Текст книги "Чёрные Розы (СИ)"

Автор книги: Андрей Карелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 23

Саму «киску» она не целует. Она разводит мои половые губки и пальчиком ласкает мой клитор, потом этот палец она засовывает глубже в меня и делает возвратно-поступательные движения. Ну, в смысле, туда-сюда, как это Сашка делал своим членом. Ощущения – не передать! Как будто сексом занимаемся, только на этот раз всё правильно, и у меня ничего не болит.

– Я люблю тебя, Вика, – шепчу я ей. Но она не отвечает и продолжает молча доставлять мне удовольствие. В дверях появляется Сашка и присоединяется к Вике, вдвоём они дрочат мою писюшку. Его участие здесь вроде как не обязательно, хотя он прикасается ко мне губами и языком. Но губы и язык Вики кажутся мне желаннее и нежнее. Наконец, Сашка снова достаёт свой член.

«Что, опять?» – раздосадована я. Тяну Вику к себе и целую её в губы. Мы долго целуемся, а после опять меняемся местами. Теперь мы с Сашкой лежим напротив её «киски». Сашка дрочит свой член, а я прикасаюсь губами к её «щёлке». Поначалу Сашка как-то странно на это смотрит, а после присоединяется. Наши языки сплетаются где-то возле её клитора. А после я впиваюсь губами в её «розочку».

Мне уже хочется попробовать заняться сексом втроём, где я и две девушки, это кажется мне ещё более невероятным, чем то, что сейчас происходит. Хотя я и так считаю, что попала в сказку. Совсем недавно, вроде перестала в сказки верить, а тут, раз и попала.

Мы соревнуемся с Сашкой, кто лучше отлизывает. Между нами даже есть какой-то дух соревнования. Это так необычно, и кажется, что побеждаю я. Сашка сдаётся и снова запихивает сюда свой член. Как же он надоел! Чисто из уважения прикасаюсь к нему губами, хотя мне не хочется. Наконец, он входит в Вику, и она даже стонет от удовольствия.

«Когда я лизала, ты так не стонала?» – немного смущаюсь я, поднимаюсь и отхожу в сторону. Сажусь в кресло, закутываюсь в Сашкин халат и закидываю ногу на ногу. Смотрю, как они трахаются, насаждаюсь её стонами и его тяжёлым дыханием. Вика целует Сашку и влюблённо смотрит на меня, протягивает мне руку. Я беру её в свои руки и поглаживаю тыльную сторону ладони своим большим пальцем.

– Юлька, Сашка, как же я люблю вас обоих! – говорит мне Вика, кряхтя под моим парнем, старательно вдалбливающим в неё свой член.

– И я тебя люблю, – шепотом говорю я ей. – И тебя, и Сашку. Как же я счастлива, что вы у меня есть! Вы – самые лучшие.

– Девчонки, люблю вас обеих, – подаёт, наконец, голос Сашка.

– Меня ты должен любить больше, я же твоя девушка, – в шутку обижаюсь я.

– Но вы же признались в любви друг к другу, – недоумевает Сашка.

– Мы – девушки, нам можно, – улыбается Вика. – Все девочки немного лесбиянки.

Ложусь рядом с ней и смотрю в её глаза, целую её плечо.

«А сколько у нас было презервативов?» – почему то вспоминаю я. Сашка же не мог выскочить и ещё их купить. Разве только у Вики в сумочке были, потому что мои давно кончились.

– Вот чёрт! – вдруг говорит Сашка и резко вынимает из Вики свой член.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Да забыл, что без презика! – Он кончает себе в руку.

– Там что-то попало? – опять интересуюсь я, хотя по теме интересоваться этим должна Вика. Но она лежит и улыбается вся довольная.

– Чуть-чуть, – показывает жестом Сашка.

– Да ничего не будет, – подаёт голос Вика. – У меня вчера только закончились месячные.

Сашка идёт мыть руки, а мы лежим вдвоём и прижимаемся друг к другу.

Вика поглаживает меня по щеке, поправляет мои вьющиеся чёрные волосы.

– Спасибо, что потянула меня с собой! – говорит она.

