355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрэ Нортон » Стража Колдовского мира » Текст книги (страница 1)
Стража Колдовского мира
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 12:45

Текст книги "Стража Колдовского мира"


Автор книги: Андрэ Нортон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 46 страниц)

Андрэ Нортон
Стража Колдовского мира

Пролог 1
Эскор, Ализонская граница

Саймон Трегарт осадил торгианского жеребца. Над равниной, окаймлённой грядой невысоких холмов, тяжело и угрожающе нависало серое небо. В этой пустынной стороне взгляду не на чём было остановиться, и всё же, обводя взглядом горизонт, Саймон чувствовал неясную тревогу. Она беспокоила его все утро – с тех пор, как они выехали. Саймон обладал врождённым даром предвидения, хотя этот дар был невелик по сравнению с Силой, доступной другим. Он не сомневался, что впереди какая-то беда – впрочем, здесь, в стране древнего чародейства и вечно противоборствующих Сил, беды подстерегали повсюду.

Сумрачное утро было на удивление душным для этих северных краёв. Хотелось снять шлем и кольчугу, хотелось пить – но воду в притороченной к седлу фляжке следовало экономить.

– Я чую запах зла, его не скроешь!

На вершине холма к Саймону присоединился всадник помоложе. Отсюда хорошо просматривалась расстилающаяся у подножия гряды равнина. Она была необитаема, но от взгляда не могло укрыться, что когда-то здесь жили, что люди – или кто-то другой – некогда пытались возделывать эту негостеприимную землю, вымогая её скудные дары.

Саймон улыбнулся старшему сыну. Киллан был прирождённым воином, но толика дара досталась и на его долю. Он откинул на плечи кольчужную бармицу, поднял голову. Его ноздри раздувались, как у гончей собаки, преследующей добычу.

Зло стережёт, но оно рождено не в наше время. Веган, конь Киллана, тоже высоко вскинул голову. Он был рентианцем из Зелёного Дола, разумным, как человек.

– Ловушка? – Саймон настроился на мысли коня.

Нет… Мысль Вегана тревожно заметалась. Серые!

Тревога коня мгновенно передалась людям.

Саймон не сомневался, что им действительно грозит какая-то опасность, хотя его обычные чувства – зрение, слух, обоняние – не подавали никаких тревожных сигналов.

Предчувствие передалось и остальным членам небольшого разведывательного отряда. Они все были очень разными, но в эти дни в Эскоре частенько собирались такие разношёрстные компании – именно здесь, на древней родине одарённых Силой, заметнее всего ощущалось беспокойство. Вековой сон кончился – возможно, навсегда. Смутные, но зловещие предчувствия, погнавшие сегодня в путь этот отряд, обретали определённость. Хранители границ всегда были настороже и ловили малейшие признаки перемен, ощущаемые теми, кто обладал даром.

Три члена отряда – Хаттуран, Варс и Джонк – совсем недавно покинули безопасное убежище в Зелёном Доле. Они скакали на разумных конях-рентианцах. Бок о бок с ними ехали боевые торгианцы Старой Расы, вернувшиеся из изгнания: Йонан и Урик-Топор, оба они помнили былые дни Эскора. Кроме них в отряд входили: Сенткар – бродяга, участник всех пограничных стычек, Деннер из Лормта и ещё один, навязавшийся в попутчики на второй день после того, как они оставили базовый лагерь, – Керис, сын Киллана.

Этот юнец сейчас беспокойно повернулся в седле, его рука непроизвольно потянулась к рукоятке меча, но тут же он покраснел и быстро опустил её на луки седла, бросив взгляд на Йонана, чтобы увидеть, заметил ли кто-нибудь его излишнее стремление к битве.

Он мог противостоять врагу только своим воинским искусством. Отсутствие дара тяготило его всю жизнь. Они с сестрой были близнецами, и весь дар достался сестре. Хорошо хоть, что и саблей и дротиковым ружьём он владел с отменной сноровкой.

Ему, явившемуся незваным, разрешили ехать с отрядом, главным образом потому, что в этой земле было слишком опасно путешествовать в одиночку. Но ни дед, ни отец упорно не обращали на него внимания, и он не сомневался, что рано или поздно ответит за самовольство.

Там и сям по долине, на месте прежних строений, были разбросаны груды камней, над которыми поднимались клубы тумана. Керису вспомнилось одно из множества слышанных в детстве поверий Дола – человек, давший какой-то обет и убитый прежде, чем смог его исполнить, продолжает существовать в виде бестелесной тени до тех пор, пока кто-нибудь не совершит задуманное им.

Возможно, в этой долине когда-то произошла битва. Не в первый уже раз Керис ощутил чувство потери, с которым, плача, пришёл в этот мир. Он был полукровка, и доставшаяся ему половина крови не несла Силы – все получила сестра. Он походил на отца, но не обладал даже тем скромным даром, который был у Киллана, не говоря уже о материнской одарённости.

Саймон Трегарт выпрямился в седле, прикрыл бармицей подбородок и шею. Возможно, ехать дальше было безумием, но долгий опыт борьбы с тёмными силами научил его, что лучшая тактика – открытое противоборство. Рентианец Киллана развернулся к северу и, как и его всадник, приготовился к сражению.

Серые поднялись из окутанных дымкой каменных груд, бесшумные, как клубы тумана. Они приближались, неотвратимые и зловещие, кто на двух лапах, кто на четырёх, их серые шкуры казались тусклыми от приставших головок репейника и грязи. Ясно было, что они явились издалека и в спешке. По чьему зову?

Саймон пустил жеребца вниз по склону, скомандовав отряду выстроиться в круг, спиной к холму. Нападающих было не слишком много, это хорошо. Стая явно была не в полном составе, и Саймон видел, что они устали. Он выстрелил.

Дротик из его ружья попал вожаку стаи в плечо. Тот завыл.

– Йасааа!

Трое из Дола выступили из строя, чтобы применить самое своё мощное оружие – огненные хлысты, – и каждый поразил цель.

Серые заколебались. Их порода вообще-то не отличалась осторожностью, скорее всего, они получили приказ воздержаться от столкновения. Но то, что они решились сюда явиться, само по себе было плохим знаком. Обычно они нападали исподтишка, беспокоили по ночам лагеря, выискивали отставших солдат. Они не имели обыкновения вступать в открытый бой.

В такой схватке, как эта, не было необходимости отдавать приказы. Люди из Дола привыкли отражать подобные угрозы. Саймон прицелился и выпустил второй дротик – на этот раз не в вожака, а в волка, который по какой-то причине крался, отстав от стаи.

Зверь подпрыгнул в воздух, как-то странно перегнулся и рухнул на мшистую землю.

Возможно, это послужило сигналом. С угрожающим воем стая неохотно отступила. И снова, вопреки обычным повадкам, двое подхватили последнего из подстреленных, хотя два других тела так и остались лежать на земле.

Туман сгустился. Киллан собрал все силы и связался с разведчиками Дола. Вместе они могли исследовать местность – хотя разведка, скорее всего, лишь подтвердила бы то, о чём они уже догадались: здесь, на севере, угнездились какие-то тёмные Силы, которые не собираются никого пропускать на свою территорию.

Не кто иной, как Урик, выхвативший топор из петли на плече, первым развернул своего торгианца, но Керис двигался быстрее, с ловкостью молодости. Одна из каменных груд внезапно раскололась, словно какое-то растение спешило прорасти и выбиться из земли. Из трещины вырвались Всадники Сарна. Змеиные шеи их скакунов вытянулись во всю длину, подёрнутые зеленью клыки угрожали. Как и жители Дола, Сарнские Всадники носили тёмные хлысты – но их силой было не пламя, скорее тень. Тень, которая могла кусать, рвать и сдирать кожу.

Саймон выстрелил, хотя и не надеялся, что дротик поразит цель. Существовало мнение, что Сарнские Всадники не вполне материальны в обычном смысле этого слова.

Он знал, что Киллан, Сенткар и Йонан выхватывают мечи. А мечи, откованные в Доле, защищали хозяев не только остротой клинка.

Деннер натянул лук, хладнокровно прицелился и выстрелил. Он был знаменитым стрелком, но Саймон знал, что против этих всадников обычные стрелы бессильны.

Сарнский хлыст неуловимо быстрым движением взметнулся к небу и перехватил стрелу. Взорвался синеватый огонь и побежал по плети так быстро, что хозяин хлыста не успел его отбросить. Боль заставила его сложиться пополам. Его крик был беззвучен, но Саймон пошатнулся в седле, а Керис едва не свалился с коня. И всадник, и животное исчезли.

