Текст книги "Космические перевозчики (СИ)"

Автор книги: Анатолий Шишкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Только не надо говорить, «все беды от Земли»...

– Почти угадал. Наш генерал Иванофф. Платит и заказывает музыку,  и собирается «потанцевать» в свой карман планету Приют Путника, а братья-вегетарианцы у него в шестерках. Налицо революция как частный случай всеобщего озлобления, а в каждой революции есть своя музыка – лейтмотив хаоса, или сметающего урагана.

– Заурядный   «бархатной»  сценарий, –  Леха уже начал надоедать со своими затянутыми псевдо философскими периодами. –  Проплаченные, прикормленные активисты, пользуясь пассивностью населения и толерантностью власти, создают видимость общественного мнения  и, с букетом роз и ножом в кармане, предлагают правителю уступить трон.  Ничего нового придумать не в состоянии: разоряют планету, берут ее за бесценок, а потом начинают стричь купоны,  – я повернулся к Неэлю. – все понятно? Пожалуй, вам следует наплевать на демократию и собрать свою конницу.

   Неэль кивнул и повернулся к братьям, сказал им несколько слов. Парни вскочили на своих крылатых конов и умчались вдоль улицы. Мы быстрым шагом двинулись к бунтующей общественности. Наука толпы давно изучает. В нашем случае толпа голосящих создана точно по науке.

– Алексей, припомни раздел из учебника психологии о работе с толпой.

– Обезглавить, напугать, взять под контроль, возглавить, – отчеканил Леха.

– Короче!

– Ошарашить и озадачить.

– Тебе поручаются второй пилот и механик. Алексей, здоровые ребята из охраны – твои. Только постарайся не калечить. Справишься?

– Командир!  – Сашка радостно развернул плечи. – Я со всей нежностью.

– Пошли. Неэль, продумайте речь для подданных.

     Толпа расступается перед решительными людьми – аксиома,  мы  без помех  дошли до пригорка, с которого витийствовал продвинутый вегетарианец, охрана попыталась выстроиться перед ним, но стушевалась под взглядом, да еще  Сашка погрозил указательным пальцем, наполовину отогнув его от пудового кулака.

  Я подошел к бывшему компьютерщику, снял с плеча автомат и врезал прикладом между бегающих глаз.  У меня из кармана выпал лазерный револьвер, но наклоняться за ним нельзя.  Я предупреждающе поднял ладонь в сторону зароптавшей толпы. Эффект неожиданности сработал, но нужно еще подержать паузу, перенастроить революционную толпу на спокойный разговор. Одно неверное движение, и нас сомнут, растерзают.

  Толпа смотрела на меня, я молча ждал наступления тишины. Краем глаза отметил, как Леха настойчиво втолковывает что-то механику и второму пилоту: начал разговор, значит, парни уже нейтрализованы, а вот охрану из аборигенов удерживает на месте только вид мощной  двухметроворостой Сашкиной фигуры.

   В конце улицы показалась конница, и толпа перед нами зашаталась испуганно, в задних рядах отдельные нестойкие элементы стали отделяться, старательно делая вид, мол, «шли мимо». С другой стороны показался еще один отряд.

 Неэль шагнул вперед, поднял руку, горячо заговорил на мелодичном Путникском языке. Подчиняясь голосу,  люди кивали в такт словам, притопывали ногами, запели вместе с ним.  Я давно заметил, что люди охотно следуют за вождем, если у того за плечами реальная сила, например, две группы вооруженных всадников.

– Братка!

   Я обернулся. Очухавшийся компьютерщик подобрал револьвер и, старательно целясь, раз за разом нажимал спусковой крючок.

   «Насилуй свое тело и душу, жуя вершки и корешки, можешь урину пить, если надеешься, что заработаешь этим небесное блаженство, но зачем навязывать свои взгляды людям?» – я усмехнулся и пошел навстречу выстрелам.

   В свое время  выкинул  лоха и мазилу из экипажа именно за неумение стрелять в цель. В револьвере десять зарядов. Передо мной мелькнула Нэлька,  откинула челку с третьего глаза и шепнула в лицо компьютерщика:

– Сдохни,  придурок; застрелись, пока патроны не кончились!

