Текст книги "Ким Ир Сен"

Автор книги: Андрей Балканский

Ким постепенно все больше входил во вкус руководящей работы. Больше всего внимания бывший партизан уделял созданию армии, стараясь расставить на ключевые посты верных себе людей.

Первые воинские части на Севере появились еще в 1945 году. Поскольку мирные соглашения не позволяли создать регулярную армию, они формировались под видом полицейских сил и железнодорожной охраны под чутким контролем советских специалистов.

На протяжении первого года после освобождения были призваны приблизительно 40 тысяч человек. Любопытно, что боевое крещение многие из них получили за пределами Кореи, в ходе гражданской войны в Китае. Корейцы, сражавшиеся на стороне китайских коммунистов в 1946–1949 годах, образовали Союз имени Ю Хон Гвана (назван в честь корейского политкомиссара, подчиненного партизанского командира Ян Цзиньюя). Северокорейские авторы подчеркивают, что Ким активно помогал армии председателя Мао, отправив на боевые операции по освобождению Маньчжурии «лучшие кадры КНР и 250 тысяч корейских юношей и девушек». В ответ китайские товарищи якобы благодарили его и говорили, что «китайский красный флаг с пятью звездами пропитан алой кровью корейских коммунистов» ¹⁵.

В начале 1948 года было официально объявлено о создании Корейской народной армии (КНА). Кадры для нее были подготовлены в советских военных училищах. КНА возглавил лично Ким Ир Сен. Во главе Генерального штаба встал бывший партизан Кан Гон.

Любимым детищем Кима стало Мангёндэсское военное училище для детей-сирот из семей погибших партизан и подпольщиков. В это элитное учебное заведение, созданное по образцу Суворовских и Нахимовских училищ, он не раз приезжал вместе с делегациями из других стран.

«– Однажды вождь вместе с иностранным гостем посетил революционное училище в Мангёндэ, – сказано в рассказе «Новогодний праздник среди детей павших революционеров». – Малыши из младших классов облепили его.

– Вы не мочитесь в постели? – спросил их вождь.

Один из ребят, указывая на своего соседа, ответил: "Он еще вчера ночью мочился в постели". Тот покраснел, как маков цвет, но поднял голову, когда вождь сказал, что такое возможно.

Тут один мальчик, выдвинувшись вперед, гордо заявил: "Я не мочусь". За ним следовал второй, третий. Вождь все улыбался, нежным взором глядя на милых детей.

Иностранный гость удивился, глядя на вождя, который забывает о времени, когда находится с детьми, не вспоминая о всех других делах. Тогда вождь сказал ему:

– Отцы этих детей боролись вместе с нами. У них нет отцов, но они не сироты. Они дети павших революционеров. Поэтому это училище в корне отличается от детского дома в любой зарубежной стране» ¹⁶.

Возвеличивание Ким Ир Сена началось уже во второй половине 1940-х. Культ вождя имел одновременно советские и корейские корни. С одной стороны, советская военная администрация, выдвигая Кима на роль лидера, пропагандировала его образ по сталинским лекалам. Появились портреты на демонстрациях, хвалебные статьи в газетах, книги, картины, скульптуры и даже танцы, воспевающие лидера новой Кореи. Вся страна разучивала песню о полководце Ким Ир Сене:

 
Чанбэксан и Амноккан
Видали в бою,
Как была здесь пролита кровь
За Отчизну свою.
Там, где ходили смело
В боевой поход,
Свободная Корея,
Словно сад, цветет.
Полководца имя будет всегда
В сердцах у людей,
Ким Ир Сена имя будет в веках
Сиять все светлей!
 