Деннер невозмутимо приготовил вторую стрелу. Керис заметил, что у него осталось всего пять стрел – такие стрелы были, конечно, драгоценнее любого прославленного меча.

Деннер был из Лормта, знаменитого хранилища забытых знаний. Когда Великий поворот оградил Эсткарп от вторжения с юга, из Карстена, сила освобождённой магии сотрясла землю и обрушила одну из Лормтских башен и часть крепостной стены. Оказалось, что эти казавшиеся такими крепкими строения скрывали целый лабиринт запечатанных помещений и проходов, забитых книгами, свитками и сундуками со странными инструментами непонятного назначения.

Учёные, ютившиеся, подобно серым мышам, внутри этих стен, – некоторые провели там почти всю свою долгую жизнь – были так потрясены этим открытием, что думали только о том, чтобы пробраться в следующую распечатанную комнату.

Дуратан родом с Границ, бывший по время Поворота начальником и покровителем этих книжных червей, помешанных на знаниях, сколотил собственную армию. Собрав младших сыновей с окрестных ферм, странствующих пограничников, чьи отряды рассеялись во время Поворота, а также их сыновей, он создал армию, которая легко справилась с бандитскими шайками, шатающимися в окрестностях. Молва твердила, что пока хозяева Лормта рьяно искали одних знаний, Дуратан собрал остатки других. Он искал сказочное оружие далёкого прошлого, или хотя бы описаний, по которым удалось бы его воссоздать. Керис не сомневался, что именно таково происхождение стрел Деннера. Но сделать такие стрелы, видимо, оказалось непросто, раз в колчане человека из Лормта их было так мало.

Отброшенные Серые рассеялись среди камней, а Сарнских Всадников скрыл сгустившийся туман. Пока те, у каменной груды, готовились к нападению, всадники из Дола негромко запели – глухо, на низких тонах. Магия остановила подползающий туман, он заколебался вверх-вниз и из стороны в сторону, образовав качающуюся стену.

Они ждали нападения, но ничего не менялось, только тучи сгустились и полдень потемнел как вечер. Пошёл дождь – тяжёлые капли били людей, как тупоносые дротики.

Саймон беспокойно пошевелился. Он предпочёл бы прямое столкновение. Беспокойство, толкающее его вперёд, становилось сильнее с каждым новым глотком воздуха. Но он много лет жил рядом с магией, и это приучило его быть вдвойне осторожным, когда происходило что-то, чего его чувства не могли объяснить.

– Джонк!

Рентианец всадника из Дола подошёл поближе. Особенностью расы Дола была способность менять цвет волос и кожи – и сейчас, под этим серым небом, он и сам стал серым. На фоне бледных волос рога блестели, как слоновая кость.

– Дела нехороши, – сказал он, понимая неуверенность Саймона. – Опасность серьёзнее, чем мы думали.

Саймон подождал, надеясь, что тот выскажется подробнее, но мысли рентианца дошли до него раньше, чем ответ всадника.

«Эти явились поспешно. Возможно, те, кого мы ищем, бессильны напустить на нас всю мощь тёмных Сил», – конь взмахнул головой, так что чёлка метнулась у глаз. – Они могут следовать за нами, если мы поедем дальше, но прятаться они неспособны, такова их природа».

Саймон принял решение.

– Тогда рассыплем строй и поехали.

Керис почувствовал прилив гордости. Вот он, Саймон Трегарт, живая легенда, в его собственных жилах струится та же кровь! Но он должен доказать это, и случай, возможно, представится скоро.

Не успел он натянуть поводья, как раскачивающаяся стена тумана перед ними взвилась кверху и исчезла, словно дождь её смыл. Саймон ехал впереди, продвигаясь небыстро, с уверенностью опытного разведчика, изъездившего немало таких горбатых равнин.

Не было ни следа Серых, если не считать двух брошенных стаей тел, а отверстие в земле, из которого выскочили сарнцы, исчезло, словно его и не было.

Люди из Дола внимательно смотрели по сторонам, подмечая все подробности. Саймон следовал прямо вперёд. Керис, стараясь не попадаться ему на глаза, скакал ближе к Деннеру. Пограничник набросил полу на колчан, словно прикрывая оставшиеся стрелы от дождя.

Керис сглотнул и задал вопрос, который вертелся у него на языке с той самой минуты, как он увидел этот лук в действии:

– Эти… эти твои стрелы… Они старинные?

Деннер сам ещё был настолько молод, что взглянул на юношу с видом превосходства.

– Секрет их изготовления нашёл Господин Дуратан. Нелёгкое это дело, и мы, возможно, не полностью его освоили. Но ты видел, на что они способны.

– Да…

Керис не успел договорить. Пришло мысленное сообщение, настолько сильное, что даже вовсе лишённые дара не могли его не уловить.

Вперёд! Необходимо было продвигаться вперёд со всей возможной скоростью. Саймон перестал думать о возможных засадах и ловушках. Он предоставил полную волю торгианцу, и тот пошёл все убыстряющимся галопом. Киллан скакал следом, озирая остальных. Его взор скользнул по сыну, не узнавая его, как если бы Керис был просто одним из его солдат.

Они почти пересекли равнину. Мшистая растительность, впитавшая, как губка, в себя дождевую воду, задерживала продвижение, но Саймон погонял коня.

Они скакали, как им показалось, целую вечность, пока перед ними не показалось первое из предгорий. А впереди, сквозь бурю, виднелось красно-оранжевое свечение. Оно находилось как раз посередине между двух холмов.

– Ализонцы! – пришло предупреждение от Джонка, едущего с западной стороны. – Но они стоят на месте. Их собаки на поводках, и они зорко глядят вперёд.

К Джонку присоединился Варс. Два мага из Дола на конях, по-своему столь же могущественных, как и они сами, смогли бы вовремя предупредить, если бы зловещие жители запада приблизились, чтобы принять участие в происходящем. Ализонцы являлись врагами, которых следовало уважать.

Свечение впереди делалось все ярче. Теперь даже Керис различал зловещее дуновение, говорящее о пробуждении тёмных сил. Деннер открыл колчан.

Похоже, что силы, подстерегающие впереди, могли распоряжаться погодой – шум дождя внезапно прекратился, словно отряд въехал под невидимую крышу, хотя никакого просвета в облаках не появилось.

Саймон соскользнул с седла, и Киллан кивнул, принимая у отца поводья рентианца. То была старая-старая игра, в которую Саймон играл так давно, что перестал считать годы. Он двинулся вперёд. Ноги по щиколотку проваливались в мокрый мох. Саймон шёл осторожно, используя каждый бугорок как прикрытие.

Через несколько шагов мягкий мох сменился твёрдой землёй. Саймон хотел обойти холм справа, надеясь найти точку, с которой сможет осмотреться. Люди из Дола и их кони уловили бы любое его мысленное сообщение. Но – всего на мгновение – в его сознании возникло её лицо – тёмные волосы, гордо откинутая голова: Джелит. За последний год, когда они помогали охранять Эскор, им с Джелит часто приходилось разлучаться, но никогда он не испытывал чувства потери чего-то важного в себе. Теперь же…

Но он мгновенно отбросил эти тревожные мысли и сосредоточился на насущном моменте. Он действительно нашёл наблюдательный пункт – такой, что подошёл бы самому Курнусу, верховному воеводе.

Но, взглянув вниз, он увидел нечто непонятное, и ему пришлось сделать резкое усилие, чтобы разобраться. Там, внизу, оказались люди, много людей. Многие из них явно были ализонскими рабами, рождёнными для пожизненной тяжкой работы. На виду был только один воин, беловолосый, надменный. Он надзирал за рабами.

При помощи цепей и канатов они притащили сюда, прочертив глубокие борозды на земле, два массивных каменных столба. Красный свет, освещающий их работу, шёл не от настоящего огня, а от большого котла, вокруг которого стояли трое другой расы.

Губы Саймона искривились. И служители добра, и прислужники зла пережили не только Великую войну посвящённых, но и последовавший за ней хаос. Одного из стоящих внизу он знал – не потому, что встречался с ним, он видел его образ в дыму, когда Дахон из Зелёного Дола искал опасность вблизи и поодаль.

Это был Рарапон, связанный некогда с предателем Дензилом. Как и тот, он думал только о захвате власти. На нём была алая одежда чернокнижника, но он все теребил то пояс, то ворот, будто носил одеяние с чужого плеча.

Рабы уже заканчивали работу. С помощью лебёдок они готовились опустить в глубокие ямы каменные столбы. Саймон увидел, как Рарапон быстро взмахнул рукой. Ализонский вельможа кивнул и щёлкнул пальцами. По этому сигналу у ям, готовых принять столбы, произошло несколько быстрых схваток: рабы разбились на тройки, двое накидывались на третьего и сбрасывали его вниз, в яму, прямо под опускающиеся каменные глыбы.

Рарапон прошёл вперёд с видом человека, которому предстоит возглавить огромное собрание. Он высоко воздел руки и начал размахивать ими. Каждое движение оставляло в воздухе красный след, и следы эти образовали причудливый узор.

Он затянул какое-то песнопение, еле доносившееся до Саймона.

Саймону не нужно было никаких подсказок, ему не понадобился дар, чтобы понять, что происходит! Рарапон пытается открыть врата! Врата – древние пути, через которые мудрецы Великого времени могли когда им вздумается исследовать иные миры. А секреты ворот давно забыты, мало кто вообще знал об их существовании.

Врата не только впускали в этот мир бродяг и путников, они ещё и втягивали их, унося в иные миры. Это могли быть и одинокие искатели приключений, одним из которых был он сам много лет назад, и целые народности – жители долин из Высшего Халлака, или салкары, или разные малые племена и кланы.

Кроме того, врата притягивали зло. Через них вошли колдеры, разорившие в этом мире всё, что попалось им под руку. А недавнее вторжение из-за моря странных мореходов-фанатиков! Их смогли остановить лишь искусство, кровь и отвага сокольничих и людей Дола. Сами сокольничии, которые…

Никто из переживших нахлынувшее буйство необузданного волшебства, неукротимого и беспощадного, не мог позднее достоверно описать, что произошло. Какая-то сила навалилась на них, забавляясь людьми, как игрушками. Оглушённый, почти лишившись сознания, раздираемый изнутри и снаружи неведомой силой, Саймон смутно видел, как каменные столбы клонятся друг к другу и обрушиваются, погребая под собою всех собравшихся в узкой лощине. Огонь под котлом погас.

Саймон опрокинулся на спину, рука его с мольбой потянулась вверх. К кому, к чему – он не мог бы сказать. И вдруг явилась она. Мысленным взором он видел Джелит так ясно, как будто она стоит совсем рядом.

Беги, Саймон, беги! Приведи с собой всех, кто готов встать под знамёна Света. Ибо чародейство, свершившееся здесь, грозит погибелью всему нашему миру!

Он потянулся к ней, но видение исчезло. Он не знал, что теперь древний Магический ключ стал недосягаем. С его исчезновением другие врата остались без надзора и охраны. Теперь оставалась только надежда на тех, кто всеми силами, не щадя жизни, будет бороться до последнего.

Пролог 2
Арвон, Кар Гарудин, Замок Грифона

Денёк был отличный, ничего не скажешь. Эйдрит взялась за арфу – такой день словно создан для музыки, – но что-то удержало её от прикосновения к серебристо-голубым струнам. Ей не сиделось на месте и в то же время не хотелось покидать солнечный уголок двора.

Замок более не походил на ту замшелую уединённую крепость, куда её родители прибыли много лет назад. Но со временем, ещё до её рождения, он превратился в уютную обитель, где протекала жизнь тех, чью любовь и дружбу она ценила превыше всего. И сейчас, когда она с опозданием возвратилась из опасного путешествия, ей хотелось только одного – блаженно погрузиться в приветный домашний мир. Но этим утром…

Она как-то раньше не отдавала себе отчёта в том, что Алон стал её второй половиной задолго до их женитьбы. Но за последние дни между ними возникло какое-то отчуждение, какой-то разрыв во времени и пространстве.

Конечно, виной всему Хиларион, посвящённый, осколок Старого времени, который взялся обучать Алона, зная, что тот от рождения наделён великими талантами. Ей не доводилось видеть Хилариона, который жил с прославленной колдуньей Каттеей Трегарт на другом краю света. Для неё он был просто именем – Алон редко говорил о том, что случилось до их встречи.

Ей приходилось видеть, как он колдует – так, как не умеет никто из известных ей, но пользовался он этим лишь в случае крайней опасности. А сейчас все опасности миновали.

Алон не поехал с остальными – с Керованом, Джойсаной, с их сыном и дочерью, с Джервоном и Элис, её собственными родителями, – чтобы присутствовать на Клеймении Стада, когда отбираются лучшие жеребята, и в лагере Кайогов царят шум и суета.

Нет, в последние дни он просто тихо удалялся в высокую башню этой древней твердыни, и что он там искал или над чем колдовал – она не имела ни малейшего представления. Возможно, Алон сам все расскажет жене, если ему заблагорассудится. Но ей не давала покоя мысль о Хиларионе.

– Эйдрит, где Фирдун? Он обещал… – её младший брат притопал босиком по мощёному двору. В его голосе она уловила капризные нотки.

Им уже удалось прийти в себя после прошлогоднего потрясения, виной которому был Тревор, или, лучше сказать, происшедшее уже не так угнетало их. Когда-то давно на его мать Элис перед самыми родами напустили порчу – и она долгие годы пребывала в состоянии, пограничном между жизнью и смертью.

Всё это время Эйдрит старалась освободить Элис от чар. Наконец порчу удалось снять, и через несколько мгновений роженица разродилась.

Но сейчас к Эйдрит подошёл далеко не младенец, ибо та колдовская сила, что так крепко удерживала мать и нерожденного ребёнка, будучи сломленной, высвободила не только своих узников, но и остановленное время, и за недели, последовавшие за появлением на свет, Тревор наверстал как телом, так и умом утраченные годы.

– Фирдун?

Он остановился прямо перед ней, заправив большие пальцы за пояс, оттопырив нижнюю губу, до смешного верно подражая коннозаводчику торгианцев Гыорету.

Эйдрит с трудом сдержала вздох. Фирдун, сын Джойсаны и Керована, обладал неслыханной одарённостью и был так же не похож на свою сестру Гиану, как день не похож на ночь. Пока ещё родителям удавалось держать его в руках, но сотрудничать с Алоном он последнее время не желал – по мнению Эйдрит, он просто завидовал ему.

Возможно, самая большая сложность заключалась в том, что его не приняли в число Защитников Грифонии. Собственный отец Эйдрит, Джервон, также не имел этого титула, но он воин и, не обладая даром, спокойно принимал то, что его призвание – в ином. А вот Тревор – да, этот самый новорождённый – принят в круг избранных, несмотря на малолетство. Фирдуна же туда не пускали, несмотря на очевидный дар.

Тем не менее Тревор взял за образец для подражания именно Фирдуна. Он таскается за ним повсюду, и хотя Фирдун никогда не бывал с ним груб, сейчас он, по возможности, избегал мальчика.

– А Фирдун сказал, что мы пойдём смотреть лошадок, – продолжал Тревор. – И отбирать их, – его огромные глаза засияли. – Может, и меня возьмут, и тогда отец не станет говорить, что я маленький и что не могу сам кататься.

Вдруг Эйдрит вздрогнула. Она не обладала даром ясновидения, но какая-то смутная тревога коснулась её на миг.

К её удивлению, Тревор отшатнулся от неё. И тотчас же она услыхала быстрый топот сапог по лестнице. Через мгновение Алон вылетел во двор и, чуть не сбив их с ног, резко остановился. Казалось, его гонит какая-то сила, с которой он с трудом справился. Его рука опустилась на плечико Тревора, он прижал к себе ребёнка. Другую руку он протянул к Эйдрит, как будто ему необходимо было обнять их обоих. Взгляд его устремился туда же, куда смотрел Тревор.

Там ничего не было видно – по крайней мере, ей. Но она провела рукой по струнам арфы, и они отозвались громче, чем она ожидала – звук походил на звук боевого рога.

Алон покачал головой и подтолкнул брата в её объятия, а сам заслонил их обоих своим телом. Тревор вырывался, и Эйдрит с трудом удерживала его.

Беда! Теперь она не просто чует её. Из лагеря внизу, в долине, несмотря на большую удалённость, доносились приглушённые расстоянием крики и ржанье испуганных лошадей.

– Гарт-Хауэлл! – Алон сплюнул. – Они скачут сюда.

Эйдрит вздрогнула. Эти, из Гарт-Хауэлла, имеют все основания ненавидеть её. Как-то в гневе она наложила заклятие на одного из их великих воинов. Но никогда раньше эти люди-тени не покидали местность, которую считали своей собственной. Они держались за свои хранилища неведомых знаний ещё более отчаянно, нежели охраняли свои находки лормтские мудрецы.

Алон направился к широким воротам замка. Эйдрит, одной рукой обняв за плечи Тревора, другой прижимая к себе арфу, устремилась за ним. Но вот, подгоняя коней, заспешили к замку и остальные. Керован скакал в арьергарде, а Джервон держал наготове меч, хотя применять клинки против врагов было бесполезно.

Тем не менее они спешились, крепкими шлёпками по крупу направив лошадей во двор. Затем выстроились в одну шеренгу, как передовой отряд лучников перед битвой.

Керован и Алон стояли плечом к плечу, по обеим сторонам – их жены, потом Гиана и Тревор. Эйдрит еле слышно запела.

Они направляются к Драконьему Гребню!

Эйдрит не удивил этот неожиданный мысленный сигнал. Его прислала Сильвия. По крови она наполовину принадлежала к Древнейшим и, хотя делила с ними жилище, часто отправлялась бродить по горам, которые были ей так дороги в юности.

День померк, наползли тучи. Из лагеря Кайогов все ещё доносился шум. Алон скомандовал:

– Стена!

Голос Эйдрит окреп. Её пальцы быстрее забегали по струнам. К её голосу присоединилось пение Алона, которое подхватили остальные. Только Тревор молчал, но он придвинулся к колдуну и встал перед ним, гордо подняв голову. Ничего детского не осталось в его лице. Обе руки он воздел над головой, сжав пальцы, словно что-то ухватив. Затем он отшвырнул от себя что-то невидимое.

С ними пленник. Мысленное послание Сильвии теперь звучало глуше, как будто между ними возник барьер. Фирдун! Они опутали его мозг!

Голос Эйдрит дрогнул, руки Тревора задрожали, пение стихло. Лицо Алона застыло, как на портрете одного из Великих старцев. Он слегка взмахнул рукой, и остальные отодвинулись от пего.

Сила… Эйдрит чувствовала, как она нарастает…

Затем…

Её швырнуло на землю, прямо на арфу. Она ушибла руку. Тревор забился, закричал, оцарапал её. Впервые в жизни Эйдрит испытывала такой ужас, такую муку. Джойсана поникла и опустилась наземь, увлекая за собой Керована.

Алон внезапно отшатнулся, покачиваясь, закрыв руками искажённое страданием лицо.

Да кончится ли это когда-нибудь? Эйдрит понимала, что никто из собравшихся не выдержит долго. Если это продлится, все погибнут.

Все прекратилось так же внезапно, как и нахлынуло. Они долго лежали неподвижно, как ослабевшие жертвы чумной эпидемии, выползшие из постели.

Новое послание Сильвии привело их в чувство.

Такое было наслано чародейство, которого мир не ведал со времени последней битвы Великой войны – невиданный напор, неслыханная мощь. Те, что из Гарт-Хауэлла, лежат как мёртвые, а пленник их скачет на волю.

Алон вытирал руками мокрое от пота лицо.

– Это было не на нас направлено, иначе мы, чей разум открыт, были бы мертвы. Хиларион… Мне нужно выяснить…

Он развернулся с намерением тотчас же вернуться в башню, где привык запираться, но Эйдрит удержала его.

– Какое отношение к этому имеет Хиларион? Он ведь из Древних, он принадлежит к тем, по чьей воле нас постигла тяжкая участь. Это что, какое-то новое из его чародейств?

Алон притянул её к себе.

– Это не так. Я ведь был его учеником. Он – на стороне Света. Мы сейчас хотим научиться общаться на больших расстояниях. По-моему, именно эта великая сила поможет нам. Но мне нужно выяснить…

– Нам всем нужно кое-что выяснить, – вмешался Керован. – Сдаётся мне, что где-то распахнулась дверь, через которую проникла Тьма. Придётся всем добрым силам объединиться, чтобы уберечь Свет.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю