Текст книги "Карманник и дьявол"
Автор книги: Андрей Ангелов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
42. Загадка пластида
«Москвич» 1987 года выпуска, с парижскими номерами, отчаянно нёсся по трассе. Хотя узнать его теперь было непросто. Машинка ярко блестела в солнечных лучах свежей жёлтой краской, пулевые отверстия были искусно заделаны, а на боках тачки располагались шашечки.
Конечно же, в салоне находились демоны. Они сменили не только тюнинг автомобиля, но и, в который раз, свой внешний вид: опять человеческое обличье, одинаковые чёрные костюмы, зачесанные назад лоснящиеся волосы.
– Слухай, Поня, – обратился к шоферу Хрыщ, – ты не устал от этих превращений? Я так скоро забуду, который я настоящий. Давно нас так часто не мотало… Голова, сука, кругом, – посетовал Хрыщ.
– А мне нравится, – весело промурлыкал Порось. – Чувствую себя кинозвездой! Я ведь когда-то очень давно, ещё в детстве, подумывал о сцене… Правда, мне все говорили, что у меня таланта маловато… Ну, если быть совсем честным, то говорили, что у меня его и вовсе нет, мать их… Даже на курсы дьявольских жополизов не взяли, – загрустил Пороська. – Эээх!
– Зато ты классно умеешь отрезать яйца! – ободрил кузен.
– И то верно! – встрепенулся от грусти Пороська.
Мелькнул дорожный знак: «До Новосибирска Вам ещё пилить 2 км». Хрыщ достал из бардачка карту города.
Впереди замаячил пост ГИБДД ДПС. Рослый деточка вальяжно взмахнул полосатым жезлом.
– Менты, – буднично произнёс Пороська. – Хотят, чтоб мы остановились.
Хрыщ поднял голову, оторвавшись от изучения карты:
– Останови.
– Зачем? – удивился Порось, проезжая мимо поста.
– Щас объясню! – прикрикнул Хрыщ, в тревоге оглядываясь назад. – Давай вставай, блин!
– Не вопрос, – Пороська прижал авто к обочине, повернулся к брату, ожидая мотивов. – Нуу?
– У нас чертовски мало времени, – объяснился Хрыщ, тыкая в карту. – Улица Тихая, где живёт расстрига, находится хрен знает где, ехать через весь Новосиб! В большой деревне не так просто проехать из конца в конец… А потом, расстриги может не быть дома, придётся ждать…
– Щас побежим, и погоня с перестрелкой ещё задержат, да? – вкурил Порось.
– Если мы через три часа не доставим ключи, то герцог нас ни хрена больше не простит, – подытожил Хрыщ.
От судьбы не убежишь. А от ментов можно, – если осторожно. Но не всегда, сука, возможно. Дело случая или принципа, как повезёт.
Подгрёб рослый деточка в жёлто-зелёном жилете, а с ним маски-шоу, числом два балетуна с автоматами. Полосатый жезл нагло стукнул в закрытое окно.
– Доставай доки, – нервно цыкнул Хрыщ. – Пусть проверяет и отваливает.
Порось открыл фортку и начал рыться за пазухой, в поисках ПТС и прав.
– Старший лейтенант Козлов, – пробубнил деточка. – Прошу выйти из машины.
– Для чегоо? – горячо вскинулся Пороська. – Ты должен проверить мой док и отвалить, к хрену!
– А чё такой наглый, – не въехал деточка, покосившись на балет. – Если чё, то я сам решаю, чего и кому должен.
– Да ладно, земеля, не обижайся на моего брательника, – попытался выправить ситуацию Хрыщ. – Мы спешим, блин, на похороны, понимаешь!..
– Ездить по дорогам Рээфии с номерами иностранного государства не рекомендуется, – зевнул деточка. – Короче, вылезаем или вас вылезут.
Власть – та штука, с которой надо говорить с позиции силы. Все другие позиции она не понимает, так как её рефлексы запрограммированы только на персональную боль.
Поня развернулся к кузену и горячо произнёс:
– Хрыщ, без мочилова не обойтись. Я знал, нельзя, сука, вставать! Зря ты иногда меня не слушаешь! Если б проскочили, авось бы за нами не погнались!
– Плохо ты знаешь русских ментов, – усмехнулся Хрыщ. – Они б гнали до последнего, пока не сдохли!.. В общем, куда ты положил пластид, под заднее сиденье или в багажник?
