Текст книги "О Борисе. И — не только…"

Автор книги: Анатолий Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

В те времена на комбинате Казсвинец ещё не существовало аффинажного производства. Однако ж «умельцы» (если судить по судебным процессам советских времен) умели «протаскивать» через проходную шламы, металлургический «мусор» и затем в гаражах – на коленке! – ухитрялись извлекать ценный металл. А уж если поступает «рекомендация» сверху то «всегда пожалуйста»! Почему возникает версия о «нелегальной» медали?

Есть ответ на этот вопрос.

– Когда мне предложили перевезти медаль через границу тайно, да ещё с фиктивным, отпечатанном на примитивном принтере, сертификатом, я задумался. – Так мне рассказывал о той эпопее Павел Шифоньеров. – Потом уступил нажиму. Ведь давили на психику. Мол, это все ради нашего хоккея. Сшил я чехольчик, приспособил подвязочки и поместил медаль себе под мышку. Еду к границе, нервничаю. Места себе не нахожу. Но взялся за гуж… Поэтому стиснул зубы, мысленно всех послал… И благополучно пересек границу с её таможенниками и пограничниками! В Сибирске же передал медаль Владимиру Певчему. Ну, а уж дальше её вручили Стебелькову. У него же в мае день рождения!..

Странное совпадение: день рождения руководителя Ассоциации хоккея наших северных соседей в мае, и в мае же становится известно, что команда нашего Города переходит, наконец, в более высокий хоккейный дивизион их первенства. Ассоциация якобы согласилась с предложениями наших функционеров…

Конечно, такой вариант с «борзыми щенками» вполне можно отнести к разряду «пивных баек». Вместе с тем, спустя шесть лет после той «пробной» медали история вновь повторилась.

Вячеслав Хрипунов, уже в должности министра по пресечению ужасных последствий природной стихии, затеял официальный визит в Столицу северных соседей. Параллельно предстояло порешать и вопросы на хоккейные темы – о введении лимитов на легионеров, об участии в нашей сборной отечественных спортсменов, выступающих за клубы северных соседей. И которых теперь обстоятельства заставляют менять гражданство. Словом, круг вопросов весьма обширен. Готовил их (а также все сопутствующие составляющие) правая рука по Ассоциации хоккея Владимир Певчий. Встреча руководителей двух Ассоциаций Вячеслава Викторовича Хрипунова и Александра Владиславовича Тредняка проходила в представительском доме нашей страны на Хрустальных прудах. Переговоры завершились энергично, с улыбками, с вежливыми реверансами в адрес друг друга. Однако ж нужных для нас результатов Хрипунов не добился. После официальной части члены делегации перешли в банкетный зал. Ароматный «Хеннеси», доброжелательная обстановка, любезные душе и сердцу тосты мало-помалу раскрепостили присутствующих. И тут Хрипунов делает знак Певчему. Тот подает ему скромную с виду коробочку.

– Уважаемый Александр Владиславович! – приоткрывая её, произнес Вячеслав Викторович. – К 60-летию вашего хоккея мы приготовили скромный подарок – штучную медаль, выполненную по заказу нашей Ассоциации на монетном дворе. Чтобы у вас не возникало сомнений, мы также вручаем сертификат соответствия, который подтверждает качество желтого металла высшей пробы. Четыре девятки! На этой медали вы изображены в традиционной для вас хоккейной экипировке. Даже ваш знаменитый номер на ней виден! Поскольку вы и есть живое олицетворение вашего хоккея, пусть эта медаль станет символом добрых отношений и пониманий двух Ассоциаций…

Да уж! Сувениры, халаты, книги, значки – куда ни шло! Разряд – памятные подарки! Вместе с тем, когда на столь высоком уровне вручается медаль из чистого желтого металла весом в двести пятьдесят граммов с «хвостиком» и стоимостью в десятки тысяч вечнозеленых, это называется совсем по-другому. Причем «давал» тот, кто занимал в государстве пост министра, а «брал» действующий депутат парламента!

