Текст книги "Новое тысячелетие"

Автор книги: Андрей Уланов

Соавторы: Вера Камша,Дмитрий Казаков,Роман Афанасьев,Михаил Кликин,Сергей Чекмаев,Юрий Погуляй,Игорь Ревва,Виталий Романов,Сергей Галихин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

– Так что, у России нет будущего? – охрипшим голосом спросил Осипенко.

– Когда-то президент Путин сказал, – проговорил Владимир негромко, но все сразу повернулись к нему. В глазах – жадное внимание, – «Или Россия будет великой, или ее не будет вовсе». Если русский народ не возродится во всем величии, то гибель державы неизбежна. А то, что родится на ее обломках, уже не будет Россией.

В комнате наступила гробовая тишина. Слышно было, как топает кто-то в коридоре, как грохочет ведрами уборщица в расположенном за стеной актовом зале.

Звонок телефона хлестнул по нервам, словно электрический разряд. Все одновременно вздрогнули, а Зара Асламовна, едва не опрокинув чайник, поспешно взяла трубку.

– Владимир Святославович, это вас!

Он ощутил некоторое удивление – кто бы это мог быть, но трубку взял.

– Я слушаю.

С другого конца провода донесся напряженный, словно тетива, голос Николая:

– Привет. Станислав только что позвонил.

– Куда? – задал дурацкий вопрос Владимир, ощущая, как сердце начинает колотиться все чаще, а рука невольно тянется к карману, в котором лежит предмет, лишь внешне похожий на сотовый телефон.

– Сам понимаешь, куда, – контрразведчик сочно выругался. – Быстрее к нему на квартиру. Тебе ближе – может, еще успеешь их опередить. В любом случае, что бы ни произошло там, жди меня в кафе «Бегония». Оно в квартале от дома Станислава. Понял?

– Да, – Владимир положил трубку на место, а затем, стараясь двигаться неторопливо, поднялся. – Вынужден вас покинуть, коллеги. Я пойду.

– Счастливчик, – с улыбкой пробурчал Осипенко. – Мне еще две пары отрабатывать!

Владимир вышел в пустынный коридор. У расписания толклись несколько студентов. Не стесняясь их, он побежал. Так, как не бегал, наверное, со времен службы в армии.

Вихрем промчался по коридору. Ботинки простучали по мрамору лестницы, ладонь скользнула по лакированным перилам, и вот он уже в вестибюле первого этажа.

Охранник посмотрел изумленно на бегущего преподавателя, но Владимиру было не до него. Он пробежал через вертушку с такой скоростью, что та закрутилась с недовольным гулом.

На улице прохладный воздух попал в разгоряченное горло. Владимир закашлялся, но не замедлил шага. Бросился к вечно стоящим чуть в стороне от здания университета светло-желтым машинам такси.

– На Чертановскую, быстро! – сказал он, открывая дверцу.

Не привыкшее к тому, что на него шмякаются со всей силы, сиденье жалобно заскрипело, взревел мотор, и машина рванула с места. Таксист не стал спрашивать – что да как. Видно, что торопится пассажир. Глядишь, за скорость еще доплатит.

Ветер шелестел в полуоткрытом окне, неся запахи листвы и мокрого асфальта, негромко играла магнитола, по сторонам стремительно проносились дома. Шофер ехал рискованно, но правил не нарушал, настороженно зыркал в зеркальце заднего обзора большими темными глазами.

А Владимир все не мог отдышаться. Грудь ходила ходуном, в ней что-то хрипело и хлюпало. Воздух вырывался изо рта горячий, словно из топки. «Да, запустил я себя!» – подумал он невольно.

– Куда точно ехать? – спросил водитель, когда машина с визгом и лязгом выметнулась на Симферопольский бульвар.

– На Черноморском бульваре остановите, – буркнул Владимир, извлекая идентификационную карту и вставляя ее в считывающее устройство. – Прямо на перекрестке.

Таксист удовлетворенно улыбнулся, когда со счета клиента на его перетекло денег в полтора раза больше, чем полагалось по счетчику. Когда машина остановилась, сказал приветливо:

– Счастливого пути!

