Текст книги "Свамп (СИ)"

Автор книги: Андре Деуши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 10. Друзья по несчастью

Тегай попросил принести самый дорогой напиток, что был в местном кабаке. Самогон из гречихи оказался душистым и ароматным, и хотя был очень крепким, отнюдь не был сивухой. Выдержанный благородный напиток. В голову ударило после первой выпитой рюмки, в груди полыхнуло пламенем, из глаз невольно брызнули слёзы. Он заплатил три рима за бутылку. Ему понравился эффект. Мазь Уно жгла его гораздо сильнее. Он чувствовал себя сейчас сгоревшим в огне, но возродившимся из пепла. Тегай слышал россказни о каких-то птицах, которые так рождаются и умирают, только не мог вспомнить как эти мифические существа назывались. Уставившись на светло-коричневое содержимое бутылки, старшина размышлял для чего же он сейчас восстал из пепла. Образно выражаясь, а образная манера мыслей и словесных изречений была отличительной чертой Тегая, когда он выпил, он бы лучше зарылся обратно в пепел и спрятался в нём ото всего мира. Или же предпочел не просыпаться. Ведь поджидающая, и без того катастрофическая реальность, не премянула подбросить еще неприятностей.

В доме лекаря Лазло не оказалось. Не оказалось его и во всём Дыр Ртахе. Уно сказал, что парень очнулся где-то с полчаса после того как отряд отправился выполнять заказ и ринулся следом за Караваном, несмотря на все предостережения лекаря. Это казалось крайне безрассудным и необычным поступком для Триполя, но тут нужно было принять во внимание, что Лазло довольно сильно отравился и мог находиться в не совсем адекватном состоянии. Учитывая мощную комплекцию караванщика и довольно хилое телосложение лекаря, можно было не спрашивать почему Уно не смог остановить больного. Физически этого сделать он не мог, если бы даже попытался. Старшина поспрашивал тех немногих местных кто не спал в столь поздний час, прогуливаясь по подвесным конструкциям Дыр Ртаха, но никто не видел Лазло и никогда не слышал о некоем Триполе из Каравана Компании. Весь отряд пропал, Сэм Мясник совершенно точно мёртв, Лазло пропал. Старшина не знал, что ему делать. Ему хотелось убежать от реальности, и он нашел верный способ. Первый кого Тегай спросил про место где можно напиться, указал на здание местной питейной.

"Вышка местной питейной".

Для того чтобы попасть в этот кабак, расположенный почти под макушкой дерева, нужно было вскарабкаться по веревочной лестнице, ступеньки, которой представляли из себя завязанные толстые узлы. Во время подъёма, мягко говоря, непростого действия, Тегай размышлял о том каким образом людям, перебравшим с алкоголем спуститься обратно.

"Или они все ночуют в кабаке?"

Тегай опирался правым локтем на стол, сидя на полу, так как в заведении не было стульев. Скорее всего из-за невысокого потолка. Старшина торопился напиться. Он ещё не осушил и половину бутылки, как уже распорядился принести следующую. Хозяин заведения не каждый день продавал свой самый дорогой алкоголь, поэтому без вопросов принёс вторую бутылку, впрочем, отдав её посетителю только после получения платы.

По всему периметру таких же столиков было не меньше дюжины, незанятых виднелось всего пару штук. Вокруг каждого сидело от двух до пяти человек и все оживленно беседовали, распивали напитки, рассказывали шутки и сдержанно смеялись. Тегай, не отвлекаясь от первой бутылки (ведь на очереди стыла вторая!), разглядывал остальных посетителей. На взгляд старшины, они не сильно отличались от людей, которых ему доводилось встречать раньше в подобных заведениях. Такие места посещают только алкаши и люди что едут проездом, останавливаясь лишь по необходимости. И, как правило, вторые не злоупотребляют алкоголем, так как в первую очередь нуждаются в сытном ужине и теплой кровати, для продолжения пути на следующий день. Кстати остаться на ночь похоже было дозволено. Или же просто сон не возбранялся. Об этом можно было судить о трёх товарищах, которые дрыхли под столом справа от старшины Каравана. Обычно таких ребят либо заставляли платить за комнату в таверне, либо просто выкидывали на улицу, где бедолаги досматривали свои сны, которые становились холодными и зачастую очень сырыми (дожди вечером в Кантабрии идут через день, а то и чаще).

