Текст книги "Ловушка. Форс-мажор"

Автор книги: Андрей Константинов

Соавторы: Евгений Вышенков,Игорь Шушарин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Специалист передал каждому из них по отксерокопированной странице сводки ПТП.

Секретно экз. един.

Разослать: Романов Н. Н. Рыбаченко С. С Соколов А. А.

СВОДКА № 4 Рег. № 0332/1237с По объекту ПТП-С-37-1676-03 за 25.04.2003

13:26:23–13:29:16 Вх. 9094354 (Леша (Л) разговаривает с Сашей (С))

Л – Ты когда приехал, в субботу?

С – Нет, э-э, в пятницу вечером, «Красной, э-э, стрелой».

Л – Ну и как столица, бурлит?

С – Да не говори, от вокзала до этого, э-э, бизнесцентра навороченного два часа перлись, пешком быстрей.

Л – Ясно. Как там партия и правительство? К нам собираются?

С – Да, рядами и колоннами с ВВП во главе.

Л – Я вчера сюжет в новостях видел – в Эрмитаже кондишены новые ставили. Ну, типа, чтоб высокие гости не вспотели.

С – И что такого? Правильно делают.

Л – Да у меня идея родилась классная: если б террористы творчески мыслили, взяли бы и закачали в эти аппараты газ какой-нибудь страшный, и, когда президенты пойдут с Пиотровским, как фыркнуло бы на весь мир.

С – Да, фэсэошники, э-э, к такому точно не готовы.

МН0332/1237с

Копий не снимать, аннотаций не составлять

– …Дошутились, Петросяны! – продолжил Специалист после ознакомления «мистеров» с бумагами. – Это ж на трехсотлетие было! За ними тогда с месяц ходили и чуть ли не в задницу заглядывали. Плюс ко всему у этих друзей строился дорогой магазин, и не в Коломягах за оврагом, а где-то на пути следования кортежа. Так вот, магазин, конечно, открылся, но не сразу, а месяца через два после трехсотлетия. Они, дурилки картонные, до сих пор не ведают, отчего и пожарные их драконили, и СЭС свирепствовала, и участковые молдаван выселяли, и так далее и тому подобное… Короче, жидкое дерьмо черпали большими деревянными ложками. Смешно?!

– Животики надорвали, – за двоих ответил Эдик. Ему все больше нравилась эта «лекция», и он уже жалел о том, что по дороге в ресторан взялся подвезти до «Горьковской» двух симпатичных студенток, ждавших маршрутку на Большом проспекте. Там и ехать-то две минуты, но пока уговаривали… вот и получилось четверть часа познавательного общения в минусе.

Плавная, сбиваемая юмором и метафорами речь Специалиста, как туман, обволокла и Стаса. Он вроде бы слушал, но думал при этом о том, что этого мужика им бы тогда в Южную Африку! Как советника, а то французы в тот раз больше на выживание налегали. А ведь в этой самой Африке, где большие крокодилы, есть и огромные многомиллионные города со своим подпольным миром, оснащенным такими же техническими средствами…

– Еще момент, не под запись, – продолжал давать информацию Специалист, и после этих слов Стас «проснулся». – Трубка с сим-картой связаны, как шерочка с машерочкой. Поясняю: если есть конкретная трубка, значит, можно установить все симки, которые в нее когда-либо вставляли. То есть судьбу ее трудную поднять и развернуть.

– А можно поподробнее! – попросил Серый.

– Можно. Только вам не подробности нужны, а сам принцип и примеры яркие, чтоб в памяти остались. Иначе говоря, видно, как трубка из рук в руки ходила. Соответственно, можно определить всех ее владельцев. Их, кстати, именно так и ищут. Ну, не с краж карманных, конечно, но по серьезным преступлениям ищут и находят. По убийствам, например. Ты купил трубку в скупке, сэкономил вроде, доволен, сидишь названиваешь, а через неделю приходят два опера с выемкой: извините, мол, трубка ваша с трупа нашего, расчлененного. Вещественное доказательство – вынь да положь. Спасибо, до свидания…

– Дела! Это ж я так по двухкопеечным автоматам скоро скучать начну… – задумчиво произнес Эдик.

– Мы трубки в скупках не берем, – чуть возмутился Стас.

