Текст книги "Чёрные Розы (СИ)"

Автор книги: Андрей Карелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Чёрные Розы (книга 2)

Глава 1

Март

Капель. Весна для меня начинается тогда, когда ещё лежит снег, но всё уже тает и в воздухе стоит запах свежести, запах чего-то нового. Хочется побыстрее раздеться, избавиться от тяжёлой куртки и меховых сапог и перейти во всё изящное, летнее, пускай пока холодное, зато лёгкое.

Таких дней в году раз-два и обчёлся, и я никогда не успеваю понять, что вот он сегодня, этот самый желанный день весны. Всё обычно сводится к воспоминаниям, а самые прекрасные моменты так и гибнут под слоем бытовых неурядиц.

Но в этот раз я заметила.

«Сегодня лучший день весны», – подумала я, выходя в лёгком пальтишке и «лодочках» из подъезда. Единственное, что на мне тёплое – огромный вязаный шарф, но он скорее изящный, чем практичный. И, тем не менее, я всю дорогу в него кутаюсь.

«Так я застужу себе что-нибудь, а потом лечиться буду всю жизнь, как мамка». Пытаюсь убедить себя одеваться потеплее, но разве на меня это действует? Мне хочется быть красивой, хочется быть изящной, хочется перестать быть «бледной» молью, кутающейся в сто одёжек. Хочется, чтобы на мои ножки снова пялилось пол-института (мужская его половина).

Захожу в аудиторию, Сашки нет, как обычно. Последнее время он всё реже ходит на пары и всё больше работает с отцом. Пару раз он пытался объяснить мне, чем занимается, но разве моя тупая башка способна что-то в этом понять? Судя по всему, кроме как краситься и зубрить уроки, я ни на что особо и не годна. Даже жалко себя – такая я бесполезная, но ничего уже не поделаешь. Экстренно поумнеть мне не светит. Хотя, наверное, мне это и не надо.

Отсижу три пары, а потом поеду домой и буду до ночи сидеть в телефоне, чем я обычно и занимаюсь.

– Открывайте конспект, записывайте… – звучит усталый голос преподавателя (он и сам видать не против сейчас в интернете посидеть, а не лекцию нам читать).

Я открываю свою тетрадку, как обычно, пишу «Сашка» и обвожу розовеньким сердечком.

– Минуточку внимания! – На середину аудитории выходит Маринка, наша староста. Как всегда, будет говорить о пересдачах. Но меня это не касается: я же отличница. Я все экзамены первая сдала.

– В нашей группе новенькая, – продолжает Марина. – Она перешла к нам из другого института. Её зовут Вика. Прошу любить и жаловать!

Я продолжаю рисовать сердечки, не поднимая глаз.

– В институте, где она училась, некоторые предметы проходили по другой программе, и ей нужно немного подтянуть академразницу. Кто-нибудь из отличников может с ней позаниматься? – Маринка поворачивается к преподу и шепчет: – Простите, что отнимаю время лекции.

– Да ничего, – машет рукой профессор. И я его понимаю: сама ещё не отошла от «зимней спячки».

– Никого? Понятно, – говорит Марина. – Значит, назначим по журналу, только потом не обижайтесь.

Она берёт в руки журнал и начинает просматривать отличников.

«Только бы не меня, только бы не меня!» – думаю по инерции, а сама глаз не поднимаю, рисую сердечки.

– Саваш, – говорит Марина мою фамилию. – Юль, позанимаешься с новенькой?

«Вот чёрт!» – думаю я и поднимаю глаза. В ту же секунду за окном всходит солнце и заливает аудиторию ярким весенним светом, а я вижу перед собой стройную светловолосую девушку с милыми «хвостиками».

– Приветик! – улыбается она. – Меня зовут Вика.

– А меня – Юля. – У меня даже голос дрожит и всё внутри сжимается. – Садись рядом, буду тебе помогать. – Пытаюсь выдавить из себя улыбку, но не получается, всё внутри запнулось и дрожит.

Убираю свою сумку, и она садится возле меня.