Ну, а что «принимающая» сторона? Слегка поперхнувшись, прокашлявшись, медаль приняла с благодарностью. Но… без удивления.

Так и должно быть!? Так!?

Тосты же продолжились дальше…

ОВЕРТАЙМ

Гибель Бориса Александрова на всех повлияла неоднозначно. Большинство поклонников его хоккейного таланта, конечно, скорбили. При этом понимали, что глубокими вздохами ситуацию уже не изменить.

Что делать? Стихийно, спонтанно родилась в те дни и месяцы мысль о создании Фонда имени Бориса Александрова. На первых порах идею никто не поддерживал. Да и сам механизм этой общественной организации не был сформулирован четко и понятно. До тех пор, пока предметно не удалось поговорить с Виктором Сидоровым – руководителем усть-каменогорской мостостроительной компании, давним ценителем хоккея и его признанным знатоком. Прагматик, хороший организатор, он сразу из идеи вычленял нужное и направлял совместные усилия на реализацию конкретных направлений. Первым и результативным делом стала помощь человеку, который просто угасал. Вот что этому предшествовало.

В 2003 году, возвращаясь из Ярославля, где проходил чемпионат мира среди юниоров, в Москве я навестил земляка, о котором много слышал, но лично не знал. Из-за покоробленной филенки дверей грязно-коричневого цвета послышались тяжелые шаркающие шаги. Затянувшаяся пауза, скрежет с трудом поддавшегося замка и, наконец, дверь распахнулась. Высокий грузный мужчина, подавая для приветствия левую руку, смотрел глазами, в которых кроме боли ничего не было. «Вы хотели меня увидеть? А нужно ли?».

Достаточно беглого взгляда, чтобы понять: это и есть убежище потрясающей нищеты. Дед кресла (или, точнее, то, что от них осталось) не выдержали натиск десятилетий и вес хозяина, который просто обрушивался в продавившиеся сиденья, лишаясь опоры костылей или трости. Облезший стул, жалкий столик и в тон им из советских времен диван-кровать, явно дышащий на ладан и ужасающий своими выпуклостями и впадинами. Хочешь не хочешь, а поневоле замечаешь пыль по углам и грязь под ногами. Ей-ей, не в упрек хозяину. У него повреждены обе ноги, правая рука со вспухшими пальцами вывернута в неестественном положении, травма позвоночника сковала когда-то могучий торс – все это вместе не позволяет элементарно наклониться, чтобы поднять с пола даже уроненную таблетку. Вот чего действительно много, так это пустых пузырьков и оберток от лекарственных препаратов. Без лишних (и неуместных!) вопросов понятно: жизнь без таблеток и инъекций может прерваться в любую секунду. И, как бы опережая расспросы по этому поводу, мой собеседник, перехватив изумленный взгляд, поясняет:

– К травмам добавился и инфаркт. Теперь одна борьба – за выживание. Хотя трудно. Суточные проблемы – еда плюс лекарства – позволительно решать на сумму в один (!) доллар…

Нет ни капли рисовки, позерства, призыва к жалости, а совершенно иное. Когда сменяющиеся друг друга обстоятельства абсолютно одного и того же черного цвета загоняют в угол или подвигают к краешку зияющей пропасти вчерашнюю знаменитость, переоценка значимости рано или поздно наступит. Сегодняшнюю невостребованность один пытается утопить в горячительном напитке, другой – забыться в иллюзорном мире наркотиков. Есть и третьи – они с маниакальной страстью с балкона десятого этажа разглядывают снующие потоки равнодушного к ним города-муравейника. Такой человек начинает мириться с тем, что он здесь уже не жилец, и его шаг в пустоту отодвинут наличием болеутоляющих лекарств и оставшейся волей. Конечно, если кто-то есть рядом, можно ухватиться за протянутую руку или опереться на подставленное вовремя плечо. Тогда тонкая ниточка бытия преждевременно порвана не будет.

