Текст книги "Новое тысячелетие"

Автор книги: Андрей Уланов

Соавторы: Вера Камша,Дмитрий Казаков,Роман Афанасьев,Михаил Кликин,Сергей Чекмаев,Юрий Погуляй,Игорь Ревва,Виталий Романов,Сергей Галихин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

– Фильтрующие системы? – резко бросил Кадзуми.

– Системами безопасности отфильтровано десять процентов нашего трафика. Задействовано девяносто дополнительных нелегальных каналов Единой Сети для продолжения трансляции.

– Прогноз потерь трафика?

– До пятнадцати процентов на данный момент. Системы безопасности Америк и Евразии уже не справляются с фильтрацией наших информационных потоков, но их системы управления еще продолжают функционировать. С ростом процента поражения, процент защиты будет падать.

– Прогноз итогового поражения?

– Восемьдесят процентов от запланированного.

– Почему так мало, – Кадзуми сдвинул брови. – Причина сбоя?

– Минимальное поражение арабского региона.

– Это входило в первоначальный прогноз. Что еще?

– Славянская Федерация и Россия пока плохо поддаются воздействию трансляции. Индивидуумы заглушают импульсы суицида большими дозами алкоголя.

– Варвары, – процедил Кадзуми. – Почему это не учтено в прогнозе?

– Страница двести шестнадцатая, второй график. Рассчитано, что по мере увеличения воздействия, доза алкоголя будет расти и в результате приведет к летальному исходу.

Папка в руках девочки замерцала и превратилась в экран. По нему столбцами поползи светящиеся зеленые иероглифы и волнистые линии графиков. Кадзуми выхватил взглядом из сияющей мешанины необходимую информацию и моргнул. Папка захлопнулась.

– Хорошо. Продолжай работу, – выдохнул японец и прикрыл глаза.

Колонна из зеленого света дрогнула и беззвучно растаяла вместе с мультяшкой. Темнота хлынула к столу, разбилась о свет лампы и расползлась по углам рубки. Вновь во всем мире остался только простой стол, чистый лист бумаги и черный форменный костюм. Кадзуми сидел с закрытыми глазами и не думал ни о чем. Его сознание вновь стало пустым и ровным, как поверхность пруда, в котором отражается Луна. Он работал. Он был готов ко всему.

Орбита Луны. Тягач «Малыш». Порт приписки – орбитальный перерабатывающий завод «Луна-04». Номер единого реестра 2332-RU

Читая бегущие по экрану строки, Пал Палыч чувствовал, как на корне языка проступает горечь. Кольнуло в правом боку – то ли печень, то ли желчный…

Он отказывался верить тому, что читал, но и не верить было нельзя. Вместо того, чтобы громогласно трубить и обличать, зарабатывая рейтинг, новостная лента откровенно истерила и всхлипывала. И поэтому приходилось ей верить, хотя очень не хотелось. Мир обезумел: все страны и континенты захлестнула волна суицида. Люди стрелялись, топились, вешались, бросались с небоскребов, вскрывали вены, принимали смертельные дозы лекарств и наркотиков. Работа большинства предприятий и органов власти была парализована. Тревожные службы не справлялись с экстренными ситуациями, да и сами несли потери от загадочной эпидемии. Полиция и спецслужбы подняли тревогу, но поделать ничего не могли, они оказались не готовы к внезапной вспышке массовых самоубийств. Всемирная Единая Сеть работала с перебоями – многие сегменты отключались сами по себе, другие закрывались, не справляясь с потоком обращений. Остатки порталов пытались наладить связь со всеми, кто не поддался эпидемии, но это удавалось плохо. Мир ударился в панику, и общество, казавшееся до недавнего времени единым, разлетелось на миллионы независимых кусков.

Александру повезло. Он вышел на русский новостной сервер одной из нелегальных подсетей, где в основном собирались любители литературы и истории. Как оказалось, эта группа пользователей была менее всего подвержена новой «заразе». Информация обновлялась каждую секунду, любители-доброхоты «прочесывали» сеть и реал, обзванивали знакомых во всем мире и спешили поделиться информацией с теми, кто еще мог здраво мыслить.