  Судя по фразочке,  крутые блокбастеры – основное чтиво моей сестрички. Нужно будет перенаправить ее на классическую литературу, – филолог я, блин, или где?  Подчиняясь гипнотизирующему лучику, компьютерщик обреченно потянул ствол револьвера к виску и спустил курок. Первый и последний раз его выстрел попал в цель. Я взъерошил ладонью  Нэлькины волосы и прижал сестренку к себе.

– Несчастный был и злой, – вздохнула девочка, – никого не любил и никому не был нужен.

– Счастливый делится счастьем, злобный отравляет  злобой. Не жаль мне его. Но ты пообещай быть счастливой.

– Есть! – по-военному четко отреагировала Нэлька и попыталась вытянуться по стойке «смирно».

– Вольно. Исполняй. – мы рассмеялись.

ГЛАВА 19 Подвиг Боцмана

              «Побеждать все, что движется!»

                    Девиз моего приятеля

     Все время, занятое подавлением мятежа, я поглядывал в сторону  кораблей «Витязя» и «Надежды», томимый отсутствием информации. На попытки связаться с Федором, скайп в мочке уха отзывался хрипением, стонами да бессвязными голосами. Вслушиваться  не позволяла обстановка. Оставалось надеяться, что Федя Боцман продолжает борьбу  со Светкой и Серегой  за контроль над транспортом. Только бы продержался до нашего возвращения:  терять корабль в сложившейся ситуации – худший из вариантов – наш дом, наша крепость.

    Неэль – вождь и правитель планеты Приют Путника – наконец-то вышел из ступора. Раздавал указы, рассылал вестовых по дальним поселениям, и пел звонкие зажигательные песни для групп и отдельных граждан планеты, вдохновляя и побуждая  население к созидательному труду на единение с природой ради общего блага.  Я пообещал оставить Путникам часть биологического материала:  семена растений, икру рыб – из груза, предназначенного Земле-2.

– Андрюха, – Леха за моей спиной отчитывал Сашку механика. –  Все разбежались Куда ты смотрел?

– Куда и все, – Сашка пыхтел смущенно. – Обернулся, этих костоломов след простыл. Я это... Серегу видел, с бластером.

– Вегетарианец с вегетарианцем всегда договорится, – Леха взглянул на меня.

– Возьмем конов у Неэля.

    Уже через минуту мы втроем мчались на крылатых скакунах к кораблю.  Коны во время бега помогали себе крыльями и поездка по плавности напоминала полет.  Я попытался связаться с"Надеждой".

– Надя, как дела.

– Наконец-то. Осматриваемся, ждем указаний.

– Серега с кучкой аборигенов, похоже,  отправился штурмовать «Витязь». Подтянись туда минут через пяток, только запри корабль и никого в нем не оставляй: я уже не знаю, кому доверять.

– На меня ты всегда можешь положиться,... – в голосе девушки промелькнула моя любимая усмешка.

– Возбуждающий намек. Не премину проверить твою лояльность.

– Да уж, – примни, а лучше – придави.

– Надя, мне уже жарко...

– Вот и задай им жару.

     Над ухом свистнула стрела, вторая пробила шею кона, и я, едва успев сгруппироваться, покатился по камням. Сразу оттолкнулся, перекатился, краем глаза заметив искры от ткнувшейся в камни стрелы на  месте моего падения, и  начал стрелять.  Короткие, по два-три патрона, очереди Калашникова разорвали тишину, как занавес;  наполнили равнину воинственными воплями аборигенов и топотом возбужденных конов.

  Леха, со стрелой в правом плече, укрылся за тушей своего убитого скакуна и, неторопливо выбирая цель, левой рукой  посылал из бластера одиночные выстрелы.  Сашка  крутился в самой гуще всадников, направо и налево валя противников ударами приклада. К нему с искаженным яростью лицом пробирался Серега. Правду говорят: злейший враг – это бывший друг. Я вскочил и помчался наперерез.