"Вообще интересная опция, эдакое "два в одном". Надеюсь только туалет не предусмотрен таким же образом – "не вставая с места", а то три в одном будет "небольшим" перебором", – подумал Тегай разглядывая лужи, то тут то там стекающие в щели дощатого пола. "Да, нет! Это по любому пролитая выпивка. Наверно."

– У тебя сегодня день рождения?

Какой-то человек подошел к столу. На его лице играла раздражающая ухмылка, да и его попытка пошутить скорее разозлила старшину. Хотя со стороны Тегай действительно выглядел забавно. Он был в грязной одежде, которая немного высохнув стала землистого цвета. Такой вид мог быть у рабочего человека, работающего на земле в дождливую погоду. Вот только простой работяга нечасто мог позволить самую дорогую выпивку в заведении.

– Эээ? – вопросительно протянул Тегай, исказив лицо, пытаясь придать себе еще более отталкивающий вид в надежде избавиться от незнакомца.

– Славный напиток, неправда ли? – спросил ухмыляющийся парень, указывая на виски, и не дожидаясь ответа продолжил. – Мало кто здесь способен оценить его вкус. Ещё меньше кому это по карману. Не против если я составлю тебе компанию? Ты как я вижу один здесь.

– Умм... – промычал старшина с недовольной миной, что никак не могло означать согласие.

– Так уж вышло что я создатель или вернее производитель этого напитка. Меня зовут Эльдринк, я делаю... так скажем особый алкоголь в Дыр Ртахе. И у меня с собой есть бутылка моего нового творения. Судя по твоему выбору ты разбираешься в алкоголе, а вот остальные вряд ли оценят мой напиток, ведь их вкусовые рецепторы уже давно привыкли и стало быть испорчены тем пойлом, что здесь называют выпивкой.

Незнакомец по имени Эльдринк вытащил из-за пазухи бутылку с содержимым тёмно-синего цвета и заговорщицки подмигнул Тегаю.

"Да что мне терять" – подумал старшина и кивнул в знак согласия.

Назвавшийся Эльдринком опустился на пол с другой стороны стола и скрестил ноги. Он поставил бутылку на стол, надавил большим пальцем на пробку и провалил её внутрь бутылки. Затем он наполнил рюмку Тегая. Кивком головы собутыльник старшины призвал испробовать напиток.

"Вот было бы здорово если бы он меня отравил".

От рюмки приятно отдавало мятой. Тегай опрокинул содержимое в свою глотку. Напиток был освежающим и приятным. Словно прохладный душ для вкусовых рецепторов. Алкоголь чувствовался, но в самом выгодном свете.

Эльдринк пригубил напиток прямо из горла, а затем протяжно выдохнул демонстрируя удовольствие от напитка.

– Ничего вкуснее никогда не пробовал, – произнёс Тегай. – Даже пиво на Блоте не сравнится с этим... Что это?

– Спасибо. Это моё новое творение. Я назвал её "Фрида". Это будет новый сорт виски. Вот только чтобы изготовить одну такую мне потребовалось несколько месяцев только на сбор ингридиентов, а потом еще полгода для доведения её до идеальной кондиции.

– Серьезный труд, – сказал Тегай.

– Не люблю слово серьёзный, от него веет безысходностью. Я бы сказал занимательный. Интересный, кропотливый, творческий, но никак не серьёзный. А учитывая сколько проб мне приходилось снимать за все это время... В общем серьёзничать мне не приходилось. Я опьянён работой в буквальном смысле.

Тегай ничего не ответив протянул рюмку для того чтобы её наполнили еще одной порцией "Фриды". Эльдринк услужливо наполнил её. Выпив напиток старшина посмотрел на бутыль и спросил: – Почему такое название?

Собеседник слегка помрачнел. Всматриваясь в тёмно-синюю глубину "Фриды", Эльдринк выглядел задумчивым.

