Текст книги "Сокровенное желание"
Автор книги: Андреа Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
Глава 17
Дрейк увидел, как Алекс внезапно исчезла в воде, ударившись об острый край скалы. У него защемило сердце. Дрейк в этот момент находился от жены всего в каких-нибудь пятидесяти футах. Борясь с течением, он нырнул под воду и с необыкновенной быстротой настиг Алекс, прижав к себе ее обмякшее тело. Он благодарил Бога, что платье на ней было ярким. Собрав все силы, он выплыл на поверхность, жадно вдохнул воздух и поднял Алекс над водой.
– Алекс! – воскликнул он дрожащим голосом. – Черт возьми, Алекс, ответь мне!
Она не отвечала.
Но Дрейк видел, как ее грудь поднималась и опускалась, и понял, что она дышит. Алекс пробыла в реке всего несколько секунд, поэтому не могла слишком много наглотаться воды.
Успокоенный тем, что жена жива, Дрейк стал оглядываться, оценивая ситуацию. Спасательные шлюпки уже не могли помочь, так как находились слишком далеко от них, рядом с канадским берегом. Отсюда моряки явно не услышат его крик.
А в это время где-то на середине реки «Прекрасная мечта» все больше и больше уходила под воду. Американцы добились цели и с победой возвращались домой, оставив место действия. Они радовались и ликовали, что удалось потопить английский корабль, да еще с ценным грузом. Возможно, английские коммерсанты не представляли для противника особого интереса в качестве пленников. Это ведь не военные. Или, возможно, американцы думали, что вся команда «Прекрасной мечты» погибла, не выдержав их стремительной атаки. Как бы то ни было, но битва была завершена.
Сейчас Дрейку было не до размышлений о том, что он потерял. Он осматривал окрестности, ухватив Александрину одной рукой, а другой стараясь держаться на плаву. Канадский берег слишком далеко. Учитывая, что Алекс без чувств, а сам он начинал уставать, он понял, что не сможет доплыть до суши. Дрейку не давала покоя мысль, что они находятся слишком близко к американскому берегу. Нужно что-то придумать.
И он, кажется, нашел выход.
Вдоль реки были разбросаны маленькие зеленые клочки земли. Эти замечательные островки Дрейк уже показывал Алекс по дороге в Йорк. Тысяча островов, известные своей буйной растительностью и невиданной красотой, манили к себе. Для Дрейка и Алекс они означали спасение.
Он еще крепче ухватил Алекс, держа ее голову над поверхностью воды, разорвал юбки ее намокшего платья, мешающие им плыть, затем мысленно оценил расстояние до островов. Он трезво взвешивал свои возможности, молясь о спасении. И вдруг на западе он увидел долгожданное убежище, где притаился крошечный уединенный островок. Дрейк решительно направился в ту сторону.
Несколько минут, которые он добирался до островка, показались ему вечностью. Наконец он достиг золотистого берега и, обессилев, повалился на песок, ощущая его шероховатую поверхность на своем лице. Дрейк чувствовал крайнюю усталость и был изможден до предела, но не мог себе позволить забыться сном, пока не убедится, что с Александриной все в порядке.
Дрейк с тревогой вглядывался в лицо Александрины. Он смотрел на нее несколько часов не отрываясь. Наступал вечер. Июньское солнце бросало свои лучи ему прямо в глаза. Алекс казалась такой тихой, а лицо ее было просто пугающе бледным; на лбу виднелась глубокая рана, другая ссадина была на затылке. Дрейк метался в панике, не зная, придет ли Александрина в себя.
Он осторожно убрал влажные пряди с ее лица, провел ладонью по щеке, которая показалась ему чересчур холодной. Пульс был слабый, немного хаотичный, но самое главное, он все-таки прощупывался. Дрейк попытался обнять Алекс, чтобы она согрелась. Если нужно, он будет обнимать ее так всю ночь, вдохнет в нее свои силы. Но она должна жить, черт возьми!
А затем Дрейк сделал то, что последний раз делал в детстве.
Он начал молиться.
И когда наступил рассвет, молитвы Дрейка были услышаны.
Александрина очнулась. Над ней возвышалось ясное небо, а вокруг стояли высокие деревья, покрытые пышной зеленой листвой. Грациозные птицы парили в небе. Прозрачный воздух был наполнен ароматом диковинных цветов.
