Текст книги "Гаран вечный (сборник)"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– Винтра не бывала в Сингакоке, только как пленница.

– Верно. Ну, что ж, если ты вспомнишь что-нибудь полезное, Сразу же скажи мне. Не имеет смысла сидеть здесь. Чем скорее мы проникнем в город, тем лучше.

Они с трудом спустились в темноте с холма, поминутно падая, царапая руки и ноги о жесткий кустарник. Если тело Турана плохо повиновалось ее спутнику, то он ничего об этом не сказал. Раз за разом он поднимал упавшую девушку на ноги и вел ее вниз, к дороге.

Они спустились как раз в то время, когда дорога осветилась светом фар какой-то машины, которая выехала из города. Они застыли на месте, зная, что сейчас их увидят. Затем Туран повернулся к тем, кто сидел в машине. Они должны увидеть его, узнать его. Если, конечно, поверят своим глазам.

Дзианта услышала крик, приказ остановиться, произнесенный на гортанном языке города. В полосу света вышли мужчины. Один из них в офицерском плаще, за ним двое вооруженных людей.

– Кто вы? – все трое остановились поодаль, оружие наготове. У них были ручные дезинтеграторы, у офицера – лазер. Информация пришла из памяти Винтры.

– Вы видите мое лицо, – ответил Туран, – назовите имя.

– Ты похож, но может, это фокус, – офицер стоял уверенно, хотя двое вооруженных солдат попятились назад. Туран поднял руки к горлу, медленно расстегнул и отвернул края туники. Жрецы Вута залечили его смертельные раны, но все же они были хорошо видны.

– Это без фокусов. Ты видишь это?

– Как ты вышел оттуда? – офицер был потрясен, но контроля над собой не потерял. Дзианта удивилась его мужеству.

– Через дверь, которая предназначена для Духа Вута, – ответил величественно Туран. – Теперь мне нужно в Сингакок, где находится то, к чему я вызван.

– В башню Вута?

– В дом Турана, – поправил он. – Куда я еще могу идти в такой час? Но сначала дай мне свой плащ.

Медленно офицер расстегнул и снял плащ. Затем он подал его Турану, стараясь не коснуться его.

Встряхнув плащ, Туран накинул его на плечи Дзианты.

– Пусть пока это, пока не будет чего-нибудь получше.

«Это неправильно, – мысленно сказала она ему. – В этом мире мы враги до самой смерти! Они не поймут этого и не примут».

«До смерти, – тоже мысленно ответил Он. – Но не после. Все, что было между нами на этом свете, на том исчезло. Если кто-нибудь спросит, я отвечу». Затем он заговорил словами:

– Мы оставили гробницу, чтобы заслужить милосердие Вута, мы вернемся, когда он рассудит нас. О том, что случилось, пока говорить не следует.

Один из солдат положил на землю свое оружие и сбросил плащ.

– Лорд Командор, я был при Опетке, когда ты разгромил повстанцев. Окажи мне честь и позволь услужить тебе: прими этот плащ.

Он подал плащ Турану.

– В ту ночь я сделал великое дело, товарищ. За твое добро я сердечно благодарю тебя. А теперь – я должен вернуться и Дом Турана – с вашей помощью.

Дзианта не знала, что он задумал, в какую игру играет, она могла только следовать за ним. Она крепко прижимала к себе корону с подвешенным к ней камнем. По ее мнению они забираются в болото, где в любой момент под ногами может оказаться трясина, в которой они оба погибнут безвозвратно. Но она покорно уселась вместе с ним в машину. В молчании она скорчилась на сиденье для пассажиров, кутаясь в плащ, чтобы хоть немного согреться. Он сидел рядом с ней. Автомобиль повернул обратно в Сингакок, и они поехали туда, где их ждала неизвестность.

«Эти люди, – пришло к Дзианте мысленное послание, – кажется не имеют никакого понятия о возможности передачи мыслей».

То, что ее компаньон уже прозондировал мысли их спутников, очень обеспокоило Дзианту. Она считала, что осторожность сейчас самое лучшее для них, безрассудный риск слишком опасен. Однако он рискнул, и теперь они могли безбоязненно пользоваться таким методом общения.

«А ты можешь читать их мысли?» – спросила она.

«Не очень, только на уровне эмоций. У них другие частотные параметры. Все они очень взволнованы, впрочем, как и должно быть. Солдаты восприняли наше появление как чудо возвращения и находятся в благоговейном страхе и трепете. А офицер…» – он замолчал и Дзианта спросила: «Что офицер?»

– «Я кого-то вижу, не очень четко. Кого-то, кому он должен сообщить о происшедшем как можно скорее. Какая-то тень…» – Опять его мысли растаяли в мозгу Дзианты.

Дзианта включила теперь свой мысленный поиск. Она не поддерживала больше связь со своим компаньоном, она направила мысли на зондирование эмоций тех, кто сопровождал их. Да, она поняла опасения Турана. Это выглядело так, как будто она старалась установить устойчивую фокусировку на чем-то, что непрерывно колебалось и изменяло форму, когда она пыталась разглядеть подробности картины. Она разглядела все же, что это была женщина. И она пробудила бурное воспоминание в памяти Турана.

Зуха и Туран!

«Это та, кому должны сообщить о нас, – передала она Турану. – Это леди Туран. Я думаю, командор, что ты… мы лезем, прямо туда, где грозит смертельная опасность тому, чье тело ты используешь сейчас. Я не могу сказать, что именно, но уверена, что впереди опасность».

«О которой мы уже знаем, – сказал он спокойно. – Так что мне следует остерегаться? Ну, что ж, не в первый раз интриги губят людей, интриги тех, в чьей верности и преданности они не сомневаются. Теперь… теперь мы должны попытаться передать сообщение офицеру, воздействовать на его разум, задержать его доклад. Можешь ты связаться с его разумом? Я могу чувствовать кое-какие из его мыслей, но этого недостаточно для такой работы».

«Я могу попытаться. Но это очень сложно, у него все находится в колебаниях, движении».

Дзианта полностью сконцентрировалась на этой проблеме. Теорию этого она знала хорошо и даже практиковалась под руководством Огана. Но это было в лаборатории, где множество приборов позволяло контролировать и корректировать ее усилия. А использовать это на Корваре вне виллы было невозможно. Детекторы моментально бы это обнаружили, и так как это было запрещено, она была бы приговорена к стиранию разума, как нелегально практикующий сенситив.

Осторожно она вызвала из воспоминаний Винтры изображение Зухи М Туран и создала ее в своем мозгу. Она почувствовала, что ее компаньон принял эту картину.

Мало-помалу она создавала то впечатление, которое должна ввести в мозг офицера: Зуха М Туран все знает о том, что случилось ночью. Это часть далеко задуманного сложного плана, офицер проник в этот план только по случайности и она отблагодарит его в будущем, если он не сделает ничего такого, что могло бы нарушить план.

«Великолепно, – восторженная похвала Турана придала уверенности Дзианте. – Отлично задумано. Теперь вводи это ему. Я буду поддерживать тебя».

Как на уроке у Огана Дзианта сфокусировалась на мозг человека, сидящего рядом с Тураном, вводя туда изображение Зухи и информацию, которую сочинила, со всей силой, какую могла собрать, чувствуя сопротивление его. Она была уверена, что дважды вошла в четкий контакт, соединившись с его разумом. Затем, утомленная событиями ночи, она больше не могла преодолевать его сопротивление.

Внезапно возникшая слабость волнами накидывалась на нее, унося силы мозга и воли. Когда волны схлынули, она осталась, обмякшая, опустошенная. Добилась ли она успеха в деле, о котором просил Туран, она не могла ничего сказать с уверенностью. Они уже неслись по улицам Сингакока. Она боялась огней, видневшихся через завесу дождя, людей на улицах. Внутри ее проснулась Винтра и вместе с ней все страхи и ненависть, которые стали частью ее второй натуры. Дзианте было трудно удерживать свою собственную личность. То она Винтра – то Дзианта… она очень устала от всего этого.

Машина повернула в спокойную боковую улицу, где дома далеко отстояли друг от друга, разделенные стенами. Это была дорога Лордов – недалеко уже было до дворца Турана.

Автомобиль остановился у ворот. Охранники подошли к машине, осветив фонарем темную кабину. Послышался вскрик, когда луч света выхватил из темноты лицо Турана.

– Принимайте нас, – в его голосе было нетерпение, как будто эта задержка вызвала в нем раздражение.

– Лорд Командор… – голос человека с фонарем выдавал безграничное удивление, почти шок.

– Долго я буду ждать у своей собственной двери? – спросил Туран повелительным тоном. – Открывайте ворота!

Охранник бросился к воротам и они открылись. Они ехали по темной аллее, такой густой, что тяжелая, мокрая от дождя листва не давала возможности увидеть ничего за пределами аллеи. Автомобиль нырнул в туннель, вынырнул из него и остановился перед роскошной лестницей, ведущей в дом.

Дзианта оступилась, как только вышла из автомобиля. Она так устала, что эта лестница казалась ей неприступной вершиной, на которую она никогда не сможет подняться. Но Туран был рядом. Его рука взяла ее за локоть и повела, поддерживая, по лестнице. Один из солдат бросился к двери и стал громко стучать.

Дверь медленно открылась, как только они подошли к ней. Вспыхнули огни.

– Кто пришел беспокоить Высшего Консорта Дома Туранов. Сегодня третий день траура…

Человек, произносивший эти негодующие слова, внезапно осекся и смотрел, широко раскрыв рот, на Турана.

Ты долго будешь держать нас на дожде, Лакстер? Ты будешь меня допрашивать у своей собственной двери? – Очевидно, компаньон Дзианты решил играть свою роль нагло и самоуверенно. Насколько правильным был выбор такого поведения, сейчас никто бы не мог сказать.

Потрясенный привратник отшатнулся. Его лицо было смертельно бледным. Он поднял руку, как бы желая оттолкнуть сверхъестественное видение.

– Лорд Командор Туран!

Да, Туран! – Он посмотрел в холл. – Третий день траура кончился. Пусть все домашние узнают об этом.

– Лорд Командор. – Лакстер отступил еще дальше. – Ты… ты…

– Мертв? Нет, Лакстер, я не умер. Разве мертвецы ходят, говорят, возвращаются в свои дома, к своим домашним? А где же Высший Консорт? Пусть она узнает, что в трауре больше нет необходимости.

– Да, Лорд Командор…

– И смотри, чтобы этот офицер и эти солдаты были приняты гостеприимно в Доме. Они привезли нас сюда в эту дикую ночь, – он сбросил плащ и вернул его солдату.

Боевой товарищ, теперь ты имеешь право быть моим другом. Так как я прошел через нечто большее, чем просто война, самую свирепую битву, какую ты только можешь себе представить!

Солдат вытянул руку в салюте.

– Лорд Командор, я готов служить тебе. Будь уверен, как только ты позовешь, я откликнусь без промедления!

Вся эта сцена прошла перед Дзиантой как на видеоэкране, когда она наполовину спит, глядя спектакль, не очень интересующий ее. Если она не расслабится, не найдет что-нибудь восстанавливающее силы, ей будет плохо.

– Теперь в мои комнаты, – Туран давал распоряжения. – Принеси нам вино и еду. Мы очень голодны, Лакстер.

Дзианта знала, что они поднимались по лестницам, вернее Туран тащил ее по ступеням. Но остальное она уже не помнила. Очнулась она уже в постели и Туран поднес к ее губам узкий бокал с горячей ароматной жидкостью. Почти без сознания она глотала и глотала. Напиток прогнал ее дрожь, но увеличил усталость. Она не могла открыть даже глаз, все тело ее было сплошной ноющей болью.

Она согрелась – совсем согрелась. Медленно она открыла глаза. Над ней был многоцветный потолок и, когда она смогла сфокусировать свой взгляд, цвета сформировали какие-то изображения формы. Но она никогда не видела их раньше. Эти странные животные – а может, это вовсе не животные, а растения? Это не в ее комнате на вилле, это в…

С усилием она повернула голову, посмотрела на широкую постель. По ее краям стояли четыре столба, которые поддерживали живые растения, напоминающие лозу. Цветы кремового цвета, тронутые розовым на кончиках лепестков, виднелись в листве. За растениями виднелась стена комнаты, украшенная рисунками и металлическими пластинками.

Дзианта обхватила себя руками, чтобы собраться с мыслями. Эта странная комната была не на вилле. Тогда где же она и как сюда попала? Ее мысли путались, когда она пыталась припомнить, что же произошло с ней. И вдруг, как будто невидимый барьер рухнул у нее в мозгу, все всплыло в памяти. Туран – Винтра – гробница – бегство из нее. Туран… Должно быть, это дворец в Сингакоке, куда они приехали. А Туран – где же Туран?

Она дико осмотрелась вокруг, нуждаясь в этот момент в подтверждении, что она не осталась здесь, в прошлом, одна. Но никаких признаков чьего-либо присутствия в комнате не было. Девушка сползла с постели, спустила ноги на пол и попыталась встать. Комната стала погружаться вниз, раскачиваясь, и она была вынуждена ухватиться для поддержки за один украшенный листьями столб.

Со стены на нее смотрело огромное зеркало и в нем было отражение – не Дзианты, а Винтры! Шок от того, что перед ней стояла совершенно незнакомая женщина, был так велик, что она даже не могла смотреть на себя новую, изучать. Но затем она взяла себя в руки, укрепила свою волю и начала внимательно изучать свое новое обличье.

Она видела стройное тело, едва покрытое прозрачным бледно-розовым платьем, специально подобранным под цвет лепестков. Нет, оно не было стройное, оно было изможденное, исхудавшее. Руки до плеч, ноги до бедер были темно-коричневого цвета, а лицо, шея, все остальное имело желтоватый оттенок. Создавалось впечатление, что она долгое время находилась на солнце с открытыми руками и ногами. Ее волосы свисали до самых плеч и имели странный светло-голубой цвет. Она знала, что этот цвет натуральный, а не экзотический цвет краски.

Глаза, которые смотрели на нее из зеркала, были окружены ресницами темно-голубого цвета. Такого же ненатурального цвета были и брови. Во всем остальном ее лицо и тело были гуманоидными по форме, однако на руках и ногах был заметный пушок голубого цвета, резко контрастирующий с темно-коричневой кожей.

Так вот она – Винтра – Винтра повстанцев, предводительница Боевых Женщин Карка. Это всплыло у нее в памяти. Но она не должна давать Винтре слишком много свободы. Нет, она должна оставаться Дзиантой, в противном случае для нее нет будущего.

Корона – фокусирующий камень? Она быстро осмотрелась. Это был ключ, единственный ключ, который должен – или может? – открыть путь назад. Ее обостренное беспокойство придало ей силы. Она начала рыскать по комнате в поисках камня. Стол рядом с другим зеркалом, на столе маленькие склянки, баночки, гребень, готовый к употреблению, две коробочки… Она стала открывать ближайшую, когда вдруг какой-то звук отвлек ее внимание. Часть разукрашенной стены вдруг исчезла, и в образовавшемся отверстии стояла другая женщина. Из памяти Винтры пришла информация.

Зуха М Туран.

Она держалась со спокойной уверенностью и превосходством того, кто со дня рождения повелевал и никому не отдавал отчета. Но теперь на ее лице, закрытом толстым слоем грима, было выражение напряженного ожидания.

Ее верхняя накидка была такая тонкая и прозрачная, как и у Дзианты. Она казалась каким-то иллюзорным облаком над нижней, более плотной и короткой туникой. Ее темно-голубые волосы были убраны в сложную прическу, поддерживаемую шпильками, украшенными искусно изготовленными насекомыми, которые при движении непрерывно колебались как живые. Талия была затянута широким поясом, с которого свешивались маленькие звенящие колокольчики. Из-под накидки выглядывали обтягивающие ноги туфли серебряного цвета.

Она безмолвно переступила порог и дверь закрылась. Они остались одни в комнате.

Дзианта чувствовала тревогу. Хотя она и не использовала мысленный поиск, но была уверена, что с Высшим Консортом вошла опасность. Где Туран? Может, его подвело тело мертвеца? Может, он снова вернется в гробницу и она вместе с ним? Но она не Винтра, с ней совладать не так просто, у нее есть оружие – ее мозг и она будет защищаться до последнего.

Она должна узнать, что же произошло с Тураном? Осторожно, как будто она обращалась со взрывчаткой, которая в любой момент может уничтожить ее, она попробовала мысленное зондирование.

Мысли женщины не поддавались прямой расшифровке. Но эта женщина ненавидела ее и в этой ненависти был страх, Дзианта это отчетливо ощущала. Туран… Дзианта пыталась ввести мысли о нем в мозг Зухи.

Мысль о Туране вызвала взрыв – безумная ненависть! А с ней – страх, почти паника. Страх и ненависть! Все, что вызывала в ней Винтра, было ничто по сравнению с тем, что вызывал в ней Туран. Но на лице не отразился дикий шторм, бушующий внутри.

Однако Дзианта узнала немного. Туран жив – и эта женщина его боится. Она хотела, она верила, что он мертв – а он жив. Не просто жив. Она была уверена, что он постоянная угроза для нее, и необходимо найти способ покончить с ним.

– Колдунья! – Зуха произнесла это слово так, как будто хотела бы заменить его импульсом лазера, чтобы испепелить Дзианту. – Ты ничего не выиграешь от своей черной магии! Будь уверена, я позабочусь об этом!

– Колдовство здесь ни причем. Это была воля Вута. Каждый человек может открыть дверь. Если по воле Вута человек пройдет сквозь дверь обратно в жизнь, кто имеет право спрашивать его об этом?

Все знания Винтры пришли к ней на помощь в миг нужды в них. Эти древние верования уже давно не признавались образованной знатью. Люди высшего общества только на словах верили во всю эту суеверную чепуху.

Жрецы Вута учили, что возможен выход через дверь для духа, которую можно было открыть только изнутри. Старинные легенды об этих невероятных событиях укрепляли могущество Вута. Его жрецы должны признать возвращение Турана, так как это укрепит веру в их учение.

– Туран умер. Каким колдовством ты заставила его двигаться и подчиняться тебе? Ты мне скажешь, и он…

Но прежде чем гнев полностью овладел ею так, чтобы она забыла всякую осторожность, Зуха замолчала. Было совершенно ясно, что она отказывается даже допустить мысль о каком-либо чуде. Ее вопросы говорят о том, что она что-то подозревает. То, что Зуха не обладала даром, Дзианта была уверена, или же ее энергия излучалась в совсем другом диапазоне волн.

– Туран не мертв. Разве не видела ты его собственными глазами? – она должна быть очень осторожна. Дзианта видела, что Зуха близка к такому опасному смешению гнева и страха, что может неожиданно напасть на нее.

– Собственными глазами, ты говоришь? Да эти слюнявые жрецы тоже. Подозревают ли они колдовство или нет, не знаю, но в любом случае они ничего не скажут, потому что это возвращение Турана им выгодно. Но Туран был мертв, теперь он жив… или его тело ходит… – ее рука сделала такое движение, какое делает человек, хватаясь за оружие. – Это не Туран. – Последняя фраза была четко выделена и означала она, несомненно, объявление войны.

– Но если это не Туран, – спросила девушка, – то кто же он?

– Скорее, что это такое, а, колдунья? Что ты вызвала из Холодных Глубин, чтобы вывести тебя из гробницы Турана? Будь уверена, что мы дознаемся до всего и тебя ничего хорошего при этом не ждет. Смерть с Тураном – это блаженство по сравнению с теми мучениями, которые положат конец твоей грязной возне с черной магией.

– Так это колдовство, моя милая, привело меня к тебе обратно?

Дзианта была так же поглощена разговором, как и Зуха, и они обе не заметили, что в комнате появился еще один человек. Это был Туран. Его лицо было обезображено раной, полученной в последнем бою. При хорошем освещении его вид был неприятным, так как кожа была грязно-серого цвета, и только глаза на безжизненном лице излучали жизнь. Дзианта удивилась, что это искалеченное тело все еще служит своему новому хозяину.

– Ты говоришь о колдовстве, – он подошел ближе, когда Зуха не ответила. – Но ты не говоришь о бесконечной милости Вута, о том, что твои молитвы о моем возвращении достигли его ушей. Откуда такие изменения в тебе, моя дорогая подруга, мой Высший Консорт? Разве ты не говорила мне тысячи раз, что моя смерть будет и твоей смертью, что ты возродишь древний обычай нашего народа и радостно последуешь за мной темным путем, если Вут выберет меня, чтобы я пошел первым? Но кто же разделил со мной гробницу? Не ты, несмотря на все твои клятвы. Ты послала со мной того, кто был моим врагом, того у которого в душе не любовь, чтобы облегчить мне путь, а ненависть, чтобы обрушить на меня темных и злых духов. Все твои обещания растаяли как дым в последний час прощания. Что же это, Зуха? Все твои сладкие слова – это лживые слова?

Он все время надвигался на нее, она отступала. И теперь под маской грима, наконец-то, появились какие-то эмоции. Часть ее грима отвалилась от кожи, когда ее губы искривились и напряглись, как будто она через силу сдерживала крик ужаса. Она медленно отступала при его приближении.

– Нет, не подходи ко мне, мертвец! Назад! Возвращайся в свои Холодные Глубины, откуда тебя вызвали при помощи черного колдовства!

– Из Холодных Глубин? Так вот что ты от меня хочешь, Зуха! А может, твоя фальшь и вернула меня назад, может, Вут не поверил твоим пустым словам и дал мне жизнь, чтобы я служил ему.

Она уперлась спиной в стену, протянула руку, ощупывая поверхность стены. Затем потайная дверь открылась и она почти упала туда, убегая все дальше и дальше. Затем дверь закрылась, оставив в комнате Дзианту и Турана.

– Вина рождает страх, – сказал он как бы про себя. – Как глубоко внедрилась в нее ненависть. Хотел бы я знать, в чем ее корни.

– Туран, – обратилась к нему Дзианта, – что ты узнал?

– Очень немного в то время, когда они оставляли меня в покое. Мне пришлось проявить много изобретательности, чтобы ускользнуть от жрецов. Они захотят заполучить меня для обследования, так как чудо нм на руку. Я отослал их прочь. Я узнал, что, несмотря на дворцовые интриги, у Турана есть преданные сторонники. От одного из них я узнал кое-что о камне.

Он запустил руку под тунику и достал оттуда фокусирующий камень.

– Перед восстанием Туран совершил путешествие с рыбаками в южное море. И вдруг без всяких видимых признаков налетел шторм, совершенно не такой, как обычно. Из описания я предположил, он был результатом подводного извержения вулкана, которое сопровождалось огромными волнами. Но когда все кончилось, корабль оказался на плаву, но с поврежденными двигателями. Океан был неспокоен и по поверхности воды плавало много всякой всячины, поднятой извержением со дна.

Вскоре они увидели землю там, где ее не должно было быть по их картам, – каменный остров, покрытый морской растительностью, что доказывало его недавнее появление из-под воды. По настоянию Турана капитан отправил небольшую лодку на этот вновь образованный остров, и они там сделали две находки. Одна – кусок кирпичной стены, который не мог быть природным явлением.

