Текст книги "Эльфийская трилогия"

Автор книги: Андрэ Нортон

Соавторы: Мерседес Лэки
сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 93 страниц)

«Так что, если Диран попытается нанести по мне удар, это аукнется и ему самому», – подумал Валин и спустился на первый этаж, дабы разыскать Зеда. Этого должно хватить, чтобы Диран задумался. И, возможно, ему удастся при помощи талисмана взять отца под контроль – ну, хоть ненадолго. Во всяком случае, попытаться стоит.

Зед сидел в компании молодого дракона (ныне находящегося в облике полукровки), и оба они ожесточенно трудились, прикрепляя обрезки когтей к готовым стрелам. Когда Валин отыскал их, Зед как раз закончил возиться с очередной стрелой.

– Зед! – неуверенно произнес Валин. – Ты не мог бы оказать мне услугу? Дело довольно серьезное...

– Могу, наверное, – отозвался Зед и ссыпал наконечники стрел на пол рядом со своим помощником-драконом. А тот тем временем брал зеленые, искривленные, – словом, совершенно бесполезные ветки, – крутил их в руках и превращал в безукоризненно прямые, гладкие древки стрел. Потом он прорезал щель, вставлял наконечник на место и передавал то, что получилось, волшебнику-подростку. А тот, завершая работу, закреплял наконечник и ставил оперение. Зед встал и слегка поморщился – затекшие от длительного сидения мышцы свело судорогой.

– Ну, так что тебе нужно? – спросил волшебник, привычным движением заправляя длинные черные волосы за уши. Валин кивком предложил ему отойти. Когда они отошли в дальний угол, подальше от лишних ушей, юноша повернулся лицом к волшебнику.

– Ты знаешь все ходы и выходы этой крепости. Мне нужно выбраться отсюда. Как только я доберусь до лагеря, я буду в безопасности, уже просто потому, что я – эльф. И я смогу отыскать отца.

– А дальше что? – спросил Зед.

– А потом я попытаюсь поговорить с ним, – Ответил Валин. Юноша постарался прибавить своему голосу чуть больше спокойствия и уверенности, чем испытывал на самом деле.

Зед почесал в затылке.

– А что, если он не захочет с тобой разговаривать? Что ты тогда станешь делать? Просто повернешься и уйдешь? Что-то я сильно сомневаюсь, Валин, что он так просто тебя отпустит.

– Я... Мне кажется, Зед, отец меня недооценивает, – Валин заколебался, не зная, насколько можно доверять молодому волшебнику. – У меня есть одна вещь, которая дает мне определенное преимущество перед ним. Думаю, я смогу нейтрализовать его. Если, конечно, мне удастся поговорить с ним разумно.

Прежде чем ответить, Зед долго и пристально смотрел на Валина.

– А скажи-ка мне – так, любопытства ради: если Диран справится со всеми нашими хитростями, снесет стены и обнаружит тебя здесь – что он с тобой сделает?

– Наверное, убьет, – как можно более равнодушно отозвался Валин.

– А если Диран ухитрится притащить сюда всех Высших лордов из Совета?

– Он тогда сумеет вытянуть из Высших лордов каждую каплю силы, которой только они владеют, и действительно снесет стены крепости.

– И... насколько вероятен такой ход событий? – осторожно поинтересовался Зед.

– С каждым днем – все более и более вероятен, – честно признался Валин. – Чем дольше все это длится, чем лучше они понимают, какую угрозу мы можем для них представлять, тем вероятнее такое развитие событий. Лорды вполне способны гнать на приступ все новых и новых солдат, пока последние в конце концов не взберутся на стены по груде тел. Они могут измотать нас при помощи магии, а потом выкинуть что-нибудь неожиданное. Они могут заблокировать заклинания, при помощи которых вы воруете еду, и уморить нас голодом.

Зед на мгновение прикусил губу. Потом он словно принял некое решение.

– Пошли, – сказал он. – Я тебе покажу один черный ход.

