Текст книги "Под Южными Созвездиями"
Автор книги: Андрей Бондаренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава седьмая
Тропический рассвет и новые странности
Он, несуетливо лавируя между участниками и участницами «Карнавала Святого Джедди», отправился к прибрежной набережной: неторопливо шагал, рассеянно посматривал по сторонам и пытался размышлять. Только, вот, размышлялось ему откровенно неважно и лениво. То бишь, без каких-либо дельных подвижек и конкретных успехов.
– И зачем я только бросил курить? – недовольно проворчал Макс. – И в весе, кажется, начал прибавлять. И, вообще…
Дело было совсем и не в никотине, который – якобы – успокаивает и укрепляет расшатанную нервную систему. Просто Макс, обдумывая нечто важное, любил крутить-вертеть между пальцами, время от времени перебрасывая из одной ладони в другую, какой-нибудь мелкий продолговатый предмет. Крутил, вертел, перебрасывал и был почему-то искренне уверен, что это нехитрое действо эффективно помогает-способствует мыслительному процессу. У каждого из нас, собственно говоря, свои личные причуды…. Так вот, когда Максим курил, то он – прежде, чем предаться раздумьям – всегда доставал из кармана (рубашки, пиджака или же штанов), зажигалку и начинал её активно вертеть-крутить. Да и сигаретная пачка вполне годилась для этих благородных целей…. Но с куревом было покончено – раз и навсегда. И чем же теперь, крутя и перебрасывая, стимулировать серые извилины капризного головного мозга? Портмоне? Несподручно. Да и кредитные карты (как, впрочем, и мелкие монеты), могут случайно выпасть. Ключи на брелке? Не вариант. Мобильный телефон? Можно, находясь в мыслительной запарке, случайно нажать на какую-нибудь «не ту» кнопку…
«У меня же есть «пропускная» бляха», – вспомнил Максим. – «Вполне даже подходящий – по форме и размерам – предмет…».
Он сунул ладонь в карман черной накидки (Зорро, как-никак), но вместо овального жетона «с рассерженной кошкой» нашарил там непонятный продолговатый предмет.
«Бляха, наверное, находится в другом кармане», – решил Макс. – «А что же это такое? Ах, да. Индикатор, засекающий всякую подсматривающую и подслушивающую аппаратуру, вручённый мне в Барселоне – сразу после подписания Контракта – предусмотрительным доном Раулем, мол: – «На всякий случай…». Вот, и пригодился…».
Дальше он пошёл, размеренно вертя в пальцах индикатор. Даже несколько раз – чисто машинально – перещёлкнул крохотный серебристый тумблер. А потом случайно перевёл взгляд на прибор и остолбенел: в правом верхнем углу коробочки заговорщицки тлела-подмигивала ярко-красная лампочка.
«Это что же такое творится?», – заструились в голове тревожные мысли. – «Кто-то закрепил на моей карнавальной одежде «жучка»? Кто же это у нас такой шустрый, а? Неужели – донья Розана? Ай-яй-яй, такая, казалось бы, приличная женщина…. Или же здесь что-то другое? Надо срочно проверить…».