Но Владимир его не слушал. Он выскочил на тротуар и скорым шагом двинулся на запад, к Азовской улице.

Пройдя два квартала, Владимир свернул. Прошел небольшой скверик, где на скамейках чинно сидели бабушки, а посередке высился памятник президенту Синеву, творцу экономического чуда середины двадцать первого века.

Сразу за сквером начинался огромный дом типа «китайская стена», построенный еще в середине прошлого века и населенный в основном небогатыми людьми. В нем-то и жил Станислав.

Владимир свернул за угол и едва не споткнулся на ровном месте. У третьего подъезда, который ему как раз и был нужен, стояли несколько сине-белых милицейских машин. Расположившиеся вокруг них сумрачные парни в форме и с автоматами глядели сурово и решительно, и чтобы не вызывать подозрения, Владимир прошел мимо и зашел в соседний подъезд.

Кулаки сжимались, в груди клокотала ярость. «Опоздал, опоздал!» – ругался мысленно Владимир, поднимаясь по лестнице. – «И зачем мы только ждали? Надо было его ликвидировать еще тогда!».

По телу растекалось липкое ощущение страха.

Устроившись у окна на лестничной площадке, он видел, как из подъезда вышел Станислав в сопровождении двух милиционеров. Шел предатель медленно, сгорбившись и опустив голову.

При взгляде на него Владимир сжал зубы, чтобы сдержать рвущиеся с языка ругательства. Руки молили об оружии, о снайперской винтовке, из которой с такого расстояния просто невозможно промахнуться…

Станислава посадили в одну из машин. Милиционеры споро заняли места, взревели моторы и милицейская кавалькада скрылась в отдалении. Только в этот миг Владимир ощутил, что на площадке, на которой он стоит, резко воняет кошачьей мочой, а в углу высится куча разнообразного мусора…

Хлопнула дверь, на пролет выше появилась дородная светловолосая тетка в цветастом платье. При виде чужака взгляд ее стал подозрительным.

– Ходят тут всякие, – сказала она сурово. – И зачем? Позвать, что ли, Ивана? Он чужаков не любит, особенно евреев…

Кипя, точно перегревшийся самовар, Владимир поспешил вниз. Еще не хватало, чтобы его здесь запомнили! Вонь шибала в нос и заставляла прибавлять шаг. Наверху ругалась местная жительница.

В кафе «Бегония» было почти пусто. В углу компания молодых людей в черных куртках потребляла пиво. Слышались сильные голоса и взрывы хохота, сверкали бритые головы.

Владимир сел подальше от них, за столик рядом со стойкой. Едва успели принести заказ – черный кофе, как хлопнула дверь и появился Николай. Лицо его было осунувшееся, глаза глядели тревожно.

– Ну что? – спросил он, подсаживаясь к Владимиру. – Опоздал?

– Да, – кивнул тот убито и отхлебнул из чашки. Напиток оказался неожиданно хорошим, но даже вкус кофе не мог смыть горечь неудачи. – Перед самым носом увезли!

– Ясно, – кивнул контрразведчик. – Что думаешь делать?

– Не знаю, – пожал плечами Владимир. – Он ведь выложит все на первом же допросе. И про тебя и про меня.

– Я знаю, – брови Николая сошлись к переносице, а лицо словно окаменело. – И допрос этот состоится очень скоро…

Сбоку послышались тяжелые шаги, носа коснулся запах пивного перегара. Владимир поднял голову.

Двое крепких ребят из той компании, что сидела в углу, топтались у самого столика. Лица их были одинаково невыразительными, на них застыла гримаса злого упрямства.

– Чего надо? – недружелюбно поинтересовался Николай.

– Валите отсюда, жиды пархатые, – заявил тот из парней, что слева, с пронзительно синими, словно сапфиры, глазами. – Вам тут, в русском квартале, не место!

– А вы кто такие? – спросил Владимир, а про себя подумал с горечью «Понятно, почему в том подъезде так грязно. Там живут мои соплеменники!».

– Мы, – гордо выпятил грудь синеглазый, – русские националисты!

– А с чего вы взяли, что мы евреи? – спросил Николай. По его лицу было видно, что контрразведчик несколько опешил.