Туран приказал работать, чтобы побольше осмотреть, но тут последовали два новых толчка, которые потрясли островок. Капитан боясь за корабль, решил отплыть подальше от этого островка, который мог снова погрузиться в море. Капитан ждал людей, высаженных на берег, которые спешили к лодке, и вдруг Туран отдалился от остальных.

Он не стал их догонять и капитан, выведенный из терпения крикнул ему, чтобы тот возвращался, а в противном случае они оставят его на берегу. Когда Туран вернулся, он ни слова не обмолвился о том, что его задержало, но вся его одежда была покрыта морской слизью, как будто он ворочал мокрые камни. Он потом сказал, что заметил что-то, похожее на высеченную из камня фигуру. Но было видно, что он чрезвычайно возбужден и даже пытался уговорить капитана встать на якорь где-нибудь рядом, чтобы утром послать на остров небольшую экспедицию. Однако, по всем признакам ожидался шторм и капитан не согласился. И действительно, шторм обрушился на них и полностью вывел из строя поврежденные двигатели и они были вынуждены идти в один из небольших портов при первой же возможности. Хотя Туран все время говорил о возвращении на этот остров, ему это больше не удалось. Вскоре после его возвращения вспыхнуло восстание.

– Ну и какое же отношение имеет все это к фокусирующему камню? – спросила Дзианта.

– Насколько мы знаем, у этого народа нет сенситивов. Но у них есть несколько девушек, которые содержатся в башне Вута. Они могут впадать в транс и отвечать на те вопросы, которые им задают жрецы. Очевидно, их способность весьма ограничена и быстро истощается. Каждая из них теряет эту способность после нескольких сеансов. Таким образом эти силы находятся в ведении жрецов и хорошо охраняются. Это используется только в моменты трудных испытаний для страны.

Туран постарался заручиться поддержкой жреца Третьего ранга, имеющего доступ к девушкам. Он попросил рассказать историю этого камня. Что рассказал ему жрец, пока неизвестно, но он тут же приказал украсить им корону, приготовленную для Высшего Консорта, которую она должна была одеть для погребения вместе с Тураном. И здесь он оставался до тех пор, пока Зуха не приказала одеть корону на твою голову, когда она решила, что ты должна выполнить ту роль, которую она отводила себе во многочисленных клятвах любви и преданности своему супругу.

– Это все вам поведал человек, преданный Турану? Он ничего не заподозрил, когда ты задавал вопросы о том, что и так должен знать?

Губы Турана искривились в каком-то подобии улыбки. Впечатление от этой улыбки мертвеца было таким сильным, что Дзианта поспешно отвернулась в сторону.

– Я заметил, что он узнал камень и был удивлен, что он у меня. Остальное я потихоньку извлек из его памяти, так что он об этом и не догадывается. В этом мире сенситивы имеют преимущества перед остальными людьми. Уверен, что камень был найден на острове. Но существует ли еще этот остров – вот в чем вопрос. И если есть двойник этого камня, то остров – это первое место, где надо искать его.

– Если у тебя есть карты этой планеты, то мы можем поискать его по карте, – сказала Дзианта, вспомнив, как успешно она провела поиск по карте звезд.

– Мы должны отыскать их и побыстрее. Как я уже говорил, я не могу больше уклоняться от встречи с жрецами в их башне Вута. Даже если их сенситивы очень слабы, они могут обнаружить, что тот Туран, который вернулся, не настоящий, не то, во что они верят. Тогда Зуха снова поднимет свой крик о колдовстве, обвинит в нем нас и потребует нашего уничтожения. Так что времени у нас совсем мало…

Она посмотрела на него и кивнула. Тело Винтры хорошо повиновалось ей, да и взгляд в зеркале убедил ее, что она жива. Но Туран, с этими ужасными ранами, с этим мертвенно-бледным лицом – он вызывал подозрение и она была уверена, что это долго продлиться не может.

Они спешили так, как будто кто-то наступал им на пятки и все время подгонял – беги, беги. Дзианта нашла нижнюю короткую тунику, как у Зухи, и одела сверху длинную полупрозрачную накидку. Она забрала подол в обе руки, чтобы длинные полы не мешали ей бежать по коридору, соединяющему женскую половину с покоями Турана.

Они несколько раз слышали разговоры и передвижения в комнатах, мимо которых проходили, но в холл никто не вышел. Насколько они могли довериться мысленному зондированию, никто их не заметил. Дзианта едва поверила фортуне, которая наконец-то благоволила им.

Если существовали какие-либо записи о путешествии Турана, то их следовало искать в его личных архивах. Но искать вслепую, это значило потерять много драгоценного времени. Требовалось применить способности обоих – один должен стоять на часах и охранять, другой – заниматься поисками, как в апартаментах Юкундуса.

Трудно было даже представить, что они находятся не просто в чужом мире, но и во времени, которое давно забыто в ее собственном времени, а люди этого города не живут даже в преданиях и легендах. Дзианта этому не удивлялась, она только очень хотела вернуться обратно в свое время, хотя там, может, ее вновь ждет опасность. Но все опасности, которые существовали в ее реальности известны и отсюда они кажутся вовсе не опасностями, а обычной жизнью. Только неизвестность ввергает нас в безотчетный и непреодолимый страх.

– Здесь, – Туран вошел в дверь и махнул рукой.

– Записи? – Она огляделась и увидела вокруг себя что-то знакомое. Она видела такие древние свитки с письменами в музее.

Может для сохранения тайны, а может потому, что это обычный метод хранения информации в этом мире.

Он прошел в кабинет и вернулся с короткими веревками, связанными одним концом, оставшиеся концы были свободны. На веревки были нанизаны бусинки разного цвета и формы. Дзианта с удивлением смотрела на эти странные веревки. Для нее они не имели никакого смысла. Записи – заложенные в эти бусинки, нанизанные на веревки с неравномерным расположением по длине. Это было запоминающее устройство, о котором она никогда не слышала. Она взглянула на Турана, решив, что он смеется над ней.

Он пробежался пальцами по веревке, останавливаясь на бусинках тут и там.

– Запоминающее устройство. В наше время такие могут использоваться лишь отсталыми племенами, не знающими письменности. Здесь же это персональный шифр, который известен одному человеку. Информация, которая хранится с помощью этого кода, чрезвычайно важна и секретна. Каждый тип бусинки, тип узла, их цвет, размеры, расположение – все имеет смысл. Знающий шифр может сидеть в темноте и читать пальцами послание, написанное таким образом, просто пробегая по нему пальцами.

– Если они принадлежат Турану, ты можешь…

Он печально покачал головой.

Я едва могу прикоснуться к памяти Турана. Даже не могу использовать все свое могущество, оно необходимо, чтобы управлять телом Турана.

Значит, он сам признает, что оболочка Турана весьма ненадежна. Дзианта протянула руку и коснулась клубка веревок. Если здесь зашифрована информация кодом, известным только одному человеку, то требуется мощная концентрация энергии, чтобы получить ее.

По сравнению с этим «считывание» информации в Корваре с лент было детской игрой. Там информаций была введена таким же человеком, как она. Здесь же кодирование производил человек другого мира, другого времени, с совершенно чуждой психологией… Ну что ж, если это единственный ключ, что у них есть, она должна попытаться.

Ты постоишь на страже?

Он кивнул, а Дзианта стала внимательно рассматривать веревки. Они были тонкие, шелковые, а бусинки белые, голубые и красно-оранжевые. Она пропускала их через пальцы взад и вперед.

Ощущение… ненависть… жгучая, смертельная ненависть, как будто эти шелковые веревки превращаются в змей и хотят нанести ей смертельный удар, если она попытается прочесть то, что они хранят. Со вскриком она отшвырнула прочь этот моток веревок.

– В чем дело?

Дзианта не ответила. Она держала руку ладонью вниз над всем этим клубком. Своим мысленным зондом она пыталась узнать, что служило источником излучения той ненависти, которая встретила ее первую попытку.