Минут двенадцать-пятнадцать непринуждённо поперемещавшись в самых различных направлениях, (и поглядывая на свой приборчик сугубо исподтишка), он подытожил: – «Получается, что хитрая «шпионская» аппаратура закреплена в стойках уличных фонарей. Под каждым из них огонёк индикатора становится прямо-таки кроваво-рубиновым, а по мере удаления от фонарей – заметно розовеет. Но и только, так как фонари тут понатыканы везде и всюду. Плотное такое наблюдение. А также и «прослушка»…. Мол, какая ещё «прослушка», когда вокруг царит сплошной шум, гам и кавардак? Во-первых, отдельные фонари (и тёмно-синие скамейки под ними), расположены в стороне от основных карнавальных народных масс. А, во-вторых, утром и днём, когда уставший народ будет отсыпаться, на городских улицах установится тишина. Да и на приморской набережной…. Интересно, кого же это они здесь так старательно выслеживают, пасут и отлавливают? Заинтриговали, право слово…. Предупредить Мегре о «колпаке»? Чтобы длинным языком без меры не трепал? Уже, наверное, поздно. Тот его разговор с «доминошной» девушкой, скорее всего, запеленговали. Ну, и ладно, пусть будет – как будет. Тем более что я уже догадался – с большой степенью уверенности – о содержании данного разговора…. Кстати, о сеньоре Луисе Романо. Сегодня при встрече у памятника Себастьяну дель Коно он был подчёркнуто немногословен. Знает о «колпаке»? Вряд ли. Скорее всего, осторожность – характерная черта всех одиноких карибских волков…. Ладно, на сегодня с серьёзными делами покончено. Объявляется перерыв. Будем, что называется, беззаботно отдыхать и веселиться…».
Макс отправился на набережную Сан-Анхелино (за крайнюю левую бронзовую пушку), и окунулся в карнавальную жизнь по полной и расширенной программе. Попил пива. Причём, не только мексиканского, но и австралийского, и шотландского. С аппетитом съел порцию асадо «по-аргентински», приготовленного «из седла» годовалого гуанако. Немного потанцевал и пофлиртовал с молоденькими стройными девушками, скрывавшими свои лица за самыми различными масками. Продегустировал местные виноградные и фруктовые вина. Принял участие в торжественном и организованном кормлении котов и кошек, сновавших везде и всюду, всякими и разными вкусностями. Спел пару-тройку песен в ближайшем пляжном караоке. Вновь потанцевал и пофлиртовал с девушками. Попробовал жаркое из игуаны (половину отдал прожорливым котам). Переключился – под светлое немецкое пиво – на изысканные деликатесы из морепродуктов. Снова потанцевал и пофлиртовал…
А потом неожиданно, как это всегда и происходит на тропических карнавалах, наступил рассвет. Вернее, ворвался.
В тропиках всё происходит быстро и резко: рождение, взросление, любовь, революции, смерть, приход угольно-чёрной и влажной ночи, наступление нового дня. Тропическая диалектика такая, мол, вперёд и вверх, не раздумывая…
Сперва куда-то пропала ярко-жёлтая круглая Луна. Потом начали дружно, словно бы по чьей-то строгой команде, тускнеть, таять и исчезать звёзды. Последним, как и полагается капитану, «небесный мостик» покинул величественный и непревзойдённый Южный Крест. Вокруг заметно посветлело. Со стороны моря всё стало однородно-бирюзовым.
Максим стоял на чёрной прибрежной гальке и сомневался: – «Море, море, море…. Или уже небо? Точно, небо…. А, может, всё-таки, море? Ничего не понимаю…. Сейчас море и небо – совершенно-одинакового нежно-бирюзового цвета. Линия горизонта полностью отсутствует, благодаря чему небо и море сливаются в нечто Единое, Неразделимое и Неразгаданное. Обалдеть и не встать, короче говоря…».
На восточном краю неба торжественно зажглась-затрепетала тоненькая нежно-розовая нитка зари, которая – прямо на глазах – начала неуклонно расширяться, разбрасывая по краям радостное алое сияние.
Вскоре из-за горизонта уверенно выглянул-высунулся оранжево-жёлтый солнечный диск.
– Оптический обман тут же приказал долго жить, меняя цвета и перспективы, – раздался сзади знакомый мужской голос. – И вот уже нежно-бирюзовое море было безжалостно разлучено с голубовато-бирюзовым небом – будто бы кто-то Всесильный торопливо провел по прекрасному художественному полотну тупым ножом, оставляя где-то в немыслимой дали грубый шрам – линию далёкого горизонта. Нежное прохладное утро тихо и незаметно скончалось. Родился – безжалостный в своей грядущей жаре – новый тропический день…
– Однако, – обернувшись, недоверчиво улыбнулся Макс. – Да ты, комиссар, самый натуральный поэт. Не ожидал, право…. Может, и сочинительством балуешься на досуге?
– Так, только самую малость.
– Стихи? Проза? Драматургия? Сценарии?
– Всего понемногу…
Сеньор Кастильо, небрежно опиравшийся на свою белую прогулочную тросточку, выглядел на удивление благостным, просветлённым и умиротворённым.
Вообще-то, Максим планировал устроить толстощёкому коллеге небольшую, но действенную обструкцию. То бишь, вволю подуться, отвечая на вопросы невпопад и ухмыляясь – при этом – самым загадочным и таинственным образом. Чтобы неповадно было вести закулисные переговоры. Но этот неожиданный монолог – про превратности здешнего тропического рассвета – несколько выбил его из колеи. Как, впрочем, и задумчиво-лучистые глаза собеседника.
Поэтому он ограничился лишь кратким многозначительным покашливанием, а после этого поинтересовался:
– А в чём, уважаемый идальго, если, конечно, не секрет, причина твоего хорошего и лучезарного настроения?
– Их несколько, – неопределённо улыбнулся в полуседые усы Мегре. – Во-первых, обнаружился пропавший напарник. Во-вторых, обнаружился не в густых кустиках – в обнимку с какой-нибудь стройной и легкомысленной красоткой – а, наоборот, на морском берегу, пребывая в раздумьях мечтательных, философских и целомудренных. В-третьих, означенный напарник, похоже, на меня совсем не сердится…
– Не сердится? – машинально уточнил Макс.
– Ну, да…. Долго ждал меня на условленном месте, рядом с крайней правой бронзовой пушкой?
– Так себе. Наверное, с часик. А потом, естественно, отправился на прогулку. Мол, мало ли почему ты задерживаешься. Карнавал, как-никак. Новые впечатления, всеобщее веселье, неожиданные встречи…
– Вот-вот, встречи нежданные, – тут же зачастил сеньор Кастильо. – Только я, понимаешь, спустился с Главной трибуны в поисках туалета, как тут же – буквально-таки нос к носу – столкнулся с Луизой…. Вернее, я тогда ещё не знал, что она – «Луиза». Ну, с той грациозной и славной девушкой в костюме «домино», которая вчера сопровождала этого странного дона Луиса…
– Кха-кха, – Максим демонстративно достал из кармана – всего на пару секунд – чёрную продолговатую коробочку, после чего многозначительно посмотрел на ближайший фонарный столб.
– Чего только не бывает на этом непредсказуемом и странном Свете, – понимающе покивал головой Мегре. – А сообразительность, изощрённо переплетаясь с массовым коварством, правит всем вокруг…. Значит, встретился я с милейшей барышней, познакомился и разговорился – обо всём подряд. Ну, и утратил – временно, слава Богу, – контроль за ощущением времени. Слегка заболтался, короче говоря.
– Не оправдывайся, старый прожжённый ловелас. С каждым может случиться…
Позднее утро, тем временем, окончательно, полноценно и бесповоротно вступило в свои законные права, и подуставший карнавальный народ, отчаянно и заразительно зевая, принялся разбредаться. В основном, к центру Сан-Анхелино – к гостиницам, отелям и многочисленным частным пансионам. Мол, повеселились от Души, а теперь надо и поспать немного, восстанавливая растраченные силы и готовясь к следующему раунду бесшабашного веселья.
– Отправимся в «Викторию»? – поинтересовался сеньор Кастильо.
– Пожалуй, чуть позже, – решил Максим и, махнув рукой в сторону небольшой апельсиновой рощицы, расположенной метрах в трёхстах пятидесяти от морского берега, предложил: – Давай-ка, старина, немного прогуляемся и вволю подышим свежим утренним воздухом. Говорят, что он очень и очень полезен. Для человеческих лёгких, зверски израненных табаком и выхлопными газами, имеется в виду…
– Конечно, полезен. Причём, безусловно и однозначно, – важно пошевелив полуседыми пышными усами, подтвердил сообразительный напарник, после чего одобрительно подмигнул, мол: – «Кто же, находясь в трезвом уме и твёрдой памяти, будет устанавливать фонарные столбы, оснащённые навороченной подглядывающей и подслушивающей аппаратурой, среди фруктовых деревьев? Нонсенс, как ни крути. Вот, там и пообщаемся – плотно и вдумчиво, не опасаясь чужих глаз и ушей…».
В апельсиновой роще было тихо и тенисто.
– Только узковатая она какая-то, – неторопливо шагая между молоденькими деревцами, прокомментировал Мегре. – Всего-то в восемь-девять рядов, не больше. И высокой травой – местам – заросшая. Ну, не отличается местное население избыточным трудолюбием. Ничего не попишешь…. И как, мой молодой коллега, тебе пришла в голову гениальная идея – проверить «Карнавал Святого Джедди» на предмет «информационной безопасности»?
– Случайно, – признался Макс. – Кстати, старина, а не сболтнул ли ты, часом, чего лишнего? Ну, в том ночном разговоре с «доминошной» барышней?
– О чём это ты? Ничего такого не было и в помине. Поговорили немного о вчерашней погоде, о незабываемых местных природных красотах, об испанской поэзии…
– Ой, ли? И косточки незабвенным господам Ротшильдам не перемывали? Совсем-совсем?
– За кого ты, юнец желторотый, меня принимаешь? – тут же обиделся Мегре. – Осторожность – всегда и во всём – вот, моё жизненное кредо. Я же, как-никак, являюсь авторитетным профессионалом международного уровня…
«Забавное и весьма спорное утверждение», – оценил Максим. – «Впрочем, врёт он вполне даже профессионально. Не отнять и не прибавить…. Хотя, почему – так сразу – и врёт? Просто умело и дисциплинированно придерживается тщательно-разработанной легенды, и не более того. Ведь в этой Игре у каждого – своя роль…. Ладно, проехали. Перехожу к следующему вопросу…».
– Значит, верный напарник, сегодня мы идём в гости к достославному кабальеро Луису Романо, ведущему свою нестандартную родословную от диких и одиноких карибских волков?
– Э-э-э…
– Да, ладно тебе, старина, – удовлетворённо хмыкнул Макс. – О таком повороте событий, поверь, было совсем даже нетрудно догадаться. Тем паче, что я являюсь тёртым и несуетливым профессионалом. Всё к этому, собственно, и шло…. Значит, идём?
– Грех было упускать такой несомненно-удобный случай, – принялся неуклюже оправдываться сеньор Кастильо. – Любопытство, опять же, разбирало. Разбирало и разбирало, не отпуская…. Вот, я и договорился с дружелюбной сеньоритой Луизой о, так сказать, визите вежливости…. Что в этом такого?
– Ровным счётом ничего. Не считая, конечно, только того, что клан Романо не дружит (это я ещё очень мягко выразился), с семейством Ротшильдов. А, как известно: – «Друг моего врага – тоже (причём, на автомате), является моим злейшим врагом…». Оно нам надо? Ссориться с могущественными господами Ротшильдами?
– Это ты, Путник, перебарщиваешь. Какие ещё, пардон, ссоры? Из-за чего, собственно? Никаких, Боже упаси, тайных и подозрительных встреч. Всё будет насквозь легально, открыто и официально. Как только мы вернёмся в «Викторию», я тут же потребую у портье за стойкой бумагу, конверт и чернильную ручку с золотым пером – шариковая для таких случаев не годится. Ну, и напишу уважаемому сеньору Луису Романо следующее письмо: – «Долгих Вам лет жизни, достопочтимый кабальеро Луис! Примите самые искренние уверения в моём глубочайшем почтении. Вчера – на «Карнавале Святого Джедди» – принц Чарльз, герцог Корнуольский и Наследник английского Престола, отрекомендовал Вас в качестве весьма крупного коллекционера различных исторических редкостей, ценностей и раритетов…. Не будете ли Вы, сеньор, так любезны – назначить мне аудиенцию для проведения частных консультаций? Заранее благодарен. Искренне ваш, Мануэль Кастильо, доктор права, почётный профессор двенадцати европейских и американских Университетов, международный эксперт в области юридических наук…». А потом, естественно…
– Подожди-подожди, старина, – прервал Максим. – Ты хочешь сказать, что вчерашний наглый деятель с Главной карнавальной трибуны является «самым настоящим» принцем Чарльзом?
– На сто процентов ручаться не могу, но сеньорита Луиза клятвенно уверяет, что дон Луис ежегодно – во время проведения «Карнавала Святого Джедди» – встречается и общается с означенным английским Наследником. Да и какая, собственно, разница, он или не он? Детали мелкие и копеечные. Продолжаю…. А потом я помещу (естественно, не запечатывая), письмо в конверт и любезно попрошу портье, мол: – «Срочно пошлите, милейший, посыльного на виллу «Чёрная кошка». Необходимо передать это важное и секретное послание сеньору Луису Романо лично в руки…». Ну, и две десятидолларовые купюры присовокуплю, прекрасно понимая при этом, что очень скоро о содержании данного письма будет знать вся округа…. После этого мы разойдёмся по своим номерам и хорошенько выспимся. Проснёмся примерно часа в два дня. Приведём себя в порядок и спустимся перекусить в гостиничный ресторан. Там, в присутствии многочисленных свидетелей, нам и передадут конверт с положительным ответом. То бишь, с любезным и вежливым приглашением – посетить с визитом. Не торопясь, пообедаем, рассчитаемся по счёту, вызовем такси (наш милый и разговорчивый небесно-голубой «Линкольн» пусть отдыхает на гостиничной парковке, в таких официальных делах без такси не обойтись), и поедем на виллу «Чёрная кошка»: часик-другой пообщаемся с её таинственным хозяином, а уже оттуда отправимся на продолжение карнавала.… Как тебе, Путник, такой не хитрый распорядок дня?
– Нормальный распорядок. Принимается…. Подожди-ка. Останавливаемся и переходим на шёпот…. Слышишь?
– Ага, – подтвердил Мегре. – Кто-то посапывает и похрапывает? Причём, заливисто, беззаботно и на все лады?
– Очень похоже на то.
– Что будем делать?
– Пригнёмся, подкрадёмся и посмотрим, – решил Макс. – Только, понятное дело, стараясь излишне не шуметь и соблюдая элементарную осторожность…
Они пригнулись, подкрались и опустились на колени.
Максим осторожно раздвинул ветки высокого папоротника (или же какого-то аналогичного растения, росшего на краю рощицы), и восхищённо пробормотал под нос:
– Ну, и ничего себе. Шикарная картина маслом под названием: – «Беззаботный отдых после ночного активного пиршества…».
Зрелище, действительно, впечатляло: за рощицей обнаружилась симпатичная прогалина (или же очень длинная поляна), поросшая низенькой ярко-изумрудной травкой, на которой беззаботно дрыхли – в самых различных позах, и образовав некоторое подобие ровного ряда, – порядка трёх десятков котов и кошек самых разных размеров, пород, возрастов и расцветок.
– И камышовые коты-кошки присутствуют, и сиамские, и откровенно «помоечные», – сообщил Мегре. – Отходим, Путник, назад. Зачем, спрашивается, мешать уставшим животным? Хотя…. Что это? Людские голоса? Вроде, приближаются?
– Т-с-с-с. Молчи. Ждём. Наблюдаем. Ты только полностью ляг. Типа – на живот. И, пожалуйста, не шевелись…
Вскоре в их поле зрения появились королевские мушкетёры: один – высокий и широкоплечий, а второй – низенький и щуплый.
– Коты дрыхнут, – объявил здоровяк. – Причём, очень-очень крепко. Что называется, без задних лап.
– Обожрались, заразы усатые, вот и спят, – понимающе усмехнулся его спутник. – Сегодняшней ночью их кормили – без ограничений – практически все. Причём, самыми изысканными и дорогущими деликатесами. Мол, так принято на «Карнавале Святого Джедди»…. Будем проверять?
– Рановато, на мой взгляд. Сегодня же только двадцатое…. Хотя, давай, проверим. Лишним, в любом случае, не будет.
Высокий мушкетёр достал из бокового кармана своей бело-голубой накидки какой-то плоский светло-серый предмет и принялся наводить его – поочерёдно – на спящих котов и кошек. Наводил, старательно нажимал указательным пальцем на крохотную кнопочку, встроенную в светло-серую штуковину, и монотонно приговаривал:
– Мимо…. Мимо…. Снова мимо…. Опять мимо….
Закончив процедуру, он подытожил:
– Самые обыкновенные коты и кошки, как, впрочем, и следовало ожидать…. А там кто разлёгся? – обеспокоенно махнул свободной левой рукой.
«Неужели, тварь глазастая, нас заметил?», – забеспокоился Максим. – «Если так, то без драки не обойтись…».
Но мушкетёры, подобравшись, дружно зашагали в сторону и вскоре скрылись из вида.
Только их голоса по-прежнему были слышны:
– И эти тоже дрыхнут. Два мужика и девица. Голые. Одежда – в полном беспорядке – разбросана рядом. То есть, карнавальные костюмы гоблина, какого-то вурдалака и Красной Шапочки. Ну, и нижнее бельё. Затейники и, надо полагать, записные любители ролевых игр…
– Понятное дело. Во-первых, хлебнули лишнего. Во-вторых, сексом безудержным перезанимались. Вот и уснули, притомившись…. Их тоже просканировать?
– Конечно…. Ну, и как?
– Никак. Обычные сексуально-озабоченные деятели, и не более того. Всё, следуем дальше…
«Интересная такая картинка», – подумал Макс. – «Что-то весьма похожее наблюдалось в знаменитом фильме режиссёра Георгия Данелия – «Кин-дза-дза». Там тоже фигурировали хитрые сканирующие приборчики, с помощью которых разумных гуманоидов чётко разделяли на «чатлан» и «пацаков». Навевает. Прямая такая ассоциация…».
Мушкетёры ушли.
– И нам пора, – заразительно зевнув, решил Максим. – Поднимаемся и возвращаемся.
Они – плечом к плечу – шагали по молоденькой апельсиновой роще, и Мегре сварливо бормотал под нос:
– Ролевые игры, понимаешь. Безудержный секс…. Что происходит с нравами и нормами морали? Куда, вообще, катится этот многогрешный, развратный и легкомысленный Мир?
– Прекращай ворчать, старина, – довольно улыбнувшись, посоветовал Макс. – Роль старого упёртого консерватора тебе совершенно не идёт…. Вау! Как же спать хочется. Они так утомляют – эти тропические безудержные карнавалы…
– Причём здесь – консерватизм? Я просто являюсь убеждённым сторонником крепких моральных устоев.
– Сугубо супружеский секс, верность до гроба и всё такое прочее?
– Вот, именно…. А что в этом такого?
– Ничего. Всё нормально. Я даже рад – иметь в напарниках такого махрового и убеждённого моралиста. Почитаю, так сказать, за великую честь…
– Рад он, понимаешь, – проворчал сеньор Кастильо. – Почитает он…. Кстати, а что это было? Ну, там, на поляне?
Максим коротко и доходчиво рассказал – про «чатлан» и «пацаков».
– Только разных инопланетян нам – для полного комплекта – и не хватало, – задумчиво вздохнул Мегре. – Хотя, ни о каких НЛО, приземлявшихся – когда-либо – в районе Сан-Анхелино, ничего не известно…. А что, вообще, Путник, ты думаешь о происходящем? В глобальном, так сказать, плане?
– В глобальном?
– Ага…. Что думаешь-то? Есть симпатичные, стройные и достойные версии?
– Хренью откровенной здесь явственно попахивает, – пессимистично усмехнулся Макс. – А ещё – дешёвой клоунадой, пошлой бутафорией и элементарной дымовой завесой.
– Это в каком же, извини, смысле?
– В самом наипростейшем и прямом, старина. Странности всякие – на любой вкус. Красочный карнавальный антураж. Незабываемые тропические восходы и закаты. Всяческие (на выбор), слухи и сплетни, интригующие обывательское воображение. Некая аура загадочной тайны…. Вот, я и говорю, мол, классическая дымовая завеса…
– И для кого же означенная завеса предназначена?
– Ну, мало ли…. Допустим, что у Ротшильдов есть конкретный давний враг, который прячется от них. Но этот враг, он очень любопытный и любознательный. То есть, падкий на разгадку всяких заковыристых тайн и элегантных загадок. Вот, его-то сюда старательно и выманивают, мол: – «Здешний «Карнавал Святого Джедди» – это нечто. Сплошные тайны, загадки, ребусы, шарады и головоломки. Ну, очень и очень навороченные…. Слабо, братишка, разгадать?»…. То бишь, охотничьи силки расставлены, а коварные Ротшильды сидят в засаде и терпеливо ждут, когда вожделенная добыча попадётся в их прочные банкирские сети…. Мушкетёры со сканирующими коробочками? Я же говорю – обыкновенная и пошлая бутафория. Мол, чем больше разнообразных странностей, тем дымовая завеса будет гуще. Диалектика успешной охоты, и не более того. Элементарно, мой дорогой Ватсон. То есть, мой дорогой Мегре…. Что это с тобой, старина? С шага сбился, закашлялся…. Давай, я тебе по спине постучу ладошкой? Всё прошло? Замечательно, следуем дальше…
Апельсиновая роща осталась позади.
– Всё-то у тебя, Путник, просто, – недоверчиво нахмурился сеньор Кастильо. – На все вопросы – есть ответы. В том числе, и на самые каверзные. Даже как-то… м-м-м, несерьёзно. То ли тень на плетень наводишь. То ли в игрушки играешься…
Макс, конечно же, хотел выдать – в качестве ответа – нечто развёрнутое и достойное, но в последний момент благоразумно передумал, так как до приморской набережной, плотно заставленной фонарями-шпионами, оставалось уже менее ста метров.
Поэтому он ограничился лишь недовольно-обиженным покашливанием, а про себя подумал: – «Кто тут «играется в игрушки», ещё большой-большой вопрос. В том смысле, что очень многие персоны «играются». И некоторые из них мне очень даже хорошо известны…».
– Ещё один вопрос, – всё никак не мог угомониться Мегре. – А что у нас с сеньоритой Марией?
– С ней-то, как раз, всё нормально.
– Что ты имеешь в виду?
– То и имею, – высокомерно усмехнулся Макс. – Прошлой карнавальной ночью мне передали от неё краткое послание, мол: – «У меня всё хорошо. Причин для беспокойства нет…».
– Послание – это записку?
– Можно и так сказать.
– И где же эта записка?
– Порвал на мелкие кусочки и съел, запивая прокисшим мексиканским пивом. Как и полагается в таких случаях.
– Зачем?
– Ну, видишь ли, старина. Там содержалось кое-что личное, не предназначенное для посторонних глаз.
– Что ещё за «личное»?
– Какой же ты, комиссар, недогадливый…. Отношения у нас с Мари выстраиваются. Причём, насквозь сердечной направленности…. Теперь-то, надеюсь, понял?
– Ну, ты, Путник, и наглец – каких ещё поискать.
– Стараюсь, напарник усатый. Изо всех сил – стараюсь…
