Текст книги "Аллоген. Пенталогия (СИ)"
Автор книги: Андрей Антоневич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 42 страниц)
Глава 7
I
Они, молча, тряслись в какой-то нелепой конструкции, которую Аллоген называл вездеходом. Сумасшедшая езда по ночному лесу, да еще без света – была сомнительным удовольствием.
Машина была насквозь проржавевшая и только гусеницами была схожа со своими современными аналогами. К удивлению Макса машина управлялась рычагами, а не рулем и передвигалась весьма проворно.
А ведь могли остаться и без вездехода. Враги перекрыли все основные выходы из бункера, которыми пользовались повстанцы. Благо, что Аллоген, пока они бежали по переходам бункера в полной темноте, направил к выходу, где стоял вездеход их друга – медведя. К моменту, когда они уже вышли к транспорту, медведь ушел, оставив после себя только окровавленные ошметки от двух десятков акремонцев, которые, по всей видимости, не пришлись ему по вкусу. Судя по куче ранее не виданных предметов разбросанных возле вездехода, про которые Аллоген сказал, что это летальное оружие, лицеклювые были настроены весьма серьезно.
– Почему мы с собой никого больше не взяли в вездеход? – спросил Максим у Аллогена.
– Был бы лишний расход топлива.
– А на самом деле?
– Та сам прекрасно знаешь, что они погибли, прикрывая наш отход.
– Ты знал, что так будет?
– Нет. Я где-то просчитался.
– Ты же говорил, что все предопределенно Вселенским разумом.
– Так-то оно так, только у медали существует обратная сторона. Есть несколько вариантов развития событий, и какой из них дойдет до своего логического окончания не известно.
– Аллоген, извини, что не называю тебя папой, – съязвил Макс: – Скажи мне, пожалуйста. Когда я учился в интернате, был один случай, когда я избил несколько людей, а сам так и не понял, как смог это сделать.
– Я знаю.
– Это твоих рук дело?
– Нет. Я тут не причем. Ты сам смог приоткрыть завесу своего сознания и подключился к информационным потокам Плеромы, что дало тебе определенное преимущество.
– Откуда ты знаешь про этот случай?
– Не забывай, что я все-таки твой отец и между нами есть определенная ментальная связь. Эта связь есть у любого биологического вида между детьми и родителями. Только между тобой и мной она сильней и я могу видеть твоими глазами определенные события. Тогда я только сделал так, что бы правоохранители взялись за отца того негодника и определили его к другим коррупционерам, которым плевать на других. Ворюга выбрал для себя другой путь и попытался скрыться, тем самым выбрав другой вариант развития событий. В случае если бы он сдался властям, то его бы сын остался жив. Хотя ненадолго. Через год его бы зарезала проститутка по имени Надежда, которая не смогла дальше выносить его пытки.
– Почему?
– В той драке ты лишил его возможности полноценного общения с противоположным полом. Из-за чего он стал бы испытывать удовлетворение не половое, а психологическое от садизма.
– Ты заранее видишь возможные варианты событий?
– Я их вижу, но не знаю достоверно, как они будут развиваться. Это как стоять перед несколькими дверьми, что бы попасть в определенную комнату. Можно зайти в одну дверь и оказаться, там, где нужно, а можно зайти через другие двери и идти в ту комнату другим или вообще не оказаться там, где нужно.
– Ты хочешь сказать, что каждый сам выбирает свою судьбу? – задумчиво спросил Максим.
– Почти. В некоторых случаях изменить что-либо бывает не возможно, – ответил Аллоген.
– Это в каких?
– Пашка «Цыба» был обречен изначально из-за своего отца, еще до своего рождения. Его отец выбрал легкий путь для достижения своей цели. Из-за него страдали и умирали другие люди. Бесследно ничто не проходит и за все содеянное рано или поздно придется отвечать. Кто-то расплачивается при жизни, а кто-то после биологической смерти.