С другой стороны, Ким входил в традиционный для Кореи образ правителя – отца нации, неустанно разъясняющего, как надо жить и работать, вплоть до самых интимных сфер жизни. Выступая перед активом города Канге с речью «Что нам делать и как работать в этом году?», он поучал партийцев и проповедовал личную скромность в быту:

«Надо покончить с безрассудными тратами в личной жизни. Впредь в учреждениях и организациях нужно прекратить также частные банкеты, решительно отказаться от привычки то и дело устраивать пиры на дому, и, в частности, чрезмерно расходовать средства на различные обряды по случаю рождения, бракосочетания, похорон, поминок… Среди корейцев все еще не изжиты привычки – не зная, делать вид, что знают, и, не имея, делать вид, что имеют, а это большой недостаток. Ходить в одежде из хлопчатобумажной ткани и в лаптях в нынешних условиях не возбраняется. Однако даже ученики начальных школ думают, что нельзя ходить в школу, когда у них нет европейского платья и резиновой обуви. Кроме того, везде много кабаков, которые следовало бы привести в порядок» ¹⁷.

В рассказах о первых годах руководства страной Ким неустанно окружает людей теплом и заботой. Произведение «Путь к жизни обездоленным людям» повествует, как к нему явилась делегация «кисэн» (проституток) выразить протест против ликвидации их профессии в новой, социалистической Корее.

«– Полководец Ким Ир Сен, с завтрашнего дня нам нечем будет питаться. Как нам заработать на пропитание? – спрашивали кисэны.

– Для вас открыта дорога к счастливой жизни, – отвечал он. – Кто хорошо поет – может стать певицей в ансамбле, кто танцует, может учиться танцевать в хореографической труппе, а кто желает завести семью – может стать домохозяйкой» ¹⁸.

Ну а эпизод «Необыкновенная просьба семидесятилетнего старика» рассказывает о лидере «одной из зарубежных демократических партий», приехавшем в Пхеньян в 1946 году. Этот семидесятилетний «демократ» попросил немного дикого женьшеня, или оленьих пантов, или подобных тому тонизирующих лекарств, поскольку он недавно взял в жены молодую женщину. Ким сообщил, что обязательно поможет, чтобы молодая жена больше не унижала почтенного старца, и выделил ему нужные лекарства. Вскоре у того родился ребенок.

Однако на заре существования КНДР Ким Ир Сен еще не обладал всей полнотой власти, не был вождем в полном смысле этого слова. В партии существовало коллективное руководство, подобно СССР середины 1920-х годов. В своих действиях он был существенно ограничен группировками, возникшими в партийной верхушке. Фракционизм как злой рок корейской политики вновь давал о себе знать. Историки выделяют четыре фракции в северокорейском руководстве.

Партизанская фракция возглавлялась Ким Ир Сеном и состояла из его товарищей по боям и походам в Северо-Восточном Китае, а также – сослуживцев по 88-й бригаде. Большинство партизан были выходцами из бедных семей Кореи и Маньчжурии. Они в молодости ушли биться с японцами с оружием в руках и не получили какого-либо образования. Исключением можно считать подготовку, пройденную некоторыми из них в СССР, в лагерях на Дальнем Востоке. Члены других фракций частенько посмеивались над «малограмотными деревенскими парнями» (за что им вскоре пришлось поплатиться).

Это была небольшая, но тесно сплоченная вокруг своего командира фракция. Ее основными деятелями были Ким Чак, Чхве Ен Ген, Ким Ир, Кан Гон и другие. Внутри Партизанской фракции выделяют еще Капсанскую группу – тех, кто непосредственно не воевал, а занимался снабжением, разведкой и пропагандистской работой среди населения. Наиболее заметной фигурой в ней был Пак Кым Чхоль.

Местная фракция состояла из коммунистов-подпольщиков, находившихся до 1945 года в Корее. Ее главой был перебравшийся на Север лидер компартии Южной Кореи Пак Хон Ён.

Пак Хон Ён (1900–1955) родился в крестьянской семье на юге страны. В молодости увлекся левыми идеями, а с 1920 года стал членом компартии, после чего сразу же угодил за решетку. В общей сложности за годы подпольной деятельности он отсидел 11 лет.

В конце 1920-х годов Пак перебрался в СССР, где советская власть отправила его в Крым восстанавливать здоровье после японских застенков. Затем он окончил Ленинские курсы, вступил в ВКП(б) и стал видным функционером Коминтерна.

В 1930—1940-х годах он продолжал подпольную деятельность в Корее, а сразу после войны в Сеуле восстановил корейскую компартию. После усиления репрессий в 1948 году ушел на Север, где стал фактически вторым человеком в партийной и государственной иерархии.

В характеристике на Пака, составленной генерал-майором Лебедевым, говорится, что он «теоретически подготовлен хорошо, один из наиболее подготовленных марксистов в Корее… Хорошо ориентируется во внутриполитической обстановке Кореи и разбирается в международных отношениях. По характеру мягкий, в быту скромен» ¹⁹.

Последний пункт, впрочем, вызывает вопросы. Пака недаром прозвали Корейским Троцким. Он был человеком с огромными амбициями и чувствовал себя уязвленным, вынужденно довольствуясь вторыми ролями.

Коммунистическое движение исторически было более развито на Юге Кореи, особенно в столице – Сеуле. Там было немало известных борцов-подпольщиков, многие из которых прошли через японские тюрьмы. В большинстве своем это были интеллигенты, получившие хорошее образование. С определенными оговорками их можно сравнить с большевиками-ленинцами, верхушкой дореволюционной РСДРП. Помимо Пака среди видных участников группировки можно упомянуть Ли Сын Ёпа.

Корейцы – выходцы из СССР, вернувшиеся на родину, составляли советскую фракцию. В большинстве своем это были специалисты, военные, переводчики, призванные в армию по оргнабору в 1945 году и отправленные в Корею для помощи в налаживании мирной жизни. В Пхеньяне они быстро стали играть заметные роли, особенно неформальный глава этой группы Алексей Иванович Хегай, или Хо Га И.

Хо Га И (1908–1953) родился на российском Дальнем Востоке, где в начале XX века проживала большая корейская диаспора. Он рано осиротел и быстро повзрослел, уже в 1924 году вступив в комсомол (как и многие корейцы, сочувствовавшие советской власти). Хо быстро сделал карьеру в ВЛКСМ, а затем и в партии. К 1937 году, в неполные 30 лет, он был вторым секретарем Посьетского райкома ВКП(б) (район Приморского края, примыкающий к границе с Кореей). Во время чисток потерял свой пост в партии и вместе с другими корейцами был принудительно переселен в Среднюю Азию. Однако уже в 1939 году он был реабилитирован и продолжал партийную и хозяйственную работу в Узбекистане.

В Корею Хо попал осенью 1945 года, призванный в качестве военного переводчика в штаб 25-й армии. Однако его административный опыт и огромная нехватка квалифицированных кадров позволили и тут (в третий раз!) сделать отличную карьеру. Он перешел на партийную работу, став одним из создателей Коммунистической партии Северной Кореи, а потом – и Трудовой партии Северной Кореи. В 1949 году он занял пост первого секретаря ЦК ТПСК. В его ведении находились документооборот, кадровая работа, подготовка партийных мероприятий, с чем он весьма неплохо справлялся, получив почетную кличку Профессор партийных дел.

Другими видными деятелями советской фракции были член ЦК ТПСК Пак Чжон Э (Пак Ден Ай), генерал Нам Ир, член политбюро ТПСК Пак Чхан Ок. Члены фракции, пользовавшиеся расположением СССР, находились в привилегированном положении и часто относились свысока к обычным корейцам, что им дорого стоило в будущем.

Четвертая – Яньаньская фракция – сформировалась из корейцев, находившихся в 1930-е – начале 1940-х годов при ставке Мао Цзэдуна в Яньани. Там с 1942 года существовала Лига независимости Кореи, которую возглавлял ученый Ким Ду Бон.

Ким Ду Бон (1889–1958 или 1961). Активный участник национально-освободительного движения, после Первомартов-ского восстания переехал в Китай. Увлекаясь коммунистическими идеями, он при этом поддерживал тесные отношения и с Шанхайским правительством. С 1942 года находился в Яньани при ставке Мао, где создал Лигу независимости Кореи.

Ким Ду Бон был крупнейшим ученым-лингвистом своего времени. Корейской знатью в течение столетий в качестве официального языка использовался китайский. В 1930-е годы, после применения методов современной лингвистической науки, корейский язык начал активно развиваться, и Ким Ду Бон был главной фигурой в этом процессе.

После освобождения страны он вернулся в Пхеньян, где возглавил Новую народную партию. После ее слияния с компартией возглавил Трудовую партию Северной Кореи. С осени 1948 года – председатель президиума Верховного народного собрания КНДР. Занимая самые высокие посты в партии и в государстве, в политике Ким Ду Бон, играл, тем не менее, скорее номинальную роль.

Яньаньцы, вернувшиеся в конце 1945-го – начале 1946 года в Корею, были весьма сплоченной и влиятельной группой. Реальным ее политическим лидером был Чхве Чхан Ик. Кроме того, известной фигурой среди них был генерал Ким My Чжон. В Яньани он командовал Корейской добровольческой армией.

Борьба Ким Ир Сена с фракционерами была ключевым процессом в политической жизни КНДР 1940—1950-х годов и очень напоминала аналогичные события в СССР 1920– 1930-х. Ким, как и Сталин, выбрал тактику постепенного удушения своих конкурентов. Он вычищал из партии (а часто – и из жизни) нелояльных ему членов партийной верхушки по одному, пользуясь их взаимным соперничеством и натравливая друг на друга. Он был хорошим учеником кремлевского горца.

А. Ланьков считает, что фракции были замкнутыми группами влияния и Ким Ир Сен опирался исключительно на своих партизан. Однако автору представляется, что главным для него был принцип личной преданности, а принадлежность к той или иной фракции играла вторичную роль. Поэтому, например, уцелели и до смерти занимали высокие посты в органах власти советские корейцы Нам Ир и Пан Хак Се, спокойно жил в Пхеньяне выходец с Юга политик и писатель Хон Мён Хи. А вот бывший партизан Пак Кым Чхоль исчез с политической сцены в ходе чистки 1966 года.

Сразу после освобождения страны советская военная администрация, прекрасно осознававшая опасность фракционной борьбы в корейском руководстве, по возможности пресекала ее. Работник политуправления 25-й армии В. В. Ковыженко написал письмо в ЦК ВКП(б) по этому поводу. По его мнению, интриги между фракциями достигали огромного размаха. В основе всех этих недоразумений он видел не какие-либо принципиальные расхождения по важнейшим политическим вопросам, а борьбу за руководящие посты, «при общей склонности корейских деятелей к групповщине и всевозможным взаимным интригам, что усугубляется недостатком опыта и политической зрелости» ²⁰.

Ким Ир Сен в то время небезосновательно считал основной угрозой для себя местную фракцию и Пак Хон Ёна. Когда один из советских консультантов написал под корейским псевдонимом статью «Пак Хон Ён – великий патриот корейского народа», ее отказались печатать, ссылаясь на то, что она может вызвать недовольство Кима. Статью таки напечатали после нажима советской военной администрации, однако название сменили на более нейтральное – «Пак Хон Ён – один из видных деятелей Кореи». Как видим, советская военная администрация уже тогда вынуждена была считаться с мнением Кима.

Партийцы из местной фракции вставляли Киму палки в колеса, препятствуя образованию независимой от Сеула партийной структуры. В ответ на II съезде ТПСК он обрушился на ее представителей О Ги Соба, Тен Даль Хона и Чхве Ён Дара:

«Фракционеры стремятся перетянуть на свою сторону родственников, однокашников и земляков, тех, кто в прошлом участвовал в их группировке или вместе находился в тюрьме, приглашают их к себе домой, угощают водкой и судачат. Все это опасные фракционные приемы.

О Ги Соб, видимо, решил создать маленькую группировку, раз нет возможности организовать большую. При переходе из Департамента пропаганды в Департамент труда он потащил за собой массу людей, которым он верил. Это ничем не отличается от того, что делали У Пэйфу, Чжан Цзолинь, Хань Фуцюй и другие представители китайской военщины. Сколько ни занимайся подобной коварной игрой, партия видит все насквозь, словно в волшебное зеркало, отражающее чертей.

