Текст книги "Бродяга (ЛП)"

Автор книги: Андреа К. Хёст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

И так многозначительно мне кивнул, что я покраснела больше, чем от всех Нилсовых подначек.

Затем настал черед Сонн, и она уставилась на врата. Фазовые не из тех, что активны непрерывно; они открываются лишь ненадолго. Сонн какое-то время похмурилась на них, чуть не рухнув в процессе, но в конце концов осталась довольна собой, ясно разглядев околопространство Унары. Рууэл и Ферус прошли сквозь врата вместе, так как Сонн была явно измождена, и потом просигналили нам идти следом, прочь от этого ливня.

Оставив Сонн и Аурона охранять меня, остальные отправились искать по округе ионотов. Я стояла мокрая после дождя и пыталась представить людей, которые жили в этой квартире раньше.

Когда мы вновь собрались вместе, Рууэл в очередной раз проверил статус врат и объявил:

– Возвращаемся. Хороший результат.

Клянусь, он говорит так, будто ему каждое слово доллара стоит. Но даже эта скупая похвала сыграла свою роль, заставив весь его отряд и меня чуть расправить плечи.

Что ж, по крайней мере, с такой компетентностью и собранностью четвертого отряда у меня не было времени переживать и беспокоиться о чувствах. Конечно, Рууэл потом послал меня к медикам, но больше не сделал ничего такого, за что его можно возненавидеть или, наоборот, полюбить без памяти, и я просто сконцентрировалась на деле. Хотя мне правда понравилось, когда он нас похвалил.

Среда, 14 марта

Планируя вылазку

Сегодня, пока я плавала, истен Нотра подключила меня к общему каналу.

«Просто слушай», – велело текстовое сообщение, что я и сделала, продолжая неспешно курсировать по бассейну.

На канале собралось около двадцати человек, большинство из которых я не знала даже по имени. Но также там оказались Мейз, Рууэл, Таарел и Селки.

Когда я подключилась, кто-то как раз говорил, но внезапно остановился и протестующе начал:

– Нотра…

– Поскольку содействие нашей юной помощницы является ключевым пунктом в этом деле, лучше всего держать ее в курсе событий, разве ты не согласна, Минера? – сказала Нотра с ноткой веселья в голосе. – Продолжишь, или нам следует перейти к вопросу о количестве?

– Сентиментальность плохо сочетается с вопросами выживания, Нотра, – буркнула эта самая Минера, но потом все же заткнулась.

– Здесь сработает только большая сила, – вмешался кто-то еще. – Когда под удар попадали маленькие отряды, их полностью уничтожали. В командах покрупнее почти всегда хоть кто-то выживал.

Беседа длилась лет сто, и сейчас я слишком устала, чтобы записать хотя бы десятую ее часть. Они планировали экспедицию на Муину, дабы изучить создание эфира, и пытались проработать способ, чтобы при этом никто (особенно я) не погиб. Ведь кроме прочего ученые хотели узнать, почему эфир/Муина/что-бы-там-ни-было меня «любит». Наконец они сошлись на четырех отрядах – ставя на кон оба разведывательных, из-за чего вспыхнул очередной спор – с небольшой группкой зеленых костюмов. По комментариям Селки я поняла, что скорее сетари погибнут, защищая зеленых, чем наоборот.

После моего рассказа про эфир они быстренько послали серых и зеленых установить новых дронов в моем городе, очень тщательно соблюдая нормы времени, чтобы сохранить всем жизнь, и сегодня получили уйму интересных записей и материалов. Теперь, поскольку сетари уже почти стабилизировали ситуацию с пространствами по соседству с Тарой, КОТИС планирует первую за много лет расширенную экспедицию на Муину, с дневной экскурсией через три дня, и потом еще одну – за два дня до следующего полнолуния. Они также проверили сканы своих спутников на предмет наличия других поселений с такими же кольцами на крышах, и уже одно нашли.

