Текст книги "Профессионал (СИ)"

Автор книги: Анатолий Силин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Подождите, Владимир Васильевич!

– Ты чего, Козлов?

Тот, держа в руках пакет с пирожками, смущенно пробормотал:

– Да я... Может, и совсем не то... В общем, сам не знаю...

– Чего не знаешь-то, Андрей?

– Говорить, не говорить, вдруг ошибусь!

– В чем?

– Да есть тут у нас на стройке Медведев, из местных он, Медведем кличат. Он и в самом деле такой, – Козлов пошевелил плечами, – здоровый, как медведь. Так вот, он водку скрытно "химикам" продает. Где берет, никто не знает, но купить у него всегда можно. А недавно парня одного крепко побил, того аж в больницу отвезли. За что бил – никто не знает, но Медведя все боятся. Вот и все. Может, не стоило говорить-то...

– Стоило, Андрей, стоило, не волнуйся. Если не виноват, ничего этому Медведю не будет. А тебе спасибо.

Вернулся из поездки Страхов. По виду не определить, в каком он настроении, но можно представить – лицо напряжено. Зашел к Кусеневу.

– Только и слышу упреки, упреки – то не там ищем, то долго ищем! – недовольно загудел с порога. – "Химики" тоже озлоблены, что их задергали. Но ведь не объяснишь каждому, что не наша в том вина! Мы-то как раз переключились на местных. Ну и дела, – покачал головой. Мне бы на пару недель сюда с бригадой пораньше приехать, – добавил, вышагивая из угла в угол. Выплеснув эмоции, устало присел на стул.

– В общем, нагнал на всех страха? – пошутил Кусенев.

– Мне не до шуток, – поморщился Страхов. Но взгляд его вдруг смягчился: – Знаешь, Васильич, у каждого из нас свои причуды: я страх нагоняю, ты ночью храпишь, да так, что хоть под койку лезь.

Кусенев не обиделся. Он и в самом деле храпун тот еще, как только Тихоновна выдерживает. А со Страховым из-за храпа живут в разных номерах. Посмеялись.

– Может, супец подогреть? Есть отменные пирожки, в ресторане купил, – предложил Кусенев.

– Никакого супчика, я сам только из ресторана, – отказался Страхов. – Лучше расскажи, что нового.

– Нового? – почесал голову Кусенев. – Вообще-то кое-что есть. Вчера, к примеру, пришел от тебя и никак не мог заснуть. Что бы ты думал? Вспоминал фамилии своих подследственных, что срок здесь отбывают. Застряло в голове, и все тут.

– Вспомнил?

– Троих, и уже поговорил по душам. Причем с каждым персонально, соблюдая меры предосторожности.

– Давай без выкрутасов, и покороче, – перебил Страхов.

– Попросил помочь в нашем деле.

– И они?

– Только плечами пожимают. Дал на всякий случай телефон: вдруг да осенит.

– Подставляться не хотят, – заметил Страхов. Помолчали.

– Что не там ищем, мне тоже голову задолбали, – нарушил молчание Кусенев. – Сегодня по телефону жаловался заместитель начальника спецкомендатуры. Говорит: вконец людей задергали.

– Нервничает. Я ему говорю: потерпи, не дергайся, скоро все прояснится. Жаль, конечно, что налетчики нас обхитрили. Такая была возможность поставить в этом деле точку. Но ничего, поставим, никуда не денутся.

– Погоня может их насторожить. Сядут на дно или поразбегутся кто куда.

– Все может быть, – согласился Страхов и поднялся со стула. – Если будет как планирую, то дня через три начнет поступать информация. Быстрей бы. Ладно, я пошел.

– Николаич, не спеши уходить-то, послушай, – остановил его Кусенев. – Тут вот какое дело: повстречал я сегодня своего бывшего подследственного: срок на комбинате отбывал. Теперь женился и, как говорит, образумился. Я и ему вопросик по банде подбросил. Слышал, отвечает, но помочь не могу. Ушел, а потом, все-таки, дождался меня на улице и вот что рассказал: есть на стройке автокрановщик, из местных, не судим, кандидат в члены партии, руководство даже думает в депутаты выдвинуть. Это его положительная сторона, но есть, о чем не все знают: автокрановщик торгует водкой. Покупают в основном "химики". Где берет, неизвестно. Недавно избил осужденного, да так, что в больницу бедолагу отправили. Тот молчит, не говорит, за что пострадал.