– Так звали мою жену. Она была совершенством. Я знаю, что вкусы на женщин у всех разные, но для меня она была совершенством. Она всегда немного посмеивалась надо мной, называла меня глупым мальчишкой, но меня никогда не задевали её слова, возможно потому что Фрида была самой красивой девушкой которую мне тогда доводилось видеть. Я не мог оторвать глаз от неё, когда она первый раз посетила наше поселение.

Она выглядела не так как местные – на ней не было лохмотьев, наши жители тогда шили себе одежду из мешков в которых получали картошку и прочую провизию, Фрида же была одета в кожаную куртку темно-фиолетового цвета, такого же цвета кожаные штаны, красивый пояс с бляхой в форме фиолетового полумесяца, и черные изящные сапоги на каблуках. Из-под её темных волос смотрели самые чистые голубые глаза, какие я когда-либо видывал, она была приветлива и шутлива со всеми оборванцами кои попадались ей по дороге. Честной народ не знал, как реагировать на нее, все были немного смущены, в наше захолустье не часто наведывался кто-либо кроме торговцев, а караваны по болотам не ходят. Видно было, что Зора словно из какого-то другого мира, но вот саму девушку явно забавляла реакция людей на неё. Пройдя через толпу, она повернула в мою сторону, а я настолько загляделся на неё, что не сразу понял, что стою у неё на пути и лучше бы переместиться в сторону. Её глаза встретились с моими, и она мне подмигнула.

"Привет, дружище, – сказала она мне. Мне нужен дядюшка Иглав, он у себя?"

Конечно я был поражён, что незнакомка обратилась именно ко мне.

"Он... спит у себя", – указал я на его двухэтажную резиденцию недалеко от главной площади.

"Спасибо тебе, юный рыцарь".

Она еще раз подмигнула мне и направилась к старосте. Я смотрел ей вслед и любовался её легкой и слегка игривой походкой. Тогда наверно я первый раз заинтересовался девочками, или даже сразу женщинами...

А через парочку лет мне было уже шестнадцать, и я уже не был похож на мальчишку. Лохмотья я сменил на несколько более-менее приличных комбинаций. Я стал добиваться Фриды. Узнал когда она прибывает к нам деревню, дарил ей духи собственного приготовления. Да, тогда я еще делал в основном духи, а не алкоголь. Надо было раньше начать его делать, ведь, когда я сделал свое первое вино, я решил устроить ей романтический ужин. Я сколотил маленькую платформу, на которой можно было уместиться только вдвоём между двумя самыми высокими деревьями Дыр Ртаха, чтобы оттуда были видны все Болота. Она смеялась и отказывалась от этого свидания месяц, ссылаясь на то что не хочет лазать по деревьям. Но в итоге она согласилась. Мы сидели вдвоём и смотрели на закат и пили вино. Я то видел это зрелище далеко не первый раз, потому как от влюбленности часто не спал ночами и от нечего делать залезал наверх, а вот у неё захватило дух от увиденного. Она была в восторге. После заката мы проговорили всю ночь, а спустившись вниз, перед прощанием она меня первый раз поцеловала. Не как мальчишку, а как мужчину.

Тегаю очень захотелось рыгнуть. Громко и протяжно. Он не любил сопливые истории. Особенно долгие и без его предварительного согласия слушать. Но если бы Эльдринк обиделся, он бы наверняка забрал напиток с именем собственной жены. Старшина не хотел так рисковать, потому не слишком участливо, но все же поинтересовался:

– Почему звали, она что умерла?

Глаза рассказчика изучающе смотрели на собутыльника. У него в голове не укладывалась та грубость, которую выдал старшина.

– Я этого не знаю, – отвернувшись от Тегая выдохнул разочарованный собеседником Эльдринк. – Она пропала два года назад. Ей было нехорошо несколько дней, и я обратился к лекарю. На утро следующего дня она пропала. Ладно было приятно познакомиться...

Парень уже собирался поднялся, как старшина схватил его за руку через стол.

– Погоди. Как она пропала, – с жаром спросил Тегай.

Эльдринк слегка опешил, но ответил:

– Уно сказал, что ничего не видел, потому что крепко спал.

– Ты был у него дома?

– Конечно был. Я же принёс туда жену. Мне идти надо...

– Как можно было не заметить, что она пропала? У него крохотный дом, да еще и со скрипучими досками вместо пола!

– Уно, уважаемый человек, он не мог обмануть.

– А, ты знаешь такого человека, – усилив хватку и подавшись лицом вперед прошептал Тегай, – по имени Бурый?

– Его знают все здесь. Как будто ты его не знаешь?

– Похоже не знаю, кто он такой?

– Нууу... Трудно сказать, – задумался Эльдринк. -Его все знают, потому что он друг Иглава и Уно. Он нечасто бывает в Дыр Ртахе, но при этом никогда не пропускал Блот.

– А в тот день он был в селении?

– Кажется был, и что? – недоумевал парень.

– У вас булыжники ценятся в хозяйстве?

– ЧЕГО?

– Пойдём со мной. У меня также есть для тебя история.

***

"Как можно было быть таким олухом? И ведь только Вил Лайзен задался вопросом какого чёрта Бурый посреди ночи таскает булыжники по Дыр Ртаху. Не я. Да – "это вещь нужная" как сказал заказчик. Вполне может быть. Но зачем спрашивается её таскать ночью? И если она такая нужная, то бросил бы её хозяин её посреди дороги?".

Булыжник лежал примерно на том же месте где его бросил Бурый, когда его заметил отряд. Перепутать было невозможно.

– Ну, конечно! – воскликнул Тегай.

Эльдринк выглядел испуганным. Его новый знакомый вел себя очень странно. И пугал именно он, а не его рассказ про нападение ящеров, в который было трудно поверить, а сейчас с диким выражением лица тыкал пальцем в камень и считал, что это многое объясняет. Старшина, окутанный градусом "Фриды" и по-прежнему грязный не вызывал доверия. Но Тегай чувствовал себя прозревшим и нужно было только донести смысл до Эльдринка.

– Смотри! Когда Лазло – парню из нашего отряда стало плохо, мы тащили его всей командой к лестнице, как внизу показался Бурый. Он нёс вот этот самый булыжник! А, как ты думаешь зачем он его нёс.

Эльдринк не знал этого и в общем-то знать не хотел, но караванщик продолжил.

– А затем, чтобы освободить сундук, который мы тащили всю дорого до селения. Если бы я открыл в хижине успел бы открыть сундук, то наверняка бы обнаружил его пустым. Понимаешь в чем суть?

– Ты хочешь сказать, что тот человек которого ты видел в сундуке это твой подчиненный? – ухватился за мысль самогонщик.

– Вот именно! Эта падла изначально все спланировала! У вас практикуются жертвоприношения? – прищурив глаза спросил старшина.

– Вчера, например, практиковали.

Тегай выпучил глаза на Эльдринка.

– Ну пиво, в жертву приносится оно – в этом же суть Блота, – поспешил поправиться самогонщик.

– Ааа. То есть людей вы не убиваете?

– Нет.

– Не сжигаете?

– Нет.

– Не едите?

– Нет!

– Хм... Тогда зачем ему понадобился бедный Лазло?!

– Не знаю. Ты думаешь, что Бурый мог похитить мою жену?

– Но он же зачем-то похитил моего работника и организовал нападение на остальных. А мы, судя по твоему рассказу о Фриде, гораздо менее симпатичные люди нежели она.

– Но зачем ему воровать людей?

– Пойдем спросим у лекаря. Мне кажется он многое способен прояснить, – сказал Тегай, указывая направление к хижине лекаря.