«Черный ход» оказался маленьким люком. Он поворачивался, и за ним обнаруживался туннель, ведущий куда-то в долину. Возможно, за пределы вражеского лагеря. Точнее говоря, непосредственно за люком открывалась отвесная круглая шахта, уходящая вниз на глубину нескольких этажей, а вот уже внизу начинался туннель. Шахта была слишком широкой, чтобы подняться по ней вверх, упираясь в стены ногами и спиной. Валин зажег светящийся шарик и отправил его ко дну. Похоже, до дна действительно было очень далеко. Взобраться или спуститься здесь можно было лишь при помощи веревки – и действительно, сразу за люком обнаружилось вделанное в стену кольцо, и к нему была привязана веревка. Валин посмотрел на шахту, потом на веревку и вздохнул.

– А я и не говорил, что здесь легко пройти, – заявил Зед. – Я просто сказал, что здесь есть черный ход. Если тебе не нравится, ты всегда можешь попросить кого-нибудь из лучших волшебников, чтобы тебя перенесли прямиком в лагерь.

– Нет уж, спасибо, – отозвался Валин, для страховки обвязывая веревку вокруг пояса. – Мне нужна тишина. Я не желаю торжественно объявлять о своем прибытии.

Юноша еще раз заглянул в шахту и попробовал веревку на прочность. Да вроде бы крепкая.

– Я подожду тут, пока ты не спустишься, – спокойно сказал Зед. – А потом вытяну веревку наверх.

Волшебник не стал говорить: «Она тебе больше не понадобится», – но это подразумевалось само собой. Действительно ведь, не понадобится. Либо Валин окажется в плену, либо добьется начала переговоров и будет играть роль посредника.

Валин снова посмотрел вниз. Шахта казалась очень-очень глубокой, а каменные стены были скользкими от сырости.

– Да, похоже, лучше мне справиться с этой задачей, – сказал он. А потом, поймав странный, обеспокоенный взгляд Зеда, добавил: – Не волнуйся. Я всерьез намерен победить. Мы еще выпьем с тобой бутылочку хорошего вина в честь победы.

Он улыбнулся Зеду и шагнул к краю.

* * *

Лагерь оказался невероятно грязным и жалким. Одного лишь зловония было достаточно, чтобы Валина замутило. А когда юноша увидел, в каком бедственном положении находятся рабы Дирана, он едва удержался, чтобы не развернуться и не убежать.

Здесь, среди бойцов, которые, как предполагалось, должны были заработать победу для своего лорда, было особо явственно видно, насколько Диран одержим одним-единственным стремлением – уничтожить своего врага, полукровок.

Лагерь выглядел так, словно здесь разразилось какое-то бедствие и теперь некому было наводить в нем порядок. Никто не натягивал заново палатки, рухнувшие во время бури. Никто не убирал содержимое выгребных ям, разнесенное потоками воды по лагерю. Некоторые раненые бойцы умудрились дотащиться до лагеря, но здесь ими никто не занимался. Несколько воинов – то ли больных, то ли давно уже получивших раны – лежали под навесом. Видимо, то ли они, то ли их друзья успели на скорую руку соорудить этот навес, прежде чем Диран приказал идти на новый приступ. Многие раненые и больные находились на грани смерти, а некоторые уже умерли. Тела никто не убирал.

Валин прижал к лицу носовой платок и попытался изобразить полнейшее безразличие к окружающим страданиям. Он пробирался через разрушенный лагерь, глядя лишь, куда бы поставить ногу. Ни одного эльфийского лорда не взволновал бы вид умирающих в грязи людей – ну, разве что заставил бы подумать, что те, кто умирает здесь, уже не умрут там, где им полагалось бы, – под крепостными стенами.

Найти шатер Дирана оказалось несложно: он был единственным, который не пострадал от бури. Шатер стоял неподалеку от. вершины холма, но так, чтобы вершина прикрывала его от крепости волшебников. Ало-золотая ткань делала его на редкость притягательной мишенью. Впрочем, это не имело значения; все равно ни волшебникам, ни драконам не удавалось пробить защиту Дирана. Валин с трудом верил в свою удачу: он неспешно прошел по каменистому склону, не столкнувшись ни с одним знакомым. Это натолкнуло его на новую мысль: возможно, полукровки упустили прекрасную возможность подослать к Дирану убийц. На эту роль мог сгодиться любой волшебник, способный создать себе облик чистокровного эльфа...