Когда они закончили, истен Нотра спросила меня по отдельному каналу, почему я не дала ей никаких комментариев по отчетам. Я объяснила, что не нашла там ничего, о чем бы следовало рассказать, и она велела все равно не забывать об этой просьбе и не стесняться делать замечания в ходе предстоящей экспедиции.

Затем я болтала с Мэйзом, но не спросила его напрямую о том, что они обсуждали до моего подключения к каналу. Судя по поведению истен Нотры, собравшиеся спорили о моей незаменимости, и видимо, мои маленькие клоны в банках пока еще нигде не выращивают. Она подчеркнуто назвала меня помощницей. Как же здорово, что истен Нотра, кажется, решила меня защищать.

Или, может, она просто понимает, что я попыталась бы сбежать, если бы узнала о клонировании. Обезопасить Муину гораздо важнее, чем усилить таланты кучки сетари, и несмотря на готовность помочь, я одна… А попытки меня копировать или вывести маленькие усиливающие инструменты стали бы огромным ударом по моей психике.

Звучит нелепо и странно, знаю, но с таким смириться точно бы не смогла.

Суббота, 15 марта

Дождливые мысли

Погода снаружи наконец достаточно успокоилась, чтобы выйти на крышу после очередного утра с отключкой после эфира. Климат на Таре определенно не фонтан. Неудивительно, что прибывшие сюда муинцы так страдали: непрерывные штормы сделали проживание на поверхности почти невозможным. Когда я вышла, было все еще ветрено и периодически брызгал дождь, но не настолько страшно, чтобы помешать мне наслаждаться свежим воздухом.

Вчера я целый день смогла не думать о Рууэле, но ночью он мне приснился, и дождь напомнил об этом сне, в котором промелькнул один момент из похода с четвертым отрядом. Так просто открыть журнал и вновь бросить тот короткий взгляд на Рууэла: пока Сонн трудилась над фазовыми вратами, он стоял в профиль ко мне, уставившись в серость – на одну из лошадей-ионотов. Капли дождя стекают по лицу, руки опущены. Дьявольски красив.

Такая пылкая привязанность начинает граничить с девчачьей одержимостью.

Действительно интересно сравнить, как я писала о Рууэле сначала и как пишу теперь. Я не упоминала его внешность, разве что походя, но это не значит, будто я ничего не заметила. Ну, может, на Муине было не до того из-за плохого освещения. Да и вообще я тогда обалдела, что в принципе встретила людей. Увидев их с Таарел вместе, я подумала, что они оба очень симпатичные, но больше задержалась на ней. Рууэл определенно с тех пор не похорошел. Так в чем дело? В том, что с каждой встречей он нравится мне все больше и больше, или же просто раньше я не уделяла ему достаточно внимания?

Самая отличительная его черта – глаза, темные, с поволокой. Лицо овальное. Четко очерченная, не очень тяжелая челюсть. Изогнутые брови, даже лучше, чем у меня (какая несправедливость). Стрижется Рууэл коротко, по форме черепа. Сложен как пловец: худощавый, не чересчур мускулистый, широкоплечий. Думаю, больше всего мне нравятся его руки. Прошлой ночью он снился мне уже второй раз, и я опять видела эти руки – как он аккуратно старается не касаться предметов, как четко и экономно двигается.

Кажется, теперь я начинаю понимать, почему запала на того, кто вроде как не в моем вкусе и толком со мной не разговаривает. Не потому, что он такой красивый и опасный, хотя, пожалуй, это тоже. Не потому, что он держался профессионально во время тестов или пересек тринадцать пространств, чтобы меня спасти. Думаю, все из-за того, как Рууэл тогда себя повел. Не обращался со мной как с тупицей, просто спокойно рассказал, что произойдет, если прорвать дыру в реальное пространство Земли, и позволил мне самой сделать выбор. Не торопил, давая время попрощаться. Сомневаюсь, что он такой уж предупредительный или сильно переживал о «психологических аспектах», но я это оценила.