По всему чувствовалось, что моему новому знакомому боли от старых переломов и порванных связок доставляют непрекращающиеся страдания и делают бессонные ночи такими длинными. А ещё и травмирован позвоночник… Так какое сердце выдержит?

Усугубляет все эти страшные болячки полное одиночество. Не сложилась семья в молодые – звездные! – годы, и теперь только нечастые звонки старых друзей, да ещё более редкие визиты в эту маленькую и неуютную квартиру. Слева пропасть, справа стена, а впереди тьма непроглядная…

Извините, что я ещё не представил этого человека. Зовут его Поладьев. Евгений Иванович Поладьев. Знаменитый хоккеист «Спартака», один из лучших защитников сборной СССР. Да, тот самый трехкратный чемпион мира, обладатель трех чемпионских медалей европейского первенства. А ещё он и чемпион СССР. Более того, Евгений Иванович – активный участник первой серии знаменитых баталий «СССР – Канада» 1972 года. Что можно найти в его непростой биографии? Более 100 матчей в борьбе за мировое первенство. Да и историческая серия начиналась с его, поладьевской, передачи шайбы Якушеву, тот – Зимину, и вот он, потрясший весь околохоккейный мир, первый гол в ворота изумленных канадцев!.. «Ах, как это было недавно!.. Эх, как это было давно»… И ещё самый важный факт биографии: Евгений Поладьев (тогда просто шестнадцатилетний Женька) начинал играть в хоккей и стал классным хоккеистом в нашем родном Усть-Каменогорске. И был первым из казахстанцев, кого пригласили блистать на хоккейном небосклоне Москвы. Заметьте: все чемпионские и иные титулы были потом, после усть-каменогорского «Торпедо». Значит, сумели разглядеть в дворовой хоккейной коробке и вырастить искрящийся алмаз в «Устинке» бурных шестидесятых. Нам есть кем и чем гордиться! И находясь в усть-каменогорском Дворце спорта, взгляните под его купол. Да-да, вы увидите свитер знаменитого хоккеиста Евгения Поладьева как официальное признание его заслуг. Болельщики нее просто разбивали ладони, восторгаясь безукоризненной игрой своего земляка на ледовых аренах Союза и мира. Так было год, два и десять. А теперь – потрясающая нищета известной хоккейной звезды и его полное забвение. Сейчас, в период становления профессионального спорта (вокруг того же хоккея, к примеру, вращаются баснословные деньги), выдающийся спортсмен из эпохи социализма стал никому в сущности не нужен. Функционеры российской хоккейной Федерации Поладьева уже не помнят, у клуба «Спартак» забот хватает и без опеки ветеранов. Россия, как правопреемник когда-то великого Союза, отмахнулась от того, кто победами возвеличивал Родину, унизительной пенсией. Вот такой тупик…

Когда-то он одаривал нас чудом своего спортивного таланта и самоотверженности, не жалея при этом ни сил, ни здоровья. Сейчас Евгению Поладьеву трудно, очень трудно. Так, может, теперь мы, его казахстанские земляки, и подставим плечо выдающемуся хоккеисту, ставшему инвалидом ради Его Величества хоккея? Тем более, что 12 мая Евгению Ивановичу исполнялось 55 лет. Свой долг он честно исполнил, и давайте мы вместе, всем миром, исполним наш долг перед великим спортсменом.

Или у нас память отшибло?

* * *

Вот тогда-то Виктор Сидоров и предложил провести публичную акцию – собрать всем миром хоккейных болельщиков деньги на лечение и нормальное существование земляка, оказавшегося в таком чудовищном положении. Не могу не упомянуть и такой детали. От имени мостостроительной компании на счет Фонда поступила значительная сумма. Виктор Сидоров же на заседании общественной организации посчитал своим долгом внести и свою собственную зарплату руководителя.