– Как фамилия этого партийца? – спросил Страхов.

– Медведев, а кличка – Медведь.

– Хорошо, возьму в разработку.

Для Страхова-оперативника был важен не только сам "объект" изучения, но, прежде всего, – процесс изучения этого "объекта". Приемов тут немало, и важно не ошибиться, выбрать наиболее удобные и верные из них. "Объект" где-то живет, работает, с кем-то общается. Как и через кого о нем лучше всего узнать? А если таких объектов несколько и время подпирает? Головоломка немалая. И риск порой огромный. Нужен особый подход и оперативная хватка. Страхов такими качествами обладал. В работе обычно немногословен, не любил трепать языком , а слово держал. Уж если сказал, что через три дня будет поступать информация, значит весь нужный механизм для изучения "объектов" заработал.

И вот информация стала поступать. Но все это было не то, чего с таким нетерпением ждали. Радоваться бы, что бывшие зэки встали на путь исправления, что трудятся и обзавелись семьями. Однако донимал вопрос: кто налетчики, и где их искать?

В разработку Страхова попал и подсказанный Кусеневым автокрановщик Медведев. С одной стороны – хороший производственник, кандидат в члены КПСС, а с другой, и это никак не вязалось с его положительностью, подпольно торгует водкой. Кто поставщик водки? Зачем положительный Медведев, если он такой на самом деле, спаивает "химиков"? Из-за чего жестоко избил человека? Тот в больнице, и по-прежнему отмалчивается. Как его разговорить? Он, безусловно, что-то о Медведеве знает.

...Страхов с Кусеневым определялись по Медведеву. Проверка еще идет, но многое уже ясно. Подтвердилось то, что и раньше не вызывало сомнений. Да, Медведев продавал «химикам» водку. Некоторые из них сознались, что покупали, и не раз. Один даже красочно обрисовал, как Медведь взял у него деньги, потом смотался куда-то на машине и вскоре вернулся с водкой. Довольный покупатель спросил:

– Никак фабричная?

– Ясное дело, магазинная, – буркнул Медведь. Он был не в духе и спешил.

– Но ведь в наших-то магазинах это самое не продают? – засомневался "клиент". Все "химики" знали, что в магазинах вблизи спецкомендатуры спиртное вообще не продавалось. Но уж лучше б не спрашивал: Медведя это взбесило. Схватив любопытного покупателя за грудки, он зашипел:

– Не твоего ума дело, понял? Бери, что просил, и отваливай!

Вспомнив, как недавно Медведь побил "химика", покупатель спорить не стал, а забрав водку, ушел.

Оперативным путем было установлено, что из родственников Медведева никто в торговле не работает, а значит, поставлять ему водку на продажу некому. Так откуда он ее брал и где хранил? Не вызывало сомнений, что Медведев был первоклассным водителем и хорошо ориентировался по местности не только в Россошанском районе.

Был найден и подход к "химику", которого Медведев избил. В палату положили своего человека, и тот сумел войти к нему в доверие. Оказалось, что Медведев отделал беднягу за попытку шантажа. Проигравшись в карты, тот должен был откупиться от картежников водкой. Он и раньше покупал ее у Медведя, но в этот раз, как ни упрашивал, Медведев спиртное не продал. Чтобы досадить ему, ляпнул, что догадывается, откуда у него водка. Медведь не только избил, но и пригрозил, что убьет, если тот языком болтать станет. "Химики" с Медведем не связывались, знали, что он у руководства стройки и спецкомендатуры в авторитете.

Оперативники предполагали, что у Медведя должен быть схрон, а возможно, и не один. Но, будто почувствовав за собой слежку, крановщик был осторожен. А время поджимало, и надо было принимать решение.

– Да-а, фактурка слабенькая, – сказал с сожалением Страхов. – Но сколько наблюдать?

– По водке не подцепить, – размышлял Кусенев, – Скажет, что в Воронеже или еще где купил. Разве что на мораль поднадовить: кандидат в партию, в депутаты...

– То же самое и по драке, – продолжил Страхов. – Отбрешется, что пострадавший сам хорош, или, в лучшем случае, повинится. Почему в схрон перестал заглядывать? Как бы это было сейчас кстати?

