Текст книги "Бандитский СССР. Самые яркие уголовные дела"
Автор книги: Андрей Колесник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Василий Комаров, ранее носивший фамилию Петров, родился в 1877 году в Витебской губернии. Родом из многодетной семьи, где все были подвержены пагубному пристрастию – Вася начал пить с 10 лет. К 15 годам он уже был настоящим алкоголиком, употребляя водку лишь по праздникам. В остальное время пил все, что горело. Служил в армии. После некоторое время ездил вместе с первой женой по Российской империи. Затем работал на складе, откуда воровал продукцию, за что впоследствии был уволен и посажен в тюрьму. Первая жена не дождалась мужа – умерла от холеры, пока он отбывал наказание. Освободившись, Петров переехал в Ригу, где женился на двухдетной вдове Софии. Забитая и абсолютно апатичная, привыкшая к насилию жена была подходящей партией для алкоголика, у которого на почве болезни начали развиваться садистские склонности. Он мог бить и пороть ее вожжами сколько угодно, отводя душу и спокойно продолжая деградировать в пьяном угаре.
С насиженного места семейство Комаровых согнала Первая мировая война. Когда немцы стояли уже около Прибалтики, Василий переехал от греха подальше на Поволжье. Во время революционных событий 1918 года Петров записался добровольцем в Красную армию. В ее славных рядах срок, отсиженный при царе, ему зачли в плюсы (как-никак жертва царского произвола!). Очень скоро 42-летний Василий Петров получил под командование взвод. Тогда-то ему и довелось впервые высвободить всю взращенную многолетними загулами жестокость!
Василий Комаров с женой (1923 год). Убийца, прозванный за жестокость Человеком-машиной
В допросной он хвастал деталями своей биографии. Гордился ею! Так вот, за всю службу в Красной армии Василию более всего запомнился проведенный им расстрел дезертира. Ему очень понравилось сладкое чувство власти над чужой жизнью, чувство дареной силы в своих вечно дрожащих пальцах. В современной криминологической традиции первой стадией становления личности маньяка принято считать период, когда его охватывают усиливающиеся фантазии. Вероятно, за всю свою жизнь Василий часто представлял себе акты насилия, выплескивая их в пьяных драках или избивая женщин и детей. Но после легитимированного суровым революционным часом убийства взрослого мужчины подсознательная жажда насилия прорвала последние рубежи здравого смысла.
Василий Петров упоминал о своей любви к делу коммунизма. Однако ему нравился не коммунизм, а подаренная им возможность причинять боль. Довольно скоро Петров попал в плен к белогвардейцам, и некоторое время считался погибшим. Однако он не погиб. Неизвестно, что именно происходило с будущим маньяком в плену у деникинцев, но он все же выжил. Выкарабкался из плена, вывернулся из-под взоров НКВД и, тихо перебравшись с семьей в Москву, сменил от греха (и чекистов) подальше фамилию. Поселился Василий Комаров на безлюдной улочке Шаболовке, в доме № 26. После жгучих событий прошлых лет жильцов на ней было немного, а окрестные дома и вовсе превратились в руины, потому жизненное пространство Комарова никем не стеснялось, позволяя ему оформлять свои фантазии в конкретные желания. Физического труда Комаров не любил, оттого предпочел стать извозчиком. Впрочем, если верить словам самого маньяка, эта работа его не слишком интересовала. Все, чего ему хотелось, либо плескалось в стакане, либо…
Когда правительство объявило нэп, идейный сторонник классовой борьбы и марксистского взгляда на развитие общественных формаций (если он вообще знал, что это такое) Василий Комаров всей своей пропитой душой возненавидел нэпманов. Как Лёнька Пантелеев или Жоржик Черненький. Впрочем, нет, совсем не так. Те хоть и были хищной породы, но не были чужды отдаленного представления об общечеловеческой морали. Комаров был падальщиком. Он ненавидел любого, кто хоть в чем-то превосходил его самого, а учитывая, что в сравнении с запойным вороватым лентяем даже посредственность казалась гением… К нэпманам же маньяк питал особенную зависть, впоследствии прикрываясь классовой пролетарской ненавистью.