– А все, кто нам не нравится – жиды, – медленно, рокочущим голосом проговорил второй из парней, с толстой шеей и квадратной челюстью киногероя.

– Мы с ними боремся, отстаиваем права русского народа! – торопливо сказал второй.

– И как же? – поинтересовался Владимир. Страха не было, лишь злость на «националистов», которые только и способны хлестать пиво по кабакам и издеваться над теми, кто слабее.

– Мы их бьем! – рявкнул парень с квадратной челюстью и шагнул к сидящим, намереваясь перейти к практике «борьбы за интересы русского народа». Но неожиданно он сбился на полушаге, занесенная рука замерла, а взгляд прикипел к раскрытому удостоверению, которое появилось в руках Николая.

– Э, просим прощения, – поспешно заговорил синеглазый, на лице его появился страх. – Господин майор, мы просто пошутили… Надеюсь, вы…

– Убирайтесь! – сказал Николай тихо. Борцов с жидами словно ветром сдуло. Контрразведчик убрал удостоверение майора милиции и невесело улыбнулся.

– Вот твари!

– Да, – согласился Владимир. – Так что делать будем?

– Есть один вариант, – Николай вздохнул, в глазах его мелькнула нерешительность. – Я смогу пройти в здание УВД и убить предателя.

– Так тебя схватят!

– Не успеют, – контрразведчик неожиданно посмотрел на Владимира с такой грустью, что того пробрала дрожь. – Время на то, чтобы пустить пулю в лоб, у меня останется!

– Ты думаешь, это стоит того?

Николай молча кивнул. Лицо его было решительным.

– Татьяна, Иван, теперь ты… – сказал Владимир, чувствуя, что грудь готова лопнуть от боли. – Зачем жить, если вы все уходите?

– Кто-то должен продолжать борьбу! И лучше всего, если это будешь ты. Твоя смерть была бы невосполнима, а ты найдешь новых людей, лучших, чем мы!

– Это вряд ли! – заявил Владимир убежденно.

– Ладно, времени нет, – контрразведчик бросил взгляд на часы и поднялся. – Они уже довезли его.

– Успеешь? – спросил Владимир, вставая.

– У меня машина с мигалкой.

Они вышли из кафе, обнялись. Лицо контрразведчика было спокойным, просветленным, словно неизбежная смерть не пугала его.

– Прощай! – сказал он, садясь в серый, обтекаемой формы автомобиль.

– Прощай! – ответил Владимир, глядя, как машина с ревом исчезает за поворотом.

* * *

После поездки к министру у Виктора страшно разболелась голова. Целый день мучился, пока не выкроил время зайти в медицинский центр управления. Провел там час вдали от телефонов, компьютера и суеты расследования, вышел отдохнувшим и посвежевшим.

После процедур голова была приятно легкой, в ней не чувствовалось напряжения, а тело слегка покалывало, словно по нему бегали электрические заряды.

Но блаженное состояние продолжалось недолго. У самого входа в кабинет Виктора поймал капитан Асланян. Глаза его были вытаращенные, усы топорщились, точно у испуганного кота.

– Товарищ майор, товарищ майор, привезли! – затараторил он.

– Кого? – недоуменно спросил Виктор, с ужасом чувствуя, как череп наливается хорошо знакомой свинцовой тяжестью, а из тела уходит приятная истома.

– Без вас позвонил человек! – от возбуждения капитан едва не подпрыгивал, а во всегда правильной речи неожиданно прорезался кавказский акцент. – Он сообщил, что обладает данными относительно террористов, что сам из них!

– Когда его привезли?

– Только что! – Асланян преданно ел глазами начальство.

– Хорошо, – Виктор похлопал подчиненного по плечу. – Ведите его ко мне.

Он вошел в кабинет. Тут пахло остывшим кофе, а за окном сгущался майский вечер. На темно-фиолетовом небосклоне зажглись желтые и белые глаза звезд. Виктор отгородился от их пристальных взглядов шторой и включил свет.

Раздался стук в дверь.

– Войдите! – крикнул Виктор, устраиваясь в кресле.