– Ты говоришь про грехи?
– Это понятие относительное. Добро и зло – это неразделимые понятия. Иногда трудно понять, где что. Может быть так, что зло творится ради добра и наоборот. В разных мирах эти понятия трактуются по-разному, но есть единые Законы, которые нарушать нельзя. Например, обрекая людей на голодную смерть, отец Пашки «Цыбы», обрек свой род на вымирание. Его эманация была истощена и в лучшем случае продолжила бы свое существование в дальнейшем в теле маленькой козявки. Если где то убыло, то где-то должно прибыть. Если где то прибыло, значит, где то должно убыть.
– Значит земные религии все-таки не ложные?
– Конечно нет. У всех ваших религий один корень. Истина в каждой из них. Однако на протяжении длительного времени, из-за алчности, трусости, зависти и других человеческих пороков, с которыми по своей природе человечество уже не может бороться, истина начинает трактоваться по-другому и добро меняется местами со злом. Вспомни историю – сколько людей погибло только в религиозных войнах.
– Ты же мне рассказывал, что наши предки на планете Адамас процветали.
– Так оно и было. Однако после того, как хармозельцы разбили аванпост архонтов на Земле, выжившие адамасы, из числа воинов архонтов – пандорцы, которые на протяжении тысячелетий только воевали, постепенно ассимилировались с местным населением. С тех пор в генах человечества передается неутолимая жажда власти и наживы. У кого-то это ярко выражено, а у кого-то нет. Однако войны с тех пор на вашей планете не прекращаются и создание идеального общества не возможно.
– Аллоген, а душа после смерти помнит, кто она? – задал вопрос Максим.
– Конечно. Эманация или эон несет в себе информацию о прожитой жизни. Через некоторое время информация запечатывается и особь не помнит о прожитых воплощениях, за исключением…
Неожиданно вездеход заглох.
– Топливо закончилось? – спросил Максим.
– Нет. Это значит, что мы приблизились к моему кораблю. Дальше придется идти пешком.
– По-другому никак?
– Нет. Во-первых, техника будет барахлить, а во-вторых, нас будет проще уничтожить. А пешком это сделать будет сложнее.
– Ты же говорил, что их техника возле кратера не действует.
– Правильно. Не действует, но осталось земное оружие, которое нас может легко истребить. Также остались их бойцы из числа пандорцев, а как они ведут себя в бою, ты видел в бункере. Я уже слишком слаб и мои возможности не безграничны. Если мы не успеем сделать то, что предназначено Незримым, то все принесенные жертвы будут бессмысленны. Все пошли.
II
Аллоген открыл дверцу вездехода и первым выбрался наружу. Приятная прохлада дохнула Максиму в лицо. После того как в вездеходе он вдыхал три часа выхлопные газы, от глотка свежего воздуха немного закружилась голова. В небе сверкали звезды, а вдалеке была видна какая-то гора.
– Что это за гора? – спросил Макс.
– Это не гора. Это – кратер, к которому нам и надо. Корабль на двести метров под землей. Поэтому придется проползти определенное расстояние по тоннелю.
– Спасибо, что сказал вовремя.
Рядом что-то мягко шмякнуло и от ближайшего дерева в разные стороны брызнули кусочки коры.
– Макс, это Пандорцы. Побежали. В нас стреляют. Бежим, – крикнул Аллоген.
Максим побежал за Аллогеном. Луна была полная и прекрасно все освещала. Но в данной ситуации она была не к месту. Чавкающие звуки пластиковых пуль становились плотнее. Аллоген остановился и сказал:
– Подожди.
Обернувшись, Максим увидел позади себя множество, быстро перемещающихся теней.
– Аллоген, надо бежать.
– Стой на месте, – ответил ему Аллоген.
Спустя мгновение, из зарослей борщевика выбежало около двух десятков огромных волков. Размашистыми скачками стая, молча, устремилась в сторону преследователей, откуда начали доноситься звуки грызни.
– Это ты их направил? – спросил Максим.
– Нет знаешь. Сами прибежали, – съязвил Аллоген, – Побежали. Уже немного осталось.
Вдруг в небе раздался легкий свист.
– Если это то, о чем я думаю, – крикнул на ходу Аллоген, – то нам не поздоровится.
Свист стал громче и закончился взрывом. Страшная сила подкинула Макса в воздух и перевернула три раза вокруг своей оси. Кувыркаясь, Максим увидел, что Аллоген летит и, так же как и он кувыркается. Приземление было очень неприятным. Больно ударившись о дерево, Максим опять вскочил на ноги и продолжил бежать за Аллогеном, который тоже успел подняться на ноги. Слева и справа от них земля взлетала с пугающей частотой.
– Из гранатометов по нам шпарят, – крикнул Аллоген.
– Я уже догадался.
– Немного осталось. Лезь за мной, – махнул рукой Аллоген и нырнул в какую-то нору в корнях огромного дерева.
Максим с разгона нырнул за Аллогеном в непроглядную темноту, вляпался в какую-то жижу и пополз вперед. Где-то впереди пыхтел Аллоген. Нора оказалась не очень удобной для быстрого передвижения, но стены в ней были очень твердые. Снаружи раздавались звуки разрывов снарядов.
– Земля не обрушится? – спросил Макс.
– Нет. Я тут все оплавил под огромной температурой.
– А если они по нам начнут палить? – отчаянно карабкаясь, вглубь норы, поинтересовался Максим.
– Не переживай. Вход они не найдут. Доберемся до корабля и там мы будем в безопасности.
– Спасибо, что обнадежил.
III
Карабкались они минут еще минут тридцать, все глубже и глубже опускаясь под землю. У Максима начало звенеть в ушах и появилось ощущение неизбежной смерти. Неожиданно, темнота впереди разверзлась и Макс оказался в чем-то мягком и ярком.
– Вот мы и в безопасности, – сказал Аллоген.
Присмотревшись, Максим увидел, что находится в комнате без определенных очертаний. Яркий свет мешал рассмотреть границы комнаты и Аллогена. Макс посмотрел на свои руки, но и их увидеть не смог.
– Где мы? – спросил Максим.
– Мы в безопасности, – ответил, почему-то ставший невидимым, Аллоген.
– Мы в корабле?
– Да.
– Тогда полетели быстрее.
– Нас на планете уже нет.
– А где мы и что это за свет?
– Мы в Плероме и наши тела остались там под землей. Корабль всего лишь ворота, через которые осуществляется экстренный вход в Плерому такими сущностями как ты и я.
– Я что умер? – спросил Макс.
– Нет… Еще нет… Пока что, ты не можешь оставить свою физическую оболочку. А я ее уже оставил.
– Почему?
– Меня серьезно ранило первым взрывом. Ты не заметил, но мои внутренности остались при входе в нору. Я умер.
– Как? Ты же говорил мне, что необходимо побывать в местах обитания, либо пообщаться с представителями видов, в телах которых я существовал.
– Так оно и есть, но сделать это придется другим путем. Помнишь, что я тебе говорил: «Если где-то убыло, то где-то прибыло и наоборот». Слишком много живых существ я обрек на смерть, выполняя предназначенное. Моя эманация истощена, и я не смогу больше тебе ничем помочь. Кроме одного…
– Как?
– Мы находимся внутри Вездесущего Источника. Это Начало всего живого и существующего. Тебе только нужно влиться в этот поток, и ты поймешь, что тебе надо сделать. Я тебе помогу, но перестану существовать?
– Почему?
– Два странника не могут быть рядом одновременно. Я выполнил свои функции. Теперь ты будешь Аллогеном.
– Объясни.
– Так было всегда. Мы странники, или по-другому стражи баланса в Плероме. Каждый из нас выполняет свои функции. Выполнив их, мы перестаем существовать, но перед этим всегда открываем путь для преемника. Избранного, прошедшего путь через множество перерождений, не отягощенного грузом поступков, вызывающих дисбаланс в Плероме. Теперь ты – Аллоген. Сначала, как я и говорил, ты сможешь несколько раз поменять физическую оболочку, но потом ты так делать больше не сможешь. Тебе придется каждый раз рождаться и умирать.
– Почему?
– Это Закон, нарушить который мы не можем. Все события цикличны и заранее предопределены. Аллоген призван лишь воздействовать на события для того, что бы они свершились. Ты призван сделать так, чтобы в данный момент угроза со стороны Архонтов перестала существовать, и твой сын остался жив.
– Почему?
– Ты все узнаешь. Прощай сынок.
– Отец…Папа…Постой….Я не успел сказать тебе…
– Я знаю…
Яркий свет погас и Макс почувствовал, как его затягивает неведомая сила в круговорот времени и событий. Увлекаемый в водоворот потока, Максим увидел свое тело, которое лежало под землей в светящейся синей капсуле. Там же рядом лежало окровавленное тело его отца.
Он перемещался сквозь время и пространство с огромной скоростью…
Он увидел, как и откуда появилась жизнь во Вселенной, как эта жизнь эволюционировала и исчезала. Как целые цивилизации уничтожали друг друга и вновь возрождались из небытия. Как появлялись и исчезали галактики. Он увидел все жизни, которые прожил в самых невероятных физических оболочках. Он увидел все события, которые прожил в них. Он опять прочувствовал бурю эмоций, сквозь которые он прошел за все жизни. Он увидел Исток, который питал все эти жизни и увидел, что он начал иссякать.
Теперь он, она или оно знало, что необходимо делать…
Глава 8
I
Аллоген оказался в теле Элелейца, которая преобразовывала захваченные архонтами эоны, очень давно.
От переизбытка накопленной энергии ее энергетические протуберанцы были темно-синими. Она находилась в огромном лантановом шаре, расположенном внутри главного корабля архонтов. Корабль был размером с земную луну и являлся домом для Совета Первых – старейших архонтов, руководивших своей расой. Кроме них на корабле находились сотни тысяч других живых существ, которые исполняли прихоти Хозяев. Она их всех чувствовала, но ни кому не сопереживала.
Страх перед угрозой прекращения существования заставлял ее контролировать процедуру накопления чистой энергии, которую почти беспрерывно доставляли корабли-накопители со всех уголков Вселенной. Она пропускала эту энергию сквозь себя и трансформировала для нужд Хозяев. Этой энергией питались архонты и их корабли. Эта энергия делала их бессмертными. Этой энергией питалась и она.
Трансформируя энергию, она давно утратила способность к делению и знала, что скоро это приведет к гибели ее цивилизации. Она знала, что если она выпустит из себя хоть немного нетрансформированной энергии – это запустит цепную реакцию, которую уже никто и ни что не остановит.
В этот раз так и произошло. Она что-то почувствовала и попыталась сопротивляться, но безрезультатно…
Яркая вспышка поглотила огромное расстояние, в которой бесследно исчезло несколько галактик…
II
В это же мгновение Аллоген очутился в теле главнокомандующего флотом хармозельцев. Тот телепатически общался с командиром авангарда, пытаясь выяснить, что произошло.
Они готовились к атаке на главный корабль архонтов, но он неожиданно исчез в яркой вспышке вместе со всеми основными кораблями их инфраструктуры. Ликование охватило всех воинов. Теперь они были Верховной расой. Хотя часть межгалактических тонеллей схлопнулась, что затруднит взятие под контроль бывших планет архонтов, но их всегда можно восстановить.
Командир флота шел в середине армады кораблей. Синие иглообразные корабли входили в межгалактический тоннель. На борту флагмана было совершенное оружие, целью которого было уничтожение центра архонтов одним ударом. Теперь это оружие можно было использовать в других целях. Они уничтожат остатки архонтов и те, кто не покорится, перестанут существовать.
Это была его последняя мысль, и что произошло, понять он уже не успел…
С блуждающей улыбкой на маленьком сморщенном лице, он послал импульс в недра корабля на активизацию нейтрализатора, который планировали использовать против архонтов.
Никакой вспышки не было. Огромная по численности флотилия просто перестала существовать…
Ни один хармозельский корабль не вышел с обратной стороны межгалактического рукава…
III
Старая акремонская матка по имени Мапрабха, которая находилась на флагмане архонтов, зависшим над Аляской, почувствовала, что контроль над ее сознанием пропал.
Ярость охватила ее. Она вспомнила, как ее забрали, когда она отложила свою первую кладку яиц и как заставляли ее спариваться с представителями мужского пола из других родов. С тех пор она отложила миллионы яиц и дала жизнь многочисленному роду, от которого пошли другие рода, не подконтрольные ей. Всех своих детей она чувствовала, но управляла ими под контролем существа, которое она ненавидела с самого начала.
Осмотревшись, она увидела большой саркофаг, от которого к ее телу были проведены сотни тоненьких щупов. В саркофаге было существо столь ненавистное ей. Своими восемнадцатью руками она повыдергивала из себя все щупы, на случай если существо в саркофаге захочет ей опять управлять.
Она обратилась ко всем своим детям и увидела их глазами, что кроме нее на этой планете есть сотни других маток, которые тоже освободились от контроля. Они все слабее ее и с ними она разберется позже, а сейчас надо уничтожить Хозяев.
Мапрабха послала приказ об уничтожении всех архонтов…
Вдруг она ощутила, что ее сознание опять уходит. Мапрабха в недоумении раскрыла свой третий глаз, но оказалась бессильной перед тем, что завладело ее телом…
Матка, сравнимая по размеру со слоном, ухватилась всеми своими руками за саркофаг, в котором содержался элелеец, контролировавший ее, вырвала его из гнезда и бросила с чудовищным ускорением в силовую установку корабля.
Синяя вспышка осветила северное полушарие планеты…
IV
Командир десанта архонтов, которому было поручено восстановление ретрансляторов на планете герадамасов и формирование новых легионов, сидел в ступоре. Неожиданно их дом вместе с Советом Первых перестал существовать. Огромные запасы энергии, накопленной их расой, исчезли. А значит – война проиграна. Собрать все сила разбросанные по Вселенной быстро они не смогут.
Один из флагманов, в котором хранились основные запасы преобразованных эманаций, погиб, но это не такая большая потеря. У них достаточно энергии в накопителях и можно было бы заставить, имеющихся в наличии элелейцев, трансформировать ее в срочном порядке, но они почувствовали смерть своей Верховной и перестали контролировать маток акремонцев. В результате эти глупые создания устроили хаос, как на кораблях-матках, так и в питомниках.
Герадамасы разбегаются в разные стороны. Имеющихся воинов из числа пандорцев слишком мало, чтобы оказать сопротивление Хармозельскому флоту. Тем более все основные истребители управлялись подконтрольными акремонцами. Теперь их вернуть в свое подчинение будет невозможно. К тому же они уже начали атаковать флагманы плазменными пушками, которые можно использовать только в условиях вакуума. Если их не остановить, то они сожгут всю планету.
Конечно, если отключить системы жизнеобеспечения, вышедших из подчинения элелейцев, то хаос, возможно, будет остановить. Главное быстро уничтожить всех маток акремонцев. Своими силами можно будет попробовать запустить ретрансляторы и открыть межгалактический рукав, через который вернуться в свою родную галактику, в которой есть запасы столь необходимой для существования энергии.
Свои мысли довести до логического конца архонт не успел. Его сознание высвободилось и оставило тело. Он отключил систему генерации силовых полей и направил свой корабль на основной ретранслятор системы транспортировки, который они подняли первым из воды при захвате планеты…
V
Аллоген восстановил равновесие и был готов уйти во Всеединое. Но что-то его сдерживало…
Он оказался возле Йоко, которая бежала по лесу вместе с другими людьми из их города-поселения. Он видел как ей тяжело пробираться в темноте и как ей страшно от ярких вспышек горящих кораблей архонтов. Помочь ей он ничем не мог.
Она, почувствовав его присутствие, остановилась и стала звать на помощь Максима, которого уже никогда не увидит…
Он видел, что выжившему человечеству придется очень трудно. Видел, что не все переживут зиму и как людям придется отстаивать планету в войне за выживание со спасшимися остатками архонтов и акремонцев. Но он знал, что поведет за собой в бой людей его сын… Его частичка… Его продолжение…
КНИГА ВТОРАЯ
СЫН АЛЛОГЕНА
Познав тайны бытия, главный герой первой книги на время восстанавливает нарушенный баланс во Вселенной, однако на Земле предстоит навести порядок не ему, а его сыну, который неожиданно для себя выясняет, что обладает сверхспособностями. В силу сложившихся обстоятельств, он обретает друга в лице представителя инопланетного разума, с которым вынужден отправиться в опасное путешествие, чтобы попытаться спасти остатки человеческой цивилизации.
Глава 1
I
Мама, пока была жива, называла его – Яритэ, а все остальные жители их города звали его просто – Юрка. Конечно, городом назвать их подземный бункер, по сравнению с теми городами, которые были на планете до нашествия архонтов, было трудно. На уроках истории им рассказывали об огромных поселениях, в которых люди жили до вторжения. Он и остальные ребята его возраста не верили, что люди могли так просто и беззаботно жить, но когда из очередного рейда Никита Сергеевич привез несколько ящиков с различными книгами, они убедились, что это правда. Еще, чуть позже, разведчики привезли несколько телевизоров с накопителями информации и на уроки в школу стали приходить взрослые. Они смотрели довоенные видеозаписи и улыбались восхищенным возгласам детей, когда на проекции экрана возникали огромные небоскребы и шикарные автомобили. В этих фильмах не было ни кровожадных акремонцев, ни злобных архонтов, про которых рассказывали разведчики, возвращаясь из рейдов.
Переводить фильмы с одного языка на другой не требовалось – в многонациональном городе говорили на многих языках, когда-то существовавших народов, но преобладал русский язык, потому что славян все-таки было большинство. Если между взрослыми разных национальностей еще некоторое время просматривался определенный языковой барьер, то дети нового поколения прекрасно понимали друг друга, используя универсальный язык, основой которого была кириллица, впитавшая в себя отдельные слова и фразы из других языков.
В свои двадцать лет о себе он знал не много. Мать звали Йоко, поэтому фамилия у него была Икин, а по отчеству он был Максимович. Про отца он знал, только со слов матери, что тот погиб во время восстания, когда акремонцы пошли против архонтов и уничтожили их корабли-матки. Мама ему всегда говорила, что он не обычный, потому что в его жилах течет кровь воинов ее народа, погибшего полностью от рук Архонтов, а отец его был не таким как все – особенным, но что она имела в виду он так и не узнал. Мама, вместе с его сводным младшим братом, которого она родила спустя два года после рождения Юрки, погибла после массированной атаки акремонцев на город, когда ему было пять лет. В тот день лицеклювые, бродившие до этого небольшими разобщенными группами по тайге, объединились в один большой отряд и совершили набег.
Из двух тысяч людей в живых остались только чуть больше половины. Погибли в основном дети, которые родились после восстания, и слепые. Из бывших узников, бежавших из лагеря архонтов, располагавшегося до этого недалеко от Патомского нагорья, ослепли те, кто вместо того что бы смотреть себе под ноги во время побега из плена, долго смотрел на сияние в небе, появившегося после взрыва одного из кораблей-маток архонтов.
Поначалу ослепшие люди были обузой, но после первого урожая капусты, пшеницы, гречки и картофеля, который собрали с плантаций разбитых возле города после лютой зимы, которая длилась всего лишь несколько недель, их начали задействовать на работы по заготовке продовольствия. Работы им хватало. Холода больше не возвращались, и урожай собирали два раза в год.
Похоронить после боя удалось не многих, потому что человеческие тела являлись для акремонцев одним из основных источником пищи. Два дня они вытаскивали из бункера людей, которые не смогли от них скрыться и уводили в сторону их лагеря – бывшего места содержания людей, основавших город. Так продолжалось до тех пор, пока бойцы из числа самых крепких мужчин, не контратаковали их, уничтожив значительную часть отряда акремонцев. Трупы погибших врагов жгли в кострах возле города на протяжении пяти суток. Благо бензина тогда еще было в достатке и черный смрадный дым от костров, стелился над лесом плотной завесой на многие километры несколько суток.
После этого столкновения установилось относительное спокойствие. Дабы избежать таких инцидентов в дальнейшем, на совете было принято решение раз в полгода отводить несколько десятков оленей, коз и овец, которых успешно разводили скотоводы, к лагерю акремонцев. Больше крупных сражений, не считая постоянных небольших стычек на границе территорий между людьми и акремонцами, не было. Добровольцы, которые отводили животных на нейтральную территорию, не вернулись только однажды, после того как волки загрызли половину стада еще на подходе к лагерю лицеклювых. Видимо их захватили взамен недостающего количества животных.
Тем, что в тот день, когда погибла его мать и брат, Юрка остался живым, он был обязан Никите Сергеевичу. В момент атаки Юра был еще с несколькими десятками детей на складе продовольствия, где они занимались переборкой проросшего картофеля. Когда началась паника, Никита Сергеевич схватил Юрку своей единственной рукой и бежал с ним в полной темноте по переходам бункера несколько километров до резервного выхода, где согласно заранее разработанного плана на случай внештатной ситуации, собрались выжившие жители, опрокинувшие впоследствии нападавших. С тех пор Юрка хвостом ходил за Никитой Сергеевичем и был его любимчиком.
Впрочем, жизнью Никите Сергеевичу были обязаны все жители их города. Именно он собрал выжившие остатки беглецов, бродивших в окрестностях бункера, после того как акремонцы подняли восстание и привел их сюда. Накормил, обогрел и раздал оружие, которое верой и правдой служило до сих пор. Из его рассказов Юра знал, что тот до нашествия архонтов был техником и сражался в отряде сопротивления, располагавшегося в этом бункере, до того момента, пока их не уничтожили акремонцы и люди из числа воинов архонтов. Из всего отряда чудом выжил только он, отделавшись лишь потерей левой руки. У него был брат близнец, который тоже погиб в том бою, спасая жизнь Никите Сергеевичу. И именно Никита Сергеевич привел в бункер вездеход, на котором и осуществляли первые вылазки после того как бои в небе прекратились.
Спустя несколько лет в автопарке города появилось с десяток танков на воздушной подушке и импульсных противовоздушных пушек. Так как запасных блоков с водородным топливом для танков было мало, их вкопали по периметру территории на подступах к городу. Импульсные пушки установили на склонах горы, в которой располагался бункер, но пользовались ими только однажды, когда истребитель Архонтов слишком близко приблизился к их поселению. До этого они прилетали, но находились на почтительном расстоянии. Каждый раз, зависая над лесом, корабль транслировал в течение получаса «Гимн Плероме», который пели в «Доме радости» каждые выходные бывшие узники городов-поселений архонтов. Первые несколько раз транслирования гимна, жители города, находившиеся снаружи бункера, впадали в транс и стояли как вкопанные, беззвучно шевеля губами. Если бы не Никита Сергеевич, никак не реагировавший на протяжные мелодичные звуки, который бегал и хлопал по щекам, застывшим людям, то неизвестно еще чем бы это заканчивалось. Видимо, бывшие хозяева не хотели так просто отпускать своих рабов. В тот раз, получив несколько снарядов, черный корабль, неуверенно ныряя, ретировался восвояси. С тех пор корабли Архонтов лишь изредка проносились высоко в небе над городом, а последние два года их вообще не видели. По рассказам Никиты Сергеевича, раньше во время нашествия, сбить их было невозможно, потому что они генерировали защитное поле. После того, как акремонцы уничтожили корабли-матки, защитное поле на технике архонтов исчезло и они стали уязвимыми.
В своих историях, которые большинство жителей их города считали сказками, Никита Сергеевич часто упоминал таинственного человека, которого называли у них в отряде сопротивленцев «Фокусником». С его слов, он слышал от своих погибших товарищей по оружию, как этот человек на расстоянии чем-то воздействовал на корабли-истребители, преследовавшие их отряд, и те разбились в неуправляемом полете о землю. По его мнению, именно этот человек как то повлиял на развитие событий, в результате которых акремонцы начали восстание. Видел Никита Сергеевич «Фокусника» всего лишь один раз – в день, когда их отряд уничтожили. Тогда «Фокусник» с каким-то мужчиной, имя которого Никита Сергеевич, как ни старался вспомнить не мог, собирался взять их вездеход, что бы добраться до какого-то очень таинственного кратера и, по-видимому, это ему удалось. Добился он своей цели или нет было неизвестно, но через несколько часов, после того как истекающий кровью Никита Сергеевич, спасся из атакованного бункера, началась битва в небе между акремонцами и архонтами. Именно этот вездеход Никита Сергеевич потом и пригнал обратно в город.
II
Поначалу население города жило скучено, так как помещений пригодных под жилые комнаты в бункере было мало, но после отражения атаки акремонцев, трофейное оружие, отобранное в бою, приспособили под собственные нужды. Предметы в виде черного полумесяца удобно ложились в человеческую ладонь и при надавливании на небольшую выемку посередине, с обоих концов излучали направленный поток ультразвука, который с легкостью разрезал пополам как человеческое, так и вражеское тело на расстоянии до двадцати метров. За свою форму оружие получило название «серп» и стало использоваться для отвоевывания нового жизненного пространства у скалы. С расстояния в два метра серп с легкостью вырезал из горной породы массивные куски камня. В течение трех месяцев непрерывной работы город внутри скалы разросся на несколько километров. Из высвободившейся горной породы соорудили сторожевые посты, обозначив тем самым территорию между землями города и владениями акремонцев.
Однако плата за добытые блага была высока. Все триста мужчин из бурильной бригады, после окончания основных работ, утратили слух, а в течение двух месяцев умерли в страшных мучениях. Как, впоследствии выяснилось, в результате различных экспериментов, легкий свист, сопровождавший серп, при его применении в закрытом пространстве разрушал не только барабанные перепонки, но и другие человеческие органы. Были неоднократные попытки разобраться в устройстве серпов и как то их отрегулировать, но после того как один из грамотеев, устроил взрыв, эти эксперименты прекратили.
Эти грамотеем был Гленн – американец по происхождению, с польскими корнями. Первоначально он претендовал на роль одного из лидеров совета. С его слов, до вторжения он был ведущим военным аналитиком своей страны, но когда выяснилось, что каждый раз Гленн возвращался из дозора в засцанных от страха штанах, его решили задействовать только на сельскохозяйственные работы, сэкономив тем самым запасы обмундирования, хранившегося в бункере с оружием. Ведь испоганенные штаны Гленн не стирал, а прятал в укромных уголках и втихаря брал со склада новые.