Алекс повернула голову и сразу поняла, что это не рай, куда, как ей показалось в первый момент, она попала после смерти. Ее снова пронзила резкая боль. Алекс застонала и закрыла глаза, чувствуя слабость во всем теле, не в силах пошевельнуть ни ногой, ни рукой. Что с ней такое и где она находится?
– Все хорошо, любимая! – откуда-то издалека послышался родной голос Дрейка. – Прошу тебя, принцесса, открой глаза.
В его голосе звучало беспокойство. Алекс собралась с силами, открыла глаза и увидела Дрейка. Он выглядел измученным и изможденным. Он даже немного напоминал пирата: черные волосы растрепались, а лицо покрывала щетина.
Алекс тихонько рассмеялась, но смех вызвал новый приступ боли, от которого она снова застонала.
– И что тебя так рассмешило? Она удивленно моргнула.
– Наверное, я умерла. Все выглядит как в раю. Но судя по сильной боли в голове и по тому, что ты очень похож на самого черта, видимо, я слишком много нагрешила и меня изгнали в ад.
Дрейк широко улыбнулся.
– Ты и сама выглядишь неважно, дорогая моя жена. – Он поцеловал ее в лоб. – Нет, это не рай и не ад, дорогая. Мне жаль тебя разочаровывать, но ты на земле. Ты жива! Конечно же, благодаря моей быстрой реакции и отличным навыкам, – добавил он скромно.
– Ты такой же хвастунишка, как всегда, – вздохнула Александрина. – Пожалуй, я и впрямь жива.
– Как ты себя чувствуешь?
– В полной прострации. И совсем без сил. – Она подняла на него серые глаза. – Где мы сейчас и что случилось?
Дрейк задержал свой взгляд на большой ссадине у нее на лбу и нахмурился.
– Нас атаковал американский корабль, и...
– Я это помню, – резко сказала Алекс. И тут ее глаза округлились. – О Господи, Дрейк! Я все вспомнила! – Она попыталась сесть, но от усилия резкая боль пронзила ее голову. Испугавшись, Алекс с трудом проглотила комок в горле. – Дрейк, у меня кружится голова. Я чувствую тошноту, – прошептала она.
Поняв, что у Александрины сотрясение мозга, Дрейк поднялся, снял свою разорванную рубашку и, подойдя к воде, намочил ее. Вернувшись к Алекс, он присел на корточки рядом с ней и стал вытирать влажным краем рубашки ее бледное лицо.
– Так лучше?
– Да, – тихо сказала она. У нее в глазах застыл немой вопрос.
– Тебя ударило о балку и выбросило за борт, – ответил Дрейк, внимательно наблюдая за выражением ее лица. – Ты помнишь это?
– Да, – прошептала Александрина. – Я старалась спастись, но течение было слишком сильное, да еще эта проклятая одежда тянула меня ко дну. – Она замолчала, заметив, что от платья мало что осталось. – Ты бросился за мной, – продолжала Алекс, – я видела тебя.
Дрейк кивнул:
– Но к сожалению, тот крошечный обломок скалы настиг тебя быстрее. – Влажным краем рубашки он едва касался ее лба, боясь причинить боль. – У тебя очень большой синяк. Скорее всего ты получила сотрясение мозга. – Он выразительно вздохнул, желая снять напряжение. – Как обычно, принцесса, ты попадаешь в неприятности, а мне приходится тебя спасать.
Алекс не улыбнулась в ответ.
– Ой, Дрейк! – воскликнула она дрожащим голосом. – «Мечта»...
– ...затонула, – закончил он за нее.
Ее жемчужно-серые глаза затуманились от боли и печали.
– Мне очень жаль. Знаю, как ты любил свой корабль. Я тоже его полюбила.
– Самое главное, что все живы: и матросы, и мы с тобой. – Дрейк старался говорить ровным голосом. – Кингстон – один из наиважнейших канадских военных постов Англии. Когда команда туда доберется, Смитти договорится о возвращении домой.
Александрина видела, что Дрейк что-то от нее скрывает. На самом деле он еще не осознал до конца, что потерял свой корабль.
Алекс попыталась оглядеться.
– Где мы?
