Текст книги "Проклятые Благословением. Часть 1 (СИ)"
Автор книги: Андрей Дичковский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
Глава 11
– Ты накурил ее шаманской травой?! – Альдан все еще не верил услышанному, надеясь, что последняя часть рассказа Герцога об утренних и дневных событиях – не более, чем неудачная шутка, вызванная обилием выпитого вина.
Они стояли вдвоем на крыше особняка, опираясь на перила и разглядывая погружающийся в закат город; прохладный западный ветер настойчиво теребил их волосы и накидки. На темнеющем небе собирались хмурые тучи. Альдан примчался сюда сразу после лекций и пяти часов работы в библиотеке, в полной уверенности, что все держится под контролем. Однако, как выяснилось, его ждал сюрприз.
Причем не самый приятный.
– Ну. – Герцог неопределенно пожал плечами. От него разило вином так, что Альдан чувствовал этот запах, даже когда ветер дул от него в сторону Герцога. – Если уж быть точным, то ее накурила Иолая.
– По твоей инициативе.
– Возможно.
– Но она же вызывает привыкание!
– Послушай, Книгочей. – Герцог чуть замялся. – Все хорошие вещи в этом мире вызывают привыкание.
– Я тебя умоляю, – отмахнулся Альдан, – прибереги свою псевдофилософию для кого-нибудь другого, ладно?
Альдан поражался с самого себя. Еще несколько суток назад он ни по чем бы не поверил, что когда-нибудь позволит общаться в таком тоне с сыном архонта. Похоже, купание в столичной бухте в конце осени сильно меняет людей. Или дело в чем-то другом?
– Но это не псевдофилософия, а суровая правда. Люди привыкают к хорошему, и привыкают очень быстро, будь то деньги, вкусная еда, выпивка или что-нибудь еще. Ты не согласен?
Альдан окинул Герцога таким устрашающим взглядом, будто обладал Благословением прожигать предметы.
– Ты дал ей гребаный наркотик!
– Да, демоны меня дери, я дал ей гребаный наркотик! – Герцог взаимно повысил голос. – Тебя тут не было, когда она сходила с ума. Когда орала, как резаная, на весь Северный район! Что, если бы она опять слетела с катушек и отправилась на поиски очередного моста, а? Или поднялась сюда и сиганула вниз? Конечно, ты у нас такой умный – свалил с утра на свои лекции и оставил ее на мне – на вон, приглядывай. Мне ведь нечем больше заняться, так? – Герцог достал из-под накидки флягу и, откупорив, сделал солидный глоток. Вытерев губы тыльной стороной ладони, продолжил с той же агрессивной интонацией: – Что еще мне оставалось делать, умник?! Что там твои исторические летописи? Не рассказали, как поступать в таких случаях? Да и вообще – не подскажешь, с какой такой радости я обязан отчитываться перед тобой?!
Альдан промолчал, переваривая услышанное. И в самом деле – какое право он имел предъявлять Герцогу претензии? И, если уж на то пошло, какое решение он мог бы предложить, останься с Шелиарой наедине? Герцог, сделав еще глоток, продолжил, уже чуть спокойнее:
– По крайней мере, после этой «процедуры» она успокоилась, пару часов провела в разговорах ни о чем, а потом уснула. Как утверждает Иолая, «с блаженной улыбкой на лице».
Тяжело вздохнув, Альдан признал:
– Знаешь, возможно, вы с Иолаей и правы. Как это не скорбно признавать, иногда приходится выбирать меньшее зло. Извини… что переборщил с эмоциями.
– Забудь. Я понимаю, ты ведь беспокоишься за нее.
– Пожалуй.
В затянувшемся молчании они вперились взглядами в даль. Альдан подпер рукой подбородок. В закатном свете с этой крыши виднелись здания Северного и, частично, Восточного района, а также главный рукав бухты. Тот самый. Альдан едва ли не впервые за все время пребывания в триамнийской столице поражался красочному многообразию городских построек. Многие особняки северных кварталов были выстроены в гальтийском стиле: трехэтажные, прямоугольные, с высокими скатами крыш и просторными садами вокруг. Другие походили на небольшие, но неприступные крепости, в любой момент готовые к появлению врага. Третьи – как гигантские, освещенные цветными огнями муравейники. И это все только в ближайшей округе, в кварталах богатых купцов и выдающихся ремесленников, боголюбивых иерофантов, орденцев-карьеристов и влиятельных архонтов. Строения же Восточного района, будто специально выстроенные в противовес домам знати, отличались приземистостью и невзрачностью. Город контрастов – так Священный Исхирон называли многие иноземцы, и наконец-то Альдан понял, почему.
