Текст книги "Горелый магистр (СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Глава 14

Из постановления Верховного Совета от 3 февраля 1957 года

… Разрешить предприятиям формирование и увеличение премиального фонда за счёт продаж товаров народного потребления для тех предприятий для которых выпуск ТНП не является основным видом деятельности.

Разрешить всем предприятиям продажу сверхплановой продукции торговле, по согласованным ценам, и использование этих средств на социально-бытовые, культурно-досуговые и иные цели, включая увеличение премиального фонда.

Определить максимальную заработную плату директората предприятия в размере трёх максимальных окладов рабочего высшей категории.

Разрешить предприятиям госторговли, принимать на реализацию товары, произведённые кооперативами по согласованным ценам.

Контроль за расходованием средств, полученных предприятиями возложить на финансовые органы: Государственный банк, министерство финансов, Контрольно-ревизионное управление.

Москва, дом отдыха Сетунь

– Что скажешь? – Устинов внимательно посмотрел на Берию.

– Почему сразу я? – Лаврентий Павлович улыбнулся. – А мне вот интересно что Николай Александрович по этому поводу думает.

– Я? – Булганин, лениво щурясь на горевший в мангале огонь, подлил себе ещё вина. – Думаю парень гений. Такой же как Паскаль или Моцарт. Только не в музыке или математике, а в производстве. Вы заметили, что он перед тем как начать рисовать, всматривался в чистый лист? Потом замирал, и через пару секунд начинал рисовать. Я тут консультировался в институте мозга. Они говорят, что такое вполне реально. Парень просто видит картины будущего. Ну не просто конечно. Тем более что он видит то, что хочет увидеть. Но в целом…

– А интересно, сможет ли он разглядеть что-то кроме общего вида. – Устинов улыбнулся и пригубил из бокала. – Ну а в целом, я уверен, что ничего сверхъестественного тут нет. Придумывает-то вещи совсем обычные. Вот тот-же мотоцикл четырёхколёсный. Как там он его назвал? Квадроцикл? Вполне. Так вот вещь-то примитивная по сути. Мотоцикл на четырёх колёсах. Простой как мычание. Ну, что, не могли наши инженеры такую вот штуковину придумать? Могли конечно. А почему не сделали? Да просто живут во вчерашнем дне. А этот парень он в будущем. Я бы его от греха под погоны загнал, да в закрытый городок поселил, чтоб никакая сволочь даже близко не подошла.

– Всё верно говоришь. – Берия кивнул. – Только вот облик боевого вертолёта не вписывается в эту картину. Нет ни такого, ни полтакого, нигде. Ни у нас, ни в мире. Но тут я скорее соглашусь с Николаем Александровичем. Как минимум потому, что одного такого гения я знаю лично. Работает у нас такой человек. Академик в двадцать пять лет – Дмитриев Николай Александрович. В тридцать третьем году 9 летнего Колю вызвали на экзамен в Москву, поскольку он лихо расправлялся с математическими задачами, и вообще показывал уровень развития никак не свойственный своему возрасту.

В комиссию тогда вошёл нарком просвещения Бубнов и сама Крупская. Члены комиссии были поражены глубиной познаний мальчишки, настолько, что его оставили жить в Москве, и назначили ежемесячную зарплату как взрослому специалисту. В пятнадцать он уже поступил в Университет, на МехМат, а в сорок шестом, входит в группу, работавшую над атомным проектом.

Часто бывало, сам Зельдович, отчёркивал спорные моменты в работах учёных делая пометки «Надо посоветоваться с Дмитриевым». Было и так, что группы заходили в тупик, и он почти всегда имел готовое решение, или приносил его через пару дней. Именно он закрыл пару тупиковых проектов бомбы, таких как бомба на изотопном растворе[25]25
  Всё, как и в реальной истории. Дмитриев был фантастическим гением, продвинувшим науку в десятках разных отраслей физики и математики.


[Закрыть]. А насчёт чтобы «никакая сволочь», так у нас есть для этого специальные люди.

Москва, Старая площадь

Лаврентий Павлович начинал рабочий день ровно в восемь утра, в кабинете на Старой Площади. Из Кремля, по общей договорённости вывели все государственные учреждения, оставив только те, которые занимались охраной музейных объектов, а вместо бесчисленных контор, и даже жилых помещений, стали создавать единый музейный комплекс, с действующими храмами.

Так и получил свой нынешний кабинет Лаврентий Павлович. По понедельникам, обычно проводилось совещание, где докладывались главы силовых ведомств. армии, госбезопасности, милиции, госконтроля[26]26
  Госконтроль в этом мире – ведомство, занимающееся охраной первых лиц и безопасностью государственных объектов.


[Закрыть], прокуратуры и Ордена Красной Звезды.

Роль Партии в текущих условиях была вовсе не «Руководящая и направляющая», как уже никогда не напишут в конституции, а скорее корректирующая и помогающая достигать взаимопонимания между разными ведомствами. Например, когда вдруг была вспышка преступности в Красноярске, из внезапно амнистированных заключённых, то на улицы города вышли армейские патрули, совершенно не знавшие Конституции и Венских конвенций, но умевшие стрелять. Ну и плюс разведка и спецназ, которые «пошли по адресам». Заодно и работу местного крематория проверили в авральном режиме.

Несмотря на то, что в целом ведомства нормально работали вместе, ситуации, когда кто-то начинал «перетягивать на себя одеяло» возникали постоянно, и Партия в лице её Генерального Секретаря, зорко следила, чтобы всем доставалось по заслугам. И елея, и розг.

Вот и сегодня, глава КГБ Александр Николаевич Шелепин начал жаловаться на моремана из флотской разведки который почти послал по известному адресу сотрудника госбезопасности.

– А что вы делали на ВДНХ? – Вкрадчиво поинтересовался начальник ГРУ.

– Это я вас должен спросить, что вы делали на ВДНХ! – Раздражённо ответил Шелепин.

– Давайте начнём по порядку. – Берия улыбнулся, но от этой улыбки почему-то никому радостно не стало. – Вот вы, товарищ Шелепин. Что делал ваш сотрудник на Выставке Народного Хозяйства?

– Занимался обеспечением безопасности. – Так же сварливо произнёс Шелепин. – ВДНХ – особый объект, и мы просто вынуждены держать там людей. Там бывает огромное количество иностранцев, и вообще.

– Хорошо. – Берия кивнул признавая правоту председателя Комитета. – И в павильоне где сейчас проходит выставка Татарской области вы отслеживали кого?

– Деятельность Александра Мечникова, вызывает у Комитета Госбезопасности массу вопросов. – Твёрдо ответил Шелепин. – За мальчишкой уже двенадцать трупов! Плюс какие-то непонятные контакты с производственниками, особенно оборонщиками…

– А то, что мальчик магистр Ордена, для вас видимо совсем не указ? – Со странным выражением лица поинтересовался заместитель архистратига – архимагистр Тимошенко.

– Кроме того, есть специальное постановление татарского Совета министров, о присвоении Мечникову шестого ранга государственного служащего, что конечно не выводит его из-под контроля КГБ, но заставляет согласовывать любые действия в его отношении с областным правительством.

– Мы пытались согласовать оперативные мероприятия, но Совмин Татарстана нам отказал.

– Значит вы, получив запрет на оперативную разработку Мечникова, всё равно занимались слежкой? – Вкрадчиво спросил Лаврентий Павлович. – Что с вами Александр Николаевич? Может быть устали? Не пора ли отдохнуть, поправить здоровье? У нас есть замечательный пансионат в Сочи. Рекомендую не затягивать болезнь. Что до Александра Мечникова, сегодня вам пришлют приказ о назначении его заместителем начальника Управления Товаров Народного Потребления Совета Министров. Это пятый ранг госслужбы. А значит все, даже малейшие движения в его сторону, вам нужно будет согласовать не только с аппаратом Председателя Правительства, но и с Госконтролем, сотрудники которого приступают к охране Мечникова с сегодняшнего дня.