43. Обретение святой раки
Монахи, вытянув любопытные шеи, окружили аналой в храме, на котором покоилась злополучная рака. Игумен торжественно сказал:
– Взглянем же, братия, на останки преподобного Алексия, дабы почтить их воочию! Славьте Господа за то, что благодаря Его воле нечестивые грабители вернули раку в лоно святой обители!
– Но, игумен Феофил! – вмешался брат Антоний. – Вы слышали, что сказали бесы – благодарите дьявола! Наверное, по приказу дьявола у нас похитили раку, а его слуги – бесы, приехавшие на «КамАЗе», её вернули после того, как дьявол вволю натешился над останками бедного Алексия.
Игумен отыскал глазами еретика, сказал мягко:
– Брат Антоний, ты заблуждаешься… Я повторяю, бесы не водят машину и не стреляют из пистолета… И так далее всё, что я уже говорил. И заткнись! – вдруг рявкнул Феофил. – Твои мысли от лукавого, зайдёшь ко мне в кабинет после, я популярно всё объясню!
Настоятель поджал губы и продолжил столь же велеречиво:
– Воля Господа не подлежит обсуждению! Я не сомневаюсь теперь, при более глубоком размышлении, что Иисус вразумил грабителей своим праведным гневом. Это значит, что они вернули раку не из-за стыда и раскаяния, а испугавшись гнева Господня! И сие хорошо для них, возможно, они перестанут бандитствовать и начнут нравственную жизнь… Ибо, как написано: «Начало мудрости есть страх Господень»!
Игумен замолчал, а в сопящей тишине прозвучал голос Трифона:
– Притча царя Соломона, сына Давида, номер один, стих семь!
– Замолчите вы всеее! – в истерике затрясся игумен. Он в ярости, не отдавая себе отчёта, стукнул здоровым кулаком по крышке раки.
Монахи глубокомысленно воззрились сначала на ларец, потом на лицо Феофила.
Настоятель от боли потряс рукой. Посмотрел на раку, а затем на иноков. Побегал смущёнными глазками, потирая о рясу ушибленную кисть. Молвил несколько застенчиво:
– Итак, братия, откроем раку!
Игумен торжественно поднял крышку обеими руками. Взорам иноков предстала дохлая серая кошка. Все монахи, кроме двух, брезгливо зажали любопытные носы.
– Чччч-то это?.. – пролепетал Феофил, машинально теребя крест.
– Дохлая кошка, – изрёк Трифон.
– А может, кот, – не согласился Викентий.
Настоятель растерянно оглядел иноков, встретился взглядом с братом Антонием. Ясновидящий еретик пальцами показывал рога на своей голове, а на его лице ясно читалось: «Я же говорил про бесов, а вы мне не верили!».
Игумен задрал подбородок к куполу храма, вперил мятущийся взор в изображение Спасителя, простёр вверх недоумённые руки:
– Господиии, а где же мощи преподобного Алексия!?..
44. В морге
В секционной морга было тихо. Один из недавно привезенных трупов, накрытый белой простынёй, пошевелил ногой с привязанной к большому пальцу биркой. Затем откинул простыню и медленно сел на блестящем столе. Трупом оказалась блонда Элиса. Она испуганно оглядела своё голое тело, обратила внимание на глубокую царапину в боку, от пули Конфуза… а после осмотрелась кругом:
– Где я? – при звуке голоса зажёгся свет. То ли чудо, то ли местное электричество было оборудовано датчиками на звук.
Кругом стояло с десяток прозекторских столов, накрытых простынями. Сладко пахло органикой, в отличие от Элисы все другие покойники в секционке были настоящими.
Холодильник был переполнен в силу того, что намедни в Новосиб поднялись адские силы, и руководство морга приняло решение часть трупов оставить на ночь в секционной (помещение для вскрытий), не по подсобкам же их распихивать.
– Кому там, мля, не лежится!? – в комнату ввалился здоровенный косматый мужик, с густыми бровями и в серой форменной куртке. Уставился в изумлении на Элису.
– Здрасьте, – приветливо кивнула блонда. Насколько можно приветливо кивать при таких обстоятельствах. – Скажите, пожалуйста, где я? Неужели в морге?
Мужик проворчал что-то под нос и моментально выпрыгнул прочь.
Спасение покойников – дело рук самих покойников. Если, конечно, тебя ещё не закопали. Элиса соскочила на пол, обмотала нежные плечи простыней, и шагнула к выходу.