– Стечение обстоятельств, – шутливо сказал он, – сегодня у нас день зарплаты. Что ж, пусть она идет на благое дело…

Мелочь? Не скажите! Один из учредителей Фонда, поклонник хоккея, горячий болельщик – довольно солидный бизнесмен (пара популярных и дорогих магазинов) – на жизнь и лечение больного спортсмена пожертвовал… одну тысячу тенге!

– Ты знаешь, дом строю. Пока с деньгами трудно…

В добровольном сборе средств упрекать в количестве нельзя и неправильно. Но те же ветераны Ульбинского металлургического завода, рядовые усть-каменогорцы – сами пенсионеры! – отдавали по 500 тенге. Чьи деньги «дороже»? Как можно было не восхититься больным и немощным жителем нашего города, который из-за отсутствия средств предлагал передать Поладьеву меховой жилет. «Он большого размера. Новый. А я от болячек усох, он мне вряд ли понадобится. Из дому я уже не выхожу»… Или звонок от женщины, знавшей – в те далекие времена! – Женьку Поладьева. «Давайте я поеду к нему и буду за ним ухаживать. Мне ничего не надо. Скажите только телефон и адрес»…

Тогда Фонду удалось совершить, казалось бы, невозможное. И все же удалось собрать нужную сумму средств, хватившую Евгению Поладьеву на серьезное лечение и на последующее санаторное оздоровление. Более того, Марат Музапаров (бывший на тот момент начальником управления спорта и туризма) учредил ежемесячную «стипендию» из своей зарплаты. Причем об этом кроме бухгалтера никто и не знал…

Не остались в стороне и работники Федерации хоккея Казахстана. Деньги они внесли одними из первых.

На одном из заседаний Фонда Виктор Сидоров предложил другую акцию – провести анкетирование хоккейных болельщиков, общественности по поводу идеи о присвоении Дворцу спорта имени Бориса Александрова. И вот тут вспыхнула хитроумная «кулуарная война».

На сессии Усть-Каменогорского городского маслихата разгорелись настоящие страсти. Причем, отнюдь не связанных с урезанием бюджета, «хромающим» коммунальным хозяйством в лице «Оскеменводоконала» или еле коптящим «голубым огоньком». Совсем нет! Депутаты с пеной у рта спорили: стоит или не стоит ледовому Дворцу спорта давать имя известного хоккеиста, олимпийского чемпиона Бориса Александрова.

Выступивший с информацией о наименовании центральной городской библиотеки именем Славского, музыкальной школы именем Лоренц, Дворца спорта именем Александрова заместитель акима города Ертай Байбатчин рассказал об инициативах трудовых коллективов (в первых двух случаях) и о мнении подавших заявления болельщиков и творческого коллектива газеты «Устинка». Тут нужно сказать, что если два первых обращения были восприняты спокойно и положительно, то по третьему пункту мнения разделились на совершенно противоположные.

Однако ж, не это удивительно. Во-первых, вопрос о присвоении Дворцу спорта имени Александрова подняли сами депутаты предыдущего созыва, и они даже приняли соответствующее решение. Но, как позже выяснилось, к депутатской инициативе и действию требовались некий документ по экономическим расчетам по наименованию и протокол трудового коллектива. Любого. Правда, почему таким документом не могут считаться сотни и тысячи обращений усть-каменогорцев – не совсем понятно. Ведь в роли «трудового коллектива» могут выступить и, скажем так, три человека, объединенные элементарным юридическим документом, но при этом преследующие совсем иные цели и имеющие мнение, в корне отличающееся от большинства горожан. Следовательно, «глас народа» уподобился бы «гласу вопиющего в пустыне». Тем не менее маслихатом решение было принято. Чрезвычайно долго его «рассматривали» на уровне области (путь-то не близкий: это ж надо площадь перейти да часть улицы…), а затем «рекомендовали» процедуру повторить. Но прошли новые выборы, и депутатский корпус сформирован из иных (в большинстве случаев) «избранников народ». Кавычки потому, что из 25 депутатов маслихата по настоящему независимых – то есть выдвинутых и избранных без всяких партийно-заводских ресурсов – менее половины. В числе депутатов присутствуют и те, кто совершенно беззастенчиво лоббируют определенные узковедомственные интересы. Думается, что с «групповым мнением» горожане столкнутся ещё не один раз.

