Текст книги "Эльфийская трилогия"

Автор книги: Андрэ Нортон

Соавторы: Мерседес Лэки
сообщить о нарушении

Текущая страница: 92 (всего у книги 93 страниц)

 Глава 35

Киртиан выбрался из-под неподвижной машины, в спешке рассадив локти о каменный пол, – и увидел, как чудище поворачивается в их сторону.

Прямо скажем, это зрелище не было обнадеживающим. И быстро сделалось еще хуже.

Шана просто стояла на месте и размахивала руками,, а два ярких пятна на плоской передней панели чудища – сейчас они особенно походили на глаза, сверкающие яростью, – повернулись, и лучи скрестились на Шане.

У Киртиана пересохло во рту, и его зазнобило от страха. Машина гневно взвыла и, пошатываясь, двинулась вперед.

Но стоило ей сделать один лишь шаг, как во тьме за спиной у машины что-то шевельнулось – сквозь слепящий свет Киртиану виден был лишь размытый силуэт. Силуэт на миг заколыхался – и ринулся вперед.

Кеман!

Чудище из плоти против металлического чудища. Дракон приземлился точнехонько на спину машине; когти со скрежетом проехались по бокам. Ноги чудовища согнулись под тяжестью дракона. Киртиан застыл, ошеломленно и зачарованно глядя на представшее его глазам зрелище...

А потом ему стало некогда смотреть, потому что Шана схватила его за руку, рывком развернула и крикнула: «Бежим!» И сама устремилась вперед, подавая пример. Киртиана не потребовалось приглашать дважды. Возможно, чудище оказалось в затруднительном положении – но оно отнюдь еще не было побеждено. Раздававшиеся сзади хлесткие звуки ударов и скрежет – Кеман старался удержать машину – были достаточными тому доказательствами.

Страх придал Киртиану новые силы. Они мчались через пещеру – Шана немного обгоняла, и вовсе не оттого, что Киртиан из вежливости уступал даме. Должно быть, девушка с детства привыкла носиться по пересеченной местности, и там, где Киртиан спотыкался, она пролетала над препятствиями, словно испуганная лань.

«У нее, наверное, вторая пара глаз – на ногах...»

Грохот и удары, от которых содрогался пол, свидетельствовали, что Кеман все еще держится. «Будь благословен, дракон. И убирайся оттуда сразу же, как только мы добежим до туннеля».

Шана добежала до обрыва первой. Она взлетела наверх, словно умелый акробат, и протянула руку Киртиану. Рука оказалась крепкой и поразительно сильной.

Кеман...

Киртиан на миг обернулся и увидел, что дракон по-прежнему цепко держится за спину чудища, и машине, невзирая на все старания, никак не удается его стряхнуть.

Киртиан покрепче ухватился за руку Шаны и выбрался наверх. И тут же снова обернулся. Авось Кеман что-нибудь придумает и перехитрит машину!

И сердце Киртиана едва не выскочило из груди. Чудовище отчаянно размахивало руками, но ему никак не удавалось достать дракона – а клешни явно были его лучшим оружием после ног и веса. Киртиан невольно заулыбался, увидев, что делает дракон. Очень разумно! Кеман не предпринимал никаких наступательных действий. Он просто держался на спине, пока машина в смятении металась, пытаясь сбросить врага, и сама себя калечила. Кеман же просто поджал хвост, чтобы уберечь его, крепко прижал крылья к спине и так вцепился в бока машине, что той, чтобы скинуть его, пришлось бы выдрать из себя целые секции.

Фары машины отчаянно вращались, как будто пытались осветить повисшего на спине дракона, и им это никак не удавалось. Машина билась о стены, брыкалась, словно норовистая лошадь, – и все безрезультатно. Упасть на спину она пока что не сообразила – а может, просто не умела этого делать. Кеман выигрывал – благодаря тому лишь, что вцепился в чудище, словно клещ.

На самом деле, машина уже успела пострадать, и не только от столкновений со стенами, но и от столкновений с другими механизмами. Она начала прихрамывать на правую ногу, а бока ее покрылись глубокими царапинами. Машина снова кинулась на стену, врезавшись по дороге в очередной механизм. Киртиан невольно сморщился. И как только Кеману удается удержаться?

Если не считать ударов металла о камень или о металл и почти не прекращающегося яростного жужжания и гудения, битва проходила в полной тишине – и от этого становилось еще более жутко. Ведь противники – хотя бы один из них – должны бы были издавать ужасающие боевые кличи.

Киртиан почувствовал, что стоящая рядом Шана напряглась. А потом Кеман внезапно начал действовать.

Он дождался, пока чудовище потеряет равновесие, и, воспользовавшись моментом, с силой хлестнул передними лапами по фарам и вцепился в них. Издав скрежещущий вопль – как будто вскрикнул сам металл, – Кеман вырвал из гнезда сперва одну фару, потом вторую. Металл и провода полопались, и Кеман отшвырнул фары прочь – так жестокий мальчишка отбрасывает оборванные лапки жука.

Если чудовище и должно было когда-то вскрикнуть, так это сейчас...

Очутившись на полу, фары погасли, и теперь единственным источником света в пещере были лампы, зажженные людьми Киртиана. По полу и стенам заметались две огромные переплетенные тени, тени машины и дракона; чудище попыталось нанести очередной удар, а Кеман покрепче вцепился ему в спину.

«И что теперь?..»

– Бежим! – снова крикнула Шана, и Киртиан, уже поворачиваясь, увидел, что Кеман наконец-то отшвырнул чудище и теперь полубежит, полулетит к выходу из зала, прямиком туда, где стояли они с Шаной.

«Вот оно!»

Киртиан не стал присматриваться и разбираться, погналась ли машина за драконом или Кеман, выдрав фары, все-таки ослепил ее. Он вложил все свои силы, сколько их там осталось, в отчаянный рывок к выходу из пещеры и помчался, не обращая внимания на боль в боку. Несколько мгновений спустя они очутились во тьме, и лишь смутный, едва различимый просвет в дальнем конце цепочки залов указывал, где расположена их цель.

Сзади что-то заскрежетало, и у Киртиана волосы встали дыбом. Он обнаружил, что, оказывается, способен бежать еще быстрее...

Оно в туннеле!

Оно уже приближается к ним!

Оно уже прямо над ним!!!

Что-то ухватило Киртиана за пояс, развернуло и повлекло вперед. Неведомый враг наддал ходу, и в ушах у Киртиана засвистел ветер. Киртиан замолотил руками и ногами, стараясь побольнее пнуть противника...

– Ты че?! – послышался почти у самого уха Киртиана приглушенный, но очень возмущенный голос. – Это я!

Кеман?

Зубы отдернулись прежде, чем Киртиан уразумел, что местами они таки вонзились ему в тело, и Кеман, поудобнее перехватив Киртиана пастью, помчался вперед.

Дракон, естественно, способен был двигаться куда быстрее, чем мелкие двуногие; Киртиан оказался повернут лицом в темноту и теперь мало что видел. Но в конце концов он исхитрился, повернул голову и увидел, что тускло освещенное круглое пятно – то место, где последняя из цепочки маленьких пещер Соединялась с большой – сделалось заметнее. И увеличивалось оно куда быстрее, чем прежде, пока Киртиан бежал сам.

Шаны Киртиан не видел, но, естественно, Кеман нипочем бы ее не бросил, – так что она явно где-то здесь. Наверное, она умудрилась на бегу вскочить дракону на спину и теперь едет на нем верхом.

А позади...

Позади раздался скрежет металла – Киртиан на миг едва не оглох; и град небольших камней, пронесшийся у них над головами, засвидетельствовал, что чудище не ослепло окончательно и что оно по-прежнему гонится за ними. Сзади непрерывно раздавался грохот, скрип и стоны протестующего металла – машина протискивалась в узкие проходы.

Кеман помчался еще быстрее; его горячее дыхание, отдающее запахом металла, овевало Киртиана. Киртиан поджал руки и ноги и прижал голову к груди, чтобы как можно меньше торчать из пасти дракона.

– Спасибо, – неразборчиво выдохнул Кеман.

Шум позади не прекращался. Либо машина все еще пытается прорваться вслед за ними сквозь узкие туннели, либо таки преуспела в этом и теперь гонится за ними по пятам.