В тот момент, когда Ефимов дочитал блок о волне самоубийств среди полицейских, появилась новая заметка – пылающая алыми буквами. Оказалось, что спецслужбам все-таки удалось установить причину вспышки суицида. Ею оказались обычные рисованные мультики-аниме, имевшие бешеный успех у аудитории всех возрастов. Бесконечные сериалы, наконец, подошли к финалу. К трагичному финалу, у всех без исключения. Зрители, прочно подсевшие на «иглу» сериалов, среагировали сразу. Фанаты стали первыми. Те, кто с детства сроднился с любимыми героями, не смогли пережить их гибель и уходили в небытие вслед за кумирами. Но этого было мало, ведь откровенных бездумных фанатов не так много. Оказалось, что трансляции сериалов сопровождались загадочным сигналом и набором рисованных символов, не заметных при обычном просмотре. Они воздействовали на психику смотрящего, погружали в глубокую депрессию и заставляли человека искать забвения. Вечного забвения. Это и обеспечивало «масштабность» поражения. Изнеженная психика жителей суперполисов не выдержала давления и рассыпалась как потревоженный карточный домик.

Сориентировавшиеся спецслужбы начали действовать. Первым делом, ведущие страны наложили запрет на трансляцию сериалов, но большого успеха это не принесло, поскольку было достаточно независимых медиа-компаний, и крупных и мелких, не подчиняющихся единому центру.

В странах с жесткой диктатурой передачи глушили, но фанаты ловили сигналы приходящие из других стран. Глупые подростки, исповедующие принцип «информация должна быть свободной», ломали сервера и обходили защиту, распространяли доступ к сладкому «запретному плоду» через подпольные сети. Они сеяли смерть среди любопытных и умирали сами.

Попытки установить источник атаки пока не увенчались успехом. Создатели сериалов, производящихся по лицензии в десятке стран, клялись, что не причастны к кризису. Их передатчиками кто-то воспользовался и подменил обычные трансляции на смертоносные передачи. Источники вещания спешно отключались, но их было слишком много, в том числе и нелегальных, транслирующих информацию через Единую Сеть. Взломанные неизвестными хакерами программы серверов не реагировали на команды сотрудников компаний и продолжали трансляции пока их не отключали вручную.

Цивилизация, прочно увязшая в сети массмедиа, пожинала плоды информационной атаки. Она оказалась неожиданной и потому действенной. Люди продолжали умирать один за другим, и это, как падение костяшек домино, постепенно затрагивало все сферы жизни. Нарушалось движение транспорта. Отказывала связь. Рынок ценных бумаг был на грани обвала, и финансовый кризис уже брал за горло крупнейшие компании мира. В крупных городах начались беспорядки – преступники не замедлили воспользоваться ситуацией.

– Перерабатывающий завод перешел на ручное управление, – сказал капитан, отрываясь от экрана. – Я помню, нечто похожее было два года назад, из-за пожара. Наверно, у них тоже что-то случилось, и автоматика вырубилась.

– Завод перешел? – переспросил Саня.

– Я говорю, что данные для стыковки набирались вручную. Оператор ошибся.

– И как удалось выкрутиться в тот раз?

– Связался со станцией по голосовому каналу и устроил разнос. Прислали новые данные, пилот перезапустил обработку, и все наладилось.

– Эх, – сказал Саня. – Сейчас связи нет. Сплошные помехи, нам не пробиться. Такое впечатление, что рядом с нами вещательная станция Голливуда – не меньше.

Капитан задумчиво почесал бороду и тихо сказал:

– Станция, говоришь? Вещательная?

– Пал Палыч!

– Сигнал отследишь?

– Момент!

Пилот убрал с экрана новостной блок и углубился в путаницу графиков и цифр.

– Если это то, что я думаю, – пробормотал капитан. – То все становиться еще хуже…

– Есть! Сигнал идет к Земле. Дальше распадается и исчезает. Видимо расходится по сети незарегистрированных спутников. Они распределяют мощность трансляции между собой, и на Землю идут передачи не отличающиеся от обычных. С поверхности их не засечь, они теряются среди тысяч похожих.

– А источник?

– Прямо перед нами. Нас на него несет. Визуальный контакт при постоянной скорости – через десять минут.