  Пешему в толпе конных не уютно, но выбирать не приходилось и, схватив Калашников за ствол, я ткнул  прикладом в живот ближайшего здоровяка, а, когда он согнулся, приложил по голове, – парень тяжело брякнулся вниз. Другой  целил длиной дубиной, но я толкнул его кона, и парень, потеряв равновесие, вслед за неточным ударом пролетел над моей головой. Вот и Серега. Мой второй пилот, видимо, совсем потерял голову от злости, рвался  схватить Сашку за горло, забыв о бластере.  Сашка не оглядывался, а меня от Сереги отделял толстый, в пышных перьях зад его кона. Хоть плачь, хоть смейся.

   Правой рукой удалось дотянуться и сильно дернуть Серегу за ногу. Он с недоумением оглянулся, я дернул еще раз, и Серега распластался, сильно ударившись спиной, на камнях.  Надя, Женька и Катрин, постреливая из бластеров, сгоняли аборигенов к  «Витязю» и усаживали в кружок. Пленники «светили» фонарями и ссадинами, но, по-счастью, все были живы.

– Настреляли вегетарианцам  свежего  мяска – разговеться после длительного поста,  – Леха кивнул на разбросанные туши конов.

– Девчонки, помогите, раненому хакеру стрелу вытащить, –  взял  за шиворот  Серегу и, поставив на ноги, подтолкнул к аборигенам. – Посиди в общей куче, пока с делами разберемся. Сашок, пошли корабль посмотрим.

    Снаружи люк «Витязя» могу открыть только я по личной карточке кода доступа.  Сашка, натужно пыхтя, еще одолевал ступеньки трапа, когда я заглянул в шлюз и сразу загородил его спиной.

– Александр, стоишь здесь, никого не пускаешь и сам без команды не заходишь, – «боевое» обращение сработало  безотказно.

– Есть, командир! – Сашка замер на верхней ступеньке и начал воинственно оглядываться, а я нырнул в шлюз и захлопнул люк.

  Всякое случалось видеть, но открывшаяся картина поразила воображение. Лежащая на полу совершенно голая мощная фигура Боцмана, с прикованными к перилам трапа руками, и прильнувшая к его волосатой груди Светка, так же без признаков одежды и, кажется, без сил.

 Я отстегнул руки Федора и не без удовольствия шлепнул ладонью по Светкиному нежно розовому заду.

– Просыпайтесь, любовнички.

 Смотреть на счастливую женщину – громадное удовольствие. Федя Боцман, смущаясь и краснея, торопливо собирал с пола и натягивал на себя одежку, а Светка успевала еще и улыбаться, и что-то неразборчивое ворковать-лепетать, и прикасаться-прижиматься к Федору, отчего здоровенный бородатый парняга краснел и смущался еще больше. Я тронул мочку уха:

– Надя, прими Светку, отбери у нее карточку доступа к управлению. Свет, иди пока к девчатам.

 Светка глянула непонимающе и прижалась к Федору, очевидно, все сто пятьдесят единиц ай-кью в ее голове отказали одновременно.

– Ну? – взгляд у девушки прояснился, в голубых глазах засветился уголек недовольства, с сожалением оторвавшись от своего мужчины, она направилась к выходу. – Пошли, Федя, расскажешь за кружечкой пивка, как спасал корабль от угона.

    Площадка перед транспортами уже кипела народом. Появились  столики с напитками, прилавки со сластями. Ожил народ, а всего-то  избавили планету от вегетарианцев.  Щекотал ноздри запах шашлыка из мяса убитых конов. Плененных аборигенов разобрали родственники, пинками и ругательствами погнали домой, и только Серега, поникший, никому не нужный сидел у трапа  «Витязя». Вскинулся, увидев выходящую Светку, но девушка лишь скользнула по нему равнодушным взглядом и прошла мимо.

   Сашка, Федя Боцман и я расположились за столиком.   Стройненькая девчушка торопливо подала большие кружки с золотистым напитком, аналогом земного пива.

– Парень я дисциплинированный и ответственный, – Боцман тронул мою кружку своей. – Ты же не будешь возражать, капитан?

–  Ты образцовый летчик, –  искренне подтвердил я и сделал большой глоток.

– Получив приказ задраить люк, я сразу понял, что готовиться захват корабля и бегом бросился вверх по трапу. Ну, почему я не посмотрел вперед? – Федор сокрушенно выдохнул. –  На самой верхней ступеньке стояла  вегетарианка Светка. Я только успел заметить опускающийся на мой лоб приклад бластера, отрубился и скатился вниз. Девица перевернула меня на спину, растянула руки в стороны и приковала наручниками к перилам.  Лежу без сознания и начинаю ощущать небесное блаженство.

  Федор «чокнулся» с нами кружкой и снова отпил глоток, мечтательно устремив глаза куда-то в свои мысли.

– За любовь к животным! Помнишь, капитан, ты загонялся, мол, бреешься каждый день, чтобы не быть похожим на бобика?

– Да, не томи ты, черт! – Сашка уже подпрыгивал на стуле.

– А я каждый день не бреюсь, и меня спасла похожесть на благородное дворовое животное, – Федор погладил свою «штурманскую» бородку, почесал густые черные брови и взлохматил пятерней  волнистую шевелюру; потом судорожно вздохнул и краем мизинца смахнул слезинку из уголка глаза. – Девушка бросилась приводить в чувство поверженное дитя природы: похлопала по щекам, расстегнула куртку, поднесла нашатырь – бесполезно. И тогда она вспомнила сказку  и, недолго думая, поцеловала меня в губы.

– Ты не заливай, – сверкнул эрудицией Сашка. – В сказке поцелуем принцессу оживляли.

– Но, ведь, помогло? – парировал Боцман, и, не услышав возражений, продолжил. – Я не только очнулся, но и возбудился. О том, что Света скромная и невинная девушка, я уже говорил?

– Ты умолчал о своей тягомотности.

– Есть в женщинах неразгаданные тайны, и не факт, что я их знаю, – Боцман хлюпнул носом и запил чувства пивом. – Давайте за любовь

– Любовь помогает,...  как минимум, не вымирать. Мы до конца истории дойдем?

– Света не хотела скомпрометировать себя перед Серегой видом возбужденного меня.   Она забежала  в шлюз и захлопнула люк перед самым носом подбегавшего сообщника.

   Федор снова отхлебнул пива и обвел нас ясным чистым взглядом серых глаз.

– Я честно не хотел разрушать чувства молодых людей, но что я мог сделать, лежа на спине, распятый наручниками? Девушка суетилась, говорила много лишних слов, совершала ненужные движения: гладила мои грудь и шею, целовала. Одежда наша вся расстегнулась и разлетелась по проходу.  Света упрашивала меня  успокоиться и часто трогала возбужденное место, проверяя не улеглось ли  возбуждение. Серега  снаружи неистово колотил ногами в люк.

– Захватывающий рассказ, – прокомментировал я, зевнув, – но затянуто. Давай, потом доскажешь...

– Командир, а еще по пиву? – взмолился Сашка. – Я угощаю.

  Федор глянул на меня осуждающе. Его губы вздрагивали, он заново переживал случившееся. Пришлось согласиться:

– Только короче.

– Я искренне хотел ликвидировать компрометирующий момент и  сказал Светке, что снять возбуждение можно только одним способом, благо, мы оба уже раздеты... – Федор вздернул подбородок и сглотнул комок в горле. – Молодец девушка: так жертвовать собой, чтобы остаться чистой в глазах любимого!

– А заодно, спасая дворняжку, обрела доброго кобеля. По крайней мере, мы должны быть благодарны тебе за нейтрализацию угонщика и спасение корабля. Своего рода подвиг. Хотя нет: подвиг, растянутый во времени.. Сколько, ты говоришь, изматывал и удерживал противника?

– Часа четыре.

– Подвиг, растянутый на четыре часа, – это уже героическое поведение. Встал на пути врага. Лег на пути агрессора. Выстоял в напряженной схватке. Как командир экипажа объявляю благодарность.

– Знал, что поймешь, – Федор растрогано шмыгнул носом и протянул мощную пятерню. – Держи краба, капитан.

– А способ  какой? – недоуменно развел руками Сашка. – Командир, оборвал на интересном.

ГЛАВА 20 Происки землян

                                                            Нет крутого подонка – нет революции;

                                                             есть крутой подонок – есть диктатура.

                                                                        Роль личности в истории

– Пошли купаться, –  подошедшая Катрин одной рукой обняла Сашку за шею, а второй взлохматила его соломенную шевелюру. – Попробую просветить тебя по поводу способов и приемов.

