Текст книги "Профессионал (СИ)"

Автор книги: Анатолий Силин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Ну вот и покатались вместе.

Тот, обняв Кусенева, воскликнул:

– Какой же ты молодец, капитан!

– Ладно-ладно, не хвали, эта наша работа.

– Чего – "ладно"? Хорошо варит твоя башка! Да если б не ты, я б о поросятах никому не сказал. Уж поверь – не сказал. Спасибо тебе, спасибо! А теперь пойдем и вместе пообедаем, я страшно проголодался.

– Представьте, я тоже, – засмеялся Кусенев. Теперь, когда все загадки остались позади, а Фома арестован и сидит за решеткой, можно немного и расслабиться... Что же касается кражи зерна, то по этому факту в возбуждении уголовного дела было отказано в связи с отсутствием состава преступления.

Вернувшись в Воронеж, Кусенев обо всем подробно доложил начальнику следственного отдела. Тот, выслушав, улыбнулся.

– Молодец, что быстро справился. А теперь зайди к секретарю и возьми у нее уголовное дело. Почитай и внеси свои предложения. Там, насколько я помню, в результате ДТП погибло три человека.

Он вздохнул, а Кусенев пошел к секретарю. Повседневная работа продолжалась.

Из отпуска вернулся полковник милиции Киселев. Отдыхал Анатолий Васильевич в Сочинском санатории «Салют». В день выхода на работу он пригласил к себе следователя Кусенева. Начальник следственного отдела Батищев, загадочно улыбаясь, сказал:

– Зайди-зайди, о чем-то лично попросить тебя хочет. – Но раскрывать секрета не стал.

Раньше Киселев работал начальником следственного отдела, да и теперь, в должности заместителя начальника УВД, курировал следствие. Идя по коридору, Кусенев терялся в догадках, а в кабинете, ни к селу ни к городу, поздравил шефа с выходом на работу. Тот добродушно рассмеялся:

– С чем поздравлять-то? Отдыхать куда лучше, чем работать. Ладно, у тебя все это впереди: вот выполнишь одно щепетильное дельце – так и отдыхай на здоровье.

Кусенев насторожился – что за дельце? Во всяком случае, на что-то пустяшное рассчитывать вряд ли придется.

– Хотел бы я вас, Владимир Васильевич, попросить об одной услуге, – начал Киселев безо всяких виляний.

А услуга заключалась вот в чем: Киселев отдыхал вместе с начальником УВД одной из северных областей. Узнав, что коллега работает заместителем начальника УВД и курирует следствие, тот рассказал, что перед отъездом в отпуск его водитель и водитель прокурора области столкнулись на машинах в самом центре города. Каких-либо травм не было, но прокурор и генерал оба считали, что их водители правы. Генерал попросил Киселева прислать толкового следователя и внести ясность в это каверзное дело.

– Ну? – Киселев многозначительно посмотрел на Кусенева.

– Когда можно ехать? – спросил тот.

– Чего тянуть, послезавтра и поезжай.

...К месту назначения поезд прибыл рано утром, но у вокзала Кусенева уже поджидал дежурный офицер на Уазике. Разместив гостя в гостинице, дежурный сказал, что генерал скоро пригласит. Он явно спешил.

– Что-то случилось? – поинтересовался Кусенев.

– У нас тут черт знает что стало твориться! – чертыхнулся офицер. – Что ни неделя, то ЧП, да какое! – Но пояснять не стал и тут же уехал.

"У кого этих ЧП не бывает", – подумал Кусенев и стал ждать вызова. Прождал полдня, но за ним так никто и не приехал. "Или не нужен уже? – подумал расстроенно. – Или из-за ЧП позабыли?" Спросив у администратора гостиницы, где расположено УВД, пошел пешком. Добрался быстро. При входе в управление постовой даже пропуска не спросил и не узнал, к кому идет. "Странно, очень даже странно, – хмыкнул Кусенев. – У нас в УВД вот так запросто не прошел бы. Может, в самом деле стряслось что-то чрезвычайное?". Подойдя к кабинету начальника УВД, осторожно постучал, но на стук никто не ответил. Что за чертовщина? Открыв дверь, увидел сидевших в кабинете друг против друга начальника УВД и человека в гражданской одежде. Под глазами у гражданского мешки, вид мрачный, даже удрученный. Кусенев представился. Генерал встал, извинился, что заставил ждать.

– У нас тут ЧП за ЧП, да такие, что голова кругом идет, – в несвойственной чину и положению форме пожаловался. – Уж простите, но с тем ДТП придется подождать, – вздохнул он.