– На нашем собственном острове, принцесса. – Дрейк широко улыбнулся.
Она удивилась. Дрейк ей объяснил, что случилось после того, как она ударилась головой о скалу, рассказал, как они очутились на отдаленном острове.
Александрина внимательно выслушала его, а потом спросила:
– Как ты думаешь, у меня сильное сотрясение мозга?
– Когда я увидел, какое у тебя радужное настроение, я успокоился. Не думаю, что твое состояние слишком серьезно. Однако, – добавил Дрейк, глядя на нее многозначительно, – в течение нескольких дней тебе требуется полный покой.
– Насколько мы далеко от канадского берега? Он немного подумал.
– Больше мили, наверное. К сожалению, мы также слишком близко к американскому берегу. И если ты подумываешь о том, как куда-нибудь отсюда добраться, забудь об этом. Ты сейчас не в состоянии выдержать еще одну схватку с течением.
Алекс покорно вздохнула.
– И что же мы теперь будем делать?
Дрейк улыбнулся, а глаза его озорно заблестели.
– Как что, принцесса? Стремиться выжить посреди дикой природы, разумеется. Разве ты не говорила, когда мы впервые встретились с тобой, что ищешь приключений?
– Я не уверена, что именно это имела в виду. Он усмехнулся:
– Ну что ж, мы это выясним. – Дрейк поднялся и, положив руки на бедра, огляделся по сторонам.
Это был просто рай на земле! Великолепные березы, вязы и дубы простирали вверх свои густые кроны. Их окружала мягкая густая трава, повсюду росли диковинные яркие цветы, а на кустах краснели ягоды. В огромном, словно океан, небе парили стаи белых чаек. Они отчаянно кричали и били крыльями. А волны нежно омывали берег.
Возможно, Алекс права. Может быть, в конце концов, это и есть рай.
– Нам очень повезло, принцесса, – сказал ей Дрейк. – В этих краях очень жестокие и длинные зимы. Не дай Бог попасть сюда в это время года. Мы бы долго не продержались! Но сейчас здесь просто прекрасно, думаю, мы с тобой выживем.
Алекс осторожно повернулась к нему, и в ее глазах вспыхнул интерес.
– Что ты имеешь в виду?
– Посмотри, рядом река Святого Лаврентия. Мы можем брать там воду для питья и купаться. В реке полно всевозможной рыбы. Еще здесь есть фрукты и ягоды. Все это позволит нам некоторое время прокормиться. – Дрейк вынул нож, который всегда носил с собой в кармане бриджей. – Деревья послужат для нас убежищем, а также...
– Ты говоришь так, как будто мы собираемся здесь оставаться чуть ли не навсегда! – перебила его Александрина.
Дрейк бросил на нее нетерпеливый взгляд.
– Я как раз хотел тебе сказать, что из стволов вязов индейцы делали каноэ. Пока ты поправляешься, я начну строить что-нибудь вроде плота, на котором мы сможем благополучно доплыть до Канады.
– Я хочу помогать тебе.
– Побыстрее поправляйся! Это и будет твоей помощью.
– Боюсь, из меня выйдет никудышный пациент.
– Сам не знаю почему, но догадываюсь об этом. – Он подошел к Александрине и опустился на колени. – Обещай мне лежать спокойно, пока я ненадолго отойду.
Алекс почувствовала приступ паники.
– Куда ты?
Он дотронулся пальцем до кончика ее носа.
– Хочу добыть какой-нибудь еды. Мы же с тобой не ели целый день. А тебе надо хорошо питаться, чтобы восстановить силы. – Его глаза озорно вспыхнули. – А силы тебе еще понадобятся в дальнейшем. Я буду недалеко. В случае опасности зови меня. – Дрейк поднялся. – И обещай, что не сдвинешься с места, – строго предупредил он Алекс.
Она устало улыбнулась.
– Так, значит, я должна слушаться?
– Вот именно.
– И также обязана подчиняться?
– Ни в коем случае.