– Разреши, командир, – Сашка расцвел радостью, вскочил, опрокинув стул, ухватил Катрин за бока, поднял на вытянутых руках. – Посмотрим, начала ли очищаться  водичка в здешней речушке.

– Скафандры возьмите, –  посоветовал Леха, поправляя повязку на руке.

– Додумался, – Сашка бережно  умостил  Катрин на  плече и рассудительно добавил. – я, конечно, за безопасный секс, но одно дело – презерватив, а другое дело – скафандр.

   У  Катрин слезы от смеха из глаз покатили. Она гордо размахивала с Сашкиного плеча кулачком с поднятым большим пальцем, смотрите, мол,  и завидуйте.

    Я оглядел собрание: Надежда,  Женька,  Леха, с рукой на белой повязке, Федор.

– Кто-нибудь внятно объяснит, почему наши невинные цветочки решили завладеть кораблем?

– Невинные! – Надежда засмеялась, – Это ваш мальчик невинный, не целованный: стеснялся попросить, а она скромная не предлагала.

– Вот и устроили платоническую карусель из вегетарианства и единства  целомудренных душ, – весело поддержала Женька, потряхивая кудряшками и поблескивая жемчужными зубками.

– Вас послушать: любовь без секса – изощренное издевательство?

– Циничный садизм, – Федор обернулся к Наде и пояснил простодушно. – Я бы никогда не смог так обидеть женщину.

– Повезло, в космосе настоящего мужика отловить, – Надежда поощрительно толкнула Боцмана в плечо.

      Федор смущенно засопел и начал наливаться краской.

– Не красней, парень, – снова засверкала зубками Женька, – ты сегодня два подвига совершил: корабль спас от угона и девушку к жизни вернул.

–  Стоило посмотреть, как наша вегетарианка тушенку сегодня наворачивала, – Надежда снова ткнула Федора в плечо. –  Вегетарианка, прежде всего, женщина, только до сегодняшнего дня об этом не догадывалась. Спасибо тебе, рыцарь, разбудил принцессу.

– И, как честный человек,  обязан жениться, – я постарался вернуть разговор в серьезное русло. –  Будем считать, что Светку как второго пилота мы сохранили, а Серега? Парень и предал, и руку поднял, а мы на войне? Дать время на исправление? Не будем терять надежды обратить хлопца на правильный путь?

– Андрей, не все так просто, – Леха, до того молчавший, вытащил из кармана комбеза бумажный рулончик и дал ему развернуться. – Распечатка разговоров по сенсосвязи из «интим-салона». Любовнички с Землей общались.

    Мы переглянулись с Надеждой и в один голос сказали: «Вика!»

– Я еще на космодроме сообразил, что она сдала нас службе безопасности, – сообщил Леха. – Потому и хотел пристрелить.

– А потом выяснилось. что она и есть Служба Безопасности, – Я повернулся к Наде. – Вы знали.

– Подозревали, что  Вика  изначально была наушницей СБ, но доказательств – ноль.

– Не тот характер у девушки, чтобы оставить нас в покое, еще много бед наделает.

– Впервые вижу тебя разозлившимся, – засмеялся Леха.

– Есть во мне человеческие качества, а не только положительные. Давай сюда Серегу.

  Здоровенный парень, двадцати лет от роду, румянец на щеках, блеск в серых глазах под русой челкой, интеллектуал и спортсмен, школа космолетчиков с красным дипломом. «Что ж тебе помешало остаться человеком?»

– Ну, говори, – я искренне жалел запутавшегося парня.

– Не нукай – не запряг, – вскинулся Серега, но сразу обмяк и махнул рукой, – вы все равно ничего не успеете.

– Отсюда подробнее.

– К  Приюту Путника летит транспорт с зарядами для ковровых бомбардировок, – Серега огляделся и презрительно скривил губы. – Через три часа Приют Путника будет выжжен на три метра в глубину, но у благородных героев, еще есть время взлететь и сохранить шкуры.

    Вполне в духе землян: сплошная зачистка, и никаких свидетелей.

– Надя, соберешь наших и взлетайте. Этого оставишь здесь. Мы попробуем перехватить транспорт. Леха, управишься одной рукой?

– Обижаешь!