– Знаю – мать писала. Вот вам такой факт: в Колумбии деловые люди меняют трубки и сим-карты каждые двенадцать часов, – не останавливался Специалист. – Но мы не в Колумбии, а посему просто имейте по два телефона: один для всех, другой только для связи между вами. Номера второго никому не давайте и, если вдруг на него позвонит кто-нибудь и спросит Машу, долго не раздумывайте – выбрасывайте его в Фонтанку, целее будете…

– Вопрос у меня, Павел Андреевич, – услышав паузу, встрял Стас.

– Давай, удиви креативом… Чай будете?

– Можно и почифирить, – улыбнулся Эдуард.

Он заказал черный чай с лимоном и вернулся к разговору:

– Не слышу вопроса, мистер Серый.

– А как делают так, что на местности в городе тебя находят по сотовому?

– Вроде даже в «Мегафоне» услуга такая есть для всех. «Радар» называется или «Пеленг», – вспомнил мистер Чёрный.

– «Локатор» она называется, радисты, – резко ответил Специалист. – Работает по принципу базовых станций – это вышки такие с антеннами, которые по всему городу и области понатыканы.

– И много их в Питере, например?

– У «Мегафона» уже за четыреста.

– Вопросов нет.

– А нет, значит, слушаем дальше: каждый звонок проходит через ближайшую к тебе станцию с известным адресом, и вся эта информация остается в компьютере – вот и весь секрет фирмы.

– Нормально! Да ну его к лешему, этот технический прогресс. Не телефон, а маяк за пятьсот баксов в кармане носишь! – осерчал Эдик.

Девушка принесла заказ и поставила рядом с чайником маленькие песочные часы. Песок тоненькой струйкой побежал вниз.

– Это что, типа пять минут до закрытия заведения, что ли?… – удивился Стас.

– У Бродского есть такие строчки, если помните: «А что на свете происходит без усилий? Теченье времени, Василий», – глубокомысленно продекламировал Специалист.

– Не понял, – нахмурился Эдик.

– Это фишка такая, чтобы чайник раньше времени не дергать, пока не заварится. Здорово придумали, – догадался Стас.

– Кстати, по поводу манерных трубок тоже замечание имеется. Искали мы, помню, мошенника одного серьезного: банковские вклады, левые кредиты… в общем, с высшим образованием был человек, интересно работал. Так вот, снимал он деньги по карте в банкомате, про камеру знал, а потому кепку нацепил, очки темные. Словом, ни узнать, ни опознать. Вот только один момент: пока он в очереди к банкомату стоял, по сотовому разговаривал. Это на записи очень хорошо видно было, а потом, когда он карточку-то в банкомат пихал, то трубку так в руке и держал. Так вот, вторая камера, та, которая не в лицо, а на руки направлена, трубку эту отчетливо запечатлела. Модель телефона была редкая, дорогая. Поэтому, когда записи подробно смотреть стали, оказалось, что в это время только три таких трубки в окрестном районе и разговаривали… Ну, дальнейшее объяснять не надо.

– И что с ним сталось? – поинтересовался Эдик.

– Сейчас анализирует теорию относительности.

– Это как?

– А так, что когда ходит, лежит, стоит, то все равно получается, что сидит, – развел руками Специалист.

– Тут вот какое дело, Андреич… Ты же понимаешь, бизнес у нас такой специфический – дальше некуда, – понизив голос, начал Эдуард. – Если кидок и жив останешься, то в ментовку заявлять не побежишь…

– Поэтому общаться приходится много. И между собой, и с людьми разными. А с вашими технологиями не то что лишнее слово сказать – лишний раз звонить не хочется, – добавил Стас.

– Ну, вы тогда на печке спали, когда мы Варшаву брали, – не смог удержаться, чтобы не съязвить, Специалист.

– А как дальше жить-то, профессор? Вас, к слову, не интересует, почем нынче опиум для народа? – вроде бы пошутил Эдик, но это был вопрос.

– Меня эти нюансы абсолютно не волнуют. А вот вы проговариваетесь и уже даете мне информацию. На данный момент – совершенно лишнюю, – отрезал Специалист.

– Извини, занесло на повороте, – поправился Эдик.