Но вот что интересно. Во все времена существовало такое понятие, как преемственность власти. Так не кажется ли, в данном случае повторное рассмотрение вопроса о наименовании Дворца спорта должно было свестись к констатации присутствия необходимых документов, и все тут. Но ведь такое случается при порядочном раскладе…

Депутат Сергей Климов, выступая, начинает говорить о «кучке болельщиков», о «молодой газете» (!?), об отсутствии мнения спортивной общественности, ветеранов труда и… Предлагает вопрос о наименовании Дворца спорта перенести на более поздние сроки.

Другой депутат – Василий Самойлов – видимо, плохо расслышав повестку дня или не понимая, что на сессии рассматриваются вопросы, прошедшие обсуждение на совместном заседании комиссий маслихата, предлагает именем Бориса Александрова назвать городскую спортивную школу, установить бюст, учредить ежегодный турнир. Вопрос о школе никто не ставил, и что тогда обсуждать – непонятно. А что касается турнира, то накануне информационная служба Казцинка уже сообщила о намерении проводить ежегодный городской турнир по хоккею с шайбой, посвященный памяти Бориса Александрова. Василий Иванович же, готовясь к защите точки зрения, пригласил на сессию и первого директора Дворца спорта Марка Короткова. Выступление ветерана свелось к предложению назвать именем Александрова детско-юношескую спортивную школу. Что же касается Бориса Александрова, то, по мнению весьма почтенного по возрасту человека, какие достоинства могут быть у спортсмена, которого в Усть-Каменогорск «привезли закодированным» и «нянчились с ним»? «Кого он вырастил как тренер?». Тем более, что, по мнению Короткова, совсем не случайно Александрова освободили от работы, а вместе с ним и все руководство команды и Дворца спорта…

– Немножко перепутали, – начала с этой фразы свое выступление депутат Лидия Ситникова. – Есть быт, а есть выдающиеся достижения в науке, спорте, культуре и искусстве. Все мы знаем прекрасно, что ни один великий спортсмен, художник, ученый не отличался дисциплиной в быту, а отличался именно великими достижениями. Поэтому оставим быт в покое. Будем рассматривать одну тему. В ономастической комиссии имеются заявления с подписями более двухсот болельщиков с просьбой назвать Дворец спорта именем Бориса Александрова. Других заявлений нет. Вопрос о присвоении муссируется уже на протяжении второго года. Предыдущий состав сам – сам! – поднимал вопрос о присвоении. Сейчас другой состав, другое виденье проблемы. Видимо, другие силы стоят за спинами… А я как была болельщиком хоккея и поклонником Бориса Александрова, так и остаюсь. И своей позиции не меняю. Поэтому основываюсь на мнении болельщиков. На это имя ходили и дети, и родители. Это имя вспоминают на тренировках сейчас. Этим именем гордятся болельщики Усть-Каменогорска и всего Казахстана. Когда он вместе с Якушевым вышел по трапу самолета, то я вместе со всем Советским Союзом гордилась, что это наш воспитанник. Я знаю трех тренеров, которые заявляют, что именно каждый из них является первым его наставником. Я тоже горжусь, что в ныне разграбленном клубе «Спутник-4» начинал играть юный Боря Александров. И стены этого клуба были увешаны его фотографиями. Мы все в той или иной степени гордимся им и причисляем себя к его становлению. А лезем, извините, за некрасивое слово, в быт. Не кажется ли вам, что когда Александров забивал шайбу, вставали все трибуны и скандировали «Борис!»? Дворец спорта – достояние города Усть-Каменогорска, независимо кто его строил. И олимпийский чемпион Борис Александров – тоже достояние города и Казахстана. И я рассматриваю его качества талантливого хоккеиста.