Все вышеуказанные тенденции, можно сказать, исходят из личного карьеризма. В основе фракционизма лежит порочный дух личного карьеризма. Это антипартийный дух тех, кто вместо того, чтобы поистине любить Родину и нацию и посвящать всего себя борьбе во имя партии и революции, заботится лишь о себе и стремится выдвинуть на первый план свою личность» ²¹.

Летом 1949 года Трудовые партии Севера и Юга слились в единую Трудовую партию Кореи. Ким стал ее председателем. Но ситуация приняла угрожающий для него оборот. Множество коммунистов перебрались с Юга на Север, и местная фракция стала пользоваться очень серьезным влиянием. Ее члены ориентировались на Пак Хон Ёна, который стал вице-председателем ТПСК, и рассчитывали со временем отодвинуть Кима от управления страной.

В довершение к сильному напряжению от внутрипартийной борьбы Ким пережил еще и две личные трагедии. В 1947 году нелепо погиб маленький Пон Ир: утонул, купаясь в пруду во дворе дома. А через два года в возрасте всего лишь 31 года умерла Ким Чен Сук. (По некоторым данным, причиной стала внематочная беременность.) Незадолго до смерти, уже в Пхеньяне, она родила третьего ребенка, дочку Ген Хи.

Ким замкнулся в себе и мучительно переживал смерть любимой жены. «Я и сейчас постоянно вспоминаю Чен Сук, – напишет он через 40 с лишним лет. – Хотя она несколько лет ходила в национальной одежде, почему-то она вспоминается не в ней, а больше в военной форме. И чаще всего вспоминается тот образ, когда она пришла ко мне вся посиневшая от холода после того, как высушила мою одежду на своем теле. И когда перед моим мысленным взором встает тот образ, я и сейчас чувствую острую боль в сердце» ²².

Если на Севере политическая борьба носила в основном подковерный характер, то на Юге она протекала настолько открыто и бурно, что едва не вылилась в гражданскую войну. Американцы высадились в Южной Корее лишь 8 сентября 1945 года, три недели спустя после капитуляции японцев. Причем солдаты отправлялись туда с большой неохотой. Армейский анекдот гласил, что у военнослужащего США три напасти – диарея, гонорея и Корея.

Возглавил американские войска на Юге генерал Джон Ходж, который был неплохим военным, но никудышным администратором и абсолютно не разбирался в корейских реалиях. Как-то он обронил фразу, что, мол, все эти япошки и корейцы «сделаны из одного теста – котов» ²³. Слово catможет означать «проститутка», и генерал имел в виду именно это. Ходж не доверял никому из корейцев, подозревая их либо в прояпонских, либо в коммунистических симпатиях.

Первым делом американская военная администрация запретила созданные на местах снизу народные комитеты. А 16 сентября на самолете из США в Сеул прибыл человек, которого они выдвинули в лидеры Юга.

Ли Сын Ман (1875–1965). Выходец из знатной семьи, Ли в еще юном возрасте принял участие в национально-освободительном движении, за что был брошен в тюрьму на несколько лет. В начале XX века он эмигрировал в США, где провел большую часть жизни и получил образование, став доктором философии. С начала оккупации Японией Кореи он вновь начинает принимать участие в национально-освободительном движении. С 1919 по 1925 год он занимает пост главы эмигрантского Шанхайского временного правительства. Деятельность Ли в этот период заключалась в основном в попытках добиться от великих держав, и прежде всего США, признания за Кореей права на независимость.

Ли был христианским активистом, поклонником англо-саксонской модели развития государства и яростным антикоммунистом. Последний факт в сочетании с высоким статусом в национально-освободительном движении и предопределил то, что американская администрация сделала ставку именно на него. По характеру семидесятилетний политик отличался крайним упрямством, тщеславием и авторитарностью. Себя считал мессией, призванным спасти Корею и освободить ее от бациллы коммунизма.