Более того, последнее время эти самые контрасты проявлялись в его жизни сплошь и рядом.
Тем временем, убрав флягу обратно, Герцог издал смешок и ткнул пальцем вниз:
– Глянь, кто поднимается к нам.
Распознав идущих, Альдан закатил глаза. Ну разумеется. Рибану и Синту оказалось мало его вчерашнего ночного рассказа, и они, по всей видимости, решили лично убедиться, что он все не выдумал. Вполне вероятно, что они даже поспорили, не является ли «черноволосая симпатичная девушка» плодом его не в меру разызгравшегося воображения. Интересно, кто на что поставил при таком раскладе? Может, Синт наконец-то сможет отыграться?
– Хм, – задумчиво произнес Герцог, почесывая подбородок. – Не припомнишь, в какой момент времени я сказал, что мой особняк – проходной двор для всех желающих? – Герцог вроде как сказал это в шутку, но намек Альдан уловил. – А, ладно, пойдем встречать твоих товарищей.
Герцог отвел их компанию в малую гостиную – ту самую, где буквально вчера (хотя по ощущениям – минимум неделю назад) они с ним беседовали о гальтийских принцах, безымянных героях и нестабильности последствий Ритуала Преображения. Альдан задумался – может, Боги Рассвета подслушали их диалог и решили внести в него свою лепту, направив его возвращаться не быстрым путем – через жилые кварталы, а вдоль набережной? Подобная мысль не показалась Альдану слишком уж невероятной. Да и в целом, после событий последних дней, явно выбившихся из его привычной колеи, мало что могло бы показаться ему невероятным.
Рибан и Синт, несколько раз извинившиеся за то, что пришли без приглашения, не удивили его. От обоих за милю пасло кислым элем и луком – похоже, мысль посетить особняк Герцога пришла им, когда они ужинали в «Трех арканистах», их излюбленной таверне.
Рассадив гостей, Герцог непринужденно перекинулся с ними шуточками на тему того, что, очень вероятно, Благословение Альдана – спасать красивых утопленниц, а Проклятье – спасать некрасивых, после чего сослался на срочные дела и удалился. Альдану не осталось ничего, кроме как пересказать последние новости.
История произвела на обоих почти что неизгладимое впечатление.
– Шаманской травой, говоришь? – Глаза Рибана азартно заблестели. – Ну ни хренашеньки себе. Так, надо бы мне с Иолаей словечком-другим перемолвиться…
– Д-дурак! – Синт пихнул его локтем. – Мы не за этим сюда п-пришли.
– Правда? – Рибан эффектно разыграл дурачка. – А зачем тогда?
Синт переключился на Альдана:
– Я вот не понимаю: а с какого п-перепугу ты вообще так беспокоишься об этой Шалире…
– Шелиаре, – поправил его Альдан, даже зная, что тот нарочно коверкает имена.
– Ага. Шулоре, я так и с-сказал. Ты спас ее? Спас. Нашел ей временное п-пристанище? Нашел. Ну и м-молодец. Герой! Так почему тебе не пойти с нами выпить вместо того, чтобы торчать тут, в-выжидая, когда она проснется?
Альдан покосился на картину с человеком в капюшоне. Безликий герой Триамны. Как там сказал Герцог? Каждый триамниец втайне мечтает стать этим самым героем? Ну, если это так, то пока что сходство между ним и этим мужчиной в плаще и капюшоне было весьма и весьма отдаленное. Альдан поднялся и, заложив руки за спину, принялся нервно вышагивать взад-вперед по гостиной, поглядывая то на вереницу картин, то на надкаминные фигурки по мотивам аркан.
«А ведь Синт прав», – вскоре пришел он к неутешительному выводу.