Мощный удар... Облако пыли... Кеман прорвался сквозь завал из повозок, костей и всяческого барахла и вылетел в главный зал...

И внезапно, без всякого предупреждения, резко вскинул голову и мотнул ею куда-то вбок. Киртиан взмыл в воздух – и, не удержавшись, заорал. Удара о землю не последовало.

Кто-то перехватил Киртиана – так легко, как ребенок ловит мяч, и припечатал к жесткой чешуйчатой поверхности, на которой невесть откуда взялось седло.

Ошеломленный, ничего не соображающий Киртиан вцепился в кожаный ремень. Глазам его предстало невероятное зрелище: уходящая вперед драконья шея и голова – в тусклом свете все это казалось каким-то странным и скелетообразным. И тут дракон ринулся вперед.

«Предки! Еще дракон?»

Впереди мчался Кеман с припавшей к его шее Шаной; похоже, он перебросил кому-то лишнюю ношу, эльфийского лорда, не притормозив при этом ни на секунду. Кеман первым вскарабкался по каменной осыпи, ведущей к выходу, – напрочь позабыв об осторожности и снося все, что попадалось на пути, лишь бы выбраться побыстрее. Второй дракон лез следом, спотыкаясь и оскальзываясь на ненадежной каменной поверхности. Киртиан прижался к самой шее дракона, спасаясь от сыплющихся сверху камней, а дракон укрыл его крыльями. Сердце Киртиана бешено колотилось, пальцы до боли сжимали кожаный ремень – а скрежет металла становился все ближе, ближе, ближе...

А потом они очутились наверху, и перед ними распахнулось благословенное отверстие, ведущее наружу...

Дракон прыгнул в проем, и Киртиан подавился криком.

Дракон раскинул крылья и поехал вниз по склону на брюхе – а потом резко затормозил.

Киртиан оказался не готов к этому. От выпустил ремень, перелетел через плечо дракона и грохнулся на землю. Дракон проворно, словно горный козел, развернулся на задних лапах и помчался обратно, наверх – к выходу, у которого уже стояли остальные драконы. Целых три.

Киртиан поискал взглядом Шану – и обнаружил ее в объятиях какого-то волшебника. Девушка дрожала, словно осиновый лист, и что-то повторяла шепотом – кажется, какое-то имя. Волшебник – его лицо показалось Киртиану смутно знакомым – успокаивающе погладил ее по голове, но обратился при этом к Киртиану:

– Надеюсь, вы никогда уже не захотите туда вернуться. Драконы запечатывают вход.

Шана приникла к плечу Лоррина и прижала к груди бурдюк с вином. Обычно она пила мало, но после сегодняшнего...

«Если уж кто и заслужил право напиться, так это я».

Шана еще никогда и никому в жизни так не радовалась, как внезапно объявившемуся Лоррину. На самом деле, она даже не осознала, что здесь присутствуют еще несколько драконов, кроме Кемана, пока те снова не выбрались из пещеры.

Кеман, Алара, Дора и Каламадеа соединенными усилиями запечатали вход; теперь в пещеру мог пробраться разве что кто-нибудь из драконов. Они обрушили добрую половину горы, а потом плавили камень до тех пор, пока сами не выдохлись; когда драконы выбрались наружу, их чешуя, обычно яркая, поблекла и потускнела. Но они успели – можно сказать, в последний момент. Едва лишь драконы обрушили свод тоннеля, как что-то врезалось в завал с другой стороны, да с таким грохотом, что слышно было даже сквозь толщу камня. Драконы начали сплавлять камни между собой, и в тот момент, когда чудовищный механизм врезался в расплавленный участок, уже даже полный идиот – или машина – должен бы был понять, что путь перекрыт. Но машина все равно начала чем-то лупить по камням, то ли клешнями, то ли всем телом. Вероятно, она намеревалась проложить себе путь сквозь завал; но эти попытку были обречены на неудачу.

В общем, драконы сотворили надежную каменную пробку. Теперь, чтобы выбраться из пещеры наружу, нужно было либо снести вершину горы, либо прокопать другой выход.

Так что теперь машина не сможет выбраться наверх. Во всяком случае, драконы на это надеялись.

Правда, из-под завала все еще доносились удары, но теперь они сделались слабее и раздавались реже. Возможно, теперь, лишившись подпитки – вроде бы она и вправду работает на магической энергии, – машина постепенно остановится.

«Ну, как бы там ни было, задерживаться здесь и проверять это мы не станем».

Шана глотнула еще вина из бурдюка и закрыла глаза. «Лоррин. Ох, Лоррин... Спасибо тебе за то, что ты обо всем подумал, за то, что ты здесь». Кажется, она лишь теперь до конца осознала, до чего же она его любит.

Лоррин тем временем рассказывал лорду Киртиану про Каэллаха Гвайна и сложившуюся ситуацию. Тот, правда, тоже был чересчур потрепан и потрясен, чтобы нормально воспринимать что бы то ни было. Лорд Киртиан просто кивал – правда, в нужных местах, так что он, по крайней мере, слушал, – и сидел с таким видом, как будто ему каждый день жалуются на сложности взаимоотношений между волшебниками.

«Хотя после того, как пообщаешься с великими лордами, наши мелкие дрязги наверняка будут казаться детской игрой...»

Люди Киртиана обработали свои ссадины и ушибы, применив и наружные, и внутренние лечебные средства, а потом принесли еды и питья. Всем, включая драконов. Они куда-то сходили и приволокли три оленьи туши. Конечно, это была скромная трапеза – по драконьим меркам, – в особенности после столь утомительной работы; но все-таки, закусив, драконы приободрились. Костер создавал ощущение уюта; а кроме того, дождь наконец-то перестал.

– ...так что мы позаботились, чтобы он не смог вернуться прямо в Цитадель, и принялись ждать. Когда он так и не вернулся, я решил, что он либо тайком следит за вами, либо в конце концов угодил из-за своей заносчивости в такую переделку, из которой выбраться не смог, – сказал Лоррин.

– Ну туда ему и дорога, – еле слышно пробурчал Кеман.

Он, как и прочие драконы, слишком устал, чтобы изменять

облик. Так что драконы устроились у входа в лагерь, образовав дополнительную и весьма солидную преграду между стоянкой и всем, что могло появиться из темноты. Люди Киртиана до сих пор посматривали на драконов круглыми глазами, и видно было, что им малость не по себе от присутствия таких громадин; но они хорошо умели держать себя в руках. Кеман сидел бок о бок с Дорой; кажется, вид двух молодых драконов, льнущих друг к дружке, словно юные влюбленные, действовал на людей Киртиана успокаивающе.

«Наверное, так они начинают казаться более похожими на людей...»

– Кеман разговаривал со мной по ночам, – сказала Дора и зарделась – тонкая, лишенная чешуи кожа вокруг глаз и рта порозовела. Шана заметила, как двое парней Киртиана понимающе переглянулись и улыбнулись. Ну что ж, раз люди, никогда прежде не общавшиеся с драконами, способны разглядеть на морде одного из них румянец смущения, значит, дела обстоят не так уж плохо. – Мы можем мысленно беседовать на больших расстояниях, чем вы. И... и мы скучаем друг по другу, когда нам приходится расставаться.

Дора виновато взглянула на Шану и продолжила:

– Ты извини, что Кеман тебе об этом не говорил. Просто... мы не хотели, чтобы ты огорчалась из-за того, что мы с ним можем поговорить, а ты с Лоррином – нет.

– Конечно-конечно, – с улыбкой произнес Киртиан. – Я прекрасно вас понимаю.

Он передал бурдюк с вином одному из своих людей и поудобнее оперся на Кемана – так непринужденно, будто всю жизнь отдыхал под боком у дракона.

Дора снова покраснела.

– Так что я примерно представляла, где вы находитесь. Ну и, конечно же, Лоррин уже бывал на том месте, куда изначально перенеслись Шана с Кеманом, и мог добраться туда самостоятельно.

«И как только я не догадалась, что эти голубки будут щебетать ночами напролет, вместо того чтобы выспаться?» – подумала Шана. Не без зависти, надо признать. Она и сама чувствовала бы себя намного лучше, если бы способна была пообщаться с Лоррином без помощи Кемана. Да и вообще, хорошо, что они ворковали по ночам. А то ведь ее, Шаны, могло бы уже и не быть в живых.

– А потому, когда Дора сообщила мне, что вы нашли пещеру, а Каэллах Гвайн так и не вернулся, я решил, что нам стоит самим явиться сюда и постараться отловить его, пока он не нашел вас, – сказал Лоррин, пожав плечами.

Шана повернула голову и вопросительно взглянула на него.

– Так ты полагаешь, что Каэллах мог последовать за нами?

– Я в этом совершенно уверен, – отозвался Лоррин. – И я решил, что если я прихвачу с собой трех драконов, он уж точно не решится дергаться, когда мы его поймаем – то есть если поймаем.

– Я, конечно, знал, что они направились сюда, – подал голос Кеман. – Но они вроде как собирались заниматься только ловлей старого нытика. Я не думал, что они сунут нос в наше дело. Зачем, собственно? Когда бы мы вернулись, тогда ты и узнала бы, как они ловили эту заразу и что из этого вышло. А так я не видел никакого смысла тебя беспокоить.

– Ты доверила разборку с Каэллахом мне, – сказал Лоррин, храбро встретив взгляд Шаны. Девушка подбадривающе сжала его ладонь. – Без Каэллаха поднимать бучу стало некому. Ну, я и решил, что сейчас важнее всего выяснить, куда он делся, и помешать ему плести небылицы, замешенные на полуправде. А Цитадель как-нибудь проживет пару дней без меня.

Шана кивнула и улыбнулась. Ну как она могла не согласиться с ним, если он разбирался в этих делах куда лучше ее самой? Она оставила Цитадель на него. А значит, он имел полное право принимать решения самостоятельно, не советуясь с ней. Так с чего же она будет на него сердиться? Глупость какая!

Но она скажет ему об этом как-нибудь потом, когда они останутся наедине. А пока что Шане довольно было ощущать, что ей не придется больше в одиночку нести ношу этого имени – Проклятие Эльфов...

– Мы переместились утром на то место, откуда вы начинали, а потом прилетели сюда. Но мы никак не ожидали, что вы разбудите чудовище! И должен тебе сказать, что последние минуты – когда эта машина накинулась на вас, а мы только подлетали, – были худшими в моей жизни, – подытожил Лоррин.

– Уверяю тебя, мы тоже отнюдь не наслаждались ими, – проворчал Кеман.

– Так вот почему ты набросился на эту пакость! – воскликнула Шана.

– Что, по-твоему, я мог ввязаться в эту заварушку, не представляя, что делаю? Ты меня, что, за дурака считаешь? – с чувством оскорбленного достоинства произнес Кеман. – Ну, спасибо! Я бы и один справился. Из пещеры мы выбрались практически самостоятельно. И я точно знаю, что смог бы и сам завалить вход и задержать машину – по крайней мере, настолько, чтобы мы успели отсюда убраться. Ну да, естественно, я обрадовался, когда нам пришли на помощь, и вместе легче было закупоривать пещеру. Но мы и втроем прекрасно бы управились.

– Мог бы хотя бы сказать мне, что помощь близка! – заметила Шана – как ей казалось, совершенно резонно. Но Кеман лишь фыркнул, и Шана на миг обозлилась на него.

– Некогда мне было с тобой разговоры разводить! – заявил он, глядя на нее почти так же раздраженно, как она на него. – И ничего такого особенного с нами не происходило!

Шана решила не ссориться с ним – но, надо признаться, она никак не ожидала подобного отношения со стороны Кемана. Кемана, ее маленького братика, который всегда был таким добрым...

«И который успел вырасти...»

Ладно, она это запомнит на будущее. «Мужчины! – сердито подумала Шана. – Пока Кеман был драконенышем, он был куда разумнее!» В конце концов она решила, что это он, должно быть, выпендривается перед Дорой.

Кеман больше не мальчишка, и, похоже, теперь он рвется самоутверждаться, как всякий взрослый мужчина.

Вот он и принялся вести себя в точности как и прочие молодые драконы, которых она знала. А также как молодые волшебники и люди. В следующий раз он небось ввяжется в какую-ни-будь потасовку или примется выписывать финты в небе, чтобы только восхитить Дору.

Лоррин, должно быть, догадался, о чем думает Шана – или она думала чересчур громко.

– «Не волнуйся, – сказал он, пожав ей руку. – С возрастом это пройдет. Честное слово. Я сам такой был».

– «Хвала Предкам! – отозвалась Шана. К ней понемногу стала возвращаться способность смотреть на происходящее с юмором. – Если бы ты начал так выделываться, я бы отослала тебя к Железному Народу – там бы из тебя быстро дурь выколотили!»

– Ну, я могу сказать лишь одно: я очень рад, что вы подоспели вовремя, – с пылом произнес Киртиан и благодарно хлопнул Кемана по боку. – Что бы там ни было, в этой пещере – пускай оно останется там навеки!

Он содрогнулся и умолк. Но Шана подумала: интересно, а Киртиан не передумает со временем? В конце концов, его отец – то есть то, что осталось от его отца, – по-прежнему находился там.

Ну, это не ее проблема. Киртиан теперь знает, с чем может столкнуться, и если вдруг он когда-нибудь решит вернуться, ему хватит ума заручиться надежной поддержкой.

Ну а поскольку у него нет леди, на которую он рвался бы произвести впечатление, он авось будет действовать разумно, а не так, как некоторые молодые драконы.

Шана на миг прислушалась: что там творится вокруг лагеря? Шум, доносящийся из-под горы, определенно сделался тише.

– Да, а Каэллаха вы нашли? – поинтересовалась она, вспомнив, что изначально привело сюда их спасителей.

– Мы нашли, куда он перенесся – и как он только умудрился овладеть этим заклинанием?! – а потом нашли место, где на него накинулась невидимая тварь, – угрюмо отозвался Лоррин. – Мы не пошли за ней в ее логово. Там, на тропе, было столько крови, что можно не сомневаться: она закусила Каэллахом.

От удивления Шана разинула рот. Она даже не знала, что тут можно сказать. Лоррин подождал несколько секунд, потом продолжил:

– Я думаю, лучше пускай его считают сгинувшим невесть куда. Если прочие старые нытики будут подозревать, что он смылся в старую Цитадель или еще куда-нибудь, прихватив их пожитки, и теперь живет там в роскоши и таскает всякие ценные вещи у эльфийских лордов, они не станут делать из него мученика и молиться на него.

– Ну а если они узнают, что он погиб из-за собственной глупости?.. – предположила Шана. – Разве это не подорвет их доверия к нему?

– Тогда кто-нибудь может исхитриться и представить это дело так, как будто его смерть подстроена тобою, – скривившись, сказал Лоррин. Огонь на миг вспыхнул особенно ярко, и в его свете все лица показались какими-то... сосредоточенными. – Ведь доказательств-то никаких не будет, кроме наших слов.

– А кто-нибудь достаточно умный может выставить его мучеником, даже если остальные поверят, что его убила невидимая тварь, – неожиданно произнес Киртиан. – В конце концов, он ведь был последним сторонником старого порядка и пытался добыть сведения, которые раскрыли бы глаза всем остальным и показали, что ты предаешь свой народ. Так что он не умер из-за собственной глупости, а пожертвовал собою ради того, чтобы открыть истину.

Шана потрясенно уставилась на эльфийского лорда.

«Ну он дает! А ведь такое вполне возможно – еще как возможно! Но мне бы это никогда и в голову не пришло!»

Даже Лоррин и тот был удивлен.

– Я рад, что вы на нашей стороне, – произнес он, взяв себя в руки. – Если вы способны придумывать такое...

Киртиан пожал плечами. Взгляд его был печален.

– Раньше я этого не умел, – заметил он. – Думаю, мне следует поблагодарить моего покойного кузена Аэлмаркина за образование – и за утрату наивности.

Он улыбнулся и стал больше похож на себя прежнего.

– Ну, ваш кузен получил по заслугам! – заявил Кеман.

Но Киртиан, содрогнувшись, возразил:

– Я, конечно, очень рад, что мне не придется больше опасаться его происков – но такой смерти я не пожелал бы никому!

Шана поджала губы. Нет, она не настолько великодушна. Особенно если учесть – эта мысль пришла ей в голову лишь сейчас, – что это, скорее всего, именно Аэлмаркин разбудил проклятую машину.

– Думаю, он бы о вас этого не сказал, – бесцеремонно заметила она.

Киртиан вздохнул; лицо его было усталым и печальным.

– Наверное, вы правы. То есть не наверное, а точно правы. Но если я буду так думать, то стану похож на него, а я этого не желаю. – На щеках его заиграли желваки. – Я отказываюсь опускаться до него. Потому я его прощаю.

– Поскольку он мертв и больше не сможет причинять вам неприятности – так? – поинтересовался въедливый Кеман.

– Кстати, его люди сейчас сидят во-он там, в скверно устроенном лагере, и трясутся от страха, – неожиданно сообщил Отец-Дракон. – Как по-вашему, должны ли мы спасать их?

– Да! – хором отозвались Киртиан и Лоррин.

– Нет! – в тот же миг хором воскликнули Кеман с Шаной. Все четверо уставились друг на друга. Первой молчание нарушила Шана.

– Ну, ладно, – ворчливо сказала она. – Пожалуй, после того, как вы со своими людьми уедете, мы можем их забрать и отправить в новую Цитадель. Авось Зед найдет, куда их приспособить.

– Нам нужно будет возвращаться тем же способом, каким мы прибыли сюда, – вздохнув, сказал Киртиан. – И придется сообщить, что мы не нашли ничего, кроме пустых пещер. Так что нам еще многое нужно обдумать.

– И то правда, – пророкотал Каламадеа, и Шане показалось, что он обращается ко всем сразу. – А теперь – спать. У нас впереди куча дел.

«И правда», – подумала Шана. Лоррин помог ей встать и отвел в палатку, которую им любезно уступили двое парней Киртиана.

* * *

Киртиан потянулся – и почувствовал, как ноют перетруженные мышцы и болит избитое тело. Ему отчаянно хотелось добраться домой и нырнуть в горячую ванну – но до дрожи в коленках боялся встречи с матерью. Ведь ей придется обо всем рассказать...

Он рассеянно похлопал Кемана по боку – так, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.

– Послушайте, а вы с вашей подругой не согласились бы завернуть ко мне на несколько дней? – спросил Киртиан. – Мама была бы очень рада познакомиться с вами.

«И, может, это хоть чуть-чуть отвлечет ее от... от скверных вестей». Да, конечно, она уже много лет подозревала, что отец мертв; но предполагать – это одно, а знать наверняка – совсем другое. Пока ты лишь предполагаешь, в глубине сердца всегда теплится надежда...

Киртиан знал, что никогда не сможет рассказать матери, в каком виде он нашел отца. Нет, он просто скажет, что обнаружил его останки, и не станет вдаваться в подробности.

«Надо будет сказать, что отец и вправду отыскал Великие Врата, но погиб от несчастного случая. И что, судя по всему, это произошло мгновенно». Тогда мать будет думать, что он даже не успел понять, что с ним случилось, и ей будет легче.

Кеман рассмеялся.

– Да с удовольствием! На самом деле, я хотел предложить Лоррину с Шаной, чтобы мы с Дорой отправились к вам – ну, чтобы поддерживать связь. У них и без нас найдется, кому шпионить за великими лордами. А к вам удобнее все-таки послать нас, чем кого-нибудь из волшебников – нам не придется скрывать свою подлинную природу при помощи иллюзий. Мы можем изображать какого-нибудь меньшего лорда и его леди. Если к вам вдруг кто-нибудь заявится – ну, хотя бы тот же лорд Киндрет, – то мы можем не бояться никаких заклинаний, развеивающих иллюзии.

– А я об этом даже как-то не подумал! – с удивлением отозвался Киртиан, чувствуя, как к нему возвращается позабытое было радостное возбуждение. – Тогда считайте, что я вас уже пригласил. Это помогло бы нам решить множество проблем.

Дора дружелюбно ткнулась в него мордой.

– Думаю, мой лорд, это было бы замечательно, – сказала она. – А в ваших владениях нет случайно какой-нибудь пещеры?

Киртиан невольно содрогнулся. Он был совершенно уверен, что после пережитого ему никогда больше не захочется лезть под землю...

Но когда он взглянул на Линдера, тот застенчиво улыбнулся и ответил вместо него:

– Даже несколько, ми... э-э... моя...

– Просто Дора, – дружелюбно произнесла драконица.

– Ага. – Линдер машинально почесал нос. – Значит, Дора. Ладно. Да, мы с Хоби нашли несколько штук. Промытые водой, с колоннами, сосульками, очень красивые.

– Как замечательно! – с воодушевлением откликнулась драконица. – Лорд Киртиан, вы не станете возражать, если мы займем одну из них?

«А, так, значит, уже «мы»? – подумал Киртиан, с трудом сдержав смешок – хотя, право же, очень уж забавно было наблюдать, как озадаченное выражение на морде Кемана сменяется неприкрытым восторгом. – То-то наш дракончик так пыжится! Пожалуй, и вправду его лучше на время убрать от соплеменников – тогда у него будет меньше искушений вести себя как... как задиристый петух!» Если учесть нынешнее положение вещей... нет уж, пусть он лучше малость остепенится. А то в следующий раз юношеские попытки Кемана самоутвердиться могут закончиться не настолько удачно.

– Почту за честь, – отозвался Киртиан – к неприкрытой радости обоих молодых драконов.

– Понимаете, Шана слишком привыкла зависеть от меня, – а мне кажется, было бы лучше, если бы она избавилась от этой привычки и начала... ну... больше полагаться на Лоррина, – слегка покровительственным тоном заявил Кеман, взглянув в сторону палатки, где спали Шана с Лоррином. – Я ведь ее вырастил. Ну, конечно, с помощью мамы – но в основном ею все-таки занимался я.

От такой новости голова у Киртиана пошла кругом.

– Что, вправду? – переспросил он.

Кеман рассмеялся.

– У меня была куча всяких домашних животных. Так что прочие обитатели нашего Логова попросту считали Шану одним из них! Конечно, до тех пор, пока она не выросла и не начала вести себя как разумное существо...

Голова у Киртиана закружилась еще сильнее.

– Как-нибудь – когда вы поселитесь у меня в поместье и у нас появится свободное время – вы непременно должны будете рассказать мне об этом, – твердо сказал он.

Но он вовсе не собирался развеивать заблуждения молодого дракона – ну, насчет того, что Лашана якобы «зависит» от него. Хотя он понял, что немного ревнует ее к этому волшебнику, Лоррину...

«Нет, – мысленно поправился он. – Не ревную к нему, а завидую ему».

Не то чтобы Шана привлекала его – она, конечно, красива, но совершенно не в его вкусе. Ну, не считая, конечно, ее характера и ума. Нет – он завидовал тем отношениям, которые связывали Шану и Лоррина. Тем, которые когда-то связывали его родителей.

«Предки!.. Надеюсь, мама меня поймет...» Хотя, пожалуй, надо будет позаботиться, чтобы она не начала вот прямо с места в карьер разыскивать ему жену. Нет, только не сейчас. Их ждут трудные времена, и им придется решать множество куда более важных проблем.

Например, как им выжить.

Киртиан не питал иллюзий. Глупо было бы думать, что теперь, со смертью Аэлмаркина, все их неприятности закончились. Напротив. Он увяз в политических дрязгах великих лордов, ему нужно как-то разобраться с молодыми лордами, и...

«А ведь я, с формальной точки зрения, – предатель. Я вступил в заговор с волшебниками ради того, чтобы устроить восстание рабов».

А кроме того, он должен и далее оберегать своих людей. Если Киртиан размышлял об этом слишком долго, эта, во многих смыслах самая важная задача начинала казаться ему неразрешимой.

Но ведь теперь он не один! Наконец-то все зависит не только от него одного и его невеликих способностей. «Мы возьмемся за это вместе. Наконец-то все мы – драконы, эльфы, люди, волшебники, – все мы будем работать вместе!»

И Киртиан был совершенно уверен, что такому содружеству любые свершения по плечу.