Текст книги "Горелый магистр (СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 19

Энергетика вошла в нашу жизнь вместе с тунгусским метеоритом, так же ярко, и внезапно, изменив наш быт в стольких областях, что проще перечислить чего энергетика не коснулась. Металлургия, обработка камня и дерева, медицина и военное дело. Список поистине бесконечен. Но у многих исследователей возникал вопрос, а что же могут современные маги вне материального мира? Сами по себе, без приложения усилия к материалу? Так как это демонстрируют боевые маги Еврорейха.

И такие исследования были проведены, большой комиссией под руководством доктора наук, академика Владимира Михайловича Бехтерева.

Доказано, что энергет может создавать локальный нагрев или охлаждение, а также поле, взаимодействующее с физическими объектами. Отталкивать или притягивать тела, имеющие массу, включая газы. Связано это с тем, что энергетик выдвигает из себя своеобразные нити, своего роде конечности, между которыми и образуется действие. Оперируя этими нитями, энергетик и создаёт воздействие, которое мы, видим в виде огненного шара, или вымерзающей из воздуха влаги.

Длина этих нитей, зависит от силы энергетика и может быть от нескольких сантиметров до многих километров.

Кроме того, возможны тонкие манипуляции этими своеобразными конечностями, например, проводить хирургические операции без разрезов, и совершенно бескровно. НО самая удивительная вещь доступная энергетикам, это воплощение внутреннего желания. Мы конечно, не знаем, как очистить сосуды от сгустков крови, энергетик же делает это одним движением руки, и рядом с телом оказывается комок из того что мешало крови свободно циркулировать по телу. А приложив достаточное количество энергии можно добиться и полного омоложения организма.

Ещё один удивительный факт, что силы энергетиков могут складываться если они действуют вместе объединившись в круг. Именно так, было отброшено газовое облако от крепости Осовец, что привело к массовой смерти среди германских войск, и так были сожжены фашистские орды под Ленинградом.

Из выступления профессора Игнатова в лектории Общества «Знание», ноябрь 1958 года

Москва, Старая площадь

Ночевали Александр с Ритой, в гостевых комнатах на Старой Площади. Девушка, очень впечатлённая зрелищем перестрелки, была словно под наркозом, но Александру удалось её расшевелить, и успокоить, так что к завтраку, они были вполне в порядке. К счастью старую одежду Риты, Александр взял с собой, и девушке было во что переодеться чтобы не выходить на завтрак в вечернем платье. А Сашке, его охранники привезли светло-серый костюм, который он носил в качестве повседневного. Так что они не выглядели заблудившимися с вечеринки.

А пока Нино Теймуразовна и Надежда Константиновна угощали молодую пару омлетом на пару̀, и Бирманским чаем, Лаврентий Павлович, имел очень неприятную беседу.

Москва, Резиденция Архистратига Красной Звезды «Ближняя дача»

В этой части парка в закрытом от холодных ветров зимнем саду, всегда царило лето. Широкие дорожки, посыпанные крупным речным песком, извивались между островков тропической зелени крошечный водопад, и беседка, в которой стояло всего три кресла.

Почти напротив друг друга сидели Владимир Семичастный, Лаврентий Берия, и Архистратиг ордена Красной Звезды Иосиф Сталин который, медленно и с расстановкой, распекал своего старого друга и соратника.

– Я понимаю, Лаврэнтий, что ви расслабились за годы мирной жизни. Понимаю почему твой личный щит оказался разряжен. Но я не понимаю, почему у людей, для которых бдитэльность есть профессия, почему у них оказались разряжены щиты? Почему оружие не на боевом взводе? Почему вообще не было заслона у дверей? Заслона, задачей которого дать лишнюю секунду охране на отражение атаки? Почему люди у чёрного входа, сидели спиной к дверям? И это ещё не все ошибки, которые допустила охрана. – Сталин потряс пачкой бумаг которая была у него в левой руке. – Ты понимаешь, что если бы не их просчёт относительно этого мальчишки, всё было бы очень плохо? Рокоссовский уцелел чудом. Булганин ранен, и пробудет неделю в больнице, а товарищ Семичастный жив только потому, что его машина – это настоящий сейф на колёсах. Кстати, – Сталин повернулся к Семичастному, как продвигаются допросы?

– Все захваченные боевики, имели вложенный конструкт самоликвидации. – Семичастный позволил себе едва заметно улыбнуться. – Но у групп охраны имелся нужный опыт и все нападавшие выжили. А вот те, кого взяли в ресторане, вот с теми странно. Пуля попав в правое плечо не только ввела боевиков в шоковое состояние, но и разрушила конструкт, поэтому они тоже живы и дают показания. Вся операция была подготовлена разведывательными службами Еврорейха давно, и почему активировалась именно сейчас, непонятно, но это и не столь важно. Среди захваченных – кроме подготовленных боевиков из числа бывших граждан СССР – кадровые офицеры разведки, и настоящий подарок – в виде полного комтура Ордена Чаши Господней Отто Скорцени. Зачем генералу участвовать в силовой акции мы не выяснили, но выясняем.

– То есть вы, товарищ Семичастный хотите сказать, что мы в прибыли? – Сталин зажал зубами пустую трубку, и вновь перевёл взгляд на Берию. – Тебе, Лаврентий сказочно, просто невероятно повезло, что рядом оказался этот мальчик. Кстати, как так получилось, что в шестнадцать лет, он так хорошо подготовлен? Родители?

– Да, Иосиф. – Берия кивнул. – Родители погибли около двух лет назад, и как видно успели научить мальчишку многому. Мама – боевик ордена, папа – ликвидатор Комитета. Во всяком случае стреляет парень блестяще. А уж как на него смотрела Надя Крупская…

– Вот уж неймётся старой эсерке[33]33
  Малоизвестный факт, но в начале революционной деятельности Н. К. Крупская была эсеркой, то есть принадлежала к партии социалистов – революционеров, и уже в пятнадцатилетнем возрасте училась обращаться со взрывчаткой и оружием.


[Закрыть]. – Проворчал Сталин. – По сути, что там?

– Поляки. – Семичастный раскрыл папку, лежавшую на коленях. – Поляки подбили часть ордена Чаши, из тех, кто имеет угодья в Польше. Надеются, что когда у нас возникнет неразбериха смены власти, то они смогут отжать под шумок несколько приграничных областей. Особенно тех, где сильны пропольские настроения.

– А они есть? – Сталин удивлённо приподнял правую бровь.

– Откуда? – Семичастный развёл руками. Мы же там заселили в основном бывших польских евреев, да русских эвакуированных из Пруссии, Австрии и других западных стран. У многих восьмёрка на лбу[34]34
  Лежащая восьмерка (лемниската) в этом мире не только знак вечности, но и символ раба.


[Закрыть] ещё не стёрлась. Ношение оружия там свободное, хоть пулемёт таскай, так что встретят дорогих гостей так, что мало не покажется. Но у поляков в массе своей всегда было плохо с головой.

– У нас с головой тоже не всегда хорошо. – Сталин покачал головой. – Чуть не обделались на ровном месте. Мальчишка спасает жизнь генерального секретаря Центрального Комитета Партии. Кстати, где он? С ним не сведут счёты эти деятели?

– Я кроме людей из госохраны, пока приставил пару своих офицеров, а так, будем решать в рабочем порядке. – Ответил Семичастный. – Пока он в гостевых комнатах на Старой Площади, вместе с подругой, Надеждой Константиновной, и Нино Теймуразовной.

– Что за подруга?

– Хорошая девочка. Учится в первом меде, на третьем курсе, подрабатывает на Скорой. Родители геологи погибли в авиакатастрофе. Живёт в квартире с парнем, родители которого погибли в той же аварии. Они дружили семьями и вот так получилось. Там ещё какая-то мутная история с квартирой этой девочки в Новосибирске, но вроде уголовное дело заведено, так что мы только обозначили свой интерес.

– Это хорошо. – Сталин вытащил трубку изо рта, посмотрел на неё, и со вздохом, снова засунул в рот. Несмотря на рванувшую вперёд медицину, процедура очистки лёгких была весьма неприятной, так что курение Иосиф Виссарионович сократил до минимума. – Кстати он не родственник авиаконструктору Мечникову? – Спросил Сталин, у которого была очень хорошая память на фамилии.

– Так это он и есть, товарищ Сталин. – сказал Семичастный. – Только он не авиаконструктор. Он только нарисовал внешний облик нового вертолёта. Товарищ Миль внёс его в списки номинантов на премию вместе с коллективом разработчиков.

– И только? – Сыронизировал Сталин. – Вот вы, товарищ Семичастный, можете нарисовать новый боевой вертолёт? И я не могу, и Лаврентий, который точно рисовать умеет, не сможет. Почему? Да потому что мы все рисуем только прошлое. А он, такой разтакой, видит и рисует будущее. – Сталин встал, походил по беседке, поскрипывая сапогами. – Вот тебе Лаврентий разве не было интересно как мальчишка видит ту же Москву в будущем?

– Мальчишка. – Берия фыркнул. – Молодой, да. Но мальчишка? Нет, Иосиф. Он вполне взрослый, и уже сложившийся человек. Воспитанный, вежливый, но не подхалим. Говорит честно, но аккуратно. Если считает, что тема лишняя в разговоре, умеет быстро свернуть. Причём не от того, что тема острая или неудобная, а от того, что скажем в ресторане, что-то можно обсуждать, а что-то нет. И вот это понимание у него просто на уровне наших лучших разведчиков. Я тебе, Коба так скажу. Его хоть сейчас можно забрасывать к англичанам или немцам. Без документов, денег и прикрытия. Выберется из любой ситуации. Но такие парни у нас есть. А вот тех, кто выправляет один из самых застарелых участков нашего хозяйства – нет. Мы благодаря ему закрыли план по обороту наличных в ноябре! Госбанк на ушах стоит, Госплан вообще молчит словно партизан, и только Булганин ходит именинником. Если на следующий год, мы план удвоим, я лично буду ходатайствовать перед Булганиным, о присвоении парню звания Героя Труда. Такую машину сдвинуть.

– Но и сейчас молодец, да. – Сталин снова сел.

– Молодец, разве я спорю. – Берия развёл руками. – Не обидим парня, не думай.

Несмотря на вялое сопротивление Риты, по категорическому настоянию Нино Теймуразовны, девушку оставили на Старой Площади, отпустив Александра по делам.

Изменения в общей обстановке он почувствовал, когда вместо Победы, у дверей гостевого комплекса на Старой Площади оказался новенький «ГАЗ-14» нежно-салатового цвета. Сашка бы так и стоял в ожидании своей машины, но распахнулась дверца и из четырнадцатой вылез Григорий, и помахал рукой.

– Это откуда обновка? – Спросил Александр, когда машина тронулась.

– Ага, так нам и рассказали. – Григорий громко рассмеялся. – Утром ткнули пальцем в эту красавицу, и сказали, что теперь мы будем ездить на ней. Кстати, Александр Леонидович, – Григорий кивнул в сторону заднего стекла. – Сзади серая «Победа», это комитетчики. Представились честь по чести, сказали, что поездят за нами некоторое время. Говорят, вечером шум был?

– Ещё какой! – Александр усмехнулся. – Ну про то что в ресторане было сам знаешь. Так ещё Булганина подстрелили, сейчас в больнице, Семичастного пытались взорвать, и так далее. Так что сейчас будет пыль столбом стоять до самого неба.

– Дела… – Григорий покачал головой. – Вы до вечера в Управлении?

– Да чёрт его знает. – Александр пожал плечами. – Такой кавардак что всё может случится. А вы отскочить хотите по делам?

– Нет – нет. – Григорий поднял ладони. – Вам же категорию охраны повысили, так что теперь мы и в квартире будем находиться.

– Ну так забирайте себе комнату что напротив кухни. Она большая, светлая, поставите там себе пару диванов или кроватей…

– Тут у нас с Василем вопрос появился. – Григорий чуть замялся. – Ну вы же парень молодой. А как вам будет если мы там в соседней комнате?

– Гриша, вот вы в институте учились? – Александр увидел, как охранник кивнул и продолжил. – Жили по общежитиям, да по маленьким квартиркам по пятеро в одной комнате. И что? Это мешало вам? Так и мне не мешает. Это может к старости я буду думать по-другому, а сейчас мне совершенно наплевать, кто там и где находится или вообще подглядывает. Тем более, что я узнал, что такое «телефон на прослушке» лет в шесть. Для меня было нормальным что порой меня из садика забирал папин охранник, а на моём дне рождения как-то не было ни одного сверстника, а только взрослые дяди в военной форме, пропахшей порохом.

Первый звонок раздавшийся в кабинете, когда Александр вошёл, был от человека, которого он менее всего ожидал услышать. Боевой Советник Говорова Валерия Николаевна, настоятельнейшим образом просила его прибыть в Академию, для прохождения повторной проверки на дар.

– Валерия Николаевна, это действительно срочно? Я в принципе могу приехать сейчас. Сегодня встреч нет, я хотел просто поработать с документами в кабинете.

– Вот что от тебя точно никуда не убежит так это документы. – Отрезала советник. – Приезжай. Дорогу найдёшь?

В лаборатории уважаемого Якова Сергеевича Казанцева, всё было как в прошлый раз, кроме здоровенного, метра три на три щита из потемневшего металлического листа испятнанного бороздами и ямами, словно щит стоял на стрелковом полигоне.

– Ну, как вы себя чувствуете? – Широкий словно шкаф учёный деловито двигался между приборов, что-то включая, где-то смотря на показания приборов, и совершив круг по лаборатории, вернулся к Александру, только теперь увидев «горелого магистра» и «Красное Знамя». – Однако вы не теряли времени зря. – Он заразительно расхохотался, и кивнул на вешалку. – Давайте быстренько раздевайтесь и начнём.

На этот раз ему понадобилось лишь полчаса для того чтобы составить заключение, и когда Александр одевался, озвучил результаты.

– Ну, что любезная моя Валерия Николаевна, могу вас обрадовать. Дар у Александра Леонидовича восстановился полностью. Но восстановился это не совсем точно. Парень вполне себе магистр. Десять тысяч единиц эрговатт в секунду держит уверенно, канал позволяет и больше, но насколько непонятно. Канал всё ещё нестабилен и возможно растёт. Он пульсирует, меняет форму и даже интенсивность. Для шестилетки с начальным даром ситуация нормальная, но не для практически взрослого мужчины. А восполнение аномальное. Скажем так. Его щит, вам Валерия Николаевна, не пробить. – Яков Сергеевич, закончил писать заключение, открыл ящик стола, и найдя печать, промокнул её на подушке с краской, и аккуратно прижал к документу.

Из лаборатории Говорова повела Александра к себе в кабинет, и там сев оформлять документы, рассказала, что собственно произошло.

– Понимаешь, твой статус как энергетика, это совсем не то что статус общественный или производственный. Надеюсь ты понимаешь разницу. В обществе ты можешь быть рубахой-парнем которого обожают девчонки и уважают мужчины, а на производстве зачуханным и никчемушным работником. При этом, твой статус как энергетика это вообще третье. Мы как государство в государстве. Здесь действуют свои законы и свои правила. На случай войны, тебе придётся пройти обучение или как атакующему фокусу, или как энергетику поддержки. Учёба идёт постоянно, но ты не откладывай. Кроме этого нужно будет сдать минимум по энергетической поддержке целителей, ну и получить гражданскую специальность. Это тоже обязательно. Это может быть специалист по обработке материалов, строитель или аграрий, и так далее. Хотя если успешно сдашь на атакующего энергетика, всё остальное можешь не сдавать. – Советник закончила писать, и развернула документ нижней частью к Александру. – Подпиши, что ознакомлен с требованиями к энергету класса Магистр.

Александр взял в руки бумагу и пробежал глазами текст.

– Но тут не о том, что я ознакомлен, а о том, что я обязуюсь. Разницу я вижу существенную, товарищ Советник. – Александр встал, и сложив документ засунул его в во внутренний карман. – Позвольте я всё же проконсультируюсь со старшими товарищами.

– Ты никуда не выйдешь, пока не подпишешь. – Ровно произнесла Говорова, а в её поднятой руке возникло что-то похожее на чёрное пламя.

– Да ладно? – Александр рассмеялся, вытащил бумагу из кармана, и начал внимательно перечитывать. – Во. Нашёл. – Мечников ткнул пальцем в документ. – Признаю Советника Говорову Валерию Николаевну своим учителем и наставником. Обязуюсь отдавать наставнику… сколько-сколько? – Александр рассмеялся. – Сто тысяч эрговатт? А у вас лицо не треснет, товарищ советник? – Он снова сложил документ в карман, и встал. – Счастливо оставаться.

Он уже сделал шаг к дверям, когда остановился, и скрутив с пиджака знак «Сожженый магистр» со словами: – «Оставьте себе на память», метнул его в стену.

Как Александр и полагал, никто его не пытался останавливать, хотя в левой руке он держал практически полностью сформированный конструкт щита, а правая лежала на рукояти пистолета, подаренного Берией.

И только оказавшись в машине он позволил себе немного расслабиться.

– Василь, давай на Старую Площадь.

Если Лаврентий Павлович и удивился просьбе Александра приять его, то сделал это совершенно незаметно. Сдвинув расписание докладчиков он выделил для своего спасителя пятнадцать минут, полагая что за это время разберётся с любыми сложностями мальчишки.

Александр войдя в кабинет поздоровался, и положил на стол перед генеральным секретарём документ, который забрал из кабинета Говоровой.

Берия прочитал его раз, потом ещё раз чувствуя, как шевелятся на голове недавно отращённые волосы, и поднял трубку аппарата ВЧ.

– Товарищ Сталин? Почему так официально? Иосиф, знаешь, что мне положил на стол один комсомолец? Давай-ка я тебе зачитаю избранные места. – Берия чуть приблизил бумагу к глазам. – Обязуюсь во всём придерживаться законов Ордена, и слушаться наставников. Обязуюсь по первому их требованию, участвовать в ритуалах, и экспериментах. Обязуюсь хранить тайны и секреты Ордена, не выдавая их никому без разрешения наставника, и буду строго карать нарушителей этого правила. Обязуюсь отдавать наставнику сто тысяч эрг ежемесячно без каких-либо оплат и компенсаций. Тут ещё про стойко и терпеливо сносить все трудности обучения и прочее. У нас что, отменили советские законы? И давно? А почему я не знаю? – Он помолчал слушая рокочущий голос Сталина, и кивнул. – Понял… хорошо. – Он положил трубку, и нажал клавишу селектора. – Товарища Соболева ко мне. Срочно.

Через пару минут в кабинет быстрым шагом вошёл высокий широкоплечий мужчина со знаком боевого командора Ордена. От него расходились волны такой силы, что Мечникову стало не по себе.

– Вячеслав Петрович. – Берия пожал протянутую руку. – Поезжай в Академию, и привези Валерию Говорову. Причём непременно живой. Есть у партии вопросы к этой дамочке. – И когда командир боевой группы Партконтроля вышел, Берия с силой ударил по столу. – Но как же не вовремя!

Глава 20

Я пришёл в этот зал, не только для того, чтобы увидеть соратников и друзей. Я пришёл к вам, чтобы напомнить нечто очень важное для всех нас.

Орден Красной Звезды формировался как передовой отряд коммунистов, и беспартийных для борьбы за дело рабочего класса и прогрессивного крестьянства. За права рабочего человека, и за его жизнь. Сотни и тысячи наших друзей отдали жизнь за торжество правого дела здесь, в Союзе Советских Социалистических Республик. И в годы гражданской войны, и на фронтах Отечественной войны пятнадцатого – двадцатого годов, и в годы Великой Отечественной.

Буквально каждый метр нашей многострадальной родины был полит кровью её защитников. И в каждом бою, рядом с солдатами и офицерами Армии и Флота, стояли энергетики Ордена.

Так, когда же в головах членов Ордена стала образовываться буржуазная зараза элитарности, приобщённости к высшему классу? Когда энергетики перестали считать себя советскими людьми, для которых есть один закон – Конституция союза ССР?

Орденское чванство, пренебрежение законами, в том числе и уголовными, стали нормой для членов Ордена, как и буржуазное перерожденчество, чванство, и неприкрытый вещизм. Когда из передового отряда Советских граждан, Орден стал сектой для посвящённых?

Признаюсь, мне стоило огромного труда не отказаться от звания архистратига Ордена в тот же день, когда я узнал о существующем положении вещей. Скажите спасибо тем, кто доказал мне, что не могла некровская зараза пожрать весь орден…

Из выступления Архистратига Ордена Красной Звезды Иосифа Виссарионовича Сталина, на 10 (внеочередном) съезде Ордена

Москва

Покушение, да ещё и тройное не могло не произвести шума в обществе, тем более что завет Ленина «Больше открытости для народа» исполнялся неукоснительно. Вышли статьи в газетах, под общим девизом «не простим, не допустим» и конечно в московских гостиных и на кухнях шёпотом рассказывали про какого-то юного мага, буквально испепелившего нападавших на Генерального Секретаря.

Но слухи слухами, а в здании на площади Дзержинского что называется не смыкали глаз, и по ночам окна светились целыми этажами.

Хотя в целом жизнь в Москве почти не изменилась. Всё так же утром люди спешили на работу и на службу, всё так же торопились вечером домой или на культурные мероприятия, и всё так же перемывали слухи на кухнях.

Но для Александра изменения были более заметны. Например, ему перестали выплачивать пенсионные в связи с потерей источника, и рядом вместе с двумя охранниками от Госконтроля, и парой от Комитета, нарисовалась ещё парочка из Ордена. Правда их быстро угнали назад, прислав ещё двоих из Госконтроля. Мужчину и женщину. Зачем вокруг такая толпа, Александру пояснил сам Берия. Как оказалось, среди трёх силовых ведомств разыгралось нешуточное соперничество, и когда кто-то из Госконтроля упрекнул Орден в попытке «стереть» неугодного магистра, а заодно и КГБшников в двойной игре, эти ведомства серьёзно озаботились тем, чтобы на них не списали возможные инциденты с Мечниковым. Вот и подсуетились.

К счастью для Александра офицеры Комитета словно существовали в параллельной реальности, практически не показываясь на глаза, а Госконтролевские были исключительно компанейскими ребятами. Они же ему подобрали кобуру скрытого ношения для ПМ, и оформили разрешение на ношение оружия. Но только перед этим проверив его на предмет умения обращаться с оружием.

Но в целом парни не досаждали опёкой, и в туалет с Сашкой не ходили. Ну, разве что когда они с Ритой гуляли, рядом обязательно прогуливалась Вера с одним из мужчин охранников. Александр к этому относился с юмором, к чему приучил и Риту, так чтобы она не стеснялась, и не старалась спрятаться от охранников за Сашкиной спиной.

Орден Боевая Слава, ему вручали в Кремлёвском Дворце, как и всем отличившемся. Сама история о покушении на Берию не стала достоянием масс, но всё же потихоньку просачивалась в народ, и как все подобные истории, быстро обросла фантастическими подробностями, так что даже бывалые люди с трудом могли отделить правду от вымысла. Но даже в самом усечённом варианте, получалось что Мечников настоящий герой, и Боевая Слава не вызвала ни у кого вопросов, потому что вручалась всегда за конкретный подвиг, который привёл к перелому в сражении. Куда более неожиданным было вручение Сталинской премии, «За разработку военной техники» вместе с коллективом инженеров КБ Миля, Братухина и Камова.

Заодно в дружеском кругу, на банкете Александру подробно и в красках объяснили, что ношение боевых орденов на повседневной одежде конечно не обязательно, но вот орденские планки это уж, будь добр, прицепить. Ну и в красные дни календаря, тут уж сам Ленин велел. А в конце беседы, маршал Тимошенко выдал орденский знак магистра, но без специализации, добавив, что вот это, точно нужно носить всегда и везде. Потому как закон. «Горелого магистра» можно было не носить. А вот этого – обязательно. Ну и всё в таком духе. Александр проникся, и обещал быть паинькой.

Тренировки Александр не бросал, и как результат, стал шире в плечах, выше ростом и к весне пятьдесят девятого, ему вновь пришлось менять гардероб, чтобы не выглядеть на весенней экзаменационной сессии словно пугало. Швейные фабрики уже почувствовав доходы от продаж, начали шить вполне приличную одежду, таская модели у именитых кутюрье, из модных журналов. Но Александр, продолжавший работать с несколькими фабриками, тоже не зевал, и к весне выдал очередной модельный ряд, «Владивосток», с восточными мотивами, «Архангельск», в классической русской тематике, и «Булгар», в татарском колорите, снова «порвав» торговлю в клочья, вызывая очереди и торговлю по записи.

В очередной раз будучи вызван на коллегию в Минлегпром, и когда услышал поток жалоб и обвинений от Института Легпрома, дослушал всё до конца, и посмотрел на председательствующего министра Алексея Николаевича Косыгина. – Товарищ министр, я могу ответить?

– Да, пожалуйста. – Косыгин с улыбкой кивнул.

– Значит так. Два научных института, Лёгкой промышленности и Текстильный, и один учебный Мухинское ХПУ, с толпами профессоров, докторов, и возможно академиков, ругают вчерашнего школьника, что он, дескать, ломает им всю плановую структуру, выпуская свою одежду. Не хочу сразу начинать с того, что вы, десять послевоенных лет шили всякую дрянь, и почесались только тогда, когда на прилавках магазинов стали массово появляться приличные вещи. Это, случилось два года назад. Тогда вышли модельные ряды «Одесса» «Ленинград» и «Казань».

Тогда, я напомню, и промышленность и ателье, не придумали ничего лучше, чем начать копировать эти модели, причём ухитрившись испортить всё и здесь. На второй год, вы как-то справились, и начали сносно шить три вышеперечисленных модельных ряда хоть и не полностью, и ухитряясь лепить брак и здесь.

– Так вы все нитки приличные забрали! – Крикнул кто-то с места.

– Враньё. – Александр перевёл взгляд на кричавшего. – Нитки для пошива целиком и полностью закупаются в Китае и Индии и сверх всяких лимитов, поскольку не на валюту, а взаимообменом. Предприятия поставляют технику через минторг, в оплату получают нитки, и рассчитываются с фабрикой за одежду которая продаётся в заводских магазинах. Я продолжу. – Александр вздохнул. – Год назад мы вновь обновили модельный ряд, и тогда, о чудо, институт наконец выдал своё видение одежды для советских людей. Конечно стащив их из модных иностранных журналов. Но поскольку директора ткацких комбинатов опять продавили для одежды свою ветошь, то у швейников вновь брак, и вновь убытки. И в этом тоже видимо виноват я. Ну и начало этой весны мы вновь отметили новыми моделями, а взрослые дяди и тёти новыми жалобами. Пользуясь случаем, я хочу спросить. Может вы всё-таки начнёте работать? Мухинское училище в год выпускает триста человек. Куда деваются эти люди? Два научных института с общей численностью в полторы тысячи человек. Чем вы занимаетесь? Ведь для того, чтобы прокормить своих работников, десятки заводов вынуждены так или иначе обходить ваши структуры, поставляя товары в торговлю по прямым договорам словно кооперативы. Квадроцикл пришлось регистрировать как микротрактор в Минсельхозмаше, потому, что отдел регистрации и сертификации наотрез отказался этим заниматься. Не наша продукция и мол идите куда хотите. И так практически по всем позициям. Алексей Николаевич, знаете, как сертифицировали музыкальный комплекс «Союз»? Как домашнее развлекательное устройство через союзное Управление Музпрома.

– Это правда? – Косыгин с застывшей на лице улыбкой, повернулся в сторону заместителя.

– Я, мы… – Замминистра, бледный словно полотно, не знал куда деться и судя по тому как активно ёрзал задом, мечтал куда-нибудь провалиться.

Министр повернулся к присутствующим, и с тем же одеревенелым лицом произнёс.

– Спасибо товарищи. На сегодня всё. Меморандум по результатам совещания и организационные моменты будут до вас доведены в рабочем порядке. – И когда люди стали вставать, негромко добавил: – А вас, Александр Леонидович, я попрошу задержаться. Есть пара срочных вопросов.

С Косыгиным они проговорили почти три часа. Секретарь трижды приносил чай и кофе, Александр исчеркал гору бумаги, но даже близко не мог представить к каким решениям подтолкнёт министра.

Прежде всего он уволил двух своих заместителей и трёх руководителей управлений. Но решение министерства прекратить финансирование Института Лёгкой Промышленности, и лишение Текстильного НИИ функций по управлению производством, грохнуло словно гром с ясного неба. Не было ещё такого чтобы разом восемьсот человек оказывались на вольных ветрах. Да, им выписывали все положенные выплаты, закрывали стаж, но факт оставался фактом. Через три месяца переходного периода, научное учреждение «Институт Лёгкой Промышленности» переставал существовать. И одновременно с этим, образовывался отдел сертификации и лицензирования в Минлегпроме. По сути, ликвидировав институт, прожиравший ресурсы, Косыгин создал отдел из тридцати человек, а остатки полномочий и задач, разбросал по другим управлениям и отделам Министерства. Текстильный институт тоже лишался всей надстройки в виде опытных цехов, экспериментального производства, проектных бюро, превращаясь в небольшое научное учреждение, занимающееся исключительно ткацкими машинами и окраской тканей. Для опытов им выделили площадку на Мостекстиле, и туда же перевезли химическую лабораторию. Самое главное, что функцию по созданию новых изделий для предприятий и фабрик, полностью брало на себя Управление Легпрома при Совмине, для чего при управлении создавали полноценное проектно-конструкторское бюро с опытным производством.

И весь новый отдел, передавали в полное подчинение Александру.

Подсунутый ему список из сотрудников отдела он сжёг не читая, и поехал в Комитет Государственной Безопасности, в службу, ведавшую безопасностью и соблюдением режима секретности на оборонных предприятиях. Естественно они вели учёт всех конструкторов и инженеров работавших в закрытых НИИ, и КБ Москвы.

Кого-то пришлось уговаривать, с кем-то разговор вообще не сложился, а кто-то с радостью взялся за новое дело предпочтя работать, а не сидеть с внуками и удить рыбу. И это были настоящие монстры конструкторского дела. Первым эскизом который они получили был обыкновенный утюг. Ну не совсем обыкновенный, а нормальный утюг конца двадцатого века, с несколькими важными дополнениями. Например, если утюг ложился на рабочую поверхность, и при этом не был в руках, нагреватель сразу же отключался. Автоматика выходила сложной, но люди собиравшие космическую технику, справились с задачей почти мгновенно, ещё и сделав всю автоматику предельно простой и надёжной как револьвер Наган.

С этим утюгом Александр и поехал на ежемесячный доклад к Рокоссовскому. Доложив, как обстоит дело с пошивом новых изделий, Александр вытащил из портфеля утюг и поставил на стол.

– Красивый. – Константин Константинович взял изделие в руки. – Лёгкий. Но ты же не просто так его принёс?

– Конечно. – Александр усмехнулся. – Десять минут стоит без движения – отключается. Если оказывается не в вертикальном положении и при этом не в руках, отключается мгновенно, и через несколько секунд начинает травить воду через подошву, охлаждая её. Перегрев – тоже отключается пока не охладится до нормы.