Когда Дрейк пошел к воде, Алекс улыбнулась и стала прислушиваться к звуку его шагов. Солнце поднималось все выше и выше, озаряя остров яркими лучами. Они с Дрейком одни в этом прекрасном Эдеме. Здесь нет ни роскоши Садзбери, ни даже минимальных удобств, которые имелись на борту «Прекрасной мечты». У них нет ни одежды, ни слуг... Казалось, что прежний мир существует где-то очень далеко и не имеет для них никакого значения. И все противоречия исчезли – все, что стояло между ними в прошлом.
Алекс закрыла глаза, наслаждаясь лучами солнца, которые приятно ласкали лицо, согревая ее. Кто знает, сколько времени уйдет у них на постройку плота, на котором они вернутся обратно в цивилизованный мир?
Александрине почему-то хотелось, чтобы они пробыли здесь целую вечность.
Глава 18
– Почему я не могу приготовить сегодня ужин?
Александрина стояла перед ним: крохотная, неприкаянная, одетая только в кружевную рубашку. Более нелепый наряд для этих мест трудно было даже себе представить. Волны густых непослушных волос Алекс выгорели на солнце и казались золотыми. Она была такая хрупая и нежная, соблазнительная, как цветок. Любому мужчине захотелось бы защитить это воздушное создание от всевозможных бед и напастей.
И только ее серые глаза, когда смотрели на Дрейка, метали молнии. В них сверкал вызов. Алекс стояла в воинственной позе, держа руки на бедрах.
Дрейк широко улыбался, прислонившись к толстому стволу огромного дуба, и спокойно поглаживал бородку, которая здесь успела отрасти.
– Я высоко ценю твою заботу, принцесса, но боюсь, мы умрем с голоду, пока ты будешь заниматься стряпней. Напомню, что здесь нет ни слуг, которых можно было бы послать на рынок, ни повара, готового продемонстрировать свое кулинарное искусство в просторной кухне.
– Пропади ты пропадом, Дрейк Баррет! Мне прекрасно известно, что нужно делать, – вспыхнула Александрина. – Разве я уже не доказала тебе, что могу прекрасно обходиться без роскоши и излишеств, к которым привыкла в своей семье? Что-то не припомню, что я видела слуг на «Прекрасной мечте». Мне надоели твои замечания и насмешки. Надоело, когда мне прислуживают! Я себя прекрасно чувствую, ведь я не инвалид!
Лицо Дрейка еще сильнее расплылось в улыбке. Конечно, все это ему доподлинно было известно. Она не инвалид! Он точно знал, что Алекс начала поправляться, поскольку частенько стал попадаться на ее острый язычок. Первые несколько дней Алекс нравилось, что Дрейк ухаживает за ней. Она была послушна, как котенок, когда муж кормил ее, умывал, лечил ссадины и раны. Когда же он закончил строить навес, Александрина спала в нем все дни напролет, слабая, словно младенец. И Дрейка пугало ее состояние.
А спустя всего десять дней она опять начала скандалить, как торговка рыбой. Его заинтересовало: что бы она сделала, если б узнала, о чем он на самом деле думает в этот момент? Глядя на нее сейчас, Дрейк, конечно же, снова чувствовал желание. Он очень хотел найти наиболее подходящее применение ее страсти и энергии.
– Ты собираешься отвечать мне? – потребовала она, гневно сверкая глазами.
– Разумеется, – добродушно ответил Дрейк. – Что ты хочешь, чтобы я сказал?
– Что ты позволишь мне сегодня приготовить обед самой.
– И как же ты собираешься это сделать, принцесса? – Он скрестил руки на обнаженной груди, изо всех сил стараясь не рассмеяться. – Только не говори мне, что на ужин у нас будет черника и вода!
Алекс очень хотелось ударить его. Этот бессовестный человек высокомерен до неприличия, а его мнение о женщинах высшего света начинало действовать ей на нервы. Черт возьми, да она все равно приготовит превосходный ужин, чего бы ей это ни стоило!
– Нет, Дрейк, – ответила Александрина, высокомерно глядя на него. – Я собираюсь поймать на ужин большую рыбину.
Невольная усмешка тронула его губы.
– Прости меня, принцесса. Я и представления не имел, что ты, оказывается, задумала устроить настоящий пир. – Он сделал широкий жест, показывая на кромку воды. – Пожалуйста, действуй. Я с нетерпением буду ждать свой ужин.
С этими словами Дрейк подошел к навесу и сел на мягкую траву. Благодаря тому что на острове росли деревья с толстыми стволами, а также вьющиеся растения, он смог построить вместительное укрытие, которое защищало их от солнца и дождя. Островок, занимавший площадь в два акра, и в самом деле был настоящим раем.
Дрейк никогда в жизни не чувствовал себя так спокойно. Мир, погруженный в войну, казался здесь каким-то кошмарным сном или фантазией больного воображения. Такую полноту жизни Дрейк ощущал только на борту «Прекрасной мечты». Уединение на острове, а особенно присутствие рядом жены, оказывало на него благотворное влияние.
Приятные размышления Дрейка прервал всплеск воды. Он услышал ругательство, которое не пристало произносить настоящей леди. Дрейк с любопытством наблюдал, как Александрина стояла в воде и приговаривала что-то вкрадчивым голоском, обращаясь к ускользающей из рук рыбе. Но видимо, глупая рыба оставалась глуха, потому что следом за ласковыми заклинаниями и щедрыми посулами из уст его изысканной женушки срывалось очередное крепкое ругательство. Она грозила кулаком подлой неуловимой рыбе и упрямо пускалась на поиски новой жертвы, которая окажется посговорчивее.
Дрейк от души забавлялся, наблюдая эту комичную сцену. Но вместо чувства собственного превосходства его душу переполняла щемящая нежность, какой он никогда не испытывал раньше. Впервые Дрейк даже не пытался отрицать или подавлять те чувства, которые переживал сейчас. Упрямая и своевольная, неугомонная и импульсивная, эта молодая женщина, на которой его угораздило жениться, полностью завладела его сердцем. И ему очень хотелось поверить в то, что она никогда не предаст их любовь.
Дай-то Бог!
Он закрыл глаза.
– Дрейк! Дрейк! Беги быстрей сюда! – взволнованно крикнула она.
Дрейк быстро поднялся на ноги и бросился к ней. В руках Алекс держала извивающегося окуня, конечно же, желающего вырваться на свободу и улизнуть обратно в реку. И он ускользнул бы, не пронзи его Дрейк своим ножом. Алекс отвернулась, чтобы не видеть душераздирающей сцены насилия.
– Ну и молодец же ты, принцесса! – похвалил ее Дрейк без тени иронии. – Ты сама разделаешь его или прикажешь это сделать мне?
– Раз-делать?.. – пролепетала Алекс, сразу упав духом.
– Ну да, очистить рыбу от чешуи, вырезать внутренности...
– Понимаю! – перебила она, побледнев. Она разрывалась между брезгливостью и гордостью. И очень боялась, что первое победит.
Дрейк заметил растерянность жены и решил прийти на выручку.
– У меня появилась прекрасная мысль: я почищу и приготовлю рыбу, а ты соберешь фрукты.
У Алекс мгновенно отлегло от сердца.
– Замечательно! – Она почти выпрыгнула из воды, окатив Дрейка брызгами, и поспешно покинула берег.
Дрейк откинул голову назад и засмеялся, глядя, как Алекс со спринтерской скоростью исчезла среди деревьев.
Дрейк обожал в Александрине как горячность и задор, так и мягкость и доброту. Эта женщина представляла собой головокружительную комбинацию противоречий.
Было то чудное время после полудня, когда солнце еще не садилось за горизонт, а луна уже готова была появиться. Это было не что иное, как золотистое сияние сумерек. В это предвечернее время весь остров начинал купаться в блеске великолепия.
На открытым воздухе, рядом с навесом, они устроили великолепную «столовую». Два плоских гладких булыжника служили им посудой. Разумеется, они ели руками, что в высшем обществе считалось варварством, а у этих двух отшельников вызывало радостное возбуждение.
Дрейк осторожно нес дымящегося окуня от костра. Некоторое время он пробирался через деревья, а потом остановился, не отрывая глаз от приятного зрелища.
– Добрый вечер, капитан Баррет, – улыбнулась ему Алекс. Ее удивительно выразительные глаза приобрели глубокий дымчато-серый оттенок. Она ждала Дрейка, одетая в знакомую мужскую рубашку.
Перед ней лежали насыпанные горкой ягоды, которые она успела собрать, а вокруг красовались всевозможные цветы: фиалки, гепатика, триллиум, даже шиповник. Дрейк никогда не видел такой красоты.
Он уселся рядом с Александриной и молча разложил рыбу на импровизированные тарелки. Свежий запах фруктов, ягод и цветов будил в нем чувственные желания.
– Все так... красиво, – наконец произнес Дрейк, и от его хриплого голоса ее сердце забилось сильнее.
– Я рада, что тебе понравилось, – ласково проговорила она и широко улыбнулась. Что касается хрустальных канделябров и вина... придется призвать на помощь воображение.
– Лунный свет настолько чарующ, что я уже от него хмелею.
Что-то сегодня изменилось, что-то заставляло Алекс испытывать какое-то предвкушение, которое нельзя было объяснить, – оно было за гранью реальности.
– Все дело в нашем острове, – мечтательно проговорила она. – Он словно волшебный.
Дрейк кивнул и попробовал спелую сладкую ягоду.
– Знаю, я никогда в жизни не испытывал таких чувств, как здесь. Даже готов примириться с гибелью «Прекрасной мечты», – впервые заговорил Дрейк о потере корабля.
– Могу представить, какой это для тебя удар, – осторожно сказала Алекс. – Ведь это был особенный корабль.
Дрейк грустно улыбнулся.
– Особенно для меня. «Мечта» – это как лучший друг, на которого можно положиться.
– А твоя семья?
– К сожалению, на свою семью я положиться не могу. Разве что на Смитти, который временами мне ближе отца.
Алекс выглядела удивленной.
– Ты никогда раньше не говорил о своем отце. Какой он?
– Это слабый человек. – Взгляд Дрейка стал жестче. – Очень добрый, но бесхребетный. Всю жизнь был чересчур легковерным и доверчивым. Моя сестра характером больше похожа на него.
– Твоя сестра? Дрейк кивнул:
– Да, моя сестра слишком мягкосердечная. Я боюсь, как бы кто-нибудь ее не обидел.
– Как твоего отца? Дрейк стиснул зубы.
– С чего это мы вдруг перешли на эту тему?
– Я просто хотела побольше о тебе узнать, – спокойно сказала Алекс.
В этот момент Дрейк испытал угрызения совести. А ведь на самом деле Александрина ровным счетом ничего о нем не знает! И то, о чем он никогда ей не говорил, может изменить их отношения. Но он отбросил прочь печальные мысли. Сейчас еще не время!
– Больше мне об этом нечего сказать.
– В твоей жизни было много женщин? Его ошеломила ее прямота.
– Кого?
– Женщин. У тебя было много женщин?
– В моей постели – много, в моей жизни – нет.
Алекс посмотрела на него с удивлением. – Почему?
– Потому что в постели женщины доставляют удовольствие, а в жизни они крайне вероломны и бессердечны.
Она поморщилась от его резкого ответа. Дрейк увидел ее лицо и тут же пожалел о том, что сказал.
– Извини, принцесса. Просто раньше ни одной женщине не хватало наглости расспрашивать меня о моих прошлых... э-э... интрижках.
– Но я не просто одна из твоих женщин, Дрейк. Я – твоя жена.
Он улыбнулся:
– Нет, милая, ты не просто одна из моих женщин, и не только потому, что моя жена, – ты совершенно уникальная. – Дрейк увидел недоумение на ее лице и пояснил: – Это самый лучший комплимент, на который я способен.
Алекс ослепительно улыбнулась.
– Я рада. Приятно, что хоть кто-то восхищается моей уникальностью.
– Что ты хочешь этим сказать? Александрина тяжело вздохнула.
– Я многое не умею из того, чем должна обладать женщина из благородного семейства, и это крайне огорчает моих родителей. Они снабдили меня вереницей самых безукоризненных гувернанток, которые должны были обучить меня всевозможным правилам приличия.
Дрейк улыбнулся, представив, каким упрямым и своевольным ребенком, наверное, была Алекс в детстве.
– Им это удалось?
– Едва ли, – печально призналась Александрина. – Вся их кропотливая работа пошла насмарку. Я до сих пор не умею вышить ни одного стежка и не могу начертить прямую линию. Мой французский оставляет желать лучшего, а когда я играю на фортепиано, все охотничьи собаки, живущие в Садзбери, начинают выть от возмущения.
Дрейк развеселился.
– Но зато ты преуспела в искусстве управления парусным кораблем.
– Мой отец считает это скорее недостатком, чем достоинством.
– На «Прекрасной мечте» ты продемонстрировала самые настоящие творческие способности, – заметил он. – А сколько женщин, знатных или не очень, могут похвастаться тем, что поймали рыбу голыми руками? Не говоря уже о твоем творческом подходе к тушенке. Александрина выглядела удрученной.
– Так ты все знал? Он усмехнулся:
– Конечно же, я все знал, принцесса. Тушенка, как бы искусно она ни была приготовлена, всегда остается тушенкой. Но мне очень нравилась твоя забота, я боялся тебя разочаровать, поэтому ничего не говорил.
Она просияла:
– Спасибо. Но что-то мне подсказывает, что мои родители не будут в восторге от энтузиазма, который я продемонстрировала на кухне.
У него в глазах заплясали огоньки. И Дрейк подумал про себя: «И от энтузиазма в спальне». Но не стал произносить это вслух.
Вместо этого он просто сказал:
– Разумеется, они больше не огорчаются из-за тебя, потому что уже смирились. Ведь, в конце концов, ты уже не ребенок, а прелестная взрослая женщина.
Алекс покачала головой:
– Нет. На самом деле, я думаю, они с нетерпением ждали моего первого сезона. Они очень надеялись, что мое появление в свете как-то изменит меня и преобразует мою жизнь. Отец хотел поскорее сбыть меня с рук и выдать замуж за подходящего члена палаты лордов. – Дрейк молча согласился с ее выводами. Граф действительно оказался бесчувственным человеком. Алекс продолжала: – А мать думала, что я сплю и вижу, как бы только познакомиться с перспективными молодыми людьми. Но она напрасно ждала, что я стану настоящей леди, какой она всегда мечтала меня видеть. – Александрина сделала гримасу. – Если бы я жила сейчас дома, мне покоя не было бы от многочисленных богатых, знатных и до ужаса скучных визитеров. – Она поморщилась от отвращения, вспоминая некоторых из потенциальных женихов. – Например, Джон Хардсли, граф Ромдейл, недалекий и лысеющий. Или Уильям Кендалл, маркиз Даруэлл, напыщенный и самодовольный. Джордж Макелрой, граф Блейдстон...
– Такой же, как и те, которых ты уже перечислила. Да еще вдобавок ко всему тучный, жадный. К тому же большой плут, когда играет в карты, – закончил ее фразу Дрейк.
– Откуда ты все это знаешь про лорда Блейдстона? – Алекс вскинула голову и изумленно уставилась на Дрейка.
Дрейк похолодел. Он так увлекся беседой, возмущенный тем кругом общения, какой выбирал для своей дочери Джеффри Кассел, что невольно допустил досадный промах. Но он знал, черт возьми, что любой из этих высокомерных денди в один миг сломил бы вольнолюбивый дух Александрины.
Он нахмурился и опустил глаза.
– Возможно, ты удивишься, принцесса, но это наглядное доказательство того, как широко распространяются сплетни о высшем обществе, – сказал Дрейк, избегая смотреть Алекс в глаза, и добавил: – Иногда они даже достигают ушей простого капитана.
Алекс молчала. Она снова почувствовала напряжение, которое всегда сопровождало их разговоры о высшем свете. Отчаянно желая восстановить прежний романтический настрой, она слегка тронула его за плечо.
– Дрейк, слава Богу, Англия сейчас очень далеко от нас. И я не хочу, чтобы хоть что-то омрачало покой и великолепие этого острова, слышишь?
Он взглянул на ее маленькую руку, испытывая приступ вины.
«Надо сказать ей, – нашептывала ему совесть. – Скажу ей, но не сегодня. Сегодня – наш вечер».
Дрейк взял ее руку и поцеловал.
– Прекрасно, – проговорил он. – Будем наслаждаться настоящим, пока оно принадлежит нам. – Он взял со стола ягоду и положил ее Александрине в рот. – А теперь приступим к нашему роскошному ужину.
Некоторое время они сидели тихо, а в это время синие сумерки постепенно опускались на остров. Первой нарушила тишину Алекс.
– Я до сих пор не могу понять, какое время суток мне нравится здесь больше, – промолвила она, задумчиво глядя на темно-синее небо, в котором начали вспыхивать первые звезды. – Утром здесь словно заново рождаешься. От этого ощущения просто дух захватывает. Днем царит тепло и жажда жизни, день наполнен пленительной красотой, а ночи здесь просто волшебные!
– И есть еще что-то, что невозможно описать словами, – мягко добавил Дрейк.
– По дороге в Йорк ты рассказывал, что с этими островами связана какая-то легенда, – напомнила ему Алекс.
– Правда? – улыбнулся он.
– Ты расскажешь мне ее?
– Сейчас для этого самый подходящий момент. – Дрейк уселся рядом с ней поудобнее, чувствуя, как ее волосы щекочут его обнаженное плечо, и начал свой рассказ. – Существует несколько легенд. Мне известны две из них. – Он многозначительно посмотрел на Александрину. – Обе легенды очень красивы и романтичны.
В глазах Алекс светился неподдельный интерес.
– Я хочу услышать обе легенды, – попросила она.
– Я в этом ничуть не сомневался, моя любознательная подруга! – Он усмехнулся. «Жажда знаний любого рода была второй натурой леди Александрины Кассел, то есть леди Александрины Кэрнхем», – подумал Дрейк, а сам продолжил: – По древним поверьям индейцев, великий дух Манатоана и бог зла воевали друг против друга. Они стояли на противоположных берегах реки и бросались камнями. Камни, которые не долетали до цели, падали в воду и превращались постепенно в острова. Манатоана, конечно, победил, а острова стали называть Райскими садами или Землей счастливой охоты Великого духа.
– Как интересно! – Алекс просияла от радости.
– А вторая легенда еще более поэтична, – продолжил Дрейк. – В ней говорится: когда одетые в белое ангелы несли Эдем на небеса, из райского сада в реку упали тысячи цветов. Они всплыли на поверхность и превратились в Тысячу островов.
– Очаровательная легенда! – мечтательно вздохнула Алекс. – Она прекрасно передает радостную атмосферу острова. Эта легенда такая же волшебная и загадочная, как наш маленький рай. Ты согласен со мной? Дрейк нежно растрепал ее волосы.
– Да, принцесса, я согласен. С помощью легенд люди оживляют свои мечты, вдохнув в них жизнь.
Алекс вздохнула.
– Мечты – дивная вещь, потому что в них можно получить все, что ни пожелаешь.
В словах Александрины звучала такая грусть, что Дрейку внезапно захотелось исполнить все ее желания.
– И о чем же ты мечтаешь, принцесса? – спросил он. – У тебя есть заветное желание? Разве можно еще о чем-нибудь мечтать, живя в полном комфорте и достатке?
Она посмотрела на звезды.
– Я не сомневаюсь, что мой ответ удивит тебя, потому что у нас с тобой, вероятно, разное отношение к потребностям.
– Что ты имеешь в виду?
– Я никогда не отрицала, что сама являюсь продуктом своей социальной среды. Все это мне известно. Но ведь мы говорим сейчас о мечтах, а не о реальности. – Алекс не отрывала глаз от звездного неба, вспоминая свои одинокие ночи в Садзбери, когда она смотрела на те же самые звезды и мечтала о том же самом. – Некоторые женщины грезят о принцах, о замечательных и сильных мужчинах, которые унесут их на руках в свои замки, где они вместе с ними будут жить долго и счастливо. – Ее голос стал тише. Погрузившись в собственные мысли и воспоминания, Алекс унеслась в своих мечтах так далеко, что Дрейк уже начал сомневаться, помнит ли она еще о его существовании. – Я жила в таком замке. И я знаю, как там может быть пусто и одиноко. А принцы – это просто мужчины, влюбленные в себя, свою власть, деньги и свои владения. В их сердцах не остается места для простых человеческих радостей и любви. Для настоящей любви. Они боятся встретить человека, который стоял бы рядом с ними, но был бы ниже их по положению. – Александрина покачала головой. – Я мечтаю совсем о другом – о человеке, который сможет забрать меня из холодного пустого замка в обыкновенную хижину. Там мы будем жить как захотим, будем любить друг друга. Будем идти рука об руку, радоваться жизни, зная, ради чего живем.