В секционную ворвался тот самый косматый мужик с бейсбольной битой в руках.
– Опять жмурик ожил, мать вашу! – яростно зарычал он. – Почему вы всегда воскресаете в моё дежурство!?
Сторож вскинул биту кверху, и основательно потопал к девушке.
– Ээей! – Элиска предупреждающе выставила перед собой руки. – Я не жмурик, я живая! Правда-правда! У меня просто была временная остановка сердца! Такое уже случалось десять лет назад!
– Все так говорят! – мрачно изрёк мужик, отводя биту для удара.
Элисе удалось увернуться, бита ударила пустоту.
– Ты спятил, дурак!? Я не труп!
– Покойники не должны ходить! – не верил служка. – Им положено лежать!
Сторож прытко скакнул за воскресшей красавицей. Блонда вновь увернулась, забежала за соседний стол, неловко зацепив на нём простыню. Бита вновь ударила воздух. Простыня с трупа сползла, Элиса боковым зрением увидела спокойное бледное дядино лицо.
– Дядя Соломон! – блонда сразу забыла про упёртого служку, склоняясь над мертвецом и вглядываясь в знакомые черты. На дядином лбу темнела большая шишка.
Космач в третий раз подпрыгнул к несговорчивой покойнице, и в третий раз занёс биту… но остановился. Размыслил удивлённо:
– Ты плачешь!? Первый раз вижу плачущий труп… – он опустил биту. – Ты, верно, взаправду жива-ая!
Элиса тихо плакала, слезинки скользили по её щекам, и капали на равнодушное лицо самого близкого и дорогого ей человека.
45. Контора Господа
Сидоркин и его гид уже примерно шесть часов мчались в космическом вакууме. Как оказалось, скорость полёта регулировалась, но только самим архангелом. А Гавриил никуда не спешил, не позволяя спешить и подопечной душе. Кроме того, гид обиделся на подопечного, и приближаться к себе тоже не позволял. Так они и летели: архангел впереди, а чуть поодаль, за ним, дрожащая от космического холода, покрытая сосульками, обхватившая себя крест-накрест руками, грешная Санькина душа.
– Лла-ды, Гав-вррила… Иввановввич, – наконец, крикнул Сидоркин в сухую белую спину, стуча зубами, – ты не обиж-жайся, м-мать твою, ну пож-жалуйста! Скажжи, скоро ль, а? Я застыллл, как негр в Сибб-би-ири!
Проводник на удивление отбросил обидки, и развернулся лицом к душе, величаво вытянул руку с посохом:
– Мы почти на месте.
Экс-карманник пристально вгляделся вперёд, вдалеке виднелось большое белое облако.
– Греет, чёрт возьмми! – от радости Сидоркин почти перестал заикаться.
Ещё какое-то время Гавриил и душа летели молча. Белое облако приближалось. Сидоркин нырнул в туман, и… та же неведомая сила (которая и возносила) потянула его вниз… через минуту он опустился на твёрдую поверхность… разжал и опустил руки от груди, разогнул спинку. Колыхать Саню перестало, что не могло не радовать… Было тепло, воришка стал быстренько оттаивать, сосульки падали с ушей и носа.
– Супер! – как только душа почувствовала себя увереннее, она (или он?) начала осматриваться.
Сидоркин находился в выложенном каменными плитами дворе замка. Двор опоясывала стена из чёрного материала. Невдалеке, примостилась вполне современная телефонная вышка.
– Фиу, ничё так, – Сидоркин задрал голову вверх. Там зияла белая пустота. Просто пустота, из коей и вылетел воришка.
В памяти, второй раз за последние два дня, всплыли школьные воспоминания о замках из учебника истории за седьмой класс… Кто в них жил? Рыцари?.. Короли?.. Великаны?.. Интерес на лице Сидоркина вдруг сменился недоумением, а затем и испугом.
– Кажись, эту местность я уже видел… – в страхе пробормотал Санёк. – Куда меня доставил грёбаный архангел!? А может, он вовсе не архангел, а прикидывался, чёрт возьми!? – Карманник настороженно зыркал глазками. – Ээй, Гаврила! Ты где, блин?
Если архангел исчезает, то он обязательно находится. Как правило на том же самом месте, где и был потерян. И не потому что он неубиваемый и несгибаемый, а он просто никому не нужен. Хоть даром, хоть на хрен.
– Ты где, мать твою?! – твердила душа.