Страшненький сарай смотрел на них. Он как бы насмехался над ними, ведь внутри него хранились секреты, по одному для Тегая и Эльдринка. Нужно было только зайти внутрь и расспросить лекаря. Но что-то подсказывало Тегаю, что Уно не будет слишком разговорчив с ним. Поэтому новые товарищи сговорились на том, что самогонщик зайдет к Уно прикинувшись отравившимся, а для того чтобы все выглядело правдоподобно старшина, несмотря на все возражения, почти что влил Эльдринку в рот прихваченные с собой из питейной гречишные виски и вытолкнул из засады. Затем Тегай наблюдал как самогонщик прохлюпал до дома лекаря и постучал. Уно открыл дверь через пару мгновений и пустил гостя внутрь, как будто ожидал его заранее. Было уговорено подождать несколько минут, а потом Тегай должен был ворваться в хижину и подключиться к допросу лекаря. Старшина наблюдал, внутри зажгли свет.

"Сможет ли Эльдринк оглушить его, как бы не упустить этого докторишку".

– Привет.

Тегай с выпрыгивающим из груди сердца резко повернулся назад.

Сзади него используя, пенёк как возвышение стоял ребёнок. Его пол было трудно определить, как часто бывает с маленькими детьми. Может быть это был мальчик, может и девочка. Но половая принадлежность не меняла тот факт, что это был все же ребёнок. Весь чумазый, с кожей приобретшей зеленоватый оттенок от болотной грязи, большими глазами и вздернутым носиком. На нём была серая накидка, концы были связаны в узелок и переброшены через одно плечо. Длинные волосы выглядывали из-под соломенной шляпки. Ребёнок скромно улыбался. В ночной час сказать, что это было жутко ничего не сказать.

– Во что вы играете? – мягким голосом спросил ребенок.

"Казалось бы, чего бояться? Или кого? Маленького ребёнка, взявшегося из ниоткуда посреди болот? Уж опасаться точно стоит, но все же это ребенок. Попробую поговорить с ним на его языке".

– Да, играем в прятки, – стараясь выглядеть весёлым и непринужденным сказал Тегай. – А ты во что играешь?

– Я просто гуляю.

– Один? Гуляешь ночью по Болотам? Твои же родители волнуются.

– Не волнуются. Хотя может и волнуются, – задумался странный ребенок. – Но я все равно их не знаю.

– Как это? У всех детей есть родители.

Юнец пожал плечами вместо ответа.

– Можно поиграть с вами?

"Вот и отличная возможность от него избавиться".

– Давай, только чур ты прячешься. Любишь прятаться?

Ребенок беззвучно хлопнул в ладоши и радостно закивал.

–Если ты найдешь меня я помогу тебе! Отвернись и считай до ста!

"Не каждый ребенок считает до ста", – сразу подумалось старшине.

Тегай отвернулся и сделал вид что считает. Досчитав до двадцати он закончил счёт и огляделся по сторонам. Вокруг были только деревья и грязь под ногами. Ребенок исчез.

"Теперь поиграем во взрослые игры".

Старшина без лишнего шума добрался хижины и резко открыл дверь. Уно лежал на полу. Его седые волосы были разбавлены красным цветом. Эльдринк сидел на больничной скамье и отхлебывал виски.

– Че...го таккк до-лго? – с трудом выговорил желаемое самогонщик.

– Ты чем его ударил?

– Бу-бу-тылкой.

– Так ты же пьешь из неё?

– Аааа ана не разбилс, – пожал плечами и отхлебнул Эльдринк.

– Надеюсь ты не убил его.

"Хотя очень похоже".

Глава 11. Преступление Лазло

Небольшой караван двигался вдоль дороги опаляемый полуденным светилом. Головы участников каравана покрывали белые ткани, защищавшие головы от палящего солнца. Такими же тканями были накрыты головы грузовых лошадей, только ткань была сдвинута так чтобы глаза животных были спрятаны от Солнца.

Лазло Триполь – один из участников грузовой процессии, некогда трудился конюхом у одной знатной особы, Эрнеста Зиповича, который жил на окраине столицы, так вот этот самый хозяин угодьев считал, что от яркого солнца лошади слепнут и на их глазах появляется бельмо. Это был откровенный бред, как считал сам Лазло, человека только в теории знавшего что значит ухаживать за лошадьми, а на деле до найма конюха даже не знавшего о существовании вальтрапа и погубившим не один десяток лошадиных спин. Несмотря на свое мнение, Лазло сохранил вроде бы бесполезную прихоть хозяина и по окончании своей службы конюхом.

***

Хозяин конюшни был стар, но честолюбие его оставалось на уровне юноши-гвардейца. Было бы очень смешно, если бы не было грустно, когда при ознакомлении нового конюха с представителями стойла этот псевдо-знаток лошадей сокрушался что его обманули с кобылками. Мол вместо обещанных двадцати-двадцати пяти лет доброй службы те уже будучи лишь восьмилетними частенько стали помирать, так и не дождавшись своего покупателя.

Новый конюх тогда увидел перед собой крайне дорогих породистых скакунов, вот только безмерно замученных дилетантско-экспериментальным подходом хозяина. Лошади явно простывали от ночных сквозняков, потому что "кто-то" явно поскупился на попоны для них, бинты и ногавки также отсутствовали на ногах парнокопытных. Лазло, любящий всем сердцем лошадей и с детства подкованный и подковавший все что с ними было связано, взялся за работу и буквально через пару месяцев хозяин не мог нарадоваться своей конюшне. Лошади, которые совсем недавно были дергаными и нервозными, с потухшим взглядом и тусклой шерстью, совершенно ирреальным образом преобразились в пышущих здоровьем и силой животных, которые вызывали восторг и зависть даже у столичной знати. Хозяин нахваливал сам себя и считал всецело своей заслугой внезапный подъем дел в гору. Лошади с его угодий стали иметь регулярный спрос, их приобретали знатные вельможи из столицы, которые не скупились на средства и ни разу не торговались, настолько очаровывали их пышущие красотой и здоровьем скакуны.

И все бы было и дальше прекрасно, если бы не изначальная недальновидность хозяина конюшни. Его, конечно же, радовало, что дела шли в гору, но при этом несказанно раздражал и выводил из себя этот, невесть что возомнивший о себе, конюх, который постоянно только и делал что требовал увеличения расходов на содержание "лошадок". Несмотря на немалый доход от продажи очередной лошади за баснословные деньги, споры между работником и работодателем не утихали, а хозяин так и не желал становиться более щедрым. Мало того, что Лазло не получал никаких поощрений, так еще и боролся с неосознанным желанием старика погубить все стойло устроив какой-нибудь эксперимент, вроде смешивания говяжьего мяса с кормом или аренды лошадей для ночных скачек. Так как конюх был человеком простым и прямым, а хозяин знатным и честолюбивыми их характеры рано или поздно должны были столкнуться на полной скорости. Властитель угодий не стал терпеть очередной затянувшийся нудный разговор с конюхом о важности покупки очередной штуки, делающей и так шикарный быт обитателей конюшни еще более комфортным и просто-напросто выпроводил Лазло со своей территории и с его должности. Конюх прекрасно понимал, что разубедить знатного человека в его меньшем разумении хоть в чем-то нежели у простого мужика бесполезно, поэтому почти не собирая свои пожитки, собирать то толком нечего было, Лазло покинул процветающее, только благодаря ему, коневодческое хозяйство.

Конечно на первых порах покупатели продолжали заезжать для приобретения очередного жеребца или кобылки, но со временем не ухоженность и болезненность лошадей стала слишком бросаться в глаза. Спрос угас, как и планомерно угасали сами скакуны, из благородных лошадей превращаясь в неприглядных кляч.

Как-то вечером Лазло, который уже трудился пахарем в соседнем селении, когда минуло примерно полгода со службы конюхом, решил тайно проведать как нынче дела у его обожаемых лошадок. Днём он остановился в трактире, чтобы убить время до полуночи, так как только под покровом темноты была возможность незаметно пробраться на конюшню. Коротая часы и согревая в руках пиво он с нетерпением и растущей нервозностью ожидал подходящего времени. За окном начался дождь, крупные капли долбили крышу трактира, а за окном было видно, как утоптанные сельские дорожки превращаются в грязное месиво. При этом в трактире было тепло и уютно, трактирщик, видимо, пятой точкой почувствовал погоду и за пару минут до начала ливня подкинул дров в чугунную печку, стоящую посередине трактира. При созерцании вида за окном, Лазло сразу подумал о своих бывших питомцах и сердце его слегка съежилось. После вынужденной смены своей деятельности он старался сильно не переживать за лошадок, уверившись что тех быстро разберут покупатели и никто их не успеет попортить, но зная старика невозможно было оставаться спокойным до конца. В таких мыслях для Лазло медленно и нервно тянулись часы.

Его томное ожидание резко прервали. В таверну вошли мокрые и грязные от ливня мужчины. Пять грязных ублюдков подумал Лазло. Подумал он так вовсе не из-за того, что вошедшие были с ног до головы перемазаны грязью, сейчас любой вошедший в помещение с улицы человек выглядел бы подобным образом. Это были Гончие Компании. Компания занималась доставкой всего и вся в Плануме, куда угодно и когда угодно, причем за вполне умеренную плату. Для Лазло было загадкой как отбирались люди в Компанию, ведь все, без исключения кого он встречал ранее были, редкостными мудаками. Так и пятерка вошедших начала прямо на пороге трактира отплевываться грязью и отсмаркиваться при этом одаривая испортившуюся погоду самыми грязными выражениями. Гончие – самая низкая и прямо говоря, презираемая должность в Компании. Этих ребят особо не отбирали, а просто брали всех, кто откликался на вакансии размещенные на досках близ административных зданий в деревнях. Работа для любого. На деле это была работа для тех, кого никуда не брали ввиду различных провинностей, пьянства, а то и врожденной тугости, хотя и бывали, как и везде, свои исключения. Гончих отправляли в самые опасные, злачные, глухие места, поскольку особой ценности для Компании они не имели – их гибель практически ничего не стоила Компании. Лазло вгляделся в лица гончих и из пятерки ему были знакомы двое. Узнал он Ларса Курощупа и Сето Моргана. Вообще-то у Ларса была какая-то другая фамилия, но как-то так прозвище навечно закрепилось за ним. Ларс любил погулять по девушкам всегда обещал завести с ними семью, детей. Непонятно как эти дуры велись на такие обещания, что может ужаснее завести семью с бедным и при этом гулящим Ларсом, да еще и зная его прозвище. Сето же был обычным мордоворотом – крупный сам, крупные черты лица, большие крепкие руки и уже сутулая и больная от таскания тяжестей спина. Остальные же трое были настолько грязны, что даже если с ними и было какое-то мимолетное знакомство, то сейчас определить их личность не представлялось возможным. Пятерка плюхнулась за соседний стол, сразу принявшись обсуждать кто какие заказы и поручения сегодня исполнял. Кто-то жаловался на то что долго искал клиента, кому-то отказались платить за позднее прибытие, кто-то вообще не сумел найти на назначенном месте клиента, в целом из них никто не провел этот день удачно. Только Ларс Курощуп выглядел вполне себе довольным и словно ждал, когда все сидящие выговорятся и начнут внимать его мыслям и идеям. Когда разговоры ни о чем сбавили обороты, Курощуп приступил к деловому общению. И тут от слов у соседнего стола у Лазло закружилась голова и застучало в висках. Ларс Курощуп вещал пятерке о том, что ему удалось договориться с хозяином местной конюшни о приобретении его кляч за бесценок, всего по двадцать римов за лошадь, так как тот закрывал свою конюшню и пытался избавиться от непородстых кляч которых ему в свое время впарили на ярмарке в десятки раз дороже. Из проверенного источника Ларс знал, что кобылки эти вполне себе породистые скакуны, только старик об этом и не догадывается, так как нехерушечки не смыслит в коневодстве. Его слушатели издали одобрительные возгласы и подняли принесенные крушки с пивом чтобы обмыть грядущую сделку. Конечно же Лазло множество раз поносил в тавернах имя своего бывшего хозяина, но припомнить чтобы он делился этим с Курощупом никак не выходило. Видимо сукин сын подслушал один из его разговоров. Но теперь они квиты, ведь теперь именно Лазло был подслушивающим. Он во что бы ни стало решил не допустить того чтобы лошади попали в руки Гончих – это было бы настолько унизительно для животных, которые были достойны гарцевать на тронных вечериях и турнирах, носить на спине седла из драгоценных металлов, да и сколько труда было в них вложено их конюхом. Нет, конечно этого позволить было нельзя. Он встал из-за стола и начал продвигаться к выходу стараясь оставаться спиной к столу Гончих. Расплатившись с хозяином заведения и уже намереваясь отправиться к дверям заведения, Лазло поймал на себе взгляд Курощупа. Тот подмигнул ему и поднял кружку в приветствии. После кивка головы в ответном приветствии Ларс всецело вернулся к своему обществу.

Лазло Триполь только выйдя из трактира вспомнил какая стихия правила бал на улице – большие капли дождя незамедлительно намочили неприкрытую голову. До конюшни было с полчаса ходьбы, соответственно бегом можно было добраться в два-три раза быстрее. Ноги вязли в мокрой земле, куски грязи при беге поднимались выше головы, но Лазло бежал сейчас быстрее любого человека на ровном покрытии. Добравшись до забора конюшни бегун перестал быть узнаваем и был похож на человека из глины. Перемахнув через забор он проворно ринулся к конюшне. Еще на бегу Лазло увидел, что никакого света внутри не было зажжено, отчего сделал вывод что кроме лошадей внутри никого нет. Внутри было немногим лучше, чем снаружи. У бывшего здешнего конюха еще сильнее сдавило сердце. Крыша вовсю протекала, и вода просачиваясь через дерево капала на лошадей, которые постоянно пытались отряхнуться от воды. Доски в некоторых местах были отодраны и сквозняк бил такой, что у Лазло начали леденеть ноги. Лошадок осталось всего пять, все худые, сразу было видно голодные, так как встречая своего заботливого конюха они больно прикусывали его за руки. Одна из лошадей полулежала в своем загоне опершись спиной о перегородку соседнего загона. Увидев своего благодетеля лошадка радостно заржала, но в попытке подняться у нее подкосились ноги, и она грохнулась обратно еще и ударившись о свою недавнюю опору. Лазло зашел к ней, обнял ее за шею и успокаивал животное чтобы не дать ему еще раз навредить самому себе.

Оставив хромую лошадку Лазло оглядел оставшихся питомцев. Все они были в ушибах, синяках, порезах, словно над ними кто-то регулярно их бил. Следов нового конюха не было обнаружено поэтому было очевидно, что над животных бил хозяин лично, по крайней мере Лазло не видел иного решения этой скверной головоломки.

– Чего вы орёте, мне здесь, тупые твари! – донеслось снаружи.

Голос старика невозможно было не узнать – его брюзжащий, грубый и вечно повелевающий голос отставного вояки. Он распахнул двери ногой и вперил взгляд человека в грязевом костюме.

– Ты че еще за, хуй деревенский, тут мне здесь лазаешь!

В руках у хозяина была плетка с несколькими привязанными на конце гвоздями. Теперь становилось понятно откуда у лошадей столько свежих ран. Бедняжки начинали ржать от вечернего холода или же от недостатка еды, недостаточной автивности, а этот все знающий тип приходил и просто бил их пока те не понимали, что придется терпеть и пытаться спастись сном от голода и холода.

– Ты так и будешь молчать мне здесь, крыса перепачканная?!

Властитель угодий не был похож на себя прежнего. Его лицо было худое и осунувшееся, всегда большие выпученные глаза сейчас особенно выделялись на лице, Лазло даже показалось что они занимают чуть не половину лица старика. Он так гневно выплевывал слова что слюна вылетев изо рта повисла на подбородке, а так как хозяин всегда выпячивал нижнюю челюсть во время разговора на повышенных тонах, вид его делался едва ли не безумным. Лазло много раз представлял, как он выговаривает все что он думает старику, но вживую напор властителя был таким яростным что было Лазло невольно подбирал в голове наиболее приличные слова и неоскорбительные слова. Тем более хозяин мог и не узнать его под слоем грязи скрывавшем личность бывшего конюха.