– Жень, можно не соглашаться, но ты нам нужна.

– Полетели, – Женька сверкнула жемчужинами.

– Федор, поехали.

     Мы бегом бросились к «Витязю». Краем глаза отметил, как подчиняясь командам Нади, разбегаются от корабля аборигены.

     Я привычным движением вставил карточку доступа к управлению и нажал кнопку двадцатисекундной готовности. С неудовольствием вспомнил, что сегодня пришлось и подраться и покувыркаться по пыли и камням, и мой кипельно    белый прикид неплохо бы поменять на свежий.

– Команда готова? – выслушал доклады. – Три, два, раз. Поехали.

  Перегрузка привычно погрузила в силикон кресла. Взлетать пришлось «в  попутную» –  в направлении вращения планеты, чтобы уже на первом витке по орбите Приюта Путника разогнаться до скорости, достаточной для преодоления гравитации и выхода в открытый космос. Леха, шаря глазами по четырем мониторам, рыскал здоровой рукой по панелям,  отыскивал в безбрежной пустоте идущий в нашу сторону  начиненный смертью транспорт.

– Евгения?

– На связи.

– Приготовь скафандры для максимальной автономии, проверь систему аварийного сброса груза из кластеров. Боцман?

– Здесь.

– В первом кластере взрывчатка. Готовь свои фугасы.  Сколько сможешь.

– Есть!

– Алексей?

– Нащупал. Пока идем правильно.

– Рассчитай циркуляцию, чтобы оказаться над ним.

     Идти в бой, имея в арсенале, только пустые торпедные аппараты, ракетные шахты без ракет и пушку без снарядов, не комфортно. Можно попробовать воспользоваться пиратским приемом – пойти на абордаж, но для этого нужно сначала нейтрализовать защиту транспорта. У пиратов схема отработана: открывают по кораблю массированный огонь из всех видов оружия, сбрасывают и взрывают в непосредственной близости от корпуса пару тонн взрывчатки. Внутри транспорта горят панели и предохранители, выходят из строя защитные экраны.

  Взрывчатка у нас есть, а помочь ей максимально приблизиться к кораблю поможет сброшенный ранее груз. Пока защита будет расстреливать ящики, мешки и контейнеры, фугасы долетят до корабля.

– Сколько до рандеву?

– Не более получаса

– Алексей, ты в армии.

– Двадцать девять минут, семнадцать секунд... уже пятнадцать, четырнадцать. Не успеваю, блин... Андрей, а тебе не кажется, что на Приюте Путника мы оказались контрреволюционерами. Остановили «локомотив истории»  и встали на пути «двигателя прогресса»?

– Не уверен, что любая революция – благо. Когда во главе оппозиции люди вроде твоего коллеги, моего бывшего «компьютерного бога», я априори на другой стороне.

– Мне он тоже не нравился, но он выступал против режима.

– Это в тебе, Леша, пять поколений интеллигентов напрягаются. Интеллигенты всегда против существующей власти, будь у руля хоть сам господь бог: неприлично для них быть публично лояльными власти.

– А я горжусь стремлением лучших представителей общества интеллектуально подпитывать революционный процесс.

– Леша, если бы не знал тебя, сказал бы, «переучили».  Интеллектуальная подпитка   всегда несет  оттенок истеричности, в основании которой недооценка(по мнению самого интеллигента) его высокоразвитой личности, в случае со Светкой – сексуальная недооценка. Федор дооценил, и девушка забыла о бунтарстве. Женя, я прав?

– На все сто, и я со своей стороны обязуюсь повысить самооценку Алексея.

– Умничка, Женя, устрой ему ревизию мозгов и тела. Не получается у  землян  жить не борясь, а борьба предполагает ответные действия противной стороны.  Об этом не думаем. То за сохранение боремся, то за уничтожение, но результат всегда один – выжженная земля. Получается, боремся против себя, вместо братского сожительства с природой и остальным миром. Алексей, далеко еще?

– Уже. Смотри внимательно.

–  Есть, вижу, –  Длинная серебристая  приплюснутая сигара с двумя парами коротких крылышек по сторонам кажется безобидной. Спокойно плывет,  мерцая  бликами  от звезд. – Приготовились. Евгения, по команде сбрасываешь весь груз, считаешь до двадцати и открываешь кластер с фугасами. Боцман, сколько там?

