Текст книги "Гаран вечный (сборник)"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– Патруль! Но как… – среди всех возможных опасностей эта была самая маловероятная.

Оган пожал плечами.

– Действительно, как? Всегда есть уши, которые слышат, и рты, которые доносят. Яза летела через Вэйстар. А Вэйстар не контролируется Гильдией, там могут быть шпионы, хотя бы один. Кроме того, может быть, выследили и меня. Как все произошло, сейчас не имеет значения. Главное то, что они здесь.

Он помолчал, пристально глядя на нее.

– Ты знаешь, какое наказание ждет сенситива, работающего на Гильдию. Помни это, девушка.

Во рту у нее пересохло. Да, это вдалбливали в нее с самого начала ее обучения. Она должна была знать, что ждет ее, если служители закона схватят ее во время какого-либо налета Гильдии. Не смерть, нет. Смерть была предпочтительнее. Стирание – стирание разума – это означало, что человек, некогда бывший Дзиантой, исчезнет из жизни и появится какое-то тупоголовое существо, годное только для выполнения механической работы. Память, личность – все исчезнет, стертое по приговору суда.

Какое-то удовлетворение промелькнуло по лицу Огана, он заметил ее смятение.

– Помни, Дзианта, хорошенько помни, стирание… – Оган подчеркнул последнее слово. – К несчастью, Патрульный Корабль приземлился именно там, где может причинить нам большие неприятности, и нам придется оставаться в укрытии, пока они не решат, что кроме корабля грабителей тут ничего нет больше.

– А твой корабль – они же могут обнаружить его.

Он покачал головой.

– Не корабль, Дзианта. Я приземлился на Эль-Би. А он защищен от детекторов. Мой корабль вернется, сейчас он не на орбите, где его могут обнаружить детекторы Патруля.

– Но у них же есть личные детекторы, разве нет? Если они их пустят в ход? – Она старалась овладеть собой, не дать страху, который поселил в ней Оган, перерасти в панику.

– Естественно. Они сейчас все прочесывают ими. Они обнаружат грабителей. А мы пока в безопасности.

– А если у них есть сенситив?

– У них нет, – ответил Оган. – Хотя он и должен был бы быть при выполнении такого задания. Но нам повезло. Я прощупал их и не нашел сенситивов. Так что, пока мы будем осторожны, мы в безопасности. Но у нас мало времени. Эль-Би поставлен на определенное время и, если мы не вернемся к этому моменту, он взлетит без нас.

– Что ты собираешься делать?

– Я должен попытаться. Поэтому я оставлю тебя здесь с Маутом. Есть надежда, что патрульные и грабители будут заняты друг другом. Но пойми – если они найдут тебя… – он сделал безнадежный жест, – с тобой все будет кончено. Никто не поднимет руку, чтобы заступиться за тебя. Поэтому – у тебя фокусирующие камни – дай их мне. Я сохраню их.

– Для тебя они никакой ценности не представляют, – Дзианта начала свою игру. Все зависело от того, сможет ли она убедить Огана. – Они связаны со мной. Я знаю их тайны и они реагируют только на того, кто разбудил их.

Поверит ли он? У него не было возможности проверить ее слова, так как все оборудование было в лаборатории, а лаборатории здесь не было.

– Что ты можешь сделать с ними? – спросил он.

Дзианта быстро перебирала в уме все свои возможности.

Она должна была сообщить нечто очень важное, чтобы сохранить камни при себе.

– Если у Патруля нет сенситива, то я могу использовать их для затуманивания рассудка. Кроме того, раньше они применялись для управления… – управления Лурла, какими-то животными, смогут ли они воздействовать так же на людей? Но она решила не говорить на эту тему с Оганом.

– Ты много узнала и ты должна мне рассказать все.

– Все, – сказала она таким тоном, как будто все еще находилась под полной властью Огана.

– Может, действительно, тебе лучше хранить камни при себе… – продолжал Оган к великому облегчению Дзианты. – Ты останешься здесь с Маутом до моего возвращения.