Для охраны Мечникова, Госконтроль, занимавшийся охраной первых лиц и важных госслужащих, выделил двоих сотрудников. В принципе, они не должны были ночевать у Александра под дверью, а приезжать, когда он выезжал из дома. Василь Котряну – широкоплечий мужчина здоровенный и могучий словно молотобоец, одетый в серый свободный костюм, в котором, однако можно было узнать модель «Одесса», и Григорий Янаев, тоже высокий костистый и широкоплечий, с длинными руками и лицом словно вырубленным из гранита, тоже в костюме «Одесса» только яркого лазоревого цвета из натурального китайского шёлка.

Свободные линии костюмов помогали скрыть большую сбрую со Стечкиным и парой запасных магазинов на правой стороне.

Григорий и Василь, показали Саше новую квартиру, на Ленинском Проспекте, вручили ключи, сняли печати с дверей, и что-то записав себе в блокнот, принялись вызванивать управление делами Госконтроля.

А Сашка походив по гулким, пустым комнатам огромной шестикомнатной квартиры, решил посвятить день визиту в Академию Народного Хозяйства имени Плеханова или как называли её москвичи «Плешки», где его вроде как уже должны были ждать.

Поскольку визит был официальный, Александр надел серо-стальной костюм, прицепив орден, и магистерский знак.

Когда он вышел из гостиницы, и подошёл к серо-стальной госконтролевской Волге, майор Янаев, глянул на грудь Александра, и одобрительно кивнул, а Сашка посчитал этот момент удачным чтобы разрешить ситуацию.

– Григорий, Василь, я понимаю, что вам не очень-то приятно охранять какого-то пацана, но я, поверьте к этой инициативе не имел никакого отношения.

– Александр Леонидович. – Григорий как старший взял переговоры на себя. – Ещё никто на моей памяти, из тех, кого я охранял, не просили охрану. Наоборот, были готовы сразится хоть с чёртом, хоть с армией некров. Да и вы, насколько я знаю, вовсе не безобидный мальчик – одуванчик. Сколько там за вами? Двенадцать трупов, включая комтура Ордена Феникса, а я, как человек воевавший замечу, что его не всякая пушка прямой наводкой возьмёт, и вам, вообще-то за такое дело Орден Ленина должен нарисоваться как минимум. Но вы, не можете находиться в постоянной готовности к бою. Хотя бы потому, что ваша работа требует совсем другого. Вот мы здесь для того, чтобы вы думали о работе, а не о том, как прикончить вставших на вашей дороге засранцев. Я понимаю, что для вас это определённое неудобство, но тут уж придётся мириться.

– А зачем? – Александр рассмеялся. – Всё сделаем красиво и как в лучших домах Одессы и Парижа. Вы как бы будете мой дядя, который служит ну сами придумаете где. И вывозите единственного и любимого племянника по его и своим делам. Могли же вы, вообще отдать свою служебную машину в моё пользование? Я понимаю, что странно, но уж менее странно чем охрана у шестнадцатилетнего пацана.

– Дядя, говоришь? – Янаев, улыбнулся. – Дело. Так и ходить с тобой можно везде.

– Теперь решим вопрос с деньгами. – Александр широко улыбнулся. – Мне почему-то кажется, то если мы, например, зайдём в ресторан, то вам этот чек бухгалтерия не оплатит.

– Ну, кое-что оплатит конечно. – Влез в разговор Василь.

– Так вот, чтобы у нас не было этих дурацких историй, когда охраняемый сидит наворачивает суп, а его охранники попивают воду, возьмите, вот – Александр протянул пачку денег, перетянутую резинкой. – Здесь две с половиной тысячи. Отчёт мне не нужен. Если что вам нужно, поесть, бензин или ещё что, смело покупайте. Мне эти деньги всё равно тратить некуда. Жену пока не завёл, с любовницей расстался, а три сапога на одну ногу не оденешь.

Москва Академия Управления Народного Хозяйства им. Плеханова

Фефилов Афанасий Иванович, ректор Плешки Был известным экономистом, организатором кооперации, заслуженным работником и ветераном Великой Отечественной, дослужившись до подполковника.

«Позвоночные» студенты у него были. По звонку, приходили и лодыри, и прилежные ученики, ставшие впоследствии гордостью «Плехановки», и просто серые мышки, ничем и никак не отметившиеся. Для московской публики окончание АНХ и занятие места в торговле было удобным способом сбагрить отпрыска перед свадьбой, да и просто чтобы пристроить на непыльное место. Но не было такого, чтобы за будущего студента порадели и Николай Александрович Булганин, и сам Лаврентий Павлович, с которым Фефилов ещё ни разу не пересекался.

Поэтому, когда Александр Мечников дозвонился в секретариат, его уже ждали, и к приезду соискателя в Академию, была собрана небольшая, но представительная комиссия из преподавателей, чтобы на месте решить, вопрос с зачислением.

Молодой человек, которому по доекументам едва стукнуло шестнадцать, сразу произвёл приятное впечатление. Не заискивал, был отменно вежлив, и на вопросы отвечал развёрнуто, включая дополнительные.

Первым «отвалился» заведующий кафедрой истории профессор Куприянов. Быстро написав на листке цифру пять, и даже подчеркнув её два раза, передал ректору, и жестом пригласил поучаствовать в опросе других преподавателей.

Опрос по математике, литературе, и русскому языку не занял много времени. Слегка забуксовал лишь зав кафедрой иностранных языков, профессор и знаток лингвистики Владимир Григорьевич Гак, начавший опрос на английском, продолжив на немецком, и закончив на французском. Кивнув Александру, он повернулся к ректору.

– Мог бы поставить десять, поставил бы. Не знаю как у него с грамматикой, но выговор чистейший. Что на немецком, что на английском.

– А на французском? – Поинтересовался заведующий кафедрой русского языка, тоже неплохо знавший европейские языки.

– А на французском, не чистый но очень интересный гасконский выговор. – Ответил под общий смех Владимир Григорьевич. – Так что на моих уроках юноше явно нечего делать, ну конечно если он не пожелает изучить какой-нибудь другой язык.

– А есть такая возможность? – Сразу среагировал Александр.

– Разумеется. – Известный лингвист кивнул. У нас есть прекрасные преподаватели фарси, китайского, и даже сможем найти какую-нибудь экзотику, например, урду, или пушту.

– Пушту, я немного знаю, а вот китайский было бы интересно.

– Ну в любом случае, сейчас у меня нет к вам никаких вопросов.

Пока канцелярия оформляла все документы, ректор пригласил Александра попить чаю, а заодно понять, что же можно ожидать от такого странного студента.

– Афанасий Иванович, – начал Александр, когда были сказаны все протокольные фразы. – Я сильно постараюсь не доставлять вам вообще никаких проблем. Для меня, поступление в Академию было весьма неожиданно, потому что, я-то планировал поступать в Мухинское. Но как вы сами понимаете, в споре с Устиновым, Булганиным и Берией, у меня не было никаких шансов.

– Гм. А почему в «Муху»? – Спросил Фефилов, хотя больше всего его занимал другой вопрос. «Что чёрт возьми делал вчерашний школьник в такой компании?!!»

– Как бы это объяснить. – Александр оглянулся и взгляд его упал на стол ректора, где в письменном приборе стояли ножницы. Обычные металлические ножницы кооператива Главметалл, с парой колец на концах, и длинными лезвиями.

Сашка вытащил из внешнего бокового кармана пиджака блокнот, который всегда был с ним, и прямо на кофейном столике набросал эскиз обычных ножниц с широким нижним кольцом, для того, чтобы проходили три пальца вместо одного.

– То, что у вас в письменном приборе, наверняка вызывает боль в пальцах уже через пять минут работы. А это, – Александр показал рисунок, – будет в тысячу раз удобнее, и приятнее в пользовании.

– Да… – Фефилов покачал головой. – Всякое видал, но чтобы вот так, на глазах… И какую-же специальность вы хотите получить?

– Думаю наиболее логичной в данной ситуации будет факультет управления. – Александр пожал плечами, показывая, что от него в данной ситуации тоже мало что зависит. – Кроме того, меня вчера обрадовали новой работой – заместителем начальника управления товаров народного потребления.

– Ого. – Афанасий Иванович, прекрасно знавший цену такой должности даже снял очки с лица, чтобы протереть внезапно запотевшие стёкла.

– Ну вот так. – Александр вновь развёл руками, и спрятал блокнот с карандашом в карман. – Оно конечно лестно, но в смысле ответственности давит просто неимоверно. И я даже не понимаю какие обязанности на меня взвалят.

– Я уверен, что от вас не потребуют ничего что вы не смогли бы сделать. – Ответил ректор, хотя в голове его был настоящий сумбур. Такую аппаратную подвижку стоило крепко обдумать.

Управление ТНП при Совете Министров СССР

Такого же мнения придерживался и только что назначенный начальник управления ТНП, Борис Олегович Загоруйко. Прежний хозяин кабинета давал показания в Матросской Тишине – Старой тюрьме ставшей следственным изолятором Комитета Государственной Безопасности. Виктор Иванович Попко сильно увлёкся личными интересами в противовес государственным, и его семья уже готовилась к переезду в Иркутск, а он сам, пока завис между номерным кладбищем в Подмосковье, и должностью лесоруба где-нибудь в Сибири. Что, учитывая его возраст было одно и то же, только с отсрочкой.

Бориса Загоруйко, отставного генерала, и специалиста по армейской логистике, выдернули из сонного пенсионного забытья, и для такого дела, даже обеспечили ему омоложение, которое мало того что стоило немалых денег, ещё и проводилось далеко не всякому.

И вот теперь, шестидесятилетний ветеран, с внешностью и здоровьем тридцатилетнего, сидел в кабинете, разбираясь с наследством что ему досталось. К счастью стандарты ведения делопроизводства не позволили Виктору Ивановичу вовсе уж развалить дело, но хозяйство было не в порядке. И прежде всего не в порядке информация о реальном положении дел на фабриках и заводах. Директора слали панические или ура-ура завиральные отчёты в зависимости от ситуации, и все требовали дотаций и премий за невозможное превозмогание и преодоление трудностей в выпуске товаров народного потребления. Хотя самих товаров как не хватало, так и не хватает на полках. Последнее время что-то вдруг начало выправляться, но очень медленно. Появилась неплохая одежда, металлическая посуда, и другие товары, но всё это крайне медленно.

Борис Олегович даже съездил на выставку Товаров Народного Потребления на ВДНХ, но приятно удивили только татарстанцы. Прежде всего разнообразием, и высоким качеством.

А вчера с ним связался сам зампред правительства, Всеволод Николаевич Меркулов, и огорошил информацией, о том, что ему в заместители назначили совсем молодого ещё пацана. А с утра привезли копию его личного дела, и пока фельдкурьер гонял чай в приёмной, генерал полистал уже довольно тяжёленькую папку.

Интерес государства юноша вызвал, когда на убыточной фабрике, начали шить вполне приличные костюмы, брюки и пиджаки. Объединённые в одну коллекцию, они были пошиты так, что свободно могли комбинировать с изделиями всей коллекции, создавая с одной стороны узнаваемый, а с другой стороны уникальный ансамбль, потому что комбинаций изделий, как и цветов было огромное количество. Кроме того, одежда легко подгонялась под конкретного покупателя потому что имела солидный запас и по рукавам, и по штанинам, и даже легко расширялась тканевыми клинами.

Затем последовал инцидент со школьным хулиганом, укравшим у отца пистолет, ну и почти сразу история на корабле, когда дочка командированного замминистра приморозила какого-то местного деятеля.

Увлёкшись чтением Борис Олегович, не заметил, как папка подошла к концу, и остановился лишь тогда, когда начал вчитываться в текст приказа о назначении Мечникова.

Курьер давно отбыл увозя дело его нового заместителя, а начальник управления всё сидел над чаем, задумчиво помешивая давно остывший напиток.

– Борис Олегович, к вам Мечников. – раздалось из селектора.

– Ёпт! – От неожиданности генерал чуть не пролил чай. – Да запускай конечно.

Вошёл юноша чётко, пусть не строевым шагом, но уверенно, и встав в пяти шагах произнёс.

– Мечников Александр Леонидович. Представляюсь по случаю назначения на должность заместителя начальника управления товаров народного потребления.

– Орёл. – Прокомментировал Загоруйко, которому действительно понравилась выправка молодого человека. – Садись. – Борис Олегович показал на стул за совещательным столом. – Прошлое у тебя прямо сказать геройское, особенно если учесть твой возраст. Но для нашего дела, этого маловато. Что мыслишь себе, как работу построим?

– Хотел бы сказать, что вы и без меня разберётесь, но вы же не этого ждёте? – Александр улыбнулся. – Перво-наперво нужно навести порядок с отчётностью. Верные там цифры или неверные мы не знаем, а значит нужно посылать людей по крупным промышленным узлам, с целью составления отчётов о возможностях каждого более-менее крупного предприятия. Но конечно не сталелитейных комбинатов или угольных карьеров. Там пусть Минтяжмаш, разбирается, а в предприятиях нашей сферы интересов. И для этого дела я не вижу никого лучше, чем лично знакомые вам офицеры. Те, кто не прогнутся под директоров и кого не купят за водку и девочек. Когда будут известны возможности заводов и фабрик, перейдём к плановой работе. Что-то же они делают? Посмотрим перечень, что-то выкинем, что-то вставим, заодно вставив фитиль нерадивым, и так далее. Но есть у меня пара идей, которые можно протолкнуть прямо сейчас не вставая с места. – Александр улыбнулся. – Есть у нас такой Серпуховский мотоциклетный завод. Делает мотоколяски Эс один эл. Редкое убоище, не заслуживающее доброго слова. Да, инвалиды берут, но от безнадёги, потому, что ничего другого просто нет. – Александр достал блокнот, карандаш, и начал быстро рисовать, короткими штрихами. – Четыре колеса. Привод тот же, детали штампованные, кузов рамный, для облегчения монтажа внешних панелей. Можно делать как варианты с управлением для инвалидов, так и полноценную машинку. Но конечно же первым делом поменять мотоциклетный мотор, на что-то четырёхтактное, пусть и невеликой мощности.

Александр протянул рисунок своему новому начальнику и тот надолго завис глядя на стремительный силуэт.

– Да такое и я бы купил на даче ездить. – Задумчиво произнёс генерал. – Как только заставить серпуховцев заняться этой машинкой. У них-то и ту, старую разбирают.

– Начнём с того, что не разбирают. – Ответил Александр. – В нашем Казанском автомагазине, единственное что можно свободно купить – эта вот мотоколяска. А ещё их выкупает минобороны, и дарит ветеранам. Если снять с СМЗ все привилегии, останутся они с дырявыми трусами, причём быстро. Но я другое предлагаю. – Александр усмехнулся и было в этой усмешке что-то такое, знакомое генералу, что от подобрался.

– Давайте пригласим директоров ЗИСа, МЗМА, Серпуховцев позовём, да мало ли у нас заводов, которые смогут делать такую машинку? И начнём аукцион. Кто предложит меньшую цену, и больший объём, тот и возьмёт выпуск себе. А не найдётся желающих в Москве, так договоримся с Горьковчанами, или Ульяновцами. У них ситуация тоже не очень. Армия ругается с ними по ценам и по качеству, а тут совсем ничейный рынок без конкурентов.