Нет, ничего из этой затеи не выйдет. Вполне возможно, что границы лагеря охраняет заклинание уничтожения личины. Отец, может, и сумасшедший, но он не дурак.

У входа в палатку стояло двое стражников. Валин подобрался и постарался взять себя в руки. Один из стражников узнал его.

– Мастер Валин? – произнес он.

Стражник был спокоен. Он не выказал ни малейшего удивления, увидев сына лорда. Похоже, он ничего не знал... Гм. Похоже, «исчезновение» наследника Дирана не стало общеизвестным.

– Если не возражаете, я бы хотел подождать отца внутри, – ответил Валин, стараясь говорить как можно спокойнее, как будто он чуть ли не каждый день являлся на поле боя, чтобы повидаться с отцом.

– Конечно, мастер Валин! – мгновенно отозвался стражник и придержал полог шатра, позволяя юноше войти.

Валин нырнул внутрь. Когда его глаза привыкли к полумраку, юноша обнаружил, что убранство шатра было столь же скромным, сколь роскошным была обстановка в поместье лорда.

Здесь не было ничего такого, что могло бы отвлечь Дирана от его цели. Здесь он был Воином.

Ширма делила шатер на две части – жилую и помещение для приемов. В приемной стоял походный письменный стол, стул, стол для карты, подставка для оружия и комод для документов. В жилой – кровать, еще один стул, несколько сундуков с одеждой и пара шкафов с выдвижными ящиками.

Едва Валин успел осмотреться, как донесшиеся снаружи шаги объявили о чьем-то приближении.

Юноша вышел из-за ширмы как раз вовремя, чтобы оказаться лицом к лицу с входящим отцом.

Полог шатра скользнул на свое место. А Диран застыл у входа.

– Здравствуй, отец, – тихо произнес Валин.

Диран пристально смотрел на сына, как будто плохо понимая, кто это с ним поздоровался. Потом лорд медленно стянул перчатки и отшвырнул их в сторону. Диран был облачен в позолоченный доспех, покрытый искусной гравировкой. Поверх доспеха был надет алый плащ с личным гербом лорда. Лорд был при мече, но без шлема. Перехваченные шнурком волосы падали на спину. Мгновение спустя Диран шагнул вперед и скрестил руки на груди.

– Я знаю, где ты был, Валин, – с полнейшей бесстрастностью произнес он. – Полагаю, бессмысленно надеяться, что ты наконец-то осознал, чего на самом деле стоят эти паразиты.

– А я надеялся услышать от тебя, что ты принял какое-то разумное решение, касающееся моих друзей, отец, – отозвался Валин, невольно скопировав позу лорда. – Я надеялся, что ты поймешь всю тщетность твоего стремления к мести. Мы начали...

Выражение лица Дирана (если можно так сказать об отсутствии всякого выражения) не изменилось, – лишь глаза зажглись опасным светом, напоминающим расплавленный янтарь...

Совершенно как у однорога, изготовившегося к атаке.

– И это все, что ты можешь сказать? – очень мягко и очень тихо произнес Диран. – Что ты решил выступить против своих сородичей, на стороне животных?

– Они не животные. Здесь не должно быть никаких сторон, – отозвался Валин. – Этот конфликт не имеет никакого смысла – особенно конфликт между нами двумя...

Пока он произносил эти слова, свет в глазах Дирана сделался ярче. Лорд сделал еще несколько шагов вперед, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от юноши.

– Нет, – шепотом произнес Диран. – Между нами не будет никакого конфликта.

Глаза его вспыхнули.

– Я просто убью тебя!

Валин среагировал за какую-то долю секунды – но этого оказалось довольно.

Когда его отец попытался всей своей немалой магической силой нанести удар по тому месту, где стоял Валин, юноша прыгнул вперед.

И в тот самый миг, когда удар обрушился на него, Валин, крепко зажав берилл в руке, заключил отца в смертельные объятия. И магия поразила их обоих...

Сила взрыва заставила крепость содрогнуться до основания. Взрывная волна сбила всех обитателей крепости с ног, невзирая на то, что большая их часть находилась под защитой каменных стен.

