Текст книги "Тактик (СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

Соавторы: Борис Орлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 6

Дорога к войне вымощена хорошими изобретениями.

Ведущий инженер НИИ-3 старший лейтенант НКВД Сергей Королёв

… На Красную площадь, чеканя шаг, выходит сводный батальон орденоносцев подразделений Сил Специального Назначения. Этот новый род войск уже успел покрыть себя неувядаемой славой в сражениях на всех фронтах. Воины спецназа били врагов на озере Хасан, Прибалтийском, Западном и Финском фронтах. Десантные операции в Хельсинки, Турку и Таллин, показали всему миру, что для армии государства Свободных Людей нет и не может быть невыполнимых задач. Постановлением Верховного Совета СССР, первой отдельной бригаде Специального назначения присвоено почётные звания Краснознаменной и Гвардейской.

Из радиотрансляции посвящённой параду на Красной Площади.

После парада посвящённого победе в польско-финской войне, более полусотни знамён и штандартов вражеских соединений украсили Зал Славы нового музея Красной Армии, а принимал парад победителей лично товарищ Ворошилов.

Когда отгремела поступь полков и техники по брусчатке Красной Площади, отличившихся офицеров и сержантов приняли в Георгиевском зале, где состоялось вручение наград. Из-за большого количества награждённых медали вручались поротно, и лишь высшие ордена которыми было награждено более тысячи человек вручались в Кремле правда аж в три захода.

Новикову на этот раз отвалился ещё один орден Красного Знамени, и только что введённый орден Суворова, который получали за полководческие успехи. Так был оценён его вклад в Хельсинкскую и Таллинскую десантные операции, а так же в организацию диверсионной войны на польском и финском фронтах.

По уже сложившейся традиции Сталин принимал ближайших соратников на своей Ближней даче. Отчёты по итогам войны были уже написаны и сданы в секретариат, но Сталина всегда интересовало живое общение и мнение людей, для того, чтобы понять, что важно, а чем можно пренебречь.

Сначала, по сути, доложился Ворошилов. Отметив насколько легко было управлять армией оснащённой системами радиосвязи, и с подавленной связью у противника, он вновь посетовал, что слишком мало грамотных инструкторов, не хватает новой техники и строительных материалов для возведения долговременных оборонительных сооружений. Потом похвалился успехами артиллеристов, лётчиков и танкистов.

– Мы ведь ещё не использовали новые истребители?

– Ограниченно, товарищ Сталин. Основную массу бережём для большой войны. Но лётчики уже летают и осваивают новую технику. Три училища, и пять учебных центров уже получили «И – сто восемьдесят», и учатся воевать. А сейчас в воздухе в основном И – шестнадцатые и И – сто пятьдесят третьи с новым мотором, и усиленным вооружением. Сто восьмидесятые применяли несколько раз в составе инструкторских эскадрилий, для наработки боевого опыта и тактики. Также начали набор пилотов для экспериментальной реактивной эскадрильи.

– А как показали себя переделанные танки?

– Тоже отлично. – Ворошилов уверенно кивнул. – За всё время боёв было потеряно лишь пятьдесят машин, и в основном, по причине поломок. Все танки своевременно выведены в тыл и отремонтированы силами полевых мастерских. Как мы и полагали, тридцатисемимиллиметровые пушки Бофорс не могли пробить ни лоб ни борт, и в основном все повреждения сводились к поражению внешней ходовой части, если артиллеристам каким-то образом удавалось попасть в неё. Зато танкисты пристрастились выбивать лёгкую бронетехнику из крупнокалиберного пулемёта. Боезапас у него большой – полторы тысячи патронов, а снарядов к пушке всего два десятка. Кроме того, очень сильно сказалось насыщение передовых частей автомобильным транспортом. Грузовики ЗИС – пять, и ЗИС – шесть, позволяют быстро перебрасывать пехоту, а зенитные установки на базе БА– три, БА– шесть и легких танков позволяли осуществлять воздушное прикрытие в движении и несколько раз даже расчистить наступающим дорогу. Спаренный пулемёт ДШК в некоторых ситуациях эффективнее, чем артбатарея. Кстати, также отличились оружейники. Новые роторные станки позволяют увеличить производство патронов в десять раз, и при этом почти отказаться от дефицитной латуни. Гильзы прессуются из стали и покрываются тонким слоем цветного металла.