Вдоволь налюбовавшись Рууэлом-под-дождем, я решила глянуть его отчет с той вылазки. Я люблю просматривать журналы наших миссий, хотя стараюсь не злоупотреблять. Мне до сих пор неловко залезать в чужие записи, а ведь для всех здесь это нормальное явление. Преодолев серьезный внутренний конфликт, я все же открыла журнал Рууэла, дошла до любимой сцены и посмотрела его глазами на лошадей-ионотов. Льющиеся потоки невидимого света переплетались и развевались, точно невидимые гривы. Ох уж эти видения. Потом отмотала назад и поняла, что он начал запись буквально перед моим приходом. Я досмотрела до появления Нилса и бросила на том моменте, где Рууэл глянул в мою сторону. Нилс что-то говорил, наклонившись, и мне явно было неловко. Сидела там смущенная, изумленная, покрасневшая.

И выглядела очень по-человечески. Не так уж и плохо, наверное, но… смертно. Вот пишу и расстраиваюсь. Эти люди не боги. Герои – пожалуй. Придурки – некоторые. Солдаты. Убийцы. Специалисты.

А я очень полезная бродяга. И помню, что Рууэл так же был готов назвать меня «бродягой», как те идиоты из пятого и седьмого отрядов. Я даже не использую его имя в записях, которые веду на лишь мне понятном языке, потому что Рууэл не давал мне разрешения так к нему обращаться. И с первым отрядом – господи, Мэйз был на собрании, когда они обсуждали, как меня размножить! Рууэл тоже. Даже если я наконец выучу этот язык достаточно, чтобы перестать говорить странно, и они лучше поймут, что я за человек, то все равно продолжат относиться ко мне как к «полезной бродяге», работа у них такая. На этой планете я навсегда останусь скорее инструментом, чем личностью.

Впрочем, мысли о побеге лучше отбросить, пока меня не высадят на Муину, а там видно будет. С моей стороны просто нечестно слинять раньше. Но скоро папин день рождения. Потом Пасха. День матери. Меня нет уже почти четыре месяца. Думаю, вчерашнее собрание расстроило меня больше, чем казалось.

Сегодня не делала ничего, просидела весь день на крыше. А эта запись в дневнике выглядит так, словно у меня биполярное расстройство.

Не знаю. Наверное, стоит позаниматься, потому что думать я устала. Какая жалость, что первый отряд сейчас занят. Скучаю по нашим с Марой тренировкам. Мне нужна упорядоченность.

Воскресенье, 16 марта

Ночная гостья

Я проснулась посреди «ночи», потому что на груди опять что-то урчало. Как здорово! Даже если Тень интересуется мной по той же причине, что и тарианцы (похоже, ее я тоже усиливаю), мне все равно. Она не возражала, что я говорю с ней по-английски. И можно было не переживать, что она здесь лишь по поручению и запишет все это в отчет. Тень вела себя в точности, как любая другая кошка: выпускала когти при опасности, играла с кусочками бумаги. Через какое-то время ей стало скучно, и она ушла, но еще вернется, я уверена.

Тень сделала остаток дня сносным. Бесконечные часы тестов и сканирований и вдобавок худший медицинский осмотр. Наполовину раздетая, я пыталась не заплакать, пока очередная кучка серых костюмов брала образцы костного мозга и спинномозговой жидкости. Может, меня и не клонировали, но недостатка в генетическом материале у них точно нет. Серые все еще пытаются понять, что заставляет мой интерфейс расти, и ищут различия между мной и тарианцами. Весьма скоро у них будет моя полная генетическая карта, но они так до сих пор не выяснили, почему я нравлюсь Муине.

Время между стонами я провожу, читая дебаты о клонировании на Таре. Большинство реально против, потому что клоны живут меньше и часто болеют. А еще у них наблюдается существенный упадок интеллекта. Потратив день на исследование местных законов и моральных норм, я все еще не решила, что они могут сделать, если ситуация ухудшится. У тарианцев нет никаких верований в бога-создателя, и они разрываются между глубоким почтением к планете и чисто научной теорией эволюции. Так что у них нет ничего подобного десяти заповедям, которые вроде как ниспослал господь. Законы или основаны на идее, что вы должны быть признательны планете за разрешение на ней жить, или на полностью клинической теории этики в действующем социуме. Довольно забавно, большинство законов очень похожи на земные, хотя здесь очень сильный упор на личную ответственность. Этакий социальный контракт. Живи и дай жить другим.

И сейчас я, похоже, полностью в этой системе. Рука и спина болят, не переставая.

Понедельник, 17 марта

Слишком много эфира

Тесты с эфиром утром и после обеда, так что весь день потерян, а я вообще не чувствую усталости. Круто, учитывая, что завтра мне вроде как на Муину. Хочу сделать стопятьсот заплывов в бассейне, может, хоть после этого засну.

Гадские серые костюмы.

Среда, 19 марта

Громко

По расписанию мы выдвигались на Муину не раньше (моего) полудня. Я сомневалась, что смогу хоть ненадолго прилечь до отправления, но внезапно заснула перед тем, как обычно завтракаю. Поставила будильник за полчаса до времени общего сбора, однако где-то за час Зи прислала мне «приоритетный» запрос на открытие канала. Вообще-то, интерфейс сообщает, что абонент спит, поэтому когда посылаешь такой запрос, то осознанно будишь собеседника. Я совершенно не помню наш разговор, но просмотрела его позже в своем журнале – надо ж узнать, насколько сильно облажалась.

– М-м-м? – ответила я на вызов.

После длинной паузы Зи спросила:

– Касзандра? Ты заболела?

– Устала. Ваши медики настоящие садисты. – Так как произнесла я это на английском, она ничего не поняла, и я любезно добавила на их языке: – Чересчур много дурацкого эфира.

Какая жалость, что до сих пор не знаю подходящих ругательств на тарианском.

Последовала еще более длинная пауза, которая дала мне возможность опять провалиться в сон. Когда Зи наконец уточнила, не надо ли мне к врачу, я не ответила, и ей пришлось повторить вопрос.

– Никаких больше гадских тестов, – проворчала я по-английски, но потом кое-как проснулась и сумела выдавить на тарианском: – Прости, устала. Вылет перенесли или что?

– Нет, мы просто собирались отправить тебя на корабль заранее, но это может подождать. Я пришлю к тебе кого-нибудь с завтраком за четверть кассе до отлета. Досыпай.

Я буркнула что-то вроде «марплмарпл» – понятия не имею, что хотела этим сказать. Когда сработал будильник, лучше мне не стало, но я поплелась в душ и врубила ледяную воду. А когда пыталась сделать что-нибудь с волосами, явились Лон и Мара, принеся суп, твердый черный хлеб и горячий сладкий молочный напиток.

– Милые круги, – сказал Лон, похлопывая меня по щеке. – У нас куча времени, чтобы добраться до ангара, так что не суетись.

– Сколько лететь до Муины?

– Около кассе, если учитывать всю предполетную возню и собственно путь до врат и глубокого пространства, ну а потом уйдет еще где-то кассе от врат до твоего городка. Мейз планировал использовать это время для инструктажа, но, подозреваю, ты скорее спать будешь, чем его слушать. Он пришлет тебе план. – Лон ухмыльнулся, растянувшись на одном из моих диванов. – Хотел бы я услышать, что он выговаривает исследователям.

– С тобой работали три разные группы, две специально по эффекту эфира, – объяснила Мара. – Между ними получилось что-то вроде соревнования. И поскольку экспедиция на Муину считается опасной, они поняли, что следует вытянуть максимум на случай, если больше не представится шанса.

Тут я смутно вспомнила, как ворчала на Зи, и спросила, судорожно пересматривая запись:

– Первый отряд быть раньше на Муине?

– Только один раз. У сетари, конечно, гораздо больше шансов на выживание, чем у любой другой экспедиции, но мы все же слишком ценные, чтобы рисковать нами понапрасну. Узнать о присутствии эфира – серьезный шаг к пониманию по крайней мере некоторых наших потерь. – Мара покачала головой. – Впрочем, это все равно авантюра, и раз уж половина миссии состоит в том, чтобы осмыслить реакцию планеты на тебя, было бы здорово, если б тебя не довели до полуобморочного состояния. В дальнейшем им придется пересмотреть свои методы.