– Это тебе спасибо, Викуль! – Я смотрю ей в глаза. – Я так тебя люблю!

– Э-эй, ты не увлекайся этим! – Она в шутку грозит мне пальчиком. – А то совсем лесбой станешь.

– И что, если так? – Я прикасаюсь губами к её нежной коже. – Будет у тебя подруга лесби.

И обе мы смеёмся.

Приходит Сашка он уже и штаны надел, и как раз майку напяливает.

– Скоро родители дома будут, а мне ещё убираться тут.

– Уже пора? – Я поднимаю голову и смотрю на Вику.

– Да валяйтесь пока. Я сам.

– Мы поможем, – вскакивает Вика и тоже начинает одеваться.

– А я поваляюсь пока, если не возражаете. – Закутываюсь в одеяло.

– Валяй, Мелкая! – говорит мне Сашка, и они вместе с Викой смеются. Меня всё больше напрягает их связь. Но сейчас я не желаю об этом думать. Я закутываюсь в одеяло с головой и засыпаю. Сегодня ночью я совсем не выспалась.

+++

Просыпаюсь я довольно поздно. Я всегда в воскресенье так поздно просыпаюсь. А рядом лежит мой телефон с целым ворохом сообщений. Не сразу понимаю, где я и что происходит. Но оглядевшись, понимаю, что я не у себя дома и звать мамку смысла не имеет. Заглядываю под одеяло; там я голенькая; любопытно смотреть на свои «холмики» и «бугорочки» после того, что произошло. Я даже как-то зауважала своё тело, которое раньше мне почему-то казалось не идеальным, – особенно свою «киску». Легонько прикасаюсь пальчиком к клитору и испытываю наслаждение. Так и хочется приласкать себя. Вспоминаю, как сосала у Вики, как теребила её «горошинку», и внизу снова мокреет.

«Да когда же я натрахаюсь, наконец?!» – корю я себя за непристойные мысли. Беру в руку телефон и начинаю просматривать, что там; глаза пока нормально не видят, приходится щуриться. И дело вовсе не в пробуждении, у меня вообще нелады со зрением и мне пора бы очки носить, но я это дело всячески «спускаю на тормозах». Не хочу в очках ходить, и всё! Может, линзы, но никак не очки.

Двумя пальчиками растягиваю свою «киску» и смотрю на нежную кожу. Как же я хочу почувствовать язычок Вики на этом месте! Но нет, похоже, она подобного интереса ко мне не проявляет. Просто пользуется мной, как… как мужик: сам трахается, но не сосёт. Сашка, и тот мне уже кунилингус делал, а Вика – нет. Нехотя вспоминаю про Сашку, и мне нечего вспомнить, разве то, как я в его сперме спала в обнимку с Викой. Ах, Вика! От воспоминаний о ней кружится голова.

«Всё Юлька, ты розовая, окончательно и бесповоротно лесбиянка! Любишь девушку, спишь с девушкой. А парень это так – отмазка. Ты даже не ревнуешь его к ней. Ну, так – ради галочки. Скажи честно: если он сейчас уйдёт, ты плакать будешь? А если уйдёт она?» С ужасом представляю, что больше её не увижу.

«Так что там, в телефоне? Фотки, фотки, видео». Слышу на записи свои томные вздохи и ставлю немного потише, чтобы сейчас все сюда не сбежались. Кто мне звонил, кстати? Мамка. Ну, конечно же! Как я могла забыть.

Срочно набираю её и продолжаю ласкать себя. Я такая проказница!

– Привет, мам, – говорю.

– Юля! Ты где пропала? На звонки не отвечаешь, – звучит её взволнованный голос.

– Мы всю ночь с друзьями тусовались, я заснула только под утро, а проснулась… – Смотрю на часы: 14–00. – Десять минут назад и увидела твои звонки.

– Ну слава Богу, а то я волновалась! Ты же помнишь что тебе в институт завтра.