Как будто у него и без этой склонной к суициду невесты мало проблем. Как будто не довлеют нам ним неразгаданные уже который год Проклятье и Благословение. Как будто не нужно выпрашивать у Алабастиана дополнительные часы в библиотеке, чтобы скопить на следующий триместр и оплату комнаты. Как будто не нужно ломать голову над тем, что делать с пропавшим томом «Архивов». Последнее особенно нервировало Альдана. Вчера, когда они пришли к особняку и он, отдав Шелиару на попечение Иолаи, рассказал о пропаже Герцогу, тот поджал губы, запыхтел, сдерживая эмоции, но в итоге лишь махнул рукой, как бы говоря: «обсудим это потом». Однако Альдан понимал – «потом» не может длиться вечно. Рано или поздно ему придется держать ответ за потерянную драгоценную вещь. И что тогда?
И все же, несмотря на все эти «как будто», Альдан понимал, что не мог бросить эту девушку на произвол судьбы. Вытащив ее из воды, он в некотором роде взял на себя ответственность за нее.
– Боги Рассвета, и что мне теперь с ней делать? – спросил он, обращаясь к самому себе.
Рибан, раскинувшись в кресле, хохотнул:
– Неужто в твоих хваленых книгах не пишут, как утешить разочаровавшихся в жизни невест? Хочешь, подскажу?..
– Озабоченное ты животное, я вообще не об этом!
Рибан пожал плечами:
– Ну и зря.
Альдан старался не обращать внимания на подначки товарища. Еще немного поблуждав по комнате, он остановился напротив картины с Верховным Иерофантом и королевской семьей Гальтии.
– Может, мне попробовать самостоятельно отыскать ее родных? Герцог упомянул, что она сбежала из особняка какого-то архонта…
– О, восхитительная идея! – похвалил Рибан. – Просто, блин, гениальная! Будешь ходить по всем северным кварталам, стучаться в каждый архонтовский особняк и спрашивать: «Извините, это не от вас сбежала невеста – такая черноволосая девушка со склонностью к самоубийству?» Я бы с удовольствием посмотрел на это. Позовешь, прежде чем идти?
– Ладно, ладно, идея так себе… Но хоть что-то я должен делать.
– Может, – вклинился в беседу Синт, – стоит для начала просто по-человечески с Шэлерой п-поговорить, когда она п-проснется? Не д-думал об этом?
– Хм. А в этом есть толика здравого смысла, – согласился Альдан.
– Только будь с ней п-помягче. Не дави на нее, хорошо? А то мы с Р-рибаном тебя знаем…
– Слушай, мне вроде бы не четырнадцать, да?
– Просто ты раньше особо не общался с представительницами противоположного пола, – пояснил за друга Рибан, – вот мы за тебя и беспокоимся…
Альдан замер: над ними раздались приглушенные потолком голоса. Точнее, два женских голоса, и оба Альдан узнал. Вскоре голоса сменились непринужденным смехом.
«А они там времени не теряют».
Альдан осознал, что слегка робеет. А может, и не слегка. Вчера он, конечно, вел себя как настоящий нахал, даже – прости Боги – влепил Шелиаре пару пощечин, но на то имелись весьма веские причины. Сейчас же его пыл как-то подутих.
– Может… Сходите со мной за компанию? – обратился он к друзьям.
Рибан оглянулся на Синта с победоносной улыбкой. Тот чертыхнулся и бросил Рибану бронзового жаворонка. Альдан покачал головой – и как только Рибан ухитряется каждый раз заставлять его раскошеливать Синта? Он и не помнил, когда Синт выигрывал последний раз.
Спрятав монету в карман, Рибан усмехнулся:
– Ну уж нет, Книгочей. Давай-ка сам. Мы, знаешь ли, пойдем обратно. Не будем, так сказать, злоупотреблять герцогским гостеприимством.
– Так каких Сумеречных демонов вы тогда вообще сюда притащились?
– П-подбодрить тебя, дружище, з-зачем же еще.
– Может, вы хотя бы…
– Я сказал, топай. – Рибан несколько раз помахал рукой в сторону двери.
Альдан навернул еще несколько нервных кругов по комнате, после чего все же взял себя в руки.