– Нужно обязательно поощрить наших конструкторов. – Вынес вердикт Сталин и перевёл взгляд на Чкалова, который все боевые действия провёл на земле, лишь перелетая от одного аэродрома на другой, причём под охраной двух истребительных звеньев. – А вы что скажете, товарищ Чкалов? Насколько правильными оказались наши решения?

– Абсолютно. – Чкалов кивнул лобастой головой. – Штурмовики вообще вышли без потерь, отчего у некоторых лётчиков немного… закружилась голова. Пришлось слегка прояснить. А так… Пушечные истребители, конечно, были несколько избыточны для этой войны, но опыт нужно было нарабатывать. Кроме того, они хорошо показали себя в уничтожении наземных сил, хотя это и не их профиль. Очень правильной оказалась тактика двухсамолётных звеньев и эшелонированного построения. Вообще эта война позволила выявить массу ошибок в планировании и обучении войск, так что будем вносить изменения в учебные программы частей и соединений всех вооружённых сил. Сейчас мы вместе с наркоматом обороны и внутренних дел создали специальную комиссию, куда вошли офицеры всех родов войск по подведению итогов боёв на озере Хасан, и Польско-финской кампании. Кроме того, сделаны определённые выводы относительно зенитной артиллерии, и мобильных средств ПВО. Нормы расхода снарядов и патронов нужно увеличить как минимум втрое. Кроме того, пулемётные ПВО вообще малоэффективны по сравнению с автоматическими пушками, так что все пулемёты можно списывать из ПВО и передавать пехоте, по мере замещения артустановками.

– А как реагировали на войну лидеры иностранных государств, и военные наблюдатели? Вопрос был адресован и Берия и Молотову, но первым начал Молотов описывая внешнюю, так сказать официальную реакцию политической элиты. Сталин естественно уже знал всю подноготную реакции иностранных государств но, во-первых, он хотел, чтобы это узнали его ближайшие соратники, а во-вторых, ему было интересно увидеть их отношение.

– Германия практически предложила нам раздел Польши, Франция и Великобритания заявили в Лиге Наций о чрезмерном применении силы в отношении стран Балтии и других агрессоров, а Соединённые Штаты, пока молчат. Но вот в газетах и в выступлении политиков рангом пониже явный переполох, так как мы фактически разгромили третью в Европе армию. А вообще, хочу сказать что я, конечно, был против этой войны, но тут нужно признать, что опасный нарыв был вскрыт исключительно своевременно, и с достижением всех мыслимых позитивных результатов.

– А у вас товарищ Берия, какая информация?

– Активизировались разработки новой брони у немцев и англичан, а так же новых противотанковых средств. По полученной информации немцы уже отказались от производства тридцатисемимиллиметровой противотанковой пушки, и спешно доводят пятидесяти миллиметровую, а так же приступили к разработке пушки в семьдесят пять миллиметров. Но пушка такого размера и веса уже не сможет быстро изменить позицию, так что она будет мишенью на поле боя. Мы же в свою очередь делаем упор на подвижные противотанковые средства, что в условиях современного боя крайне важно.

Истребительная программа Германии осталась без изменений. Это в основном сто девятые Мессершмитты новейшей серии Эмиль с двумя пулемётами винтовочного калибра и двумя пушками. Именно они и машины следующей серии будут нашими противниками в небе.

– Не поторопились мы с новыми машинами? – Сталин слегка прищурился.

– Мы на шаг впереди, так что будем контролировать ситуацию. – Берия пожал плечами. – Надеюсь А-тридцатый всё же выйдет на испытания, а там и новые снаряды подоспеют. Не поможет немцам ни новая броня ни новые истребители. Но самые интересные подвижки начались по ведомству товарища Новикова. – Берия улыбнулся Кириллу. – Все ведущие страны стали создавать свои спецподразделения и собирать туда лучших солдат. А Япония, так и вовсе собрала мастеров рукопашного боя и организовала «Спецотряд – 70» с целью ликвидации наших диверсантов и организации диверсионной работы в ближних тылах.

– Ну, пусть попробуют. – Новиков широко улыбнулся. Ни методик, ни опыта у них нет, так что в данном случае это просто перевод человеческих ресурсов на удобрения.

– Кстати, – чубук сталинской трубки развернулся в сторону Кирилла. – На вас, товарищ Новиков жалуются. Говорят, что вы собрали к себе самых лучших солдат и экипировали их за счёт ухудшения снабжения других подразделений.

– Ну, до некоторой степени это правда, но ведь и задачи которые мы решаем другим подразделениям красной армии пока не под силу. – Кирилл пожал плечами. – В любой военной работе есть своя специфика.

– Это понятно, – кивнул Сталин. – Но ваша бригада, конечно, будет не в состоянии показывать столь же высокие результаты в войне с гитлеровской Германией. Там насколько я помню цифры, сто пятьдесят две дивизии общей численностью три миллиона триста тысяч бойцов. А если подтянут французов и прочие европейские страны, это количество можно смело увеличивать на полтора миллиона.

– Раскидаю по полкам, на самых опасных направлениях, будем теснее работать с армейской разведкой и частями тылового обеспечения… Спокойной жизни гитлеровцам всё равно не будет товарищ Сталин. За каждый метр нашей земли, кровью харкать будут.

– Это хорошо, что у вас такое боевое настроение. – Сталин улыбнулся. – Есть мнение, что всех десантников нужно передать вам, и начинать формирование полноценного рода войск на основе бригады и приданных подразделений. Численность пока будет установлена в размере шестидесяти тысяч, с соответствующими службами тылового обеспечения и прочим.

– Товарищ Сталин, да где же я столько народу возьму? – опешил Новиков. Этих-то собирали с бору по сосенке.

– Надо, товарищ Новиков. Надо. – Сталин кивнул. – Мы для того, чтобы ускорить работы на линии ДОТов, даже строительство Дворца Советов заморозили. Большие корабли вот товарищу Кузнецову строить не даём, весь металл на танки и самолёты идёт. По всей стране строим животноводческие комплексы и МТС, чтобы только людей освободить от непроизводительного труда, отдали больше тысячи бронеавтомобилей для переделки в сельхозтехнику. Комсомольцы и сознательная молодёжь, ночами учатся летать и водить боевые машины. У вас, товарищ комиссар государственной безопасности третьего ранга как максимум два года, на выполнение данной задачи, и есть мнение, что вы справитесь.

Разговор продолжался ещё минут сорок, а потом по приглашению Сталина перешли к уже накрытому столу, где выпили за победу, и разговор распался на несколько групп. Сталин много шутил, переходил от одной группы к другой, частенько ставя людей в тупик неожиданными и острыми вопросами. Досталось и Чкалову, и Ворошилову, и даже Молотову за его желание быть везде и поспевать всюду.

Уже на следующий день, начал разгоняться огромный маховик государственного аппарата претворяя в жизнь принятые решения. К территории военного городка, где располагалась бригада, прирезали земли, и вновь застучали молотки, и заработала строительная техника.

По личной просьбе Сталина, Ворошилов прислал два десятка грамотных штабных офицеров во главе с комбригом Готовцевым Алексеем Ивановичем, как имеющим опыт организации партизанских и диверсионных действий.

Алексей Иванович долгое время проработавший в Разведупре РККА в своё время чуть не попал под маховик репрессий из-за провала агентурной работы в Константинополе и Тифлисе, но был полностью оправдан и какое-то время провел на преподавательской работе в Академии Генштаба. Теперь же ему предстояло сформировать шестидесятитысячный корпус, включающий кроме войсковых соединений, учебные подразделения, три научных центра и Осинфбюро,

Как раз в Осинфбюро и направлялся Новиков после инспекции дел на стройплощадке в Монино. Шесть молодых учёных – два математика, три инженера-электронщика и физик, после всесторонней проверки получили возможность ознакомиться с материалами из будущего посвящёнными начальному этапу развития вычислительной техники.

В объёмистой папке, Кирилл собрал все что помнил и смог вытащить из планшета о языках программирования, архитектуре вычислительных машин, и отчасти схемотехники. Молодые ребята, чьи мозги ещё не были засалены инструкциями и авторитетами, бодро взялись за дело, и ламповый калькулятор с выводом данных на газоразрядные индикаторы появился буквально за год. С учётом того, что работал он совершенно бесшумно и довольно быстро, даже опытный образец мгновенно увёз Берия в криптографический центр, и самым благожелательным тоном посоветовал сделать ещё как минимум десяток таких устройств.

Но этим уже занялись на опытно-производственном участке, а исследовательская группа приступила к новому проекту – двадцатиразрядному калькулятору который позволил бы обрабатывать крупные численные массивы.

К концу ноября тридцать восьмого года уже на производство были переданы и шестиразрядный, двадцатиразрядный калькуляторы и даже модель позволявшая вычислять простые функции вроде корня и степени числа.

Сейчас полным ходом завершалась работа над действительно серьёзной моделью которая могла управляться программно, вычисляла расширенный объём функций и работала на алгоритмическом языке высокого уровня. Таким образом, машина Конрада фон Цузе Z-3 1941 года уже не будет самой продвинутой вычислительной машиной, а на чертежах уже вырисовывались контуры вполне полноценной электронно-вычислительной машины для проекта «Анадырь». Так назывался первый в СССР да и в мире ядерный реактор мощностью в десять мегаватт.

Волевым решением название всей серии машин дал Новиков, и теперь во многих учреждениях Союза трудились вычислители «Алдан».

Берия уже прочитавший «Понедельник начинается в субботу» лишь посмеялся, но с тех пор иначе, чем НИИЧаВо, Осинфбюро не называл.

Танковые инженеры работавшие на том же этаже мгновенно оценили преимущества новых вычислителей, и сначала бегали считать в лабораторию, а затем, получив в полное владение Алдан-2 чуть не передрались за машинное время.

Потом с больными глазами приехал Чкалов, и долго рассказывал о своих трудностях с авиационной турбиной вообще и с расчётами турбинных лопаток в частности, а получив новенький ещё пахнущий канифолью и краской Алдан чуть не пустился в пляс.

Перед входом на этаж, где гнездились конструктора и учёные, стоял ещё один пост охраны. Сержант сидевший на посту узнал Новикова, но порядок был один для всех. Поэтому предъявив пропуск и удостоверение, Кирилл дождался звонка охраны дежурному по режиму, и кивнув, в ответ на: «Здравия желаю, товарищ комиссар госбезопасности» – прошел через проходную.

Здесь уже не было той чинной тишины как два года назад, когда единственным жителем этажа являлся мастер – оптик Наум Соломонович Гершевич. Химики, физики, материаловеды, оружейники и электронщики, заселившие весь третий и часть второго этажа, со свойственной молодости шумностью и непоседливостью занимались наукой, а попутно заводили знакомства и даже женились, благо, что этот вопрос был продуман заранее, и хорошеньких лаборанток было даже с излишком.

Вот и сейчас парочка в белых халатах из молодого человека и стройной девушки с пышными светлыми волосами спадавшими до пояса, тащили куда-то инструментальный микроскоп, воркуя по дороге, и совершенно не замечая ничего вокруг.

Несмотря на то, что все работавшие в лабораториях имели звания и даже форму, здесь царил дух анархии и свободы, и как надеялся Новиков, ковались новые научные кадры для всей страны. Восприимчивые ко всему новому и необычному, молодые учёные с удовольствием играли в «Что, где, когда» а задачники ТРИЗ выпущенные серией в пятьсот экземпляров уже успели захватать до едва читаемого состояния.