– И следующий момент, – отметила в своем выступлении Лидия Александровна. – Здесь чувствуется очень сильное лобби. Получается, что всё, что есть в Усть-Каменогорске, – это благодаря Ульбинскому металлургическому заводу. Как только нужно присвоить имя представителей УМЗ, то – единогласно. Но как только вопрос стоит о человеке спорном, неординарном – то значит всё… Дворец спорта, в любом случае, государственная собственность, строился он по просьбам усть-каменогорцев, а то, что его арендует Казцинк, это не означает, что Казцинк будет повелевать Дворцом спорта и умами болельщиков. Мое предложение: имя Бориса Александрова присвоить Дворцу спорта и повесить там мемориальную доску.

Свою позицию высказала независимый депутат Марина Соловьева:

– Имя Бориса Александрова знают не только мальчишки нашего города. Оно известно в России, Венгрии, Италии, Японии, Канаде. Это – великий спортсмен. И говорить сегодня о каких-то личных качествах не следует. Он – мастер спорта международного класса, символ мужества и стойкости, который не жалел себя и добывал славу своему Отечеству. И добыл! И мы сегодня должны гордиться земляком. Наши дети говорят о нем, помнят его и любят. А это значит, что и будущие поколения великого хоккеиста не забудут. В свое время мы давали репортажи с игр «Торпедо» из китайского города Харбин. Так в студии раздавались тысячи звонков. И сейчас я говорю устами восьми тысяч своих избирателей: это имя должно золотыми буквами находиться на Дворце спорта…

Насколько горячо выступали сторонники Бориса Александрова, настолько по-деловому расчетливо просматривали ситуацию беспрерывно обменивающиеся репликами «лоббисты». Понятно, что не дело журналиста самозванно выступать на сессии. Но и молчать, когда должно приниматься весьма ответственное решение, было бы безнравственно. Пришлось напомнить нашему депутатскому корпусу, как благодарные земляки его в Южно-Казахстанской области в два месяца решили все проблемы с переименованием городского микрорайона, наименованием Дворца спорта, двух детско-юношеских спортивных школ, когда в автомобильной катастрофе трагически погиб олимпийский чемпион Бекзат Саттарханов. А ещё пришлось напомнить, что и весьма почитаемый восточно-казахстанцами бывший первый секретарь обкома компартии Александр Протозанов в быту не отличался пристрастием к сухому закону. В беседах же использовал все обороты нормативной и даже ненормативной лексики. Но ведь помним мы его не за пьянство, любвеобильность и мат, а за то, что в регионе тогда кипела жизнь: на стройках, на предприятиях цветной металлургии, на возведении жилья, на тех же теплицах и птичниках.

Еще вопрос на «засыпку». Помнят ли простые жители Восточного Казахстана пришедшего после Александра Константиновича имя партноменклатурщика Милкина? В отличие от Протозанова он точно в отведенные часы пил… кефир и таблетки! И ничего более! Так ведь и в памяти восточно-казахстанцев не задержался. Был забыт уже на второй день отставки…

Да что там имена первых секретарей обкома КПСС!? Их нравственность или безнравственность!?

В юности, как и большинство молодых людей наверное, приходил в глубочайший восторг от поэзии. Тем более любовной.

Личной.

Выстраданной.

Воспетой.

Ну-с, кто не млел, не терял речи при звучании волшебных слов:

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты…

Пушкин. Александр Сергеевич Пушкин. И эти изысканно-нежные строки он посветил Анне Керн. И они, эти строки, своей пронзительностью и чистотой как бы закрыли таинство ночи поэта и его пассии. Да и было ли что-то другое?

Имело место! Во второй половине февраля 1828 года в письме к своему очень близкому другу Сергею Соболевскому Александр Сергеевич, в частности, отмечает: «Ты ничего мне не пишешь о 2100 р., мною тебе должных, а пишешь мне о M-me Kern, которую с помощию божией я на днях у-б».

Цинично?

Грязно?

Безнравственно?

Письмо это предпочитали не показывать большой читательской аудитории. «Мол, какая тень на имя величайшего поэта»… Ну и что с того? В Пушкине подавляющее большинство ценили и ценят поэтический дар, его талант и созданные им произведения. Помимо Пушкина давайте «пройдемся» по великим мира сего. По тому же Лермонтову. Все знают, что у него был (простите!) сволочной характер, задиристость и безнравственность? И то, что он соблазнил и бросил сестру Мартынова, – это как можно назвать? И роковая дуэль между ними – не случайность!

Перейдем в прошлый век. Есенин, Маяковский – другие? А алкоголь и наркотики Высоцкого? Их куда спрятать?

Не о теневых сторонах жизни идет речь. Мы помним лучшее, что было у этих великих людей…

Давайте вернемся в Усть-Каменогорск, к сессии городского маслихата. В голосовании приняли участие присутствующие на сессии 20 депутатов. «Народные избранники» Климов, Колодеев, Мишин, Урих, Ван, Самойлов, Туменбаев, Гудзь, Толмачев и Кожевников проголосовали против наименования Дворца спорта именем Бориса Александрова. Другие десять – а это Ситникова, Соловьева, Ракульцев, Щербаков, Мамырбаева, Гречанов, Ким, Кусаинов, Ежицкая, Бармаков – проголосовали «за». И лишь четыре оставленных заявления депутатов Гущина, Айзенберга, Тяна и Тетиевской, в которых они поддерживали присвоение имени Дворцу спорта выдающегося хоккеиста, решили судьбу этого вопроса.

Хорошая идея восторжествовала? Не скажите. И не один я в сомнении. Никто из членов Фонда не исключал, что на каком-то из этапов «утверждения» вновь не окажется тех же подписных листов (ведь «странным» образом «испарились» и оказались незарегистрированными несколько сот обращений усть-каменогорцев, которые я лично доставил в городской акимат), либо не там будет поставлена печать, либо подпись не в том углу… Да мало ли?..

Я разделял опасения «неудобного» депутата Лидии Ситниковой. Уж очень просто у нас в городе происходят переименования улиц и других объектов именами, в которых заинтересованы состоятельные ведомства. К примеру, силовики возводят в ранг героизма вряд ли профессиональный поступок одного из высокопоставленных чинов. Прибыв в окруженный со всех сторон его же подчиненными сотрудниками дом, в котором забаррикадировался вооруженный преступник, он без соответствующей экипировки (каски, бронежилета) ринулся разоружать бандита. Тот, понятно, стрелял, как по мишени. Безусловно, страшно, что погиб человек из числа тех, которых мы все отождествляем с Законом, Порядком и Охраной. Но теперь что, всех этих ребят настраивать на непременное шествие на амбразуры, когда в этом нет никакой необходимости? И что бронежилет, каска и табельное оружие дадены государством не в качестве выставочных экспозиций, а для употребления их вот в таких непростых обстоятельствах?

И другое. Почти мгновенно (при одном воздержавшемся голосе) на сессии маслихата разрешен вопрос по наименованию центральной городской библиотеки именем Славского. Да-да, того самого, чьим именем уже названа набережная Иртыша. Объяснение (и инициатива) категоричны: Ефим Павлович причастен ко всем строительным объектам Усть-Каменогорска. Наверное.

Вместе с тем призываю задуматься над другим. Несет ли личную ответственность бывший министр бывшего могущественного Средмаша за концентрацию промышленных гигантов в таком малоудобном для таких целей месте? Да, в патриархальном Усть-Каменогорске теперь можно увидеть красивые набережные рек, микрорайон Стрелку, ДКМ, ЦДК, мост через Иртыш, величественные здания учебных заведений, тот же Дворец спорта.

Но имеем и другое. Самую низкую продолжительность жизни мужчин в Казахстане (не говоря о всем мире), самую высокую заболеваемость онкологией (в том числе и среди детей), самую низкую деторождаемость (поскольку более 96 процентов рожениц имеют всевозможные патологии). А уж каким воздухом дышат усть-каменогорцы, наверное, могли бы сказать только те, кто испытал на себе газовые атаки времен первой мировой войны.