Дождавшись, когда на первом этаже раздастся голос Иолаи (диалог с двумя девушками сразу он точно не готов был осилить), он под дружные аплодисменты друзей направился к лестнице на второй этаж.
Альдан простоял перед дверью, по самым скромным прикидкам, минут пять, прокручивая в голове возможные варианты того, как завести разговор. Наконец, перестав переминаться с ноги на ногу, он собрался с духом и негромко постучал.
Через несколько секунд из комнаты немного сонным голосом отозвались:
– Да?
Альдан помедлил, прежде чем надавить на дверную ручку. Вот он, его последний шанс – еще не поздно развернуться и сбежать. Год или два назад он наверняка так бы и поступил.
Альдан открыл дверь и вошел в комнату.
Шелиара, одетая в домашнее бордовое платье, подпоясанное белым кушаком, стояла в задумчивой позе у окна. Профиль ее лица поражал изящными изгибами; темно-русые, почти что черные волосы, сплетенные в две косы, спадали едва ли не к самому поясу. Альдан понял, что вчера явно недооценил ее красоту.
Шелиара повернулась к нему лицом. Их взгляды пересеклись.
«Какие у нее безупречно синие глаза, – пронеслось в его мыслях. – Словно два ограненных сапфира. Как я мог вчера этого не заметить?»
Альдану показалось, что он может в них что-то прочесть… Но что именно? Напряженность? Удивление? Неуверенность? Все вместе?
Опознав его, Шелиара замерла с открытым ртом. Затем помотала головой и, улыбнувшись, небрежно произнесла:
– А, это ты… Альдан. – «Надо же, запомнила». – Рада тебя видеть. Не стой на пороге, проходи, здесь удобнее.
Он кивнул и, закрыв дверь, прошагал на середину комнаты и сел за стол, заставленный подносом с остатками ужина, масляной лампой, странной арканой с какими-то извилистыми тропами и висельником, а также недовышитым изображением… цыпленка на черном фоне? Альдан подумал, что лучше не уточнять. Он сглотнул ком и, придав голосу как можно больше твердости, спросил:
– Я тут это… слегка волновался. Как ты, Шелиара?
«Ну все, самое страшное позади».
Шелиара отошла от окна и села за стул напротив. Немного помолчав, сказала:
– Даже не знаю, как тебе ответить. Столько всего произошло… В любом случае, гораздо лучше, чем вчера.
– Это радует. – У Альдана прибавилось уверенности. – Кстати, насчет вчера… Я, возможно, был чересчур резок пару раз…
– Был, – не раздумывая, согласилась Шелиара. – Но если бы не был, не сидеть мне сейчас на этой кровати. Так что я не в обиде. Хотя, признаюсь, еще ни один молодой человек не осмеливался поднять на меня руку.
Альдан отвел взгляд в сторону. Шелиара рассмеялась:
– А Иолая права, тебя легко смутить. Брось, ты все правильно сделал. Боюсь, я никогда не смогу отблагодарить тебя…
Альдан невольно представил Рибана, хихикающего над этой фразой. Мысленно отмахнувшись, Альдан пожал плечами.
– На самом деле даже не знаю, что на меня нашло. Обычно я не отличаюсь… э, излишним желанием творить безумные поступки.
– Тут ты не прав. Безумный поступок творила я, а ты лишь разгребал его последствия, – поправила его Шелиара, после чего издала едва слышный вздох.
Альдан помедлил, не уверенный, что стоит вот так сразу переходить к теме, напрямую связанной с ее проблемами… Но, с другой стороны, когда, если не сейчас? Стараясь тщательнейшим образом подбирать слова, он произнес:
– Пока ты отдыхала… Герцог поделился со мной тем, что… гложет тебя… изнутри.
– Про Голоса? Как мило с его стороны. Значит, мне не придется рассказывать все по второму разу.
Альдан посмотрел на Шелиару с подозрением. Девушка старалась говорить бодро и даже с нотками веселости, но дергающийся взгляд выдавал ее: на самом деле она была полна беспокойства. Не удивительно, впрочем.
Может, ему все-таки не стоило сюда заявляться? Может, одно его присутствие напоминает ей о вчерашнем и сводит с ума?..
Словно в подтверждение его мыслей, за окном забарабанил дождь.
– Послушай. – Альдан нервно сжал руки поверх стола. – Возможно, мне вообще не стоило поднимать эту тему. Мне не хотелось бы показаться навязчивым или…
– Все в порядке. Я же понимаю, что ты хочешь поговорить об этом не из праздного любопытства. К тому же, я обязана тебе жизнью. Поэтому спрашивай, о чем хочешь услышать. Мне теперь нечего скрывать.
Альдан постарался собраться с мыслями. С чего начать? Стоя перед дверью, ему казалось, что он готов к подобному разговору, теперь же отнюдь не был в этом уверен.
Словно прочитав его мысли, Шелиара сказала:
– Давай, я для начала просто расскажу о себе. О том, что в конечном итоге привело меня к Мосту Королев. Ты же не против? – Альдан пожал плечами, но Шелиара заметила: – Не отрицай, я же вижу, как ты то и дело поглядываешь на мое кольцо. Ничего, мы дойдем и до этого. Так, с чего мы начать, дай подумать… По большому счету, моя жизнь не пестрит каким-то особо яркими эпизодами. Ну, до последних дней, по крайней мере. – Шелиара неуверенно посмеялась. – Наверное, начну с того, что наш род, некогда, говорят, довольно знатный и богатый, уже много веков обитает в Танаане… Ты когда-нибудь был в Танаане?
– Не довелось. Но я слышал, что это красивый древний город.
– Так и есть. Хотя с уверенностью не могу судить – на его улицы меня почти не выпускали. Сам понимаешь – знатное происхождение накладывает на тебя много ограничений…
«Но не так много, как бедное происхождение», – подумалось Альдану.
– А вообще я, наверное, несколько забежала вперед. Мне кажется, все пошло наперекосяк с Первого Закона, принятого нынешним Верховным Иерофантом по получении им Кресла. Из-за него мой отец, он же Диондор Нирааль, после смерти моей матери при моих родах больше не имел права жениться и, соответственно, обрести наследников мужского пола…
Шелиара замолчала, потупив взгляд – рассказывать о таком наверняка было не просто. Воспользовавшись паузой, Альдан поспешил вставить:
– Да, я когда-то читал о том Первом Законе. Его считают одним из самых неодназначных за всю историю Первых Законов Триамны. Верховный Иерофант, слывший самым благочестивым человеком во всей Претории, хотел упрочнить семейные узы в соответствии с Рассветными Канонами… – «Теми самыми, что не рекомендуют мешать самоубийцам». – А в итоге получилось, что тем самым лишь изрядно подпортил жизнь многим семействам… которые оказывались в подобных описанной тобой ситуации.
– Так и было, – согласилась Шелиара. – У отца по сути не осталось выбора; ему пришлось делать ставку на меня. Я всегда понимала, что однажды, дабы поправить идущие на спад дела поместья, он выдаст меня замуж. – Альдану показалось, что уголки глаз Шелиары слезятся. Или это просто игра света от лампы? – Отец дал мне неплохое по меркам Танаана образование, но… Мне всегда хотелось не столько учить предметы и практиковаться в различных видах искусства, сколько хоть раз увидеть его улыбку. Я переживала об этом, даже не подозревая, что мне Боги Рассвета по Преображении пошлют не менее суровое испытание Проклятьем. Поначалу я справлялась, даже не испытывала практически никаких неудобств, но со временем Голоса будто… Погоди-ка. – Шелиара замерла в неподвижной позе. – Ты слышишь?
– Дождь? Он уже минут пять, как…
– Да нет же! Вслушайся.
Альдан напряг слух и попытался прорваться сквозь монотонную мелодию моросящего дождя. И вскоре понял, что имела в виду Шелиара.
– Набат, – прошептал он, ошеломленный нежданной новостью. – Милостивые Боги, все городские колокольни бьют набат.
– Вовремя же мы его вспомнили…
Они с Шелиарой тревожно переглянулись. Слова были лишними.
Набат, звучащий по всему Священному Исхирону, мог означать лишь одну вещь: Верховный Иерофант, стоявший во главе Триамнийского государства почти двадцать пять лет, скончался.
Приближалось время Священного Синклита и Выборов.
Время перемен.
Глава 12
Ленивым, но точным движением ночь накрыла своим чернильно-бархатным плащом Священный Исхирон.
С каждым часом триамнийская столица все больше погружалась в царство тишины и сна. Городские ворота заперлись на тяжелые засовы. Закрылись торговые лавки и ремесленнические мастерские. Погас свет в окнах Университета, Префектуры Архонтов и Дворца Верховного Иерофанта. Стихли молитвословия в храмах; разве что наиболее благочестивые иерофанты остались, чтобы при свете свечи вознести всенощный молебен об их усопшем главе и светлом будущем Триамны. Жилые кварталы – как бедных, так и богатых районов – также мало-помалу погружались в ночной покой. До последнего сопротивлялись вечно шумные портовый и гергельярский кварталы – но и те через пару часов после полуночи подуспокоились, оставив все заботы на попечение следующего дня. Разве что в нескольких трактирах и тавернах, как и всегда, бурлила жизнь, полная спиртного, аркан, веселых историй и не менее веселых драк – но на фоне раскинувшегося на несколько миль во все стороны города жизнь эта оставалась практически незаметной.
Город спал. Как и его жители.
Впрочем, находились и исключения.
Завершив длившуюся около трех часов медитацию, Шагаюший-сквозь-Тьму медленно открыл веки и поднял голову, делая глубокий вздох полной грудью. Будто бы нарочно скапливаясь вокруг нагромождений облаков, на темном полотне серебристо-белыми жемчужинками блестели созвездия. Как и много столетий назад, все так же взмахивала крыльями Ласточка, натягивал лук Стрелок, поднимал в благословении руку Иерофант. Даже Рассветный Менестрель, держа под мышкой подобие музыкального инструмента, все так же продолжал шагать в неведомые небесные дали.
Ночь была любимым временем суток Шагающего-сквозь-Тьму еще в те времена, когда он носил иное имя. В ней все было прекрасно. Никакой суеты вечно куда-то спешащих горожан. Никаких гуляний шумных компаний. Ничего такого, что отвлекает от дел. Город, в который Шагающий прибыл спустя почти месяц после событий на Безымянных Перекрестках, погрузился в безмятежную спячку, до конца которой оставалось еще несколько часов. Более чем достаточно, чтобы выполнить то, за чем он сюда явился, преодолев пешком сотни миль по дорогам и бездорожью.
Шагающий-сквозь-Тьму попытался вспомнить: сколько времени прошло с тех пор, когда он был здесь в последний раз? Кажется, он посещал Исхирон тридцать пять лет назад, чтобы помочь Линнадину спланировать карательную экспедицию в логово Отнимающих – ту самую, что должна была раз и навсегда положить конец этим демонам в людской шкуре. Ту самую, что вроде бы увенчалась успехом. Однако, как выяснилось недавно, успех оказался временным.
Опираясь на поднимающуюся из крыши дымоходную трубу, Шагающий медленно встал во весь рост. Неужели и в самом деле с тех пор прошло тридцать пять лет? Его всегда поражало, как нестабильно течет время сквозь годы и века.
Впрочем, то, что он видел перед собой, не претерпело ни малейших изменений. Через пустынную площадь, справа от взвинчивающегося в небо храма и слева от здания городского казначейства, точно так же, как и семьсот лет назад, возвышалось здание. Окруженное высокими каменными стенами и угловыми сторожевыми башнями, здание это напоминало даже не крепость, а древний замок – наподобие тех, что искусные зодчие возводили в Древнем Шаугриме, пока Великий Сельвидийский Джихад не положил им конец. Возвышаясь над всеми строениями Северного района столицы, Орден Хранителей Триамны производил впечатление неприступной твердыни.
Но в том-то и дело, что лишь производил впечатление.
Шагающему-сквозь-Тьму случалось проникать и не в такие твердыни.
На этот раз он тщательно подготовился – события на Безымянных Перекрестках показали, что в Триамне вновь творится какая-то нечисть, а значит, действовать нужно расчетливо и без лишней суеты. Вдобавок, столь внезапная смерть Верховного Иерофанта, Царство Ему Рассветное, сыграла Шагающему на руку: адепты Ордена, насколько ему известно, в такое время с ног до головы погружаются в составление планов относительно того, как заполучить как можно больше мест в Священном Синклите. Последние из орденцев, как заметил Шагающий, наблюдая за происходящим с крыши жилого здания, покинули свою твердыню еще пару часов назад. Осталась лишь изредка патрулирующая стены стража – но ту можно было особо не брать в расчет. Это вам не Отнимающие, обученные шаманским напевам.