В кабинете появился Асланян, а за ним, сопровождаемый конвойным, высокий мужчина с широкими плечами борца. Голова была опущена, а сильное тело казалось больным.

– Присаживайтесь, – сказал Виктор. – Вы, капитан, останьтесь.

Здоровяк опустился на стул, который заскрипел под его могучим телом. А когда пришедший поднял глаза, то Виктор едва не отшатнулся – такая в них была боль. Да, непросто далось ему решение прийти сюда…

Асланян устроился чуть в стороне.

– Как вас зовут? – спросил Виктор как можно мягче. Любой нажим сейчас будет губителен.

– Станислав, – ответил здоровяк и тяжело вздохнул. – Станислав Мержевский.

– И что вы хотите нам сообщить? – поинтересовался Виктор.

– Я… это, хотел! Ну рассказать… как и кто взрывал!

Закончив эту сложную фразу, Станислав замолчал. Видно было, что он сильно нервничает. Слова лезли из него с трудом, точно им приходилось протискиваться через узкое и неудобное отверстие.

– Рассказывайте, – подбодрил собеседника Виктор. – Мы вас очень внимательно слушаем…

Но не успел Станислав раскрыть рта, как резким и неприятным звонком разразился телефон экстренного вызова, связывающий майора Белкина с общей приемной отдела.

Виктор схватился за трубку, словно за шею смертельного врага, прорычал сердито:

– Майор Белкин слушает!

– Товарищ майор, – в голосе дежурного офицера угадывалось не положенное по уставу удивление. – К вам прошел полковник Васильев из ФСБ. Сказал, что по делу о взрывах…

– Хорошо, спасибо, – ответил Виктор и положил трубку. Теперь он понимал удивление дежурного. ФСБ приходилось крайне редко работать вместе с МВД, и офицеры двух ведомств практически не пересекались. А тут – старший по званию, пришел лично, вместо того, чтобы позвонить!

Дверь открылась бесшумно, и в помещении появился плотный невысокий человек. Волосы, торчащие ежиком, серебрились сединой, а в глазах стояло какое-то странное выражение.

– Добрый вечер, товарищ полковник, – сказал Виктор, поднимаясь из-за стола и протягивая руку гостю.

– Вечер добрый, – отозвался полковник, но руки не пожал, а вместо этого зачем-то полез во внутренний карман пиджака.

При звуках его голоса Станислав едва не подскочил на стуле. Плечи его напряглись, голова резко повернулась. На лице мелькнуло выражение страха, мгновенно сменившееся облегчением.

Рука Васильева вынырнула на свет. В ней блеснул металлом небольшой пистолет.

– Стой! – успел крикнуть Виктор. – Зачем?

Грохнул выстрел, в самой середине лба Станислава образовалась круглая аккуратная дырочка и он с глухим стуком упал со стула.

Ахнул и выругался капитан Асланян.

Виктор очень остро пожалел, что стоя не сможет дотянуться до ящика стола, в котором лежит пистолет.

Из коридора доносился топот и испуганные крики – там услышали выстрел.

– Зачем? – спросил грустно полковник, поднося дуло ко лбу. – А затем, что иначе нельзя!

Грохнуло еще раз.

Глава 8. Двадцать шестое мая

Кто бросит камень в этот пруд?

Не троньте.

Будет запах смрада

Они в самих себе умрут

Истлеют падью листопада.

С. Есенин, «Русь уходящая»

На фотографии погибший вчера вечером Мержевский выглядел моложе, чем в жизни. Собранная на него за ночь капитаном Делиевым информация оказалась не так обширна – не состоял, не привлекался, не участвовал, и Виктор просмотрел ее бегло, не надеясь найти что-либо ценное.

Но какая-то деталь зацепила глаз, не давая попросту закрыть файл. Некоторое время Виктор не мог осознать, что же его заинтересовало, и для очистки совести взялся просматривать информацию еще раз.

После вчерашнего ЧП пришлось написать несколько рапортов, выслушать разнос от начальства и испытать массу разнообразных эмоций, так что голова работала не лучшим образом. Поэтому читал он медленно, стараясь не пропустить ни единой запятой. Мысли текли вяло, неторопливо, словно воды равнинной реки: «Так, проходил службу в вооруженных силах Российской федерации… так, в такой-то период… так, в специальном подразделении «Амурские тигры». Где же я встречал это название?».

Некоторое время напряженно размышлял, не обращая внимания на назойливое чирикание телефона на столе. Аппарат смолк и тут же вспомнился человек из этих самых «Амурских тигров», побывавший в этом кабинете совсем недавно… Как же его звали?

Точно – Владимир Смоляков! В прошлом – один из участников русского националистического движения…

Виктор вылетел из кресла, словно его укололи в седалище. Хлопнула непочтительно распахнутая дверь, в изумлении выпучили глаза подчиненные, а он уже почти бежал по коридору к кабинету полковника Мухаметшина.

Тот, к счастью, оказался на месте.

Слушал он майора, не перебивая, а когда тот замолчал, сказал:

– У тебя нет никаких доказательств! Ты основываешься только на интуиции и догадках! Ну и что, что они служили вместе? Этого мало!

– Кто еще мог повести за собой таких людей, как Мержевский, Нафанова, контрразведчик Васильев?

При упоминании последнего полковник скривился. То, что один из офицеров ФСБ оказался вероятным членом террористической организации (ничем иным его поступок просто не объяснялся!) вызвало немалый переполох.

– Кто еще? – повторил Виктор. – Они все – военные. Гражданскому они просто не поверили бы!

– Может быть, есть националисты-военные, о которых мы не знаем? – предположил полковник, неуверенно морща лоб. На лице Мухаметшина было написано сомнение.

– Вполне, – кивнул Виктор и тут же заговорил горячо, убедительно. – Но пока самая вероятная кандидатура организатора взрывов – Смоляков! Нужно его брать! Если ошибемся – извинимся и отпустим, зато если окажемся правы…

– Хорошо, – после минутного размышления кивнул полковник. – Я достану ордер на его задержание. Бери группу и выезжайте.

* * *

Ночевал Владимир не у себя. Приехал к Ольге, довольной таким оборотом дела, и остался у нее.

Хозяйка ранним утром ушла на работу, а он начал с того, что включил телевизор. По центральному каналу шли новости. Толстый, пожилой журналист на фоне памятника Феликсу Дзержинскому на Лубянской площади рассказывал о том, что произошло вчера в здании УВД Москвы, пытаясь из слухов и обрывков информации составить верную картину случившегося.

Показали отрывок пресс-конференции полковника Мухаметшина. Тот был мрачен, на вопросы отвечал неохотно, больше уходил в стороны. Определенно сказал лишь, что да, имеются два трупа, и что для всех было бы лучше, если бы их не было…

При этой новости Владимир ощутил, что его охватывают противоречивые чувства – радость и грусть. С одной стороны – Николай сделал все, как хотел, и разоблачение Российскому национальному комитету пока не грозит, а с другой – погиб человек, с которым рука об руку трудились несколько лет, работая на благо общей идеи…

Пребывая в непонятном настроении, выбрался из квартиры Ольги и направился к себе. На сегодня планировались лекции, и кое-какие материалы остались дома.

Метро быстро перенесло его с одного конца Москвы на другой, а когда выбрался на поверхность, то там царил солнечный и теплый, почти летний день. Солнце ласково лучилось среди бирюзы неба, а ветер поглаживал по лицу, словно добрые и нежные руки.

Поддавшись очарованию момента, Владимир решил дойти две остановки пешком, вместо того, чтобы ехать на автобусе.

Вероятнее всего, именно это его и спасло.

Когда впереди из зелени деревьев выросла серая громада дома, интуиция, не раз спасавшая Владимиру жизнь еще во времена армейской службы, тронула сердце холодной лапкой.

На мгновение он остановился, даже сбившись с шага, а дальше пошел настороженно, оглядываясь по сторонам. Благодушное настроение улетучилось, сменившись холодной сосредоточенностью.

Едва из-за кустов стал виден подъезд, Владимир остановился.

И тут же мимо него по дороге пронеслись три одинаковые машины. Раздался визг тормозов, автомобили остановились, и из них, точно горошины из стручка, посыпались спецназовцы с автоматами.

Последним на улицу выбрался смутно знакомый офицер. Тот самый, что допрашивал Владимира неделю назад. По его команде автоматчики окружили дом, часть из них рванула в подъезд.

Владимир замер за кустами, стараясь не шевелиться и даже не дышать. В голове белкой в колесе крутилась одна мысль – откуда? Откуда они все же узнали? Или Станислав перед смертью успел рассказать? Но тогда за ним пришли бы еще ночью!

В подъезде что-то глухо грохнуло – взорвали дверь. От ярости Владимир сжал кулаки – сейчас ботинками топчут его ковер, стволами автоматов тычут во все щели…

Холодной волной нахлынуло осознание – в эту квартиру ему больше не вернуться.

Он сгорбился, словно древний старик, и побрел назад, к станции метро. Скоро они начнут отслеживать его идентификационную карточку, и надо использовать немногое оставшееся время.

У самой станции метро обнаружилась синяя будка телефона-автомата, похожая на гигантскую упаковочную коробку для подарков. Владимир проник внутрь и набрал телефон мастерской Пороховщикова.

– Привет, Игорь, – сказал он, когда на том конце провода сняли трубку. – Меня раскрыли. Да, они уже у меня в доме. До тебя вряд ли доберутся – никакой информации о тебе у меня дома нет. Свидимся вряд ли. Что? Может быть, и взорву. Увидим. Прощай!

Он повесил трубку. Некоторое время постоял, прислонившись лбом к холодной стенке. Сердце билось тяжело и глухо, словно строительный молот, а в животе нарастало отвратительное, мерзкое ощущение – страх.

Обозлившись на себя, Владимир набрал еще один номер.

После первого же гудка ответил приятный женский голос.

– Да?

– Ольга, это я, – проговорил он, чувствуя, что произносить слова отчего-то тяжело, а сердце начинает сбоить, словно в его идеальный мотор попала песчинка. – В чем дело? – с тревогой спросила она.

– Случилось то, чего ты так боялась, – выдавил он из себя. – Похоже, что мы больше не увидимся…

– Что? – голос ее сломался, в нем появились жалобные нотки. – Как? Может быть, что-то еще можно исправить? Ты где сейчас?

– Не могу тебе сказать, – ответил он. – И исправлять уже поздно. Я тебя люблю. Спасибо за все. Беги из Москвы как можно скорее и как можно дальше и прощай!

Он отнял трубку от уха, при этом показалось, что она сделана из раскаленного чугуна. Некоторое время подержал на весу, скрипя зубами и слушая, как на том конце провода плачет любимая женщина.

Чувствуя, что что-то рвет в себе, что-то важное, необходимое, повесил трубку на рычаги.

– Ну твари, вы мне за это еще заплатите! – эти слова он почти прорычал и поспешно вышел из телефонной будки.

В кармане уютным зверьком устроился прибор, лишь внешне похожий на аппарат сотовой связи, а в кейсе затаился пистолет. Все, что необходимо, если ты собираешься шантажировать целую страну.

* * *

В управление Виктор вернулся в расстроенных чувствах. Смолякова в квартире не оказалось, и стремительный ее штурм лишь озадачил соседей.

На квартире остались специалисты, которым предстоит обшарить каждый ее сантиметр, да несколько бойцов спецназа – на случай, если хозяин вернется. Дверь восстановили и теперь по ее виду не скажешь, что ее совсем недавно взламывали не самым аккуратным образом.

Едва Виктор оказался в кабинете, как требовательно зазвонил телефон экстренной связи.

– Слушаю, товарищ полковник! – ухватив трубку, сказал майор.

– Телевизор включи! – прорычал Мухаметшин, и в голосе его было столько злости, что Виктор не на мгновение не озадачился необычностью приказа.

Поспешно ухватил пульт и нажал кнопку.

Экран озарился с чмокающим звуком. На нем появилась ухоженная дикторша, звезда первого канала. Но сейчас ее хорошенькая мордашка была не столь безмятежна, как обычно, а в умело подведенных глазах плескался страх.

– … вам запись звонка, поступившего на наш телеканал, – проговорила она и застыла, глядя куда-то в угол экрана.

Из динамиков полился ровный, хорошо знакомый Виктору голос, принадлежащий Владимиру Сиолякову.

– Говорит представитель Российского национального комитета, – сказал он. – Официально сообщаю, что в нашем распоряжении имеется готовый к использованию ядерный заряд. Он расположен на территории Москвы и может быть приведен в действие в любой момент. Это не блеф, и не советую вам мне не верить. Что я требую – прежде всего личной безопасности. При малейшей угрозе моему здоровью либо свободе со стороны правоохранительных органов я нажимаю на кнопку. Неприкосновенность должна быть гарантирована мне в течение двух часов официальными лицами по вашему же каналу! Кроме того, Дума должна до вечера отклонить закон о переименовании государства! Пока это все.

Мягкий щелчок – положена трубка.

Дикторша ожила – словно кто-то включил куклу.

– В настоящий момент, – произнесла она, тщетно стараясь скрыть дрожь в голосе, – мы пытаемся получить комментарии от правоохранительных органов. Но…

Виктор отключил изображение.

– Я видел, – проговорил он в трубку, которую все время держал у уха.

– Это дерьмо! – воскликнул полковник с таким напором, что Виктор невольно вздрогнул. – Это такое дерьмо, в котором мы еще никогда не были! И я боюсь, что в будущем мы окажемся в еще большем дерьме! Всех быстро ко мне!

– Есть! – ответил Виктор и положил трубку. На душе было гадостно, не давала покоя мысль, что именно он, майор Белкин, недоглядел, не смог распознать опасного террориста, а нынешняя ситуация – плод его ошибки.

В рабочей комнате Виктор застал включенный телевизор, лица у подчиненных были ошеломленные.

– Все в кабинет полковника! Срочный вызов!

Он первым, подавая пример подчиненным, выбрался в коридор. За спиной слышал полный смятения гомон.

Полковник встретил их, сидя во главе длинного Т-образного стола, предназначенного для совещаний. Лицо Мухаметшина было багровым, а большие кулаки грозно лежали на столешнице.

– Явились! – приветствовал он вошедших. – Рассаживайтесь по местам! У нас есть пятнадцать минут, чтобы выработать план действий. Потом мне докладывать министру. Уж он-то не пожалеет моей задницы! У кого есть что сказать?

– Может быть, этот тип блефует? – предположил кто-то робко.

– Может и так! – рявкнул полковник и грохнул кулаками так, что массивный стол подпрыгнул. – Но мы должны рассчитывать на худший вариант, на то, что ядерная бомба у него действительно есть и он сможет ее взорвать!

– Сверху пришел приказ готовить выступление по телевизору, – продолжил он, немного успокоившись. – Сообщить, что все его требования будут выполнены, дать контактный телефон, по которому он сможет связаться с кем-то из нас. Одновременно – попробовать найти его. По идентификационной карточке, через пеленгацию телефона. Если получится, взять его под наблюдение. Но не попадаться на глаза, а просто следить. Рано или поздно он ошибется, и тогда мы сможем его взять. Текст сообщения для телевидения поручаю готовить вам, майор Сайфуллин.

Пожилой офицер с черными как смоль волосами и резкими чертами азиатского лица сдержанно кивнул. Сказал спокойно:

– Заготовка будет в течение двадцати минут!

– Очень хорошо, – полковник оглядел собравшихся, взгляд его задержался на Викторе. – Вы же, майор Белкин, пойдете на контакт. Вы уже встречались с этим негодяем, работали с его личным делом, и знаете, на что он способен… Так, что еще?

Договорить полковнику не дали. Дверь с грохотом распахнулась, и в помещение вошел майор СКС Спирс. Глаза его горели, а лицо корежила яростная улыбка.

– Добрый день, господа, – проговорил он. – Не помешал?

– Что вам угодно, майор? – Мухаметшин медленно поднимался из-за стола, напоминая встающего на задние лапы медведя.

– В связи с тем, что имеется угроза применения ядерного оружия, руководство вашим отделом переходит ко мне! Вот приказ министра, читайте! – Спирс оскалился нагло и торжествующе. Блеснули острые зубы, похожие на волчьи.

В руке офицера СКС оказалась бумага, украшенная синими кругами печатей и геральдическим орлом.

– Так, – проговорил полковник. По налившимся кровью глазам было видно, до чего ему трудно сдерживать себя. – Так. Что же, господин майор, ослушаться приказа я не могу. Жду ваших распоряжений.

– Так-то лучше, – усмехнулся Спирс, но на лице его не было торжества. – Тогда садитесь и докладывайте, что вы намереваетесь предпринять в настоящий момент!

Майор слушал внимательно, не перебивал, при словах «взять под наблюдение» лицо его на мгновение исказилось. А когда Мухаметшин закончил, Спирс проговорил ровным голосом, словно только что не было словесной схватки:

– Все придумано хорошо. Но каждый этап будет осуществляться под контролем офицеров СКС. С вашего позволения, полковник, я расположусь у вас.

Мухаметшин кивнул, а Спирс бросил «Все за работу», после чего вытащил из кармана мобильный телефон и принялся отдавать какие-то распоряжения.

Сотрудники отдела по одному покидали помещение.

Виктора у самой двери догнал полковник. Буркнул мрачно:

– Поговорить надо!

Вместе вышли в приемную, где обнаружились несколько человек в серых мундирах Службы. Один что-то втолковывал секретарю, тот сидел с обалдевшим видом и только кивал. Второй установил на столе ноутбук и тянул от него к окну провода, намереваясь подключиться к телефонной линии. Третий просто стоял и внимательнейшим образом рассматривал каждого из проходящих. Под этим взглядом становилось неуютно. Виктор ощутил, как внутренности пугливо сжались, а по позвоночнику побежал холодок.

В коридоре вздохнул с облегчением.

– Что вы хотели, товарищ полковник?

– Эти засранцы взяли нас за задницу, – в обычной манере сообщил Мухаметшин. – И держат за нее очень крепко. Но я не верю им. Они ведут свою игру и вовсе не в том направлении, которое нам показывают. Так что ты должен быть готовым в любой момент выйти из-под контроля и действовать вопреки их приказам и инструкциям. Понял?

– Понял, – чуть охрипшим голосом ответил Виктор. Его подбивали не много не мало на открытое противостояние СКС – одной из самых могущественных спецслужб земного шара! И кто – собственный начальник!

– Я прикрою тебя, если смогу, – полковник говорил тихо, постоянно оглядываясь. – Но помни о том, что не все и в моих силах…

– Я понял, – кивнул Виктор.

– Тогда иди, – полковник похлопал подчиненного по плечу, и майор невольно покачнулся под могучей дланью.

* * *

Кондиционер натужно гудел, словно огромная ленивая муха и Владимира все подмывало оглянуться и посмотреть, где же кружит надоедливое насекомое? С назойливым иррациональным желанием справляться удавалось не без труда.

Он сидел в небольшом баре. В зале было прохладно, а посетителей по раннему времени не было вовсе. За стойкой суетился бармен, время от времени поглядывая на щедрого клиента, который сидит почти час, не забывая время от времени делать заказы.

Есть уже не хотелось, и Владимир лишь лениво прихлебывал кофе да время от времени смотрел на часы. До назначенного им самим срока оставалось не так много, и чем ближе он подходил, тем сильнее ощущалось внутреннее напряжение.

– Нельзя ли включить телевизор? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

– Конечно, – несколько удивленно ответил бармен.

Некоторое время он искал пульт. Затем экран озарился. На нем появились финальные титры какой-то «мыльной оперы». Жанр этот пользовался популярностью более двух столетий и сдавать позиции не собирался.

Под веселую музыку пробежали фамилии операторов, ассистентов и прочей кинематографической мелочи. Виктор напрягся, но после пошли рекламные ролики – один глупее другого…

Он сглотнул, ощутив, что в горле сухо, словно в Каракумах. Что они скажут ему? Как ему дальше вести себя? Или, может быть, не мучиться выбором и просто взорвать бомбу? Он посмотрел на карман, в котором лежал пульт, похожий на сотовый телефон. Нажать кнопку и…