Текст книги "Аллоген. Пенталогия (СИ)"
Автор книги: Андрей Антоневич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 42 страниц)
Не верить ему оснований не было и все сомнения отпали, когда члены совета воочию увидели раны на его подмышке, оставленные зубами чудовища. Сотни тоненьких отверстий в теле не хотели заживать и постоянно гноились. Просроченные антибиотики, хранившиеся на складе, были бессильны против инопланетных бацилл. Скорее всего, Лао бы умер, но Давиду, тщательно изучавшему в лаборатории нагноения с его ран, удалось синтезировать новый вид препарата, который в течение недели поставил его на ноги. Единственным побочным эффектом препарата явилось то, что он почти убил печень Лао и тот сам по себе, будучи с легким желтым оттенки кожи, превратился в человека цвета осеннего листа.
III
– Стою я на вышке ночью, – разглагольствовал Дима: – и чувствую как ледяной мороз пробирается по коже. Смотрю я в лес, а там вдалеке какие-то тени мельтешат. Я, конечно, не растерялся, а вот Генрих, хоть он и старый воин, а в штаны наложил.
– Не мог Генрих в штаны наложить. Я с ним во многих вылазках был и столько акремонцев мы с ним положили, что не счесть, – усмехаясь себе в усы, перебил рассказ Димы Альбо.
– А в тот раз испугался, а я нет. Стою и думаю, что надо тварь подпустить поближе. Смотрю, а она все ближе и ближе и от дерева к дереву. Я стою: «Не брат, подойди ка ты поближе». У меня в руках только автомат был и нож за поясом. Пока Генрих стоял и думал, что делать я подпустил тварь почти к самой вышке и дал в нее рожок пуль, а ей хоть бы что. Тогда я схватил нож и кинул в нее. Клинок твари прямо в глаз и она с ним в глазу убежала. Вот теперь без ножа хожу.
– Странно, – сказал Альбо: – а мне Генрих рассказывал, что ты с перепугу на посту весь боезапас в ежа выпустил, а потом стоял и ножом ногти чистил, а когда Генрих вернулся с обхода, ты с перепугу нож и уронил в кусты, а потом его найти не смог.
– Не так все было. Придумывает твой Генрих, – начал пучить глаза Дима.
– Ну, может и не так, – дипломатично согласился Альбо, зная, что сейчас Дима в процессе убеждения заплюет слюной всех с ног до головы: – но лучше сейчас помолчать. Приближаемся к вышке.
Действительно впереди высилась пятнадцатиметровая каменная башня. Уже было почти темно, но силуэт вышки отчетливо просматривался на фоне массива кустарников.
– Кто? – раздался окрик из кустов.
– Ехали медведи на велосипеде, – ответил Альбо условленным паролем на эти сутки.
Пароли были всегда длинными, что бы можно было определить – человек отвечает тебе, или через переговорное устройство акремонец. Однажды был случай, когда отряд акремонцев захватил вышку, из-за чего не был подан сигнал тревоги. В результате нападавшие под покровом ночи беспрепятственно увели отару овец на свою территорию. О том, что акремонцы их обманули, успел поведать перед смертью почти разрубленный серпом пополам, один из стражей. С тех пор пароль составлял минимум одно предложение. Чем больше слов, тем больше шансов отличить человеческий голос от звуков переговорных устройств лицеклювых.
Суть сторожевых вышек была в том, что они были первым рубежом защиты на подступах к нагорью. Город был расположен в полукольце горного массива, где были установлены по периметру импульсные противовоздушные пушки и крупнокалиберные пулеметы старого образца из арсенала бункера. Сторожевых постов там было не много, так как нападения со стороны гор не опасались – акремонцы никогда не пытались взобраться на горы. Именно благодаря этому во время их массированной атаки, когда погибла мать Юры, защитники города смогли сгруппироваться возле резервного выхода из бункера на высоте пятисот метров и обрушить шквал автоматного огня на их головы, когда те находились на равнине у основных ворот бункера. Начав заниматься медициной, Юра после неоднократных вскрытий трупов акремонцев, пришел к выводу, что хоть у лицеклювых и было два сердца, но легочный пузырь был единственный и не большой, что не позволяло им дышать разреженным на высоте воздухом. Нехватка кислорода в организме синих пришельцев видимо была для них фатальна.
Но если со стороны склонов гор они атаковать не могли, то иногда делали это успешно со стороны лесного массива. При разработке дополнительных мер безопасности равнину на два километра очистили от растительности полностью. На их месте разбили плантации с овощами и зерновыми культурами. За ними шла сплошная лесополоса шириной в километр, которая служила естественной защитой против выветривания почвы, а также безопасным полигоном для сбора ягод и грибов. Со временем там оборудовали загоны для глухарей и рябчиков, мясо которых прекрасно заменяло жителям города курятину. Уже за этой лесополосой сразу располагались сторожевые вышки на расстоянии километра друг от друга в местах прямой видимости. Всего вышек было одиннадцать. От них на протяжении километра вглубь тайги растительность была также вырублена, что бы не мешать обзору с вышек. С высоты пятнадцати метров на километровом расстоянии все прекрасно просматривалось как днем, так и ночью. Если днем использовали обычные бинокли, то ночью пользовались приборами ночного видения из тех же складов бункера, которые хоть и давали нечеткую картинку, но все-таки отдельные детали рассмотреть было можно.
Армейских тактических радиостанций в запасниках бункера оказалось немного, к тому же аккумуляторные батареи почти не держали заряд, поэтому связь между сторожевыми вышками поддерживали при помощи световых сигналов в определенные промежутки времени, используя сигнальные фонари из технического комплекта танков, которые были предусмотрены для каждого члена экипажа. Элементы питания в них менять было не надо, а лишь раз в три месяца их помещали в специальные крепления под сиденьями в салоне танка и запускали двигатель. В течение пяти минут фонари полностью восстанавливали свой ресурс и их использовали дальше по назначению.
Если в установленное время сигнал с какой-либо вышки не подавался, значит, произошло нападение и пост уничтожен. Тогда подавался сигнал тревоги в городе и к вышке выдвигался вооруженный с ног до головы отряд из лучших бойцов города. К тому же сразу активировали танки, вкопанные на подступах непосредственно уже к городу, в которых тоже дежурили специально обученные разведчики.
Если же с вышки наблюдали, что к ним приближаются или уже прошли в сторону города отряды акремонцев, то подавалась сигнальная ракета и опять объявлялась тревога.
Таким образом сторожевые вышки были первым рубежом. За ними шла лесополоса питомника, в которой тоже посменно дежурили от десяти до пятнадцати отрядов по пять человек в каждом, задачей, которых было принять первыми бой и сдержать нападающих до прибытия специального отряда, а затем уже были танки, которые открывали бы огонь в случае приближения неприятеля непосредственно к городу.
– Альбо, это ты? – спросил из кустов голос.
– Да, дружище Салават, это я – ответил Альбо.
– Все смена, – сказал Салават, пятидесятилетний бородатый крепыш, и вышел из кустов.
Откинулся металлический люк и из башни вышли двое шестнадцатилетних парней по имени Виктор и Николас из недавнего пополнения.
– Как тут? – спросил Альбо.
– Тишина. И не слышно никого было и не видно. Нормально отстояли. Принимай смену. Фонарь работает исправно, еды вам никакой не оставили. Все мы пошли. Удачи. Кто тебя меняет утром? – напоследок спросил Салават.
– Карлос и у него в группе будет какая-то девчонка из пополнения.
– Везет ему, – вздохнул Салават и двинулся с Виктором и Николасом в кусты в направлении города, однако через секунду вернулся и шепотом на ухо Альбо сказал: – Ты пожалуйста проконтролирую того парнишу, – показал глазами на Диму Альбо: – а то две недели назад я его менял, он тогда был с Генрихом на седьмой вышке, так этот деятель вместо того, что бы сходить ночью в отхожее место в кусты, прямо возле вышки все позагаживал. На всю смену хватило о нем воспоминаний – нюхали и матерились.
Альбо тихо засмеялся и ответил:
– Хорошими бойцами не рождаются – ими становятся. Ничего придет время пообстреляется и будет лучшим.
– Ну, ну, – скептически хмыкнул Салават и ушел в кусты.
Первым в люк башни забрался Дима и, поднявшись на верхнюю площадку, схватил прибор ночного видения. За ним уже зашел Юра, а последним, закрыв из нутрии на засов дверь поднялся на верх Альбо.
– Без пятнадцати девять, – посмотрев на свои наручные часы, констатировал он: – так что еще двенадцать часов впереди. Ох…Что-то у меня плохое предчувствие. Смотрите в оба.
– Да ладно. Нормально все будет, – сказал Дима, с завистью глядя на наручные часы Альбо.
Часы были механические и изготовлены были в то время, когда создавался бункер. Юра искренне не понимал, зачем было необходимо воевать людям между собой, однако был рад, что в итоге эти приготовления к войне оказались полезными для их города. Помимо огромного запаса вооружения, обмундирования, продуктов питания и генераторов на складах нашли несколько десятков этих часов и значков. Было решено, что часы будут только у членов совета города и лучших воинов, которым давали их за боевые заслуги. Поначалу значки тоже вручали за смелость, но они никем не ценились и со временем их перестали использовать в качестве награды. А вот часы, самозаводящиеся несколько взмахами руки, на которой они находились, были мечтой любого новобранца. Единственной возможностью для них ими воспользоваться было заступление в дозор на вышку. Тогда часы выдавались одному из группы для контроля за своевременной подачей светового сигнала на соседние посты.
IV
Время, как это обычно бывает в дозоре, тягуче медленно начало свой отсчет. В прибор ночного видения смотрели по очереди по полчаса каждый. Пока один смотрел в прибор, остальные наблюдатели должны были использовать только свое зрение и слух. Дождь наконец-то утихомирился, и звенящая тишина опустилась на разделительную полосу между вышками и лесом, где начиналась нейтральная полоса между территориями людей и акремонцев. Тишину лишь изредка нарушали рыки каких-то ночных животных, доносившиеся, где то из густых зарослей непроглядной чащи.
Альбо уже два раза сигнализировал фонарем условленным кодом – три коротких, один длинный в установленное время и один раз выходил из башни, что бы пройтись по кустам, прилегавших к вышке со стороны питомника. Дима пытался что-то рассказывать о том, что какой он отличный стрелок, но Альбо грубо оборвал все его начинания. Небо было затянуто густой черной пеленой, и рассмотреть что-либо, даже в прибор ночного видения, было проблематично.
Отсмотрев в прибор первые полчаса и, передав его Альбо, Юрка поначалу рассматривал окрестности, потом по силуэтам, которые были видны при сигнализировании между вышками, пытался определить, кто из его одногодок стоит там, на посту, а затем начал разглядывать засечки, оставленные серпами акремонцев, которые в скоротечных боях пытались серпами разрушить укрепления. Их попытки заканчивались всегда неудачно. Для того что бы серп нанес какой-то серьезный урон необходимо было подойти минимум на двадцать метров, а это удавалось им очень редко. Импульсы серпа, посланные с большого расстояния, просто рассеивались и в лучшем случае оставляли небольшие засечки на каменных стенах вышек.
Хоть столкновения между людьми и акремонцами случались в основном только во время охоты на нейтральной полосе, все-таки были неоднократные попытки с их стороны пройти вглубь на территории людей. Радовало то, что их целью всегда были стада домашних животных, которых они угоняли к себе на территорию. Хотя воровать овощи с плантаций они тоже не брезговали. В связи с этим, одно время, члены совета подумывали увеличить поголовье скота, который отводили раз в полгода на отдание в дар акремонцам, но Никита Сергеевич, являвшийся одним из членов совета, убедил остальных четырнадцать человек, избранных по принципу – один представитель от национальности или расы проживающей в городе, что увеличивая количество животных, они спровоцируют лицеклювых на активные действия против них, потому что те решат, что люди ослабели.
Юра стоял и в своих мыслях задавался вопросом о том, почему акремонцы не хотят разводить животных и птиц как они, или выращивать овощи и плодовые деревья.
Неожиданно со стороны нейтральной полосы в чаще послышалось какой-то движение. Альбо забрал прибор ночного видения из рук Димы, который в это время смотрел не в сторону контролируемого пространства, а в сторону соседней вышки, потому что ему показалось, что там дежурит какая-то девушка, и начал всматриваться в сторону леса.
– Так, ребята. Сейчас спускаетесь и ляжете в траву в двадцати метрах от вышки слева и справа. Если попрут на прорыв акремонцы, будете стрелять одиночными выстрелами. Если смогут близко подойти к вышке, тогда начинаете бить очередями, – отдал приказ Альбо.
– Так там же все мокрое внизу, – таращась испуганными глазами, возвразил Дима.
– Лучше быть мокрым, чем мертвым, – ответил Альбо: – Серп я дам тебе Юра, но пользуйся им только в ближнем бою.
– Я помню, – ответил Юра. Легкий озноб охватил его, и колени начали предательски подрагивать.
– Почему ему серп? – возмутился Дима: – Я что хуже его?
– Возьми ты его, только давай быстрее выдвигайся на позицию! – с металлическими нотками в голосе распорядился Альбо.
– А гранату, – заикнулся Дима.
– Быстро по местам, – рявкнул Альбо.
Юра спустился вниз и откинул засов в сторону. Открыв двери, выбрался из вышки и пошел вправо от нее. За спиной он услышал лязганье засова и бегом кинулся на указанную позицию. Упав в траву, он услышал за собой чье-то сопение. Обернувшись назад, он к своему удивлению увидел возле себя Диму. Тот испуганно пучеглазил в сторону леса и губы его тряслись в сумасшедшей пляске.
– Дима, беги быстрее на свою позицию, – прошептал ему Юрка.
– Ага, – ответил тот, но остался лежать рядышком.
– Дима, ты что?
– Ага, – бездумно ответил тот и нехотя пополз в противоположную сторону.
Около двадцати минут прошло в томительном ожидании и когда уже казалось, что все обошлось и тревога была ложной, послышался с вышки голос Альбо:
– Внимание. Приготовиться. Противник движется в нашу сторону. Стрелять по моей команде одиночными.
Время словно замерло на месте. Сначала послышался шум валящихся деревьев. Треск стоял такой, как будто там проходил танк и подминал под себя всю растительность. Потом начали слышаться отзвуки акремонской речи, что сразу показалось Юре очень странным. Во время нападений отряды лицеклювых всегда пытались подобраться незаметными и всегда нападали молча. В этот раз они чирикали на своем так громко, что было слышно на километровом расстоянии. Решив, что это какой-то тактический ход, Юрка сильнее вжался в землю и приготовился к стрельбе, положив палец на спусковой крючок. Звук ломающихся деревьев усиливался и, казалось, что какой-то неведомый дровосек ложит деревья налево и направо.
Впереди показался размытый силуэт, который бежал прямо на то место, где лежал Юрка. Покрывшись легкой испариной, Юра совместил мушку и прицельную планку автомата, как его учили на стрельбище, и навел на приближающийся силуэт. До этого в живых созданий он ни разу не стрелял. В это время Альбо крикнул с вышки:
– Не стрелять. Этого пропустить. Бейте тех, которые за ним, – и осветил лучом фонаря приближающийся силуэт.
На расстоянии около трехсот метров яркий луч выхватил из темноты фигуру невысокого худого акремонца, который бежал, путаясь в высокой траве, с поднятыми к верху руками и из его переговорного устройства на плече доносились какие-то звуки. Прислушавшись, Юрка услышал:
– Герадамасы…Помогите…Помогите…
Показалось странным не то, что лицеклювый просил помощи у людей, а то, что у него было шесть рук и все они были подняты к верху. Таких акремонцев он еще не встречал.
Послышались звуки активации множества серпов и, возле бегущего акремонца, начали вздыматься пласты земли. Тут-то Юра и увидел за спиной бегущего лицеклювого огромную толпу его соплеменников, которые, рассыпавшись по полю цепью, преследовали его и безостановочно активировали серпы, направляя их в его сторону.
– Огонь, – крикнул Альбо. Выстрелил сигнальную ракету в небо и первым открыл стрельбу по акремонцам.
Прижав сильнее к плечу приклад, Юрка в прицел выхватил фигуру, которая была ближе всего от бегущего шестирукого чужака и выстрелил. Привычный, резкий толчок в плечо словно освободил его от страха. Волнение прошло, и Юра начал посылать в сторону нападавших одну пулю за другой. Яростный клекот доносился с той стороны и Юрка не без удовольствия видел как фигурки, на которые он направлял дуло автомата, падают, нелепо кувыркаясь в траве. Про себя он успел отметить, что слышит почему-то только выстрелы двух автоматов, но рассуждать над этим вопросом было некогда. Худенький акремонец уже почти добежал до позиции Юрки и тот приготовился, в случае необходимости застрелить его, если это была всего лишь уловка, но в это время автомат сухо щелкнул, возвестив о том, что закончились патроны. Первая цепь преследователей была выкошена, но сразу же за ней появилась вторая, которой оставалось до вышки всего лишь около пятидесяти метров. Сменив магазин и отметив про себя, что у него остался только нож, Юра навел автомат на приближающиеся тени. С левой и справой вышки от их позиции появились два перекрестных луча фонарей, которые осветили большее пространство поле боя и Юра рассмотрел третью цепь, которая двигалась сразу за второй. С соседних вышек раздались одиночные автоматные выстрелы, но особого эффекта от их выстрелов не наблюдалось – все-таки расстояние от них было приличное.
Наконец ущербный лицеклювый добежал до Юрки и упал в траву у него за спиной. Тот же про себя считая выстрелы, старательно выцеливал все ближе и ближе приближающиеся фигуры. «Эх, жалко серпа нет», – про себя подумал Юрка и приготовился отбиваться ножом от акремонцев, которые уже были на расстоянии двадцати метров, но тут наконец-то из питомника подтянулось подкрепление. Юра сначала увидел, как акремонцы валятся один за другим и только потом услышал автоматные очереди, которые доносились у него за спиной. Обернувшись, он увидел бойцов пятнадцать, которые рассыпавшись веером, стоя вели огонь очередями по лицеклювым. Через две минуты все закончилось.
Юра был словно во сне. Он видел улыбающиеся лица своих товарищей по школе и старых бойцов разведки, видел, как подъехал вездеход с группой специального реагирования, как те, разбившись по парам, двинулись осматривать поле боя, но он ничего не понимал, что ему говорили. Он просто лежал и улыбался сам себе.
Подул ветер, и тучи на небе расползлись в разные стороны. Свет полной луны осветил поле боя и Юрка увидел, что там, около сотни акремонских тел. Бойцы специального реагирования ходили между тел и ножами добивали раненых лицеклювых, собирая трофейные серпы.
Юрка начал потихоньку приходить в себя и осознавать действительность. В это время в свете фар вездехода Юра увидел, что из кустов выходят два разведчика и волокут за собой акремонца из-за которого и начался весь переполох. То, что его соплеменники преследовали именно его, а не их целью было нападение на вышку, было понятно сразу.
Откуда не возьмись, появился Дима, подбежал к лежащему акремонцу и стал ногами наносить ему удары по всему телу.
– Не трогай его, – крикнул ему Юра. Но тот с остервенением продолжал избивать синего беднягу, желтая кровь которого окрасила ботинки Димы.
– Успокойся, – крикнул Диме один из ветеранов-разведчиков и оттолкнул его от акремонца, распластавшегося на земле бесформенным тюком, раскинув в разные стороны все свои конечности.
– А где ты был? – спросил у Димы, спустившийся с вышки Альбо.
– Как где? Вон…штук сорок положил, – вытаращил глаза Дима и показал рукой в сторону боя.
Альбо резким движением выхватил у него из рук автомат и отсоединил магазин. Тот был полон патронов.
– Покажи запасной магазин, – тихим голосом приказал командир разведчиков по имени Василий.
– Я..Я…Его потерял, когда все патроны выстрелял…Надо. Его поискать в траве, – заикаясь, пролепетал Дима.
Не сговариваясь, двое бойцов из подкрепления, схватили его за руки, а третий, который спрашивал про запасной магазин, похлопал его по карманам куртки и извлек оттуда запасной рожок. Тот тоже был полон патронов.
– В вездеход его, – сухо отдал приказ разведчик: – А что ты за птица, раз за тобой отправили такую армию, – присев на корточки, возле неподвижного акремонца, как бы сам у себя спросил он.
– Врятли получиться, сейчас, узнать, – сказал Альбо: – Тот дурень разбил его переговорное устройство, – и взял в руки раздавленную коробочку с помощью, которой, лицеклювый просил ему помочь.
– Это паскудство киньте к той падле и всех в город. Там разберемся, – распорядился Василий.
Акремонца затащили в салон вездехода и в сопровождении трех бойцов, вместе со связанным Димой, отправили в город.
– Что теперь с ним будет? – спросил у Василия Юра.
– С синим или с трусом? – переспросил Василий.
– И с тем, и с тем.
– Труса под суд, а синего, наверное, попробуем допросить, а там видно будет.
Из питомника подтянулись остальные отряды патрулирования и, растянувшись на всем расстоянии между вышек, бойцы залегли в засады, на случай повторной атаки акремонцев, однако оставшаяся часть ночи прошла спокойно.
Когда рассвело, Юра рассмотрел, что место, в котором он находился на позиции, было словно вспахано от воздействия импульсов серпов, которыми его пытались уничтожить нападавшие.
– Так, ты везунчик, – рассмотрев при свете утреннего солнца поле боя, сказал ему Василий.
К девяти утра все на том же вездеходе пришла усиленная смена и привела с собой хозяйственную команду, которая в данном случае занялась утилизацией трупов акремонцев. Их собрали в одну кучу, облили бензином и подожгли. Конца процедуры Юра не дождался, а забравшись в салон вездехода, сразу уснул. Через полчаса пути его растормошил водитель вездехода, и он отправился спать в казарму, где, не раздеваясь, он упал на жесткую деревянную койку и забылся в тревожном сне.