С самого начала Ли Сын Ман не скрывал своего желания видеть на Юге сепаратное корейское государство. Такой взгляд отнюдь не разделяли большинство корейцев. К тому же на Юге были традиционно сильны левые силы, оказавшие ожесточенное сопротивление новому режиму. Забастовки, народные бунты, политические убийства и репрессии постоянно сотрясали страну. Особенно мощная волна недовольства поднялась в 1948 году, после принятия ООН с подачи американцев решения о проведении сепаратных выборов на Юге. Повсюду прошли массовые демонстрации протеста. А на острове Чечжу вспыхнуло народное восстание, которое власти не могли подавить в течение двух лет.

Против сепаратных выборов и образования отдельного государства на Юге сложилась разношерстная лево-правая коалиция. Ее лидеры весной 1948 года отправились в Пхеньян, где по инициативе Ким Ир Сена была созвана конференция политических сил Севера и Юга. В ней приняли участие и такие известные правые политики Юга, как Ким По Сик и Ким Гу. Они были с помпой приняты Ким Ир Сеном, который устроил в их честь парад. Правда, Ким Гу не понравилось, что демонстранты несут большой портрет Сталина и кричат: «Да здравствует товарищ Сталин и СССР!»

Встреча продолжилась неформальным общением во время пикника на острове Сук в черте Пхеньяна, где Ким угощал гостей филе из пеленгаса и удивил их своим умением отлично плавать. Северокорейские авторы утверждают, что старый антикоммунист Ким Гу был настолько очарован им и успехами в строительстве новой жизни на Севере, что решил подарить ему свою главную реликвию – печать корейского правительства в изгнании.

Совещание единогласно потребовало вывода советских и американских оккупационных войск, предотвращения гражданской войны, создания правительства Кореи из корейцев, а также заявило о непризнании предстоящих сепаратных выборов. А Ким Гу в итоге за свою независимую позицию и контакты с Севером поплатился жизнью: он был убит наемным киллером в Сеуле в 1949 году.

Но, несмотря на все протесты, выборы в Конституционное собрание состоялись. 15 августа 1948 года, ровно через три года после капитуляции японцев, на своей первой сессии оно провозгласило создание Республики Корея. Первым ее президентом стал Ли Сын Ман. Вскоре американские войска покинули Корейский полуостров.

Сравнивая ситуацию на Севере и на Юге к этому времени, можно сделать вывод, что советская военная администрация действовала куда более эффективно, чем аналогичные структуры в американской зоне контроля. На Севере за три года была создана и отлажена работающая система управления, созданы боеспособные вооруженные силы, проведены важные реформы, что способствовало более быстрому развитию экономики. Кроме того, советские военные в отличие от их американских коллег не стали разгонять стихийно возникшие Народные комитеты, а интегрировали их в систему новой власти. Как следствие – и сопротивление новой власти на Севере не было массовым, в отличие от ситуации на Юге.

Вопрос о том, кто больше виновен в расколе страны, не так однозначен. С начала 1946 года все заинтересованные участники – СССР, США и сами власти Севера и Юга – понимали, что дело идет к расколу. Тем не менее все старались выставить себя максимальными поборниками единства Кореи. Оба корейских режима распространяли свою легитимность на всю территорию страны и вели тонкую игру в вопросе объединения нации.

Ким Ир Сен уже с 1945 года употреблял в отношении Северной Кореи фразу «мощная демократическая база для строительства объединенного государства» ²⁴. В 1946 году в Пхеньяне даже был разработан план земельной реформы для Юга, а по конституции КНДР столицей страны значился Сеул. В конституции Республики Корея также было записано, что в ее состав входит вся территория Корейского полуострова.

Тем не менее вина США и южнокорейского руководства представляется более значительной. Именно американцы изначально настаивали на разделении страны и введении длительной опеки. Сепаратное государство вначале было создано на Юге по итогам прошедших там выборов и лишь затем на Севере по итогам выборов, прошедших на всем полуострове (хотя на Юге они и были неофициальными).