Текст книги "Кинокосмос. Псовые в мифах и легендах народов мира. Популярная энциклопедия"
Автор книги: Анатолий Терехов
Жанр:
Домашние животные
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Гарм
В скандинавской мифологии гигантский пёс, стороживший вход в царство мёртвых Хель и своим лаем возвестивший мир о начале Рагнарёка – последней битвы богов с хтоническими чудовищами. В этой битве Гарм и ас Тюр убили друг друга. Считался образцовым псом.
Другие имена: Пёс, Жадный.
Отождествления: Фенрир, Манагарм.
Ведьма-великанша Ангрбода, обитавшая в Железном лесу на восточной окраине Мидгарда, породила от злокозненного бога Локи трёх чудовищ: волка Фенрира, Мирового змея Ёрмунганда и повелительницу царства мёртвых Хель. Её отпрысками были также многочисленные волкообразные великаны – плод греховной связи любвеобильной ведьмы с собственным сыном Фенриром. Одним из таких отпрысков был пёс Гарм.
Как и его далёкий южный коллега Кербер, Гарм служил на границе, отделявшей мир живых от мира мёртвых. Бдительный пёс охранял мрачные владения своей единоутробной сестры Хель. Эти владения назывались её именем: Хель (Нифльхель, Нифльхейм). Сюда после смерти стекались души казнённых преступников, а также людей, погибших в мирное время или умерших «соломенной смертью», – так называли кончину от старости и болезней в своей постели (обычно соломенной). Скандинавы подобную смерть считали для мужа позорной и старались её избежать. Желанной и достойной признавалась лишь смерть в бою – она давала право душе убитого воина присоединиться к эйнхериям – приёмным сыновьям Одина. Эйнхерии в Асгарде сражались в жарких схватках, раня и убивая друг друга, а затем, ожив и исцелившись, пировали в просторных и светлых палатах Одина – Вальхалле. Там красавицы-валькирии потчевали утомившихся воинов хмельным мёдом и мясом вепря. В Вальхалле царило жаркое и шумное веселье и было светло от блеска обнажённых мечей. Поэтому многие из тех, кому не довелось погибнуть в бою, предпочитали броситься на меч или копьё, чтобы заслужить участь эйнхерия и избежать мрачного и смрадного подземелья Хель.
А тот, кто после смерти не удостоился высокой чести стать небесным дружинником Одина, вынужден был отправляться в страшный Нифльхейм. Верхом на лошади, в повозке, а чаще всего пешком совершали умершие свой последний путь на земле – путь тяжёлый и далёкий. (Сын Одина Хермод на быстром как ветер Слейпнире скакал к владениям Хель целых девять дней и ночей!)
Измученных дальней дорогой покойников в конце трудного пути ждали новые испытания. На золотом мосту Гьяллар, ведущем в преисподнюю, путь им преграждала великанша Модгуд. И все, кто не мог заплатить ей кровью, вынуждены были переходить пограничную реку Гьёлль вброд.
За рекой рос железный лес Ярвинд. В нём находились врата царства мёртвых. Их охранял наш герой – свирепый чёрный пёс Гарм. Он был посажен на крепкую цепь в тёмной пещере Гнипахеллир. Грудь пса была забрызгана кровью, а его клыкастый оскал наводил на всех ужас. Усмирить это исчадие ада можно было, только угостив его особым пирогом Хель, который клали покойнику в могилу. За вратами начинались ограждённые железными решётками владения царицы смерти. Там в кромешной тьме в быстрых бурлящих реках слышался грохот льдин. Там текла Лайфт, водами которой клялись боги и смертные, там мчалась страшная Слид, нёсшая в своих бурных водах клинки мечей.
Мертвецы, не отягчённые тяжкими грехами, направлялись в палаты Элвиднер («мокрая морось»). Здесь их встречала хозяйка палат, богиня преисподней Хель. Это была ужасного вида сгорбленная старуха, наполовину чёрная, наполовину цвета сырого мяса. Умершие считались её гостями, и царица смерти селила их в своих угрюмых хоромах.
А чёрные души клятвопреступников и убийц попадали на Берег мёртвых. Там им приходилось преодолевать ледяные потоки и пробираться сквозь чертоги, стены которых были увиты шипящими ядовитыми змеями, источавшими смертельную отраву. В конце мучительного пути грешники попадали в бурлящий поток Хвергельмир, откуда их выхватывал и пожирал чёрный дракон Нидхёгг.
…Шли годы. Всё ближе и ближе мир подступал к пропасти Рагнарёка – Гибели богов. Всё чаще и чаще душой Гарма овладевали нетерпение и тревога. Всё внимательнее он всматривался и вслушивался в окружающий мир.
И однажды, обычным летним днём, в небесной выси внезапно померкло проглоченное Волком солнце. Взъярились бури. Тревожно запел над асами красный петух Фьялар. Его песнь подхватил петух Мидгарда Гуллинкамби. Им в ответ из Подземелья прокричал чёрно-красный кочет Хель. И сбылось прорицание провидицы-вёльвы: набатным колоколом прозвучал хриплый лай Гарма! Он возвестил все миры о начале Рагнарёка – последней битвы светлых асов с силами зла и тьмы. Задрожал ясень Иггдрасиль! Порвались узы, державшие в плену кровожадных и злобных чудовищ! Затрубил в горн страж богов Хеймдаль! Поднятые по тревоге боги стали спешно собираться на битву (см.: Фенрир).
Рухнул мост-радуга, не выдержав тяжести огненных великанов, спешивших сразиться с асами. Безбрежное бранное поле Вигрид потемнело от бесчисленных орд чудовищ и оживших мертвецов, выступивших против богов.
Вот с высот Асгарда на поле брани снизошли отряды богов и эйнхериев, ведомые Одином. И закипел жестокий бой! Бесстрашно рубились асы и дружинники. Множество врагов они уничтожили. Но силы были неравны – слишком много зла скопилось на земле.
Могучий защитник богов и людей Тор поразил своим молотом Мьёлльниром змея Ёрмунганда. Но и сам погиб, отравленный его смертоносным дыханием.
Хеймдаль в яростном поединке убил злокозненного Локи. Однако коварный ас в последнее мгновение успел и ему нанести смертельную рану.
Отчаянно кинулся на огненного великана Сурта Фрейр, но одолеть его не смог. Потому что не было с ним разящего чудо-меча – оставил он его в стране горных великанов. И упал на землю сражённый Фрейр.
Волк Фенрир разинул бездонную пасть и проглотил Одина! Но недолго торжествовало отродье великанши Ангрбоды – храбрый Видар отомстил за смерть отца. Он ногой прижал нижнюю челюсть волка к земле, схватил его за верхнюю челюсть и мощным рывком разорвал пасть проклятого живоглота!
«Тут вырывается на свободу пёс Гарм, привязанный в пещере Гнипахеллир. Нет его опасней. Он вступает в бой с Тюром, и они поражают друг друга насмерть…
Тогда Сурт мечет огонь на землю и сжигает весь мир»[95]95
Младшая Эдда… С. 53.
[Закрыть].
Приведённое описание скандинавского апокалипсиса изложено в «Младшей Эдде». А вот в «Старшей Эдде» об участии Гарма в Рагнарёке не сказано ни слова, хотя там он упоминается шесть раз: один раз в «Снах Бальдра», где Один встретил пса, «из Хель прибежавшего. У пса была грудь кровью покрыта, на отца колдовства он лаял», один раз в «Речах Гримнира» (см. выше) и четыре раза – в «Прорицании вёльвы», в котором рефреном звучат такие слова:
Гарм лает громко
у Гнипахеллира,
привязь не выдержит –
вырвется Жадный.
(Прорицание вёльвы)
Для всезнающей ведуньи Гарм, очевидно, не только страж преисподней, но и глашатай судьбы. Он своим неистовым лаем оповещает мир о начале очередного акта вселенской драмы.
Первый раз звучит голос пса – и наступает век братоубийственных распрей («щадить человек человека не станет»).
Второй раз слышен его лай – и силы зла выступают против богов, в пасти Фенрира погибает Один.
Третий раз раздаётся голос Гарма – и наступает самое страшное: весь мир гибнет в огне[97]97
Гарм – не единственный пёс, возвещающий о конце света. Глашатаем апокалипсиса является.
Например, и крылатая собака Хубай-хус.
[Закрыть].
Но пройдёт время. Погаснут языки адского пламени, рассеется чёрный дым, и в звенящей тишине снова раздастся громкий лай бессмертного пса! Он возвестит о рождении нового мира:
вздымается снова
из моря земля,
зеленея, как прежде;
падают воды,
орёл пролетает,
рыбу из волн
он хочет выловить.
Встречаются асы
на Идавёлль-поле,
…
и вспоминают
о славных событиях
…
(Прорицание вёлъвы)
Эти асы – уцелевшие в пламени Рагнарёка Хёнир, Вали, Видар, ожившие Бальдр и Хёд и два сына Тора, Моди и Магни, в чьих руках оказался отцовский чудо-молот Мьёлльнир. Спасутся и люди:
Спрячется Лив
и Ливтрасир с нею
в роще Ходдмимир,
будут питаться
росой по утрам
и людей породят.
(Речи Вафтруднира)
Жизнь продолжается. И в этом обновлённом мире не угасает память о страже мёртвых, бесстрашном воине и глашатае судьбы – «лучшем псе» Гарме.
А в заключение остаётся лишь напомнить, что современная наука полностью подтвердила пророчество вёльвы: через каких-нибудь 14 миллиардов лет всё сущее сгорит в пламени космического пожара и превратится в исчезающе малую точку; затем эта точка взорвётся и породит новый мир: новые звёзды и планеты, новую жизнь и новых разумных существ (так называемая теория Большого взрыва). И вполне возможно, что в этом новом мире появится свой пёс Гарм.
Гелерт
В валлийском фольклоре любимая собака принца Уэльсского Ллевелина, которую он убил в результате трагической ошибки.
В 1210 г. от Рождества Христова английский король Иоанн Безземельный подарил принцу Уэльса Ллевелину Великому щенка ирландского волкодава. Такой чести принц удостоился за храбрость в битвах и беззаветную преданность короне. Щенку дали кличку Гелерт.
Как настоящий валлиец Ллевелин был не только смелым воином, но и заядлым охотником и знатоком собак. Не прошло и года, как в его умелых руках королевский подарок превратился в умного, сильного и преданного пса-великана, настоящего охотника и сторожа. Принц очень любил своего хвостатого друга и не отпускал его ни на шаг – и на охоте, и на пиру, и в покоях замка Гелерт всегда был рядом.
Вскоре в жизни принца произошло важное и радостное событие – у него родился долгожданный наследник. Гордый и счастливый отец не мог нарадоваться на кроху-сына и не чаял в нём души.
Однажды Ллевелин с супругой и приближёнными отправился на рыцарский турнир, оставив сына на попечение кормилицы и любимого пса.
Вскоре малыш уснул. Его покой и сон охранял лежавший у колыбели Гелерт. Шло время. Малыш просыпался и плачем требовал к себе внимания. Заботливая няня его кормила, меняла пелёнки и убаюкивала, и он опять засыпал. На закате дня утомлённая кормилица оставила уснувшего питомца под присмотром пса и отлучилась по своим делам. Она была спокойна за малыша, так как знала: более надёжного защитника, чем Гелерт, не найти во всём королевстве. Всем известно, что ирландские волкодавы прекрасно ладят с детьми, а об их силе и бесстрашии ходят легенды.
Но не успело багровое солнце коснуться далёких холмов, как случилось страшное: из детской послышались звуки, от которых дыбом встали волосы. Внезапный яростный лай сменился злобным рычанием, затем раздалось хриплое завывание, перешедшее в отчаянный визг, и всё затихло. Находившаяся поблизости кормилица очнулась от сковавшего её страха и бросилась в детскую. То, что она увидела, лишило её разума: у перевёрнутой колыбели, дрожа всем телом и тяжело дыша, стоял взъерошенный пёс. Его пасть и грудь были в крови, кровью был залит и пол. Не помня себя от ужаса, кормилица с воплем выбежала из покоев. Услыхав шум и крики, во двор высыпала встревоженная челядь, и в это время в воротах замка показался вернувшийся с турнира Ллевелин. Не говоря ни слова, он соскочил с коня и помчался к сыну. Ворвавшись в комнату, он увидел опрокинутую пустую колыбель и окровавленного пса. «Боже, – обожгла принца страшная мысль, – Гелерт растерзал моего сына!» Охваченный ужасом и гневом, он выхватил меч и нанёс псу смертельный удар. Гелерт жалобно взвизгнул и рухнул на пол, затем несколько раз дёрнулся и затих. Вдруг принц услышал приглушённый детский плач. Он кинулся к вороху пелёнок, валявшихся на полу, быстро их расшвырял и подхватил на руки плачущего сына. Бегло его осмотрев, Ллевелин убедился, что малыш цел и невредим, и крепко прижал его к себе. Это был самый радостный, самый счастливый день в жизни принца – смерть пронеслась мимо его сына, который тёплым зарёванным комочком припал к отцовской груди. Внезапно внимание Ллевелина привлекло нечто, черневшее на полу. Подойдя поближе, он увидел в луже крови огромного волка. Зверь был мёртв. Отступив в испуге к двери, принц окинул взглядом покои, и перед его мысленным взором со всей беспощадностью предстала картина произошедшего.
…Через незапертую дверь в комнату, где спал его сын, проник волк. Храбрый Гелерт бросился на кровожадного хищника и в ожесточённой схватке его загрыз. В пылу сражения звери опрокинули колыбель, и малыш оказался на полу…
Внезапно пришедшее понимание того, что он собственной рукой убил своего верного пса, спасшего его сына от жуткой смерти, острым ножом пронзило сердце Ллевелина. Это был самый страшный, самый чёрный день в его жизни. Шатаясь, принц вышел во двор, молча отдал сына испуганной супруге и вернулся в детскую. Подойдя к Гелерту, он упал перед ним на колени и стал гладить его ещё тёплое тело. По щекам принца текли слёзы. Его губы шевелились, и можно было разобрать обращённые к мёртвому псу слова. Ллевелин, словно в бреду, то вспоминал их приключения на охоте, то начинал его горячо благодарить за спасение сына, то голосом, полным боли и отчаяния, просил у него прощения и горько раскаивался в содеянном. Наконец, принц приподнял голову пса, поцеловал его в косматый лоб и безутешно зарыдал…
На следующий день Гелерта хоронили, как доблестного рыцаря, со всеми почестями. И на его могиле принц Уэльсский просил Господа простить ему самый тяжкий из его грехов…
У подножия горы Сноудон, что высится в Северном Уэльсе, приютилось небольшое селение Беддгелерт («могила Гелерта» по-валлийски). На его окраине, за оградой, под сенью деревьев, лежит большой камень. Под ним покоится прах Гелерта – безвинно убитого пса, чьё сердце до последнего удара оставалось преданным и храбрым.
По валлийскому преданию, после смерти пёс был награждён человеческой душой и стал почитаться как святой Гелерт.
Следует заметить, что легенда о Гелерте известна во множестве вариантов. Например, принц Ллевелин уезжал не на турнир, а на охоту или оставался дома. А пёс погиб из-за происков вдовы родного брата Ллевелина. Коварная леди, которую Гелерт откровенно не любил, жаждала прибрать к своим рукам наследство деверя и решила умертвить его маленького сына-наследника. Но на её преступном пути стоял бдительный пёс, днём и ночью охранявший малыша… И так далее.
Сюжет убитого по ошибке животного, оказавшего неоценимую услугу своему невольному убийце, широко распространён на бескрайних просторах Евразии[98]98
Баринг-Гоулд… С. 63.
[Закрыть]. Истоки его таятся в глубоком прошлом, в культуре наших далёких предков арийцев, давших начало многим народам Европы, Передней Азии и Индии.
Самый ранний подобный рассказ можно найти в известном древнеиндийском сборнике притч, сказок и басен «Панчатантре», авторство которого приписывается легендарному мудрецу Вишнушарме, жившему в начале нашей эры. В VI в. сборник попал в Персию и был переведён на местный язык пехлеви. Через два столетия с пехлеви его перевели на арабский, а в XI в. – с арабского на старогреческий. С тех пор занимательные и поучительные древнеиндийские истории в переводах со старогреческого стали достоянием европейских народов и обогатили их литературу и фольклор.
Благодаря буддистам были и небылицы «Панчатантры» стали известны в Китае и Монголии и оттуда попали в сопредельные страны.
Оказавшись в другой культурной среде, эти рассказы приобрели местный колорит, обросли новыми подробностями, а чужие имена и герои уступили место своим – понятным и привычным (см.: Гинфорт).
Например, у агариан (Южная Азия) сюжет о безвинно убитом псе выглядит так[99]99
Эта история и две следующие взяты из: Ю. Е. Берёзкин. Тематическая классификация и распределение фольклорно-мифологических мотивов по ареалам. Аналитический каталог.
[Закрыть].
…В одной семье было пять братьев и одна сестра. Однажды братья попросили у сестры напиться. Подавая чашу с водой, девушка не заметила, как из её порезанного пальца в чашу упало несколько капель крови. Братьям вода показалась необычайно вкусной, и у них появилось желание ещё раз отведать человеческой крови. Они увели сестру в лес собирать манго, и там её убили. Затем отрезали ей голову и принялись пить её кровь.
Пёс девушки бросился на её поиски и вскоре притащил голову своей хозяйки домой. Потрясённый отец решил, что пёс загрыз их единственную дочь, и забил его до смерти. Вернувшиеся из лесу братья увидели отрезанную голову сестры и в испуге убежали. И тогда родители с ужасом поняли, кто настоящие убийцы их дочери. Придя в себя, они отнесли головы дочери и пса отшельнику-садху на Слоновью гору. Увидев окровавленное подношение, испуганный садху велел головам стать тем, кем они были, – и девушка с псом ожили. Они поженились и остались жить на горе. Вскоре пёс прогнал братьев-убийц и переселился с женой в дом её родителей.
Похожая история известна и в Восточной Африке.
…Крестьянин, чтобы расплатиться с торговцем, на время отдал ему свою собаку. Хвостатого сторожа приставили охранять младенца. Однажды мать ребёнка услыхала злобное рычание и в испуге вбежала в комнату. Там она увидела страшную картину: возле колыбели с младенцем на полу лежит растерзанная змея, а рядом с нею, тяжело дыша, облизывает свою окровавленную пасть собака. Счастью родителей не было предела! Они нежно приласкали спасительницу и вкусно её накормили. Затем торговец привязал к её шее благодарственную записку и отпустил к прежнему хозяину. Крестьянин, увидев прибежавшую раньше срока собаку, решил, что она сбежала, и в гневе её убил. Однако обнаруженная записка заставила убийцу горько раскаяться в содеянном.
А вот что можно услышать в Японии.
…На охоте собака стала громко лаять на хозяина. Обозлённый охотник отрубил ей голову. Голова взлетела на дерево и впилась в горло огромной змеи, которая приготовилась броситься на человека. Потрясённый охотник оплакал и похоронил своего спасителя и насыпал над его могилой высокий холм. Теперь это место зовётся Собачий холм.
Вернёмся, однако, к нашей первоначальной истории. Оказывается, на месте Гелерта успели побывать многие другие звери. У индийцев это был мангуст, спасший своего брата-человека от укусов чёрной змеи, у монголов – хорёк, у арабов – горностай, а у персов (вы не поверите!) – кот. И только у евреев и греков пострадавшим героем-спасателем стала собака. Об этом рассказывается в «Романе о семи мудрецах», написанном на иврите, а также в греческих «Наветах мачехи». Последнее произведение стало первоисточником многочисленных европейских легенд, широко распространившихся в Средневековье.
Впрочем, «протогелертом» можно считать и дракона, о котором ещё во II в. писал малоазийский грек Павсаний[100]100
Павсаний… Т. II… С. 382.
[Закрыть]. В городе Амфиклеи, что в Фокиде, от местных жителей он услышал такую легенду:
«…Один из правителей, подозревая, что его враги злоумышляют против его маленького сына, положил его в большой сосуд и скрыл его в той части страны, где, по его убеждению, ребёнок будет в безопасности. На ребёнка хотел напасть волк, но дракон, обвившись вокруг сосуда, зорко его оберегал. Когда отец пришёл за ребёнком, считая, что дракон хочет причинить вред его сыну, он, пустив в него дротик, убил как дракона, так вместе с драконом и своего сына. Но, узнав из рассказов пастухов, что он убил своего благодетеля и сторожа своего сына, он устроил погребальный костёр одновременно и дракону, и сыну. Они говорят, что это местечко до сих пор похоже на горящий костёр и что от имени этого дракона и город получил своё название Офигеи[101]101
Офис (греч.) – змея.
[Закрыть] (змеиный)».
В свете вышеизложенного можно понять тех скептиков, которые утверждают, что у исторического правителя Ллевелина Великого, жившего на рубеже XII – XIII вв., никакого пса по кличке Гелерт не было и что вся эта история от начала до конца выдумана. Будто бы легенду о Гелерте сочинил в XVIII в. местный кабатчик, чтобы привлечь посетителей в своё питейное заведение. Возможно, и так. Тогда памятник легендарному Гелерту у горы Сноудон – это памятник всем собакам, безвинно погибшим от жестокой руки человека.
Гери («жадный») Фреки («прожорливый»)
В скандинавской мифологии волки Одина.
Другие имена: Псы Видрира (Одина), Волки.
Гери и Фреки, наряду с во́ронами, носившими имена Хугин («думающий») и Мунин («помнящий»), – священные животные Одина, его постоянные спутники и помощники. Волки быстры как ветер и не знают усталости. Они ежедневно обегают весь мир и обо всём увиденном и услышанном рассказывают своему повелителю.
В Вальхалле Гери и Фреки лежат у ног Одина и он их кормит мясом бессмертного вепря (см.: Фенрир). Сам Один, как известно, пьёт, не закусывая. «Всю еду, что стоит у него на столе, он бросает двум волкам… и не нужна ему никакая еда. Вино – вот ему и еда и питьё»[102]102
Младшая Эдда… С. 37.
[Закрыть].
Гери и Фреки олицетворяют бурю и ветер и вместе с гончими участвуют в Дикой охоте Одина, которая призрачной кавалькадой проносится по небу во время зимних бурь (см.: Собаки Дикой охоты).
По мнению учёных, образы Гери и Фреки свидетельствуют о том, что в давние времена Один (герм. Вотан, Водан, Воде) являлся хтоническим божеством, и одним из его воплощений был, очевидно, волк.
В древнеисландском языке слово «фреки» – поэтический синоним волка.
