Текст книги "Голому – рубаха"

Автор книги: Андрей Дворник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Глава 5. Красавица и чудовище

– Твоей сестре еще поймать нас надо, – буркнул Порнов. – Торможение, как я понимаю, Вставалкин начать не успел; если мы в эскадру Лео не врежемся – пролетим мимо; только они нас и видели…

– Ты наших пилотов совсем за дураков держишь, – заметила Мич недовольно. – Догонят, заарканят и приведут обратно; и не сомневайся!

– Нашла чем гордиться, – фыркнул Порнов. – Будто не тебя ловить будут!

– Я что… я ничего, – стала оправдываться Мич, – за державу обидно!..

Порнов еще немного пощелкал кнопками; так ничего и не добившись, устало опустился на подлокотник кресла.

– Садись; я подвинусь, – сказала Мич, отодвигаясь к краешку.

– Мерси, – мрачно поблагодарил Порнов. – Я в скафандре не влезу.

– Ну так сними его.

– Я это… в одних трусах.

– Я тоже не в вечернем платье!

– Ты на что намекаешь?!! – поразился Порнов.

– Тьфу на тебя; маньяк! – в свою очередь возмутилась Мич. – Только об этом и можешь думать!

– О чем «об этом»? – притворно удивился Порнов. – Ничего я такого не думал…

– А кто собирался спинку у кресла опустить, – чтоб не мешала?

– Я, может, на нее сесть хотел, – проворчал Порнов. – И вообще!

Кто-то, кажется, обещал чужие мысли не подсматривать?!!

– Так ведь врешь! – воскликнула Мич. – Нагло брешешь!

– Все равно это не повод в моих мозгах копаться…

Тут Порнов неожиданно замолк и уставился на Мич; та в свою очередь недоверчиво взглянула на него.

– Значит, все-таки можешь, если захочешь, – разоблачающим тоном объявил Порнов; ухватил кресло с девушкой за поручни – Мич испуганно ойкнула – и придвинул почти вплотную к пульту управления. – Я думаю, эта куча лампочек не сложнее моего котелка будет?

– Да не знаю я, что это на меня нашло, – упиралась Мич. – Случайность это; нонсенс! Без своих волос я не то что чужой разум контролировать не могу; мне бы самой от него в зависимость не впасть…

Мич, не закончив фразы, вдруг вскочила в кресле на ноги; Порнов сразу оказался ей по пояс; крепко ухватила руками его за уши и принялась вглядываться в его лицо; глаза ее ликующе полыхнули знакомым изумрудным сиянием.

Впрочем, уже через секунду фейерверк погас так же неожиданно, как и разгорелся.

– Раньше надо было пробовать, – отпустив порновские уши, Мич вяло стекла обратно в кресло. – Вдруг ты возьмешь и дуба дашь…

– Часом раньше, часом позже, – сказал Порнов, – какая разница?

Выбора-то у меня все равно нет…

Давай выкладывай, что надумала!

– Как я твоими руками руль вездехода крутила, помнишь? – собравшись с мыслями, спросила Мич.

Порнов согласно кивнул.

– И как боль снимала, тоже?

Еще кивок.

– В первом случае я была, скажем так, источником своего лептонного поля; во-втором, приемником твоего…

– Ближе к телу, – поторопил ее уставший кивать Порнов.

– А все! – Мич недовольно глянула на него, но спорить не стала. – Выходы твоего лептонного поля на поверхность коры мозга мне известны; вот мне и пришло на ум воспользоваться твоей ментальной энергией… Другое дело, как твой организм отнесется к его кратковременному…э-э-э…

– Обесточиванию, – опять подсказал Порнов. – Я думаю, хорошо отнесется; по мне уж лучше от… – тут уже он замялся -… как же по-русски «коннект»?.. память отшибло совсем… Уж лучше от связи с тобой…

– … нашел-таки словечко, – съязвила Мич.

– … ласты склеить, – невозмутимо продолжил Порнов, – чем от ласковых ручонок твоей младшей сестрицы; валяй, коннекться!

– Что ж, давай попробуем, – решилась Мич. – Только ты сядь; или лучше ляг; а то вдруг на пульт повалишься, разобьешь чего-нибудь…

– Вот еще! – с пренебрежением сказал Порнов; садиться не стал, но от пульта на всякий случай отошел.

– Лови! – сказала Мич.

«Ловлю», – хотел было ответить ей Порнов, но тут его смяло и перекорежило покруче, чем при старте катера. Глаза лопнули, мозг попер из глазниц плотной розовой глиной; череп вскипел, зафыркал кровью и впрямь, как котелок на костре. Последнее, что услышал Порнов, был страшный смертный вой; скажи ему, что он может так орать – ни за что бы не поверил.

– Подъем – встаем! – на сей раз Порнов очнулся оттого, что его довольно бесцеремонно теребили за ухо; можно сказать, даже слегка били – то ли по уху, то ли просто – в ухо.

Продрав глаза, он обнаружил прямо перед собой белую женскую ногу; она уходила вверх, к потолку; Порнов немедля скользнул по ней пытливым взором. Чуть выше аккуратной чашечки коленки обнаружились тонкие пальцы, прижимающие подол ночной рубашки к бедру.

– Вот так всегда, – заметил Порнов, – на самом интересном месте…

– Любопытство погубило кошку, – предупредила Мич. – Отползай!

Тут Порнов сообразил наконец, что он лежит на спине, занимая все пространство между пилотскими креслами; Мич же стоит перед ним – и почему-то на одной ноге. Порнов повернул голову обратно набок и обнаружил перед собой маленькую девичью ступню; ряд ровненьких пальчиков – именно они и терзали его несчастное ухо – блестел лаковыми пуговками ногтей; Порнов не придумал ничего лучшего, как высунуть язык и лизнуть девичью ножку.

– Ай! – Мич взвизгнула; нога подпрыгнула, стукнув Порнова по носу, и приземлилась ему чуть ли не на горло. – Идиот!

Я же упасть могу! Ну-ка, вставай немедленно!

Вставать Порнову вовсе не хотелось; наоборот, тянуло смежить веки, повернуться на бок и поджать ноги к груди; накрыться двумя одеялами для теплоты и поспать часок-другой… Но если уж Мич принялась обзываться, значит, и впрямь надо было вставать.

– Сойдите с меня, – культурно попросил он.

Кряхтя, сел; пытаясь перебороть дурноту, на четвереньках проковылял к пустому креслу; сил подняться и залезть в него у Порнова не оказалось; весь в поту, он привалился спиной к станине и на какое-то время вновь отъехал в небытие.

– Я думал, помру, – пожаловался Порнов, постепенно возвращаясь обратно в рубку.

– А еще не все потеряно, – заметила каруселью вертящаяся Мич.

Порнов сосредоточился, переборол головокружение; увиденное поразило его необычайно.

– Граждане; вы это чего?!

Посреди рубки в полураскрытом пилотском кресле сидел зверочеловек; из волосатой груди его торчал густо кровавый прут; на морду был напялен космический шлем с опущенным забралом. Лапы монстра были широко раскинуты в разные стороны; причем правая рука прижимала к седой груди голую ступню Мич. Сама принцесса, как журавль, стояла на одной ноге рядом с вервольфом и с явным скепсисом наблюдала за Порновым.

– Жаль, фотоаппарата нет; готовая обложка для «Эмэйзинг Сториз», – сказал Порнов; в свободное время он почитывал фантастические журналы. – Злобный инопланетный пришелец похищает земную красавицу…

– Все наоборот, – чуть раздраженно сказала Мич. – Пришелец земной; а вот красавица и в самом деле очень злая…

Я долго еще буду так нараскоряку стоять?!!

– Сами тут без меня черт знает чем занимаются, – недовольно пробормотал Порнов, – а потом еще и ругаются. Сейчас, сейчас…

Чертыхаясь, он отлепился от такой удобной станины и приблизился к Мич. Выглядела она гораздо лучше, чем прежде – и бодрее, и веселее, и уверенней в себе; вот только объятие когтистой волчьей лапы ее слегка нервировало.

– Обнять можно? – осведомился Порнов.

– Кого?

– Ну, ты спросишь! – хмыкнул Порнов. – Тебя; не серого же.

– Зачем? – подозрительно спросила Мич.

– Разнять попробую; а вы что подумали?

– Не выйдет у тебя ничего, – отрезала Мич. – Я уж как только ногу не дергала…

– Один раз только, – не стал вдаваться в пререкания Порнов; ухватил Мич поперек живота и дернул вбок. Нога не подалась ни на йоту; лапа держала ее волчьим капканом.

– Ой, больно! – заверещала Мич. – Отпусти!

– Может, нам ее отпилить? – подумал Порнов вслух, осторожно опуская Мич на пол.

– И не жалко? – осведомилась Мич.

Порнов с недоумением посмотрел на нее.

– Я лапу имею в виду; а не твою ногу…

– Я надеюсь, – язвительно сказала Мич. – Но если вдруг когда-нибудь удастся снять со штурмана заклятие, он потере руки не сильно огорчится?

– С корабля его точно спишут, – мечтательно произнес Порнов. – Знала бы ты, как он мне надоел!..

– А уж мне-то как, – поддакнула Мич. – Короче, пилить не будем?

– Попробуем обойтись терапевтическими средствами, – сказал Порнов. Он покружил по рубке, что-то высматривая; затем сбегал вглубь корабля и вернулся с трехлитровой жестяной банкой; на дне ее колыхалась блестящая коричневая жидкость.

– Турбинное масло, – сказал Порнов, – ничего другого не нашел.

Я буду тихонько лить ему на лапу, а ты елозь ногой; туда – сюда, туда – сюда…

– Давай мне банку, а сам лучше иди кораблем займись, – сказала Мич. И добавила со значением: – Летим черт знает куда…

– Да ты что?! – не поверил Порнов. – Ты хочешь сказать…

– Что, пока ты тут дурака валял, я расколдовала ваш компьютер, – гордо закончила Мич.

Порнов не дослушал ее и ринулся к пульту; банку с маслом он сунул Мич; в спешке крайне неосторожно.

– Ты погляди, что ты наделал! – возмутилась Мич за его спиной. – Ты мне весь перед залил; в этом же на люди показаться нельзя!

– Сейчас тепло станет, – обрадовано сказал Порнов, выстреливая длинные очереди команд, – как в бане; рубашку можно будет снять.

– Ну, погоди, – шипела сзади Мич, расплескивая масло на штурмана, – я тебе устрою баню…

В кабине катера и в самом деле потеплело; но дальше с компьютером дела у Порнова пошли хуже.

– Ты, похоже, не всю защиту сняла, – разочарованно протянул он, оборачиваясь к Мич.

– А кто помешал? – осведомилась та. Плененная нога у нее была в черном масле уже по колено; девушка настойчиво пропихивала ее в лапу по голень и обратно, разжимая постепенно стальной захват.

– Прямо эротический массаж какой-то, – рассеянно произнес Порнов, наблюдая челночные движения женской ножки.

Почем я знаю, кто помешал; ну, не я же!

– А кто же еще? – удивилась Мич. – Ты и помешал!

– Как это я?!!

– Сейчас еще скажешь, что ничего не помнишь, – предположила Мич вызывающе.

– И скажу, – подтвердил Порнов. – Меня так звездануло, – думал, помру совсем.

– Помоги мне ногу вынуть, – приказала Мич.

Она ухватилась за шею Порнова, уперлась второй ногой в волчье запястье и, словно снимая чулок, стянула штурманскую лапу с щедро обмазанной маслом лодыжки.

Оставляя редкую цепочку следов, Мич проковыляла к пульту; выбрала темный экран побольше и принялась себя в нем разглядывать. Результаты удручали: вся в масле – руки по локоть, нога – по колено, живот и подол рубашки в грязных пятнах… да еще этот колтун на голове!

– Неси скафандр, – решилась Мич. Выждала, пока Порнов выйдет, скинула вниз испачканный балахон и, оставшись абсолютно нагой, принялась оттирать чистым куском ткани перепачканные руки-ноги.

Когда Порнов вернулся в кабину с новеньким белоснежным скафандром, грязная рубашка уже валялась на полу, а сама Мич укрылась за высокой спинкой кресла.

– Положи скафандр на пол, а сам отвернись, – скомандовала Мич.

Прошуршала ткань; щелкнули застежки.

– Ну вот, совсем другое дело, – удовлетворенно сказала Мич, красуясь перед облюбованным дисплеем, – все такое беленькое, новенькое; еще бы этот шиньон куда-нибудь спрятать…

– Лучше сбрей ты его к ядрене фене, – вновь неосторожно посоветовал Порнов; но Мич так взглянула на него, что он тут же добавил: – Впрочем, всегда можно шлем надеть…

Кстати, Мич, все хочу спросить: какого черта мой колпак на эту волосатую морду нацепили?

– Ты что, честно ничего не помнишь? – спросила Мич. Закончив с примеркой, она забралась обратно в кресло, уселась поперек и сложила ноги на поручень.

– Тебе правду – или как?

– Ты еще гусли возьми, – чуя неладное, проронил Порнов, – чтоб круче забирало…

Лучше горькая – но правда, чем хорошая – но ложь!

– Сам напросился, – хмыкнула Мич. – Ну, слушай, Аника – воин.

Глава 6. Мертвец оживает

– Как я и говорила, применение тебя в качестве запасной батарейки оказалось делом непростым. Хотя, не спорю, по началу результат показался мне на редкость плодотворным.

Продукт ментального голодания, мутный отстой, дотоле распиравший мой череп, вытек прочь…

– Похоже, я, вдобавок к батарейке, еще и мусорным ведром впридачу заделался, – заметил Порнов, – молчу, молчу…

– Так вот, почувствовав себя вполне сносно, я обнаружила, что могу использовать человеческий мозг не только обычным образом, но и…

– … извращенным… – отомстил за «ведро» Порнов.

– Я не понимаю, – начала злиться Мич, – что за реплики вообще?

Сам, между прочим, предложил… принудил… использовал мое беспомощное состояние, можно сказать…

– … статью шьете, гражданин начальник?..

– … и сам же вышучивает; чтоб я тебя хоть раз еще послушала!

– Смиренно жду дальнейшего рассказа…

– … не только обычным способом, но и нетрадиционным; то есть не только в качестве пассивного источника ментальной энергии, но и в качестве активного, усиливающего.

Это было таким откровением для меня, что я вначале не поверила; весь опыт ментального контроля, накопленный нашей расой, противоречит этому.

С другой стороны, существ, подобных землянам, в нашей части Вселенной еще не появлялось. Да и в подобных опытах никто из известных мне ученых-менталов особо не упражнялся; нетрудно, кстати, догадаться, почему. Для такого эксперимента нужны люди, обладающие экстраординарной ментальной силой – а это, как правило, элита нашего общества, королевская семья, придворная знать, ведущие ученые – и способные не просто отказаться от своей врожденной ментальности на время, а и рискнуть ей… Что-то мне плохо вериться в подобную жертвенность нашего бомонда; у землян, надо отдать вам должное, достойных особей поболее будет…

– Ты это о ком? – смутился Порнов.

– Были у вас даже среди королей любители рискнуть жизнью и здоровьем; Гарун Аль Рашид… и вот этот принц, притворившийся нищим…

– А-а-а… это все сказки, – разочарованно протянул Порнов; втайне он надеялся услышать свое имя.

– Тем более; раз уж среди смертных не находится охотников рискнуть, среди наших небожителей их не сыщешь и в помине.

По большому счету дело не столько и не только в риске; ну, какое светило науки поставит подобный эксперимент, если, вне зависимости от результата, его ждет полная дискредитация как личности.

Я даже не знаю, с чем земным подобный опыт сравнить можно; ну, как если бы с целью выведения новой породы особо умных хрюшек, какому-нибудь сельскохозяйственному академику предложили лично оплодотворить свиноматку…

Порнов закашлялся.

– Я, конечно, обещал молчать, – объявил он. – Ну, батарейка; ну, помойное ведро… но надо же меру знать!

– Извини, пожалуйста, – смутилась Мич. – Это уже я не подумала.

Иди сюда; я тебя в щечку поцелую; в знак примирения.

– Сначала свиноматкой назовут, – проворчал Порнов, – потом целуют.

Но щеку подставил с готовностью; Мич чмокнула Порнова и продолжала:

– Возможно, в этом и есть сермяжная истина научного поиска; не стоит соваться в воду, не разведав предварительно обходных путей; однако долгое с тобой общение подвигнуло меня на необдуманный авантюрный шаг; да и открывшиеся новые горизонты изрядно затуманили мой ум. Совершенно не подумав о последствиях, я объединила обе наши ауры и ринулась на штурм; однако, едва я сосредоточилась в попытке целенаправленно раскодировать корабельный компьютер, как тебя немедленно повело вбок. Как я сейчас понимаю, нагрузка оказалась слишком велика для человеческого мозга; произошел частичный коллапс сознания с блокировкой всех двигательных функций; проще говоря, что-то вроде обморока.

Но в тот момент мне казалось, что ты в сознании и просто решил размять ноги. Когда же я поняла, что дело совсем плохо, тебя уже вовсю несло к штурманскому креслу. Разблокирование компьютера мне пришлось немедленно прекратить, но сразу разорвать эту новую ментальную связь не удалось. Ты же, добравшись до нашего оборотня, запнулся за его длинные лапы и, упав ему на грудь, ухватился за торчавший из кресла лом. Тот сыграл роль своеобразного молниеотвода; поток нашей общей ментальной энергии замкнулся через стальной прут и бронеспинку на корпус корабля и стал уходить в него, как в бездонную бочку. Ощущение было сродни тому, что я испытала на Изимбре при встрече с циклопами; будто кто чужой высасывал мой мозг, выедал его кусками.

И это было еще только начало. Воодушевленный потоком энергии, бьющей насквозь через его тело, наш зомби гальванизировался и стал приходить в себя; глазки его разгорелись рубинами, клыки ощерились, лапы зашевелились; ни о каком компьютере и речи быть не могло; надо было спасать свою шкуру; и твою; и немедленно!

Я, как могла, выбралась из кресла; наш серый друг ответил тем, что ухватил лапой тебя за загривок и поволок к себе в пасть. Я поняла, что сейчас он откусит тебе нос или вообще – голову. И откусил бы – но на наше счастье, скафандр надежно уперся грудью в лом и физиономия твоя оказалась хоть и в опасной близости от щелкающих белых клыков, но вне их досягаемости.

Шатаясь и спотыкаясь, я кое-как доковыляла до штурманского кресла и попыталась вас разнять. Куда там; вервольф вцепился в тебя, ты – в лом; вся эта куча – мала раскачивалась, скрипела и скрежетала зубами. Когда же я, ухватив тебя за пояс и стараясь оторвать от вожделенного джойстика, уперлась ногой в поручень, это длиннорукое животное уцепило меня правой лапой за лодыжку. Крепко схватил – и все; сразу жрать, видимо, не хотел, но и отпускать _ тоже.

Прыгая, как одноногий кузнечик, я стала озираться в поисках доски или трубы; чего-нибудь, что можно было между вами просунуть; увы, в пределах досягаемости ничего, кроме твоего шлема не было; я схватила его и стала молотить зубастую скотину.

По морде, по морде, по наглой серой морде!.. Чем лишь сильнее раззадорила его; сообразив, что твою голову ему к себе в пасть затащить не удастся, он сам принялся подтягиваться к тебе; сантиметр за сантиметром он полз вверх по граненому пруту, сокращая расстояние между своей разъятой хрипящей пастью и твоей поникшей головушкой.

Еще секунда – и он доберется-таки до тебя, поняла я. Что мне оставалось делать? Я взяла и изо всех сил напялила шлем на волчью морду!

Не знаю, что он решил. Или что его опять убили, или что глаза его от натуги лопнули, – неизвестно; заорал он, по крайней мере, погромче твоего.

– Громче не бывает, – убежденно возразил Порнов.

– … заорал, отпустил твою шею и принялся, как слепой, себя по морде хлестать; когти стучат, срываются – жуть!

Я его замешательством сразу же воспользовалась, дернула тебя вбок и повалила между креслами; рука твоя сорвалась с лома – и все сразу было кончено. Волк наш потух, дергаться перестал и съехал по своему шестку обратно вниз; правда, лапу с моей ногой так и не разжал…

Я подождала – подождала, пока ты очнешься, да и давай тебя за ухо теребить…

Вот так, – Мич ухватила сидящего рядом с креслом Порнова за ушко и легонько подергала.

– То – то он мне сразу не понравился, – глядя на расхристанного вервольфа, сказал Порнов, – он и мертвый нам покою не дает.

– Он же зомби; по определению – живой мертвец, – ответила Мич. – Это ты его так удачно пригвоздил, что он ни жив, ни мертв; а вообще с этой братией очень трудно справиться…

Ладно, я тебе рассказала свою историю; теперь твоя очередь!

– В смысле?

– Лучше горькая – но правда, чем красивая – но ложь, – напомнила Мич. – Как у нас дела с кораблем; есть шанс или нет?

– А давай вместе наши шансы посчитаем, – сказал Порнов.

– Начнем с хорошего: «Оклахому» мы спасли, оба живы – здоровы, диверсант-лазутчик разоблачен и крепко прибит гвоздями.

Теперь плохое: половину пути до вражеской эскадры мы уже преодолели; большинство систем корабля не работает – в том числе, системы огня и связи; значит, ни драться, ни подать сигнал бедствия мы не можем…

– Если бы я от удивления в столбняк не впала, все бы хозяйство в порядок привести успела, – повинилась Мич. – Пары секунд не хватило.

– Ты особо не расстраивайся, – сказал Порнов. – Не собираешься же ты всерьез сражаться с километровыми крейсерами. А сигнал бедствия… проще нам было б "Врагу не сдается наш гордый «Варяг» сбацать; «Оклахома» все равно бы не успела, – тем более, без штурмана; а кроме нее, кто еще с вашей эскадрой посмеет сцепиться…

– Но ведь что-то на пульте я завести – запустить успела? – с надеждой спросила Мич. – Не совсем же я дурака валяла?

– Управление двигателями, слава богу, исправно фунциклирует, – согласился Порнов. – Но толку-то…

– Либо я совсем ничего не понимаю, либо одно из двух…

Выходит, не совсем уж мы без руля и ветрил здесь болтаемся!

– Слушай, ты, как маленькая девочка, – сказал Порнов. – Это же не автомобиль: хочу еду, хочу – стою. Это космический снаряд; у него другие законы – законы баллистики, пушечного ядра. Начни мы тормозить в тот момент, когда я в рубке возник – сумели бы аккурат перед эскадрой скорость до нуля сбросить… Уж что – что, а парсеки считать штурман у нас лучше всех умел…

– Ну, тогда давай отвернем хотя бы, – не сдавалась Мич. – Вбок-то кто нам удрать мешает?

– Трудно плыть боком, – заметил Порнов. – Как мне кажется, на эскадре за нами давно уже наблюдают; вряд ли у них есть связь с нашим красноглазым; но если мы вдруг откровенно возьмем в сторону, они сразу заподозрят неладное.

– Шаг влево, шаг вправо – попытка к бегству? – сказала Мич. – И получается вроде, будто выхода нет; но ведь по глазам вижу, что не так!..

Порнов вывел на экран дисплея звездную карту.

– Мы тут, – он ткнул пальцем в левый нижний угол экрана; эскадра – тут, – палец оказался в центре.

А вот здесь, за эскадрой, – Порнов указал на верх экрана, – чуть левее по курсу, я нашел миленькую такую планетку…

– Твое орлиное зрение тебя подводит? – перебила его Мич. – Я даже отсюда, из кресла, вижу сразу же за эскадрой узкую белую полоску… Угадай с одного раза, что это?

– То, что нам надо, – сказал Порнов. – Пояс астероидов!

Мич разочарованно перевела взгляд с экрана на довольного Порнова.

– Ты псих, – сказала она убежденно. – Я понимаю, когда в астероиды идет линкор или супертанкер; силовая защита в три слоя, пушки противометеоритные, активная броня… Но лезть туда на стометровом кораблике – это чистая смерть!

– Дай сказать, дай сказать, – тут же завелся Порнов.

– Тормозить начнем вот здесь, перед эскадрой. Ходовые качества нашей шлюпки им неизвестны; поэтому дергаться они начнут, только когда нас понесет мимо. Вышлют катера вдогонку, но стрелять, я думаю, не будут; попробуют взять живыми. Пока они разгоняются, мы будем уже перед самым поясом астероидов. Тут они от нас отстанут и будут ждать подхода эскадры; мы же нырнем в камни.

– Чем же это ваш катер лучше нашего, – осведомилась Мич, – что он может летать в астероидах, а наш – нет?

– Ха! Вся хитрость в том, что мы тормозим; а раз так, идем кормой вперед. Всю мелочь перед собой мы выжжем маршевым двигателем; опасность представляют лишь крупные булдыганы…

– Рисковый ты парень, Порнов, – протянула Мич.

– Терять нам особо нечего, – это раз; да и риск не так уж велик, как тебе кажется; это два. Нам бы только от преследователей оторваться, да до планеты добраться… Кстати, не подскажешь, как ее зовут?

– Это Хатэдс, – усмехнулась Мич. – Туда мы на «Оклахоме» как раз и летели; да не долетели.

– Это где камешки могут в змей превращаться? – припомнил Порнов.

– Смотри-ка, помнишь, – сказала Мич. – В здоровых таких очковых кобр…

– Придется в скафандре ходить; скафандр же они не прокусят?

– Нет, конечно. Но там, кроме змей, и другая живность есть; те же королевские чекисты; штатом на порядок большим, чем на Изимбре.

– И на целой планете для нас не найдется местечка, – недоверчиво произнес Порнов, – чтобы тихонько сесть и отдышаться?

– Ну, почему же? На полюсах, например, пусто; ни змей, ни чекистов… На экваторе вот тоже… Оно и понятно – там минус семьдесят и плюс семьдесят; самое место для таких сумасшедших, как мы с тобой!

– То есть – согласна?

– А то!

Порнов забрался в кресло; Мич уселась ему на колени.

– Ты бы хоть скафандр сменил, – проворковала она, устраиваясь поудобнее, – я вся в саже испачкаюсь…

– Сейчас же пойду и поменяю, – с готовностью согласился Порнов, обнимая девушку за талию.

И наши друзья закрепили достигнутое согласие очень дружественным и оч-ч-чень продолжительным поцелуем.