– Юль, ты такая красивая! – совсем по-детски говорит Вика. А я чувствую прикосновение её плеча, и меня как будто в холод бросает. Я ничего не могу с собой поделать, открываю конспект и начинаю писать лекцию.

А она так непринуждённо заглядывает мне через плечо, переписывает название лекции. От её прикосновения моё тело как будто немеет. Я перестаю что – либо чувствовать, у меня кружится голова. Мне хочется сбежать. Я поднимаю руку, долго и печально смотрю на препода.

– Да, Саваш? – Наконец он реагирует на меня.

– А можно выйти?

– На перемене надо было… – вздыхает препод. – Ладно, выходи. Тебе можно.

Я прохожу мимо соседки так, чтобы не прикасаться к ней: ведь каждое прикосновение сводит меня с ума, а её волосы, улыбка, глаза, даже запах её туалетной воды. Это что-то совсем дешевое, но меня почему-то заводит. Оно действует на меня, как валерьянка на кошку. Да что со мной такое?!

Я выхожу из аудитории и хватаюсь за голову:

«Успокойся, успокойся, только не опять, только не снова». Я каждый раз вспоминаю тот случай в детском лагере. Сколько мне тогда было? Четырнадцать. Но я отлично помню, как мы с подругой учились целоваться. Наши кровати стояли впритык одна с другой, и по ночам мы гладили друг друга. Я даже один раз сосала её грудь (помню, как мне это дико нравилось). Я тогда была розовой, полностью розовой, и меня вообще не интересовали парни. Помню, мы даже сбегали из лагеря, чтобы никто не застукал, как мы целуемся. А ещё мы поклялись друг другу в верности…

А потом всё прошло. Раз – и нет, как рукой сняло, когда мы вернулись и домой. Хотя я предусмотрительно удалила её номер из телефона, а она потеряла свой ещё накануне отъезда. Я вернулась и стала нормальной, и мне опять начали нравиться парни.

Да что со мной происходит?

Дверь аудитории открывается, и выходит Маринка.

– Юль, ты чего? – смотрит она мне в глаза.

– Проснуться не могу никак, – говорю. – Вот решила кофе попить.

Подхожу к кофемату, заказываю.

– И мне закажи, – говорит она. – Слышь, ты извини, что я тебя напрягаю новенькой.

– Да забей! – отмахиваюсь. – Она, вроде, нормальная девчонка, думаю, подружимся.

– Ха-ха! – говорит Маринка. – А она решила, что ты из-за неё убежала.

– Да ну, глупость какая!

Мы спокойно допиваем кофе и возвращаемся в аудиторию. Пол-лекции как не бывало, ещё пара пар (согласна, это странно звучит) – и домой. Как же достал этот институт!

На перемене я направляюсь в другой корпус, а Вика хвостиком ходит за мной. Всеми силами не хочу поднимать глаза, но приходится. Я останавливаюсь, разворачиваюсь и смотрю на неё – принцесса, фея из моих снов, ни единого изъяна. Так не бывает. Она слишком стройная, слишком красивая, слишком естественная для девушки. Пытаюсь найти в ней хоть что – нибудь, может, воротничок блузки загнут, или юбочка слишком длинная, ниже колен или туфельки недостаточно начинены, или волосы не идеально светлые. Но как назло всё идеально.

«Чёрт, да как же ты уродилась то такой, на мою-то голову?!» – смущённо отвожуглаза.

– Чего ты хотела? – как можно жёстче спрашиваю я, чтобы скрыть своё смущение.

– Прости, Юль… Тебя ведь Юля зовут, я не ошиблась? Плохо запоминаю имена.

«А вот я твоё отлично запомнила».

– Звали с утра, – пытаюсь держаться, но, Боже мой, как же она прекрасна, её белоснежные зубы и мягкие пухлые губы, так бы их и покусала!

– Ещё раз прости. – Она перебирает руками, держится за свою сумочку, так будто её кто-то пытается обокрасть. Чёрт, как же это мило!

«Ну же, сука, перестань быть такой милой, я не хочу опять становиться розовой! Только не сейчас, когда у меня с Сашкой всё наладилось!»

