Текст книги "Царствие Снегиря"

Автор книги: Andrew Лебедев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

6.

Анечка проявилась сама. Проявилась – не запылилась. Позвонила утречком рано-рано.

– Как, сатанист, дела? Интервью мое читал в газете?

Олег газет давно уже не покупал, но вспомнил, что в тот вечер, когда сам не понимая зачем, вдруг завез ее в лес и там не встретив никакого сопротивления, принялся штурмом со стенобитными орудиями и тяжелой кавалерией брать гостеприимно раскрытые Анечкой ворота любви… обещал назавтра купить ее замечательную газету и прочитать.

– Читал, – Не моргнув соврал Олег.

– Врешь.

– Вру.

– А встретиться не хочешь, я тебе сама газету привезу?

Он колебался одно мгновение.

– Приезжай.

В общем, на хакера его снова выводила Анюта.

Олег ожидал увидеть какого то полу-сумасшедшего паренька с длинными волосами и безумным взглядом, как в американских фильмах про секретные службы со взломом компьютеров Пентагона, но вместо этого пожал руку вполне респектабельному человеку лет сорока…

– Вадим, – представился респектабельный, – Чем могу?

Олег уже твердо знал, чем ему может помочь этот человек, который по словам информированной Анечки некогда был грозой банковских компьютеров, за что пострадал и от государства, что целый год содержало его на нарах под следствием в самой заурядной тюрьме, и от мафии, которая похищала его дочь и жену, желая заполучить взамен кое-какие его профессиональные услуги…

– Можете, Вадим, если расскажете как ученый ученому – общий принцип прохождения заборов. Меня не интересуют ваши фишки и профессиональные примочки – ваши секреты фирмы. За что вы вероятно и ценитесь… Мне как теоретику, и я вас уверяю – я вам не конкурент и отбивать у вас ваш хлеб не собираюсь. Мне как теоретику нужно понять общие принципы и повадки хакера. Его философию…

– Да? – Вадим искоса с явным недоверием посмотрел на Олега, – а если вы с учетом моих теоретических обобщений приметесь обновлять защитные системы? Что тогда? И вообще, вы хотите снять пенки с моего опыта и при этом мне неизвестны ваши цели… как прикажете вас понимать и почему я должен делится с вами.

– Давайте на веру!

– Да где уж там!

– И все же, – Олег задержал дыхание и глянув своему виз-а-ви в глаза сказал, придавая интонациям голоса максимум участия и дружелюбия, – как ученый ученому… поделитесь. А цели мои – совсем не тот компьютер к какому вы привыкли.

– А чей же? Уж не Кремлевский ли?

– Выше… выше берите.

– Пришельцев что ли?

– В самую точку, – не моргнув глазом соврал Олег.

– Ну ладно…

Вадим ловко, словно фокусник, неведомо откуда, из воздуха, достал тонкую коричневую сигаретку и также ловко прикурил ее от неведомо откель вдруг появившейся в его руках модной зажигалки.

– Ну ладно… В общих чертах…

Фокусник вальяжно откинулся на спинку дивана и как бы подчеркивая полную независимость и неожиданность своего решения все таки приоткрыть завесу над той тайной, что одному ему только известна – принял совершенно домашнюю позу, закинув ногу на колено, а потом подтянув ее чуть ли не к самому животу.

– В общих чертах… Вот я охотник…

Вадим мечтательно посмотрел в потолок и выпустил ноздрями тонкие струйки дыма.

– Вот я охотник. Люблю на выходных иногда с ружьишком по полю побродить с приятелями. И не то чтобы зайца ухлопать, или утку подстрелить – сам процесс мне нравится – вечерний костерок, шашлычки под водочку, разговоры разные, истории всякие невероятные, как в Третьяковке – охотники на привале, видели, наверное…