– Не знаю, почему устала, – вздохнула я. – Проспала вчера весь день, сейчас должна быть в порядке.

Но все казалось таким тяжелым и стоило стольких усилий (включая попытки говорить на чужом языке), что я сконцентрировалась на еде, а потом вновь начала распутывать волосы. Лон беззаботно трещал, но теперь я понимаю, что он тщательно за мной следил.

Мы явились на место гораздо раньше назначенного, наверное, минут за двадцать, но я не удивилась, увидев кучу людей у корабля, если уже не на борту. Часть третьего, четвертого и седьмого отрядов в кои-то веки стояли вместе, а не порознь маленькими группками. Корабль снарядили или тот же, или очень похожий на тот, который я впервые увидела на Муине. Возле трапа суетилась горстка зеленых костюмов.

Едва завидев меня, Эли из третьего радостно подскочила, полная энтузиазма от предстоящей экспедиции. Мне было сложно разделить ее чувства. Поток комментариев и вопросов лился на меня, как серый шум, и только когда она сделала паузу, а Мара сказала «Я бы тоже хотела послушать», у меня появился шанс вставить слово. Эли жутко понравилось озвученная мною в Колонне фраза, и она хотела услышать стихотворение целиком.

– Может, после миссии? – предложила я. – Попробую перевести.

Правда, Эли жаждала услышать оригинал и «прочувствовать» все своим видением символов, но удовлетворилась моим обещанием зачитать стихотворение на обратном пути. С учетом того, что я едва помнила собственное имя, цитирование многострофного произведения на любом языке исключалось в принципе. Лон и Мара спасли меня от ее энтузиазма, сопроводив на корабль под названием «Литара», и тут же отдали на растерзание исте Треммар.

Я не имею ничего против исты Треммар. Она довольно строгая, но в меру, и не из тех, кто ставил на мне эксперименты. По крайней мере, в последнее время. Она провела быстрый поверхностный осмотр и задала множество вопросов о том, как и когда я спала, что ела и делала, были ли у меня сновидения после тестов с эфиром, и не чувствовала ли я себя странно или на взводе в дни без тестов.

Когда пришел Мейз, я как раз говорила «Может, немного» и «Нет, не думаю, что пристрастилась к эфиру».

– Хотя, похоже, шансов тебе дали предостаточно, – заметил он. – Каков ваш вердикт, иста?

– Сильное переутомление и, возможно, умеренная анемия, но ничего больше. Судя по данным Харла и Луара, эфир действует как стимулятор. – Иста Треммар повернулась ко мне: – Когда ты теряешь сознание, монитор активности мозга не показывает никаких сигналов, характерных для сна. Скорее, похоже на паралич, и хотя я не видела никаких записей об исследовании энергетических затрат, могу предположить, что это нечто большее, чем просто состояние «отдыха». Раньше эфир успевал выветриться, и ты спала хорошо. Вчера случилась передозировка стимулятора вдобавок к нескольким дням умеренного воздействия. Пусть твой организм, вероятно, и не страдает от эфира, перед сном все же должен от него очиститься, отсюда и твое нынешнее состояние. – Она снова переключилась на Мейза: – Не вижу никаких причин отменять операцию. Пусть отдохнет, затем я еще раз ее проверю, но считаю, что Девлин вполне пригодна для миссии.

– Все по графику, – кивнул Мейз, а когда иста Треммар ушла, долго смотрел на меня и наконец сказал: – Больше такого не случится, но все же прошу, сообщай кому-нибудь из нас, если на тебя будут так беспричинно давить. – Не дав мне возможности ответить, он развернулся и жестом велел идти следом. – Единственное, прежде чем мы начнем, хочу уточнить: то есть, ты видела вход под центральным амфитеатром, но не отважилась туда пройти?

– Слишком темно. – Я поежилась.

– Ты не испытывала ощущения опасности, особенно от амфитеатра?