Шана быстро вскочила на ноги и ошеломленно уставилась через бойницу на эльфийский лагерь.

Вся вершина ближайшего холма, – того, где прежде стоял Шатер Дирана, – попросту исчезла. В воздухе повисло облако дыма, а горящие обломки, попадав в сухой кустарник, заставили весь склон запылать. Часть обломков долетела даже сюда и градом посыпалась во двор крепости и на солдат под ее стенами.

– Демоново отродье! – сдавленно пробормотал Зед. – Валин...

Какая-то глубинная часть сознания Шаны взвыла от боли. Другая настоятельно требовала узнать, что же натворил Валин. Но при этом девушка не могла не заметить, какой хаос сейчас Воцарился под стенами. Солдаты попадали на землю, атака захлебнулась, эльфов-командиров охватило замешательство...

– Зови остальных! – рявкнула Шана. – И драконов! Теперь наша очередь нападать!

– Но... – попытался было возражать Зед. – Валин...

– Потом! – огрызнулась Шана, адресуя это «потом» и себе самой. – Беги!

А когда Зед убежал и Шана осталась одна, девушка на мгновение подпустила к себе «потом».

«Валин, дурень несчастный... О, Валин!..»

Шана смотрела на клубящийся и рассеивающийся дым, и по щекам ее текли слезы бессилия.

Но к тому моменту, когда другие волшебники присоединились к ней для последней, решительной атаки, глаза Шаны были сухими.

Еще до наступления сумерек в крепость явился лорд Беренель – для переговоров. Шана на эту встречу не пошла. Переговоры взялись вести Отец-Дракон (естественно, замаскировавшийся под волшебника), Парт Агон и Денелор. А Шана отыскала тихий темный угол, улеглась на одеяло, лицом к стене, и стала ждать прихода слез.

Но слез не было. Была лишь чудовищная боль и мучительные угрызения совести. Это все она виновата! Это она заставила Валина почувствовать себя таким бесполезным и даже не попыталась подыскать ему достойное дело. Она толкнула его на этот путь. Она, лишь она...

В темноте послышались шаги, потом раздался чей-то голос:

– Шана! Можно, я буду твоей жилеткой?

Девушка подняла голову, схватила протянутую руку Меро и усадила его рядом с собой. А потом как-то так получилось, что они обняли друг друга, и Тень разрыдался, уткнувшись Шане в плечо.

И тогда Шана наконец-то смогла заплакать.

А потом, когда слезы иссякли, они долго говорили, вспоминая Валина. Конечно, у Меро этих воспоминаний было больше, и в конце концов вышло так, что он говорил, а Шана слушала. Он говорил о том, каким ранимым был Валин – и как мало он умел выказывать свои чувства. И каким ненужным он себя ощущал в последние дни, когда Шана и Тень постоянно были заняты, а он не мог принести никакой пользы.

«Я никогда его не знала, – подумала Шана. Рассказ Меро одновременно и удивил, и огорчил ее. – Я думала, что знаю Валина, но, боюсь, я видела в нем лишь то, что мне хотелось видеть».

И девушка снова расплакалась – сама не зная почему.

А потом они долго молчали. И молчание это нарушил лишь раздавшийся где-то поблизости «шум» заклинания переноса.

Шана мгновенно вскочила на ноги, испугавшись измены. Девушка помчалась к винтовой лестнице, на бегу зажигая свет. Меро бежал рядом. Крепость казалась совершенно пустынной, и их шаги гулким эхом отдавались от стен каменного колодца. И на середине спуска они столкнулись с Зедом.

– Все в порядке, – поспешил успокоить их молодой волшебник. Его дыхание тоже было прерывистым. – Лорд Беренель послал за представителем Совета. Они намерены подписать договор. Все сейчас там...

«Мы не хотели беспокоить вас, – безмолвно добавил он. – Но я подумал, что вы услышите появление лорда Арсевиля и, может быть, захотите прийти».

Взгляд Зеда неуверенно скользил по лицам Шаны и Меро. Девушка слабо улыбнулась.

– Все в порядке, – сказала она. – Мы придем.

– Это хорошо, – с явным облегчением отозвался Зед. – Ты и вправду нам нужна.

