Текст книги "Гаран вечный (сборник)"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– Ваше Величество, – обратился к ней офицер, стоящий на коленях перед мертвым Тураном. – Какие будут приказы?

– Какие же они должны быть? Разве наш господин не должен быть возвращен в гробницу, куда мы положили его с почестями и уважением? Это должно быть сделано без промедления и в присутствии свидетелей, которые бы распространили эту весть в городе и положили бы конец всем диким домыслам о возвращении и прочих чудесах. Пусть также прибудет Высший Жрец Вута, чтобы запечатать собственной печатью Вута дверь духов. Эта печать уже не может быть сорвана колдовством.

Она говорила быстро, так как все это спланировала заранее и хотела бы, чтобы все ее приказы были выполнены точно и без задержек. Мертвый Туран должен снова исчезнуть и как можно быстрее. Неужели он действительно мертв? Дзианта могла только надеяться, что искорка жизни еще тлеет в нем и она сможет раздуть ее.

– А с ведьмой, Ваше Величество? – офицер поднялся на ноги и подошел к самолету, чтобы вытащить Дзианту.

– Ах да, ведьма! Тащи ее сюда!

Он грубо схватил ее и потащил из кабины. Дзианта надеялась, что офицер не обнаружит камни. Он заломил ей руки за спину и поставил перед Зухой.

– Тобой должны были бы заняться жрецы Вута, – сказала медленно Зуха, – чтобы узнать тайны твоего колдовства. Но они были мужчинами до того, как приняли обет. Я должна была бы сжечь тебя на месте, превратить в пепел, но эта смерть слишком легка для тебя. Ты была погребена вместе с Тураном и вернула его к жизни – зачем?

– Спроси его, – ответила Дзианта. – Я делала все по его желанию, а не по своей воле.

Ее голова дернулась от сильного и неожиданного удара, нанесенного с быстротой молнии. Больше всего она боялась, что камни поранят ее рот изнутри и их присутствие будет обнаружено.

Она стояла, пошатываясь от удара. Зуха отступила назад.

– Впрочем, все это не имеет значения. Ты или он – какая разница? Все равно вы проиграли. Туран мертв и вернется в гробницу. А что касается тебя…

Дзианта сжалась в комок. Это был критический момент. Подействовало ли ее внушение?

– Ты сама сказала, что Туран заставлял тебя служить ему. Вероятно, он будет доволен, если ты снова будешь у него в услужении в гробнице. Ты вернешься туда вместе с ним. Но на этот раз выхода оттуда не будет. Ни через дверь духов, ни как-нибудь иначе. Я приму все меры для этого и проверю лично.

Она повернулась к офицеру.

– Ты возьмешь тело моего мужа и отвезешь его в гробницу. Я пошлю туда тех, кто подготовит его к вечному сну. Этот сон не должен быть больше потревожен. Возьмешь с собой и эту ведьму и будешь тщательно стеречь ее, пока не придет время, когда она вернется туда, откуда вышла. Ты головой отвечаешь за нее.

– Все будет сделано, Ваше Величество.

Дзианта была так рада, что почти не заметила, как ее грубо схватили, швырнули в один из автомобилей и куда-то повезли. По прибытии на место ее связали и бросили на пол комнаты. Она лежала перед двумя солдатами, которые не сводили с нее глаз. Они, вероятно, думали, что ведьма может испариться в любое мгновение.

Чувство облегчения и радости постепенно уступало место страху перед предстоящим испытанием. Пусть она избежала смерти Эрии, но кто мог поручиться, что следующий переход во времени пройдет также безнаказанно. Она уже истратила много энергии и не была уверена, что ей хватит остатков на переход. А еще нужно «перетащить» и Турана…

Отдых – вот что ей нужно. Несмотря на все неудобства ее положения, она заставила себя расслабиться с помощью отработанной техники сенситивов, погрузиться в себя, чтобы собрать и обновить запасы энергии.

Она углубилась в свою память, чтобы постараться воссоздать все подробности и мельчайшие детали наружного ограбленного помещения гробницы, откуда начала она свое путешествие сюда. Ей нужна была точка для фокусировки. Последним воспоминанием Дзианты были руки капитана, которые силой заставили ее смотреть в фокусирующий камень. Но она оттолкнула это воспоминание и сосредоточилась на самой комнате – стены, пролом, сделанный грабителями много лет назад. Понемногу она восстановила полную картину, которую она видела в тот момент, когда впервые вошла туда. Она исключила из нее все то, в чем была неуверена. В памяти должно остаться только реально существующее, то, что может служить центром концентрации сил и энергии, куда она может вернуться. Она очень боялась, что память подведет ее и она не сможет зацепиться в своем времени. Пока не наступит решительный момент перехода во времени, она не будет знать, добьется ли успеха.

Создав точное изображение комнаты в гробнице и зафиксировав его в памяти, Дзианта позволила себе расслабиться. Туран – ей страстно хотелось рискнуть и связаться с ним. Может быть, мысленное прикосновение заставит его шевельнуться, если, конечно, он еще не умер по-настоящему. Нет, все остальное она должна сделать сама, не рассчитывая ни на чью помощь, опираясь только на свои силы и знания.

Все подготовительные операции она уже проделала. Теперь она должна погрузиться в полутранс, чтобы сохранить силы – ждать. Она старалась прогонять прочь мысли о том, что произойдет в ближайшем будущем. Дыхание – слабое, ровное, глаза закрыты. Могло показаться, что она спит, хотя это не было сном.

Дзианта наслаждалась в мире, созданном ее фантазией. Это был бассейн со спокойной ароматной водой и в нем спокойно плавало ее тело – она сама. Над ней был только купол ослепительного голубого неба. Она чувствовала себя легкой, как листок на поверхности воды, свободной, как само небо…

Звук голоса болезненно отозвался в мозгу, разрушив чудесное видение. Он раздался так внезапно, что Дзианта не успела уловить смысл слов. Но чужие руки уже схватили ее и стали грубо поднимать. Когда она открыла глаза, то в дверях увидела офицера. Значит, уже время.

Они бесцеремонно втолкнули ее в темноту автомобиля.

Во время движения ее швыряло в разные стороны при толчках. Дзианта не могла видеть, куда они едут, и не хотела входить в мысленный контакт с врагами. Турана здесь не было. Несомненно они перевозили его с большей аккуратностью, чем ее.

Поездка была долгой. Она была вся избита и еле сдерживала стоны. Но наконец машина остановилась и ее выволокли на улицу. Это место было ей знакомо. Они находились у подножия холма, с которого они с Тураном совершили сумасшедший спуск в ночь бегства. Теперь было утро и весь пейзаж можно было рассмотреть со всеми подробностями.

Конвоир оттащил ее немного в сторону от процессии, поднимающейся на холм к двери духов. Во главе шел жрец Вута высшего ранга, как подсказала ей память Винтры. Он что-то говорил нараспев, поднимаясь в гору. Его с двух сторон поддерживали два прелата, один из них нес тяжелый молот, другой – ящик, из которого Высший Жрец Вута брал горсти какого-то пепла и разбрасывал по ветру.

За ними два офицера несли катафалк с Тураном. Все, кроме лица, было закрыто богато разукрашенным покрывалом. Оно крепилось к катафалку металлическими застежками, освященными жрецами Вута. Затем шли три солдата, а за ними – Зуха в желтой траурной одежде. Однако ее вуаль была откинута назад, как будто она хотела видеть каждую подробность этой церемонии – вторичного погребения Турана, после которого, как она надеялась, он уже не сможет вернуться.

Дзианта дрожала. Но это было вызвано не порывами ветра и снега, который кружился вокруг них.

Она смотрела, как Высший Жрец склонился над катафалком, бросил пригоршню пепла. Должно быть, они теперь стояли перед открытой дверью духов. Два солдата исчезли в отверстии и показались уже изнутри, готовые принять тело Лорда Командора.

Затем катафалк обвязали веревками, подняли в воздух и он исчез в отверстии. Вновь показались солдаты, Зуха сделала повелительный жест охранникам Дзианты.

Конвоиры, бесцеремонно толкая, гнали ее на вершину холма. Но Дзианта сопротивлялась, кричала. Зуха не должна была заподозрить, что Дзианта сама желает этого наказания, рвется в гробницу, откуда лежит ее единственный путь спасения. Свирепый ветер и колючий снег встретили ее на вершине холма.

– Но мы должны знать, как она совершила это, – жрец Вута стоял перед Зухой. Голос его звучал повелительно. – Если повстанцы обладают такими знаниями…

– Если бы такие знания у них были, мы давно бы знали об этом. Солдат, которого мы нашли в Ксуте, сказал, что это она управляет Тураном и это она обрушила на солдата невидимый удар, когда тот отказался выполнять безумные приказы Командора. Она является страшной опасностью для всех нас. Неужели ты хочешь забрать ее в башню Вута и там изучать истоки ее колдовства?

Жрец повернулся и посмотрел на Дзианту. Будет ли он протестовать? Неужели он сейчас погубит все, что она так тщательно готовила, за что она так бешено боролась?

– Сейчас она не внушает никакого страха и опасения. Разве она позволила бы схватить себя, если бы обладала такими силами, какие ты ей приписываешь?

– Теперь у нее нет в подчинении Лорда Командора. Каким-то образом он помогал ей. Я не знаю как, но это правда. Она сама призналась в этом. Я уверяю тебя, она представляет страшную опасность. Она боится только одного – посмотри на нее, – она боится возвращения в гробницу. Заточи ее и запечатай печатью Вута и она больше не сможет принести нам беспокойства и тревог.

Некоторое время он колебался. Солдаты и офицеры сомкнули ряды, окружив Зуху, и жрец решил не идти против силы.

Зуха поняла, что выиграла. Она резко повернулась к Дзианте и ее стражам.

– Разденьте ведьму, – приказала она. – Если на ней есть амулеты, которые придают ей могущество, отдайте их жрецам. Пусть на этот раз на ней не будет ничего, кроме ее собственной шкуры.

Солдаты содрали с нее одежду и затем один из офицеров схватил ее за плечи и толкнул вперед. Она почувствовала, как веревка опутывает ее руки. Она уже вконец окоченела на ледяном ветру. Ничего не соображая, она как во сне видела, как ее поднимают, проталкивают в отверстие, опускают. Затем свет исчез для нее: это была закрыта и опечатана священной печатью дверь духов.

Дзианта лежала в леденящем душу и тело мраке и слышала глухие стуки над головой. Они очень тщательно опечатывали дверь духов, они не желали больше возвращения Турана. Туран… она использовала мысленный зонд – никакого ответа!

Он исчез. Умер? Она осталась одна в этом жутком месте и, если она сможет спастись, то только благодаря своим собственным усилиям.

Дзианта достала изо рта камни, прижала их ко лбу, как делала Эрия, чтобы достигнуть максимального могущества.

Она была не Винтра, оставленная умирать в этом мраке, – она была Дзианта! Дзианта! Яростно она бросила все силы, чтобы закрепить в себе это сознание того, что она Дзианта!

Жуткое ощущение покинутости, одиночества исчезло. А вместе с ним и страх этой пустоты, страх остаться навсегда здесь, где не было никакой жизни. Дзианта – она была Дзианта! Она стала Дзиантой – да, наконец-то!

«Дзианта!» Она кричала и это имя давало ей опору. В этой пустоте и мраке она использовала это имя как проводник отсюда из царства пустоты и смерти, в свою жизнь, в свой мир, в свое время!

«Дзианта!»

Она открыла глаза. Она была так слаба, что упала бы на пол, если бы ее не поддерживали. Юбан.

– Она вернулась, – сказал он кому-то сзади, кого она не могла видеть. Чувство облегчения от того, что ее переход оказался успешным, было таким сильным, что она потеряла сознание.

Шум – возгласы, крик, который резко оборвался. Против ее воли ее снова возвращали в мир тревог. Она лежала в пыли, после того, как Юбан отбросил ее в сторону или его оторвали от нее. Света не было, за исключением луча лазера, который плясал над ее головой. Потрясенная, она вжалась в стену, страстно желая слиться с ней воедино, освободить себя от зрелища разыгравшейся перед ней битвы.

«Дзианта!» Мысленный зов – Туран!? Нет. Туран мертв, это… Ее истощенный мозг медленно соображал: это – Оган! Она почувствовала мысленное прикосновение, подтверждающее ее догадку.

Огонь прекратился и яркий луч света пробежал по ограбленной гробнице, болезненно ударил по глазам Дзианты. Она увидела распростертое тело, валявшееся на полу. Узнала одного из команды корабля.

Кто-то склонился над ней. Она увидела Огана, слабо махнула рукой.

– Идем! – он поднял ее и повел из темноты мрака пещеры на открытый воздух, свежесть которого должна была привести ее в себя. Но она так устала, так истощила все силы. Ее голова тяжело лежала на плече Огана и темнота все больше смыкалась над ее сознанием…

Сколько же она спала? Тогда была ночь, а теперь уже день.

Она проснулась на корабле, на открытом воздухе. Солнечное небо было над головой. В первый же момент пробуждения она поняла, что она свободна, она благополучно вернулась в свое собственное время, но тот, другой – не вернулся.

Ощущение потери товарища, которое вдруг охватило ее, заставило потемнеть сияющее над ней небо, превратило ее успех в поражение.

Она села на импровизированной кровати, хотя это движение вызвало в ней страшную слабость.

Корабля нет… но тогда… Где же и как? Вокруг были каменные утесы, напоминающие разрушенные стены и в небольшой долине среди них лагерь. Недалеко сидел скрестив ноги Оган и задумчиво смотрел на нее. Перед ним на разостланном на земле куске ткани лежали – Глаза!

Дзианта вздрогнула. Она не хотела никогда больше видеть их.

«Но ты должна!» – прозвучал мысленный приказ Огана.

– Зачем? – громко спросила она.

– Есть причины. Мы обсудим их потом. – Он поднял край ткани и закрыл им камни. – Сначала… – он встал и подал ей тюбик с Е-рационом.

В лагере было еще двое. Они, как заметила Дзианта, выполняли функции часовых: охраняли долину, просматривая все доступы к ней. Оружие было наготове.

Оган, вероятно, ожидал нападения. Но где же Яза? Саляриканка ожидала Огана, как подкрепление. Может, она в плену у Юбана?

– Где Яза? – Дзианта покончила с едой и чувствовала полное обновление сил, растекающуюся по ее тепу энергию.

Оган снова сел на свое место. Здесь, среди остроконечных скал, он выглядел совсем не на месте – беспомощный, растерянный. Но Дзианта не сделала ошибки – она не поверила внешнему впечатлению…

Он не ответил ей, а напротив, поднял мысленный экран. Неужели… неужели Яза мертва? В ее жизни так много пронеслось различных событий, что Дзианта могла поверить даже в то, что эти бандиты расправились с Язой. Юбан пытался использовать ее могущество в своих собственных целях. Она старалась вспомнить, что же она слышала перед тем, как он заставил ее смотреть в фокусирующий камень. Было ясно, что он действовал не по приказу Язы, ведь она сама хотела возглавить экспедицию.

– Яза… – Оган прервал беспорядочную цепь ее мыслей, – она на корабле бандитов. Думаю, что они хотят ее использовать как заложника в переговорах с нами.

Он хмыкнул.

– Но, к несчастью для них, у меня есть все необходимое и я вовсе не нуждаюсь в Язе. Да я и не хочу сотрудничать с ней.

– Но Яза – она так ждала, когда ты придешь на помощь.

– О, я шел и как видишь, пришел. Чтобы помочь тебе. Яза имела огромную власть на Корваре, здесь же ее авторитет ничего не стоит. Осознание этого было для нее хорошей оплеухой.

– Но… – Оган всегда был приближенным Язы. Дзианта так верила в его верность и преданность, что сейчас была ошеломлена.

– Тебе трудно поверить, что я решился на это сам. Но это дело мое, человека моих способностей. Оно не может быть оставлено людям, которые не смогут понять того, что найдут. Они не смогут правильно использовать этого и, следовательно, они будут играть и испортят. Я знаю, что открыто, а они только подозревают.

Он знал, что открыто и Дзианта понимала это. И он знал, что только она может использовать это. А он будет использовать ее, будет выжимать из нее все знания, которые она получит с помощью этого. Сделает ее… Искра строптивости вспыхнула где-то глубоко в ней. Она не собирается стать так просто его инструментом.

Решив это, она стала мыслить более четко. Тот, другой сенситив – который вошел в тело Турана и разделил с ней все опасности пребывания в том времени, – он не был Оганом. Но тот сенситив работал с Харатом и… может, это тот, кого послал Оган? Если так, то почему же парапсихолог не упоминает о нем?

Дзианта решила, что здесь кроется какая-то тайна и чем скорее она узнает все, что возможно, тем лучше. В этот момент она ощутила зонд Огана и быстро опустила барьер.

Он нахмурился. Давление зонда стало сильнее. Она открыто посмотрела ему в глаза. В первый раз за все время их отношений она открыто сопротивлялась ему.

– Если ты что-то хочешь узнать, спрашивай громко.

Зонд исчез.

– Ты глупый ребенок. Если ты думаешь, что эти камни, которые ты как-то научилась использовать, сделали тебя равной мне, ты ошибаешься. Подумай и ты поймешь это сама.

– Я не собираюсь становиться больше, чем я есть на самом деле. – Откуда-то пришли эти слова. Дзианта невольно произнесла их и подивилась своей смелости. Неужели она действительно изменилась? Она хорошо знала, что Оган может сделать с ней, с ее разумом и ее телом, чтобы подчинить своей воле. Однако то новое, что появилось в ней, ее уверенность в себе не давали ему возможности попытаться воздействовать на нее. Пока она не уверится полностью в своих силах, ей надо быть осторожней.

– Ну что же, отлично, – он казался удовлетворенным, хотя ее заявление следовало считать, по меньшей мере, двусмысленным. Вероятно, он решил считать ее тем, чем она была, а не тем, чем стала теперь.

– Где Харат? – спросила она, желая немного прояснить тайну того, кто был с ней. Однако, прямо она еще не хотела спрашивать.

– Харат? – он посмотрел на нее.

Она поспешно укрепила свой барьер. Не сделала ли она ошибку, спросив это?

Харат был здесь, она знала его прикосновение, она не могла ошибиться. Почему же Оган удивился, когда она спросила о Харате? Харат был инструментом Огана и было естественно, что они вместе.

– Харат на Корваре.

Дзианта была удивлена этой ложью. Почему Оган думает, что она поверит ему? Он же знал, что Харат сообщался с ней, и не было причин скрывать это. А если он отказался от Харата, то кто же другой сенситив? Может он должен скрывать потерю своего сенситива-союзника и делает это при помощи лжи? Но он же знает, что этой лжи поверить невозможно. Она почувствовала себя так, как будто ее снова швырнуло куда-то, где не было реальной опоры. Оган действовал совсем не похоже на себя. Может, он проводил какой-то свой заумный тест? Дзианта не могла понять этого.

Снова мысленный зонд. Причем с такой силой, что раньше бы он пробил ее защиту. Но теперь она выдержала. Она знала, что теперь барьер должен поддерживаться непрерывно.

– Почему ты думала, что Харат здесь? – если поражение в чтении мыслей и смутило его, то на тоне голоса это не отразилось.

– А почему бы ему и не быть здесь? – ответила Дзианта. – Ты всегда использовал его для усиления своей мощи. Разве теперь в нем нет необходимости?

Дзианте понравилась логика своего рассуждения. Но примет ли ее Оган? И все же, где Харат? Почему Оган делает тайну из его присутствия здесь?

Оган поднялся.

– Харат слишком уникален, чтобы рисковать им, – сказал он.

Он отвернулся от нее и стоял, будто прислушиваясь к чему-то. Затем он поспешно пересек долину и присоединился к часовым.

Дзианта смотрела на него. Было ясно, что он ждет чего-то плохого. Может, Юбан потерял терпение, а может, саляриканка, узнав о предательстве Огана, вошла в союз с капитаном грабителей. Яза не была дурой. Хотя она и хотела отделаться от разбойников, чтобы единолично завладеть тем, что откроет фокусирующий камень, она никогда не отрезала бы себе путь к отступлению.

Глаза – Дзианта подумала о камнях, которые были спрятаны у нее под одеждой. То, что они были ценней любой добычи из гробницы, она уже знала. Оган подозревал это. Яза, возможно, тоже. Но у них не было доказательств, которые имела она. Было еще одно обстоятельство: могли ли они служить только одному сенситиву или любому, включая и Огана?

Дзианта одевала их дважды в других мирах. Как Винтра, которая не догадывалась о их могуществе и на которую они были одеты силой ее врагами, и как Эрия, которая очень хорошо знала их силу и использовала ее. Дзианта не смотрела на это со стороны: она сама была и Винтра и Эрия. Следовательно, камни подчинялись ей. Каким образом они были предназначены ей? Если так, стоит ли ей теперь вступать в сделку с Оганом?

Был еще и другой, который занимал место в ее мыслях. Кто тот сенситив, который пожертвовал собой, чтобы помочь ей вернуться из прошлого – и где же Харат, этот источник энергии? Дзианта постаралась думать о Туране, как о проблеме, которую она должна разрешить для своей собственной безопасности в своих будущих отношениях с Оганом. Она постаралась отбросить прочь тот мрак, который появлялся при одном воспоминании о Туране. Туран был мертв – а тот, кто сопровождал ее в диком путешествии в прошлое, был незнакомец, подчиняющийся Огану. О нем она ничего не знала. Но узнает! То, что Оган использовал его, не делало его незначительным. Оган в прошлом тоже использовал ее много раз, он обучал и заставлял ее желать то, что он или Яза хотели. Почему она должна пренебрежительно относиться к этому неизвестному сенситиву? Оган использовал его и он умер. Оган будет пытаться использовать ее и, если обстоятельства потребуют, он без раздумий и жалости избавится от нее тоже.

Дзианта подняла камни, положила их к себе. Если Оган думает так поступить с ней, то он будет удивлен. Дзианта знала, как Эрия использовала камни. Если у нее получится так же, то она будет гораздо более могущественна, чем предполагал Оган. В том, что ей придется использовать свое могущество здесь, на этой планете, Дзианта не сомневалась.

Оставался Харат. Если он еще на планете, то она свяжется с ним. Связь между ними наладил Оган, это было первое, что он сделал в процессе обучения Дзианты. Сейчас из всех, кто был теперь на поверхности этой разрушенной планеты, Харат был единственным, кому она могла доверять.

Оган вернулся.

– Нам надо двигаться.

– На твой корабль? – она надеялась, что еще нет. Странно, но пока она была на открытом пространстве, у нее сохранялась иллюзия свободы.

– Пока нет, – она наклонилась собрать вещи. С тюками и другой поклажей они пробирались между остроконечными камнями и наконец выбрались на равнину. По ней протекал ручеек, виднелись чахлые кустики и клочки жесткой травы. Единственные признаки жизни на этой планете.

Что же случилось на ней, что привело Сингакок и всю страну к этому состоянию? Война с катастрофическими последствиями или естественный катаклизм неслыханной силы произвели такие разрушения. Сколько же веков назад произошло все это?

Путь был очень трудным и, хотя Оган хотел идти быстрым шагом, эту скорость сохранить не удалось. Пришлось идти медленно среди расщелин в скалах и торчащих из земли камней.

Бесконечные подъемы и спуски утомили всех и в первую очередь Огана. Он стал тяжело дышать и останавливаться для кратковременного отдыха.

Долина постепенно расширялась, растительность становилась богаче. Однако даже самые высокие кусты еле достигали плеча человека. Продираться сквозь толстые ветви стало еще труднее, что совсем замедлило их продвижение. Дзианта еще не видела на этой планете столько растительности и удивлялась, что она могла сохраниться в кошмаре, постигшем Сингакок.

Вдруг один из мужчин выругался и выстрелил из лазера в кусты. Дзианта успела заметить, что в его вытянутую для шага ногу вцепились чьи-то зубы. Нога вся была в желтой пене.

– Что-то вроде ящерицы, – он сунул ногу в воду и стал смывать пену. Затем поставил ее на камень, внимательно рассматривая. – Насквозь не прокусила. – Его товарищ методично водил лучом лазера по кустам, срезая их до земли, пока Оган не взял его за руку.

– Не трать все заряды на это…

Мужчина оттолкнул его.

– Я не хочу, чтобы меня здесь отравили, – крикнул он. Но лазер не отключил.

Теперь они шли еще медленнее, так как внимательно осматривали дорогу впереди себя. Ноги Дзианты ужасно болели. Она не привыкла к таким путешествиям и ей все меньше нравилось все это, каждый шаг, каждое движение причиняли ей боль.

Несколько раз Оган застывал, внимательно прислушиваясь. Остальные в это время отдыхали. Дзианта решила, что Оган ведет мысленный поиск, проверяя, нет ли за ними преследования. Но она не присоединилась к нему. Может, это была уловка Огана, чтобы ослабить ее бдительность и внезапно проникнуть через ее барьер. Она должна быть все время настороже и не забывала об этом.

Затем они подошли к естественной преграде. На их пути низвергался водопад. Им пришлось карабкаться на одну из стен, окружавших долину.

Поднявшись, они оказались на открытом пространстве. Оган и его люди очень опасались неожиданного нападения. Поэтому они пустились почти бегом. Оган даже схватил Дзианту за руку и потащил ее за собой. Наконец они достигли укрытия из камней, смогли остановиться.

Они достали еду и перекусили. Дзианта растирала ноющие ноги. Она была не уверена, что сможет двигаться дальше. Однако она знала, что Оган не остановится перед тем, чтобы тащить ее насильно. Он старался оторваться от возможных преследователей.

– Это Юбан? – она скатала пустой тюбик в шар.

Оган только хмыкнул. Дзианта поняла, что он сейчас находится в состоянии ультраконцентрации, мысленного поиска, стараясь узнать все, что возможно. Однако в нем не чувствовалось обычной самоуверенности, все его усилия были безрезультатны, это было видно. Дзианта встревожилась. Ведь обычные люди, такие, как Юбан, были открытой книгой при чтении мыслей для мастеров типа Огана. А эти таинственные преследователи, которых он не мог обнаружить, были защищены экранами. Но почему же, если он это обнаружил, он все еще пытается бороться?

Почему он не приказывает ей поддержать его? Вероятно, потому, решила Дзианта, что он не хочет, чтобы она узнала тайну того, во что он сам пытается проникнуть. А может, ей все это только кажется? Она прислонилась спиной к камню и закрыла глаза.

Если Оган ее не приглашает, она может попытаться сама. Не для того, чтобы узнать, кто преследует их, а из-за Харата. Ведь это важно узнать, где Харат и почему Оган скрывает, что он здесь.

А Харат… опять ее мысли вернулись к тому, кого Харат направил к ней, – Турану, но не Турану. Она попыталась припомнить тех, кто временами посещал лабораторию Огана на вилле. Он мог быть одним из них. Но Оган старался держать ее подальше от тех, кого использовал в экспериментах. Ее озадачивало то, что Туран (он должен оставаться Тураном, так как у нее нет для него другого имени) был тренированным сенситивом с такими силами, что она не могла понять, как он мог подчиниться Огану.

Он не был тем, кого используют как инструмент, он был тем, кто сам использует других. Физическая оболочка Турана, которую он был вынужден одеть, сбивала ее с толку. Она решила попытаться воссоздать личность вне ассоциации с мертвым Лордом Командором. Задача была подобна тому, чтобы попытаться из обломков сложить то, что она никогда не видела.

Затем она задумалась о себе. Всю свою жизнь, сначала в Дипиле, а потом у Язы, она не была сама собой. Саляриканка дала ей кров, образование, комфорт. Но Дзианта знала, что это все не из-за нее самой, а из-за того, что она благодаря своим необычным способностям будет полезна Язе, много сделает для нее.

Оган сначала был для нее божеством, а затем она стала ненавидеть и бояться его. Она признавала его мастерство и ненавидела его. И вот теперь она узнала всю глубину своих эмоций. Раньше или позже она выступит против Огана и будет бороться за свою свободу. Она не была настоящим человеком, когда он обучал ее. Она была глиной, из которой он лепил. Теперь она стала сама собой и не желала снова терять себя.

Яза и Оган, они были главными фигурами в ее жизни. Но теплых чувств она к ним не испытывала. Харат – самый ближайший к ней друг, если можно это слово отнести к смешному созданию. Она доверяла Харату.

Затем Туран. Между ними были отношения не учителя и ученика и не хозяина с работником, а именно то, что она называла товариществом, как между двумя членами команды корабля, или двумя патрульными, связанными общей целью, подвергающимися одной опасности, зависящими друг от друга в момент угрозы.

Как он зависел от нее до самого конца!

Дзианта почувствовала, как под плотно сжатыми ресницами появилась горячая влага. Она плакала по чисто физическим причинам, когда была ребенком: холод, голод, боль. Теперь слезы были вызваны чувством невозвратимой потери, ощущением раны, глубокой раны внутри нее, и она начала понимать, какие страдания причиняет ей эта рана. Все это сделал Оган – он послал незнакомца за ней – и оставил его там умирать.

Следовательно, она должна за все рассчитаться с Оганом, и за него и за себя. Когда настанет ее час, а не его. Она ни в коей мере не недооценивала своего оппонента.

Рука Огана, тронувшая ее за плечо, оторвала ее от размышлений.

– Поднимайся, нам нужно перебраться в другое место. Маут пошел вперед на разведку и нашел что-то.

Девушка осмотрелась. Один из людей Огана исчез, другой держал в руках приемник и слушал сообщение. Она со вздохом поднялась на ноги. Если это далеко, то она не была уверена, что сможет дойти.

– Торопись, – крикнул на нее Оган.

Они опять продирались, карабкались, спускались. Дважды Дзианта спотыкалась и падала и во второй раз она не могла подняться без посторонней помощи. Но Оган тащил ее дальше, ругаясь сквозь зубы.

Наконец он притащил ее к пещере и толкнул в темный угол вдали от входа. Она корчилась от боли, но Оган не двинулся помочь ей подняться. Однако он дал ей лечь там, где она упала, а сам вернулся ко входу и стал отдавать приказания своим людям, отослав одного из них куда-то.

Ночные тени сгущались. Солнце, такое яркое и жгучее над этой опустошенной страной, уже скрылось и его сверкающие лучи золотили самый краешек неба. Дзианта лежала в глубине пещеры. Все ее тело болело от непривычного физического напряжения, но мозг ее был ясен.

Человек, которого Оган куда-то отослал, еще не вернулся. Дважды приходили кодированные сигналы от него. Дзианта не смогла их расшифровать, а Оган очень встревожился. Очевидно, все его планы расстраивались. Наконец, он подошел к ней и наклонился так, что их головы оказались на одном уровне.

– Ты здесь в безопасности…

– В безопасности от Юбана? – рискнула она перебить его. – Это его люди преследуют нас?

– Юбан! – Он пренебрежительно отмахнулся рукой, как будто капитан грабителей был не более ценной величиной, чем назойливая муха, которую можно было прихлопнуть в любое мгновение. – Нет… Дела обстоят гораздо серьезнее. Здесь оказался Патрульный Корабль!