Текст книги "Семь чудес к воскресенью: Мир звёздных ко’отов. Семь чудес к воскресенью. Волшебный дом"

Автор книги: Андрэ Нортон

Соавторы: Филлис Миллер,Дороти Мэдли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Верхом на белом коне

Лорри понуро вытирала ноги в коридоре. Она знала, что должна сделать – позвонить в дверь Локнеров. Лорри чувствовала, что если сейчас же не сделает этого, то повернётся и снова сбежит. Прозвенел звонок, она посмотрела в лицо Кэти и торопливо проговорила:

– Извини, что я тебя ударила.

– Мам, это Лорри! Слушай, твоя тётя здесь. Они тебя везде искали, – Кэти схватила её за локоть. – Слушай, мама мне такую взбучку дала за твою куклу. Я не хотела, честно.

Лорри кивнула. За спиной у Кэти стояла тётя Маргарет. Она мрачно посмотрела на Лорри и взяла её за плечи.

– Пойдём, Лорри. Я думаю, что тебе есть что сказать и миссис Локнер.

Лорри снова кивнула. В горле у неё стоял комок, и от этого голос дрожал, когда Лорри заговорила с миссис Локнер:

– Извините меня. Я не должна была бить Кэти. И убегать тоже.

– Да, не должна. Но и Кэти не должна была брать твою куклу. Твоя тётя объяснила мне, что она значила для тебя. А где она? Может быть, её можно исправить?

– Нет, – Лорри не могла глядеть в глаза миссис Локнер. – Её у меня больше нет.

– Я думаю, что на сегодня Лорри уже причинила достаточно неприятностей, миссис Локнер. Мы лучше пойдём домой.

Рука тёти Маргарет подтолкнула Лорри к двери их квартиры. Внутри она со вздохом уселась в сторонке, оставив Лорри стоять у входа. Тётя уронила голову на плечо, закрыла глаза и вдруг показалась такой усталой… Лорри повозилась с молнией, стащила куртку с плеч. Куртка упала на пол, а из кармана выпал конвертик с запиской от мисс Эшмид. Лорри подняла записку и принялась крутить её в руках, не зная, что сказать.

– Не знаю, что с тобой делать, Лорри. Этот… побег, и ты ударила Кэти Локнер. Она только хотела посмотреть твою куклу. Если ты не хотела показывать ей Миранду, то зачем вообще взяла её туда?

– Миранда лежала у меня в планшете. Я взяла его, чтобы написать письмо бабушке.

Если тётя и расслышала её слова, то не обратила на них внимания. Она снова вздохнула и поднялась так, словно это требовало большого усилия.

– Я слишком устала, чтобы сейчас говорить с тобой, Лорри. Отправляйся в свою комнату и подумай о том, что ты сегодня сделала. Подумай как следует.

И она направилась на кухню.

– Тетя, я же ещё не накрыла на стол.

– Я думаю, что с этим прекрасно управлюсь и без тебя. И я хочу, чтобы ты немного подумала над своим поведением, Лорри. Немедленно!

Лорри поплелась в спальню. Письмо она положила на маленький столик. Теперь оно было уже неважно. Тётя Маргарет рассердилась и – что было хуже – Лорри доставила ей боль. Лорри уселась на пуфик перед ночным столиком, посмотрела на своё отражение в зеркале и закрыла лицо руками.

Подумай о том, что ты сделала сегодня, сказала тётя Маргарет. Сейчас ей трудно было даже понять, что именно случилось, а ещё труднее отгадать – почему. Она не хотела идти к Локнерам, а потом Кэти с Мирандой… голова Миранды с хрустом разбивается о стенку… рука Лорри на щеке Кэти. А затем эта идея похоронить Миранду… она идёт к Дому-Восьмистенку и встречает там мисс Эшмид – и что там сказала мисс Эшмид? Поспешишь – людей насмешишь…

Лорри достала из коробочки в верхнем ящике бумажный носовой платок, промокнула глаза и высморкалась. Сейчас ей было жаль Кэти и неудобно за то, что она доставила миссис Локнер и тёте Маргарет столько неприятностей. А вот о том, что она встретилась с мисс Эшмид, Лорри ни капельки не жалела – наоборот, она была рада.