– Две тысячи пятьсот килограммов.

– Нормально.

   Слегка тронув штурвал, я делаю «кивок» в сторону неприятеля, чтобы придать грузу ускорение.

 – Евгения: три, два, раз, пошел.

   Длинный шлейф хозяйственных товаров протягивается вдоль всей сигары и транспорт будто взрывается. Автоматика безжалостно расстреливает все, оказавшееся в угрожающей близости от корабля.  Ящиков и мешков много, и защита задействована в полном объеме.  Фугасы беспрепятственно опустились на корпус и одновременно рванули. Выстрелы по грузу прекратились, как по мановению.  Бронированная обшивка  транспорта местами  прорвалась, листы отогнулись, топорщились иззубренными краями.

– Боцман, бери управление, – я торопливо облачался в скафандр. – Садись сверху, только не грубо, а как ты умеешь.

  В наушнике прыснула смешком Женька, и Боцман нахмурился:

– Мог бы и не предупреждать.

– Не отвлекайся. Евгения, проводишь и встретишь меня у шлюза, и, между делом, помоги залезть в скафандр однорукому Алексею.

– Воспользуюсь беспомощностью Хакера и заберусь с ним в двухместный, – засмеялась Женька.

– Развеселилась, – радостно парировал Леха. – Мы, между прочим, в бою. Ни пуха, Андрей.

– К черту.

   Ближайший путь в корабль – через рубку стрелка, и я без колебаний очертил лазерным резаком солидный эллипс на обшивке, посторонился,  пропуская вытолкнутый внутренним давлением  кусок брони.  Если экипаж без скафандров, вакуум их уже высушил, но я все-таки швырнул внутрь две гранаты: береженого бог бережет. Скользнул вперед к панели управления, мельком заглянул в лица командира и второго пилота – знакомые ребята – не друзья, но и не враги.  Могли бы летать вместе.

–  Алексей, Боцман, ставлю самоликвидацию на двадцать минут, – я повернул  ручку таймера, и  нажал красную кнопку.

  Теперь медлить некогда.  Рванул к выходу, по  фалу добрался до шлюза и захлопнул за собой люк. Почувствовал, как задрожали переборки, Федя Боцман включил двигатели. Все.

– Капитан, мы не можем оторваться, – голос Боцмана  ударил по ушам громом.

   Я торопливо спустился в рубку. Разорванные броневые листы намертво схватили наш корпус, и «Витязь», разгоняясь, тащил на жесткой сцепке «бочку с порохом».

– Сколько у нас времени?

– Тринадцать минут.

– Все на выход!  Надя, – я ткнул кнопку связи с «Надеждой» и радостно уставился на засветившийся экран. – Надя, вы далеко?

– Прекрасно вас видим.

– Тогда готовьтесь подобрать. Конец связи.

   «Ну, вот и все. Прощай, „Витязь“, привык к тебе.  „Космонавт на работе, как дома“ – неточный слоган. Корабль– это кусочек сердца.»  На глаза попался Слоник. Чаеварка,  подняв хобот, стояла посреди рубки и косилась на меня своим неповторимым лукавым взглядом. « Уж тебя-то я не оставлю». Схватил Слоника под мышку и побежал вверх по трапу.

  Я еще карабкался из люка, а экипаж  «Надежды» уже принимал Женьку в свой шлюз.   Скрепленные одним фалом  быстро загрузились внутрь, и Надя включила форсаж. Преодолевая перегрузку, я освободился от скафандра и устремился к обзорному экрану задней полусферы.  Взрыв осветил, кажется, весь космос. Мы успели уйти достаточно далеко, но и нас тряхнуло протяжной волной.

  Никогда не считал себя особо чувствительным, а сейчас смотрел и не мог оторвать взгляд от экрана, на котором уже не было ничего, только черная пустота бесконечного космоса. В определенном возрасте мужики становятся сентиментальными. Старею.

– Слоник тебя хочет поблагодарить за спасение, – тронула за плечо Надя.

  В рубке собрались обе команды. В едва освободившегося от скафандра Боцмана, вцепилась руками и прильнула  накрепко Светка, начисто растеряв связь с внешним миром.