– Скорее всего, водка кончилась. Вспомни, что в последний налет взяли: деньги и супы...

– Я просто так сказал, сам знаю. Вчера к нему подослали нашего человека. Отказал. Кончилась, говорит, как будет, дам знать. Но ведь брали не только спиртное.

– С супами не ясно. Наворовали столько, что не одну сотню "химиков" можно накормить, – заметил Кусенев.

– Схроны и мораль, мораль и схроны... – задумчиво протянул Страхов. – Что, если вызвать в отдел и допросить? Взять у прокурора санкцию на обыск? Уж что-нибудь, надеюсь, да найдем?

–Я думал об этом. Завтра обговорю. Допрошу, а если станет отпираться, устроим обыск.

– Как он поведет себя? Во всяком случае, для него это будет большим ударом, – сказал Страхов, глядя в окно.

– Вы удивительно точны – минута в минуту, – встретил Кусенев Медведева улыбкой.

– Люблю быть точным. – И степенно уселся на стул.

"Здоров, детина, – подумал Кусенев, окинув Медведева оценивающим взглядом.– В самом деле, как медведь".

Напротив сидит Страхов. Он решил послушать, как пойдет допрос, оправдаются ли надежды? Лицо непроницаемое. Но Кусенев знает, что старший волнуется. Как всегда, решил вначале поговорить с подозреваемым о том о сем, пусть расслабится. Медведев держится вроде спокойно, но глаза тревожно блестят и ждут, чем ошарашит областной следователь. Кусенев тоже волнуется, хотя и улыбается. Перед каждым допросом основательно обдумывает, как лучше его провести. На хапок в таком деле не выйдет.

Мысли, что резвые кони, мчатся, петляя по мозговым тропам-лабиринтам. Боль в душе, да тревожно стучит сердце. Будет Медведев на нарах долгими днями-ночами ворочаться, думать, как жестоко обошлась с ним судьба. И не поймет, что сам в этом виноват. Ну что не хватало? Есть жена, сын, работа, есть почет и уважение – все, что надо для нормальной жизни. Здоровьем Бог тоже не обидел. А если чего и нет, то трудись, создавай свое счастье, но не грабь по ночам. Нет же, как медведь-шатун шастал, принося людям горе и слезы. Все мало, мало! Не раз и не два уходил на грабеж с подельниками. Кому это теперь надо? Жене? Сыну? Не-ет! Сколько их, вот таких громил ворочается на нарах вместо того, чтобы на свободе вкалывать да жизни радоваться, семьей гордиться, детей в труде воспитывать? Не будет крепкой семьи... В душе Кусенева – боль, на лице – улыбка. Мысли удалились, исчезли, потом вновь и вновь вернутся. А жизнь – вот она, в лице насупившегося Медведева. Наверно, ждет, о чем разговор со "следаком" пойдет. Страхов молчит, но еще слово свое скажет. Каждый думает, только по-разному. У каждого своя голова. Но, кажется, пора и к допросу приступать. Спросил:

– Слышали, наверно, в связи с чем наша бригада в район приехала?

– Нет, не слышал, – схитрил Медведев. – Да и некогда новости собирать: с утра допоздна на стройке.

Невинными глазами поглядел на Кусенева, потом бросил взгляд на Страхова.

– А о банде, что у вас орудует, тоже не слышали?

– Да болтают люди разное, но что-то не верится. А если и есть банда, то все равно словят, правда? Мне-то какое до этого дело?

И опять невинно морг-морг глазками.

Подняв голову, Страхов спросил в лоб:

– А знаете, Медведев, что вы подозреваетесь в причастности к этим разбойным нападениям?

У того от неожиданности аж плечи передернулись, а глаза стали круглыми.

– Это еще кто такой?! – спросил у Кусенева возмущенно.

– Это, – ответил Кусенев, – руководитель областной следственно-оперативной бригады.

– Вон даже как! – удивился Медведев. – Вы, полагаю, пошутили? – Такое обвинение мне, передовику производства, молодому члену партии, кандидату в депутаты? Не-ет, это просто бред! – Медведев громко хлопнул ладонями по широко раздвинутым коленкам.

– Мы знаем, кто вы такой и какой партиец, не надо прикрываться высокими материями, – тихо, но жестко продолжил Страхов. – Уж поверьте, прежде чем пригласить, вас неплохо поизучали.

Глубоко посаженные глаза Страхова сверлят Медведева. – Думаете, будет по-вашему? Не-ет, не будет!

– Только не надо меня своими глазками буравить, не надо, не испугаете! – озлился Медведев. – Я буду жаловаться! – На скулах его заиграли желваки.

– Ваше право, – махнул рукой Страхов. – Лучше объясните-ка, молодой партиец, зачем вы ворованной водкой осужденных спаиваете? Как это с вашей моралью вяжется?

– Ах, вот вы о чем! – всплеснул руками Медведев. – Узнали, докопались, понятно, понятно. А я секрета не делал. Был такой грешок, купил на свадьбу двоюродному брату, но свадьба не состоялась, вот и продал для поддержки штанов. И почему – ворованной? Кто выдумал такую чушь?

Поглядев на Кусенева, Страхов покачал головой, что означало: а я что говорил? Будет извиваться, как угорь.

– Может, вам еще и схрон показать? – продолжал Кусенев.

– Это что такое?

– Место, где награбленное прячете.

Глаза Медведева беспокойно забегали, но тут же успокоились. Возможно, вспомнил, что схрон пуст.

– Буду рад поглядеть, показывайте.

– Когда надо, покажем. Лучше скажите, где были в среду после двадцати двух?

– В среду? Что-то не припомню и вообще отвечать отказываюсь. Надоело. – Медведев повернул голову к окну.

– Можете не отвечать, но это будет не в вашу пользу, – заметил Кусенев. Поглядел на Страхова.

– Санкция прокурора на проведение в квартире обыска имеется, в понятые соседей попросим, поехали.

– Какую санкцию, какой обыск? – с тревогой забормотал Медведев. – Не имеете права...

– О правах после будем разговаривать. – Кусенев стал собирать со стола бумаги.

...Обыск закончен. Подписав протокол, ушли понятые. Молодая жена Медведева стояла у двери и плакала. Трехлетний сынишка тянулся к отцу:

– Пап, не уходи, не уходи, пап!..

Вышли на улицу. Страхов с Кусеневым чуть отстали.

– Да-а, не густо, не густо, – хмыкнул с досадой Страхов.

– Хорошо, что вообще не впустую, могло быть и хуже, – утешил Кусенев. – Видно, готовился, ждал.

В ходе обыска была изъята бутылка ликера, запрятанная в угол кладовки. Такой ликер продавался только в одном селе, где два месяца назад был ограблен магазин. Тогда грабители забрали весь ликер. Медведев сказал, что к ликеру никакого отношения не имеет – это Люба, жена, купила, но та ничего пояснить толком не могла.

А еще, за отопительной батареей, в шерстяном носке, обнаружили несколько десятков патронов для ружья.

– Чьи? – спросил Кусенев, показывая на находку.

– Поохотиться собирался, – ответил Медведев невозмутимо, хотя и заерзал на стуле.

– Купил где?

– Не помню, но точно не у нас, – развел руками Медведев. – Хотя, кажется, в Верхнем Мамоне. Да, там, ездил как-то по делам и купил. Теперь хорошо вспомнил, что в Верхнем Мамоне.

– Но вы же не охотник? – прищурился Страхов.

– Откуда известно? – оскорбился Медведев. – Будто на зайцев только и охотники ходят. Захотел, вот и купил, у нас тут зайцев пропасть сколько развелось!

– Хорошо-хорошо, проверим, – не стал спорить Страхов.

Кроме бутылки ликера да патронов больше ничего подозрительного не обнаружили. Значит, у Медведева точно где-то схрон, а возможно, и не один. Что покажет экспертиза патронов, ведь дробинок с места происшествия изъято немало, только из тела участкового несколько десятков...

Из предосторожности Медведева поместили в камеру предварительного заключения Верхнемамонского отдела милиции. Максимум за десять дней ему надо было предъявить обвинение. Подследственного допрашивал Кусенев, изучением связей Медведева занимались Страхов, Свиридов и другие оперативники. Через сутки Медведева все же перевезли в Россошь. Работа продолжалась.