Шана кивнула и зашагала вперед. Меро и Зед двинулись следом. Но девушке казалось, что их разделяет не пара шагов, а неизмеримо большее расстояние...

«Ты и вправду нам нужна...»

– А кто им нужен? Она сама? Или воплощенное Проклятие эльфов?

Сможет ли она среди всех этих событии остаться самой собой!

* * *

– Итак, на какое время мы можем рассчитывать, прежде чем нам придется отсюда уйти? – спросила Шана у Денелора после того, как эльфийский лорд покинул собрание, даже не скрывая своего облегчения.

Денелор заглянул в текст договора.

– Формально – на шесть месяцев. Но я бы лично предпочел забраться как можно дальше в дикие земли – так, чтобы эльфы и знать не знали, где меня искать. А они наверняка начнут розыски задолго до истечения шести месяцев. А тебе бы я советовал исчезнуть в ближайшие несколько дней. Видишь ли, они и вправду тебя ненавидят.

Шана устало пожала плечами.

– Нужно же им кого-то обвинить в своем поражении. А я оказалась самой подходящей мишенью.

– Мне никогда и в голову не приходило, Шана, что наше Пророчество настолько угодит в точку, – с сожалением произнесла Алара. Она, как и остальные драконы, во время переговоров по-прежнему находилась в облике полукровки, чтобы не давать эльфам лишних подсказок.

Дед склонил голову набок.

– А вам никогда не приходило в голову, что вы, возможно, распространяете настоящее Пророчество? – поинтересовался он. – Я, собственно, хотел сказать, что Шана подходит под него по всем статьям.

На мгновение у Шаны кровь застыла в жилах.

 – Подумаешь, обычное совпадение! – быстро сказала девушка. – Под это Пророчество мог бы подойти любой из нас. Я просто оказалась более заметной, только и всего.

Но обращенные на нее взгляды были какими-то странными, и Шана почувствовала, как растет дистанция, отделяющая ее от присутствующих.

«Ну вот, опять я оказываюсь изгнанницей».

– Слушайте, раз уж мне надо побыстрее убраться отсюда, давайте я займусь разведкой, – поспешно предложила Шана. – Я немного пройду на север, потом сверну на запад и посмотрю, что там можно подыскать.

Девушка заставила себя улыбнуться.

– Хорошо, что мы можем разговаривать мысленно. Так мне будет куда легче сообщать вам все новости. Кроме того, я лучше всех вас гожусь для разведки.

– Я пойду с тобой! – быстро вызвался Кеман.

– И я! – в один голос воскликнули Алара и Отец-Дракон.

Шана недоуменно уставилась на них. Отец-Дракон рассмеялся.

– Видишь ли, дочка, мы тоже изгнанники! – беззаботно сообщил шаман. Кажется, он находил это чрезвычайно забавным. – Некоторым представителям Народа чрезвычайно не понравилось, что мы решили помочь тебе. В результате мне второй раз в жизни придется вести компанию мятежников на поиски нового дома.

– Но... – начала было Шана, но Отец-Дракон шикнул на нее.

– Я этому рад, – заявил он. – Жизнь, лишенная борьбы, не идет Народу на пользу.

«Я бы тоже хотел пойти с тобой, если ты меня возьмешь».

Эти слова оказались для девушки полной неожиданностью. Шана удивленно посмотрела на Тень. Меро пожал плечами.

«Если я пойду с тобой, мне будет некогда изводить себя воспоминаниями. Думаю, я смогу вам пригодиться. И кроме того... без тебя я буду чувствовать себя очень одиноко».

Меро застенчиво улыбнулся, и Шана сама удивилась, поняв, как обрадовала ее эта улыбка.

– Ну, тогда выходим завтра утром – идет? – произнес Отец-Дракон.

Шана обвела взглядом своих друзей – и внезапно перестала чувствовать себя изгнанницей.

«Я вовсе не изгой, я – предтеча. А это не так уж плохо. А мои друзья и родные будут со мной».

– А мы пойдем за тобой и будем надеяться на тебя, – мягко произнес Денелор, словно прочитав мысли Шаны. Возможно, так оно и было.

– Значит, утром, – согласилась Шана. Меро кивнул.