Так, может, по делам и названия объектам? Ну почему до сих пор остались без имени захороненные радиоактивные отходы, что в двух шагах от госуниверситета? Весьма «оригинальное» место для учебного заведения. Видимо, чтобы мутация у молодых людей осуществлялась параллельно с получением высшего образования. Так почему бы не назвать «примечательное захоронение», к примеру, так: радиоактивное пятно имени Берии? Или в честь директора научно-исследовательского института, непосредственно отдавшего распоряжение о захоронении урановых отходов.

Нет? Не нравится? Тогда давайте увековечим какой-либо сквер или парк. Представляете, насколько справедливо будет: парк преждевременно умерших младенцев имени… Чьего имени? Подскажите! Поскольку на город распылялась (и ещё как!) вся таблица Менделеева. Давайте сообща вспомним имя «героя», кто решил построить в Усть-Каменогорске второй завод, третий, четвертый. Кто расширял цеха, кто внедрял чрезвычайно опасную технологию, кто плевать хотел на здоровье и жизнь рядового усть-каменогорца.

Да, как бы не забыть дорогу, ведущую на кладбище. Пора бы и ей присвоить имя. А собственно, и кладбищу грех числиться безымянным. Кто там у нас «балуется» сернистым ангидридом и стимулирует препровождение совсем нестарых усть-каменогорцев в тихий уголок?

Честно сказать, я далек от ёрничества. Сейчас речь об увековечении имени великого спортсмена. Не краснеть бы перед потомками за свою непробиваемую…

Преодолеть эту самую «непробиваемую глухоту» пытались и с помощью акима ВКО Талгата Абайдильдина.

Неоднократно.

Настойчиво.

Последовательно.

Не выдержал. Дрогнул хозяин области. Публично – и это было зафиксировано в самой «тиражной» газете! – заявил: «Я беру это дело под свой контроль».

Как взял, так и забыл! Тем более, когда переместился из кресла областного уровня в кресло сенатора. Не досуг, иные важные дела там…

От имени Фонда стали мы беспокоить столичные учреждения. Государственная ономастическая комиссия признала, в конце концов, предложение общественности, депутатов маслихатов двух уровней «целесообразным». Но, ссылаясь на правительственное постановление, предлагает подождать пять лет со дня гибели олимпийского чемпиона.

Конечно, можно по-всякому отнестись к подобной «рекомендации». С одной стороны, видимо, не исключается воскрешение (пусть меня простят истинно верующие за вынужденную метафору) олимпийского чемпиона. Хотя, думается, подобное исключено.

В пользу принятия положительного решения, может быть, должен приниматься и тот факт, что Дворец спорта на сегодняшний день не носит ничьего имени. И речь идет не о переименовании. А о наименовании.

Опять же, помним ли мы о том, что Борис Александров – единственный чемпион Олимпийских игр по хоккею с шайбой, родившийся в Казахстане и в Казахстане блиставший? И именно он являлся первым главным тренером национальной олимпийской сборной, продемонстрировавшей всему миру на ЗОИ в Нагано, что казахстанские спортсмены совершенно не случайно вошли в шестерку лучших представителей всего мирового хоккея? И ведь именно его «благословлял» на подъем усть-каменогорской хоккейной команды мастеров Президент Республики Казахстан Нурсултан Назарбаев, когда вручал награду страны…

По истечении пяти лет вновь в Астану направлено очередное письмо от имени Фонда, в котором, в частности, отмечено:

«На неоднократные ходатайства о присвоении имени Бориса Александрова Дворцу спорта в г. Усть-Каменогорске (в котором, собственно Борис Александров и состоялся как хоккеист и как тренер) нашим общественным Фондом получены ответы первых руководителей Министерства культуры, информации и спорта РК и Государственной ономастической комиссии при правительстве РК, суть которых сводится к следующему: