Текст книги "Голому – рубаха"

Автор книги: Андрей Дворник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Глава 7. Луч Захвата

Воцарившуюся тишину разрезал писк буззера на пульте.

– Так, куда это я собрался? – туманно глядя мимо Мич, поинтересовался Порнов.

– Ты в астероиды собрался, – Мич, как и все девушки в подобных ситуациях, пришла в себя быстрее бой-френда; спрыгнула с Порнова и подтолкнула его к пульту. – Вместе со мной и всем кораблем впридачу.

– Мы едем, едем, едем в далекие края, – напевал Порнов, переходя от экрана к экрану, – веселые соседи, хорошие друзья…

– Перегрузки будут? – спросила Мич.

Порнов, не отрываясь от дисплея, кивнул головой.

– Тогда вопрос, – как ложе… тьфу, кресло делить будем; во втором же штурман расселся?

Порнов озабоченно оглянулся.

– Жучка – забияка, – пробормотал он. – Пограничный пес Алый…

Надо было его сразу в скафандр упаковать и в космос на фале выбросить; волокся бы сейчас за нами, как положено, на поводке.

Придется мне, принцесса, не по-джентельменски с тобой поступить.

Я бы и рад тебя в кресло пустить, да боюсь, не справишься ты с кораблем; тем более в астероидах. Я сам, на что парень крепкий, при пяти «жи» ни за что не возьмусь этим драндулетом стоя управлять.

Надевай колпак, ложись на пол и скажи компьютеру своего скафандра, чтобы давал анестезию. Только не переборщи, а то отравишься!

– Не царское это дело – на полу валяться, – заметила Мич; но спорить не стала.

Порнов тем временем закончил работать с дисплеями; с опаской подобрался к штурману и осторожно стащил у того свой шлем с головы. Понюхал его – и состроил брезгливую гримаску.

– Где-то тут у нас ветошь валялась, – оглядываясь по сторонам, сказал он. – Псиной воняет, спасу нет; хоть бы изнутри протереть.

– Ты же хотел скафандр на новый поменять, – настойчиво напомнила Мич. Свою скомканную рубашку она запихала глубоко под кресло; не хватало еще, чтобы чужой – да еще мужчина – рылся в ее грязном нижнем белье. – Возьми новые скафандр со шлемом – и дело с концом.

– Тоже выход, – неохотно согласился не привыкший менять свои намерения Порнов и принялся расстегивать застежки. – А-а-а, черт!

Тут на животе разъем оплавился…

Порнов безуспешно попытался открыть разъем руками; затем вытащил из кармана космическую отвертку и начал ковырять ей; прищемил палец и уронил отвертку на пол; нагнулся, чтобы поднять ее – и обнаружил под креслом рубашку.

– Так вот где она! – радостно воскликнул Порнов, вытягивая рубашку наружу и приноравливаясь запихнуть ее в шлем.

– Порнов! Это же мое белье; оставь ты его в покое, – посоветовала Мич; без особого, впрочем, энтузиазма.

– И верно! – удивился Порнов, держа комбинацию за бретельку. – Ну, тогда совсем другое дело!

С этими словами он выдрал из рубашки чистый лоскут размером с мужской носовой платок; аккуратно сложил его вчетверо и сунул в карман на бедре.

– Сексуальный маньяк; фетишист – вуайерист, – сказала девушка. – Еще вон бретельку оторви!

– Я не фетишист, – заявил Порнов. – Скорее, я рыцарь печального образа…

Он хладнокровно скомкал драные остатки рубашки, засунул в шлем и принялся возить там ими.

– Должен же быть у меня какой-то амулет; цветочек там, платочек или локон волос… С цветами у нас – проблема, с локоном – тоже; пусть хоть платочек будет на память. Мало ли что случится; вдруг разведут нас пути-дороги и не встретимся больше; буду я старенький-седенький детям сказки рассказывать: «А вот этот платочек мне подарила одна заграничная принцесса; он до сих пор хранит аромат ее тела… напополам с машинным маслом.»

– Старенький – да, – прошипела Мич. – Но не седенький, а лысенький!

Порнов и глазом моргнуть не успел, как она обеими руками вцепилась ему в волосы. Порнов вскрикнул, бросил шлем и принялся отрывать девушку от себя.

– Сейчас я себе тоже талисман заведу, – бормотала Мич, больно дергая Порнова за его черную гриву. – Тоже локон; нет – два; нет – кило шерсти надеру и варежки свяжу… длинными одинокими зимними вечерами!

Некоторое время они топтались перед пультом; потом Мич зацепилась за кресло и повалилась в него, увлекая за собой Порнова. Еще некоторое время они возились там, пока не застряли в узком кресле окончательно.

– Что это у тебя за настроение такое? – строго спросила Мич.

– Какое – такое? – осведомился Порнов достаточно холодно.

– Зачем тогда эти разговоры… – сказала Мич, изо всех сил стараясь сохранить нейтральную интонацию. – Этот амулет… Ха, на память!

– Мало ли что случится…

– Ничего не случится. Запомни – с нами ничего не случится; не должно; понял?

Порнов промолчал. Вновь мяукнула сирена; корабль слегка вздрогнул – заработали двигатели.

– Чего молчишь?

– Так точно!

– Что «так точно»?

– Никак нет!

– Тебе бы все шутки шутить, – недовольно сказала Мич.

– А тебе бы все командовать, – сказал Порнов. – Вот уж точно королевская дочка…

– Я виновата? – огрызнулась принцесса.

Разгореться полемике вновь помешала нарастающая перегрузка; Мич с грехом пополам выкарабкалась из кресла и, нахлобучив шлем, поковыляла на середину салона.

– Перед тем, как анестезию глотать, к полу присосками пристегнись, – посоветовал Порнов. – А то будет, как мяч, из угла в угол катать.

Следующий отрезок пути они преодолели в полном безмолвии; Мич было не до разговоров из-за многократной перегрузки; она молча глотала газовую смесь и плавала в эйфорическом полубессознательном состоянии; Порнов же временно исполнял обязанности главного компьютера катера, изредка выбирая погрешности курса малыми наклонами штурвала. Изредка – не потому, что погрешностей не было или они были незначительными; просто, чтобы в очередной раз оторвать руки от подлокотников, Порнову приходилось долго собираться с силами. Его так и подмывало бросить штурвал вообще и подобно не ведающей боли Мич наглотаться наркотика; но он вовремя сообразил, что на эскадре заподозрят неладное: и без того трасса приближающегося катера должна была выглядеть отнюдь не идеальной прямой; моряк – подводник смело назвал бы ее противолодочным зигзагом.

На экране центрального дисплея желтая точка катера уже доползла до скопления чужих, высвеченных красным, кораблей; можно было разглядеть контуры гигантских крейсеров, мертво зависших в пустоте; ни габаритных огней, ни маяков, ничего; только черные металлические туши, все более загораживающие собой звездное небо.

– Конспираторы, – задавленно просипел Порнов. – Партизаны.

«Где же этот чертов самолет с сестрой и радистом?» Хоть бы костры посадочные разожгли; так и влепиться недолго в кого-нибудь…

Словно в ответ на его реплику, на борту одного из кораблей вспыхнула яркая синяя лампа; разгораясь, свет ее лучем протянулся к катеру; мгновение – и тот окутался переливчатым синим облаком.

– Ишь ты, – произнес Порнов, чувствуя, как его начинает заваливать на левый подлокотник, – луч захвата!

Накинули удавку; посадить меня хотят… Ну-ну, посмотрим…

Тут же на одном из экранов появилась строгая физиономия молодого парня лет двадцати; на коротко стриженной голове его залихватски набекрень сидела черная пилотка.

– Сбрось скорость до десяти, – скомандовал он. – Тангаж двадцать, рысканье тридцать…

– Как у тебя пилотка не падает, – Порнов, зная, что собеседник его не видит и не слышит, даже пальцем не пошевелил, – на клей прилепил, что ли?

– Будем стрелять, – предупредил парень и так глянул на Порнова, что тот на секунду усомнился в своей невидимости; отвернулся от Порнова и объявил: – Луч на пределе; всю мощность генератора – сюда!

– Разбарабанило тебя, – расслабился Порнов и на всякий случай тихонько, чтобы парень случайно не услышал, проворчал себе под нос. – При такой скорости меня и «Заря Урала» – главный земной линкор – не посадил бы; а он тебя на порядок помощнее будет!

– Держу… Держу… Держу… – цедил парень, потея так, словно сам волок буксирный канат с зачаленным катером; все это начинало Порнову здорово не нравиться; мощность фиксирующего их устройства превосходила все разумные границы; скорость катера валилась вниз такими темпами, что ставила под угрозу столь изящно спроектированный Порновым сценарий.

– Да что же это происходит! – нервно воскликнул он. – Мич, что ж ты мне про трактор-бим ничего не сказала; откуда у них такая мощная пушка?!!

Мич!.. Да очнись ты! Надо что-то делать…

Помощь, как водится, пришла совсем с другой стороны; парень на экране неожиданно вздрогнул и упал головой вперед, прямо в экран; пилотка все-таки сорвалась и улетела на пол.

– Не удержал, – хихикнул Порнов и осекся; в свободном от стриженной головы экране промелькнул странный бритый череп; принадлежал он весьма пожилому мужчине лет пятидесяти – шестидесяти; несмотря на преклонный возраст, двигался мужчина на редкость сноровисто; в секунды преодолел видимый Порновым сектор и исчез за боковым срезом монитора; единственное, что успел разглядеть Порнов, было некое змееподобное существо, умело вытатуированное на гладком черепе мужика между левым ухом и макушкой.

Связь оборвалась; экран погас; вместе с изображением, синхронно, исчез и луч захвата.

Решив, что притворяться больше ни к чему, Порнов немедленно перестал изображать торможение – вырубил маршевый двигатель. Луч захвата изрядно поубавил прыти их кораблику; Порнов лихорадочно забарабанил по клавишам, высчитывая, хватит ли запаса скорости до астероидного облака. Скорости хватало, но впритык; продержись луч еще минуту, и все порновские планы пошли бы насмарку.

«Странно, что Мич меня не предупредила, – вновь пришло Порнову в голову. – То ли забыла, то ли – не знала… Я и предположить не мог; корабли у них древние, оружие – тоже; и на тебе – луч захвата… Непонятно».

Слева, справа, совсем заслонив звезды, громоздились причудливые корпуса огромных многокилометровых космических крейсеров; Порнов прямо нутром чуял, как на катер нацеливаются соты корабельных батарей; скрытые пока под бронеколпаками, уже следят за ним рубиновыми глазами секции мощных боевых лазеров; операторы ракетных установок заученно быстро вводят последние команды в свои терминалы… Так же уютно, наверное, чувствует себя таракан, выбежавший на праздничный стол во время приема гостей; портить себе и другим настроение никто не хочет, и, до поры до времени, все делают вид, что таракана не замечают; однако нервы у всех напряжены, таракана контролируют полностью и убить могут в любую минуту; очень неприятное ощущение должно быть, доложу я вам.

И лишь когда черные пятна крейсеров исполосовали вдоль-поперек ракетные струи перехватчиков, пущенных вдогонку катеру, Порнов слегка перевел дух. На эскадре, похоже, все еще не оставили надежду взять беглецов живыми; пояс астероидов, расплывающийся туманной стеной впереди, служил изрядной тому гарантией.

– Вот и ладушки, – заметил Порнов, вылез из кресла и потопал к Мич. Перегрузка упала до вполне терпимой величины; далее глотать пусть слабый, но наркотик девушке было совсем ни к чему.

Порнов присел рядом с распластанным телом и вежливо постучал по опущенному забралу:

– Сова, открывай; медведь пришел!

Ноль эмоций; вздохнув, – «перебрала-таки с дозой» – Порнов поленился вернуться за своим шлемом, открыл на прочно прилепленной к полу руке щиток на запястье и ткнул в пару кнопок; забрало шлема уехало вверх.

Лицо Мич было спокойным; глаза закрыты; девушка спала глубоким, безмятежным сном. Порнов глотнул смеси, вытекающей из скафандра и сразу чуточку опьянел; ухватил Мич за тонкий подбородок, потряс:

– Эй, подруга; посмотри на меня!

Все без толку; он приказал скафандру: «ты отравил, ты и вентилируй», и уселся рядом, ожидая пробуждения. Между делом вытащил из кармана отвертку и принялся вновь ковырять замок у себя на животе. Вскоре скафандр рядом с ним стал подавать признаки жизни; Порнов поспешил Мич на помощь; совместными усилиями они сели.

– Ох, и сладко я спала, – радостно объявила принцесса.

Глава 8. Кто это движется там вдалеке

– Много интересного пропустила? – длинно и вкусно зевнув, поинтересовалась Мич.

– Да нет, – сказал Порнов. – Эскадру пролетели благополучно; стрелять по нам не стали…

– Я уж догадываюсь, – усмехнулась Мич.

– … разве что лучем слегка притормозили.

– Лучем?

– Луч захвата; он же трактор-бим; такая штука для удержания и транспортировки грузов в космосе. Можно притянуть и посадить небольшой кораблик; вроде нашего… Я думал, ты знаешь.

– Я бы, наверное, предупредила, – немножко обиделась Мич. – В первый раз слышу. И что, у сестры есть такое оружие?! Д-а-а, времени она даром не теряла; интересно, что они еще за эти пять лет выдумать успели…

– Выдумать? За пятилетку? – недоверчиво хмыкнул Порнов. – У нас от изобретения этого луча до первого опытного экземпляра и то больший срок прошел. И не в обиду будь сказано – где мы по технологии и где – вы. А тут действующий образец, да еще на уровне наших лучших.

Ох, чует мое сердце, что-то здесь неладно…

– Ты просто завидуешь, – поддразнила Порнова Мич. – Привык к тому, что вы в железках всегда первые; вот и стоит нам чуть-чуть отличиться…

– Ни фига себе чуть-чуть, – возмутился Порнов. – Трудоемкость одной такой пушки миллион человеколет; у вас найдется столько инженеров… или столько лет?

– Странный у нас с тобой разговор получается, – вдруг заметила Мич.

– Уж не подозреваешь ли ты меня…

– Нет, но… – замешкался Порнов.

– Ты… ты что?! – всю теплоту из голоса Мич словно ветром выдуло; взгляд ее, в первое мгновение растерянный, поменялся на враждебно – надменный; интонации в голосе, если какие и остались, то колюче – ледяные. – Как ты смеешь…

– Смерд, – с готовностью подсказал Порнов; и тут же получил чувствительный удар ногой в бок.

– Не будь у меня этого колтуна вместо нормальных волос, – процедила Мич, – бегать бы тебе по каюте крысой, жабой или пауком!

– Симпатичный видеоряд, – заметил Порнов и стал подниматься, чтобы залезть обратно в кресло. – Кстати, о живности этой… – попытался он сменить тему и хоть как-то разрядить явно нездоровую обстановку. – У вас что, мода такая новая – голову наголо брить и татуировку делать? Тут у одного гражданина на макушке вот такое чудище выколото…

Мич промолчала; причем, очень демонстративно промолчала; не то что не ответила на вопрос – чего Порнов в общем-то от нее и не ждал – но даже и не огрызнулась, не послала подальше.

– Ну вот, разозлилась, – расстроено констатировал Порнов.

Обернулся, заискивающе заглянул в глаза Мич, – и напоролся на тяжелый, больной взор смертельно испуганного человека; сердце, а затем и грудь Порнова неприятно заныли; боль была незнакомая, тянущая; это испугало Порнова еще больше; сроду ничем подобным он не страдал. Он осторожно вздохнул; сердце нехотя отпустило; капкан разжался; нож выпал из раны.

– Ты чего? – шепотом спросил Порнов.

– Я-то ничего, – тихо ответила Мич. – Ты вот как себя чувствуешь?

– Как твои глаза увидел, чуть худо не стало…

– Слушай, не до шуток; давно тебе это померещилось?

– Какое «померещилось»? – удивился Порнов. – Я его вот так же, как тебя видел.

– Где он стоял; далеко от тебя; близко? – совсем плохим, отчаянным голосом спросила Мич. – Слева, справа, – как ты его осязал?..

– Да перестань ты паниковать, – все более недоумевая, воскликнул Порнов. – Какая кому разница, как я его осязал? Я в ящике его только на миг увидел, – Порнов ногтем щелкнул по экрану монитора, – тут сильно не…э-э-э… наосязаешь!

– Сердце; мое бедное сердце, – глухо сказала Мич; она закрыла глаза и откинулась на спину. – Ты так уморишь меня совсем…

– Теперь-то что не так? – Порнов пододвинулся к ней и приподнял за плечи.

– Руки – убери, – велела Мич, вспомнив, что они все еще в ссоре.

– Сейчас расскажу; дай только в себя прийти…

– Через полчаса войдем в астероиды, – предупредил Порнов; он тоже просто так мириться не желал; вернулся в кресло и положил руки на штурвал.

На экране перед ним расходились в боевой порядок четыре звена космических перехватчиков. Фора по скорости у катера была изрядная; казалось, что весь вражеский флот – как гигантские крейсеры, так и крохотные истребители – единым клубком тают вдали; однако, бесстрастные дальномеры замедляли свой бег; преследователи набирали темп.

– Полчаса мне вполне хватит, – сухо заметила Мич. – Особо вдаваться в наши оккультные учения мне сейчас и самой неохота.

Этим делом надо заниматься без суеты и спешки, в спокойной доброжелательной обстановке…

– Я сейчас брошу штурвал, и гори оно все огнем, – воскликнул Порнов страдальчески. – Я же извинился; сколько можно!

– Извинился? – невероятно удивилась Мич. – Что-то не припомню.

– Тут имперские штурмовики в спину дышат и за пятки кусают, а мы в наши любимые игры играемся, – вздохнул Порнов. – Простите, христа ради, сирого-убогого; бо не ведает он, че творит…

– Иногда ты просто невыносим, – поморщилась Мич; но извинение вроде бы приняла.

– Представь себе, что ты проснулся утром; все прекрасно, солнышко светит, ничего не болит. Как дела, довольно спрашиваешь ты. Окей, говорят; разве что недавно у твоего изголовья странная гражданка отиралась; в белой маске, черном балахоне и со ржавой косой в костлявой руке; не знаешь, кто это?

– Типун тебе на язык, – рассердился Порнов и на всякий случай быстро перекрестился. – Я, может, в чем и провинился; но это же не повод так шутить! Сама-то вроде бессмертная?!

– А никто шутить и не думал, – сказала Мич серьезно. – Да, в вашем понимании менталы бессмертны; мы умеем физически сохранять свое лептонное поле – сиречь душу – и после смерти старого тела; проблема одна – найти подходящее новое…

– Хорошую религию придумали индусы, – зацитировал Порнов вечные строчки, – что мы, отдав концы, не умираем насовсем…

– Очень похоже, – согласилась Мич. – Из человека в дерево, из дерева в тигра, из тигра обратно в человека… На ранних ступенях развития у нас так все и было; к счастью, каста менталов немногочисленна и составляет не более одной сотой всего населения Дома Серебряных Струн.

– К счастью?

– Ну да, – кивнула Мич. – Думаешь, после такого тела, – она провела рукой по груди и животу, – очень мне интересно будет бегать пусть даже тигром? Всегда найдется достаточно привлекательная, стройная и молодая простолюдинка, достойная принять в себя опыт и знания высшего существа…

– Ты это серьезно? – спросил Порнов недоверчиво. – Без балды; ты и впрямь так считаешь?

– Спокойно, поручик! – усмехнулась Мич. – Только вот ярлыков не надо; фашизм там, то-се. Ты на Землю оглянись, везде то же самое, сплошь и рядом.

– У нас этого давно уже нет, – возмутился Порнов.

– И у нас нет, – парировала Мич. – Плохо слушаешь; сказала же – в начале пути, на заре цивилизации… И восстания черни были, и бунты кровавые – все, как у вас. Но мы не стали закручивать гайки, загонять народ в концлагеря и резервации; не стали заниматься евгеникой и в вивариях выращивать прекрасные молодые тела для дряхлеющих старцев. Мы замкнулись внутри своей касты и занялись исследованиями ментальности; ряд величайших ученых и после смерти продолжали работать над своими проектами; в основном – в телах крупных млекопитающих. Я говорю в основном, потому что лет двести назад был изобретен способ сохранять живым мозг простолюдина, чье тело безвозвратно погибло в аварии или катастрофе. Часть ученых решила воспользоваться этими «мозгами в колбах»; все-таки мозг животного недостаточно развит и здорово мешает, скажем так, полету мысли. После ряда неудачных экспериментов они научились объединять эти колбы в целые мозговые секции и батареи; ментальный потенциал этих исследователей многократно умножился. Так возникла каста сверхменталов; или, как у нас их зовут, биоменталов, биолов.

Мич передохнула; Порнов откинулся в кресле и не сводил с нее глаз.

– Это изобретение имело как крайне положительный, так и крайне отрицательный результат.

Сначала, как водится, хорошее. Биолы создали Учение о развитии; сейчас оно превратилось в настоящую религию менталов. Мич прикрыла глаза и выдала наизусть:

– Любой из нас открыт навстречу знанью; и, шаг за шагом, мы уходим к звездам; за шагом шаг свет звезд сияет ярче; все ярче, ярче, в бесконечность…

Биолы научили нас поглощать ауру мира, его свет и тепло, чтобы питать себя и свою силу; они научили нас копить силу и превращать ее в источник вечной молодости; благодаря биолам наши тела почти не стареют.

Что еще? Биоменталам принадлежат самые крупные открытия в области обычных технологий; космические корабли, колонизация планет… да та же ибахоба, черт возьми, – это все дело их рук.

– Ибахоба – это класс, – уважительно согласился Порнов. – А что плохого эти ребята натворили?

– Биоменталы все более изолировались от нас; контроль за ними стал почти невозможен. Лишь недавно нам совершенно случайно удалось узнать о некоторых их деяньях; это был настоящий шок…

Мич замолчала.

– Интересно, интересно, – сказал Порнов, – продолжай!

– Я поклялась никому этого не говорить, – после заминки сказала Мич. – Пообещай мне молчать!

– Слово пацана, – с готовностью заявил Порнов.

– Если ты проболтаешься, меня ждут бо-о-ольшие неприятности…

– Суперслово суперпацана, – отреагировал Порнов. – Ну, не томи!

– Они похищают людей… – Мич опять замешкалась.

– Младенцев, – подсказал Порнов. – И пьют их кровь… Знаем мы этих биолов!

– Оперируют, вскрывают череп и подсоединяются к живому мозгу…

– А нафига? – удивился Порнов. – Мало, что ли, на дорогах гибнет?

– Есть предположение, что они создают новое поколение биолов. Вся загвоздка в посттравматическом шоке; похоже, в момент катастрофы мозг человека претерпевает летальные изменения; все его дальнейшее мировоззрение отравлено этим тяжелым психическим выбросом… Я думаю, они и дошли до жизни такой потому, что были расой, выращенной на мыслях умирающих людей.

Как бы то ни было, их новый проект должен ответить на вопрос: что эффективней, живой мозг или побывавший при смерти. Если победит старая школа, то все останется по-прежнему; ну, разве что, аварий прибавится, катаклизмов всяких. Если же победит новая система – это беда. Сейчас их мозговые батареи насчитывают по нашим агентурным данным – неполным, конечно, – свыше ста тысяч мозговых единиц… Термин «техническое переоснащение» тебе знаком? Люди начнут исчезать пачками… что тут начнется, – угрюмо закончила Мич.

– Резня начнется, – сказал Порнов уверенно. – Может, уже началась…

– Да нет; я бы знала.

– Откуда? – удивился Порнов.

– Пока ты загорал на пляже, я пару раз переговорила по радио кое с кем из королевского дворца. Прямо, конечно, мне ничего не сказали; но намекнули, что биоменталы не торопятся и осторожничают, таскают все больше людей без роду, без племени; бродяжек, как у нас говорят…

Порнов некоторое время соображал.

– Это я, что ли, бродяжка?!! – изумился он.

– Ну, а кто же ты? – осведомилась Мич. – Ни в одной нашей метрике тебя нет; ни в одной Книге Судеб не записан; самый лакомый кусочек! Я потому так за тебя и испугалась; решила, все – и до нас с тобой добрались.

– За бродяжку, значит, испугалась, – язвительно заметил Порнов.

– А за себя, значит, нет…

– И за себя тоже испугалась, – сказала Мич. – Немножко… Были слухи, что биолы и нашей кастой интересуются, – но это уж совсем треп!

– Татуировка на макушке – это что, их торговая марка?

– Вроде того. И гладко выбритый череп. Мало кто из менталов на такое решится.

– А почему змея?

– Никто не знает. Сами они не говорят; мы можем только гадать.

У них вообще тяга к животному миру; есть тату попугаев, дикобразов, раков…

– Еще бы кружку с пивом выкололи, – усмехнулся Порнов.

Мич шевельнулась на полу.

– Ты полегче… с комментариями, – сказала она боязливо. – Все-таки это биоменталы; говорят, для них нет границ ни на земле, ни в космосе…

– А этот мужик на экране, он биоментал?

– Вряд ли; скорее простолюдин, выбривший череп и наклеивший на макушку переводную картинку. Такие сорвиголовы у нас изредка встречаются; мол, не боимся никого; ни кары небесной, ни биолов ваших. В основном, конечно, этим молодежь грешит; ума еще нет, мозжечок один…

– Хороша молодежь; этому мужику на вид точно за сорок; а то и за пятьдесят. Самый тот возраст картинки на лоб переводить!

– Вот как? – удивилась Мич. – Может быть, это какой-то дезертир – биоментал; такие тоже бывают. Правда, они все больше в скит уходят, в безлюдные места – в пустыни, в тропические джунгли; а чтобы в космос, бок о бок с тысячей людей – нет, это для них невозможно… Нонсенс. Скорее всего, простолюдин.

Порнов спорить не стал, но про себя подумал: " Что я, переводную картинку от татуировки не отличу? И с чего вдруг оператора в самый нужный момент кондратий обнял? Почему луч вырубился?

Как же, простолюдин…"

Он глянул на ближайший терминал и враз озаботился; все мысли выскочили из его головы.

– Задраивай лючок, – сказал он Мич и сам опустил забрало шлема. – Входим в астероидное поле.