– Утром мы откроем целый мир.

Элъфийское отродье

 Глава 1

Шейрена безмерно устала. Ей уже добрый час, а то и больше, приходилось слушать восхищенное воркование служанок. Человеческие голоса эльфийскому уху кажутся хриплыми и грубыми, но Шейрене они обычно слух не резали. Однако сегодня...

– О, госпожа моя, какое чудное платье! Такого свет не видывал, Клянусь!

Безымянная белокурая рабыня из числа прислужниц ее матери цокала языком, разглядывая переливающиеся складки платья Шейрены. Возможно, с ее точки зрения платье действительно было восхитительным: тяжелый муаровый шелк цвета павлиньего пера, прошитый нитями, отливающими перламутром. Цвет ткани был куда ярче тех, что встречаются в природе.

«Но для меня ничего хуже не придумаешь... Я просто пропаду в этом платье! Я буду похожа на привидение, обрядившееся в костюм, снятый с живого».

– Да, в самом деле! – воскликнула другая служанка. – Все лорды будут от вас без ума!

«Ну да, если им нравятся девушки, похожие на труп, облаченный для погребения!» Как бы ее ни накрасили, все равно цвет лица Рены не будет соответствовать этому платью. Оно годится для яркой красоты человеческой наложницы, но отнюдь не для эльфийской девы. Тем более Шейрена чересчур бледна даже для эльфийки. Как это похоже на отца: выбрать платье, которое подчеркивает не красоту Шейрены, а власть – его власть, его могущество, его богатство, позволяющее приобретать такие вещи.

Шейрена ан-Тревес зажала уши, чтобы не слышать болтовни рабынь. Ей хотелось очутиться где угодно, только не здесь. Бледно-голубые мраморные стены ее комнаты, лишенные окон, всегда напоминали Шейрене каземат, но теперь, когда в комнате толпились не только полдюжины ее собственных рабынь, но и еще четыре рабыни ее матери, Шейрене казалось, что в комнате буквально нечем дышать. Жара, духота, нестерпимое благоухание духов... Шейрена мечтала сбежать отсюда хоть куда-нибудь.

«Вырваться бы на волю! Посидеть бы сейчас на том лугу, что нашел Лоррин, посмотреть на бабочек или прокатиться верхом вдоль стены поместья...» – с тоской подумала Шейрена. Она погрузилась в мечты о бегстве, унесясь мыслями далеко-далеко от душного будуара. Шейрене представилось, как она мчится сломя голову на резвом мерине Лоррина вдоль стены, сложенной из песчаника, в лицо ей бьет свежий ветер, и Лоррин, как ни старается, не может опередить ее...

«Ах, Лоррин! Если бы ты мог прийти и избавить меня от всего этого! Но нет, это глупо – ты ведь и сам не в силах избавиться от цепей обычаев...»

Две главные прислужницы Шейрены – бывшие наложницы отца, изгнанные из гарема, рыжие близняшки, которых Шейрена все время путала, – обратились к ней с каким-то вопросом. Шейрена легонько тряхнула головой и заставила себя отвлечься от дум.

– Пора надевать нижнее платье. Прошу вас, госпожа, – терпеливо повторила рыжая. Лицо служанки ничего не выражало. Шейрена встала, чтобы позволить одеть себя. Рабыни давно привыкли к ее кратковременным приступам забытья. Даже если это их и раздражало, девушки были чересчур хорошо выдрессированы, чтобы показать это. Ни один из рабов В'лайна Тилара лорда Тревеса никогда не осмелился бы выказать раздражение перед своими хозяевами-эльфами. Прислужницы Шейрены всегда сохраняли одинаковое безжизнен-но-доброжелательное выражение лица, какое можно видеть на парадных портретах. Этого требовал отец Шейрены. Но саму Шейрену это всегда ужасно нервировало: кто знает, какие мысли прячутся под этими масками?

«Если бы я знала, о чем они думают, я бы, по крайней мере, могла знать, что думать о них. Хотя вряд ли их мысли оказались бы особенно лестными... Ну что хорошего можно подумать обо мне?»