Ну так вот! Есть у нас в охот – хозяйстве, куда мы на зайца да на лося каждый год с приятелями ездим, один егерь. Старый уже – ему лет за семьдесят! Круглый год на хуторе в лесу живет. И дед и отец его егерями были – и по его рассказам, еще при крепостном праве барину они медвежью охоту обеспечивали… и не раз – по всем правилам – с собаками и прочая… Ну и вот что он мне рассказывал. Когда в прежние времена на медведя ходили – не было уверенности, что живым останешься никакой. И ружья были кремневые – осечки часто давали, и боеприпасы не те что теперь, и скорострельность не та… Поэтому риск в те времена на медвежьей охоте был, как на войне… И относились охотники к медведю – как к хозяину леса, как к лесному богу. И когда шли в лес, берлогу брать, старались вести себя так, чтобы по всему не быть похожим на человека, а больше походить на зверя. Убрать в себе все человеческое – начиная с запаха. Обмазывались к примеру медвежьим салом… или пометом медвежьим. Но самое то интересное – снимали с себя обереги – крестик нательный снимали и более того, чтобы совсем на лесную нехристь походить – молитву Отче наш – наоборот сзаду наперед перед охотой читали… Думаете это чушь собачья? А я думаю, что не чушь! Я когда раньше молодым был – я к таким уровням подбирался – где там медведю с берлогой! Я к компьютеру резервного банка США может подбирался! А это вам не медведь – тут тебя если поймают – в миг сожрут вместе с ботинками!

Вадим вдруг рассмеялся, – – Теперь то я старый стал и такими делами вообще больше не занимаюсь – завязал… а вот раньше, когда молодой был и ломал дрова… В смысле взламывал пароли и защиту разных важных субъектов… Было у меня правило – работать прикидываясь своим. Я не стану вам объяснять всей техники – это мои секреты, и они вам даже не нужны! Я в принципе говорю: сломать пароль – это пустяки – это как пальнуть медведю пулей в задницу из ружья – дело все потом в том – как тебе убежать!

Потому как если он увидит и почувствует откуда ты в него стрелял – тебе несдобровать. И в хакерском деле – главное не взлом пароля – а обеспечение скрытности. Вам же после того, как до секретной клавиатуры доберетесь – надо еще некоторое время живым побыть – а иначе что же за резон? Так ведь?

После разговора с Вадимом он опять завез Анечку в тот же самый лесок, где они давеча с нею уже были. Теперь в отличие от того раза был день, и Олег с дрожащим в виске волнением смотрел на спокойный Анечкин затылок, мирно склонившийся над его бесконечно напряженными чреслами… Смотрел и любовался мягким завитком волос, отбившихся от русой стаи, любовался, покуда Анечка любила его, ничего при этом не говоря, но только глухо постанывая, так рот ее – бесконечно милый и мягкий рот был до отказа полон им.

– А почему он спросил меня про "секретную клавиатуру"?

Вот тоже вопрос!

Запись в дневнике:

Хакер: Проникнуть – это пол-дела. Главное в нашем деле – лишить себя признаков… и тем самым избавиться от идентификации разгневанным хозяином.

Вывод: не только снять обереги, но и снять все грешно земное. Прикинуться марсианином. Не поэтому ли сумасшедшие – иногда в принципе выказывают все признаки того, что имеют доступ? …

Шар приблизился к самому окну Маринкиной комнаты, Олег масштабно сжал его до атомарного уровня и они прошли сквозь оконное стекло. Ни Марина, ни Бастрюков не подозревали, что он – Олег находится теперь здесь же – в этой же комнате… и тем более не подозревали и не могли подозревать, что отныне он – он их властелин и хозяин! Отныне он – тот, кто в одно мгновение может навеки их разлучить, отправив кого в джунгли Амазонки на съедение гиенам и анакондам, а кого, замерзать, скажем в Антарктиду на Землю королевы Мод.

Они ссорились. Бастрюков лежал в комнате на диване… Лицо его имело совершенно нездоровые вид и цвет…

– Марина! – кричал он ей – его Маринке, которая с заплаканными глазками пила чай на своей маленькой девичьей кухоньке, – Марина, ну принеси анальгина, в конце то концов…

Они ссорились.

Ах! Какой там к черту театр! Вот он – театр. Вот они драмы и комедии всего мира, заходи в любую из квартир и смотри. Заходи и смотри… А если надоело – сканируй персонаж, сохраняй его в памяти шара и уничтожай его персонажа материальную реальность. Потом захочешь – сможешь его вернуть туда, откуда взял, а если очень на него рассердился – засунь его хоть и на асфальт магистрального шоссе, за секунду перед тем, как по этому месту пронесется трейлер – дальнобой… И пусть потом милиция и родственники погибшего ломают голову – как он мог там очутиться?

А и наоборот, если понравился персонаж, подбрось ему подарок, в виде скажем пачки стодолларовых банкнот, которые за минуту перед этим сосканировал в депозитарии близлежащего банка…

Боже мой! Боже мой. Как это все теперь мелко и неинтересно!

Ссорьтесь, дорогие мои, сколько вам вздумается. Ссорьтесь и миритесь потом на Маринкиной кровати! Дело молодое… А мне теперь просто не до вас.

Он вылетел вон через ее окно. Когда то он любил это окно.

Марина – бесстыдница. Теперь время такое и все они – дети перестройки напрочь лишены того, что в недавнее время в женщинах еще так явственно проявлялось…

Еще с детства Олегу врезалось из где-то прочитанного, – "если женщина не стесняется перед тобой своей наготы, значит она тебя не любит"… В некоторых женщинах он это прослеживал очень явственно.

Но теперь…но нынче, не знаешь, что и думать. Говорит, -"люблю", и ходит по квартире в чем родила мать… туда – сюда ходит… и говорит "люблю".

А Марина не признавала занавесок. Он говорил ей -"там же все мужики из соседнего дома к биноклям приникли"… А она только смеялась и с зажженным светом ходила по квартире туда-сюда.

Но ночью… Он оценил. Олег по-достоинству оценил это окно без штор. С его луною в пол-неба. С темно-серыми облаками, несущимися вдаль, как наши грехи несутся в ад, унося последние частицы нашего живого бессмертия.

У нее в постели он теперь помнил не сколько саму – мягкую, послушную и желанную Марину, сколько ее окно.

Олег вылетел теперь через это самое окно, вылетел навстречу огромной Луне, что так же как и тогда серебряным тазом отсвечивала на фоне черного бархата ночи.

7.

Он теперь полюбил летать над океаном. Ниже облаков, если на небе были облака. Он впускал в сферу звуки и запахи, виртуальными рецепторами ощущая йод и кислород Атлантики – этот коктейль вечного здорового веселья… он спускался к самым гребешкам высоких волн и несся над ними с такой скоростью, чтобы только не сорваться с четкости восприятия, что бы не потерять моря – этого предмета обожания, когда при слишком быстром движении волны сливаются в сплошную полосу, как набегающий асфальт.

А потом он поднимался высоко вверх – так, чтобы волны – эти великаны высотой с семиэтажный дом – выглядели простой мелкой рябью на ровном блистающем столе.

И еще он любил летать ночью, когда светит Луна.

Побывал он и на самой Луне. Ничего интересного! Пять минут полета… И столько же обратно. Земля с Луны выглядит красиво. Но это настолько нечеловеческое зрелище, что и сердцу оно не мило! Не могли наши предки любоваться этим зрелищем.

А отсюда и в генах нет к нему привычки и тяги.

Он летал над океаном на высоте десяти тысяч метров, когда в небе светила одна лишь Луна, и любовался миллионом дугообразных отблесков ее света в морской поверхности.

Он полюбил летать на берег Бразилии. Он нашел там восхитительный дикий пляж.

Пляж шириной метров двести. Двести метров чистейшего песка в ширину – и триста километров в длину. Слева – океан. Справа – зелень мелкого кустарника, переходящего в лес, поднимающийся в коричневые горы. Олег материализовывал свое тело и часами бродил по песку иногда бросаясь в волну и ныряя с открытыми глазами вглубь, покуда хватало воздуха…

Любопытство как то загнало его и вглубь океана. Шар послушно погрузился до самого дна и по приказу Олега осветил окружающее пространство… Скука охватила его от унылого вида илистого грунта и изредка проплывающего то тут то там очередного глубоководного уродца…

Олег любил выйти из шара ночью… На скалистом берегу в Аргентине. Где скала высоко – высоко поднялась над линией прибоя. Он любил стоять и смотреть вниз. И слушать. И ничего уже не было. Ни Марины. Ни Бастрюкова… они были такими маленькими – как микробы в сравнении с ним – с Олегом. В сравнении с его любовью к океану.

Среди миллиона функций, которые были у шара и которыми Олег быстро научился управлять, были функции бесконечного материального дублирования раз отсканированного одушевленного или неодушевленного предмета. В принципе можно было натиражировать и сотню – другую Марин с Бастрюковым… И скидывать их вниз с той скалы в Аргентине… Но ему этого не хотелось. Взамен Олег иногда устраивал себе языческие пиры на берегу. Один раз, летая по Нью-Йорку, он заскочил в роскошный магазин на углу тридцать восьмой улицы и пятой авеню. Он отсканировал все понравившиеся ему яства и напитки и потом много раз вываливал эту гору уже оматериализованного шаром изобилия, забравшись на облюбованный им атолл, где ласковые солнце и прибой – гарантированно убаюкивали после полутора бутылок любимого Бордо урожая семьдесят третьего года…

Один раз он вывалил это изобилие, доведя его общую массу до тонны или двух – перед изумленной группой бродяг. Он совершил этот легкомысленный поступок в Бирме, когда на пустыре увидел две сотни явно голодных людей, в свете костров, готовящихся ко сну или уже спящих. И он вывалил им тонну сыров камамбер и бри, тонну колбас брауншвейг и сосисон сек, тонну круассанов, банок маррокканских сардин и астраханских балыков, пересыпав все это сотнями коробок со светлым пивом хейникен и темным – гиннес.

Но больше он поклялся себе – он поклялся себе, что не будет совершать подобных чудес. Чудеса ему еще пригодятся… …

Первые баловства с шаром

1.
2.
3.

На 20 тз …

Авианосец Нимиц уже третьи сутки был в походе и с ровной скоростью в семнадцать узлов разгребал рылом океан, упорно устремляясь к Гибралтару. Его как всегда сопровождала группа кораблей, состоящая из двух фрегатов, двух эсминцев, танкера и плавучего госпиталя… Где то рядом, в пучине невидимо плыли и две атомные подлодки.

Олег ждал темной безлунной ночи. Он несколько раз подлетал к стальной громаде авианосца и все никак не решался… Видно! Ночи уж больно лунные. Впервые он поймал себя на том, что Луна вдруг стала ему помехой.

Видно. А это нехорошо. Одно дело, когда авианосец исчезнет на экранах локаторов.

И совсем другое дело, если он пропадет из поля зрения сотен глаз моряков, пялящихся на его очертания с палуб идущих параллельными курсами фрегатов… впрочем – наплевать и на это! В конце концов рано или поздно – все равно узнают о нем и о шаре! Но лучше позже…

Наконец, выдалась совершенно безлунная ночь… Но американцы, то ли опасаясь столкновений, то ли из озорства, зажгли все ходовые огни и Нимиц пер по волне в отличной видимости, освещенный словно рождественская елка.

Но Олег все же решился. Шар сканировал авианосец со всеми его самолетами и атомными реакторами, со всеми его двумя с половиной тысячами экипажа – едва секунду.

Скан – сэйф – делит. Три команды компьютеру – и нет авианосца! Лишь воронка с булькающим звуком захлестнулась на месте только что вытесняемой кораблем воды.

Давно проложенным маршрутом Олег перелетел в Африку. На большие африканские озера.

Рид – Оупен – Поуз три команды компьютеру и при полном штиле краса американских ВМС выкатилась на озерную гладь и как ни в чем не бывало – принялась со скоростью семнадцать узлов набегать на уже маячащий вдали берег… с пальмами…

8.

Выследить президента Петрова было совсем несложно. В понедельник с самого утра Олег завис над крыльцом Большого кремлевского дворца. Шар принимал все программы телевидения, Олег их смотрел, был в курсе событий и ему несложно было предугадать, что в первый день официального визита премьер-министра Великобритании, глава государства обязательно будет на своем рабочем месте…

Только бы британец визита не отменил из-за паники, что охватила американцев с авианосцем! – пришептывал Олег… а впрочем, хоть и отменит! И однако, как интересно американцем все еще удается сохранить это дело в тайне? Громада аж триста пятьдесят метров длиной, сто метров шириной и пятьдесят метров высотой – чай не иголка! И вот целые сутки этот колосс стоит без хода, завязнув носом в илистом мелководье замкнутого по контуру водоема и ни в телевизионных новостях, нигде ни слуха ни духа! Олег не без злорадства трижды летал в Африку послушать разговоры сошедших с ума адмиралов… Он зависал над полетной палубой, когда на нее садились вертолеты с экстренно прибывшими из Пентагона высшими чинами и слушал их растерянную болтовню едва понимая и треть английских слов. Ему даже не достало ума включить синхронный переводчик, что имелся в системе шара.

Единственно в чем американцы действительно преуспели, так это во мгновенной оккупации всего озерного побережья. Ни один туземец и близко не мог подойти к берегу… И вероятно это было сделано не для того, чтобы уберечь местных охотников от потери рассудка. Зато непонятно, как собиралось командование уберечь сознание тех морпехов, что стояли по берегу в оцеплении, стояли и пялились на авианосец, который ни по каким расчетам никогда не смог бы заплыть сюда во внутренний водоем африканского континента, когда до морского берега отсюда по прямой было более восьмисот километров.

Без двух минут десять из дверей главного подъезда вышел Президент. Его сопровождали охранники и вип-персоны. Многих Олег узнал – их часто показывали в новостях. Вот министр иностранных дел Соколов, например, или глава президентской администрации Игнатьев. Олег сосканировал их всех. На всякий случай.

– А вот "делит" буду делать, когда он в туалет пойдет. Чтоб охрана не засекла момента исчезновения. Тогда и легче его будет обратно на место возвращать…

Ждать же того момента, когда Президент отправится в уборную пришлось до ужаса долго. Олег весь извелся… Сперва был протокольный прием в Георгиевском зале, потом два часа Президент с британским премьером говорили один на один… Кстати и об авианосце говорили. И Олегу было легче следить за их разговором, так как в отличие от летной палубы, где американцы тараторили словно ужаленные мухой це-це, здесь разговор велся размеренно, да и речь британца сразу переводилась на русский…

Англичане не высказывали никаких версий, они лишь проинформировали Петрова о том, что вчера ночью Нимиц внезапно исчез из занимаемой позиции в группе других кораблей посреди Атлантики и в одно мгновении появился в самом центре африканского континента. Петров сдержанно кивал и не выказывал никакого удивления. Космическая разведка еще утром доложила президенту и главнокомандующему, что в Африке замечен авианосец по всем признакам подходящий под описание Нимица… и что в то же самое время наша лодка класса "Воронеж", которая вела авианосную группу по Атлантике, докладывала об одновременной потере ею главной цели…

– Господин президент, я уполномочен вам заявить по поручению Президента Соединенных Штатов Америки, что мы полагаем теперь своевременным поделиться с вами информацией, имеющейся у нас – у США и Великобритании, информацией совершенно исключительного характера, касающейся безопасности всей цивилизации, и не только западной, но всей, я подчеркиваю это, всей мировой цивилизации…

Премьер Гринсдэйл сделал паузу и многозначительно посмотрел на своего виз-а-ви.

Лицо Петрова при этом оставалось совершенно непроницаемым.

– В ноябре прошлого года мы встречались с президентом Брауном в Калифорнии, в Алтамонте, где обсуждали вопросы связанные с возможностью угрозы западной цивилизации со стороны нетрадиционно ожидаемых источников опасности…

Президент Петров не дрогнул ни единым мускулом, хотя он прекрасно был осведомлен о результате Алтамонтской встречи лидеров англоязычных государств.

– Специальная комиссия, созданная по распоряжению еще предыдущей президентской администрации, предоставила неоспоримые доказательства того… Гринсдейл сделал паузу, – того что нам приходится делить наше жизненное пространство с представителями какой то еще нераспознанной нами цивилизацией, но явно находящейся на более высоком техническом уровне развития. И прежде чем начать с вами этот разговор, я хотел бы спросить вас, господин Президент, располагает ли ваша сторона какими либо данными на этот счет и готова ли она поделиться информацией? – Петров выдержал паузу и сказал, как то буднично и просто, – – Не думаю, чтобы такие ответственные господа, какими являются ваше высокопревосходительство и его превосходительство президент Соединенных Штатов, тратили бы свое время на обсуждение телевизионных научно-фантастических сериалов вроде икс-файлов… Наверное у вас есть основания, чтобы всерьез выказывать озабоченность безопасностью ваших стран… Но мы пока не располагаем никакими данными, которые могли бы поколебать наше традиционное представление об устройстве мира.

Ах, каков гусь! Подумал про себя Олег, – а ведь буквально за минуту до встречи, он слышал, как один из генералов говорил Петрову о том, что случай с Нимицем прямым образом напоминает исчезновение целой танковой дивизии СС с поля битвы под Прохоровкой… Тому были сотни документальных свидетельств в виде рапортов наших командиров, которые наблюдали появление над полем большого черного шара, после чего все танки – как с нашей, так и с немецкой стороны встали с заглушенными моторами… и после прошествия некоторого времени, в боевых построениях немецких войск стало недоставать более ста машин… Потом шар исчез, и сражение началось… Рапортам недоуменных командиров хода никто не дал. С ними провели работу в разведке СМЕРШ… и только после перестройки об этом появилось несколько робких публикаций. Однако сложно не доверять письмам Сталину маршалов Ватутина, Жукова и Рокоссовского, где факт появления шара и исчезновение почти дивизии немецких танков описан на основе сотен рапортов авторитетных командиров Красной армии.

– У нас нет никаких данных подтверждающих или опровергающих вашу… э-э-э гипотезу…

– Хорошо… Гринсдейл был явно недоволен таким поворотом разговора… Хорошо.

Тогда я все же позволю себе ознакомить вас с теми материалами, которые по согласованию с президентом Брауном я уполномочен вам передать.

Из-за спины премьер-министра появился секретарь-порученец, и он передал в руки Гринсдейла большую темно-синюю папку.

– В этой папке содержится подробный отчет комиссии президента США о той опасности для нашей современной цивилизации, которая исходит от неопознанных пока, но абсолютно реально существующих сил, не буду говорить внеземной, но скажу не нашей цивилизации. – Петров принял папку и пообещал самым тщательным образом изучить ее содержание.

Гринсдейл в ответ сказал, что теперь перед лицом реальной угрозы, трем великим государствам необходимо как и прежде в годы Второй мировой войны объединить свои усилия для обеспечения совместной безопасности. – это необходимо сделать во имя всего человечества, – добавил Гринсдейл.

Главы государств предварительно договорились встретиться уже втроем с президентом Брауном буквально через неделю. О месте встречи решили договориться отдельно в рабочем порядке…

И наконец, в переговорах наступил перерыв и Петров с охраной отправился в комнаты…

Приняв президента "на борт", Олег не стал блокировать его сознания, но дал ему возможность видеть и слышать все, что видел и слышал он, перемещая шар в пространстве. Сперва он поднял Петрова в открытый космос на высоту около шестисот километров, потом они отправились в Африку и трижды облетели злополучный авианосец… Затем, как и было раньше задумано, Олег отправился на Кольский полуостров, где уже давно в бухте Заозерная он присмотрел шесть атомных подводных лодок что со вспоротыми в области активной зоны реакторов палубами давным давно ждали окончательного списания. Олег сделал привычные действия: скан-сэйф-делит.

И Шесть лодок исчезли. Только воздух, заполняющий образовавшийся вакуум издал хлопок. Да вода с шумом завертелась в воронке врываясь в образовавшуюся пустоту.

Они понеслись на юго-запад и через минуту были над Женевским озером. Рид-оупен-поуз три команды, и ржавые истчники радиации уже покачиваются на траверсе швейцарской столицы…

– Готовы ли вы начать переговоры, спросил Олег, когда на вершине любимой скалы в северной Аргентине он материализовал президента Петрова…