– Лорри! – позвала тётя Маргарет.

– Иду, – отозвалась Лорри, последний раз утерев покрасневшие глаза.

Тётя Маргарет уже сидела за столом. Лорри тихо скользнула на своё место напротив. В пятницу они обычно готовили что-нибудь особенное, и вообще это был маленький праздник, но сегодня… Лорри вздохнула.

– Тётя Маргарет… – комок в горле оказался таким большим, что ей даже стало трудно глотать. – Извините меня…

– Да, сейчас ты извиняешься, Лорри. А вот надолго ли хватит твоих извинений? Или опять выкинешь что-нибудь такое? Ты же знаешь, что я с удовольствием проводила бы с тобой больше времени. Но я не могу. И я не могу оставлять тебя одну. Миссис Локнер больше чем добра к нам. И как ты её отблагодарила?

Лорри поперхнулась, уставившись в тарелку.

– Лорри, я понимаю, что жизнь здесь непохожа на ту, когда ты жила у бабушки Маллард. Но фокусничать из-за этого?

Лорри полезла в карман за платком.

– И ничего удивительного, что у тебя нет друзей, раз ты такая недотрога. Когда Кэти приглашает тебя куда-нибудь сходить, ты всегда говоришь «нет». Ты не записалась ни в один школьный клуб. Миссис Рэймонд жалуется мне, что на большой перемене ты всегда сидишь, уткнувшись в книгу, пока учитель не попросит – или заставит – тебя включиться в игру. Я понимаю, что в первые дни тебе всё это казалось незнакомым и странным. Но сейчас-то это не так, и ты вполне могла бы с кем-нибудь подружиться.

Тётя Маргарет отодвинула тарелку, словно ей тоже кусок в горло не лез, и взялась за кофе. Она пила медленными глотками, нахмурившись, так что морщины на лбу выступили особенно отчётливо.

– А что ты сделала с Мирандой? – неожиданно спросила она.

– Я отнесла её в Дом-Восьмистенок, – тихо-тихо, почти шёпотом призналась Лорри.

– В… в Дом-Восьмистенок? Боже, почему? – в голосе тёти прозвучало неприкрытое изумление.

– Я хотела похоронить Миранду, а не просто выбросить её на мусорку. А там есть сад.

– А откуда ты про него знаешь?

И Лорри рассказала о котёнке, о том, как она познакомилась с Халли, и о том, как сегодня попала в гостиную к мисс Эшмид. Пока она рассказывала всю эту историю, всё её огорчение куда-то ушло, и она снова смогла поднять глаза на тётю.

– …и она написала тебе записку, – Лорри бросилась в коридор, и вернулась с конвертиком, который положила на стол перед тётей Маргарет.

Тётя распечатала конверт, и Лорри мельком заметила, каким удивительным почерком написано письмо – не похожим ни на что, с завитушками и петельками, совсем как украшения на заржавевших железных воротах.

Тётя Маргарет дважды прочла записку и сердитый взгляд сменился удивлённым. Она ещё раз пригляделась к подписи и повернулась к Лорри.

– Мисс Эшмид… хочет, чтобы ты завтра пришла к ней в гости. На целый день.

А можно? Лорри даже не смела спрашивать. Не пустить её – тёте Маргарет вполне могло прийти в голову и такое, чтобы как следует наказать. Ой, если только она её отпустит, Лорри сделает всё, что только её ни будут заставлять – ходить на фильмы ужасов вместе с Кэти, играть в баскетбол, и если они думают, что ей доставляет удовольствие заниматься всякой ерундой, она будет заниматься всякой ерундой, лишь бы только… У Лорри даже не поворачивался язык упрашивать или обещать. Она не догадывалась, что загоревшиеся глаза и умоляющее выражение лица говорили за неё.

– Ну хорошо, – тётя Маргарет спрятала записку обратно в конверт. – Сходишь.

Это решение словно разогнало на кухне все чёрные тучи. Тётя принялась за ужин, и Лорри тоже вдруг почувствовала себя ужасно голодной. Она сглотнула – комок в горле пропал и всё кругом показалось ей просто прекрасным.