– Обрати внимание, как девушка проснулась, – шепнула Надя, – а то спала... мертвой царевной.

– Не то чтобы совсем спала  раньше, и не до конца проснулась... теперь.

  Женька заботливо поправляла повязку на Лехиной руке, по-моему, давно не нужную.  Сашка и Катрин бегали с чайной посудой и бутербродами, накрывая праздничный стол.

  Глянул на свой белый костюмчик: грязный, мятый, местами порванный, – чисто, Гаврош. Опять некогда переодеться... Слоник кивнул, улыбнулся и взмахнул лопухами ушей:

– Сяю с водоськой не желаете?

– Попробовал бы я не спасти такое чудо, –  как в глаза сестренке взглянуть?

ГЛАВА 21 Снова в пути

                                                   Дорога пьянит, и сознание в полудреме,

                                                    колеса дарят ритм, и незнакомка опасно близко...

                                                                       Былое без дум

      Возвращение не отняло много времени. Мы с Надей едва успели за час отмыть друг друга в тесной душевой кабинке. Стиральный агрегат неплохо справился с задачей:  отгладил и заштопал мой фирменный белый прикид.   Пока одевались, Федор самостоятельно посадил корабль на Приют Путника.

     Вторичная посадка, несмотря на недостаток топлива, диктовалась необходимостью вооружить транспорт и обдумать план захвата Земли-2, где стараниями Вики нас ждут не цветами и шампанским. Сбивать, точно, не будут: им нужен наш груз, и они знают об отсутствии на корабле вооружения.

     Ветер снес в сторону дым и пыль, и площадку заполнили аборигены. Повторяя движения вождя Неэля запели гимн, посвященный, как я понял, нам.

– Дрю! – Нэлька повисла на шее и радостно дрыгала ногами. Надя покосилась ревниво, но сразу улыбнулась и прислонилась к плечу.

– Куда мальчика денем?

  Мой,  теперь уже бывший второй пилот,  стоял в стороне, безучастно оглядываясь и, кажется, безразличен к своей дальнейшей судьбе.

– Дрю, оставь его мне, – Нэлька потянулась вверх и заглянула  в глаза. – Он искренний и глупый, как мы. Серега нам поможет.

– Кое-кто собирался лететь с нами.

– Кое-кто остается, – девочка по-взрослому тяжело вздохнула. – Нужно лечить планету. Ты обещал помочь.

– Сейчас распакуем багаж.  Икру и малька нужно быстро доставить к водоемам. В каждый по пакету.

        Неэль  лично вручал каждому  всаднику кеги с замороженными до анабиоза мальками рыб и пакеты с икрой, объяснял, куда везти и как выпускать.  Коны срывались с места  и, взмахивая крыльями,  уносились вдаль.

– Нэля, мы можем с воздуха обработать леса ядом, и уничтожить ваших короедов.

– Не вздумайте, – Нэлька захватила из ведерка горсть чего-то,  напоминающего семечки, всыпала в ладони мне и Надежде. – Погрызите.

– Вкусно. Надя, рекомендую.  По вкусу похоже на орехи. Что это?

– Понравилось? – Нэлька радостно захлопала в ладоши, дождалась, пока Надежда распробовала и закинула в рот сразу горсть, и просветила.  – Это жаренные короеды. Мы их едим, и поэтому такие сильные и красивые.

– Что же я так медленно учусь? – Надя смеялась, вытирая платочком рот. – Год назад меня вот так же накормили лягушками.

– Вкусно было?

– Пока не рассказали, отчего такой чудный пикантный привкус.

– Теперь в лес ходить можно: короедов скоро соберут, и деревья снова станут зелеными, – объяснила Нэлька.

– Поберегись, –  Сашка, пощелкивая пультом,  опускал лебедкой   контейнеры-инкубаторы. Время появления птенцов рассчитывалось  на один день  после приземления на Землю-2.  Через два-три дня Путники получат несколько тысяч цыплят самой различной птицы: от гуся и домашней курочки    до страуса.

– Работы тебе, сестренка, – непочатый край.

– А чем их кормят? – Нэлька задала вопрос Наде, девушке сугубо городской и в птицеводстве не ориентирующейся.