– Амфитеатр – это где живут все кошки, – напомнила я, задержавшись на входе в комнату с рядами капсул, которые помнила еще с прошлого полета. Первый и третий отряды полусидели вдоль прохода в капсулах с поднятыми крышками. – Супердикие, недружелюбные кошки. Не собираюсь их гладить.

– Я знаю. – Мейз послал мне одну из своих божественных улыбок. – Ты не повторишь ошибку. А теперь отдохни.

Только два места остались пустыми, в углу слева от нас. Я заняла верхнее, улыбнувшись сидевшей напротив Зи, и заерзала, когда капсула начала меня обволакивать. Я слишком устала, чтобы еще о чем-то волноваться, даже о том, что Таарел смотрела на меня из противоположного угла. Мейз опустил крышку моей капсулы, и я тут же отключилась.

Зи разбудила меня очередным срочным запросом.

«Ну как, отошла?»

«Может, наполовину».

Я попыталась сесть и чуть не разбила голову о крышку капсулы, а затем выпрямилась, когда Зи меня освободила.

– Опять к медикам. Знаю, тебе не терпится с ними встретиться.

– О, теперь у нас Зи юморист.

Хотя, я действительно чувствовала себя лучше. По-прежнему сонная, но хотя бы без ощущения, будто мне мозг высосали. Иста Треммар, осмотрев меня, прописала соблюдать высококалорийную протеиновую диету и показала дорогу к ближайшей ванной. Умывание помогло, и Зи одобрительно кивнула, когда я вышла.

– Теперь нужно поесть. Мы приземлимся где-то через двенадцать джоден. Для начала ознакомься с планом Мейза и дай знать, если появятся вопросы.

В кассе сто джоден, так что, получается, это чуть больше двадцати минут. Я только кивнула. Стало спокойнее. На самом деле очень хотелось проспать день или два, но нужно было разобраться со всем, что от меня требовалось, хотя требовалось-то не сильно много. Я прочитала сообщения Мейза и утреннее от Зи, с предложением провести экскурсию по кораблю. Он и правда большой, с кучей маленьких «отсеков», которые нужны при переходах через врата. И достаточно вместительный – хватает для приличного экипажа серых и зеленых костюмов. Здесь есть и медблок, и кухня, и столовая, а еще лаборатории и общие помещения.

План миссии оказался довольно простым. Все четыре отряда отправляются вдоль берега в мой город, делятся на две группы и проводят первоначальную разведку и проверку дронов. Я тусуюсь с первым и третьим отрядами, отвечая по ходу на любые их вопросы, а они пускают все свои паранормальные способности на отслеживание любой необычной активности вокруг меня. Их очень интересовал амфитеатр, но также и пугал – из-за эфира, так что поход туда отложили на потом. Вроде как позже мы осторожно сунем туда нос и посмотрим, не откусят ли его.

В итоге план сводился к «поискать чего-нибудь интересное и постараться не погибнуть».

Четыре отряда – это множество народу на канале миссии. Плюс еще двое не-сетари по имени Кенсан и Теара, оставшиеся на «Литаре». Ну и я. Зеленые доставили нас на берег на парящих санях, а потом вернулись на корабль, и шагая за Кетзарен по камням, я смутно удивлялась, почему никто из них не присоединился к нам, чтобы помочь.

Это было то самое место, где меня когда-то подобрали. Казалось, прошла целая вечность, и так как рядом стояла Сонн, я поймала ее взгляд и сказала:

– Круг замкнулся.

Думаю, она меня поняла, но не ответила и не сменила серьезного выражения лица.

Ферус, однако, был совсем другого сорта.

– Что ж ты тут, интересно, готовила? – спросил он, указывая на едва заметные остатки моего очага и три тяжелые плоские чаши. – Я все гадал, как ты вообще могла столько съесть…

– Это для кипячения шерсти. – Я пожала плечами. – Чистишь, делаешь одеяло.

Если вдуматься, пожалуй, за все время на Муине я ни разу не готовила – в обычном значении этого слова. У меня так и не получилось поймать рыбу или найти хоть одно яйцо. Касс-первопроходец еле-еле сдала бы экзамен по выживанию.

Сейчас здесь стало холоднее, чем тогда. Ощущая порывы по-осеннему пронизывающего ветра, я от души порадовалась, что меня спасли. Если тут случается настоящая европейская зима, мне не только понадобилось бы гораздо больше шерсти, но и пришлось бы столкнуться с серьезной перспективой голода.

Я пишу это, еще ни разу не упомянув Рууэла, в основном потому, что толком его не видела. Однако он стоял неподалеку и как раз в этот момент сказал:

– Угрозы нет.

Вот интересно, он нарочно на каждом шагу принимает такие драматические позы? Как на него ни посмотрю, Рууэл всегда очень фотогеничен. Хотя, пожалуй, всматриваться вдаль – часть его работы.

– Берем на себя левую половину, – сообщил Мейз. – Будьте на связи.

Я была счастлива, что команды разделили именно таким образом. Не потому, что постоянно боролась с желанием попялиться на Рууэла – с этим я уже более-менее справилась, – просто к этой Форел из седьмого у меня никакого доверия, учитывая, как она изводит Зен. Сейчас Форел походила на кошку даже сильнее обычного, и пусть вела себя очень аккуратно, я все же порадовалась, что остаюсь с первым и третьим отрядами.

А еще наблюдать за Эли было очень забавно. Она так радовалась своему первому полету на Муину, что едва не подпрыгивала. Время от времени что-то бормотала, но в основном смотрела вокруг во все глаза. Наконец Таарел тронула ее за плечо, чуть улыбнулась, и Эли немного успокоилась. Мы ходили по городу, который выглядел обычным заброшенным поселением. Сефен (у него самое сильное видение места) смог уловить лишь слабый отпечаток, оставшийся после эфира.

Я убивала время, предаваясь воспоминаниям, работая над переводом стихотворения и гадая, не злился ли на себя Рууэл из-за того, что не заметил ничего значимого, когда они тут гонялись за ддорой.

Мейзовское «будьте на связи», вероятно, значило, что мы должны много общаться в процессе исследований, но я слышала только отрывистые фразы Форел, Аурона и Халлы из другой группы. Наконец Мейз велел всем возвращаться на берег, чтобы собрать новых дронов, которых они там оставляли, и выдвигаться к амфитеатру.

Дрон, привезенный зелеными костюмами перед последним лунным дождем, взорвался. Они этого ожидали, раз уж он не передал данные, но все равно после долгих наблюдений решили поместить другого сюда же. Я же следила за котами, которые отступили к дальнему концу амфитеатра и раздраженно на нас зыркали.

Пока третий отряд ковырялся с остатками дрона, четвертый и седьмой повели меня вниз, чтобы проверить супербольшое центральное кольцо. Даже после усиления никто из них не засек ничего, кроме остаточного следа эфира. Затем меня поставили в центр. Все равно бесполезно.

– Нам стоит зачистить место от животных? – спросил Тсеннен.

Я успела лишь подумать, что он фанатичный идиот, как Сонн отрезала:

– Угрозы нет.

Только благодаря своему журналу, я потом разглядела, как Форел подвинулась, желая увидеть мою реакцию. Они проверяли, смогут ли вывести меня из себя из-за Тени. Рууэл повернул голову в сторону Форел, но больше никак не отреагировал. На ее месте я бы не выделывала подобных фокусов перед ребятами с даром видения. Особенно, учитывая, как отчаянно она старалась выпендриться перед этим конкретным парнем.

Наши четыре капитана отрядов на задании – это просто какая-то мыльная опера. Форел пытается впечатлить Рууэла. Он ведет себя непонятно, но вроде проводит кучу времени с Таарел. Я пытаюсь делать вид, что меня это не касается. Таарел (по крайней мере, если судить по ее поведению во время нашего отдыха в городе), кажется, страдает по Мейзу. А Мейза романтика отныне не интересует.

Сейчас, не заметив ничего интересного, я просто забила на всякие глупости и вернулась к переводу стихотворения. И продолжила бродить по своему городку в сопровождении двадцати четырех космических ниндзя-экстрасенсов, которые надеялись на какое-нибудь внезапное происшествие куда больше, чем я. Не могу сказать, что очень на это рассчитывала, ведь некогда прожила здесь месяц, да и сетари все проверили. Если что и произойдет, то совершенно случайно.

Я ни капли не удивилась, когда мы вошли под амфитеатр и не обнаружили там никаких монстров – лишь короткий белый коридор, ведущий к пустой круглой комнате с круглой же высокой платформой в центре.

Я как раз раздумывала над менее чем забавной перспективой вернуться сюда снова, но только предварительно накачавшись эфиром, когда Сефен из третьего глянул на Рууэла и сказал:

– Я даже близко не понимаю, что это такое.

– Похоже на врата, – заметила Таарел, – но…

– Нет, это не врата. – Рууэл подошел ко мне слева и, коснувшись моей руки, нахмурился. – Гораздо сложнее. Я ощущаю здесь Эну.

Мейз, перетаскивавший телекинезом одного из новых дронов, опустил его на землю у противоположной стены.

– В конце концов, мы ожидали найти источник эфира. – Проверив настройки робота, он запустил его и убедился, что «Литара» получает данные. – Если это какое-то устройство, то для чего оно, по-вашему?

Народ зашевелился; все, кто обладал даром видения места и символов, усилились и принялись осматривать платформу с разных углов. Мейз запустил сканирование дроном. Я же видела перед собой обычную платформу: там даже ступеньки с одной стороны были.

– Для связи, – наконец вынес вердикт Рууэл, и несколько человек нерешительно кивнули.

– Здесь есть следы эфира, – прокомментировал Мейз, а потом через интерфейс спросил: – Какие будут приказы?

– Снимите первичные показания, – отозвался старший синий костюм, Теара, – но не больше, пока мы не вернемся. Анализ сканов, полученных в промежутке, вероятно, поможет понять, что делать дальше.

На два разведывательных отряда имелось четверо людей с талантом видения места.

– Давай сам, Сефен, – сказала Таарел. – Мы до сих пор до конца не уверены, есть ли какое-то искажение при использовании усиленного видения.

Сефен кивнул, а остальные трое – Рууэл, Халла и Мет – убрали перчатки в рукава формы. Сетари с подобными способностями часто работают с закрытыми ладонями, потому что прикосновение к объекту может дать им более глубокий контакт, вроде того, как когда Рууэл держал мой дневник. Я уже просмотрела достаточно серий «Скрытой войны», чтобы знать: сетари с видением места испытывают трудности с получаемой информацией и избегают случайных прикосновений к людям и предметам. Актер на экране всегда был напряжен, чувствителен и замкнут.

Мет, низкорослая мускулистая девушка из третьего отряда, рискнула первой и тут же отдернула руку.

– Эффект эфира, – пояснила она, хмурясь.

Халла и Рууэл тоже попробовали, но быстро закончили. Было видно, что им больно даже легонько касаться поверхности камня.

– Попробуй нейтрализовать отрицательные эффекты с помощью Девлин, – предложила Таарел, и вдруг и она, и все остальные с боевым видением насторожились. – Угроза!

Большинство сетари отступило от платформы, вырастив из своих костюмов наножижные клинки. Я тоже отошла, отметив, что Кетзарен и Алей привычно прикрыли меня с боков, а потом закрыла уши от внезапно раздавшегося шума. Рев кита – ничто по сравнению с этим.

– Приближается быстро, – сказал Мейз, к счастью, во время паузы между звуками. – Серьезная угроза. Выводите отсюда Девлин.

Кетзарен повернулась, но Рууэл оказался быстрее. Не тратя время на нежности, он просто схватил меня за запястье, поволок вперед и приложил мою ладонь к платформе.

Звук остался таким же громким, но изменилась частота, и все отреагировали так, будто едва разминулись с акулой. Рууэл что-то сказал, его глаза сузились и жутко почернели. Я хотела бы объяснить, мол, не слышу его из-за ддоры, но даже пытаться не стала, так как поняла, что только меня словно на колокольню затащили.