В этот вечер она сделала всё домашнее задание, дважды проверила математику, а тётя Маргарет в это время корпела над своими бумагами и эскизами на другом конце стола. Лорри подтянула к себе один набросок, случайно попавший между черновиками. Посмотрев на нарисованное кресло, почему-то сразу показавшееся знакомым, она вдруг поняла, что видела точно такое же – в комнате мисс Эшмид. Только это с золотистой обивкой, подумала Лорри, а с вышитыми цветами было бы куда красивей.

– А почему бы здесь не вышить цветы? – спросила она, протянув тёте рисунок. – У мисс Эшмид вышиты, розовые, жёлтые и зёленые… светло-зелёные.

Тут Лорри даже прикрыла глаза, чтобы лучше представить себе то кресло.

– Ты видела такое кресло у мисс Эшмид?

Лорри открыла глаза. Тётя снова с удивлением глядела на нее.

– Да. Целых два. Они стоят у камина. Только у неё с вышитой спинкой и сиденьем.

– И какие цвета?

– Ну, фон такой… светло-жёлтый, даже кремовый. А цветы неяркие, но их сразу видно. Розовые розы вперемежку с такими маленькими жёлтыми цветочками, вроде колокольчиков, и весь букетик перевязан ленточкой, и ленточка тоже розовая. А вокруг вышит веночек из листьев, вроде виноградных, и он светло-зелёный.

Тетя кивнула.

– Понятно. Это отличная идея – мы собирались использовать такие кресла как задний план для моделей вечерних платьев. Лорри, когда ты будешь там завтра, постарайся запомнить цвета и рисунок. Ты знаешь, судя по тому, что я слышала, тебе здорово повезло. Дом мисс Эшмид должен быть полон таких вот красивых старомодных вещей.

– Они прекрасные, просто прекрасные! – воскликнула Лорри. – А подсвечники, камин такой… такой…

Тётя Маргарет улыбнулась, складывая листы обратно в папку.

– Могу себе представить. Ладно, Лорри, уже поздно. Завтра наступит быстрее, если ты быстренько отправишься в кровать.

Заснуть сегодня будет так же трудно, как в рождественскую ночь, подумала Лорри. Однако нет, уснула она так быстро, что на другое утро даже не помнила, как забралась под одеяло. И утро действительно наступило быстро.

Утром Лорри быстро расправилась со своей частью домашних забот. Потом ей пришло в голову, что визит такой важности требует лучшего, самого парадного платья. Увы, платье оказалось тесным, и тётя Маргарет, посмотрев на Лорри перед тем, как она собиралась надеть пальто, согласилась – с тех пор, как бабушка сшила это платье, Лорри порядком подросла.

А затем Лорри оказалась на улице, торопясь по Эш Стрит к Дому– Восьмистенку. Ворота снова подались под её рукой, и Лорри благопристойно замедлила ход, обходя вокруг дома к заднему ходу. И вновь, не успела она постучать, как Халли открыла дверь.

– Заходите, заходите, они пьют утренний шоколад, и вас тоже чашечка дожидается, мисс Лорри, заходите!

И Лорри снова оказалась в комнате красного бархата.

Шторы были отдёрнуты, чтобы впустить солнце. Огонь в камине всё ещё горел, но в свечах нужды не было.

Кресло мисс Эшмид было передвинуто ближе к окну и дневной свет падал прямо на пяльца и на столик, на котором были разложены моточки шёлка и шерсти. А прямо перёд мисс Эшмид стоял другой столик, а на нём – высокий, с простыми прямыми линиями, кофейник. По белым бокам кофейника были рассыпаны фиалки, а по ручке шла золотая каёмочка. Две таких же чашки стояли на маленьком подносе вместе с блюдцем, накрытым кружевной салфеткой.

– Доброе утро, Лорри.

Лорри замешкалась, потому что как раз в этот момент стояла в дверях. Наконец она сделала реверанс.

– Доброе утро, мисс Эшмид.

Она должна следить за своими манерами, напомнила себе девочка. В этой комнате подобало вести себя, только как настоящая леди.

– Передай Халли пальто и шляпу, дорогая. Хочешь шоколаду?

Лорри стянула пальто.

– Да, с удовольствием.

Повинуясь жесту мисс Эшмид, она уселась на высоком стуле, напротив пожилой женщины. Мисс Эшмид налила шоколад из высокого кофейника и сняла салфетку с блюдца – там лежали бисквиты. Лорри сделала маленький глоточек, чашка была такая тонкая и лёгкая, что казалось – неловкое прикосновение и она расколется. Затем она откусила кусочек бисквита, который оказался хрустящим и несладким, с каким-то своим, особенным вкусом. Такого Лорри ещё не пробовала.

– Ты умеешь шить, Лорри? – спросила мисс Эшмид, допивая свою чашку.

– Немножко. Моя бабушка учила меня шить платья Миранде.

– Одна леди из Англии, – покачала головой мисс Эшмид, – одна леди однажды сказала, что так же стыдно настоящей леди не уметь шить, как джентльмену – не уметь владеть шпагой.

Тут она вытерла пальцы маленькой салфеточкой. Лорри не знала, чего от неё ждут, но после маленькой паузы ответила:

– Джентльмены больше не носят шпаг.

– Да. Да и леди не часто берут в руки иголку. Но всё равно – когда искусство забывают или бросают, как ненужную вещь, очень жалко.

Мисс Эшмид скользнула взглядом по картинам, по кусочкам материи, лежавшим на длинном столе, потом взгляд её остановился на гобелене над камином. Она взяла серебряный колокольчик, на звон которого явилась Халли, чтобы забрать поднос.

Тут Лорри в первый раз увидела, что прячется на столешнице под подносом. На чёрном фоне там была нарисована картина, которая надолго привлекла её: на горе стоял золотой замок с перламутровыми окошками, а над ним из золотых облаков выглядывала такая же перламутровая луна. Мисс Эшмид заметила её взгляд и провела по картине пальцем.

– Это папье-маше, моя дорогая. Когда-то это было очень популярно. А теперь, Лорри, будь так добра, отставь этот столик в сторону, он ведь нам больше не нужен.

Столик оказался очень лёгким, и Лорри без труда перенесла его. Когда она вернулась, мисс Эшмид что-то искала в столике с маленькими отделениями под сдвигающейся крышкой. Она подвинула к себе пяльца с незаконченной работой, и теперь Лорри видела, что это тоже картина, в рамке из цветов.

– Ты не могла бы помочь мне, дорогая?

– О да! – с готовностью ответила Лорри.

– Вдень, пожалуйста, нитки в эти иголки, – улыбнулась мисс Эшмид. – Зрение у меня уже не то, что раньше, и иногда вдеть нитку в иголку становится настоящим мучением. Вот, в этой коробочке нитки. Мне понадобятся нити вот такой длины, эти, эти и эти.

И она указала на разноцветные шерстяные нитки, туго намотанные на вырезанные из слоновой кости шпульки.

Лорри принялась за работу. У тоненьких иголок оказались самые больше ушки изо всех, что она видела. Поэтому вдевать нитки было вовсе нетрудно. Иголок было довольно много, они хранились в забавной коробочке из слоновой кости, сделанной в форме кошки – чтобы вынуть иголки, следовало открутить ей голову. И это была не единственная игольница в столе. Мисс Эшмид достала оттуда ещё одну и тоже открыла её. Внутри хватило бы места для множества иголок, но там в кусочке зелёного бархата торчали только две иглы. Они были совсем непохожи на те иглы, в которые вдевала ниточки Лорри, – под солнечным светом они отливали золотом, а не серебром, как остальные.

– А это, Лорри, – голос мисс Эшмид прозвучал очень серьёзно, – особенные, специальные иглы. Ими нельзя пользоваться слишком часто.

– Они блестят, как золотые.

– А они и есть золотые. И это непростые иглы.

– Как волшебная иголочка у принцессы?

– Именно так. Этих иголок не трогай, Лорри. Поняла?

– Поняла, мисс Эшмид.

