Текст книги "Чародей фараона"
Автор книги: Андрей Чернецов
Соавторы: Владимир Лещенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– И кто же это говорит? – по‑прежнему сдерживая смех, осведомился Горовой.
– Ну, об этом говорили вчера в харчевне. Аму‑горшечник и Сериб‑ткач: люди почтенные и к болтовне не склонные, – несколько обеспокоенно ответил лавочник. – А что, это тайна, и о ней нельзя говорить?
– Да, это тайна, и лучше о ней не болтать, – важно ответил археолог. – Джеди действительно могучий колдун и может услышать, как его имя треплют языком все кому не лень.
Повернувшись и еще раз про себя ругнув туповатого (или ловко прикидывающегося таковым) торговца, Даниил двинулся было к оставленной у храма колеснице.
Тут внезапная мысль, как можно славно пошутить над этим типом, посетила Даньку. Лавочник интересовался чародеем Джеди? Ну, будет ему чародей!
Парень вновь подошел к лавчонке, хозяин которой так же подобострастно уставился на него.
– А знаешь ли ты, с кем го… – начал было Даня.
Но тут лицо торговца округлилось в боязливом удивлении, а потом за спиной археолога раздался сухой треск и грохот.
Молодой человек обернулся. В том месте, где должен был находиться Данька, не вернись он назад, клубилась глинистая пыль. Целый участок добротной стены из сырцового кирпича длиной локтей под двадцать и толщиной почти в локоть рухнул, словно выбитый ударом невидимого тарана.
«Вот те раз…» – промелькнуло в голове у парня.
Со столь же громким треском обрушился остаток стены, и к ногам Горового подкатился увесистый акациевый столб, из числа поддерживавших сооружение.
«Вот те два…»
– О, мощная Сохмет! – послышался жалобный вопль. – Да что ж это творится, люди добрые?! Из клубов оседающей пыли выскочил хозяин дома, лысый, в годах мужик, чьи чресла были прикрыты лишь несвежей тряпкой. – Да только две луны назад подновляли стену! Да плачено же было двум строителям!! Да… Тут он увидел парня, так и застывшего в опасной близости от места аварии. – О, господин, с вами ничего не случилось? – столь же жалобно запричитал хозяин, испуганно оглядывая его. И тот понял его испуг. В самом деле, случись что с таким важным человеком, владельцу стены не поздоровилось бы. Можно было бы устроить скандал, но археолог оставил бедного домовладельца скорбеть над поврежденной недвижимостью, торопливо зашагав к выехавшей из‑за поворота колеснице. Обеспокоенный шумом, Каи соскочил на землю и кинулся ему навстречу.
Да, пожалуй, он имел все шансы привезти Джедефхору изувеченный труп своего «начальника», не приди в голову Даньке вроде бы дурацкая мысль – похвастаться перед простолюдином своей значимостью.
И надо ж было стене рухнуть именно в этот момент! Сколько лет стояла, и вот именно теперь – не раньше и не позже, а ровно тогда, когда херихеб Джеди шел рядом с ней, обвалилась. Случайность? Возможно…
И куда это запропастился Открыватель Путей? Плохо же он справляется со своей миссией охранника.
Ну ладно, что у нас там дальше по плану?
Поездка на плато Расетау?
…Полуденное солнце палило нещадно. Словно сам Ра‑Атум в своей золотой ладье спустился с небес, чтобы показать всю силу солнечного бога.
По берегу Нила катилась колесница, запряженная парой сухих тонконогих лошадей. Правивший повозкой Каи, даром что канцелярская крыса, с делом своим справлялся недурно.
Зато у Даниила, стоявшего в колеснице рядом с младшим помощником писца, настроение было хуже некуда.
Итак, первый день расследования прошел впустую. Он не узнал ничего полезного.
Никаких великих знамений и жутких происшествий, связанных с местом стройки века, отмечено не было.
Разве что один старый крестьянин из расположенной невдалеке от плато Расетау деревни сообщил «святому херихебу», что лет двадцать назад трое его односельчан видели, как через плато проследовал гигантский призрак с козьей головой и длинным крысиным хвостом. Но лично старец относил это к выпитому ими накануне большому кувшину пива.
Да еще какой‑то из каменщиков заметил ночью пару раз танцующие огоньки, но и только.
Второй пункт – связи потерпевшего, тоже ничего не дал.
Все в один голос отрицали, что у исчезнувшего архитектора были завистники или недоброжелатели – что среди коллег, что среди жрецов.
Не было и обойденных им других кандидатов на должность главного зодчего – с самого начала Хуфу хотел поручить строить свою гробницу сыну, и никому другому.
Изучение обстоятельств пропажи не дало ничего нового сравнительно с тем, что раскопали тутошние следователи, благополучно отправленные на тот свет недовольным их нерасторопностью фараоном.
Никто ничего не видел. Вышел царский сын из дворца в сопровождении слуги и охранника с дубинкой и кинжалом, и исчез. Был архитектор, и нет архитектора.
Раздражение и обида на нетеру вообще и Упуата в частности поневоле разрастались в душе Горового.
Черт… То есть Сет бы их побрал! Боги они, видите ли! Всемогущие и бессмертные! А как надо заниматься грязной работой, так для этого людишки есть! И ладно бы свои, местные – еще вот из будущего им кто‑то понадобился!
Может, в этом будущем вы, уважаемые боги, давно повымерли! Исчезли как биологический вид!
Теперь вот расследуй по вашей милости пропажу какого‑то там архитектора – будто и впрямь без него Пирамиду не построишь!
Он им кто – этот, как его, Нат Пинкертон? Или, может быть, мисс Марпл, скрещенная с Настей Каменской?
Тьфу!!
– Джеди, – бросил Каи, – смотри, твоя собака вернулась…
И в самом деле, Упуат был тут как тут, бодро бежал слева от колесницы.
Вел он себя как‑то странно – беспокойно рычал, старался запрыгнуть к ним в повозку, тревожно оглядывался, бил хвостом.
Точно как тогда – на реке! Неужели?..
– Тормози! – рявкнул Данька на спутника.
Тот не понял, что от него требуется, и археолог вырвал поводья из его рук и остановил недовольно заржавших лошадей.
– Ну что, Проводник, что стряслось? – успокаивающе погладил он бога‑пса, при этом встревоженно озираясь.
Никаких видимых признаков опасности в обозримых окрестностях не наблюдалось. Низкие песчаные холмики, бесконечные барханы – вроде никому не подобраться…
Что‑то пребольно укололо босую ногу.
Посмотрев вниз, парень с удивлением увидел вцепившегося в большой палец скарабея.
– Э, братан, ты меня с чем‑то перепутал… – он стряхнул надоедливое насекомое.
Отлетев на пару шагов, жук не бросился бежать прочь, а целеустремленно заторопился вновь к ноге Даньки.
Новый укус, на этот раз в другую ногу: сразу два священных жука пытались прокусить его пятку, а на помощь им спешило еще три сородича.
– Тьфу ты!
Не сдерживаясь, он принялся топтать наглых жесткокрылых. Волчок присоединился к нему, прибив лапами и проглотив еще с полдюжины скарабеев, возникших непонятно откуда.
– Джеди!! – испуганно заорал с колесницы Каи, остолбенело наблюдавший избиение священных насекомых. – Джеди, что ты делаешь?!!
Приятель вопил, словно жуки вцепились ему… не будем уточнять – куда.
– Ра не простит…
Даня на секунду замер, отвлеченный криком. Но тут начал визжать Путеводитель: – Идиот!! Кретин!! Спасайся!! И тут Даниил Горовой увидел… От бархана к ним несся черный, сверкающий на солнце вороненым металлом, скрипящий и пищащий поток. Их преследовала целая армия скарабеев. – О, мы прогневили Ра! – взвыл толстяк, закрыв лицо руками и падая на дно повозки. Данька схватил поводья и что есть сил пустил колесницу вперед. Упуат еле успел к ним запрыгнуть и прижался к ноге приятеля.
Вся масса скарабеев, воинственно пища и шелестя хитиновыми панцирями, устремилась за ними.
…Они бы, несомненно, ушли – даже самому шустрому жуку, пусть и управляемому могущественной потусторонней волей, не догнать хорошую лошадь, а тем более – пару. Но подвела техника. Щелкнув, вылетела чека, и через секунду слетевшее с оси колесо укатилось куда‑то за бархан.
Археолог еле успел перехватить поводья и придержать коней – иначе лететь бы им с Каи кувырком. Медленно протащившись по песку метра три, колесница стала.
Спустя минуту ковер из жуков уже охватил их со всех сторон плотным кольцом радиусом метров в тридцать. Лишь небольшой участок песка вокруг колесницы был свободен от них, а в центре его находились полностью впавший в прострацию Каи и Данька.
И еще – Упуат. И вот он‑то и начал действовать.
– Ах, значит, так?! – прорычал Открыватель Путей. – Ну, вы этого сами хотели!
Пес перекатился на спину, ловко свернулся калачиком, накрыв нос хвостом, затем каким‑то непонятным образом покатился колесом, стремительно обежав вокруг повозки.
Жуки как по команде ринулись в атаку, но опоздали на какие‑то мгновения. Черно‑серое колесо принялось все быстрее и быстрее нарезать круги, давя озверевших скарабеев в лепешку.
Вот уже вокруг Даниила и Каи возникла полупрозрачная окружность, за которую удавалось прорваться лишь единицам из жуков. Но они все равно пытались вползти на колесницу, а иные, надо думать, совсем рехнувшиеся – даже вгрызться в дерево, обитое бронзовыми полосками.
Несколько особей атаковали лошадей, однако те не питали к священным жукам никакого почтения и несколькими ударами копыт втоптали их в песок.
Количество жуков уменьшалось на глазах, воздух наполнился терпким запахом раздавленных насекомых. Горового едва не стошнило. Но из‑за барханов к врагу прибывало все новое подкрепление – тонкие черные ручейки вливались в шелестящее болото.
– Похоже, их согнали со всей пустыни! – пробормотал Данька.
Внезапно что‑то переменилось, и насекомые, словно образумившись, ринулись в разные стороны.
Уже спустя минуту поток жуков‑навозников растекся в песках.
То ли иссякла враждебная сила, гнавшая их в самоубийственную атаку, то ли их противник решил, что ничего не добьется этим, и прекратил ненужное истребление насекомых.
Упуат, остановив свой бег по кругу, взвился в воздух и исчез во вспышке света, чтобы через несколько мгновений вернуться. Его шерсть, неведомым образом очищенная от следов побоища, сияла чистотой.
– Уф, – сообщил он Даньке, – уморился! Думал, подмогу вызывать придется! А потом еще в кислоту нырять!
Он брезгливо осмотрел себя.
– Ох, чует мое сердце – придется разбираться с этими наглецами! Они уже совсем…
Волчок что‑то забормотал себе под нос. Так невнятно, что археолог разбирал только отдельные слова:
– Они просто так не отвертятся… Наглое нарушение перемирия! Хотят войну – получат войну! Вмазать по Бастиону, так что песок из них посыплется…
Горовой тем временем попытался растормошить Каи, но тот только и знал, что шептать молитвы всем богам, которых помнил.
Сгоряча археолог хотел дать ему подзатыльник, чтоб напарник пришел в себя, но передумал. Сплюнув, пошел в барханы – искать колесо.
Найдя его, он согнал с насеста малость очухавшегося Каи и, с натугой приподняв хрупкое сооружение за ось, с третьей попытки насадил на нее колесо. Помогая себе при этом теми старинными русскими выражениями, что обычно пишут на заборах и в местах общего пользования.
Затем пожертвовал бронзовым ножиком для очинки тростинок и кое‑как загнал его в паз для чеки. По крайней мере, до дома хватит.
Спутник с недоумением наблюдал за действиями Даньки. Видно, подобных талантов прежде за его однокашником не водилось.
– Послушай, Джеди, – вдруг спросил он, – а ты правда говорил с собакой, или мне почудилось?
– Видишь ли, дружище, – про себя Даниил решил узнать у Упуата – не может ли он заставить кое‑кого потерять память относительно некоторых событий. – Видишь ли, не забывай, что я чародей! Херихеб. И собака у меня тоже чародейская!
– Значит, она и в самом деле может говорить? – совсем по‑детски удивился толстячок.
– Да, – важно кивнул студент. – Это очень умный пес. Не будь он собакой, то вполне даже мог бы стать… ну, скажем, младшим писцом… Но тебе об этом лучше не болтать. Так поехали, что ли?
Глава восьмая
СЛЕДСТВИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Не успели члены опергруппы, возвратившиеся с задания на «базу» (ею временно стал дом Джеди), привести себя в порядок, как к ним нагрянули гости.
– Господин генерал собственной персоной! – пошутил Данька, приветствуя входящего на кухню Джедефхора. – Никак за рапортом о проделанной работе?
Голубоглазый вопросительно глянул на хозяина, не совсем понимая, о чем речь. Археолог лишь махнул рукой, не обращай, мол, внимания.
Каи по привычке хотел было уважить его высочество земным поклоном, но царевич не дал ему это сделать, дружески похлопав по плечу, отчего «эксперт‑криминалист» безмерно возгордился. Потом Джедефхор так же по‑приятельски обнял Горового и, немного помедлив, как бы соображая, стоит ли это делать, осторожно погладил по голове Упуата и легонько почесал у него за ухом. Волчок не противился, наоборот, сделал вид, что ласка ему пришлась по вкусу. Данька даже чуток удивился. За все время их знакомства четвероногий нетеру ни разу не давал ему повода для фамильярностей. Устал он за время битвы со скарабеями, что ли?
Окончательно сразила парня следующая сцена, разыгравшаяся у него на глазах. Закончив обмениваться приветствиями с «оперативниками», их начальник подошел к Анх, хлопотавшей у печи, пошарил в поясной сумке и, слегка покраснев, протянул девушке цветок. Красавица, приняв этот знак внимания, смутилась и тоже зарумянилась. Потом быстро выскочила в соседнюю комнату.
Горовой проводил ее взглядом и нахмурился. В принципе он не имел никаких прав на эту девушку, считающую его своим другом детства и испытывающую к Джеди некоторые чувства. Но ведь к Джеди же, а не к его двойнику Даниилу Горовому. Это, как издавна говорят в Одессе, две большие разницы. И все равно наблюдать за тем, как принц оказывает Анх явные знаки внимания, Даньке было не очень приятно. Не потому ль, что соседка так похожа на его Нюшку, оставшуюся за четыре тысячи лет вперед в Москве? И не оттого ли, что за эти несколько дней он успел привыкнуть к этой темноволосой хохотушке, привыкнуть и… привязаться?
Между тем Анх вернулась на кухню. Подарок Джедефхора алел в ее черных, воронова крыла волосах.
Принц улыбнулся. В его глазах промелькнуло торжество и одновременно восхищение.
Даниил вынужден был признать, что новое украшение чрезвычайно шло девушке. И как это он сам раньше не догадался подарить ей цветы. Вот же мужлан неотесанный. Это его практичная Нюшка отучила, как она выражалась, «бесполезно выбрасывать деньги», предпочитая богатому букету щедро накрытый стол или билет на престижную дискотеку. Так он по инерции и с Анх вел себя подобным образом. Не то, что этот… Ухажер! Весь в батюшку! Сказочный принц на белом коне!
«А ведь и впрямь принц…»
– Ну что, сразу докладывать или сперва перекусим? – спросил археолог у Джедефхора.
Царевич глянул на жалобно скривившегося Каи, на облизнувшегося при упоминании еды Упуата и развел руками:
– Докладывать можно и за столом.
И, обратившись к Анх, поинтересовался:
– Как, красавица, найдется лишний кусок для проголодавшегося гостя?
– Конечно! – поспешно ответила девушка. На взгляд Даньки, слишком поспешно.
– Вот и славно! А пиво я с собой прихватил. Вдруг, думаю, у моих следопытов не было времени запастись свежим пивом?
«Нет, – был вынужден признать Горовой, – все‑таки он славный парень».
Очевидно, эксперт‑криминалист был полностью солидарен с этим мнением. Он с таким восторгом и обожанием смотрел на наследника престола, что, казалось, прикажи тот ему сейчас прыгнуть в Нил, кишащий злобными крокодилами и хурсарками, и Каи сиганет не раздумывая.
Один Упуат не разделял всеобщего оживления. Бедняга нетеру с неизбывной тоской созерцал, как янтарная пенящаяся жидкость разливается по глиняным кубкам. Данька ему сочувствовал всей душой, но, отведав Джедефхорова пива, не мог сдержать блаженно‑удовлетворенной ухмылки. Не «Золотые рога» Хнума и не «Бочкарев», но пить вполне можно. По шкале Валентинова эликсир тянул на «питьевой» (низшая ступень – «технический», то есть предназначенный для протирки наглой морды продавца напитка, высшая – «марочный»). Умели же, вернее умеют древние египтяне пиво варить.
– Ну и что успели накопать? – с аппетитом уплетая простую ячневую кашу с подливкой, осведомился принц.
– Тут нас чуть не закопали! – огрызнулся Даниил.
– Как?!
– Просто…
Он начал неспешно, во всех подробностях излагать царевичу все события минувшего дня.
– И вот я думаю, – подытожил археолог, закончив рассказ. – Что же это за тайна, известная всем и каждому? Я имею в виду исчезновение Хемиуна, о котором запросто судачат в каждой столичной забегаловке. Любопытно было бы также выяснить, почему такая суета поднялась вокруг обычной, пусть и царской, гробницы? Что такого знал или хотел узнать главный архитектор, что кому‑то пришлось успокоить его радикальными методами? И, главное, кто за всем этим стоит? Как видишь, вопросов больше, чем ответов.
– Да‑а, – почесал нос Джедефхор. – Тут без пива не разберешься.
– И с ним тоже не разберешься! – встряла Анх, осуждающе глядя на две уже опорожненные парнями посудины. – Тоже мне нашли советчика!
– Думаешь? – с интересом глянул на нее принц, энергично стуча по спине поперхнувшегося хмельным напитком Каи.
Младший помощник писца чуть не подавился от удивления и возмущения, когда услышал, как женщина посмела высказать свое мнение в присутствии самого наследника престола.
– У меня мурашки по телу забегали, когда Джеди рассказывал о нападении на них скарабеев! – не унималась девушка. – Наверное, какой‑нибудь злой бог наслал эту напасть. Возможно, сам красноглазый Сет‑братоубийца!
Путеводитель протестующе зарычал.
– Сет здесь ни при чем, – заступился за владыку пустыни Данька. – Как, впрочем, и остальные нетеру.
Одобрительное ворчание ушастого сопроводило слова парня.
– А ты откуда знаешь?! – вскинулась красавица. – Можно подумать, что общался с кем‑нибудь из Великой Девятки!
– Он знает! – веско молвил Каи, подняв в воздух указательный палец. – На то он и святой херихеб! Не видела ты, какое чудо сотворил позавчера Джеди в саду фараона, жизнь, здоровье, сила! А то бы молчала!
– Да уж! – подхватил Джедефхор. – При дворе лишь и толков, что о твоих чудесах! Не спрашиваю, каким образом тебе все это удалось, но я сам чуть не умер со страху! Государь же третий день никого не принимает. Заперся в своих личных покоях и пускает к себе только главного дворцового лекаря. Тот мне по секрету пожаловался, что отец уничтожил все его запасы успокоительного. Ну, хему‑нечер, нельзя же так, право. Ты чуть не сделал меня сиротой! «И фараоном», – добавил про себя Горовой.
– Государь даже о своей эфиопской игрушке на время позабыл! – не без злорадства продолжил принц.
При упоминании Аиды сердце Даньки забилось быстрее.
– Вот бы кого допросить в первую очередь, – задумчиво протянула девушка.
– Кого, Аиду? – не понял царевич.
– Да нет, – затрясла головой Анх. – Его величество. Сказала и испуганно прикрыла рот рукой. Упала и с жалобным звоном разбилась тарелка, сметенная со стола неловким движением Каи. В комнате воцарилась гробовая тишина, нарушаемая только громким и частым дыханием волчка. – Ты опять права, красавица! – первым пришел в себя наследник. – Кругом права. Но, боюсь, это будет сделать нелегко. А то и вовсе невозможно.
– Но ты ведь сам сказал, как владыка был поражен искусством Джеди! – запротестовала упрямица. – Он не сможет отказать великому чародею! Тем более что и сам заинтересован в скорейшем разрешении этого дела! Разве нет?
– Так‑то так, – согласился Джедефхор, – но… Он не закончил.
– А что? – вмешался Данька. – Попытка не пытка, как говорят в одном далеком северном народе. Чем Сет не шутит, когда Ра спит.
– Ра никогда не спит! – заступился за солнечное божество Каи. – Ночью он путешествует по подземному Нилу. Это все знают.
– Да‑да! – не стал вступать в теологические споры Горовой. – У меня тут кое‑что наклюнулось. Завтра попробуем провернуть. Проведешь меня во внутренние покои фараонова дворца? – спросил он у Джедефхора.
Царевич неохотно кивнул.
– Ну как, верно я истолковал твои сигналы? – обратился к Упуату Данька, когда гости наконец‑то разошлись.
– В общем‑то правильно, – зевнул ушастый. – Хотя я пытался направить твое внимание на одну деталь, которой вы все не придали значения. По‑моему, только Анх задумалась было над этим, но тут принц влез со своим пивом. Чтоб ему пусто!
Даниил не стал уточнять, кому именно: царевичу или пиву.
– Какую деталь? – заинтересовался он.
– Вспомни рассказ дворецкого Хемиуна.
– И что? Ничего особенно интересного я там не нахожу.
– А то обстоятельство, что архитектор в последнее время зачастил в храм Ра‑Атума в Иуну?
– Что тут такого? Обычное дело. Решил человек что‑нибудь выпросить у небожителя.
– Чего ж ты не спросил, водилась ли подобная набожность за Хемиуном прежде?
– Да как‑то не обратил внимания.
– Это потому, что ты сам безбожник! – проворчал Путеводитель. – Общаешься с великим нетеру и хоть бы когда вознес ему хвалу, поклонился, предложил жертву…
– Во‑во, завел песню! – возмутился парень. – Кончай, давай лучше о деле! Так что там с этим храмом?
– Бен‑Бен! – коротко пролаял Открыватель Путей.
Данька открыл рот. Как же это он сам не вспомнил о священном камне? Ведь и из рассказа Джедефхора, и из данных, собранных многими поколениями египтологов, следовало, что внешний облик пирамид был подсказан видом этого таинственного артефакта.
Археолог подумал, что совсем замотался с этими розысками Хемиуна и практически забыл о профессиональных интересах. Да ему бы первым делом устремиться в Иуну‑Гелиополь, чтобы изучить легендарный Бен‑Бен. А он фараону фокусы показывает, со скарабеями сражается, мечтает одновременно о двух девчонках, маясь синдромом Буриданова осла. Осел он и есть!
– Нужно осмотреть храм и камень. Как бы это устроить?
– Если туда добираться на колеснице, то это займет не так уж много времени. Завтра с утра можем смотаться туда и обратно.
– А допрос фараона? – как о чем‑то уже решенном спросил парень.
– Во дворец лучше до обеда не соваться, – со знанием дела напутствовал волчок. – Вот когда все, сморенные полуденным зноем и пищеварением, расслабятся, тогда и будем штурмовать резиденцию владыки.
– Так‑таки и штурмовать? – испугался Горовой.
– Это я фигурально выразился, – успокоил его нетеру. – На самом деле у меня есть план.
«Как всегда, кончится чем‑нибудь нехорошим», – затосковал Данька.
– Задействуем внутренние биологические резервы! – сделал хвост трубой Упуат.
«Точно, быть беде!»
Особого энтузиазма весть о предстоящей поездке в Иуну у «эксперта‑криминалиста» не вызвала.
– Что, опять тащиться на колеснице через пустыню? – уныло загнусавил он. – Делать нам больше нечего.
Этот день Каи решил посвятить сладкому ничегонеделанию. В крайнем случае готов был заступить дежурным по кухне. Помочь там Анх дров поднести, воды из колодца натаскать, котлы почистить. Хоть и не вполне мужская работа, но все лучше, чем сражаться с полчищами обезумевших скарабеев или соваться в пасть к разъяренному льву. Последнее, а именно подобные ассоциации вызывало у толстяка намерение Джеди проникнуть в личные покои фараона, он предоставлял проделать своему начальнику. А поскольку никто не говорил, что и Каи должен отправиться во дворец, то и выходило, что у него сегодня законный выходной. Так на тебе, разворачивай колесницу и правь к храму Ра‑Атума.
И добро бы праздник какой был, а то ведь просто так, за здорово живешь.
Повздыхал Каи, повздыхал, но, так и не дождавшись ни от кого сочувствия, отправился готовить колесницу в путь‑дорогу.
– Будьте осторожнее! – напутствовала друзей Анх. Ночью девушке приснился дурной сон, и на душе у нее было неспокойно.
– Я привезу тебе какой‑нибудь амулет из Иуну, – пообещал Данька, стараясь хоть немного ее развеселить.
Красавица улыбнулась, но улыбка получилась какой‑то вымученной, жалкой.
Без особых приключений опергруппа выбралась из столицы.
Ну разве что чуть не задавили черную кошку, неспешно переходившую дорогу.
Любое нормальное животное, завидев бешено мчащуюся колесницу, предпочло бы убраться подобру‑поздорову. По крайней мере так поступали четвероногие в Данькином мире. Но только не в Та‑Мери. Здесь царили иные законы. Многие из домашних животных были священными. Трогать их не дозволялось под страхом смерти.
Данила и сам чуть не пострадал из‑за нечуткого отношения к разряду кошачьих. Видимо, его неприятности из‑за тех, которые любят гулять сами по себе, продолжались.
Узрев впереди почтенную толстую пешеходку черного цвета, лениво бредущую наперерез гужевому транспорту, Каи дернул было за поводья, намереваясь притормозить, но получил легкий подзатыльник от начальника опергруппы.
– Ты чего? – вскинулся толстяк.
– Давай, гони!
– Дык кошка же!
– Ну и что? Жить захочет, пошевелится! Эксперт‑криминалист опасливо покосился на хему‑нечера, но перечить не стал и скорости не сбросил. Киска, уразумев, что дерзкие лихачи не думают оказывать ей должное почтение, подпрыгнула высоко вверх и пулей перелетела на противоположный край дороги. Упуат пролаял ей вслед что‑то саркастическое, и она ответила возмущенным воем, похожим на рев милицейской сирены.
Археологу захотелось выдвинуть рацпредложение: всюду возить за собой корзинку с кошкой и в случае спешки дергать животное за хвост, чтоб распугивала толпу громкими воплями. Так не поймут же. Вон Каи волком смотрит, даром что друг и подчиненный. Шепчет под нос что‑то неодобрительное. Или читает заклинания от дурного глаза.
И таки сглазила, чернавка негодная!
Едва колесница удалилась на приличное расстояние от города, как приключилось ДТП,
Даня не успел даже толком сообразить, что к чему.
Лошади неслись себе вперед, колеса слегка подпрыгивали на мелких камешках. Вверх, вниз, вверх, вниз. И вдруг резкий рывок.
Колесница накренилась вперед, а затем опрокинулась набок.
Каи, знакомый с подобными казусами, случавшимися с неустойчивой отечественной техникой, успел выпрыгнуть. А вот археолог, не ожидавший такого поворота дел, зазевался и полетел вверх тормашками. Быть бы ему со сломанной шеей, не вмешайся в дорожно‑транспортное происшествие чуткий до опасностей нетеру.
Каким‑то чудом пес успел ухватить своего подопечного за гофрированный передник и изменить траекторию полета Даньки. Вместо того чтобы грохнуться головой об острые камни, парень плавно спикировал в ближайший бархан и шлепнулся на что‑то мягкое. Это нечто яростно забарахталось, громко засопело и, поспешив сбросить с себя нелегкую ношу, захромало куда‑то в глубь пустыни. Но не тут‑то было.
Верный сторожевой пес бросился наперерез шкандыбающей фигуре. Прыгнул на нее и, сбив с ног, прижал лапами к земле. Задержанный попробовал сопротивляться, но противник был ему явно не по силам. Мощные челюсти угрожающе лязгнули у самого горла, и жертва предпочла замереть.
Отряхнувшись от песка, Каи и Данила подошли ближе.
– Недурной улов! – оценил «херихеб». Среднего роста крепкий мужик в традиционной набедренной повязке и… воинском кожаном нагруднике. В двух шагах на песке валялись изогнутый лук и колчан с десятком стрел. Хороша экипировочка!
– На кого охотимся, сердечный? – приступил к допросу «старший оперуполномоченный».
Крепыш злобно заврашал глазами и ничего не ответил.
– Так‑так, – покачал головой Данька. – Не хотим, значит, в сознанку идти? Каи! Осмотри‑ка, дружище, место катастрофы. Сдается мне, что не случайно мы застряли в этой дыре.
Младший помощник писца удалился, но вскоре вернулся и, захлебываясь от возбуждения, рапортовал, что дорога перерезана глубокой рытвиной. Кто‑то явно готовился перехватить одиноких путешественников. Конкретно их с Джеди или еще кого – сказать трудно. Судя по тому, что злодей один, он не рассчитывал на вооруженное сопротивление.
– Молодец, Ватсон! – похвалил приятеля Горовой. – Делаешь потрясающие успехи на ниве государева сыска!
– Ну что, почтеннейший, разбойничаем на большой дороге? Нехорошо, дражайший, нехорошо. Что там с нашим транспортом?
– Сломан!
– Ага, ага! – нахмурился Даня. – Порча государственного имущества! Так‑так. А лошади?
– Хвала богам, целы! И, что странно, не хромают.
– И то дело. Но все равно нанесен огромный материальный ущерб представителям государственного аппарата. Дело нешуточное. На сколько может потянуть, как полагаешь?
Каи красноречиво провел большим пальцем по горлу.
– Высшая мера наказания. Понял, мужик? Не хочешь облегчить свою участь чистосердечным признанием?
Злодей все так же с ненавистью зыркал на молодых людей и собаку. И молчал.
Толстяк взял Даньку под руку и, отведя в сторону, прошептал:
– Он ничего не скажет.
– Почему ты так думаешь? – вскинулся археолог.
– Потому что он немой.
– А ты почем знаешь?! – поразился такой осведомленности «херихеб».
– Я узнал его. Что‑то, думаю, лицо уж больно знакомое. И вот сейчас, когда он так дернул щекой, словно молния в голове сверкнула… – Каи замолчал, а потом вдруг добавил: – Ну и влипли мы.
– Что так? – усомнился Горовой, хотя и сам давно уже понял, что таки да, влипли.
Если разбойник охотился за ними, а зрелые размышления позволяли прийти именно к такому выводу, то что же такое получается, братцы? Откуда мог мерзавец узнать о намерениях опергруппы отправиться сегодня утром в Иуну? План возник лишь вчера вечером. Спонтанно. И знали о нем двое: он сам и… Упуат. Ой‑ой‑ой!!
– Этот человек из окружения Хафры! Рассказывают, что принц сам изувечил его, приказав вырвать бедолаге язык.
«Час от часу не легче!»
Внезапно со стороны бархана послышался громкий визг, потом злобное рычание и короткий всхрип.
Подбежав, молодые люди стали очевидцами жуткого зрелища. На песке распростерся злодей. Глаза его все с той же неистребимой ненавистью глядели прямо перед собой, остекленело вперившись в небо. А горло было… разорвано. Рядом с трупом, понурившись с виноватым видом, сидел волчок. С его оскаленных зубов стекала кровавая пена.
«Понимаешь, – оправдывался Упуат перед Дань‑кой, когда группа не солоно хлебавши вернулась домой (парни верхом, бросив труп и повозку посреди пустыни). – Он сам меня спровоцировал. Резко дернул за хвост. Я от неожиданности и клацнул челюстями… Мне показалось, что он догадывался о последствиях и решил покончить счеты с жизнью таким необычным способом».
Давать какие‑либо иные пояснения по поводу приключившегося инцидента и возможной утечки информации Путеводитель отказался.
– Я сам все проверю, – хмуро пообещал волчок.
На душе у Даньки было погано.
Странная парочка шла по главной аллее царского сада, приближаясь ко входу в личные апартаменты фараона. Собственно, ничего примечательного в стройном мускулистом парне с накинутой на широкие плечи леопардовой шкурой не было. Более приметным являлся его спутник – огромный пустынный лев с густой гривой. Он, словно домашняя кошка, то и дело ласково терся о бедро парня, заискивающе глядя ему в лицо и приветливо виляя длинным хвостом с кисточкой. Как молодому человеку удавалось оставаться на ногах после столь необычных и небезопасных проявлений звериной ласки, было загадкой.