– Ну, ма-ам, как я могу забыть, я же отличница… – Улыбаюсь, хотя понимаю, что моей улыбки она точно не увидит. Но мне так хорошо сейчас на душе, так приятно и спокойно! Кутаюсь в мягкое одеяло и продолжаю дрочить. Чёрт, эта привычка со мной навсегда останется! Если Сашка и Вика увидят, будут считать меня конченой. Как же мне хочется трахаться! «А я хочу, а я хочу опять…» – вспоминаю какую-то песню и заливаюсь краской. Неужели меня сейчас никто и не трахнет?

– Ну всё, мам, пока, – говорю я.

– Когда дома будешь? Где ты сейчас? – спрашивает она. Я же её единственная дочь, и, понятное дело, она обо мне беспокоится. Люблю её, но в другом, в совершенно ином смысле. Я ещё не настолько поехавшая, чтобы такое о своей матери думать.

– У Сашки, на даче, – успокаиваю её. – Ну всё, пока, – повторяю.

Кладу трубку (рука уже полностью погрузилась в мою «киску») и дрочу по-серьёзному. Мне реально оказалось мало того, что было вчера и сегодня утром.

Открывается дверь, и в комнату входит Вика:

– С добрым утром… с добрым днём! – сразу поправляется она и ставит мне на колени поднос с едой.

– Завтрак, вернее, обед в постель. – Я поправляю волосы, а правую руку резко вынимаю из своей «киски». Теперь её не мешало бы помыть – ну не есть же так! Но куда я сейчас пойду? Беру влажную салфетку из своей сумочки и вытираю пальчик.

Вика на это смотрит и улыбается:

– Проказница, – ласково говорит она. Я даже краснею от такого обращения. Мне реально неудобно.

– Вы что, пиццу приготовили? – говорю.

– Нет, заказали доставку. – Вика поворачивает ко мне сочный аппетитный кусок пиццы с колбаской и несколькими сортами сыра. Рядом лежат суши (хотя правильно называть их роллы, но все их называют суши). Соевый соус, кусочек имбиря и васаби.

– Суши, пицца, идеальный завтрак в постель, – улыбаюсь я Вике. Боже, как это романтично! Особенно то, что это она мне его принесла. Готова хоть сейчас убрать поднос в сторону и приняться жадно с ней целоваться. Как же я хочу её! Я всё в ней люблю – каждую чёрточку, каждую трещинку, каждую дырочку (особенно последнее)! Ну, в смысле, ротик, «киску», глазки, реснички, волосы. Меня опьяняет запах её туалетной воды и дезодоранта и её средства для волос. Прикосновение её пальцев, прикосновение её ножек! Обожаю её ножки, у меня всегда глаза слезятся, и комок подходит к горлу, когда я на них смотрю.

Я беру палочки и чуть не переворачиваю соевый соус. Неудобно бы получилось, пришлось бы постельное бельё стирать.

– Давай, я тебя покормлю, – говорит Вика и забирает у меня палочки. Я в предвкушении, я реально жду, что она будет меня кормить. Она аккуратно палочками берёт кусочек суши и кладёт его в соевый соус. Потом ими же отщипывает немного васаби и кладёт сверху на ролл. Вымачивает кусочек в соусе и аккуратно, чтобы на кровать не капнуть, кладёт его мне в ротик. Это так эротично! Я прямо замираю, когда наблюдаю за её действиями. Пережёвываю суши и любуюсь ею. Любуюсь её глазами и руками, но ничего не трогаю. Вика отщипывает немного имбиря и тоже кладёт его мне в рот. Смотрю на неё, не отрывая глаз, и жую имбирь. Как же она сейчас красивая! Как же я её люблю! Люблю, люблю… я стала повторяться. А всё мой скудный словарный запас, его не хватит, чтобы выразить и доли эмоций и чувств, что я испытываю. В груди просто пожар, а внизу – «потоп». Может, трусы надеть?

– Спасибо, Вика! – говорю я. – Ты так заботишься обо мне!

– Пожалуйста, Юлечка, моя малышка. А кто же о тебе позаботится?

«Сашка… я даже забыла, что он есть. Но сейчас здесь только я и она. Она берёт ещё кусочек суши и проделывает с ним то же самое. Похоже, ей и самой нравится этот внезапно проснувшийся материнский инстинкт с лёгким привкусом эротики.

Глава 24

– Юль, а ты помнишь, что мы вчера делали? – опуская глаза, спрашивает она.

– Ага, – киваю я, говорю, не открывая рта, пока пережёвываю ролл.

– Давай сделаем так, чтобы об этом не узнал никто, лады? – Она улыбается мне, но я и сама всё отлично понимаю.

– Конечно! – соглашаюсь я. – А ты что, собиралась рассказать всем, как я тебе лизала?

– Нет, нет, конечно! – смеётся Вика. – Это наше с тобой интимное дело, кто кому лижет. – Она нежно прикасается к моему лицу и моим губам. Боже, как же это приятно!

– Не убирай руку, – говорю я.

– Хорошо, – шепчет она в ответ.

Я прижимаюсь к её руке и от удовольствия закрываю глаза.

– Юлечка, ты меня начинаешь беспокоить, мне кажется, ты слишком уже втянулась! Ну, погнали чуток, всем было весело и приятно. Нужно об этом забыть и жить дальше. Ты же не собираешься становиться лесбиянкой?

– Нет, нет, что ты, типун тебе на язык! – отвечаю. – Но мне сейчас так хорошо с тобой!

– А ты и раньше… ну, с девочками… ну ты меня поняла, – мнётся Вика, не зная, как спросить.

– Да, – киваю я. – Мне было четырнадцать, это было в детском лагере. Мы гладили друг друга и целовались. – «Чёрт как же приятно вспоминать!» – Но ничего такого не было, клянусь.

– То есть ты не лесби? – всё ещё не совсем уверенно говорит Вика.

– Что ты, нет, не-ет, – откровенно вру я. – Всё это было шоу, для Сашки. Просто он обожает лесби, хотела сделать ему сюрприз. Я его так люблю!

– У тебя получилось. Ты бы видела его глаза, когда ты впервые мне лизала! Такое не подделаешь. Похоже, этот был лучший день в его жизни.

– Спасибо, что подыграла, подруга. – А про себя кричу: «Я люблю тебя, дурочка глупенькая! Неужели ты не видишь?»

– Знаешь, ты такая раскованная, ты… вы – самая красивая пара на свете. Я так за тебя счастлива! – говорит она, и у неё слёзы на глазах блестят. – И как бы он мне ни нравился, я никогда не стану между вами, никогда! Такая красота должна быть вместе…

– Ну, ты прям поэтесса! – говорю я, запихивая себе в рот жирный кусок пиццы. Я не наелась сушами, я реально не наелась. Я всё ещё голодна. Сколько же я вчера калорий сожгла?

– А есть что – то сладкое? – спрашиваю я.

– Ага, – отвечает Вика и приносит из кухни коробку конфет.

– Шоколад, – смущённо смотрю на неё. – Шоколад – это моя слабость. Я же только похудела.

– А мне это не грозит, – улыбается Вика. – Я, даже если очень захочу, не смогу набрать вес.

Я сижу и поглощаю конфеты, одну за другой, так что всё вокруг засыпано фантиками. Мне так жутко сладкого захотелось, прям не могу! А Вика смотрит на то, как я ем, и умиляется… И мне так хорошо от того, что она рядом!

Слышу звук открывающейся калитки. Вика испуганно на меня смотрит и хватается за голову.

– Что ещё? – спрашиваю.

– Бли-и-ин, Сашка ж за родаками поехал, они сейчас здесь. Он просил меня разбудить тебя и кровать убрать. – Я вскакиваю с кровати и бегло начинаю одеваться. Она одной рукой заправляет постель, другой помогает мне застёгиваться.

«Колготки, трусики… ничего не забыть, а то будет, как в прошлый раз», – подгоняю себя. Натягиваю колготки, пока Вика застёгивает на моей блузке пуговички, она такая заботливая. Так аккуратно это делает, я даже возбуждаюсь. Стоп, сейчас не об этом думать надо.

Разбросанные фантики… куда их? Рассовываем по карманам, я набиваю ими сумочку. Мы вбегаем на кухню. Я хватаю чайник с чуть тёплой водой два пакетика чая, кладу нам по две конфеты. Сразу беру одну и запихиваю себе в рот – как же мне хочется сладкого, это ужас какой-то. А это значит, скоро снова придётся худеть, но я готова сейчас убить ради шоколада.