Мисс Эшмид закрыла игольницу и спрятала её обратно. Лорри мельком заметила, что коробочка сделана из потемневшего от старости дерева, а на крышке был нанесён узор из потускневшего серебра.

– Вот спасибо, Лорри, – улыбнулась мисс Эшмид, увидев, что работа сделана. – Теперь воткни эти иглы в пяльца, вот здесь, с краю, чтобы их удобно было достать. Ты так долго сидела на месте, а для девочки твоих лет это нелегко, сама прекрасно помню. Так что можешь теперь осмотреться кругом.

– Осмотреться? – эхом повторила Лорри.

– Посмотреть дом. Лорри, ты вольна заглядывать в любую комнату, дверь которой откроется перед тобой.

Как она странно сказала, подумала Лорри. Как будто дверь сама может выбирать, открываться ей или нет. А вот посмотреть дом! Ох, как здорово!

– Спасибо.

Мисс Эшмид снова улыбнулась.

– Поблагодаришь, когда вернёшься, Лорри… если захочешь.

Это тоже прозвучало, как загадка. Но Лорри даже не стала раздумывать над этим – она просто встала и направилась ко второй двери из комнаты, как раз напротив той, через которую вошла. А мисс Эшмид склонилась над пяльцами, протянув руку за иголкой.

Лорри осторожно вошла в соседнюю комнату. Здесь стоял полумрак, так как ставни были закрыты. В отличие от тёплой и приветливой комнаты, где сидела мисс Эшмид, здесь было прохладно и темно, в камине не горел огонь, а мебель была закрыта чехлами. Лорри огляделась вокруг. Комната впустила её, но смотреть здесь было не на что. За этой комнатой шёл коридор, а потом ещё одна комната, она должна была находиться как раз напротив комнаты мисс Эшмид. Здесь располагалась спальня, и она тоже была обжитой и открытой, но только зелёного цвета – зелёного, как платье у мисс Эшмид. Кровать была огромной, а над кроватью на четырёх резных столбиках стоял балдахин со светло-зелёными занавесями, по которым вниз сбегал узор из темно-зелёной виноградной лозы. И таким же тёмно-зелёным был ковёр под ногами Лорри. И ещё два кресла и маленькая софа, тоже обитые светло-зелёной материей с листьями более тёмного оттенка. Можно подумать, мелькнуло у Лорри, что здесь настоящий лес.

Она остановилась в ногах у кровати, разглядывая её. Мисс Эшмид сказала ей, что она может войти в любую дверь, которая откроется перед ней. Но здесь Лорри почему-то было неуютно.

– Мррряу…

Лорри испуганно оглянулась. В эту комнату выходили ещё две двери. И о косяк ближайшей тёрлась Сабина. Она опять открыла свой маленький рот и мяукнула, слишком уж громко для такого маленького котёнка. Она словно нетерпеливо подгоняет меня, подумала Лорри.

Как только Лорри шагнула к ней, Сабина скользнула за дверь и исчезла в соседней комнате. Лорри вошла следом.

И оказалась в маленькой комнате причудливой формы. Внешняя стена с единственным окном сходилась с правой стеной под очень острым – и очень узким углом. А если посмотреть налево, то это была обычная комната с нормальными углами. На окне не было ни гардин, ни занавесок, поэтому яркий свет заливал всё, что находилось в комнате.

Лорри ахнула. В центре странной комнаты стояла восьмиугольная платформа или постамент полированного дерева. По бокам в него были встроены выдвижные ящички, поблескивавшие медными ручками и замочными скважинами. И этот постамент служил фундаментом для восьмиугольного дома из красного кирпича с деревянной галерейкой вокруг – точной копии того самого дома, в котором она сейчас находилась. Если это был кукольный домик, то самый большой и великолепный из всех, какие только Лорри когда-либо видела. Он был даже выше, чем сама Лорри, этот дом заполнял собой всю комнату.

Там, где у настоящего дома располагалась парадная дверь, здесь стоял деревянный конь-качалка, почти такой же, каких Лорри видела на старых картинках в журнале «Сент-Николас». Он был почти как настоящий, такой же большой, как тот пони, на котором она каталась в парке прошлым летом. И он был белый, с шелковистой гривой, а на спине – красное седло. Только седло имело странную форму, заметила Лорри, подойдя поближе, таких она раньше не видела.