Он выждал достаточно времени. Можно начинать.
Бесшумной тенью Шагающий-сквозь-Тьму спустился с крыши, очутившись между площадью и зданием казначейства. Вслушался в ночь на случай, если что-то успело пойти не по плану. Но нет – по-прежнему все мирно и тихо. Лишь где-то в отдалении, у самой северной стены, бренчит оружием ленивый патруль городской стражи да ветер чуть слышно завывает в узких переулках и крышах старых зданий.
Шагающий достал из ножен Стража Рассвета – окружающее пространство озарилось на несколько мгновений ярко-алым свечением. Затем, убедившись, что меч свободно покидает ножны и так же свободно падает в них обратно, еще раз оценил местность. По левую руку, перед главными воротами Ордена, наглухо запертыми и обитыми листовым железом, располагалась площадь. Не считая двух одиноких фонарей по краям и статуи какого-то именитого военачальника в центре, площадь пустовала. Когда-то давно – может, лет пятьсот назад – он всерьез подумывал бы о том, чтобы подойти к воротам Ордена и начать требовательно в них стучаться, а там уже будь что будет. Но сегодняшней ночью Шагающий-сквозь-Тьму не собирался действовать в лоб – на Безымянных Перекрестках подобный метод чуть его не погубил. Так глупо рисковать он больше не собирался. Нужно все проделать с максимальной осторожностью. Как говорится в Верхнем Даньязе, зачерпнуть меда, не разбудив пчел.
Шагающий переметнулся на другой конец улицы, укрывшись в тени, бросаемой вытянутым зданием казначейства. Держась тени, он устремился вперед, чтобы обойти здание Ордена.
В длину стена Ордена простиралась ярдов на сто пятьдесят, не меньше. Через пару минут Шагающий-сквозь-Тьму добрался до ее конца, перебежал улицу, остановившись рядом с выпирающей угловой башней. Окон на башне не было, только на самом верху мерцали огни факелов и раздавались еле слышные отсюда голоса. Шагающий покрутил головой по сторонам, выискивая постороннее присутствие. Никого – ни на улицах, ни в окнах. Как, впрочем, и ожидалось. Шагающий-сквозь-Тьму свернул от башни налево. Перед задней стеной Ордена с незапамятных времен была высажена огражденная хлипким забором кедровая роща. Разумеется, она никуда не делась – хвойные великаны, безразличные к людским проблемам, шелестели ветвями в такт порывам ветра. Шагающий почти что улыбнулся: он помнил их, пусть и смутно, мелкими деревцами. Перемахнув через забор, он принялся лавировать между деревьями. На данном этапе он мог позволить себе чуть расслабиться – даже если стражники от нечего делать примутся вглядываться вниз, они не заметят ничего подозрительного.
Он добрался до середины стены – до места, которое с трудом просматривалось с обеих задних угловых башен. Немного постояв, дождался, когда облака наползут на набирающий полноту лунный полумесяц, затмив его свет своими мутно-серыми телами. Что ж, пришло время разузнать, что за сумеречные интриги плодятся в Ордене – месте, что было некогда основано в качестве священного оплота Триамны.
«Пора».
Шагающий поправил Стража Рассвета: ножны с мечом он предусмотрительно закрепил при помощи тугих ремешков за поясом, чуть ближе к спине, чтобы те не цеплялись за стену и не выдали его с потрохами. Проверив, на месте ли отмычки и два метательных ножа (это уж совсем на крайний случай), он вцепился пальцами в стену и начал подъем.
Неопытному глазу могло было показаться, что стена – отвесная, без единого выступа. Проворные пальцы Шагающего-сквозь-Тьму тотчас же принялись доказывать обратное. Он цеплялся за малейшие неровности, после чего переносил вес на руки и умело подтягивался, находя выемку и для ноги. В свое время ему случалось лазить по отвесным и гладким, как стекло, горам и утесам Северо-Западного Хребта – орденская стена не шла с ними ни в какое сравнение. Не прошло и трех минут, как Шагающий добрался до вершины. Вцепившись руками в треугольный зубец, он потянулся и осторожно высунул голову, затем покосился по сторонам. В обеих угловых башнях, каждая ярдах в пятидесяти от него, горел свет, но лишь из левой доносились приглушенные голоса и смех. Шагающий-сквозь-Тьму предположил, что стражники оставили посты, чтобы провести ночной дозор не в одиночестве, а в дружной компании с вином и арканами. Он перевел взгляд вперед, на основное здание Ордена, имевшее форму южнодиалектной буквы Т. На крыше здания не было заметно ни малейших признаков людского присутствия. Логично. Если еще где-то и есть часовые, то внутри.
На всякий случай выждав еще немного, Шагающий-сквозь-Тьму перелез через зубцы на стену. Прополз на животе несколько ярдов – к месту, с которого вниз уходила каменная спиралевидная лестница. К облегчению, факелов вдоль нее нигде не было, а луна по-прежнему пряталась в облаках. Соблюдая полнейшую тишину, он распрямился и начал спуск. Шагающий чувствовал себя уверенно: даже если кто-то из зорких стражников и посмотрит от нечего делать на лестницу, то увидит разве что смутную и размытую тень на фоне теней. Вряд ли это станет поводом для того, чтобы бить тревогу.
Вскоре он достиг низа и ступил на дорожку, ведущую к задней части основного здания. Вдоль нее возвышались, скрывая его от любопытных зрителей, громоздкие гранитные статуи. Это что-то новенькое – последний раз их тут не было. Напротив одной из статуй, показавшейся смутно знакомой, Шагающий-сквозь-Тьму приостановился. Затем хмыкнул, опознав в высокопарном лице одного древнего, но особо ничем не примечательного Магистра Ордена. Возобновив шаг, Шагающий мимоходом всматривался в лица, выискивая знакомые. Изредка такие попадались. Вот потрясает руками Альмандор, возомнивший себя наместником Богов Рассвета и едва не настроивший против Триамны все государства Юга. Вот, слева, мелькнуло заплывшее жиром лицо Чилака – сребролюбивого дурака, что продался Гальтийскому императору, а потом от осознания собственного предательства повесился на люстре в приемном зале Дворца Верховного Иерофанта. Вот, беззвучно раскрыв рот, стоит Эр Хэррихан – талантливейший политик и оратор, с которым Шагающий в свое время разрабатывал план восстания против Гальтийской империи. А вот, указуя перстом вперед, возвышается Линнадин нор Лидан – целеустремленный Магистр, что решил тридцать пять лет назад сделать Отнимающих не былью, а сказкой.
Тем временем ряд статуй закончился. Шагающий ускорил шаг и, рассекая мрак, юркнул к стене здания. Вокруг все было по-прежнему спокойно, никакого движения или шума. Он сделал глубокий вдох и выдох, приводя себя в расслабленное и одновременно сконцентрированное состояние. Итак, первая часть плана выполнена. Осталась самая малость – очутиться внутри, а затем, миновав несколько коридоров, лестниц и дверей, попасть в место хранения орденских архивов, что в верхних ярусах подземелий. Планировка здания не изменилась – в этом Шагающий-сквозь-Тьму был уверен на все сто. Карту внутреннего пространства главного здания он держал перед собой в голове, а потому превосходно представлял, куда идти.
Несколько шагов вдоль стены, и он оказался перед неприметной боковой дверью. То, что нужно – отсюда он мог попасть в подземелья гораздо быстрее, чем если бы пошел основным путем. К тому же, куда менее вероятно, что на этом пути его будут подстерегать часовые. Толкнув дверь и убедившись, что та не поддается просто так, Шагающий достал отмычки. Навык медвежатника стал одним из первых, что он освоил в совершенстве, когда понял, какое Благословение ему даровали Боги. Несколько точных движений – и замок негромко щелкнул, открывая путь в таинственные недра Ордена. Уже в который раз оглянувшись и убедившись, что никто за ним никто не наблюдает, Шагающий-сквозь-Тьму зашел внутрь и закрыл дверь.