Зайдя к Науму Соломоновичу, щеголявшему Орденом Знак Почёта, Кирилл порадовался прогрессу, достигнутому в деле подготовки к производству коллиматорного прицела для автоматов, и полюбовался на опытный образец компактного монокуляра, который в перспективе должен стать частью снаряжения каждого бойца спецназа.

Его не вполне обычный заказ был уже готов, и Наум Соломонович, с нескрываемой гордостью передал ему изящную коробочку из резной кости.

– Вот, то, за что вам не будет стыдно.

Посмотрев на изделие главы московского цеха ювелиров, Новиков выложил на стол конверт с заранее оговорённой суммой и, присовокупив две бутылки отличного коньяка, тепло распрощался с мастером.

Потом он традиционно зашёл к химикам, проверить как продвигается дело получения силиконов и материалов на их основе и синтеза нитрида бора, потом к оружейникам, которые уже могли похвастаться пистолетом-пулемётом Судаева, сделанным в формате булл-пап с секторным магазином, для экипажей боевых машин и служб тылового обеспечения и нового ручного пулемёта для сил специального назначения, с облегчённым корпусом, и дополнительно охлаждаемым стволом.

Но самой любимой была, конечно, лаборатория вычислительной техники. Самохвалов, Кисин, Гельфанд, Карапетян, Сурков и Кононов, у которых уже были и свои подчинённые, опытно-промышленная площадка, и даже строился целый завод, всё равно продолжали работать вместе, генерируя новые идеи, не только обгонявшие свое время, но и зачастую лучше приспособленные к технологическому укладу 30х годов, чем предложения Новикова.

Достаточно было один раз объяснить принцип вывода информации на экран, как через два месяца Женя Сурков уже выдал схемотехнику решения, и в производственной части лаборатории закипела работа.

– Привет, ребята. – Новиков кивнул сидящим за переговорным столом учёным. – Чем порадуете?

– Добрый день Кирилл Андреевич. – Николай Самохвалов поднял руку, приветствуя шефа. – Соображаем, как лучше сделать память и ввод – вывод.

– А чего тут думать? – Новиков подошёл к чертёжной доске и начал рисовать блок-схему. Вариантов немного. Пока будем использовать биаксы [65]65
  Биакс – магнитная память, позволявшая считывание без потери информации


[Закрыть], а позже когда начнут делать полупроводниковые сборки и крупные модули, попробуем сделать на конденсаторах. – И видя недоумевающие взгляды сотрудников, пояснил. – Система опрашивает ячейку, и если конденсатор заряжен, снова заряжает его, и рисует у себя единичку, а если нет, рисует нолик, и переходит к следующей ячейке. Но нужна высокая скорость опроса, так что до этого пока далеко.

– Скажите Кирилл Андреевич, – Коля Гельфанд как самый молодой, вообще не имел тормозов, и несмотря на предостерегающие взгляды товарищей спросил. – А зачем вы вообще с нами возитесь? У вас же явно есть ответы на все вопросы, которые у нас возникают. И при этом, мы точно знаем, что никто в мире не занимается данной тематикой.

– Это не совсем правда. Точнее совсем не правда. – Новиков покачал головой. – Североамериканское министерство обороны делает свою машину, Конрад фон Цузе, сделал Зет – два, а Зет – три, уже в чертежах. Кроме того, успешно продвигаются англичане. Такими темпами у них году к сороковому – сорок третьему будут вполне рабочие машины типа нашего Алдана – три.

– Вы… там…

– А вот это, Ваня совершенно излишнее знание которое, во-первых, вам лично ничего не даст в плане познания тайн природы, а во-вторых, может сильно ухудшить ваш характер. Я внятно излагаю?

Глаза Кирилла при этом как-то полыхнули, отчего у сидевших за столом учёных в желудке, словно образовался ледяной ком, который никак не хотел таять.