Она осторожно протянула руку. Ой, конёк был покрыт настоящей шкурой! Лорри погладила его ещё, на этот раз смелее, и под её рукой он закачался вперёд-назад, с еле слышным поскрипыванием.

– Мррряу! – Сабина вытянулась на задних лапах, опёршись передними о деревянную платформу – она словно хотела заглянуть в окна домика. Но они были слишком высоко для неё. Лорри опустилась на колени, чтобы тоже заглянуть внутрь.

Она как будто смотрела внутрь настоящего дома, только через перевёрнутый бинокль, так что вместо того, чтобы увеличиваться, всё становилось меньше. Внутри домика стояла настоящая мебель, а на полу были постелены дорожки. Она даже разглядела маленький столик с чайным сервизом, так и ожидающий, чтобы кто-то налил чай в чашки. Пока Лорри обходила на четвереньках дом, у неё появилось чувство, что дом-то обитаемый, и если бы она была чуть проворнее, то заметила бы человечка, который только что выскочил из комнаты, в которую она заглянула.

Вот только красная бархатная комната мисс Эшмид была другой – здесь эта комната служила столовой, где длинный стол был накрыт как для обеда. Она доползла до кухни, а потом – до зелёной спальни. На втором этаже тоже располагались спальни – три больших квадратных. И ещё там было три больших треугольных комнаты с большими комодами и ещё одна маленькая комнатка странной формы, в которую вела лестница снизу.

И всё это было сделано и обставлено чрезвычайно тщательно – заходи и живи. Даже в приоткрытой духовке в плите на кухне она заметила выглядывающий оттуда каравай.

Все кукольные домики открываются, значит, и этот должен. Как же ещё внутрь поставили игрушечную мебель? Но когда Лорри поискала крючок или защёлку, то не нашла ничего. Она озадаченно уселась перед домом на корточках. Затем потянула за ручки несколько ящичков в деревянной подставке. Ни один не поддался. Наверное, они были закрыты.

Она ещё раз обошла домик кругом. Если считать подставку, он был чуть-чуть выше её. В помещениях на чердаке было темно, она ничего так и не разглядела через узенькие окна. Если там и были комнаты, то они остались загадкой. А может быть, этот дом сам по себе какой-то особенный, та самая вещь, о которой мисс Эшмид говорила: смотри глазами, а не пальцами? Здесь было на что посмотреть, каждая новая комнатка, в которую она заглядывала, была наполнена крошечными чудесами.

Лорри отступила. Она не могла избавиться от чувства, что это не просто игрушечный кукольный домик. Он был так похож на большой дом, в котором стоял, что казался настоящим, живым, живее, чем те комнаты с мебелью, покрытой чехлами. И девочку никак не покидало чувство, что во всём маленьком доме, везде, в каждой комнате, кто-то жил.

Жил – но кто? Она торопливо обошла угол, заглянула в окно, потом бросилась к другому окошечку. Если бы только она пробежала достаточно быстро, чтобы заметить этого маленького человечка, который только что вышел из комнаты! Затем она выпрямилась и оглянулась на Сабину, которая устроилась на подоконнике и вылизывала заднюю лапу, посвятив всё своё внимание и старания растопыренным коготкам.

– Это… это просто кукольный домик, да, Сабина? Никто там не живёт. Там никто не может жить.

Сабина и ухом не повела. Лорри сделала ещё шаг назад и натолкнулась спиной на игрушечного коня. Тот снова закачался и половицы под ним скрипнули. Лорри провела рукой по гриве. Почти… почти как настоящий пони.

Она присмотрелась к странному седлу. Почему оно так устроено? Наверное, будет приятно покачаться на таком. Вообще-то качалки обычно делают для маленьких… но этот такой большой.