– Может, я чем-то помогу? – предложил свои услуги Кусенев.

– Вряд ли...

– А если не секрет, что произошло?

– Вам-то к чему? Пока отдохните, а ближе к вечеру встретимся. – Генерал посмотрел на часы, потом на мужчину, сидевшего за столом.

– Через полчаса оперативное совещание, поучаствуете?

– Да нет, поеду, а вечером созвонимся.

Не попрощавшись, мужчина тяжелой походкой вышел из кабинета.

– Наш председатель горисполкома, – пояснил генерал. – Сын недавно на мотоцикле разбился, а тут еще дикий случай на кладбище. – Тяжело вздохнув, генерал в общих чертах обрисовал, что произошло.

На городском кладбище неизвестно кто за три недели разрыл три могилы, в которых были похоронены две молодые женщины и молодой парень – сын председателя горисполкома. Над женщинами было совершено надругательство.

Первая женщина умерла при родах. На следующий день после похорон, когда родственники пришли ее помянуть, то увидели могилу разрытой, гроб лежал поперек могилы, а покойница на земле сбоку могилы: одежда на ней порвана и видны следы надругательства.

Буквально через неделю на этом же кладбище была похоронена восемнадцатилетняя девушка, погибшая в результате ДТП. На другой день родственники обнаружили ее могилу разрытой, гроб вытащен, а покойница, тоже со следами надругательства, лежала на земле.

Было принято решение выставить на кладбище милицейский пост, но и это не помогло.

А два дня назад на мотоцикле разбился сын председателя горисполкома. Ночью его могила была кем-то разрыта, гроб вытащен, покойник лежал на земле голый. Милицейского поста на месте не оказалось.

Кусенев слушал и ушам своим не верил. Неужели такое в наше время могло случиться? Это же кощунство, вандализм! Как можно совершать подобные действия над покойниками?

Выйдя из УВД, Кусенев побродил по центру города, но было не по себе. Купив в киосках "Союзпечати" местных газет, вернулся в гостиницу. Поужинав, прилег на диван: из головы не выходили кладбищенские вакханалии. За время работы в органах Кусеневу пришлось повидать всякое, но с таким изуверством встречаться не приходилось. Неужели это мог сделать человек?! Каким же он должен быть моральным уродом? В голову лезли всякие мысли: к этому он привык, ведь именно с таких раздумий-головоломок каждый раз на ум приходит единственно-правильное решение, которое надо выполнить. И в этот раз осенила мысль: от кого-то, то ли от горничной, то ли жильцов гостиницы, услышал, что по местным обычаям похороны здесь принято фотографировать. А что, если?.. Посмотрел на часы, но было уже поздно. Вновь уткнулся в газеты, однако читать не хотелось. Кое-как уснул.

...К восьми утра Кусенев пришел в УВД и попросил генерала дать ему машину и адреса родственников покойных. Тот удивился:

– А адреса-то зачем?

– Есть одна мыслишка, – уклончиво пожал плечами Кусенев, но раскрывать свою задумку не стал.

– Может, помощь потребуется?

– Возможно и потребуется, но не сейчас.

– Тогда звони напрямую или сошлись, что со мной согласовано.

Кусенев был благодарен генералу, что тот не стал расспрашивать, а всецело доверился, хотя и был удивлен. Разумно посчитав, что для решения проблемы все способы хороши, он дал задание срочно подготовить Кусеневу адреса родственников умерших.

Надежда есть, но сбудется ли? С такой мыслью Кусенев приступил к делу. Вначале заехал к родственникам женщины, которая умерла при родах. Спросил, фотографировали ли они процесс похорон?

– Да, – ответила мать умершей.

– А кто фотографии делал?

– Работник фотоателье. – И назвала его фамилию, а потом дала адрес, где расположено ателье.

Затем Кусенев проехал к родственникам погибшей в ДТП девушки. Разговор состоялся такой же, как и в первом случае. Похороны были сфотографированы тем же фотографом. По пути завернул в фотоателье. Повезло, фотограф в этот день работал. Кусенев представился, объяснил, для чего нужны пленки, и тот без разговоров отдал их ему. Перед отъездом спросил у фотографа, не с их ли ателье делали фотографии похорон сына председателя горисполкома. Но нет, фотографии в этот раз делались не их работником. Пришлось ехать к родственникам погибшего парня. Его мать была дома. На вопрос Кусенева пояснила, что похороны заснял их родственник, но фотографии пока не сделаны.