Вика берёт в руки холодную чашку чая и давится от смеха. Открывается дверь, и в дом входят родителя Сашки, а за ними следом и он сам.

– Девчонки, познакомьтесь, это мои родители, – говорит нам Сашка, а после поворачивается к ним, как будто оправдывается. – Мою Юльку вы знаете, а это её подруга Вика.

– Очень приятно! – улыбается Вика.

– Здравствуйте! – здороваюсь я.

Дядя Вадик недовольно оглядывает свой дом, но придраться действительно не к чему: всё чистенько и аккуратненько. Здорово они тут с Викой тут всё отмыли!

– Привет, Юль! – здоровается со мной мама Сашки. – Очень приятно, Вик! – кивает она.

– Да, привет! – по-деловому говорит дядя Вадик. Он такой крутой! – И чем вы тут два дня занимались? – по-доброму улыбается он.

«Лесбос, орал, гангбанг, тройничок, футфетиш». – Я скорее под землю провалюсь, чем скажу это вслух.

– Да вот сидим тут, чай пьём, – с улыбкой отвечаю я и даже краснею от смущения.

– Надеюсь, только чай и ничего покрепче, – неудачно шутит мама Сашки, ещё сильнее вгоняя меня в краску. У меня такое чувство, что меня отчитывают. Чёрт, как же я не люблю вот так сидеть и краснеть! В такие моменты хочется провалиться под землю. С ужасом представляю, что будет, если нам придётся жить в одном доме с его родителями – это же не моя мамка. Меня съедят заживо!

Трясущимися руками беру чашку и делаю безвкусный глоток холодной воды с мокрой, не заварившейся заваркой. Слава Богу, в пакетики добавляют красители, и вода хоть чуточку окрасилась, но по вкусу это всё та же вода из крана, только с земляничным ароматизатором. Вика смотрит на меня и едва сдерживается от смеха, ей весело, а я, видать, уже красная, как светофор, дальше краснеть некуда.

Нужно срочно накраситься. Где моя тоналка? Тянусь к сумочке и в ворохе конфетных обёрток нахожу свою косметику, но не могу заставить себя начать сейчас краситься. Меня буквально сковывает обстановка.

– А что, больше никого не было? Вы втроём тут были? – интересуется дядя Вадик. Мне кажется, он что-то заподозрил, но виду не подаёт.

Сашкин отец подходит к холодильнику, ставит свою сумку на стол и разгружает из неё продукты.

– Пап, мам, – говорит Сашка. – Девчонкам уже домой пора, нужно к завтрашним урокам готовиться.

– Да что, вы! – одёргивает его мать. – Подсидите ещё немного, пообщайтесь. Вечером их домой отвезёшь.

– Нам, правда, пора, – дрожащим голосом говорю я. Во рту от этой брехни пересохло. Я всё время вынуждена улыбаться и врать.

– Вот видишь, Вадик, – говорит мама Сашки своему мужу. – Не надо было нам приезжать, пускай бы молодёжь пообщалась.

– Да вы здесь ни при чём, – говорю я. – Мы уже и так собирались… – Надеюсь, я опять не сказанула какую-то глупость. Просто под этими взглядами я ничего умного сказать не способна. Чувствую себя провинившейся.

– Па-ап, а можно, я машину возьму, до города их докину… А то отсюда выбираться.

– Конечно, Саш, развези их по домам, – ухмыляется дядя Вадик. – Эх, везунчик ты! Такие красотки тебя окружают! Мне бы твои годы!

– Спасибо, – умиляюсь я и смотрю на Вику. Отец Сашки по-доброму подмигивает нам в ответ.

Мы быстренько одеваемся. На всякий случай я выливаю чай в раковину и выбрасываю в мусор холодные пакетики. Мы выходим во двор и садимся в машину, и тут Вику прорывает, и она начинает ржать.

– Ну, ты даёшь, Мелкая! – у меня уже нет сил просить их не называть меня «Мелкая». Так обидно, что они меня не слушают, и всё время повторять приходится.

А Вика продолжает:

– Саш, ты видел? Она налила холодной воды в кружки и поставила туда пакетики чая – типа, мы чай пьём. Она его даже пила.

Я краснею, не знаю что сказать, пока Вика и Сашка надо мной смеются. Мне так обидно, я хотела как лучше, а это уже какой-то злой смех с обзывательствами.

– Ну, прости, прости Юлечка, – вдруг начинает сюсюкать со мной Вика.

– Мне обидно, что вы надо мной смеётесь, – надуваю губки я. – Называете меня «Мелкой».

– Так ты Мелкая и есть, – говорит Саша. – Ниже меня, ниже Вики.

– Я почти метр семьдесят. На каблуках я не намного ниже тебя.

– А я на каблуках выше, – улыбается Вика. – Ну-у, не обижайся. – Она обнимает меня и целует в щёку. – Это же безобидная шутка.

Делаю вид, что всё ещё обижаюсь на неё, лишь бы и дальше оставаться в её объятиях. Мне так приятно через одежду чувствовать прикосновения её груди, её идеального тела! Смотрю на Вику, на её лицо и скулы, подбородок, разрез глаз и ресницы, и лоб и линию волос, ушки. У неё такие ушки! Это, наверное, не понять тому, кто не влюблён.

А я люблю каждый миллиметр её тела, каждый волосок, каждую морщинку (если у неё, конечно, есть морщины; просто я пока не замечала). Люблю её руки и длинные пальцы с простеньким маникюром. Вспоминаю, как делала ей педикюр, и внизу становится горячее. Я влюбляюсь в неё с каждой секундой всё сильнее, я хочу её прямо сейчас. Любуюсь её губами. Они не такие пухлые, как мои собственные, но такие чувственные и слегка приоткрытые. Обожаю её язычок, мне нравится чувствовать его у себя во рту. Мысли об оральном сексе и поцелуях заставляют меня постоянно сглатывать. Не хочу расставаться с ней даже на пару часов, хочу постоянно быть рядом. Просто быть, ничего не надо – ни поцелуев ни секса, просто сидеть рядом с ней и держать её за руку. Хочу, наконец, насытиться ею.

Как жаль, что она девушка! Нас никогда не поймут. Нас будут считать ненормальными. Только сердце, оно не слышит аргументов, оно желает любить, оно мечтает быть любимым, оно любит и не выбирает. А я, моя голова, руки, ноги, всё моё тело ему подчиняется. Чёрт, ну что со мной не так?!

– Кого сначала закинуть? – спрашивает Сашка.

– Подкинь нас к дому Юльки, – говорит Вика, – я пешком доберусь.

– Да я могу и тебя завезти, мне не сложно, – отвечает Сашка и поворачивает в сторону моего дома.

– Нет, – отвечаю я, – закинь нас к Вике, я у неё конспект забыла.

Смотрю на Вику, а она на меня смотрит и улыбается, как будто знает, чего я хочу. Как будто мы хотим одного и того же.

– Тебя ждать? – вдруг спрашивает Сашка.

– В смысле?.. – не понимаю.

– Ну, возле дома Вики, пока ты конспект заберёшь.

Не сразу могу въехать в суть его слов.

– А-а-а, нет, не надо, – качаю головой. – Мы ещё у неё посидим.

– Ага, посидим, – улыбается мне Вика. Я чувствую, как её рука скользит мне под бюстгальтер. Я вся сгораю от страсти, а мои трусики уже менять пора, настолько там мокро. У меня дрожат губы, и ком подступил к горлу, я ничего не могу сказать. У меня трясутся руки, и ноги стали ватными. Я не дойду сейчас до её квартиры.

Сашка резко заламывает руль, и мы разворачиваемся к её дому.

Только бы Сашка не заметил моего возбуждения! Но, похоже, он вообще ничего не замечает.

«Сашка-а! Посмотри, у тебя уводят Юлечку!» – мысленно кричу я ему, а сама мечтаю, чтобы меня поскорее увели, отшлёпали и оттрахали во все дырочки. Какая же я развратница!