Повинуясь указаниям служанок, Шейрена повернулась к четырем девушкам, которые держали платье бережно, будто священную реликвию, и подняла руки. Шелк мягко скользнул вдоль тела и на миг окутал ей голову, пока служанки расправляли пышные мягкие складки цвета морской волны. Они стянули платье вниз, и юбка окутала босые ноги Шейрены. Рукава и лиф были облегающие, с очень глубоким вырезом, юбка расходилась от бедер пышными складками, а позади по последней моде волочился длинный шлейф...

«В этом платье я буду похожа на зеленый прутик, колыхающийся на волнах. Очень мило. И почему они не смеются надо мной? Я бы на их месте не удержалась...» Конечно, этот покрой тоже выбрал сам лорд Тилар. Надо же показать, что его дочь не чуждается веяний моды! И неважно, что в этом модном платье она выглядит смешно. Хотя, с другой стороны, так ли уж ей хочется быть привлекательной?

«Нет. Нет, не хочется. Я не хочу мужа. Я хочу, чтобы все оставалось по-прежнему. Да, мою нынешнюю жизнь не назовешь счастливой – но мне совсем не хочется оказаться собственностью какого-нибудь лорда, похожего на моего отца. Ну, а раз отец сам выбрал для меня это платье, он не сможет обвинять меня в том, что я выгляжу смешной». Эта мысль принесла ей немалое облегчение. Ведь если сегодня вечером Шейрена не добьется успеха, отцу непременно понадобится кто-то, на кого можно будет свалить вину. Так что не стоит давать ему повода обвинить во всем ее. Лорд Тилар дал понять своей жене и дочери, что сегодняшний праздник особенно важен для дома Тревес. Когда отец получил приглашение, причем не только для себя, но и для Шейрены, он ужасно обрадовался. Шейрена не видела его таким веселым с тех пор, как он узнал, что цены на зерно для рабов подскочили втрое из-за града, который его поля обошел стороной. Род лорда Тилара был старинным, но не слишком знатным, и богатством своим он был обязан исключительно удаче в торговых делах. Дед лорда Тилара был простым нахлебником. Дом Тревес достиг таких высот только благодаря хозяйственности лорда Тилара. И в Совет лордов он был избран лишь недавно. В былые времена лорд Тилар не посмел бы даже приблизиться к главе дома Хэрнальт, а уж о том, чтобы получить от него приглашение на праздник, нечего было и мечтать...

– Госпожа, повернитесь, пожалуйста.

Приглашение было прислано не по магической связи. Его принес посланец – причем не раб-человек, а эльф. Это говорило о том, насколько повысился статус лорда Тилара со времен войны с Проклятием Эльфов. Приглашение было начертано на тончайшем листке чистого золота. Разумеется, без магии такого не создашь. Это была тонкая, неявная демонстрация силы и искусства создателя.

«В'касс Ардейн ан-лорд Фотрен лорд Хэрнальт просит лорда Тревеса оказать ему любезность, посетив праздник, который устраивает в его честь его опекун, В'шейл Эдрес лорд Фотрен, по случаю его вступления во владение землями и титулом. Кроме того, он просит, чтобы на празднике присутствовала также дочь лорда Тревеса».

Ни даты, ни времени не указано: даже самые нищие нахлебники в поместье лорда Тилара знали, когда именно состоится праздник. Знали они и то, почему наследник дома Фотрен унаследовал дом Хэрнальт – вопреки яростному сопротивлению брата лорда Дирана.

– Пожалуйста, приподнимите немного руку.

«Странно, что брата лорда Дирана тоже зовут Тревес...» Лорд Тревес и лорд Эдрес крупно повздорили на Совете. Лорд Тревес удалился в гневе, забрал то немногое, что принадлежало ему по закону, и сделался нахлебником одного из противников лорда Эдреса. Шейрена надеялась, что столь неудачное совпадение имен вызовет в лорде Ардейне неприязнь к ней. Ведь раз он приглашает ее на праздник, значит, на этом празднике он намерен выбрать себе невесту...

– Пожалуйста, повернитесь немного...

Прошел почти год с тех пор, как лорд Диран погиб вместе со своим сыном и наследником и его имение осталось без хозяина. В конце концов лорды из Совета – и лорд Тилар в их числе – постановили, что имение и титул переходят по наследству только к старшему сыну, оставшемуся в живых, за исключением тех случаев, когда сыновей в живых не осталось. И, поскольку предполагалось, – ибо трупов было два,– что Валин, наследник Дирана, обратился в дым вместе со своим отцом, а брат-близнец Валина остался жив и здоров, то потому ему и полагалось унаследовать дом своего отца.

Таким образом молодой Ардейн оказался двойным наследником, а потому сделался вдвое более желанной кандидатурой для брачного союза. Неважно, что лорд Эдрес был еще вполне крепок и не позволял надеяться на то, что Ардейн унаследует его имение в течение ближайших нескольких веков – ведь теперь Ардейну по праву принадлежало все имущество лорда Дирана. Благодаря этому он сделался равен своему деду по статусу и положению. Лорд Тилар поддержал требования Ардейна, и это не прошло незамеченным. Очевидно, без награды он не останется – хотя вряд ли наградой будет женитьба Ардейна на Шейрене. Для этого лорд Ардейн был чересчур знатен, а лорд

Тилар все же оставался выскочкой, хотя, надо сказать, выскочки весьма уважаемым.

– А теперь, госпожа, пожалуйста, опустите руку.

«И, несомненно, все непомолвленные эльфийские девы соответствующего ранга получили приглашение прийти и показаться лорду Ардейну – или, точнее, его деду». Шейрена ни минуты не сомневалась насчет того, кто будет выбирать невесту для Ардейна. Самостоятельно выбирают себе супругу лишь те, у кого нет ни родителей, ни опекунов. Если молодому лорду повезет, его дед, возможно, спросит его мнение – но скорее всего юноша настолько привык повиноваться лорду Эдресу, что покорно женится даже на ослице, если так прикажет его дед.

«Да и я покорно выйду замуж за осла, если так прикажет мой отец, что бы я об этом ни думала. Ведь мои чувства не имеют никакого значения...» – уныло размышляла Шейрена, пока служанки старались потуже затянуть корсаж. Это делалось для того, чтобы заставить тощие прелести Шейрены выглядеть чуточку попышнее, но результат получился скорее обратный.

В приглашении ничего не говорилось насчет других девиц, которые будут присутствовать на празднике, но в этом и не было нужды. В будуарах по всей стране судачили о том, что лорду Ардейну нужна невеста и выгодный брак – или, скорее, наоборот: выгодный брак и невеста. Так что на балу будут десятки незамужних и непомолвленных эльфиек – от девочек, которые еще играют в куклы, до почтенных вдов, обладающих собственным имением и влиянием. Однако лорд Ардейн только один, а потому на балу наверняка будет много других неженатых эльфийских лордов, а также их отцов и представителей, подыскивающих подходящих невест. Нечасто бывают такие крупные сборища, на которых все могут забыть о взаимной вражде и хотя бы на один вечер сделать вид, что хорошо относятся друг к другу. Быть может, на этом празднике будут заключены новые союзы, улажены старые конфликты...

– Шлейф, госпожа! Пожалуйста, приподнимите ногу...

«И вспыхнут новые». Служанки попросили ее развернуться на месте. Шелковые складки юбки взметнулись и с легким шелестом улеглись волнами. Затем подали верхнее платье – и Шейрена снова застыла, точно огромная кукла, пока ее облачали. Более тяжелый шелк верхнего платья стекал по телу, и его вес; добавился к незримой ноше тоски, давившей на плечи Шейрены.

«Меня выведут напоказ, точно одну из отцовских породистых кобыл, чтобы все неженатые лорды могли полюбоваться моей походкой и посмотреть мне в зубы. Да и Лоррина выводят точно так же: как жеребца-производителя, напоказ всем отцам дочерей на выданье. Отцовская воля – закон...» Шейрена была слишком хорошо вышколена, чтобы проявлять свое отвращение, но немое горе стыло у нее в груди куском холодного льда, и горло сдавило до боли. Служанки принялись возиться со шнуровкой по бокам платья. Шейрена на миг закрыла сухие, горящие глаза, чтобы взять себя в руки и вернуть себе необходимое спокойствие.