– Попробуйте для конспирации устроиться – хотя бы формально – на работу. А если Интернетом не умеете пользоваться – учитесь. Создайте по почтовому ящику и пишите туда. Примерно раз в неделю удаляйте все и создавайте снова, но с другими адресами.

– Так у нас компьютеров нет. Да и к офису будем привязаны, – засомневался Стас.

А Чёрный заржал:

– Некоторые ради денег могут пойти на все, даже устроиться на работу!

– В городе полно Интернет-кафе, большинство работают круглосуточно, вот и пользуйтесь, но к одному месту тоже не привыкайте, – объяснил Специалист, плохо сдерживая ухмылку.

– Это все хорошо, только письма – не разговор. А иногда нужно срочно перетереть и нет времени выражения выбирать? – ставил новые задачи Эдик.

– Тогда используйте чаты, их тоже навалом на любой вкус, – предложил Специалист. – Например… по собаководству. Псевдонимы себе придумайте и общайтесь. Не прямой речью конечно, но близко к тексту можно и достаточно безопасно, если только сами никому не расскажете.

– Мы что, на хакеров из ЦРУ похожи? Я и слов-то таких не знаю – «чаты», – возмутился Стас.

– А я тоже не компьютерный ликбез для вас провожу, – парировал Специалист.

Неожиданно у Эдика запиликал телефон, он ответил и через секунду переменился в лице.

– Летчик ты кукурузный!.. – почти крикнул он в трубку. – Опять почки неправильно сработали – моча в голову ударила?!

Выслушав ответ, добавил уже спокойнее:

– Не умеешь договариваться – страдай. Но за свой счет!

После этого он сбросил звонок. Сидевший напротив Стас только ухмыльнулся – очевидно, он понял, что произошло.

– Что, красные в городе? – поинтересовался Специалист.

– Да так, парень один, с делами нам помогает… Только что права забрали за двойную сплошную, а завтра за город нужно ехать…

– У таких помощников я бы сам право на долю отобрал, – спокойно заметил Спец.

– А у тебя на примете есть нормальные парни – этой блевотиной теплой заниматься? – огрызнулся Эдик. – Нет? Тогда давай, дьявол, учи пулемету!

– Э, нет, милые мои, на сегодня все, время, оно не резиновое, – еще спокойнее ответил «учитель».

Стас посмотрел на часы. Они показывали 00:15 – время занятия действительно истекло пять минут назад. Добавил про себя: «Кое-что усвоили».

Они вместе подошли к кассе, чтобы не ожидать расчета. Специалист достал бумажник.

– Я заплачу, – сказал Эдик и протянул девушке кредитную карту «Visa». Пока та выполняла необходимые операции, Специалист тихо сказал:

– Совет в порядке бонуса: платите наличными. Карты удобны, но информативны, почти как сотовый, а вам это ни к чему.

– Спасибо, учтем, – уважительно ответил Эдик. А Стас добавил:

– Было очень интересно познакомиться.

– И вам не скучать! – Специалист толкнул от себя входную дверь.

Когда мистер Серый с мистером Чёрным вышли на улицу со словами последнего: «Надо бы подтянуть этого чекиста на договорной основе…» – Специалист похлопал его по плечу, внезапно нарисовавшись из-за ниши около входной стеклянной двери.

Эдик не покраснел, но незаметно смутился.

– …А напоследок небольшой постскриптум, чтобы снять напряжение. Студент хвастается перед товарищами в аудитории: «Из разного хлама собрал собственноручно отличный радиоприемник. Всю Европу ловит!» Тут неожиданно входит преподаватель, слышит это хвастовство и вставляет: «Да, и всю сразу!»

– Грамотно… – по-доброму улыбнулся Стас – Научи, разведка!

– Тогда вам необходимо срочно бросить пить и курить, – потребовал Специалист.

– Внимание притупляется?… – буркнул Чёрный.

– Да нет. Просто копите деньги, чтобы счет оплатить.

И они во второй раз не пожали друг другу руки.

Ребятки уселись в неверно припаркованную спортивную «тойоту»-купе, вырулили, остановив поток, и пересекли в нужном им направлении сплошную двойную.

«Если можешь так ездить, то давай…» – подумал Специалист, открывая со скрежетом дверь служебной сине-зеленой «девяносто девятой» с несуществующими номерами, которая стояла в грязном дворе за входом в ресторан.

Выезжая и пропуская поток, он поговорил по телефону. В данном случае ключевыми словами для нас были следующие: «…не в коня корм. Никто и не сомневался… Номер срисовал, секунду их телефонного разговора запомнил, чек от карты незаметно взял себе… Единственно, что радует: эти не сдадут – ни друг друга, ни нас…»

Переключаясь со скрежетом с первой на третью скорость (вторая не втыкалась), наша персона подумала о том, что неплохо бы этого Стаса использовать. Вот только где и как… «Начнет бодаться – поднимем веки, и полный перитонит!» – решил Спец, после чего эти его мысли оборвал модный сигнал эскорта из двух блестящих машин от которого Специалист презрительно уклонился в сторону…

Выйдя из управления, он сел в новенькую «Ауди-100» и уехал в свой загородный дом с камином и кондиционером.

Часть I
Ловушка

Глава первая

– Вам известно постановление Ученого совета? – осведомился Тощий.

– Мне, товарищ Демин, известно, что понедельник начинается в субботу, – угрюмо сказал Корнеев.

Братья Стругацкие. Понедельник начинается в субботу

Санкт-Петербург, август 2006 года

Если и случается в Питере солнечный день, тем более день летний, когда после долгих месяцев холода и сырости замученные простудами горожане могут выйти на улицу с настроением «погодка шепчет», да к тому же суббота, то куда устремляется большинство населения? Естественно, на острова, на Елагин и Крестовский. «В ЦПКиО», как говорят те, кто, несмотря на имперские претензии Петербурга, все равно называют свой город Ленинградом. Потому что учились они в ленинградских школах, и бабушки у них жили здесь в ленинградскую блокаду, а внутренне это гораздо ближе, чем «окно в Европу».

Вот и сегодня утром, обсуждая на кухне, как провести семейный выходной, Смолов так и сказал жене и дочке:

– А давайте махнем в ЦПКиО?

Женщины долго думать не стали. Еще бы! Папка дома, да к тому же на целый день! Да раз такое дело – мы готовы хоть на матч «Зенит-Спартак» в фанатский сектор!..

Собрались быстро. Жена, даром что профессорская дочка, интеллигенция в четвертом поколении, но семь лет гарнизонной жизни, как ни крути, дисциплинируют. Из Купчино через Центр проскочили без пробок, а вот на самом Крестовском пришлось помучаться с парковкой – желающих вкусить не балующего своим вниманием питерского солнышка было хоть отбавляй. Но кто ищет – тот находит, и Смолов с ювелирной точностью втиснул свои «Жигули» между фонарем и киоском «Роспечати». Автомобиль сиял чистотой, его пришлось помыть после того, как кто-то из коллег-шутников написал на пыльной крышке багажника: «Машина охраняется клопом-спидоносцем».

Народ в парке был разный, все разбредались по интересам: кто на яркие шумные аттракционы, кто подальше и потише, к Елагину. Дочка, конечно, сразу потащила в «Диво-Остров», на карусели.

– А тебе плохо не будет, Терешкова? – поинтересовался Смолов, недоверчиво глядя на бешено вращающуюся во всех плоскостях капсулу.

Сам он с детства не переносил всего, что связано с поступательно-вращательными движениями. Когда сдавал экзамены в училище, думал: если на комиссии начнут на табурете раскручивать, то все – «прощайте, адмирал Нельсон»! Но тогда обошлось – снаряд был всего один на все потоки, так что его к летчикам на весь день поставили. Вот их, бедолаг, будущих истребителей-перехватчиков, тогда разгоняли!.. У-ух… Смолова и сейчас от одной только мысли об этом начинало мутить.

– Да нет, не будет… Пап, а можно мне ваты? Ну, пожалуйста, – весело улыбаясь, ответил ребенок. Ребенку было уже почти тринадцать, но ведь дети – они как деньги: какими бы большими ни были, все равно кажутся маленькими.

– Вежливость, красота и непосредственность – страшное оружие в руках маленьких принцесс, – обреченно вздохнул Смолов и полез в карман за наличностью. – Вот, это на билет и леденцы. Беги, а мы с мамой отсюда посмотрим… Только смотри, аккуратно.

– Ну, папа!..

– Давай, давай…

С сахарной ватой на чудо техники не пустили, и Лене пришлось отдать ее на временное хранение родителям. Потом все начало раскачиваться и крутиться. Смолов успел два раза помахать в ответ дочке рукой и, не выдержав, отвернулся и закурил.

– И что ты все куришь, а? – с раздражением высказалась жена.

– Вера-а… – успокаивающе протянул Смолов.

– А что Вера, что Вера? Я уже сорок… Неважно, сколько лет Вера, а ты все дымишь и дымишь, – набирала обороты борьба за мир во всем мире.

– Вера-а-а, – с легким удивлением от неожиданно эмоционального настроения супруги, но достаточно мягко произнес Смолов.

– Нет, я просто не понимаю, что это за удовольствие такое – свое здоровье самому же и гробить?! – с непонятной решимостью выяснить это раз и навсегда, здесь и сейчас, заявила жена.

– Вера!.. – Теперь в голосе Смолова звякнули стальные нотки.

Жена внимательно, не моргая, посмотрела на него и «все поняла». После этого ей мгновенно стало безразлично само существование никотина в природе,

– Я курю, – добавил он после паузы.

Аттракцион остановился. Прибежала довольная Ленка и вернула себе лакомство. Она была совершенно не восприимчива к нагрузкам на вестибулярный аппарат. Глядя на нее, Смолов улыбнулся, испытывая в эту минуту смешанное чувство гордости и зависти.

После каруселей были еще «русские горки» и «машинки», на которых Смолов с дочерью так увлеклись взаимными преследованиями, таранами и бортами, что катались три раза подряд.

Вдоволь накричавшись и нагонявшись, они вылезли из «болидов» под мамины аплодисменты и пошли гулять в парк, куда Смолов заманил своих женщин рассказом о лебедях, которые берут булку с руки. Булочных по дороге не было, поэтому они взяли сосисок в тесте. Смолов уверил, что это то что нужно и что за такое угощение птицы обязательно исполнят им «Танец маленьких лебедей». Если Ленка, конечно, правильно напоет мотив…

Как и предсказывал глава семейства, три лебедя благородно качались на середине водоема. Выглядели они вполне упитанными и сытыми и подплывать к берегу в ближайшее время явно не собирались.

Лена пыталась подавать птицам разные призывные знаки, по ее мнению наглядно иллюстрирующие то, как много здесь вкусной и полезной лебединой еды. Смолов же, присев на корточки у берега, с абсолютно серьезным видом раскрошил по воде в радиусе полутора метров одну сосиску с тестом и для закрепления результата начал издавать звуки, отдаленно напоминающие кряканье охотничьего манка на утку.

Вера с Леной смеялись в голос. На что отец семейства невозмутимо отвечал, что звук и запах прекрасно передаются по поверхности воды, и если девушки не будут так хохотать, то лебеди обязательно проникнутся к нему родственным чувством и подплывут поближе. Но, несмотря на все приемы и уловки, птицы по-прежнему продолжали мерно раскачиваться там же, где и раньше. Энтузиазм дочери стал постепенно иссякать, и тогда Смолов решил зайти с другой стороны:

– А вы знаете, что лебедь, когда теряет подругу, поднимается высоко в небо, а потом бросается оттуда на камни и погибает?

– А почему он так делает? Разве ему не больно? – задала вполне естественный вопрос Лена.

– Конечно, больно. Просто одному, без нее, ему еще больнее, – задумчиво ответил Смолов.

– А разве других красавиц-лебедушек вокруг нет? – искоса взглянула на него жена.

– Эх, Вера, Вера!.. Вот сколько живем с тобой, а ты все не понимаешь разницу между одной и остальными, – вздохнул Смолов.

– Почему же они не возьмут и не улетят отсюда? Туда, где им хорошо? – спросила дочь.

– Так им, Ленка, крылья подрезают, чтобы много о себе не думали… – ответил Смолов, улыбнувшись, чтобы спрятать грусть.

Наконец царь-птицы словно почувствовали, что на берегу говорят о них, и, похоже, это пробудило в них гораздо больший интерес, нежели намокшая булка. Лебеди развернулись и стройным флагманским маршем направились туда, где стояли Смолов с семьей. Через минуту они уже подбирали с поверхности воды разбросанную провизию и ловили клювом подброшенные кусочки хлеба.

Лена взяла самый, по ее мнению, лакомый кусочек и смело вытянула руку вперед. Одна из птиц, оценив гастрономические прелести предложенного угощения, целенаправленно двинулась к ней. Ленка затаила дыхание… и в этот момент пустая пивная бутылка с брызгами врезалась в воду. Напуганные лебеди кинулись врассыпную. За спиной Смолова раздалось довольное ржание.

Он медленно развернулся. Развернулся неохотно, так как все остальное должно было быть вполне банально и предсказуемо.

Чуть позади стояли трое парней лет эдак по двадцать пять. Двое держали в руках недопитое «Петровское». Третий, судя по всему, допил. Весело им было одинаково, а общее состояние близилось к обманчивому чувству стайки и безнаказанности. «Как это все всегда типично, – посетовал про себя Смолов. – Типично и вечно. Похоже, мир не изменить».

– Парни, так вы в людей попытайтесь пошвырять, – нехорошо прищурился Смолов и сделал шаг навстречу троице.

– Витя, может, пойдем? – скорее для приличия сказала Вера, зная характер главы семейства. Она была не из тех жен, которые во время драки виснут на руках у мужей. Лена же смотрела на отца, широко раскрыв глаза.

– Чего тебе, дядя? – нагло сказал один из парней, тем самым обнаружив себя как цель, по которой надо бить в первую очередь.

– Ничего особенного. Просто я здесь с дочкой гуляю. Не мешаю?

– Мне – нет, – безразлично ответил один.

– Гуляешь? Вот и гуляй дальше! – отправил его второй.

– Я ждал хамства, и я его получил, – с неприятным чувством вздохнул Смолов.

– Дядя, ты пользуешься тем, что с ребенком? – пригрозил первый и подошел ближе.

– Блин, сколько раз я видел подобное в дешевых фильмах… – тихо произнес Смолов, а затем более громко развил свою мысль: – У тебя, красавец, есть несколько вариантов. Первый: ты бьешь меня бутылкой по голове. Я падаю. Умираю. Тебя судят. Ты раскаиваешься. Выходишь лет так через пятнадцать, еще большим дебилом, чем сейчас. Второй: ты пытаешься ударить меня бутылкой по голове. Я ломаю тебе руку. Ты орешь. Бежишь в травму. Со мной разбирается участковый. Я получаю геморрой.

Смолов проговорил это спокойно, но жестко, глядя парню прямо в глаза.

– Отец, ну че нам теперь, в воду нырять? – примирительно извинился второй.

– Я этого не сказал, – Смолов захотел улыбнуться, но сдержался.

– Лады, эти мы до урны донесем…

– Ребята, спасибо за понимание, – сказал Смолов и отвернулся.

Единственное, чего он сейчас опасался, так это демонстративного броска бутылки в воду. Типа: «Ну, че!» Однако этого не произошло. Парень вернулся к своим и, оправдываясь, шепотом пояснил: «А ты глаза его видел?! Окажется „морским котиком“ каким-нибудь. В натуре руки с ногами местами поменяет…»

– Мой папка – герой! – восхищенно повисла на шее отца Ленка.

– Странно, что на этот раз обошлось без кровопролития, – скептически заметила Вера.

На самом деле в этот момент ей было чертовски приятно, как было бы приятно любой нормальной женщине, рядом с которой оказался такой мужчина.

К тому времени лебеди вернулись туда, откуда их с таким трудом получилось выманить. Похоже, для них это был предел удаления и уединения.

– Лен, если сделать замечание хаму – героизм… – скривился Смолов.

– Может, они вернутся? – с надеждой спросила Лена, подразумевая, естественно, не парней с пивом, а лебедей.

– Это благородные птицы. Они не выносят хамства и скотства. Так что, может быть, в другой раз, – сказал Смолов.

Болтая, они дошли до Гребного канала, на котором уже тренировались спортсмены на байдарках и каноэ. Те на скорости разрезали воду и, казалось, скользили без всякого напряжения. Смотреть на них было приятно. Чуть в стороне, совсем на других скоростях и эмоциях, слегка зигзагообразно, но уверенно и шумно по отношению к цели, по каналу двигался шестивесельный ял, как опытным глазом определил Смолов. Когда-то в училище он сам ходил на таких, отрабатывая простейшие команды и приемы.

Экипаж яла составляли семеро молодых ребят в одинаковых синих форменных куртках и пожилой мужчина в черной выцветшей военно-морской форме с погонами кап-два. Целью их виляющего курса нетрудно вычислялся магазин «Продукты», расположенный на берегу канала. Достигнув берега, те, которые сидели спереди, спрыгнули на берег и втащили нос посудины на песок. Далее было видно, как весь экипаж, за исключением кап-два, сбрасывается и двое «гонцов» устремляются к дверям магазина.

Смолов не смог сдержать улыбки. Ему стало интересно, что это за «варяги».

– А может, по мороженому треснем? – как бы между прочим предложил он. – Вон и магазин как раз рядом.

– Я буду трубочку и замороженный сок, – высказала свои предпочтения Лена.

– Вот. – Смолов протянул дочери деньги. – Сходите с мамой и купите.

– А ты чего? – недоверчиво спросила Вера.

– А я тут покурю.

Жена вздохнула и пошла с Леной в магазин за мороженым.

Смолов закурил и не спеша приблизился к ялу

– Бог в помощь! – обратился он к кап-два.

– И вам доброго здоровья! – в тон ответствовал мореман.

– Позвольте полюбопытствовать: порт приписки?… – спросил Смолов с видом коллекционера в антикварном салоне.

– Учебная база Санкт-Петербургского государственного морского технического университета. В народе – Корабелки. – Ответ прозвучал четко, как рапорт.

– А экипаж? – не унимался Смолов.

– Военная кафедра, студенты, четвертый курс, – объяснил кап-два.

– Капитан третьего ранга в отставке Смолов Виктор Васильевич, Северный флот.

– Кап-два, отставной, Якшин Сергей Михалыч, балтиец, – протянул руку капитан яла, вставая.

– Курить будете? – предложил сигареты Смолов.

– А чего ж не покурить? Спасибо, свои у меня. – Якшин достал пачку «Примы», продул папиросу и прикурил от зажигалки Смолова.

– И как на преподавательской?… – спросил Смолов после того, как оба со вкусом выпустили дым в небо.

– Ну, не так страшен пирс, как к нему швартуют.

– А корабли, как братья, похожи друг на друга только внешне.

Оба заулыбались старым флотским шуткам.

– Я после училища на Северный распределился, в Гаджиево, командиром БЧ-4 на подлодку, – начал рассказывать Смолов. – Жену с собой потащил после педагогического, дочка там родилась, вон они, на мосту эскимо трескают… Потом перестройка. Союз развалился, а чем меньше внешняя военная угроза для страны, тем в большей опасности находится флот и жизнь его кораблей. Деньги, понятное дело, не платили месяцами, снабжения никакого, да и походы прекратились – все в базах стояли… Нет, нищеты, конечно, не было, но бедность была. А тут еще дочка заболела: бронхит, лекарств нет, врачи говорят, мол, воздух другой нужен, сосны там разные, а у родителей жены как раз дача в Комарове. В общем, выбор не большой, но понятный. Уволился, переехали. Ничего, живем. Почти не жалею, вот только море… снится.

– Да, море, оно не отпускает, – задумчиво согласился кап-два. – Что же до остального… Это как у Дюма, помнишь? «Короли приходят и уходят – Франция остается». Хотя… Вон недавно отдали часть русла Амура китайцам. Слышал?

Смолов хмуро кивнул.

– Там на Даманском столько парней зазря полегло! А теперь – берите даром, нам ни к чему! Скотство это самое натуральное, обкрученное в высший дипломатический смысл!.. Дело ведь не в километре каменного берега. Брестская крепость тоже никакого смысла не имела и немцев ни на час не задержала. Но стала символом и этим стране помогла!

– Когда-нибудь мы вспомним это, и не поверится самим, – убежденно сказал Смолов.

Они могли поговорить еще о многом: о «стальных гробах адмирала Деница», шифровальной машине «Энигма», торпедных атаках на «Тирпитц», тайных высадках лодок в Южной Америке в июне 1945 года. Но Вера на мосту уже начинала проявлять явные признаки беспокойства: в самом деле, пошел отдыхать с семьей, а уже полчаса как разговаривает непонятно с кем, а жена с дочкой должны умирать от скуки. «Господи, укрепи и дай мне сил!» – подумал Смолов и стал прощаться:

– Было очень приятно познакомиться и поговорить. Но нужно идти, семья… Семь футов…

– И тебе удачи, акустик, – пожелал Якшин и пожал руку.

Смолов поднялся на мост. То, что сейчас произойдет, он, в принципе, знал. Другое дело, что семнадцать лет назад он не знал, что, смирившись с этим один раз, ему придется терпеть это всю оставшуюся жизнь.

Вера начала вполне предсказуемо:

– Смолов, ну вот что ты за человек, а? Один раз за полгода соберешься со мной и дочерью в люди выйти, так тебя все равно куда-то несет!.. И почему это мы должны тут стоять и ждать, пока ты наговоришься с очередным боцманом?!

Смолов меньше всего хотел сейчас ругаться и выяснять отношения. Впрочем, он никогда этого не хотел. Со всеми другими он мог вести себя по-другому. А с Верой нет! Хотя, может, и стоило. Но он не мог. Наверное, потому, что любил ее и знал, что если ответить ей жестко, то она разревется. А потом пройдут две-три минуты, и он начнет себя винить и просить прощения, как мальчишка.

«…Посмотрите на эти лица! Все это опытные моряки!» – вдруг неожиданно и громко прозвучала голосом Олега Борисова фраза Джона Сильвера из телефильма «Остров сокровищ». Вера вздрогнула, Ленка рассмеялась.

Смолов достал свой сотовый и ответил на звонок:

– Слушаю… Здорово, Иваныч. Чего стряслось?… Ну, понятно… Так, а мы каким местом?… Справедливо… Ладно, в течение часа буду… Нет, ребятам я сам позвоню… Все, давай…

– Извини, мне нужно ехать, – сказал он Вере, потрепал по затылку дочку, улыбнулся и пошел к машине.

Вера посмотрела ему вслед. Она видела, как, уходя, муж позвонил кому-то, произнес несколько фраз, после чего убрал телефон в карман и зашагал быстрее.

* * *

– …Ой, девки, мне так хреново после вчерашнего!.. Представляете, утром Димон за мной заехал, в тачке сразу полез целоваться – так меня чуть не вырвало! – простонала платиновая блондинка Майя, пятнистая кожа которой свидетельствовала о неумелом наложении искусственного загара.

– А я ведь тебе говорила: когда за стойкой Дэн, абсент у него лучше не брать, – лениво посочувствовала раскинувшаяся в шезлонге грудастая девица. Кажется, ее звали Эльвирой. – Мне Костик-секьюрити по секрету рассказывал, что Дэн абсент дома бодяжит, а потом в баре в бутылки из-под настоящего переливает.

– Интересно, как это можно дома забодяжить абсент? – полюбопытствовала Лиза, чей прадедушка в свое время был известным поэтом-песенником, автором либретто к кантате «Красные авиаторы». Это в наши дни ее с трудом припомнят даже люди преклонного возраста, а вот в тридцатые годы незамысловатые строчки:

 
«Кразнозвездный истребитель,
Пролетая над Кремлем,
Нет, вы только поглядите!
Машет Сталину крылом!»
 

– распевала хором вся страна. За этот свой опус прадедушка был удостоен Сталинской премии и персональной дачи в Солнечном. Собственно, на веранде этой самой дачи сейчас и разворачивалась столь содержательная дискуссия.

– Да там, блин, такой прикол. Прикинь, оказывается, всего-навсего надо смешать сироп «Доктор Мом» с медицинским спиртом. Получается такая бурдень, которую ни по цвету, ни по запаху, ни по крепости от абсента не отличишь. Тем более в коктейле.

– А чего ж охрана клуба молчит, если знает?

– Так они с Дэном в пополаме. Прикинь, какие лавэ можно делать, если бутылка абсента в «Опиуме» под сотку баксов стоит?