– Да ничего, – иронично улыбаюсь я. – Идём тебе всё покажу.

Я беру её за руку. Я сама это сделала, а, значит, я теперь сама в ответе за всё, что будет происходить дальше. Как же приятны её прикосновения! Поглаживаю её пальцем по тыльной стороне ладони. Какая же у неё идеальная кожа! Я хочу к ней прикоснуться – чертовски хочу, буквально не могу себя контролировать!

– Стой! – говорю ей, когда до пары остаются какие – то минуты.

– Что? – смущённо спрашивает она. О-о-о, этот слегка испуганный взгляд! Да после одного такого взгляда можно влюбиться в неё до беспамятства!

Поправляю ей волосы, провожу рукой по её лицу, прикасаюсь к декольте и расстёгиваю одну пуговичку, а у самой руки трясутся.

«Чёрт, что я делаю?!» Мне мучительно хочется прикоснуться к её губам. Я мечтаю поцеловать её прямо сейчас, и плевать, что подумают другие. На весь мир плевать – так я её хочу!

– Юль, ты такая заботливая! – улыбается она мне. – Теперь я понимаю, почему тебя все любят.

Отвлекаюсь от неё и смотрю в свой смартфон, пытаюсь найти новые сообщения от Сашки. Ни одного! Ну где же ты когда так нужен, что не чувствуешь как твою девушку пытаются увести. Открываю его старые сообщения. Смотрю на фото, где мы вместе, и снова смотрю на неё. Она всё-таки слишком красива, у меня даже голова от этого кружится.

– До начала пары меньше минуты, – говорю. – Бежим!

Мы сломя голову несёмся на третий этаж. И я, и она запыхались. Мне кажется, мы даже дышим сейчас в унисон – по крайней мере, я неосознанно пытаюсь во всём подражать ей. Надо рвать эту связь, нужно срочно заканчивать, пока это не зашло слишком далеко.

Мы влетаем в аудиторию как раз во время звонка.

«Не смотри на неё, не разговаривай с ней, отвечай односложно… и да, нужно срочно найти в ней хоть один изъян, чтобы за него уцепиться. Не может же она оказаться абсолютно идеальной! Такого не бывает». Зная себя, понимаю, что у меня не так – то много времени осталось на поиски, прежде чем я в неё окончательно втрескаюсь, и тогда – всё, никакие изъяны не засчитаются. Тогда они мне будут казаться милыми. Да мне и так уже всё в ней кажется милым. Смотрю на одногруппников – что – то читают, к семинару готовятся. Мне бы сейчас их проблемы!

Косо смотрю на Вику и беру её за руку.

Часть меня сейчас ликует. Та часть, которая с радостью перекрасила бы всё в моей голове в радужный розовый. А другая мечется, как тигр в клетке, понимает, что мне грозит, но ничего не может сделать. Долбаная весна… я что, кошка мартовская?

«Это пройдёт, – звучит предательский голосок в моём подсознании. – Ты не лесба, просто девушкой увлеклась».

«А это не одно и то же?» – пытается задать ему вопрос моя рациональная половина. В аудиторию заходит препод, и мы спешим на свою парту.

– Здравствуйте! – говорит он. – Марина, передай журнал. Отметила уже, кого нет?

Староста проходит мимо нас с журналом, а я лениво открываю конспект. Я слишком умная, чтобы заранее что – то учить, сейчас почитаю и на пятёрку отвечу. Вижу, как Вика мне через плечо заглядывает. Вика, Викусечка… Какое же приятное у неё имя! Уже начинаю от него кайфовать. Я отодвигаюсь, будто для того, чтобы ей легче было читать мой конспект, но на самом деле я просто хочу всем телом к ней прикасаться. Чувствовать её движения и стук её сердца, пускай даже пока через одежду.

А подсознание уже рисует мне её голой.

Глава 2

– Это сегодняшняя тема? – спрашивает она, показывая на название лекции в конспекте.

– Да, – говорю я, разглядывая её разноцветный маникюр и пару тоненьких колечек на руке.

«Наверное, золотые», – думаю я и незаметно прикасаюсь к её волосам. Боже как приятно гладить её шелковистые пряди, мне даже Сашкина причёска так не нравится! Нужно срочно увидеть Сашку, пока не поздно. Снова достаю свой телефон и бегло листаю его фотографии.

– А это, на полях? – мило улыбается Вика и смотрит мне в глаза. – «Сашка» – это имя твоего парня.

«Уже нет», – едва не отвечаю я, но быстро беру себя в руки.

– Ага, – немного нахально говорю ей. Я чувствую, что рядом с ней я совсем другая: самоуверенная, заносчивая, немного наглая – совсем не такая как в жизни. Или это я хочу ей такой казаться. Одним глазком пялюсь в телефон на фотки Сашки, а вторым разглядываю ямочки на её щеках.

– Саваш Юлька, ты чем там занята, – вдруг одёргивает меня учитель. Я даже вздрагиваю. – А ну, отложи телефон! Та-ак, сейчас к доске пойдёшь.

По группе пробегает едва заметный ропот. Я встаю и не понимаю, что происходит, я даже не успела ничего прочитать, никак не подготовилась к семинару, я вообще ничего не знаю. Подхожу к доске, улыбаюсь, глазами окидываю аудиторию и снова цепляюсь за Викулю.

«Да что ж это такое?» – Я пытаюсь сосредоточиться, думать о семинаре.

– Расскажите нам о теме сегодняшнего урока, – говорит преподаватель. Но у меня в голове пусто. Так пусто ещё никогда не было. Я пытаюсь выдавить из себя хоть слово, но реально у меня ничего нет, мне нечего сказать.

– Я не подготовилась, – выпаливаю я, сама не зная, почему. Могла бы нафантазировать что угодно и получить пятёрку, я же умею. Но сейчас как заперло.

Волна удивления прокатывается по классу, даже препод удивлён и, как кошка ушки, поднял брови.

– Ну, садись… – бормочет он и что-то ставит в журнал. – Не ожидал от тебя Юлечка, не ожидал.

– Извините, – смущённо улыбаюсь я. Всем мужикам нравится эта улыбка, но понравится ли она Викуле? Украдкой смотрю на свою новую одногруппницу. И лучше бы я этого не делала. Как раз в эту секунду она зевнула, прикрываясь ладошкой. Мне это кажется таким милым, что хочется прижаться к ней и расцеловать. Вот прямо так!

Всё! Я пропала, мне уже нравятся её ужимки! Держись, Юленька, держись! Поворачиваюсь к преподу:

– Можно, я выйду, на пару минут? – Артистично кручу двумя пальчиками локон, специально приоткрываю рот: так мои губки смотрятся лучше.

– Урок же только начался, была же перемена…

– Зна-а-аю, Виктор Геннадиевич, но мне очень трудно терпеть. – Смотрю ему прямо в глаза и часто-часто моргаю (это уже «смертельный номер», мужики от такого – как малолетние пацаны со спермотоксикозом).

– Ну ладно, иди, Юлька.

Слышу повторение имя «Юлька» с задних рядов. Что, завидно, что меня профессор любит?

Подхожу к своей парте и беру телефон.

– Юль ты куда? – шёпотом спрашивает меня Вика и легонько касается моей руки. Всё, мне уже никуда не надо! Хочется сесть рядом с ней и любоваться ею, как Сашкой (или вернее, так, как Сашка мной).

Глубоко вздыхаю, пытаюсь привести мысли в порядок.

– Я сейчас вернусь. – Мне всё тяжелее сопротивляться своим чувствам. Я хочу её, мне нужно себе признаться в том, что я хочу её.

«Терпи, терпи, маленькая, – успокаиваю себя. – Скоро Сашка вернётся, и всё будет по-прежнему». Так не хочу снова попадать в зависимость от этих «розовых отношений»!

– Ну-у-у, быстрее, – подгоняет меня преподаватель. – Одна нога здесь, другая там. А телефон тебе зачем?

– Надо, – улыбаюсь я ему и исчезаю за дверью.

В коридорах темно и холодно. В такое время уже начинает темнеть, а свет пока не включают. Я бреду по ним, как больная, у меня на душе какой-то странный сплав предчувствия и безнадёги. Вспоминаю тот лагерь, ведь я тогда чуть не отлизала девушке. Это было близко, совсем близко. И кто додумался поставить сдвоенные кровати? Мы с Иришкой спали рядом и каждую ночь держались за руки. Она называла это «пошалить». Шалость заключались в невинных поглаживаниях и поцелуйчиках. Но кто знал, что за это придётся расплачиваться, тем более сейчас, когда у меня есть парень? Помню, как она впервые поцеловала меня в сосок (грудью я это тогда никак не могла назвать, да и сейчас она не сильно-то больше стала). Только сейчас я вся как-то оформилась, а тогда я была обычным подростком, совсем мелкой. И как мне только в голову пришло творить подобное?

Помню, как мы раздевались до трусиков и гладили друг друга по ночам. Я уже тогда понимала, что я розовая, но не до такой же степени! Я была наивным подростком и поддалась искушению. А потом мы целовались, я целовала её губы, целовала её грудь – у неё действительно уже была грудь, и мне это дико нравилось. Я целовала её в животик. Стоп, целовала ли я её ниже? Помню, как мне дико хотелось залезть ей в трусики, помню, как целовала её писечку через ткань трусиков, а она целовала меня там без трусов.

Сглатываю, прислоняюсь спиной к холодной стене и закрываю глаза. Меня мутит, я вспоминаю то, что хотела бы забыть и выбросить из своей биографии. Вспоминаю Сашку, но не могу перекрыть одними воспоминаниями другие. С Сашкой всё было вот только-только и ещё не успело обрести какой-то сакральный смысл.

Так с Сашкой я потеряла девственность или с Иришкой тогда в детском лагере? Сашка или Иришка? Стоп, а как же Вика? Она же прямо сейчас ворует меня у Сашки. Чёрт, какой сложный выбор!

Хватаю телефон и набираю его номер.

– Приветик, ласточка! – слышу в ответ. – Что, соскучилась?

– Са-аш, поговори со мной. – У меня на глазах даже слёзы выступили при этих словах.

– Соскучилась-таки, – слышу его довольный голос. – Прости, любимая, но сейчас никак. Слишком много работы. Давай вечерком созвонимся.

– Давай. – Я кладу трубку.

«Дура-а-а-ак! Ой, дурак! Сашенька, у тебя же Юлечку уводят». «Юлечку», – повторяю своё имя, и мне становится так жаль себя. Неужели я так слаба на передок? Неужели позволю охомутать себя какой-то наглой девице? У меня есть парень, которого я люблю, есть друзья, есть мама, есть институт, где я круглая отличница. Перечисляя всё это и не могу понять, как оно меня удержит от «розового соблазна», но как-то же должно, потому что у меня, кроме этого, больше ничего нет.

Возвращаюсь в аудиторию и сажусь на своё место возле Викули. Она наклоняется ко мне и шепчет:

– Не расстраивайся, исправишь, я видела, он точку поставил.

Смотрю на неё: какой наивный взгляд! Она и впрямь помочь мне хочет. Ну почему, почему она такая классная?! Лучше бы нагрубила мне, чем смотрела на меня вот так. Инстинктивно беру её за руку. Она это чувствует, но не сопротивляется.

«Поцелуй её», – подсказывает сердце.

«Ты что, дурра?» – подсказывает мне разум. А я между ними, как между двух огней, разрываюсь – ни туда, ни сюда.

Смотрю ей в глаза и говорю:

– Пообедаем вместе в студенческой столовой? – А сама понимаю, что фактически приглашаю её на свидание. Первое наше официальное свидание, и это при живом-то Сашке! Что я творю?!

– Коне-е-ечно, – улыбается она.

– Юлька! – одёргивает меня препод. – Вы там что, не наговорились?

«Мы только что познакомились», – мысленно отвечаю я и замолкаю, продолжаю лишь украдкой на неё поглядывать. Мне больше и не надо, лишь бы она сидела рядом. Чёрт, я даже думать начинаю стихами! Что со мной творится?!

В таких случая я всегда принимаю верное, как мне кажется, решение: не сопротивляться. Пусть всё будет так, как должно быть. Рисую ещё одно сердечко в конспекте и через силу пишу в нём «Сашка». Вика это видит и улыбается, улыбаюсь и я ей. А что теперь писать? «Вика»? Кстати, «Вика», «Викулечка», «Викусенька» – очень красивое имя, так звучит нараспев, «Викуля». Ловлю себя на том, что повторяю про себя её имя, а вовсе не слушаю препода. Эх, Юлька, куда ты катишься?!

– Юлька, ты такая клёвая! – вдруг прижимается ко мне Вика. – Я так рада, что мы с тобой познакомились!

– А что случилось? – Отвечаю и теряюсь.

– Ничего, просто я рада, что у меня теперь есть подруга.

«Или нечто большее», – подсказывает мне внутренний голос, но я велю ему замолчать. Ничего пока не ясно, ничто ещё не решено. Может, это наваждение пройдёт за один день, а может, придётся помучиться чуть дольше – у меня ведь есть Сашка.

Поле семинара мы вместе, едва не за ручку, идём в студенческую столовую. Там всегда очередь. Я покорно беру поднос и становлюсь на раздачу, Вика – за мной. Сморю по сторонам, никого знакомого не вижу, уже легче.

– Давно ты в городе? – спрашиваю её, а сама в глаза ей смотрю, отчего она не выдерживает и опускает свой взгляд.

– Месяц, может больше, – говорит. – Мы переехали, когда отцу тут дали новую работу.

– А друзья по старому институту? Ты по ним скучаешь?

– Да, но меня не спрашивали, сказали: кому какая разница до твоих друзей. – Она поднимает глаза и смотрит на меня. – А ты?

– Я родилась тут, отец нас бросил, когда я в школу пошла. Я его почти не помню. Поверь, он был тем ещё уродом! Я даже рада, что они с матерью разошлись, хотя она до сих пор общается с ним по скайпу.

– А как же ты? – Вика прикасается к моей руке, она всё время касается моего тела. С этим надо что-то делать – может, перчатки носить защитные. А то я так очень быстро стану розовой. Если уже не стала. Борюсь со своими мыслями, подавляю себя… Хотя кого я обманываю? Я давно уже иду у них на поводу.

– А что я? – отвечаю. – Судя по всему, я никогда не была ему нужна. Я не входила в его планы. В его планы входило просто весело провести с мамкой время, а потом родилась я.

– Грустно. – Вика опускает глаза. – Сложно поверить, что такая красотка, как ты, может кому-то казаться ненужной.

Мы подходим к раздаче.

– Что вам? – спрашивает продавщица.

– Мне на гарнир гречку, и-и-и… – запинаюсь я. – А что у вас есть?

– Бефстроганов, мясо, курица, рыба, сосиска…

Не даю ей закончить.

– С сосиской. – Сейчас мне очень нужна сосиска. – И чай.

– Мне – то же самое, – повторяет Вика.

Мы садимся с ней за столик у окна, я смотрю на сосиску, на неё вся надежда, потом смотрю на Вику и понимаю, что надежды уже не осталось. Я уже по уши втрескалась в это самое милое создание на всём белом свете. Не знаю, что со мной не так, но я, даже если захочу, не смогу оттолкнуть её или повысить на неё голос. Я больше не могу сопротивляться. Кладу сосиску в рот и думаю о Викуле. Походит дежурная эсэмэска от Сашки. Бегло просматриваю – любит, ну кто бы сомневался… Снова смотрю на Вику.

– Твой парень? – спрашивает она.

– Ага, – отвечаю я.

– Покажешь фотку?

Довольно грубо с её стороны просить показать фотку парня – мы так-то едва знакомы. Но я же не могу сопротивляться.

– Да, конечно. – Открываю его страничку ВКонтакте и даю ей полистать фотки.

– Прикольный, – улыбается Вика. Как же мило она улыбается! – А вот вы вместе. Вы что, на лыжах были?

– Стоп, дальше не смотри, – говорю я. – Там есть фотки в режиме приватности, но с моего аккаунта их видно.