– Попросите, чтобы передал мне эту пленку, – сказал Кусенев убитой горем женщине. Объяснил, что фотографии нужны для раскрытия преступления. Заверил, что пленка будет возвращена в целости и сохранности. Женщина тут же сняла трубку и стала звонить, а Кусенев молил Бога, чтобы родственник оказался дома. Повезло.

Через некоторое время Кусенев заехал к нему и забрал непроявленную пленку. С облегчением вздохнул: все три пленки в кармане, только одну надо еще проявить, а потом можно печатать фотографии. Но где поработать? Лучше всего для этого подходила лаборатория экспертно-криминалистического отдела УВД. Доверять пленки кому-либо Кусенев не хотел: проявит и отпечатает сам. Опыт работы по фотоделу имелся, и немалый. С начальником ЭКО пришлось объясняться: кто да зачем, в общем тот повел себя так, как бывает в подобных случаях. Видя, что начальник ЭКО уперся, Кусенев посоветовал позвонить генералу. Тот так и сделал и услышал от генерала то, что и должен был услышать. Зато потом он создал Кусеневу идеальные условия для работы. За остаток дня Кусенев успел только проявить пленку, на большее времени не хватило.

На следующий день с утра начал печатать фотографии: их было больше ста штук. Высушив фото, разложил их на три части и, прежде чем идти в гостиницу, зашел к начальнику ЭКО, чтобы попросить увеличительное стекло. Тот без разговоров дал лупу.

Не спеша, фотографию за фотографией изучал Кусенев без лупы и с лупой. Надо было изучить тех, кто присутствовал на похоронах во всех трех случаях, и постараться выделить из них "чужака". Кто он и чем должен отличаться от всех остальных? Возможно, его и вовсе не будет, и тогда вся работа впустую. Устав, но так ни за кого и не "зацепившись", Кусенев поздно ночью лег спать.

Наспех выпив утром кружку чая, вновь взял в руки лупу и принялся за фотографии. Нужен был человек, который бы просматривался на всех трех похоронах. Но его как назло не было, а возможно, так примелькался, что уставшие глаза не отделяют его от других. Неужели все попусту? Ведь так рассчитывал, что "чужак" непременно засветится. Где же он, где? Хотя, стоп, стоп... Это лицо, кажется, уже видел и не раз, но где? Здесь он будто позирует перед фотографом. Отложив фотографию в сторону, Кусенев стал просматривать фото с двух других похорон. Долго не мог зацепиться. Но наконец-то, повезло: это же он, выглядывает из-за чьей-то мужской спины. Посмотрел с помощью лупы: точно, он, сомнений не было. Отложив и эту фотографию, стал въедливо изучать кадры третьих похорон. Слава Богу, и тут нашел, только здесь он, нагнув голову, почему-то плакал. Кепка, одежда – все его.

Кусенев снял очки и с облегчением вздохнул: осенившая позавчера мысль пока подтверждалась, что-то будет дальше? Зачем этому парню надо было торчать на трех похоронах? Что это? Любопытство? Случайность? Вряд ли.

На похоронах умершей при родах он плачет, в другом случае позирует, а в третьем – почему-то прячется. Нет, это не случайно. Забыв про завтрак, Кусенев поехал в УВД, зашел в фотолабораторию и отпечатал отобранные кадры крупным планом. Теперь предстояло установить – кто же он?

Положив фотографии в папку, Кусенев надел куртку и спустился вниз. Сердце радостно забилось, состояние души было просто необычным, а настроение подскочило вверх, но не настолько высоко, чтобы торжествовать победу. Теперь все будет зависеть от родственников: узнают молодого человека на фотографиях или нет? Машину вызывать не стал, решил воспользоваться общественным транспортом. Вначале заехал к родителям юноши. Извинившись за назойливость, показал фотографии: кто это? В ответ пожимание плечами: первый раз видим.

– Не спешите, всмотритесь повнимательней.

– Да нет, тут и смотреть нечего, совершенно незнакомый молодой человек.

Вздохнув, поехал к родителям девушки. Результат такой же: нет, не знают. Извинившись, Кусенев вышел из подъезда. Осталось побывать у родителей женщины, умершей при родах. Но и там ждало разочарование. Все, кто смотрел фотографии, отвечали твердо и без сомнений: чужак.

– А почему плачет, может, хороший знакомый дочери? – намекнул Кусенев.

– Нет-нет, знали бы.

Опустив голову, Кусенев задумался. "Неужели ошибся? Вот тебе и надежда – мой компас земной". Конечно, можно еще поработать с фотографиями: хотя бы для интереса узнать, что же это за человек? Уже собрался уходить, как сестра умершей предложила проехать на работу – возможно кто оттуда. Ателье "Снежинка" находилось недалеко. В нем изготавливали кружева и работали в основном женщины. Покойница там работала коклюшницей.