Дзианта знала, что уходит он с большой неохотой, что он очень заинтригован ее открытиями и сожалеет, что не может подвергнуть все ее слова немедленной проверке.

Оган никогда не проявлял терпения, когда дело касалось его любимой парапсихологии.

Девушка смотрела, как он осторожно выходит из пещеры. Она не знала, почему с радостью не отдала камни Огану. Она только чувствовала, что не может сделать этого. Вероятно, потому, что она владела ими в двух эпохах, сначала как Эрия, а потом как Винтра. Она сроднилась с ними.

Она достала камни, положила на ладонь, затем сжала в кулак. Если она посмотрит в них снова, где она окажется? В Сингакоке? В Норнохе? Ни то, ни другое она не хотела видеть.

Она не хотела служить Огану с помощью камней. Если придет необходимость, то она внушит Огану, что потеряла их здесь, между камнями, вне пределов досягаемости, так что достать их будет невозможно. Еще оставался Харат. Оган, должно быть, оставил его на Эль-Би, хотя она все еще не могла понять, почему он отказывается признать, что Харат на планете. Оган ушел – и она может послать вызов. От Харата она, несомненно, узнает всю правду.

С камнями в руках Дзианта осторожно опустила мысленный барьер. Впервые с тех пор, как Оган нашел ее. Она создала четкий образ Харата в мозгу и затем стала посылать вызов все дальше и дальше.

«Харат?»

Его ответное прикосновение было внезапным. Затем пришло сообщение, прежде чем она успела задать ему вопросы…

«Предупреждение… настоятельная необходимость… не пытайся связаться… оставь только прикосновение в качестве маяка…»

Значит, Харат не на Эль-Би, возможно, он покинул аппарат, ищет их. А может, он почему-то сбежал от Огана? По он не ответил. Нить между ними была слабой и тонкой по его воле. Нить только как маяк, а не для передачи сообщений. Он передал только предупреждение. Она опустила голову так, что подбородок уперся в колени. Она думала о Харате, сохраняя путеводную ниточку. Он идет к ней – угрожает какая-то опасность…

Звуки принимаемых кодированных сигналов прервали ее размышления. Она подняла голову. В пещере уже было темно. Ее страж у выхода пещеры был только неясным пятном на фоне темного неба. Вероятно, это работал его приемник.

– Девушка, – раздался из темноты его голос, в котором чувствовалось почтение к женщине, обычное для нормальной жизни и казавшееся странным в этой обстановке. – Сообщение от Огана. Нам надо уходить отсюда – на восток.

– Он сказал оставаться здесь. – Уходить теперь, когда Харат на пути сюда? Она не должна.

– Планы изменились, девушка. Сюда идут патрульные или грабители. У них детекторы нового типа.

«Может, они засекли мой вызов Харата», – с тревогой подумала Дзианта.

– Идем! – Маут отбросил всякую деликатность. Наверное, у него была инструкция вести ее силой в случае неповиновения.

Мозг Дзианты бешено работал. У нее есть камни и все их силы в ее распоряжении. Этот человек не сенситив и в этом ее шанс для бегства. Она должна скрыться от него и дождаться Харата.

– Я иду, – но она не двинулась с места. Вместо этого она оборвала нить, связывающую ее с Харатом, и приложила всю энергию, которую смогла собрать, на Маута.

– Мы идем вниз… – он повернулся и вышел из пещеры. Он даже не оглянулся, чтобы посмотреть, идет ли она за ним. Ее попытка увенчалась полным успехом, а Маут был уверен, что она следует за ним.

Дзианта удивилась, что у нее получилось. Оган мог проделывать такое с людьми без таланта сенситива. Но то, что она тоже может формировать такие галлюцинации, для нее было неожиданностью. Ее доверие к камням еще больше возросло.

Она не могла оставаться здесь долго. Так что, пока Маута нет, ей тоже надо уйти отсюда. Ведь как только галлюцинация ослабнет, он вернется за ней.

Поискав, она нашла тюбик с едой и необходимую в пути воду. Больше она ничего не стала брать. Но на выходе из пещеры она заколебалась. Ночь была черна, а камни внушали ей страх.

Лучшее, что она могла сделать, это найти подходящее убежище и дожидаться Харата.

Лучше всего идти наверх, найти место, с которого она могла бы просматривать окрестности. Тщательно спрятав камни, Дзианта начала нелегкий путь наверх.

Она уже достаточно далеко удалилась от пещеры, как вдруг услышала какой-то звук внизу. Она замерла, ее тело распласталось на скале. Маут – он вернулся! Она должна остаться на месте, малейший звук выдаст ее!

Ночь была очень тихой, ветер не свистел между изъеденными эрозией камнями. Она слышала, как он передвигался внизу, даже его приглушенное ругательство, когда он увидел, что пещера пуста. Затем послышались звуки радиопередачи. Он сообщает Огану о том, что произошло, или выслушивает приказ?

Если бы она могла читать этот код! Может ли она рискнуть на мысленное зондирование? Пока она раздумывала, Маут снова пошел и по звукам она поняла, что Маут идет в ее направлении!

Вдруг в темноте ночи вспыхнул яркий луч света. Он был направлен на Дзианту, а выхватил из мрака Маута.

– Замри – на месте!

Он подчинился и послышались звуки подходивших людей. Патрульные? Они задавали вопросы, спрашивали о ней. Дзианта проглотила комок в горле. Она была так же беспомощна, как и Маут, хотя и не была освещена. Любое ее движение было бы замечено.

Кто-то появился в круге света, где находился Маут. Он был не в униформе Патруля. Скорее всего это был костюм космолетчика – значит, люди Юбана. Может, Яза заключила с ними сделку, как и предполагал Оган… Может, ей окликнуть их? Но она не была уверена, на свободе ли Яза, или пленница Юбана. Нет – оставаться на свободе, пока возможно – найти Харата и узнать всю правду.

Маут был разоружен и его повели вниз. А они не стали подниматься выше. Они не предполагали, что она там могла спрятаться. Однако они быстро догадаются об этом. Дзианта не питала иллюзий относительно стойкости Маута: он, конечно же, расскажет все, когда подвергнется всем методам грабителей, которые они применяют, чтобы узнать что-нибудь. Пока есть возможность, надо уйти отсюда подальше.

Теперь они обыскали пещеру. Но это не займет много времени. Дзианта решила, чтобы они поскорее ушли. Она не применяла психическое давление, но иногда даже и такое желание может оказать действие.

Она вздохнула с облегчением и смогла наконец расслабиться. Наконец они уходили. Она внимательно прислушивалась к их уходу, терпеливо дожидаясь, когда последние звуки растают вдали.

Теперь – наверх – и побыстрее! Девушка начала осторожно карабкаться вверх. Темнота требовала такой осторожности. Она предварительно все ощупывала руками, поставив ногу, долго пробовала, прежде чем довериться опоре. Дважды она оборвалась и с дико бьющимся сердцем слушала, как со страшным грохотом катятся вниз камни. Она была уверена, что этот шум немедленно приведет преследователей сюда.

Через некоторое время, которое показалось ей вечностью, Дзианта достигла вершины и обнаружила, что она довольно гладкая и на ней нет ничего, что могло бы служить укрытием. Значит, надо спускаться вниз по другой стороне горы. Вдруг что-то появилось в воздухе – она вздрогнула – и поняла, что это какая-то птица. Значит, в этом мире существует ночная жизнь Ленивое хлопание крыльев придало ей уверенности и мужества. Она набралась храбрости и начала спуск.

Склон с другой стороны оказался гораздо более пологий. Она обрадовалась и продолжала Спускаться медленно, осторожно, прислушиваясь к каждому звуку. Один из кустов зацепился за нее, когда она поскользнулась, ухватилась за его покрытые шипами ветки.

Она не удержалась на ногах и с громким шумом вместе с камнями и землей покатилась вниз, пока другой куст, более крепко сидящий в почве, не задержал ее. Она очень испугалась и не могла двинуться дальше. Этот шум можно было услышать на большом расстоянии. Чтобы не думать, она использовала мысленное зондирование.

Харат!

С тех пор, как она разорвала связь с ним в пещере, она все делала для того, чтобы найти укрытие, откуда могла бы вновь связаться с ним. Это конечно было не укрытие, но по четкости прикосновения Дзианта поняла, что Харат совсем близко.

Он должен быть рядом – совсем рядом! Затем, секундой позже, она услышала слабый шум – Харат на склоне?

Действительно, что-то двигалось по горе в ее направлении, производя гораздо меньше шума, она была в этом уверена, чем человек. Харат, к тому же, имел ночное видение. Для него этот путь среди камней был более простым делом, чем для нее. Она покрепче ухватилась за куст, как за якорь, и ждала.

Торопливые шаги – и затем перед ней – Харат!

Он бросился к ней, обе пары щупальцев распростерты, стремятся к ней. Они излучали необходимость прикосновения, контакта тела с телом. Дзианта прижала это маленькое пушистое тельце к себе, хотя было очень странно, что такой всегда самодовольный Харат нуждается в такой ласке.

– Ты потерялся?

«Нет! Иди с Харатом, иди!»

Он был очень возбужден, рвался из ее рук.

«Надо идти – он умрет!»

– Кто умрет? Оган? – Может, парапсихолог попал в катастрофу, когда пытался пробраться к Эль-Би?

«Он!» Харат, казалось, был не способен понять, что Дзианта не знает, о ком идет речь. Как будто человек, о котором он говорил, был такой важный, что о нем должны знать все, не задавая вопросов.

«Идем!»

Она никогда не видела Харата таким возбужденным. Он не отвечал на ее вопросы и старался освободиться от нее с той же горячностью, с какой приветствовал минуту назад. Ему нужно было ее внимание, но только для одного – чтобы она повиновалась ему. А она не могла заставить его говорить.

Он уже освободился из ее объятий. Дзианта не удерживала его силой.

«Идем!» – и он побежал так же быстро, как пришел сюда.

Дзианта осторожно поднялась на ноги. Ясно, что она не должна отпускать Харата. Она не могла видеть в темноте как он, и путь представлял для нее большие трудности.

– Харат! – вложила ли она достаточно убедительности в этот зов? – Харат – подожди – я не вижу тебя!

«Идем!» – она уловила слабое движение внизу, как будто Харат там бегал взад-вперед от нетерпения, борясь с желанием бежать дальше. Безрассудно Дзианта бросилась вниз и наполовину спрыгнула, наполовину съехала до места, где ее поджидал Харат. Он поднял верхнее щупальце, ухватился за ее одежду и изо всех сил потащил ее.

«Идем!»

Харат предложил свои услуги в качестве проводника. Дзианта подчинилась ему, она уже не думала о неровностях дороги, так как Харат выбирал путь с наименьшим количеством препятствий. На небе появилась луна, стало немного светлее. Луна озарила все своим бледным зеленоватым светом, придав всему оттенок нереальности, призрачности.

Харат повернул на восток. Дзианта подумала, что эта местность ей незнакома. Конечно, это же недалеко от корабля грабителей.

– Яза? – но Харат говорил «он» и, к тому же, не проявлял большой любви к саляриканке в прошлом. Нет – он ведет не к ней. Теперь он шел осторожно, выбирая путь среди острых камней, высившихся тут и там как окаменевшие деревья.

– Корабль грабителей, – осмелилась предположить Дзианта.

Харат не ответил, он только резко дернул ее одежду, как бы запрещая связь здесь. Они все кружили между камнями и наконец пришли туда, где острые каменные пики сомкнулись вместе, образовывая стену. Харат отпустил ее и бросился со всех своих двух ног и четырех щупальцев к стене, проворно взобрался на возвышение и исчез в щели между двумя камнями.

«Идем!»

Дзианта не была уверена, что сможет пройти там, где прошел Харат. Щель казалась очень узкой. Дзианте надо было непременно пролезть, дабы не потерять Харата. Она вся сжалась и протиснулась между камнями, едва не оставшись при этом совершенно голой.

Она увидела перед собой небольшое углубление, подобное тому, в котором ранее Оган устроил свой лагерь. Здесь было совершенно темно, но она различила, что на земле кто-то лежит, а рядом с ним сидит Харат.

Харат – и незнакомец-сенситив. Если Харат так тащил ее, значит, он не умер? Сердце Дзианты так колотилось, что, казалось, сотрясало ее всю. Она опустилась на колени перед тем, кого не могла рассмотреть.

Она ощупала его руками. Он был одет в костюм космолетчика и тяжелые ботинки исследователя планет. Голова его была непокрыта, и он лежал лицом вниз. Тело было холодным, но, поднеся руку к его губам, Дзианта ощутила слабое дыхание. В трансе? Очень может быть. Если это так, то для того, чтобы вывести его из транса, у нее нет для этого знаний. Это может только Оган.

«Нет! Оган убьет!»

Мысль Харата была резкой как удар. Дзианта даже откинула назад голову.

«Ты – Харат – привел, привел…» – Харат мысленно передавал ей, но он, видимо, был так потрясен упоминанием об Огане, что страх привел его к мысли о том, что он не мог связно передавать. На чем был основан этот страх, Дзианта не могла предположить, но в его реальности она не сомневалась. Если Харат сказал, что Оган несет опасность, она должна принять это без доказательств.

– Харат… – она обратилась к нему с тем спокойствием, которое только могла изобразить. – Как нам сделать это…

Он тоже взял себя в руки.

«Посылай – с Харатом – посылай…»

Он имеет в виду процесс, обратный тому, который она обычно делала с помощью Харата: не брать энергию от него, а давать ему свою?

«Да, да» – он поспешно подтвердил ее предположение.

– Я буду посылать, – согласилась она без дальнейших расспросов.

Одной рукой она расстегнула платье, достала фокусирующие камни. Помогут ли они ей в этом, она не знала, но что они помогут ей собрать все силы, она была убеждена.

Она наклонилась над беспомощно распростертым телом, коснулась пальцами холодного лба. Вокруг ее запястья крепко обвилось щупальце Харата. Теперь они были связаны физически, осталось связаться психически, а это было более сложной задачей, получится ли это у них?

У нее вдруг возникло странное ощущение, как будто она, нет, не она, а часть ее, ее внутреннее я, несется со страшной скоростью куда-то вдаль и вдаль, в пространство, где все хаос, где все беспорядочно кружится, перемещается, несется куда-то, и нет ничего прочного, устойчивого – только ее связь с Харатом. Их несло дальше и дальше, фокусирующие камни нагрелись в ее ладони, из них исходил устойчивый поток энергии. Он проходил через ее тело, через руки, через пальцы, к щупальцам, к тому месту, где вошли в контакт три тела.

Несутся, несутся, кружатся, все вдаль и вдаль, и вдаль – пока Дзианта не выдержала. Ей захотелось крикнуть: Харат, хватит! Ведь если они рискнут дальше двигаться в этом сумасшедшем водовороте, их связь с реальностью лопнет, порвется, и они будут навсегда потеряны, как тот, кого они пытались найти и не могли отыскать.

Перед ней все непрерывно мелькало, и она не могла сосредоточиться на чем-то, чтобы сфокусировать энергию. Необходимо было создать мысленное изображение Турана, но этого человека, который лежал перед ней, она никогда не видела и не могла представить, так как он лежал в темноте вниз лицом. Но точку для фокусирования необходимо иметь…

Видит ли Харат так же, как все люди? Сможет ли он создать мысленную картину и передать ее Дзианте? Дзианта сомневалась в этом. Кружение постепенно затихало, становилось слабее.

«Торопись», – приказал Харат.

– Мы должны иметь изображение, – она резко ответила ему, объясняя причину того, что у них ничего не выходит. – Создай картину, Харат!

То, что возникло в ее мозгу, было так искажено, что она чуть не прервала контакт. Она была поражена тем странным видением, которое спроецировал на ее мозг Харат. Это была невероятная смесь человека типа Дзианты и чего-то другого, похожего на Харата. Это странное видение, конечно же, не существовало в действительности.

– Нам нужна истинная картина, – они вернулись обратно, все еще соединенные физически, но психическая связь уже порвалась.

Разочарование Харата быстро перешло в ярость, которая была направлена на Дзианту, хотя он понимал, что и он виновен в этом. Дзианта старалась быть терпеливой.

– Это человек, как и я, – сказала она Харату. – Но если это тот, кто сопровождал меня в другой эпохе, то я не знаю, как он выглядит на самом деле. Я не могу построить изображение, которое нам надо. Я должна увидеть его…

Харат был очень разгневан неудачей, в которой он винил Дзианту. Мысленный контакт был прерван по его воле, а теперь он отдернул щупальца от ее руки.

Зеленоватый свет луны заливал углубление, где они находились. Если бы она могла развернуть этого человека лицом к свету.

Казалось, другого пути нет, чтобы узнать то, что ей нужно. Спрятав камни в безопасное место, она начала переворачивать человека. Это было трудно, хотя он и был меньше и легче, чем Оган или грабители. Наконец, она добилась того, что свет упал на его лицо.

Хотя в этом призрачном свете трудно было судить о цветах, ей показалось, что кожа его темного цвета, как у всех космопилотов. Волосы коротко стрижены, чтобы удобнее было одевать шлем.

Черты лица были правильными, он даже мог считаться красивым по стандартам ее народа. Дзианта внимательно рассматривала лицо, запоминая мельчайшие подробности. Ей нужно было запомнить его так, как будто она видела его много раз, почти каждый день. Все должно быть зафиксировано в памяти. Она не имеет права упустить что-либо.

Дзианта протянула ладонь и легким прикосновением пальцев провела по лбу, по переносице, по очертаниям пухлых губ, по твердому подбородку. Так он сделан, и она должна запомнить все это.

Харат суетился около них.

«Торопись он потерялся. Если он слишком долго будет потерян…»

Она знала об этом древнем страхе всех сенситивов, впадающих в транс, – они боятся не найти своего тела, потеряться. Но она уже знала, кого им следует искать на тех дорогах, по которым не ходят обычные люди.

– Я знаю… – она снова достала Глаза из потайного укрытия, стиснула их пальцами левой руки, а пальцы правой положила на лоб незнакомца, почувствовав, что щупальца Харата обвились вокруг ее кисти.

– Пора… – на этот раз она дала сигнал. Она теперь не боялась этого сумасшедшего кружения, которое так страшило ее в первый раз, когда их вел Харат. Она зафиксировала в своем уме только одно – лицо незнакомца. Глаза ее были плотно закрыты.

На этот раз они не искали, они звали, используя все свои силы, все, которые могли быть собраны с помощью камней. Хотя при этом имя не произносилось, что дало бы их зову большую точность, но зато теперь все их силы были направлены на передачу изображения.

«Ты, кто изображен здесь, – где бы ты ни находился – приди!»

Ее тело, ее мозг все слилось в одно – в крик. Долго ли она сможет быть в таком состоянии? Она не знала.

«Приди!»

Прикосновение – слабое – издалека – как будто что-то царапнулось.

Это был действительно ответ; слабый, но адресованный несомненно ей. Она боялась расслабиться, даже подумать о том, что у нее получилось! Она не должна ни на мгновение прервать слабую нить ее зова и получаемого ответа.

«Приди!»

Так ужасно медленно. А она все слабеет, несмотря на энергию, получаемую ею от камней и от Харата.

«Приди!»

Последнее усилие, в которое она вложила все. И тут Дзианта оборвала связь, будучи не в силах больше поддерживать контакт.

Она упала лицом вниз, одна рука на теле незнакомца. Она была в сознании, но силы все покинули ее, она была очень слаба, она не могла ни двинуться, ни произнести хотя бы звук, даже тогда, когда ощутила, что человек пошевелился.

Он освободился от нее, с трудом сел. Харат суетился рядом, издавая клювом какие-то звуки, выражающие необычное возбуждение. Откуда-то издали Дзианта слышала, как незнакомец произнес что-то на языке, который не был ей известен. Это был гал-базик. Но в ее ушах был шум, она хотела только лежать, неспособная поднять даже руку. Так всегда бывало у нее после непосильного труда.

Она думала, что незнакомец удивится, что он не поймет, где он и что с ним произошло. Если это так и было, то он быстро сориентировался. Он внезапно наклонился, чтобы посмотреть на нее, и воскликнул что-то на своем языке.

Затем он поднял ее и устроил постель, чтобы она могла лежать более удобно. Он хорошо понимал ее теперешнее состояние. Он не пытался наладить с ней мысленную связь, за что она была очень благодарна ему. Возможно, его длительное испытание так же истощило его силы, как поиск истощил силы Дзианты.

Он встал, и Дзианта посмотрела на него. Большая часть его тела была в тени, но из того, что было видно, можно было заключить что он невысок и худ. Он был не молод, но лицо производило впечатление молодого человека. Щелкающий клювом Харат подбежал к нему, вскарабкался, как на дерево, и уселся на плече. Складывалось впечатление, что они большие друзья и знакомы уже много лет.

Харат был довольно тяжел, но эта ноша не тяготила незнакомца, когда он пролез между камнями, скрывающими их, и стал прислушиваться. Дзианта смотрела на него. Она заслужила длительный отдых…

И вдруг ее глаза остановились на… Он обернулся, и Дзианта увидела, что на нем одеты очки ночного видения, а его одежду нельзя было спутать ни с чем даже в этом призрачном освещении. Ошибки быть не могло. Она увидела эмблему на груди его костюма. Патруль!

Что Харат сделал с ней? Даже Оган – даже Юбан – они были меньшими врагами, чем этот! Что ей теперь делать? Если этот сенситив патрульный, как следует из его униформы, он смертельный враг, и причем он уже знает, что она делала на этой планете, так как сам участвовал в ее приключении.

Но стирание…

Ужас, черный ужас, которого она еще никогда в жизни не испытывала, охватил Дзианту. И это сделал Харат! Надо бежать, она должна бежать!

Она попробовала, насколько ее измученное тело способно подчиняться приказам. Хотя она могла сесть, но при этом поняла, что бежать без чьей-либо помощи ей не удастся. Харат? Нет, она больше не доверится ему.

Оган. Как она ни боялась, как ни ненавидела парапсихолога, он все же не угрожал ей таким жутким наказанием, как этот незнакомец. Но если она попытается войти в контакт с Оганом, то либо Харат, либо незнакомец, либо оба засекут это с легкостью.

Глядя на незнакомца глазами, расширенными от страха, она начала отодвигаться от него, стараясь отдалиться насколько возможно. Если бы она могла добраться до края углубления, перевалиться через камни и скрыться… но это бесполезно. Она знала, что Харату известна волна ее излучения и он с легкостью выследит ее. Он выследит ее, как охотничья собака выслеживает дичь по запаху.

Но Харат физически беспомощен. Если бы ей удалось как-то вывести из строя незнакомца, она бы избавилась от Харата. Дюйм за дюймом она отдалялась от того места, где лежала, двигаясь как краб по каменистому дну. Эти усилия бросили ее в дрожь, но ее воля и ощущение нависшей опасности двигали ею.

Она внимательно следила за незнакомцем, стараясь не пропустить момент, когда он захочет подойти к ней. Но он смотрел вдаль, полностью поглощенный этим. Было ясно, что он не ждет неприятностей от Дзианты.

Харата она тоже боялась, но его голова также была повернута в том же направлении, в котором смотрел незнакомец. Вероятно, он делал мысленный поиск, сообщая полученную информацию незнакомцу.

Рука Дзианты наткнулась на камень. Им она сможет сокрушить патрульного. Но она боялась промазать. Она может сопротивляться, если он попытается задержать ее силой, но ей нужно собраться с силами для бегства. Она уже добралась до места, где надеялась легко выскользнуть наружу.

Однако она не успела сделать этого. Незнакомец сбросил очки ночного видения и повернулся. Он удивленно остановился, когда заметил Дзианту не там, где оставил ее. Она прижалась спиной к стене, в руке зажат камень, как древнее примитивное оружие.

– В чем дело? – спросил он, используя гал-базик.

Она подняла камень. Дзианта успела заметить, что у него нет оружия. Конечно же, он очень слаб после такого испытания, которое ему пришлось перенести.

– Стой! – предупредила она его.

– Почему?

Дзианта не могла видеть его лицо, так как он опять был в тени. Но его очертания она различала. Она удивилась тому, что он удивляется. Он же знает, что они смертельные враги.

– Стой! – повторила она.

Он шел к ней. О, если бы она не возвращала его из транса! Глупо было довериться Харату – он же заодно с Язой, Оганом и другими, кто только использует ее как инструмент, не думая о том, что она живой человек.

– Я не желаю тебе зла, – он стоял спокойно. – Почему же ты…

– Не желаешь зла? Ну, конечно, всего лишь приятный визит к Координатору – и затем стирание!

– Нет!

Ему не следовало бы так резко отрицать. Неужели он считает ее такой дурой, которая не знает, что случится с ней. после всего, сделанного ею (и для него тоже), и не помнит, что случилось с теми сенситивами, которые работали на Гильдию и были схвачены патрульными?

– Нет… пойми же…

Слабо, но попытавшись собрать все силы, что у нее были, она швырнула камень. Если он подойдет ближе, она пропала. Это был единственный шанс. В тот же момент, когда камень покинул руку, у нее в голове взорвалась жуткая боль, такая ужасная, такая всепоглощающая, что она даже не смогла извлечь из себя крик боли, который рвался с ее губ. Она рухнула на землю под тяжестью этой боли.

Шторм обрушился на них – она должна быть на башне. Лурла – они лежали неподвижно, они не повиновались, хотя она посылала приказы. Они должны! Если они не будут работать, она будет сброшена в бушующее море со стены, а Глаза отдадут тому, кто может их использовать для спасения Норноха. Но сейчас Глаза были пустыми – они трещали, раскалывались на кусочки и затем рассыпались в пыль, которая просачивалась между пальцами. Она оставалась совершенно безоружной перед сокрушающей силой моря.

Они были высоко на холмах – внизу собиралась вражеская армия. Над ними и сзади непрерывно курсировали самолеты, извергающие смертоносные лучи. Это была ловушка, спасения из которой не было. Она должна постараться, чтобы смерть быстро настигла ее, когда клещи западни сомкнутся вокруг них. Попасть в плен к этим из Сингакока было много страшнее, чем погибнуть в битве. Она Винтра – и рождена не для того, чтобы служить предметом насмешек на городских улицах. Никогда! Самолеты уже над ними, их лучи расплавляют спрятанные в укрытиях орудия. Это была смерть, и Винтра должна приветствовать ее.

Тепло – свет – жизнь – она жива. Они нашли ее. Она будет пленницей Сингакока. Нет! У нее есть руки, и враги узнают ее силу. Но она не могла двинуться. Она ранена? Так тяжело, что ее тело не способно повиноваться ей?

Со страхом открыла она глаза. Над ней безоблачное небо. Конечно, она лежит в холмах Куэйта. Но звука самолетов не слышно. Все вокруг тихо, спокойно. Она одна в этом лагере смерти? Вокруг мертвые, с которыми она должна поскорее встретиться?

Шум – кто-то идет – если это кто-нибудь из повстанцев, она попросит удар милосердия. В этом ей нельзя отказать – это ее право.

Она Винтра – и все знают, что она не должна попасть живой в руки врага.

Винтра – но ведь она кто-то еще – Эрия! Затем Дзианта! Каждое имя, казалось, формировало вокруг нее другой мир. Она привела мысли в порядок, Дзианта – вот что правильно. Если только Глаза еще раз не швырнули ее обратно. Она – Дзианта, а Дзианта…