Сверху лёгкий бриз донёс слабое кряхтенье. Только сейчас Сидоркин заметил пальму, которая вытянулась вверх прямо из каменных плит, в десятке метров перед ним. Саня задрал беспутную голову. Зацепившись усами за пальмовые листья, висел архангел Гавриил. Он дрыгал ногами и отчаянно работал руками, пытаясь освободиться.
– Гляди-ка, он опять застрял на пальме Иисуса, – произнёс позади чей-то мягкий, вкрадчивый голос.
Карманник обернулся, открыл охреневший рот:
– А!? – против воли вытаращил глаза, в целом, уже привыкшие к потусторонним элементам. Но тут, мля…
Перед душой стоял лев, высотой не менее двух третей роста Сани, и злорадно смотрел на пальму. Зверь опустил снисходительный взгляд на грешника и открыл фееричную пасть:
– Ну, чего выставился? Спасай своего архангела! И на меня так не гляди, мать твою… Если ты такой тупой, то поясняю, что львы не умеют лазить по деревьям!
Зубки у Лёвы были мелкие, ровные, без зубного камня и налёта, переливающиеся дорогим виниром, – как будто он только вышел от дантиста.
– Короче, спасти я архангела не могу, и не буду, – закончил лев. Он нарочито усмехнулся, широко открыв «голливудскую» пасть, махнул хвостом и побежал прочь.
– Вот, блин… вот это блин… – Сидоркин проводил зверюгу изумлённым морганием не только глаз, но и тела, – чисто потусторонний признак, который (однако) даже в ином мире не характерен. Если по-земному, то Саня охренел.
Один сплошной хрен, но не мы такие, а таково посмертное существование, видимо… как и досмертное, впрочем.
Кряхтенье на пальме усилилось, послышался истошный вопль. После раздался сухой треск, и тело старца шлёпнулось вниз.
– Фигасе, – по-прежнему обалдевал воришка.
Архангел живенько так вскочил, потирая сухой зад… провёл рукой под носом, тревожно посмотрел вверх. На пальме мирно болтались дедовы усы, слабый бриз теребил седоватые щетинки. Гавриил обернулся к подопечному, сказал умоляюще:
– Помоги, чадо, уважь старого. Я без усов не могу!
Ситуация до смеха не дотягивала, но и рыдания как-то не подступали. Трагикомедия, в общем. Карманник лишь хмыкнул, глядя на безусого гида:
– Взлети снова и достань.
– Не могу я здесь летать, – со вздохом ответил дедуля. – И никто не может. А кто может, тот не будет. Распоряжение Иисуса номер девять!
– Постой-ка! – спохватился Саня. – Ты обозначил Иисуса. А ты точно доставил меня к нему?! Ничего не попутал, а!?
– Чадо, ты чего? – старичок облил Сидоркина тревогой, брызнувшей из ясных глаз. – Мне кажется, ты немного не в себе. – Он нежданно улыбнулся. – Всё так странно для тебя, верно? Обыкновенное дело, чесслово, каждая душа испытывает шок. Это пройдёт, даже не парься…
– Кончай скалиться, мать твою! – мрачно сказал Саня. – Что это, по-твоему? – он показал на замок.
– Резиденция Господа, – просто ответил архангел. – Его контора здесь.
– Дааа!? А почему эта контора, мать её так, как долбанный близнец похожа на замок дьявола!? – Сидоркин гневно тыкнул пальцем во дворец.
– Это у дьявола резиденция похожа на резиденцию Господа, а не наоборот! – запальчиво возразил Гавриил. – Не может ничё свово придумать, так копирует, паразит!
То, что дьявол – мерзавец, – возражений нет. Хоккей, проезжаем.
– Так поможешь? – перевёл дух архангел.
– А ты не врёшь? – всё же сомневался Саня. – Я зайду щас в замок и больше никогда оттель не выйду!
– Господь с тобой, чадо! – раскудахтался архангел. – Враньё – это тяжкий грех!
Из тумана наверху показалась ещё парочка, явно человеческого облика. Чужое присутствие успокоило. Посмертная житуха здесь явно кипит, да и у Гаврилы глаза слишком добрые, чтобы так нагло по ушам ездить. Дедушки с такими глазами лгут по-другому.
– Лады, убедил, – Саня протянул нетерпеливую руку. – Дай мне посох.
– Зачем? – насторожился дед.
– Усы собью.
– Чадо, это священный посох, подаренный одним пророком на день моего рождения! Не могу, извиняй…
– Ну и ходи без усов, твою мать! – рассердился карманник. – А на пальму, сука, я не полезу!
Неподалёку на поверхность опустился ещё один архангел с посохом – худая, заросшая каштановыми волосами и бородой личность, в таком же одеянии, как у Гавриила. И его подопечный – покрытый сосульками интеллигентный врач – тот самый невропатолог, которого застрелил Хрыщ в Танюхиной квартире.
– Идём, лепила! – весело бросил провожатый.
Путешественники проследовали мимо. Заросший архангел сказал, поравнявшись со старичком:
– Привет, Гавриил. Зря ты сбрил усы, они тебе придавали шарм. А Прозерпина почешет язычок, готовься.
Гавриил Иоаннович жутко насупился. Саня хотел усмехнуться, но получилась улыбка.
– Прошу, чадо, осторожнее! – протянул посох Гавриил, как только парочка скрылась за углом замка.
Ну, вот, причалили. Насмешке зачастую под силу сделать то, что неподвластно страху, как наиболее основополагающей материи бытия, наряду с любовью.
Саня взвесил посох в руке, обхватил его поудобнее, спросил с интересом:
– Слышь, а почему эта пальма Иисуса?
Архангел лучезарно оглядел деревце:
– Потому что её посадил Иисус.
– И? – ждал объяснения Сидоркин.
– Что «И»? – недоумённо смотрел проводник.
– Ну, пальма обладает какими-то чудесными свойствами: исцеляет там, лечит?..
Гавриил вновь улыбнулся деревцу, пожал плечиком:
– Нет. Просто ей дал жизнь Иисус. Она растёт уже две тысячи лет.
– И всё, блин?
– Всё.
Священные истины просты. Проще только ведающие их архангелы.
– Чадо, прошу побыстрее, пока никого нету! – попросил архангел, с опаской посматривая вверх.
– Угумс, – карманник откинулся назад, прицелился… метнул посох, как копьё.
Из-за заднего угла замка деловито выбежал лев.
Посох вспорол листву пальмы, сбил усы, пролетел дальше – вверх – и по траектории стал падать… Он стукнулся в метре от морды зверя.
Усы падали, кружась…
– Спасибо, чадо! – архангел подпрыгнул к пальме, ловко поймал усы, стал их бережно обдувать.
Лев резко затормозил, в шоке посмотрел на ворика.
Саня превратился в изваяние, глядя прямо в жёлтые глаза царя зверей. Магнетизм и паралич в одном флаконе.
– Ты чокнутый!? – с обидой выкрикнул лев. Зверь тремя прыжками одолел расстояние до карманника. – Придурок долбанный! – ругнулся лёва, поворачивая гривастую голову к гиду. – Эй, архангел, что это за тип, мать его!? Он меня чуть не угробил! Покушение!
Гавриил задрал свою белую хламиду, положил усы в карман тёплых, шерстяных брюк, сказал извиняющимся тоном:
– Прости, это я виноват. Раб Божий помогал мне, так что все претензии ко мне.
– Может, он и помогал тебе, а хотел прихлопнуть меня! Царя зверей! Ты глянь на его рожу, ёпт! На этот маниакальный блеск в глазах! Он, мля, ненормальный!
Архангел катал по лицу извинительные желваки.
– Ты, случаем, не цареубийца!? – рыкнул зверь на Сидоркина.
Санечка стоял столбом, смиренно опустив ручки. Хлопал глазками и натужно сглатывал. Тупо впал в ступор.
– Ты оглох или глухой!? – плясал зверь в метре от души. И пляски были вовсе не на задних лапках.
Из-за угла замка – того самого угла, откуда минуту назад появился лев – вышел трёхметровый тип в балахоне средневекового палача, на поясе висел меч в ножнах. Он гулко крикнул:
– Теобальдус! Тут явилась какая-то пантера, хочет с тобой пообщаться! Грит, она беременна от тебя!
– Выгони эту сучку на хрен, – тут же отозвался лев. – И скажи, что свои сказки она расскажет тому вислоухому тигру, с которым она жила до меня.
Тип в балахоне молча кивнул и развернулся.
– Стой, чувак! – запоздало крикнул лев. – Я щас сам ей всё объясню!
Самец напоследок высокомерно оглядел Саню:
– Таким мужикам, как ты, место в аду! Зачем вас ещё на Небеса отправляют, не въезжаю совсем!