Настоящих почитателей нэпа, лоснящихся от шика и швыряющих направо и налево купюры, он видел крайне редко, поэтому очень скоро переключился на идейных врагов поменьше – спекулянтов, или «хомутов», как он, истинный городской житель, презрительно обзывал крестьян. Рассказывая о своих преступлениях, этот высушенный, хитровато щурящийся старик с неизменным удовольствием описывал убийства, приправляя их народными прибаутками и просторечивой веселостью. И хотя на вопрос о мотиве он неизменно стыдливо отвечал: «Деньги», следователи видели в его глазах другую жажду. На вопрос, сколько человек он убил, маньяк сообщил неожиданную цифру – больше 30.
Оказывается, все началось намного раньше, чем полагали милиционеры. Еще 2 года назад, когда февральским снежным днем к нему, уже с утра набравшемуся «горькой», подошел приехавший в город крестьянин. Он собирался купить лошадь, а Комаров как раз хотел продать свою. Сговорившись о цене, Василий предложил мужику «обмыть» покупку. Тот согласился, отправившись к Комарову домой. Дальше, как рассказывал маньяк, гость быстро опьянел и стал рассказывать, что лошадь он покупает не для себя. Скотину он хотел обменять в одном из сел у знакомых на зерно, а зерно, пользуясь моментом, сбыть в Москве какому-то торговцу. Комаров, по его словам, буквально взбесился при упоминании о корысти. Перед ним сидел самый настоящий спекулянт! Один из тех подонков, из-за которых сам Комаров и русский народ света белого не видят! Бешенство, однако, не помешало хозяину спокойно сходить в чулан и, выждав момент, расправиться с незадачливым коммерсантом ударом молотка по голове. Кровь забрызгала пол, стол и одежду Василия, но ему было не до этого. Он не чувствовал страха или угрызений совести. Он был в эйфории.Закопав первый труп в одном из разваленных домов, Комаров отправился на рынок и продал крестьянские пожитки, приобретя бутыль самогона. С той поры убивать он уже не прекращал, действуя по одному и тому же сценарию. «Продавал лошадь», вез очередного доверчивого покупателя к себе, щедро делился с ним выпивкой, а после беспощадно убивал молотком, сливая кровь в корыто. Вскоре закапывать трупы неподалеку от дома стало неудобно – только за первый год он убил 17 человек, превратив окрестности в кладбище. Тогда Василий принялся топить тела в реке….
Жена, узнавшая о новом увлечении мужа, отнеслась к этому кошмару флегматично. А что делать? Жить как-то нужно, а там только бы войны снова не было. И она стала помогать мужу-убийце, усердно драя после его проделок пол и стены. Но особенный омерзительный цинизм ситуации заключался в том, что в ночи, когда Василий убивал, она, не делая ничего, чтобы предупредить трагедию, молилась! Отмаливала души невинно погубленных!
Узнав имя убийцы, Москва вознегодовала. Когда маньяка привезли указывать места захоронений возле дома, собравшаяся толпа чуть не прорвала усиленную милицейскую цепь, норовя разорвать того на клочки. Весь город проклинал Комарова и примеривал на него пытки, одну страшнее другой – сожжение, варка живьем, отрубание головы…
На начавшемся 6 июня 1923 года суде он не раскаивался. Шаболовский душегуб не боялся смерти. Нет, не от какого-то особого бесстрашия или волевых качеств.
Просто он был пуст внутри, а оттого и не чувствовал ничего, что делает человека человеком. Только ненависть и жажда убийства приближали его, как он сам о себе думал, к идейным борцам классовой войны. Присутствовавший на том суде талантливый журналист и впоследствии писатель Михаил Булгаков позже написал, что не увидел в этом отвратительном Божьем создании ничего человеческого.
Молодой Михаил Булгаков, освещавший резонансное дело Комарова в качестве журналиста
Шаболовского душегуба признали виновным и вместе с женой приговорили к расстрелу, незамедлительно приведя приговор в исполнение. Так расправились с первым советским маньяком. Жаль, что он был далеко не последним…
«Мосгаз»
Знаменитый французский социолог, последователь Огюста Конта и оппонент Карла Маркса, Эмиль Дюркгейм, был известным специалистом конца XIX – начала XX века в области человеческого поведения. Точнее сказать, ненормального поведения, в науке именуемого девиантным. Давая определение различным проявлениям этой общественной ненормальности, ученый утверждал, что девиации имеют полезное для общества значение: они помогают остальным более четко понять, что же такое допустимое поведение, примеряя отклонения и их последствия на себя. Иными словами, глядя на труп самоубийцы и его плачущих родственников, нормальный человек лишний раз осознает, что самый короткий путь решения проблем не всегда самый верный.
С этой сугубо научной точки зрения убийство 12-летнего мальчика Кости, произошедшее 20 декабря 1963 года в Москве, – яркий образец поведения существа, которому чужда человечность. Неизвестный убийца, представившись коротко и внятно: «Мосгаз», вошел в открытую доверчивым ребенком квартиру и, убедившись, что тот дома один, зарубил его топором. Жестокое убийство буквально потрясло столицу, не знавшую подобных преступлений уже полвека. Даже на сыщиков, многое повидавших в военные годы, расправа произвела жуткое впечатление. С места убийства были похищены 60 рублей, детский вязаный свитер и флакон одеколона.
Новая банда? Но ей нет смысла вламываться в самую обычную квартиру и убивать ребенка ради копеек. Сбежавшие из мест заключения особо опасные уголовники? Соседи давали противоречивые показания, припоминая, однако, человека, который днем сновал по подъезду, представляясь сотрудником «Мосгаза».
Спустя пять дней, 25 декабря 1963 года, в Иваново происходит сразу три нападения. Убита старушка и маленький мальчик: из первой квартиры украдены 70 копеек и карманный фонарик, из второй – какие-то вещи и авторучки. Третью жертву, жившую по улице Калинина девятиклассницу, неизвестный изнасиловал и, несколько раз ударив по голове топором, оставил умирать на полу квартиры. Однако девочка выжила. Ее описания помогли МУРовцам составить более подробный портрет убийцы – высокого мужчины южного типа в темном пальто и шапке-ушанке.
По захлебнувшемуся от кровавых подробностей расправы городу поползли страшные слухи. В эпоху повальной солидарности и преобладания группового мнения над индивидуальностью именно слухи становились основной пищей для большинства умов. И в этих возбужденных страхом умах неизменно красным цветом отпечатывалось слово «Мосгаз». Тем не менее, опасаясь оставлять детей одних дома и открывать двери коммунальщикам, москвичи не меняли своих привычек, надеясь, что трагедия, бродившая дворами «сталинок» мимо тоскливо покачивающихся детских качелей, не догадается заглянуть к ним.
…
По захлебнувшемуся от кровавых подробностей расправы городу поползли страшные слухи.
Дело заинтересовало Никиту Сергеевича Хрущева, привыкшего держать руку на криминальном пульсе столицы. Отчетливо представляя себе, на что способен пойти преступник и как это отразится на общественном порядке, он в приказном порядке затребовал от милицейского начальства поймать изверга в самые короткие сроки. В противном случае Никита Сергеевич пригрозил заменить непригодное начальство на более ответственное и успешное.
А 8 января 1964 года в своей квартире, близ Марьиной Рощи, была убита 46-летняя гражданка Ермакова. Еще недавно она испуганно охала, слушая байки зашедших на чай соседок о неуловимом «Мосгазе». Женщина и представить себе не могла, что очень скоро окажется на месте несчастных жертв маньяка. Когда представившийся сотрудником ЖЭКа молодой парень попросил пустить его внутрь, чтобы проверить квартирные условия, Ермакова, ни мгновения не колеблясь, открыла дверь. На этот раз, кроме обычного своего улова, убийца прихватил из квартиры оранжевый телевизор «Старт-3».
Эта примета и стала ключевой в оперативно организованном поиске. Прошерстив район, сотрудники розыска выяснили, что мужчину южного типа с закутанным в простыню телевизором недавно подобрал проезжавший по дороге самосвал. На следующий день один из водителей признался, что подвозил мужчину с телевизором, но особого внимания на него обратил. На вопрос об адресе водитель указал 2-ю Мещанскую улицу в районе Рижского вокзала.
В операции по поимке преступника неоценимой оказалась помощь сыщика Владимира Чванова [15] , который сам был родом из тех мест и прекрасно знал район. Именно ему удалось установить окончательный адрес убийцы, который, не задумываясь о маскировке, продавал в своем подъезде новенький телевизор.
…В квартире убийцы никого не оказалось, отчего оперативники поневоле занервничали – не за очередной ли кровавой жертвой отправился убийца? Поскольку искать маньяка в огромном городе было бессмысленно, сыщики решили подождать и устроили засаду.
Молодая актриса из провинциального Оренбурга Алевтина Дмитриева невероятно удивилась гостям в форме. Капризное дитя театра, она не понимала, что происходит и почему ее допрашивают насчет Володи. Более того, актрису немного возмутило, что милиция имеет право вот так врываться в квартиру к заслуженному сотруднику КГБ майору Владимиру Ионесяну! Об этом строптивая Алевтина не замедлила сообщить опешившим сотрудникам МУРа. Ее забрали в отделение, а в КГБ направили срочный запрос.
Разумеется, никакого майора Ионесяна в природе не существовало. За девушку взялись серьезнее, пытаясь, не переходя грань деликатности, объяснить ей ситуацию. Одновременно стали проверять упомянутую ей личность и выяснили, что Владимир Михайлович Ионесян 1937 года рождения еще совсем недавно жил в Оренбурге, работая вместе с Дмитриевой в одном театре. Сам родом из Тбилиси. Имеет две судимости: одну – за воровство, вторую – за уклонение от воинской службы (в 1959 году получил 2,5 года).
Владимир Ионесян (1937–1964) – убийца-театрал
Алевтина продолжала рассказывать милиционерам выдумки, которыми кормил ее сожитель. О том, как они познакомились, когда он выполнял задание в Оренбурге, а затем, проникшись к ней пылкими чувствами, пригласил с собой в Москву. Ионесян рассказывал девушке, что выполняет тайные задания государственного масштаба, после завершения которых они станут жить ни в чем себе не отказывая. Еще недавно они снимали комнату в Иваново, но оттуда пришлось бежать якобы потому, что в ходе задания его раскрыли и теперь могли убить.
Когда «девушка Бонда» начала понимать, что милиционеры видят в ее избраннике совершенно другую личность, то попросту замолчала. И упорствовала в своем молчании довольно долго, пока порядком уставшие сыщики не познакомили ее с крайне необычной деталью биографии Ионесяна: он был женат и имел ребенка. Уже 2 года. Это была чистейшая правда. Сыграв на чувстве женской ревности, МУР узнал о местонахождении убийцы. Тот был в Казани, куда поехал «по заданию» (на самом деле он отправился на отдых к старому приятелю).
Маньяка Владимира Ионесяна схватили 12 января 1964 года, выманив на железнодорожную станцию фальшивой телеграммой о приезде Алевтины. В качестве приманки использовали загримированную сотрудницу розыска.
Оказать сопротивления оперативникам он не смог.
Его допрос не открыл следователям ничего нового.
Ионесян постоянно твердил, что совершал преступления, чтобы содержать Алевтину.
Но он, будучи вменяемым и вполне адекватным внешне, не мог не понимать, насколько нелепо выглядят эти мотивы, учитывая мизерную добычу с убийств. Дальнейшую судьбу «Мосгаза», по слухам, решил сам Хрущев, брезгливо приказавший казнить «этого». Алевтине Дмитриевой дали 15 лет за соучастие, как бы демонстрируя, что незнание законов, равно как и нежелание считаться с реальностью, не освобождает от ответственности.Владимира Ионесяна расстреляли 1 февраля 1964 года.
«Я прихожу ночью…»
Корыстный мотив. Его нередко можно увидеть в уголовных делах, сопряженных с насилиями и убийствами. Означает он, как правило, выгоду в самом обыденном экономическом проявлении. Как говорилось выше, даже серийные убийцы часто пытались придать своим действиям такой бытовой подтекст. Однако разница между искателем удачи, смело управляющимся с оружием налетчиком, добывающим на одном преступлении целые состояния, и методично убивающим жертву за жертвой невзрачной личностью, суетливо припрятывающей вытянутую у покойника десятку, очевидна. Что за странный стыд или нелепый расчет заставляет серийных убийц маскировать мотивы? На этот вопрос есть много ответов. Все они не имеют значения перед лицом содеянных поступков. Возможно, именно поэтому советская история в большей степени знает о тех, кто не стремился прятаться за ложью слов или как-то объяснить свою подлинную природу, глубоко утопленную во фрейдистском Танатосе.
…
Одно из таких чудовищ 40 лет назад держало в страхе огромный советский Саратов [Куйбышев], получив за свои злодейства прозвище Ночная тварь. Так его прозвали за стиль нападения. Пробираясь ночью через окно, он разыскивал спящую хозяйку дома и грубо насиловал ее, предварительно оглушив камнем или обухом топора. Или сначала убивал, а уже после насиловал.
Согласно хронологии событий, впервые Ночная тварь дал о себе знать 28 апреля 1969 года в одной из квартир барачного типа на улице Электрифицированной, рядом с местным заводом «Прогресс». Убив кирпичом целую семью (мужа, жену и ребенка), он изнасиловал труп женщины, забрал попавшиеся на глаза ценности и поджег квартиру, заметая за собой следы. Когда переполошившиеся от дыма и запаха гари соседи выбежали на улицу с ведрами, маньяк был далеко. Первое время милиционеры склонялись к версии преступления из мести, взяв под подозрение нескольких знакомых убитой семьи. Начавшееся следствие имело казенный привкус и дурно пахло, отчаянно громыхая домыслами и подведенными уликами. Спустя полгода задушевных бесед с подозреваемыми следователь скрепя сердце признал, что убийство совершил кто-то другой.
Маньяк, выжидавший все это время и убедившийся в собственной безнаказанности, вновь принялся за старое. Некоторое время он просто выискивал среди светящихся ночью окон одно, где не смогут оказать сопротивления. Дело в том, что, обладая буйным по натуре характером (это выяснилось позже, когда личность его стала известной),
Ночная тварь все же панически боялся криков и сопротивления жертвы. Неизвестно, скольким жертвам спасла жизнь его трусость, когда маньяк, прячась в кустах, провожал их липким и жадным взглядом, ощущая, как закипает кровь. Последнюю крупицу самообладания он утратил через год, когда в конце апреля 1970 года забрался в дом, где жили две женщины – мать и дочь. Оглушив топором обеих, он принялся насиловать мать. Но то ли удар оказался недостаточно сильным, то ли в темноте он промахнулся, но пришедшая в себя дочь истошно закричала. Испуганное чудовище бросилось бежать, мелькнув голой спиной за окном. Приехавшие на вызов милиционеры моментально опознали почерк.
…
Ночная тварь все же панически боялся криков и сопротивления жертвы.
В тихом промышленном городке назревала паника, однако маньяк больше не мог ждать. Следующее нападение он совершил в ночь на 9 мая. Были убиты 70-летняя старуха и ее молоденькая 30-летняя квартирантка. Побрезговав девушкой, Ночная тварь изнасиловал труп старухи.
Шок, охвативший Саратов, перешел в ужас. Местные жители не могли поверить, что в их городе завелось чудовище. Но верить приходилось. Родители перестали выпускать на улицы детей, мужья торопились пораньше уйти с работы, чтобы встречать жен, некоторые горожане подумывали о том, чтобы начать заколачивать окна. Возле магазинов, на шоссе и в жилом секторе появились совершающие ночные и дневные дежурства мужчины с алыми повязками народной дружины. Местная милиция, несмотря на старания, дать необходимый результат пока не могла.
Дело в том, что 14 июня 1970 года должны были состояться выборы в Верховный Совет СССР. Но из-за Ночной твари в Куйбышеве они оказались под угрозой срыва. Насмерть перепуганные люди отказывались пускать к себе агитаторов и участковых, подозревали убийцу в ком угодно и обоснованно демонстрировали представителям правящей партии гражданскую позицию, заявляя, что пока маньяк не будет пойман, на выборы они идти не намерены.
В верхах пожелание трудящихся учли и отправили в Саратов следственную группу из самой Москвы. Гостей столицы возглавлял знаменитый сыщик Игорь Карпец, талантливый в своем деле и хорошо владеющий методиками оперативнорозыскной деятельности. Задачу перед ним поставили максимально четкую: поймать маньяка до выборов.
Сыщики прибыли на место 22 мая 1970 года и в тот же день взялись за работу. В отличие от местных коллег, делавших упор на опрос населения и попытки составить портрет Ночной твари, они, взяв на вооружение знаменитое высказывание Кузьмы Пруткова «Зри в корень», изучали тип мышления убийцы. Впервые обращалось внимание на географию преступлений. Было сделано предположение о том, что убийца передвигается на велосипеде. И это очень скоро подтвердилось: на одном из мест преступления был обнаружен ключ от велосипеда «Харьков». Это был прогресс! Участковые и дружинники тут же оповещали об этой примете. Город погрузился в напряженное ожидание…
Город взорвался 5 июня 1970 года: Ночная тварь убил целую семью! Выбив окно, он топором зарубил спящего отца семейства и двоих детей, а затем оглушил, изнасиловал и убил мать.
В ночь на 8 июня около шоссе патрульные заметили ехавшего на велосипеде мужчину. Время и место действия, неподходящая по сезону длинная одежда вызвали подозрения. На призыв остановиться мужчина бросил велосипед и побежал. Преследователи не отставали. В ходе погони они дважды теряли его из виду, но продолжали поиски, не давая беглецу скрыться. Наконец Ночная тварь (а это был он) все-таки оторвался от преследователей, нечеловеческим усилием перебравшись через встретившийся на пути трехметровый бетонный забор. Финиш.
Борис Серебряков – Ночная тварь (1941–1971)
Он оказался на территории режимного объекта – завода «Прогресс» – и даже не сообразил, что, перелезая, зацепил сигнализацию. Очень скоро вооруженная охрана завода схватила мужчину и передала его подоспевшей милиции.
Сыщики из МУРа, воспользовавшись местным архивом, провели проверку. Ночная тварь оказался рабочим местного кабельного завода Борисом Серебряковым. Выходец из Чечено-Ингушской АССР, он неоднократно попадал в поле зрения милиции как злостный хулиган. С раннего детства проявлял устойчивые асоциальные склонности. Любил драться и воровать. Нередко пил, после чего приставал к гражданам в общественных местах и неизменно оказывался в отделении милиции. Проживал в местном общежитии. Друзей не имел. Девушки или жены также. Когда милиционеры начали прояснять причины такого отшельничества, выяснилось, что Серебряков патологическую тягу к насилию удивительным образом сочетал с трусостью перед женским полом. Одновременно прояснялись и другие нелицеприятные факты его биографии: кроме хулиганства, он несколько раз был задержан в связи с попытками поджога (данный признак – тяга к разрушению – в молодом возрасте чрезвычайно часто наблюдался и продолжает наблюдаться у маньяков) и не только. Очевидно, с возрастом психика убийцы постепенно начала приобретать столь обычный для этого типа образ, застревающий на фантазиях о насилии.
За 2 года до основных событий Серебряков уже предпринимал попытку совершить насилие, выпив для храбрости. Раздевшись догола, с ножом в руках он напал на дежурную диспетчерской станции, однако, перепуганный ее криками, скрылся. Некоторое время сидел тише воды ниже травы, с минуты на минуту ожидая визита органов. Увы, не дождался – не было среди саратовских милиционеров гения сыска, способного предвидеть, к чему приведет «пьяное хулиганство». Когда понял, что ему ничего не грозит, набрался храбрости.
Борис Серебряков во время следствия (1970)
Это был самый громкий судебный процесс Куйбышева. В зале и на улице перед зданием суда собралось столько народа, что со стороны могло показаться, будто начинается новая революция. Казалось, всему городу хочется взглянуть на маньяка и услышать, что скажет судья. 16 сентября 1970 года Куйбышевский суд приговорил Бориса Серебрякова к смерти. Приговор привели в исполнение через полгода, в 1971 году, в тюрьме Сызрани.
Призрак Витебска
Его имени суждено было стать печальным символом трагедии, недобрым знаком расставания с наивной верой в светлое будущее свободного от серийных убийц социализма. Но это только аверс. Реверсом была жестокая констатация косности мышления советских руководителей-бюрократов, для которых собственный достаток был значительно важнее спокойствия сограждан и жизней невинно пострадавших людей.
Дело Витебского душителя, вне всякого сомнения, может считаться одним из самых резонансных за всю историю советской эпохи. А тот ореол забвения, который окружает его, – плодом усилий замявших собственную недальновидность чиновников. Одну из самых зловещих своих шуток смерть сыграла 14 мая 1971 года, обменяв одну человеческую жизнь на десятки других.
В тот роковой вечер подавленный и забитый, приходящий в себя после сильной болезни молодой парень в одиночестве брел по дороге из Полоцка на Экимань. Недавно вернувшийся из армии, он узнал, что клявшаяся в вечной верности подруга вышла замуж за другого. Овладевшая умом смертная обида предлагала только один выход. На него намекала украденная из чьего-то двора бельевая веревка. Повеситься – единственный выход, свести счеты с миром, в котором ему, как мужчине, не нашлось места…
Недалеко от полоцкой дороги 15 мая 1971 года было найдено женское тело. Разорванная одежда и следы удушья, чья-то неловкая попытка присыпать девушку землей под деревом недвусмысленно указывали на насильственную смерть. Местное милицейское руководство не придало эпизоду особого значения. Был собран ряд улик, найден взявший на себя вину человек, а один из ведущих следователей, матерый карьерист, получил за него благодарность и премию. На этом инцидент посчитали исчерпанным.
Конечно, когда спустя полгода, 29 октября, в милицию неожиданно обратилась потерпевшая с заявлением, что ее пытались задушить, ни у кого из сотрудников не возникло и мысли, что эти два дела могут быть как-то связаны. Гражданка рассказала прибывшему на вызов милиционеру, что, когда она ночью возвращалась с работы, на нее сзади навалился какой-то человек. Сильный и высокий, одетый в плотное серое пальто, он попытался задушить жертву и наверняка сделал бы это, если бы ей не удалось закричать. Прибежавшие на шум свидетели – несколько возвращавшихся с танцев старшеклассников – спугнули злоумышленника, и тот сбежал. Милиционер покивал, посочувствовал жертве, запротоколировал основные детали события и пообещал разобраться в случившемся. В тот момент он ни на секунду не сомневался, что имеет дело с обыкновенным пьяным хулиганством. Когда на следующий день, 30 октября, в УВД поступило сообщение об обнаруженной близ поселка Руба в небольшом придорожном ельнике мертвой девушке, милиционеры отреагировали примерно так же, как и при обнаружении первого трупа. Провели поиск человека, не имевшего алиби, и, найдя подходящую кандидатуру, довольно быстро отправили его далеко и надолго, получив за свою «работу» заслуженную награду.
…
Прибежавшие на шум свидетели спугнули злоумышленника, и тот сбежал.
Эти редкие и практически незаметные для небрежно работавших важных персон в погонах убийства протянулись в череде рутинных происшествий, прочной нитью из матовокровавого бисера, подготавливая тихий сельский регион к безумию. Подобно тому, как первые капли, стекающие по своду старой штольни, могут предвещать скорое наводнение, эти случаи, столь незначительные для большинства, означали для кое-кого масштабную переоценку всех жизненных позиций.
Только в 1975 году, когда за год случилось два схожих по стилю нападения убийства (в обоих случаях жертвы умерли от удушья), причем во второй раз молодую симпатичную девушку убили средь бела дня недалеко от остановки, в милиции стали подозревать нечто более серьезное, чем нападения «хулигана». Нет, разумеется, вопиющие факты и ранее бросались в глаза некоторым сыщикам, в основном из числа молодых, но все их доводы разбивались о циничные ухмылки старших коллег. Теперь же им, скрипя зубами, приходилось признавать: в регионе творилось неладное. Однако даже тогда, когда статистика насильственных смертей начинала неуклонно приближаться к зловещей отметке в два десятка, они продолжали всячески тормозить процесс. Не из-за глупости, а исключительно из-за боязни, что признание одной ошибки может повлечь крупные разбирательства, и начальство в Москве ощутит, наконец, запах старательно припрятываемого грязного белья.
…
«Мне нужна была женщина, чтобы прикоснуться к ее телу, попытаться совершить с ней половой акт. Если же я контактировал с женщиной, мной овладевало умопомрачение, я давил ее и убивал. В этот момент у меня было такое состояние, словно все вокруг в тумане…» [16] .
Однако тревожные цифры из официальных отчетов все же привлекли к себе нежелательное внимание самого Генерального секретаря, которым в ту пору был чекист со стажем и отменным нюхом – Юрий Андропов. Он и поручил разобраться в странных делах, творящихся в Витебске, министру внутренних дел СССР Виталию Федорчуку. Чтобы умаслить грозное руководство, местные чиновники не нашли ничего лучше, кроме как действовать по старой схеме, найдя после очередного убийства очередного крайнего. В тот раз несправедливо обвиненный в преступлениях человек, оказавшись в СИЗО, наложил на себя руки. Что только сыграло на руку упрятавшим его следователям, позволив вполне безнаказанно выставить сельского шофера грозным убийцей и вновь замылить глаза начальству. Несогласный с официальными версиями и выкладками молодой сыщик Николай Игнатович пытался обратить внимание руководства на несоответствие их версий с кошмарной реальностью происходящего. Но все напрасно: в области было убито 18 молодых и красивых женщин, а невинно пострадавших от рук милиции по этому делу было уже больше десятка.
Действуя практически на свой страх и риск, Игнатович попытался провести системный анализ, поднимая дела 5-летней давности, и составить карту преступлений. Его рвение и пыл, вызывавшие насмешки начальства, обеспечили в конечном итоге серьезный прогресс в деле неизвестного душителя. Частично именно его следовало благодарить начальнику УВД Витебского облисполкома Мечеславу Ивановичу Грибу, которого спустя некоторое время назначили ответственным в деле страшной серии убийств.