Лорри вскарабкалась коньку на спину и попыталась сесть в седло верхом, по-мужски. Но сидеть было неудобно. Это седло было странно выгнуто в самых неудобных местах. Немного повозившись, сама не зная как, она неожиданно уселась по-другому, так, что обе ноги свесились с одного боку, а под коленками оказался удобный упор. И конь качнулся, закачался, ещё, быстрее и быстрее…

Ей в лицо ударил порыв ветра, несущего ворох опавших листьев, – листьев? Лорри удивлённо захлопала глазами. Комната пропала, перед ней расстилалась дорога, и ветер шумел в ветвях деревьев, росших с обеих сторон. А она сидела не на игрушечном коне, а на настоящем. На ней была длинная юбка, развевающаяся по ветру. На мгновенье девочка сжалась от испуга, но это тут же прошло. Осталось только смутное ощущение, что всё это она уже делала раньше, и всё идёт так, как и должно.

Белый конь шёл ровной рысью, и Лорри ехала верхом так, будто это было самой обычной вещью на свете. Впереди, не очень далеко, появился кирпичный дом. Дом-Восьмистенок! Сердце Лорри застучало быстрее. Там её ждали – кто-то или что-то, и это было самое важное!

Конь вскинул голову и потряс гривой. Он остановился у большого камня перед железными воротами. Лорри соскользнула с седла, сначала на камень, потом на землю. Ей пришлось подобрать длинные складки юбки, потому что она наступила бы на них. Девочка открыла ворота и поспешила к парадной двери.

На двери висел медный молоточек, Лорри подняла его, а потом отпустила и он ударился о дерево с громким стуком. Но – ответа не последовало. Никто не вышел на стук, а когда она подёргала дверь, та оказалась закрытой. Счастливое возбуждение пропало. Неожиданно она поёжилась, ей стало не по себе.

Ветер дунул прямо ей в лицо, и Лорри закрыла глаза. А когда открыла их вновь – не было никакой парадной двери. Она стояла перед кукольным домиком. Длинная юбка тоже пропала. Всё стало таким же, как и раньше. Лорри снова заморгала. Это был сон, вот что это такое! Только почему-то ей больше не хотелось оставаться в этой комнате.

И смотреть дом дальше Лорри тоже расхотелось. Она быстро вернулась в красную комнату. Только одна игла осталась торчать в пяльцах. Мисс Эшмид взглянула, как Лорри торопится к дневному свету, и Лорри показалось, что она тут же узнала обо всём, что произошло. Но всё равно, даже с мисс Эшмид она не хотела говорить ни о кукольном домике, ни о игрушечном коньке.

– Ну, что ж, моя дорогая, я уже почти закончила свой утренний урок. Ты ведь знаешь, что такое урок?

– Да, в школе… – Лорри выпрямилась на стуле.

– И не только в школе. Раньше, когда я была маленькой, то каждая девочка занималась рукоделием – вышивала или ткала. И каждый день полагалось сделать столько-то и столько. Это тоже называлось уроком. Так учили и шитью, и дисциплине.

Она выдернула последнюю иголку.

– Остался последний стежок…

– Ох! – восхищённо выдохнула Лорри.

Теперь на вышивке к дереву, которое уже было там утром, добавился ещё и маленький оленёнок – совсем как живой! Лорри показалось, что если она протянет руку, то коснётся настоящей, согретой солнышком шёрстки.

– Нравится?

– Он как настоящий.

– Хочешь научиться?

– А можно? Я и правда смогу вышить такую картину?

Мисс Эшмид снова посмотрела на неё долгим пронизывающим взглядом.

– Для этого потребуется много терпения, много старания и труда, Лорри. И никакой спешки, понимаешь? Никакой спешки.

– А я могу попробовать? – Лорри нимало не была обескуражена.

– Попробовать всегда можно, – улыбнулась мисс Эшмид. – Да, Лорри, ты можешь попробовать. Ты можешь начать прямо сейчас, если хочешь. Но сначала тебе придётся научиться делать простую работу. Сначала будет очень скучно, тебе предстоит долго учиться и упражняться.

– Но я всё равно хотела бы попробовать, – настаивала Лорри.

– Тогда ты попробуешь. Посмотрим, есть ли у тебя такой талант. А сейчас, дорогая, сходи скажи Халли, чтобы подавала обед.