– Вот это повезло, так повезло, – капитан вздохнул. – Думаешь…

– Оно и есть, Пал Палыч! Зуб даю!

– На черта мне твой зуб. Заглушить сигнал можешь?

– С этим барахлом? Да это как с вилкой на кита! Не те у нас мощности, капитан.

– Плохо, Саня. Давай, связывайся со своими любителями бумажек, путь распространяют информацию дальше. А мы пока подойдем поближе, посмотрим, что это за кит.

Пилот послушно захрустел клавишами. Пал Палыч вернулся в свое кресло и уставился на экран, по-прежнему показывающий Луну. Прищурился, куснул отросший ус и спросил:

– Саня, а как подберемся поближе, ты сможешь к этой штуке подключится?

– Не знаю, – отозвался пилот. – Если там стандартные сети, то наверно смогу.

– А взломать? Сань, ты подумай, они же не ожидают такого. Это нас на них дуриком выбросило, такого не просчитаешь. Сможешь войти в их систему и выключить ее?

– Вряд ли, Пал Палыч. Я не хакер.

– А если тебе друзья помогут – ну, проконсультируют? Сань, я же знаю, ты с собой таскаешь кучу нелицензионных архивов – и видео и аудио. Ты же их взял не из заводской библиотеки, друзья, наверно, помогли. Пусть они тебе пришлют какую-нибудь программу, специальную. Ледобур или как они там называются? На это канала «Малыша» хватит.

– Можно попробовать, капитан. Только, наверное, отключить – не получиться. Попытаюсь заменить исходящую информацию – подложить другое видео. Я, помниться, в детстве проделывал такое на уроках, в школе…

– Удачно! А говоришь, что не хакер. Давай, Саня, давай, тряси дружков. Эти умники со станции подменили сигналы вещательных компаний, и мы проделаем с ними то же самое.

– А чем подменять-то будем? У нас на борту из видео – только инструкция по пользованию сортиром в условиях невесомости. Вещь толковая, только очень короткая.

Капитан повернулся к Сане и довольно улыбнулся.

– А вот твоим нелегальным архивом и подменим, – сказал он. – Ничего, если дело выгорит, отмажем тебя от полиции.

Пилот тяжело вздохнул и жалобно протянул:

– А может, не надо, Пал Палыч?

– Что там у тебя? Порнушка, что ли?

– Мультики.

– Что?

– Мультики. Пал Палыч, не волнуйтесь! Наши русские. Старые. Моя коллекция.

Капитан медленно выдохнул и покачал головой.

– А знаешь, – тихо сказал он. – Так даже лучше будет. Может, народ и не поймет, что к чему. Будет им «релакс», как сейчас говорят.

– Попробую, – сказал Саня и повернулся ос экрану. – Может, и получиться.

Капитан кивнул и глянул на экран.

– Ну, – сказал он, отключая автопилот, – поехали.

Орбита Луны. Станция «Кокоро». Владелец неизвестен. Номер реестра космофлота неизвестен

Когда Миноку доложила о поступившем вызове, Кадзуми удивился, но все же решил ответить. На этот раз колона света, появившаяся перед столом, была желтой. В ее центре колыхалось мутное пятно, и Кадзуми недовольно нахмурился. Будто отзываясь на это движение, пятно превратилось в человеческую фигуру, затянутую в черное трико. Человек. Лицо породистое, словно скопированное с портрета одного из древних императоров. Ровный нос, правильные черты. Слишком правильные для настоящего лица.

– Кадзуми-сан! – низкий голос, искаженный голосовым синтезатором, разбил тишину. – Приветствую.

– Зеро, – японец чуть наклонил голову.

– Как идут дела?

– Договор выполняется. Отчет… – Кадзуми провел рукой по столешнице, активировав управление, – отправлен на известный вам адрес. Все идет по плану.

– Это мы заметили, – нарисованное лицо дрогнуло. – Тут… Неспокойно. Проблем нет?

Кадзуми чуть сдвинул брови: «Гайдзины! Сколько лишних эмоций. Никогда им не познать совершенства».

– Все в порядке, – произнес он вслух. – Все инструкции неукоснительно выполняются.

– Это хорошо. Сколько осталось?

– Двадцать часов. После этого, системы защиты, там, где они остались, подавят сигнал. А в обработанных зонах вещание прекратиться из-за нехватки персонала.

– Все должно пройти гладко, слышите, Кадзуми, гладко. В этом случае, мы вас не забудем.

Японец не ответил. Это он слышал тысячу раз. Соглашения заключены, обязательства исполняются, и лишнего подтверждения не требуется. Но Зеро нервничает, это заметно. Даже на нарисованном лице проступает беспокойство…

– Когда закончится атака, начнется обновление мира. К власти во всех странах придут новые люди. Придем мы.

И тогда… О! Новый мир не забудет вас, Кадзуми. Наша благодарность не будет иметь пределов.

Японец молчал. И эти слова он слышал много раз, но этикет должен соблюдаться. Пусть собеседник выговорится, если это ему нужно.

– Мы станем новыми властителями мира! Старое дерьмо канет в прошлое. И на обломках жалких мирков мы построим новую империю!

«Эмоции. Сколько эмоций. – Кадзуми вежливо улыбнулся собеседнику, мысленно пожелав тому неспокойного сна. – Пусть гайдзины думают, что все будет так, как они захотят. Пусть они думают, что будут новыми хозяевами, пусть. Но яшма… Разбитая яшма вновь станет целой. Сакура расцветет на всех континентах, во всех странах! Лепестки хризантемы усыпят весь мир».

Только по этой причине Кадзуми пошел на авантюру. И только поэтому сейчас он улыбался отчаянно трусившему представителю Синдиката.

Колона света моргнула, и ее верхний край окрасился зеленым. Брови японца вздрогнули. Миноку. У электронного секретаря срочное сообщение. Причем достаточно срочное, чтобы оторвать хозяина от беседы.

– Зеро-сан, – сказал Кадзуми, перебив очередную хвастливую тираду. – Мне нужно работать, Зеро-сан.

– Да, конечно, – легко согласился Зеро. – Работайте. Пока мы довольны вашей работой. И технология и оборудование безупречны. Думаю, мы не зря обратились к вам. Рекомендации…

– До свиданья, Зеро-сан, – вежливо сказал Кадзуми и решительно провел ладонью по столу.

Силуэт собеседника пропал. Желтый свет сменился изумрудным, и в центре колонны появилась Миноку. На этот раз нарисованная девочка выглядела встревоженной. В руках она сжимала длинную палочку, украшенную большой желтой звездой.

– Кадзуми-сан, к нам приближается объект. Идентифицирован как космический корабль класса Б. Проведен удаленный опрос систем корабля. Опознание: космический тягач, номер 2332-RU бортовое имя «Малыш», принадлежит компании «Магеллан», станция приписки – Орбитальный перерабатывающий завод «Луна-04».

– Русские! – Кадзуми удивленно вскинул брови. – Что они тут делают?

– Видимо, в связи с неполадками систем навигации, избрали ошибочный курс. Вероятность события ноль целых пять десятых процента. Это случайность.

– Случайностей не бывает! – рявкнул Кадзуми сжимая кулаки. – Активировать второй защитный контур!

– Исполнено.

– Управление боевыми системами – на пульт ручного управления.

– Исполнено.

Палец Кадзуми выписал на черной полировке стола сложный иероглиф. Из столешницы поднялся широкий экран, полировка встопорщилась рядами тускло блестящих клавиш. Стол превращался в пульт управления.

– Выполнять текущие процессы, – приказал японец. – Повысить приоритет задач безопасности станции на два пункта.

– Исполнено. Кадзуми-сан…

– Что? – Японец поднял голову и удивленно посмотрел на секретаря. Искусственный интеллект выглядел встревоженным, что ранее казалось совершенно невозможным.

– Мои внутренние системы… – пролепетала нарисованная девочка. – По ним движется нечто странное. Большая колючая мышь…

– Это хакер, – процедил Кадзуми. – Повысить приоритет безопасности систем управления станции на пять пунктов. Объект вторжения выследить и уничтожить. Осуществить ответную атаку.

– Исполняю, – прошептала Миноку, и луч света погас.

Кадзуми сжал кулаки, чувствуя, как меж лопаток пробежал холодок. Эмоции! Он заразился ими от работодателей. Так не должно быть. Это – непрофессионально.

– Случайностей не бывает, – сказал Кадзуми, стараясь сохранять спокойствие. Его тонкие пальцы коснулись черных клавиш. – Я готов.

Орбита Луны. Тягач «Малыш». Порт приписки: орбитальный перерабатывающий завод «Луна-04». Номер единого реестра 2332-RU

– Красота, – сказал Ефимов, когда внешние камеры дали полное увеличение.

На темном фоне красовалась станция, транслирующая смертоносный сигнал. Она была похожа на папиросную коробку с закругленными углами. Белая, тонкая, изящная – экспонат для выставки, а не космическая станция.

В уголке экрана тревожно мигала красная строка, компьютер тягача не смог идентифицировать объект. Ничего удивительного, такой станции не числилось в едином реестре космофлота.

– Саня, ты посмотри, какая красавица. Даже не вериться, что сигнал идет от нее.

Пилот не ответил. Он с головой ушел в сражение с системами безопасности чужой станции. Приемники, встроенные в шлюз, работали, как и положено регламентом – для обеспечения беспроводной связи со стыкующимся кораблем. Это парадный вход, всегда открытый, на любой станции. А там, где он есть, всегда найдется и черный. И Александру удалось его нащупать, а потом и вскрыть. С помощью друзей с Земли, дававших дельные советы и присылавших маленькие, но жутко агрессивные программы, Новиков пытался обмануть систему безопасности и добраться до систем контроля станцией, Пока это ему не удавалось, и пилот даже не слышал, что к нему обращается командир.

Павел Павлович, не дождавшись ответа, включил тягу стыковочных двигателей на малую мощность. И тут же выключил. «Малыш» чуть дернулся и плавно пошел к станции. Тихо-тихо, как кошка, крадущаяся к мышиной норке. Ближе. Еще ближе…

– Сань! – позвал капитан и облизал пересохшие губы. – Ну, что там у тебя? Саня!

– Момент, – глухо отозвался пилот. – Крепкая зараза. Заметили нас, Пал Палыч. Как бы чего не вышло.

– Еще бы не заметить. Мы, считай, к ним на нос забрались. До станции рукой подать. Еще один импульс ускорения и я в нее врежусь.

– Есть. Обманул заразу! Закачиваю архив, еще пару минут и пойдет наш сигнал.

– Давай быстрей. Не нравится мне эта коробочка. Так и кажется, что из нее чертик выскочит. Закачаешь архив, и меняем курс. Уходим на полной тяге, пока горючего хватит.

– Сейчас, погоди минутку! У нас канал дохлый, так просто архив не скинуть. О, черт! И тут засекли!

Капитан не обратил внимания на досадливый возглас пилота. Он вцепился пальцами в черный пластик панели и подался к экрану.

– Что за… – потрясенно прошептал он.

Белая коробочка станции вздрогнула. Из центра выдвинулся белый куб, края стали опускаться, расходиться в стороны, и тут же гладкая белая поверхность вскипела. Казалось, каждый кусочек станции зажил своей жизнью. Части корпуса суетились как потревоженные муравьи, менялись местами, вытягивались, укорачивались… Станция трансформировалась. Большой белый куб, напоминавший голову, оказался наверху. Потом показались плечи, левый борт сложился в длинную руку…

– Мать твою, – выдохнул Саня, оторвавшись от монитора. – Палыч, это же робот! Боевой японский робот, как в кино!

Капитан вздрогнул и очнулся от наваждения. Выругался и схватился за штурвал ручного управления, намереваясь увести «Малыша» подальше от взбесившей станции, но тут же экраны взорвались красными вспышками, завопила сирена. Компьютер тягача засек активацию оружия и предупреждал, что попал в прицел радаров наведения.

– Палыч, мать, уходим, Палыч!

– Поздно, Саня, – отозвался капитан, отпуская штурвал. – У этой курвы три пакета самонаводящихся ракет. Вот зараза. Кажется… Все.

– Палыч! Миленький! Ну давай, выводи! Ты же капитан! Ты обязан!

– Держись, Саня, – выдохнул Ефимов и схватился за штурвал. – Еще поживем!

Надсадно выла сирена, экран пестрел кровавыми сообщениями о том, что боеголовки активированы. Тягач кричал, надрывался из последних сил, пытаясь предупредить пилотов о смертельной угрозе.

– Ну, поехали, что ли, – сказал Ефимов и дал полную тягу.

– Палыч! – завопил Саня, увидевший, что капитан держит курс прямо в центр станции.

– Задние огонь, – бормотал капитан, – носовые товсь!

– Псих! Ты что делаешь! Уводи корабль! Палыч, твою мать!

«Малыш» мчался к станции. До нее было действительно недалеко, и сейчас железная стрела состава неслась прямо в грудь белому роботу, поднимавшему руки. Вой сирены сменил тревожный звук зуммера, предупреждавшего о неминуемом столкновении, но капитан не обращал на него никакого внимания. До старта ракет оставалось всего несколько секунд, и времени на маневр не хватало.

– Держись, Саня! – крикнул капитан, врубил на полную мощность тормозные дюзы на носу тягача и дернул штурвал на себя. «Малыш», получив ощутимый толчок в нос, споткнулся, вильнул вниз и кувыркнулся.

Со стороны казалось, что железная стрела согнулась в дугу. Сам тягач ушел вниз, а хвост из контейнеров пошел вперед, выгибая железную гусеницу кольцом… Тягач, извернувшись, ударил робота хвостом, и состав рассыпался на части.

Пять двухсотметровых болванок, заполненных под завязку рудой, хлестнули по роботу, как стальной хлыст. Во все стороны брызнули белоснежные куски обшивки, шрапнелью разлетелась руда из лопнувшего контейнера. Робот, получив мощный удар, покачнулся и стал разваливаться на куски. Отломилась и ушла в сторону рука с ракетами, «голова» сдвинулась, обнажая внутренности станции…

Один из контейнеров пробил «туловище» робота и засел в белом боку, как стрела. Из пробоин во все стороны били фонтаны рабочих газов, вода разлеталась кристалликами льда. Место столкновения затянуло облаком мелких обломков, кружащихся в безумном танце.

Сам «Малыш», сделав полный оборот, нырнул в это облако и завяз в мешанине разлетевшихся кусков руды.

Орбита Луны. Станция «Кокоро». Владелец неизвестен. Номер реестра космофлота неизвестен

Стены рубки переливались алыми и желтыми огнями – системы тревоги вежливо истерили, не позволяя себе повышать голос. Гравитация отказала, в воздухе плавно кружились сотни мелких обломков. Казалось, внутри рубки неторопливо вариться суп мисо, куда безумный повар бросил обрывки проводов, куски пластика, железные крепления и даже несколько пластиковых дверец от стоек с оборудованием.

От удара Кадзуми выбросило из кресла и несколько раз крепко приложило о стену. К счастью ему удалось ухватиться обломок стойки и теперь, когда все успокоилось, смог обернуться.

В центре рубки по-прежнему стоял пульт управления. Теперь он вновь стал похож на стол – аварийная автоматика зафиксировала его в простейшей форме, чтобы уберечь от возможных повреждений. Если это удалось, значит, пульт должен работать. Кадзуми сжал зубы, оттолкнулся ногами от стены и медленно поплыл к креслу, отталкиваясь от обломков.

Добравшись, он первым делом проверил системы связи. Сигнал по-прежнему шел па сеть спутников, работа продолжалась. Но остальное… Управление станцией было потеряно. Боевые системы отказали, генераторы еще держались, но работали на пределе, грозя отключиться в любой момент. Энергии уже не хватало. Чувствуя внутри живота неприятный холодок, Кадзуми вызвал Миноку.

Она отозвалась не сразу. Луч зеленого света упал с потолка, задрожал, расплылся мутным облаком. Потом снова собрался в колонну, и внутри нее появился силуэт, в котором с трудом угадывалась нарисованная девочка.

– Повреждения? – хрипло каркнул Кадзуми.

В ответ раздался громкий шорох. Потом из дальнего угла, из уцелевшего динамика тихо донеслось:

– Повреждения станции восемьдесят процентов. Повреждение систем жизнеобеспечения – сорок процентов. Повреждение систем управления…..

– Ну!

– Пятьдесят процентов.

Кадзуми выругался. От его спокойствия и уверенности не осталось и следа. Задание провалено. До окончания сеанса оставалось еще около двадцати часов! Но теперь, из-за повреждений, станция будет работать от силы полчаса – час.

– Кадзуми-сан, – прошептала Миноку. Ее тихий голос звучал жалобно, словно машина была способна испытывать боль и страх. Кадзуми не ответил. Он с ужасом смотрел на монитор, понимая, что все же оказался не готов.

– Кадзуми-сан… Вторжение продолжается. Исходные данные трансляции заменены. Мои системы… Мои системы повреждены. Внутри меня бродит странный призрак. Он колючий на ощупь… Мне страшно.

– Работать! – закричал Кадзуми. – Работать!

Луч света моргнул и исчез. Японец ударил по столу ладонью и проклял тот день, когда связался с гайдзинами. Идеальный план пошел прахом из-за мелкого рудовоза. Это невозможно было предугадать, такого не бывает. Но, может, не все еще потеряно. Надо только выбраться из рубки, превратившейся в ловушку, и дойти до трюма. Там, в центре станции, есть система запасных генераторов. Если их запустить вручную, то, быть может, удастся восстановить контроль над станцией.

Японец ловко воспарил над креслом, оттолкнулся от спинки и поплыл к двери. Летя среди обломков, Кадзуми подумал, что сейчас рубка похожа на данспол дискотеки. Со всех сторон бьет цветомузыка, мешанина мелких осколков напоминает толпу школьниц, бьющихся в танце под модный шлягер. Еще минута, и придет озарение. Можно будет кричать, размахивать руками, выпустить все, что накопилось внутри за тяжелый рабочий день…

Перекошенные створки двери оказались неожиданно жесткими. Кадзуми ударился о них всем телом, однако не растерялся и ухватился за края щели. В момент столкновения с тягачом, створки разошлись, но не до конца, только чуть приоткрылись. Ровно настолько, чтобы между ними можно было просунуть руку.

Пульт управления дверью не работал. Он лишь жалобно попискивал в ответ на прикосновения, и только. Ладони удобно легли на холодный металл створок. Кадзуми попытался их раздвинуть, но напрасно. Двери заклинило, и металл оставался неподвижен. Японец медленно выдохнул и разжал пальцы. Потом снова вцепился в створки и с яростным криком потянул их в стороны.

Металл даже не шелохнулся. Тяжело дыша, Кадзуми заглянул в щель, но не увидел ничего, кроме куска коридора станции. Он несколько раз вдохнул, собираясь с силами, и вдруг почувствовал, как в рубке что-то изменилось.

Он резко обернулся и замер. Перед столом горела колона света, ровная и четкая, сотканная из неоновых лучей. В центре сияния стоял старик с аккуратной седой бородкой и молча смотрел на Кадзуми. Его лицо было неподвижно и не выдавало эмоций. Но оно не выглядело нарисованной маской. Кадзуми почему-то сразу подумал, что это – настоящее лицо. Он его уже видел. Где-то. А потом Кадзуми понял – где. Оторвавшись от стойки, он согнулся в почтительном поклоне, настолько, насколько позволяла невесомость. Склонив голову, японец висел в пустоте, слушал удары своего сердца и ждал.

Ничего не происходило. Вообще ничего. Кадзуми не видел проекцию императора, но знал, что она все еще в рубке. Он чувствовал на себе пристальный и тяжелый взгляд. Наконец, через несколько минут, он осмелился поднять голову и взглянуть в знакомое по официальным трансляциям лицо.

Император встретил взгляд Кадзуми, и его борода дрогнула. Прищуренные, как у всех стариков, глаза чуть шевельнулись. Взгляд императора обвинял – в предательстве, в сговоре с гайджинами, в бестолковости…..

Кадзуми открыл рот, чтобы сказать, что он пытался вернуть Сакуре утраченное величие, но тут же его захлопнул. Он не имел права говорить.

– Отаку, – презрительно бросил император, и его проекция исчезла.

Кадзуми тяжело задышал, словно только что пробежался по лестнице. На голову лег тугой обруч боли, сдавил виски… «Император! Откуда он узнал? Наверно, проклятые гайдзины предали, рассказали о плане. Теперь потеряно действительно все. Я действовал за спиной у Сакуры, тайно, надеясь на полный успех. И опозорил себя. Об этом знает сам император… Теперь остается только один выход».

Он поднял голову и нашарил взглядом кресло. Там, рядом с ним, парил канцелярский нож, чудом не затерявшийся в мешанине осколков. Лезвие у него небольшое, даже если выдвинуть на всю длину – не хватит. Ведь это всего лишь ритуальный предмет. Значит – укол. Короткий укол, скрывающий ошибки и смывающий позор.

Кадзуми окинул взглядом рубку. Суп продолжал вариться, школьницы танцевали, стены выдавали ритм последнего хита. Кадзуми подумал, что в невесомости его кровь соберется в маленькие шарики. Да. Рубка разбитого робота, красные шарики крови, порхающие как лепестки роз… Это будет красиво. В лучших традициях.

Оттолкнувшись от створок, он медленно поплыл к столу.

Орбита Луны. Тягач «Малыш». Порт приписки. Орбитальный Перерабатывающий Завод «Луна-04». Номер единого реестра 2332-RU

Лампы аварийного освещения заливали рубку густым рубиновым светом. Капитану казалось, что его окунули в бутылку с портвейном не самой лучшей марки. Отстегивая дрожащими руками страховочный ремень, Ефимов подумал, что тот, кто придумал это ужасное освещение, не так уж глуп. При таком свете не видно крови. Не так страшно.

Но крови, к счастью, не было. Капитан не пострадал и, освободившись от пут страховки, первым делом запустил тестирование корабля. Системы жизнеобеспечения оказались в порядке. Отказал движок – калибровка слетела к чертям и, похоже, помяло сопла. Автоматика отказывалась запускать двигатель с такими повреждениями, и была права. Связь работала, регенераторы воздуха работали, холодильники остались целы. Неладно скроен да крепко сшит – это точно про тягач «Малыш». Горючее почти на нуле – рывок выжал резервы почти досуха. Но без движка это и не важно.

Капитан попытался включить внешний обзор, но система ушла в отказ. Камеры скорее всего разбились.

– Саня, – позвал капитан и обернулся к пилоту. – Саня!

Кресло, стоявшее рядом, пустовало. Капитан завозился, пытаясь встать, и тут же заметил сгорбленную спину, выглядывающую из-под пульта управления.

– Саня!

– Твою мать, – глухо донеслось в ответ.

Капитан перевел дух: «Жив! Жив зараза! Но какого черта он не пристегнулся!»

– Как ты там? – позвал он. – Санек, живой?

– Вроде того, – отозвался пилот, выбираясь.

Ефимов с тревогой осматривал Александра, поднимающегося на ноги: «Вроде бы повреждений нет. Руки ноги целы, и то хорошо. Крови не видно, да и не рассмотришь ее».

Инженер-пилот выругался, уселся в кресло, крепко пристегнулся и лишь потом повернулся к капитану.

– Ну что там? – спросил он. – Жить будем?

– Будем, – отозвался капитан, изучая глубокую царапину на скуле Сани. Сантиметр выше – и лишился бы пилот глаза.

– А как вражина?

– Это ты мне скажи – как. Внешние камеры отказали. Но связь есть. Как там твои системы?

Поморщившись, пилот потянулся к пульту.

– Порядок, – отозвался он через минуту. – Идет трансляция нашего сигнала. Станция вскрыта как консервная банка. Грубо, но эффективно. И эффектно. Ну ты даешь, Пал Палыч, не ожидал от тебя такого!

– Не было выбора, Саня. Не подыхать же. Как там компьютер этой штуковины?

– Наши программки его доедают. Там серьезный искин, но он сильно поврежден. Еще полчасика, и эта железка станет полностью нашей.

– Ну, кажется, обошлось. А как связь с миром?

– Минутку…

Пилот защелкал клавишами и радостно присвистнул.

– Что там?

– Так, мои ребята отключились, зато очнулась база! Беспокоятся.