Царь зверей попрыгал прочь, вслед за типом в балахоне.
Киски правят миром. Так было, есть и будет. Аминь.
Подплыл архангел. Молвил мягко:
– Надеюсь, Теобальдус не обидел тебя, чадо? Он мстительный, наглый и чересчур сварливый. А всё воспитание! Избаловали гадёныша с детских лет! Держись от него подальше!
У человека генный страх перед фауной. А душа человека рефлексы помнит и чтит.
Сидоркин, наконец, встряхнулся:
– Что за зверюга, чёрт подери? Почему она болтает?
Старик произнёс в сердцах:
– Лев Иисуса! Из Эдемского сада. Подарен Богом-отцом. Здесь все перед ним лебезят, боятся, что зверь нашепчет Хозяину нелестное. Даже ангелы пресмыкаются! Тьфу! – дед смачно сплюнул.
Сидоркин задумчиво посмотрел на его плевок.
– Занудная и хитрая скотина! – архангел направился к замку. – Идём-ка, чадо, провозились с усами. Поналетят, будем сидеть в приёмной до второго пришествия.
Гавриил ткнул посохом вверх и ускорил ход. Сверху медленно спускались ещё две пары человеческого облика. Ворик без слов попрыгал за наставником…
***
Возле массивных и ладных дверей замка стояли стражники: два типа, каждый под три метра ростом, в балахонах средневековых палачей. Огненные мечи были обнажены, каждый размером в полчеловека. В дырках мешков на головах виднелись нестерпимо яркие, огненные же глаза. Назовём типов ангелами, тем паче, что они и так ангелы.
– Поберегись!
Сидоркин с архангелом почти подошли к входу, когда двери отворились, являя занятную процессию. Уныло плелись десять душ в форме тюремной охраны, среди них одна нагая женщина. Спереди и сзади группку охраняли две пары рослых ангелов.
– Упс! – души вдруг остановились рядом с дедом и жуликом. Тюремщики мрачно смотрели на Саню, а бедный Саня на них. Бородатый старлей с испитым лицом протянул палец, чуть не касаясь физиономии карманника.
– Товарищ полковник! Это Сидоркин, чёрт!
– Да, это он! – сурово подтвердил полковник Конь.
– Нахал и сволочь! – вдруг завизжала женщина. – Из-за тебя нас убили, гад! Я оторву тебе уши! – экс-медик кинулась к оторопевшему Сане, схватилась за его лицо холодными, до сих пор крашеными, коготками. В следующее мгновение вмешался ангел из арьергарда. Великан пихнул Сидоркина в сторонку, а возмутительницу спокойствия схватил за драные волосы, и пару раз взмахнул огненным мечом.
– Хреск! Хреск! – Женские ручки легко отсеклись. Из ран хлынул ярко-красный пар, запахло серовородом.
Голая истеричка скрипнула зубками, однако, пикнуть не посмела… Ангел сунул отрубленные конечности подвернувшемуся усачу Иванычу. А женщине так наподдал по голой попе, что она на всех парах влетела в толпу мужчин.
– Шуруй, Венера Милосская, – звонко усмехнулся ангел.
– Какая ж, мля, она Венера? – не смог не вмешаться Санёк. – Она, блин, Татьяна Павловна…
Ангел даже не усмехнулся. Шествие продолжилось.
– Знакомые? – спросил архангел, флегматично наблюдавший сцену.
– Менты из ИВС, где я сидел до прихода отморозков… – машинально ответил карманник, провожая фсиновцев завороженным взглядом. – Куда это их?
Процессия завернула за угол дворца. Послышался жизнерадостный крик льва:
– И снова в ад у нас идут! Веселей, мальчики, готовим свои яички!.. А девочки кое-что другое… аха-ха!..
Жизнь совсем не такая, какой мы её себе представляем. Однако понимаешь это лишь после смерти.
К дверям замка спешили те самые две пары, спускавшиеся намедни сверху. Две души, ведомые двумя архангелами. Гавриил сие заметил и быстренько прыгнул к входу.
– Здравствуйте, ангелы! – чинно поздоровался со стражниками. Типы в балахонах не шелохнулись, и эмоцией не разродились. Архангел с натугой открыл врата дворца, попридержал перед подопечным: – Заходь, чадо.
Сидоркин с ухмылкой оглядел великанов, сказал весело:
– Красивые мечи у вас, пацаны! Так держать, – он шагнул внутрь, и контора Господа его поглотила.