При отработке связей Медведева в поле зрения оперативников попал некто Вячеслав Комов, по кличке Хома. Медведева и Комова иногда видели вместе, как после работы они куда-то уезжали на машине. Проверкой установили, что Комов ранее судим за хулиганство. Отбыв наказание, женился, у него две дочери. Работал шофером в строительной организации, а как только она распалась, устроился бойцом на местный мясокомбинат. Выяснилось, что Комов оказывал активную помощь работникам милиции при проведении рейдов по розыску угонщиков машин и грабителей магазинов. Когда установили его связь с Медведевым, то решили проверить, были ли в дни рейдов угоны и случаи ограбления? Оказалось, что не было! Появилось подозрение, что Комов или предупреждал бандитов о планируемых милицией рейдах, или даже сам являлся участником бандгруппы. Однако конкретных доказательств его причастности к данным преступлениям у оперативников не было, а значит, и не было оснований для его задержания. Появившиеся факты требовали своей отработки.

Допрашивать Медведева было непросто. Он замкнулся в себе, а если и отвечал, то кратко и однозначно: чаще – нет, или – не знаю. Причастность к угону автомашин и разбойным нападениям полностью отрицал.

Как хотелось Кусеневу высказать ему все, что о нем думает, но нельзя, и приходилось сдерживаться. Человек с двойным дном страшен и опасен: днем он как все, а ночью – грабитель. Кусенев задавал вопросы, уточнял, выяснял и вновь задавал вопросы.

– Вы подтверждаете, что патроны купили в Верхнем Мамоне?

– Да, там покупал.

– Но их в Верхнем Мамоне не было, они в охотобщество не поступали.

– Не знаю, но, кажется, там покупал.

– Экспертиза показала, что такие патроны были только в Россошанском охотобществе. Может, перепутали?

– Нет, тут не покупал.

– Тогда как объяснить, что дробью из таких патронов был ранен участковый Дронов при ограблении бандой магазина?

– Не знаю. Это совпадение.

– Поясняю: почти все патроны местного охотобщества были украдены в день их поступления. Их не продавали. Как они оказались у вас?

– Я тут не при чем.

– Так все же, где вы их покупали?

– Надо подумать. – Медведев опять замкнулся, так ничего и не пояснив по патронам.

Вновь вопрос, теперь о бутылке ликера. Как бутылка из ограбленного магазина оказалась в квартире Медведева?

– Это жена покупала, – не поднимая глаз, бубнит Медведев.

– Но она это отрицает.

– Ничего не знаю.

В камеру к нему подсадили своего человека. Тот вошел к Медведеву в доверие и на второй день передал, что крановщика задержали правильно. Он и с ним два подельника грабили магазины, кассы, почты, погреба жителей района. Один подельник недавно уехал в Москву, а за другого Медведев не беспокоится, тот был судим и язык не развяжет. С санкции прокурора района Медведева арестовали и водворили в СИЗО. В течение десяти дней предстояло или предъявить ему обвинение, или выпустить на свободу. Страхов с оперативниками продолжали упорно отрабатывать связи Медведева. Проверялись все, кто вызывал подозрение. Но проверки заканчивались, как правило, впустую. Страхов и Кусенев волновались: драгоценное время день за днем уходило.

...В тот поздний дождливый вечер Страхов и Кусенев говорили о дне завтрашнем. Страхов интересовался, есть ли хоть какие-то сдвиги в допросах Медведева, и одновременно делился своими планами. Приоткрыв дверь, в номер заглянул младший инспектор уголовного розыска Сидоров и, извинившись, дверь закрыл.

– Толковый парень! – Страхов кивнул на дверь. – Заставлять работать не надо – сам себе ее находит. И исполнительный до педантичности. Это я ему время назначил, чтобы кое-что обсудить. – Улыбнулся: – Вчера заходит ко мне и говорит, что встречался с местной ясновидящей. Тут, неподалеку от Россоши живет.

– С ясновидящей?! – воскликнул Кусенев.

– Да-а, ехал мимо и надумал зайти. Женщине за пятьдесят, строгая такая. Как он сказал, пользуется у селян авторитетом. Что предскажет – все сбывается. Вот Миша и зашел, чтобы подсказала по банде: когда и какой конец у нее будет?

– Ты из казенного дома, зачем пришел? – встретила недобро.

– Да вот, – начал он объяснять цель визита, но ясновидящая не была настроена на разговор. Может, ждала кого, может, что другое, но разговаривать не захотела.

– Уходи, – говорит. – Мне с тобой болтать не о чем!

Миша и так и эдак: мол, за советом. Кое-как все-таки уломал. И знаешь, что она сказала? Э-э, никогда не угадаешь. Ладно, не буду мучить. Тетка сказала Мише, что если он пришел по нашему вопросу, то этого человека мы уже взяли. Больше разговаривать не стала. Вот так-то!

– Надо же! – засмеялся Кусенев. – Вот тебе и ясновидящая! Выходит, знала, что Медведев из банды?

– Вот именно.

В дверь вновь заглянул Сидоров.

– Заходи, Михаил, заходи, – кивнул Страхов. Тот вошел, поздоровался, но садиться не стал. – Все, Васильич, теперь мне надо с ним по одному вопросу помозговать. Глянув на часы, добавил: – Время для оперативников.

При проверке связей Медведева несколько раз промелькнула кличка Орлик. Кто бы это мог быть? По данным местного уголовного розыска человек с такой кличкой в районе не значился.

Обратились за помощью в другие районы и вскоре получили информацию: в соседнем районе есть семья, у которой кличка – Орлы, а младшего сына зовут Орликом. Кусенев вспомнил свой разговор с "химиком", подсаженным в камеру к Медведеву, который поведал, что один от бандгруппы уехал в Москву. Рассказал об этом Страхову, и тот вместе с оперативниками срочно выехал по указанному адресу. Вернулись быстро. Оказывается, Орлик недавно уехал к сестре в Москву. У его родителей выведали московский адрес их дочери. Известив руководство УВД, Страхов с Кусеневым этим же вечером выехали в Москву.

Сестра Орлика работала главным бухгалтером в строительном тресте, а жила на Садовом кольце. Квартиру сестры нашли быстро, но дома ее не оказалось. Обратились за помощью к начальнику ближайшего отделения милиции, и тот выделил воронежцам своего сотрудника и машину. Вместе подъехали к стройтресту. У входа в трест нос к носу столкнулись с двумя мужчинами. Быстро разыскали кабинет сестры Орлика, но та сказала, что брат только что выехал с управляющим на строительство какого-то объекта. Бегом спустились вниз и успели увидеть отъезжавший ГАЗ-69. Настигнув газик, остановили его. Подошли и представились управляющему, а Орлика пересадили в свою машину. Кусенев сел за руль, и вместе поехали к отделению милиции. Вид у управляющего был подавленный, он ни о чем не спрашивал. Когда подъехали к отделению милиции, управляющий сникшим голосом признался, что он просто ошарашен.

– Скажите, это серьезно?

– Серьезней быть не может, – ответил Кусенев.

– Что же мне делать?

– Ищите нового шофера, – посоветовал Кусенев. А что он мог еще сказать?

– Так за него сестра просила! Так просила... – расстроенно проговорил управляющий. – Я в общежитие его вселил, без трудовой книжки и прописки на работу принял: кто бы мог подумать?

– Сожалею, но этого следовало ожидать, – посочувствовал Кусенев и вышел из машины. – У меня к вам просьба, – попросил управляющего. – Вы или тут подождите, или поезжайте в трест, а я к вам чуть позже подъеду. Только сестре ничего пока не говорите.

Управляющий решил ждать. Кусенев подошел к Страхову. Орлика тем временем увели в отделение.

– Слушай, я задержанному сказал, что подельники уже дают показания, – сказал Страхов.

– Как воспринял?

– Молчит пока. А он чего ждет? – кивнул головой на сидевшего в машине управляющего.

– Вместе вернемся. Мне надо сестру опросить, разобраться, когда брат приехал, приезжал ли раньше?

– Все верно. По сестре надо обыграть: если темнить станет, скажем, что ей будет плохо. Мол, подвел крепко ее братец. Вообще-то управляющий сожалеет, что послушал ее и принял Орлика на работу. Надо же, без прописки и трудовой книжки, даже в общежитие вселил. И это не где-нибудь, а в самом центре Москвы!

– Вот-вот, напомним братишке, чем сестра из-за него рискует.

Когда Орлику обрисовали, что ожидает сестру, и вновь напомнили о корешах, давших показания, он заговорил. Однако своим подельником в разбойных нападениях назвал не Медведева, а Комова. Для Страхова и Кусенева такое заявление явилось полной неожиданностью. Они хоть и предполагали, что Хома участник банды, но твердо в этом не были уверены. А почему он не назвал Медведева? Но вскоре все прояснится, и Орлик признается, что страшно боится Медведя – тот жесток, может и убить. Не признал он вначале своего участия и в преступлениях, где пришлось стрелять в участкового и сторожей. А стрелял Орлик без промаха, как на звук, так и навскидку. В его обязанность входило "гасить" фонари освещения. Раскрыл Орлик и секрет супов в пакетах. Их брали специально, чтобы подозрение пало на "химиков". Супы в пакетах после сжигали, но трюк долгое время срабатывал в их пользу.

В Россошь Страхов и Кусенев вернулись вместе с Орликом. Его водворили в следственный изолятор, и допросы продолжились. Полной неожиданностью, однако, стала статья в районной газете, где сообщалось, что преступники, которые около двух лет грабили магазины, почты, кассы, наконец-то задержаны. Это поспешили местные работники милиции, стараясь показать, как они хорошо сработали. Страхов и Кусенев расстроились, ведь третий преступник еще на свободе и может сбежать. Было решено Хому брать. На мясокомбинат, где работал Хома, пошел Свиридов. Но там сказали, что Комов с работы отпросился, так как ему надо зайти в милицию. На работе знали, что Комов часто участвовал во всевозможных рейдах. Однако, в этот раз Комов в милицию не пришел, а отправился в гостиницу. Войдя в номер, где сидели Страхов и Кусенев, сказал:

– Все, отгулялся буланчик! Пришел сдаваться!

Затем обратился к Кусеневу:

– Ну что, следак, допрашивай, я готов.

Страхов с Кусеневым молча переглянулись. Кусенев достал бланк протокола допроса и подал его Комову.

– Если готов, то пиши сам. При назначении судом наказания это зачтется.

– А о чем писать-то?

– А обо все, что втроем творили.

– Разве и Орлик арестован?

Кусенев утвердительно кивнул.

– Да-а, вот что хочу спросить, – поинтересовался.–Как обхитрили нас ночью на машине? Мы подъехали, а в машине пусто.

– А-а, было дело, здорово тогда вы нас проворонили. – Помолчав, Комов усмехнулся. – Все просто. Видим, на хвост сели и не оторваться, я на развилке и тормознул, а Медведь с Орликом выпрыгнули. Потом ткнул машину в кювет рядом с посадкой и мигом под машину. Слышал, как менты матюкались, а под машину заглянуть не догадались. Потом они уехали, а те двое, что остались, сели в машину, ну а я потихоньку, потихоньку и в посадку. Темно было.

– Значит, обхитрил, – покачал головой Кусенев.

– Выходит, так.

– Ладно, пиши, только честно.

С перерывами, но зато подробно, Хома описал сорок четыре эпизода нападений на магазины, сберкассы, почты, проникновения в погреба и сараи. Он думал, что подельники во всем сознались и что признание поможет снизить судом меру наказания. После его признания Орлик тоже сознался по всем эпизодам. А Медведь по-прежнему отрицал свою причастность к разбойным нападениям. Он и на суде не признал своей вины. Все трое были осуждены на длительные сроки лишения свободы. Таким стал конец бандгруппы, действовавшей в южных районах Воронежской области.

Несколько лет как Кусенев на пенсии. Работает адвокатом. Опыт службы в органах внутренних дел крепко ему помогает.

Как-то под вечер дверь в кабинет открылась, и он услышал мужской голос.

– К вам можно?

– Заходите, заходите, – ответил он.

Вошел незнакомый мужчина. Подойдя к столу, глубоко вздохнул и устало опустился на стул. К адвокатам люди приходят, известное дело, с проблемой или бедой. Вот и в голосе этого посетителя Кусеневу послышалась полная безысходность.

– Вы мне поможете? – услышал он.

– А в чем помочь-то? Кусенев оторвался от бумаг и удивленно посмотрел на мужчину. Голос гостя был мягкий, приятный, да и выглядел он представительно, но вот глаза явно чем-то опечалены – смотрели с тревогой и надеждой.

– Вообще-то, – Кусенев мотнул головой в сторону разложенных на столе бумаг, – вам придется немного подождать. Сейчас закончу и займусь вами.

– Мне выйти? – спросил мужчина, порываясь встать.

– Нет-нет, побудьте здесь, я скоро.

Закончив печатать, Кусенев собрал бумаги в папку, отодвинул ее и, улыбнувшись, доброжелательно сказал:

– Ну, выкладывайте, что привело.

– Меня скоро будут судить за ДТП, которого я не совершал, – упавшим голосом произнес мужчина.

– Постойте-постойте, что значит судить за то, чего не совершали? Вы шутите? – Кусенев непонятливо пожал плечами. – Поясните, только вначале представьтесь кто вы и откуда?

– Да-да, я расскажу все по порядку, только, ради Бога, выслушайте внимательно.

... Моя фамилия Стрельцов, да, Стрельцов Николай Иванович. Работаю председателем колхоза. Скажу без ложной скромности, хозяйство наше крепкое, прибыльное. К делу, может, это и не относится, но я кандидат сельскохозяйственных наук и вообще, уважаемый в районе человек. Но это к слову, не подумайте, что хвастаюсь.

– Какой район? – спросил Кусенев.

– Я из соседней области.

– А ко мне кто послал?

– Ваш бывший клиент. Сказал, что умеете до истины докапываться.

– Даже так? – Кусенев покачал головой. – Ну говорите, что за беда, и пододвинул блокнот с ручкой.

Гость вздохнул:

... Месяца два назад со мной произошел такой случай. Я его кроме как роковым и назвать никак не могу. Уже темнело, когда на своей "Ниве" возвращался из райцентра домой. Это километров двадцать пять от райцентра. Моросил дождь и я ехал с включенными подфарниками. Проехал соседнее село, кстати, нашего колхоза и, не заезжая в правление, сразу домой. День был колготным, и я устал.

Приехал, поставил во двор "Ниву". Жена ужин готовит, а я достал бутылку пива и отпил несколько глотков. Признаюсь, что холодненького пивка люблю после работы выпить. Только сел за стол, как к дому подъехала милицейская машина. Инспектора дорожно-патрульной службы ГАИ я знал, вышел, поздоровался, пригласил со мной поужинать. Он-то меня и ошарашил. Как же так, Николай Иванович, говорит, сбили девочку и уехали?!

Я опешил, говорю: что за чушь, какую девочку? Вначале думал, шутит, но не-ет, сказал, что люди видели председательскую "Ниву". Сколько ни доказывал – бесполезно. В семье, сами понимаете, заволновались, дело-то вон какое пакостное! Работник ГАИ предложил поехать оформлять материал о дорожно-транспортном происшествии.

Стрельцов вздохнул, потер ладонью лоб, шею, опустил голову. Помолчали.

– В общем, закрутилось, завертелось, – продолжил он. Приехали в село, где якобы я сбил девочку, вышли из машины, подошли к людям. Стал объяснять, но вижу: не верят. Тяжкая картина, скажу откровенно. Инспектор оформляет материал, делает замеры, спрашивает, что-то записывает, я отвечаю, а душа разрывается. Ну как доказать, чтобы поверили? Как? Порой думал, что крыша поехала или все это в каком-то страшном сне, но нет, то был не сон – явь!

После оформления материала я был направлен в больницу на медосвидетельствование. Проба Рапопорта оказалась положительной: пивка-то перед ужином выпил! Меня предупредили, чтобы утром явился в райотдел: фамилию следователя сразу не запомнил. Приехал домой, спать не могу, думаю, что же делать? Утром поехал к главе районной администрации и рассказал все как было. Тот выслушал, посочувствовал, обещал разобраться. Но это чтобы меня успокоить, ничего он так и не сделал. Возбудили уголовное дело, провели расследование, предъявили обвинение и дело только что направили в суд. А обвиняют в том, что нарушил правила безопасности движения, что в свою очередь повлекло причинение здоровью девочки вреда средней тяжести. Скоро суд. Знакомый, как я уже сказал, посоветовал обратиться к вам... – Опустив голову, Стрельцов замолчал.