– Лет через сорок – пятьдесят, когда вы будете академиками и докторами всяческих наук, многие захотят узнать, как всё начиналось. И вы, конечно же, расскажете им правду. Но не всю. Потому, что для начала, вы её не знаете, а для конца скажу, что секретность по теме «Алдан» будет не снята и через сто лет. У вас будет всё, что вы пожелаете. Возможность быть на самом передовом крае науки и толпы восторженных учеников, но с той минуты как вы подписали один документ, у вас не будет возможности даже пообщаться с иностранными коллегами по научной работе. Хотя бы потому, что девяносто процентов из них такие же офицеры спецслужб как и вы, а оставшаяся часть подрабатывает неофициально. И в научной работе, друзей нет, и не может быть. Та страна, которая обеспечит себе технологическое преимущество, будет также доминировать в военной сфере. А что это означает, надеюсь, вам не нужно пояснять. Представьте себе, что мы смогли скрестить вычислитель, дальномер и механизмы привода пушки? Сходите к танкистам спросите у них, что сделает на поле боя танк, который попадает каждым снарядом в цель. Или радарная установка, которая сразу определяет не только расстояние до цели, но и её тип, скорость, и может спрогнозировать маршрут.

– Неужели вся наша работа это лишь война? – Хмуро поинтересовался Олег Самохвалов.

– Не вся, но пока – да. Но вы не расстраивайтесь. Вот решим основные проблемы, и познакомлю вас с экономистами – управленцами. – Кирилл рассмеялся. – Будем делать единую систему управления народным хозяйством. Производство, перевозки, потребление и всякое такое. Вот это – точно не менее важно, чем война и всё что с этим связано. А в перспективе, – настоящие роботы, и станки на их основе. Да много чего вплоть до космических полётов. Ведь не на калькуляторе же просчитывать маршрут?

Разговор понемногу перешёл на перспективы развития вычислительной техники, и Кирилл нагрузил лабораторию ещё и разработкой компактного и надёжного вычислительного устройства для артиллеристов, пообещав за выполнение работы дополнительную премию.

Бюро он покинул уже ближе к вечеру, и поскольку у него было одно очень важное дело, позвонил из машины Наде, и пригласил её поужинать в ресторане.

Столик в Метрополе по его просьбе поставили в самом углу, откуда всё было прекрасно видно и слышно, но сам столик как бы терялся в тени.

Пять ярко-алых роз, которые утром передал ему пилот от Гоглидзе, уже стояли в изящной хрустальной вазе, а бутылка полусухого Абрау-Дюрсо дожидалась своего времени в ведёрке со льдом.

Надежда в тёмно-синем длинном платье, и туфлях на невысоком каблуке, вошла в зал словно царственная особа, и её опытный взгляд снайпера мгновенно нашёл Кирилла, а улыбка словно добавила свету в зале.

– Что празднуем? – Она благодарно кивнула Кириллу который помог ей сесть, и дождавшись пока официант нальёт шампанское в бокалы, и отойдёт в сторону внимательно посмотрела на человека который с некоторых пор был для неё всем. Начальником, другом, учителем, и конечно возлюбленным.

– Хочу предложить тебе одну авантюру. – Новиков усмехнулся, и посмотрел в глаза Надежды.

– Далеко ехать? – Деловито поинтересовалась Надя

– Как придётся. – Уклончиво ответил Кирилл.

– Надолго?

– Как получится. Но надеюсь надолго.

– Ну, не тяни, Кир. – Надя рассмеялась. – А то я сейчас от тоски кого-нибудь тут пристрелю, и скажу, что так и было.

Кирилл вытащил из кармана коробочку, переданную ему Наумом Соломоновичем, и положил на стол перед девушкой.

Когда крышка коробочки плавно поднялась вверх, и Надежда увидела обручальное кольцо, отделанное мелкими бриллиантами, она на секунду прикрыла глаза, а когда подняла их на Кирилла, у него перехватило дыхание, но собравшись, он тихо произнёс.

– Надя, я прошу тебя быть моей женой.

И Надежда, глаза которой сияли ярче чем солнце, смахнула непрошенную слезинку с лица, и произнесла:

– Я подумаю.

Надя уже давно жила с Кириллом как с мужем, и конечно ждала этого предложения. Ждала и боялась, что Кирилл так и не решится. Но даже у этого события у неё нашлось много логичных объяснений, которые впрочем, укладывались в простое житейское «кто я а кто он». Но вот когда самые заветные слова всё же прозвучали, она, так долго представлявшая как всё это случиться, вдруг растерялась. И лишь смогла наблюдать, словно со стороны, как её губы, проговорили это «Я подумаю» И только глаза девушки рассказали её избраннику всю правду.

Кирилл завис на несколько секунд, а потом, увидев в глазах Нади ответ, выдохнул и поднял бокал.

– Хорошо. Тогда предлагаю тост. За тебя! За самую удивительную, красивую, нежную и желанную девушку этой планеты.

– А ещё меткую, умную, и самую скромную. – Надежда со смехом подняла бокал и аккуратно коснулась бокала Кирилла. – А розы откуда, сумасшедший? Ботанический сад ограбил? – Надежда оценила взглядом роскошный букет, и наконец, пригубила из бокала.

– Гоглидзе прислал. – Новиков дал знак официанту, чтобы тот тащил еду, и снова переключился на Надежду. – Говорил, что на свадьбе обязательно будет.

– Как у него там? По газетам ничего не понятно.

– Да нормально. – Кирилл махнул рукой. – Кого надо отловили, кого нужно пристрелили… Так что на ближайшие десять лет тишина и благодать. Сейчас главные скачки будут на Украине и Белоруссии. Местные кадры волнуются…

– А успокаивать будем опять мы?

– Частично. – Новиков коротко кивнул официанту поставившему салаты, и дождавшись пока он отойдёт, продолжил. – Там кроме нас, есть кому поработать. Партконтроль, Инспекция РККА, Инспекция Совнаркома… Мало никому не покажется. Тебе кстати, как в роли начальника стрелковой школы?

– Да ну, – Надя покачала головой. – Набрали дурочек по переулочкам, учи их теперь.

– Что, так плохо?

– Да нет, ворчу просто. – Надежда громко рассмеялась. – Сама такой же была лет пять назад. Приходится каждое слово доказывать делом. Кстати хочу сказать спасибо за новые винтовки. Девчонки в них просто влюбились. После мосинок – просто шедевр.

– Это не мне спасибо, это ижевцам. – Кирилл покачал головой. – Я им просто идей накидал в виде эскизов, а они уже сделали всё остальное. Вот подожди, скоро пойдут БСК – бесшумный стрелковый комплекс, вот тогда и благодарить будете. С двадцати метров звука уже не слышно.

Большая группа забайкальских казаков гуляла в Метрополе по случаю перевода в столицу. И не просто куда-нибудь, а в корпус Особого Назначения под командованием Стального Кира. Слухов и легенд о личности комбрига ходило предостаточно, но что в этом правда, а что выдумка, казаки разобраться не могли. Слишком уж фантастически всё звучало. Хотя пленные и языки с «той» стороны рассказывали вроде одно и то же, что наводило на мысль о значительной доле истины в этих байках.

Особенно много шума наделала история о покушении на товарища Сталина, когда Кир вместе со своей невестой положили не то пять, не то десять беляков, прикрыв Сталина собственными телами.

Сами казачки, неоднократно ходившие в рейды на вражескую территорию, были действительно опытными вояками, а ордена на груди, и царских времён и советские говорили об этом лучше всяких слов.

Забайкальский казак Артемий Рыбаков, воевавший ещё на сопках Манчжурии, о чём-то тихо спорил со своим давним другом и побратимом Иваном Евграшиным, пока на это не обратил внимание подполковник Валерин.

– О чём спор?

– Да он это. – Негромко произнёс Евграшин, и упрямо посмотрел на товарища. Я же его в госпитале как тебя видел. Он туда к своим приезжал, ну и спел несколько песен. Помню, одна такая была… про казаков, только донских.

– А давай попросим его спеть? – Азартно предложил Рыбаков не боявшийся ни бога, ни чёрта, ни начальства. – Неужто откажет?

– Осади, – Валерин покачал головой. – Видишь, он с девицей сидит. Негоже им мешать. Может это у них первая встреча… а может последняя. А тут мы. Да и как ты себе это представляешь, просить комиссара госбезопасности спеть? Он тебе что, приятель?

– А я так мерекаю: не то ты, командир, говоришь, – Рыбаков задумчиво покачал головой. – Песня – она для всех. Не только, чтобы для нас, или для него. Она ж и для неё будет…

Он встал, надел папаху, одёрнул бешмет и решительным шагом пошёл к столику, где сидели Кирилл с Надеждой.

Сделав два уставных шага, казак вытянулся по стойке смирно и щёлкнул каблуками.

– Командир отдельного разведэскадрона Забайкальской казачьей дивизии капитан Рыбаков. Разрешите обратиться товарищ комиссар государственной безопасности третьего ранга?

– Лихо вы врезали японцам на левом фланге, товарищ Рыбаков. – Новиков улыбнулся и оценивающе посмотрел на грудь казака, где кроме Ордена Красной Звезды и Св. Станислава третьей степени с мечами был и полный «Георгиевский Бант». Специальное постановление СНК, приравнивало часть наград царского времени к советским наградам, и на груди многих военнослужащих можно было видеть такое вот смешение историй [66]66
  В реальной истории это постановление СНК так и не было подписано, но солдаты и офицеры носили георгиевские кресты т. н. явочным порядком.


[Закрыть].

– Спасибо, товарищ комкор. – Комэск кивнул. – Тут мы гуляем ну, по случаю перевода под ваше начало. Это же ваша песня, про конников Будённого? Спойте, а? Всем обществом просим.

– Спой Кир… – Надя положила свою руку поверх ладони Новикова и чуть сжала. – Я так люблю, когда ты поёшь. У тебя в глазах, словно васильки расцветают.

Кирилл улыбнулся Наде и обернувшись к казаку кивнул.

– Гитара?

– Сейчас будет. – Рыбаков кивнул в ответ. – Не побрезгуйте к нашему столу, ваше… товарищ комкор.

Казаки, увидев что Новиков вместе со своей дамой встал и направился к их столу сразу организовали ещё два места, а Артём Рыбаков заткнувший ресторанный оркестр, наигрывавший танго, уже нёс гитару.

– Вот… тащ комкор.

Легко пройдясь по струнам большой концертной гитары покрытой чёрным, кое-где облупившимся лаком, Кирилл мощно во весь голос, запел в ритме кавалеристской рыси.

 
Под зарю вечернюю солнце к речке клонит,
Всё, что было – не было, знали наперёд.
Только пуля казака во степи догонит,
Только пуля казака с коня собьёт.
Из сосны, берёзы ли саван мой соструган.
Не к добру закатная эта тишина.
Только шашка казаку во степи подруга,
Только шашка казаку в степи жена. [67]67
  Розенбаум – «Казачья»


[Закрыть]
 

Эту песню ещё не родившегося поэта Кирилл ещё не исполнял, но коренастый пожилой аккордеонист, подошедший к их столу, мгновенно подхватил мелодию, и уже на втором куплете умело вплёл свою партию а на припеве, негромко но очень точно вступил ресторанный оркестр.

– Примите от нас… – полковой комиссар Павел Головатов поднёс рюмку водки и кусок чёрного хлеба, и со всем уважением поклонился.

– Спасибо, казаки. – Новиков лихо махнул водку, нюхнул хлеба, посмотрел на парней и со словами. – Эх, нет на меня замполита! – Ударил по струнам.

 
Под ольхой задремал есаул молоденький,
Преклонил голову к доброму седлу.
Не буди казака, ваше благородие,
Он во сне видит дом, мамку да ветлу.
Он во сне видит Дон, да лампасы дедовы,
Да братьёв-баловней, оседлавших тын,
Да сестрицу свою, девку дюже вредную,
От которой мальцом удирал в кусты. [68]68
  Розенбаум – «Есаул»


[Закрыть]
 

Кирилл исполнил ещё пару песен, после чего вдруг, как-то внимательно посмотрел на Надю, и извинившись перед казаками подошёл к аккордеонисту который был руководителем ресторанного оркестра. О чём-то с ним поговорил, а потом они вместе пошли к сцене.