Безо всякого энтузиазма Кусенев вошел в ателье. В самой большой комнате стоял перезвон коклюшек, которыми женщины плели кружева. Кусенев попросил пригласить сменного мастера: им работала тоже женщина. Когда она подошла, Кусенев, показав фотографии с молодым человеком, спросил, не знает ли она, кто это?

– Да, – ответила та, не задумываясь, – это Алексей. В ателье он не работает, но живет в этом же доме, на третьем этаже.

Добавила, что Алексей психически неполноценный, что часто приходит в ателье и бесцельно просиживает здесь целыми днями.

Сердце вновь начало набирать обороты – неужели "компас земной" все-таки не подвел? Неполноценный – раз, просиживает бесцельно целыми днями – два... Все это обнадеживало. Поблагодарив мастера, Кусенев вошел в подъезд и, поднявшись на третий этаж, позвонил в нужную квартиру. Дверь, как будто Кусенева тут ждали, сразу открылась. На пороге в одних брюках стоял мужчина лет сорока пяти с полуоткрытым ртом.

– Мне бы Алексея? – спросил Кусенев.

– Леха, к тебе! – крикнул мужчина и, ни о чем больше не спрашивая, ушел.

Появился Леха – точная копия вышедшего без рубахи: лет двадцати, выше среднего роста, физически крепкий, лицо угристое, нижняя челюсть отвисает. "Ну и ну", – подумал Кусенев, разглядывая молодого дегенерата, которого он так упорно искал. Но как же с ним разговаривать, как выманить из квартиры?

– Чаво табе? – спросил Леха.

– Хочешь покататься на черной "Волге"? – брякнул Кусенев первое, что взбрело на ум.

– Ага, поехали, – тут же согласился Леха.

– Тогда выходи на улицу, я жду.

Кусенев вышел из квартиры, а голову назойливо сверлила мысль: клюнет или нет? Но надо еще срочно позвонить в УВД и вызвать "Волгу". "И почему сразу на машине не поехал?" – ругнул себя. Зашел в ателье и попросил позвонить по телефону. Получив разрешение, набрал номер начальника УВД. Боялся, что не застанет, но обошлось. Генерал расспрашивать не стал, а узнав, куда подать машину, сказал коротко – жди. Потом, в порядке информации, добавил, что к нему только что заехал председатель горисполкома.

– Пусть подождет меня, – попросил Кусенев и, увидев в окно вышедшего из подъезда Леху, заторопился на улицу.

Только затеял с ним какой-то разговор, как подъехала черная "Волга". В машине был один водитель.

– Долго-долго будем кататься? – радовался Леха.

– Долго-долго, – кивнул Кусенев, открывая заднюю дверцу и пропуская его вперед. Потом сел с ним рядом и тихо сказал водителю:

– К главному входу УВД.

Сосед, между тем, крутил головой и радовался, что едет на "Волге". Кусенев же никак не мог свыкнуться с мыслью, что этот, в приличной одежде, хотя и несколько странный молодой человек совершал на кладбище не укладывающиеся в голове извращенные действия над трупами молодых женщин. Довольно странное сексуальное влечение. По медицинской терминологии это означает – некрофилия. Как же все это дико: ночью на кладбище выкапывать гроб, доставать из него холодное мертвое тело, а потом... А Леха сидит рядом, он безумно рад, что катается на машине с незнакомым дядей.

"Волга" остановилась у главного входа в УВД. Выйдя из машины, Кусенев сказал Лехе:

– Пойдем со мной.

Но тот вдруг заартачился: дернулся, словно через него пропустили ток, и закричал:

– Кататься хочу! Кататься хочу!

– Потом, потом покатаешься, пошли, – настаивал Кусенев.

– Правда, будем кататься? – уточнил тот, вытаращив глаза.

– Будем, будем, пошли...

Молча миновали милицейский пост, поднялись на третий этаж. Постучав в дверь начальника УВД, Кусенев пропустил Леху вперед, потом вошел сам. Сделав несколько шагов, Леха в недоумении замер. У стола стоял генерал, а рядом с ним сидел председатель горисполкома. Это смутило Леху, он бросил взгляд на дверь.

– Вот это и есть Алексей, который столько натворил дел на городском кладбище, – вздохнул Кусенев.

Председатель горисполкома будто остолбенел, потом поднялся со стула и нетвердой, пошатывающейся походкой приблизился к Лехе, но вдруг покачнулся и стал падать. Если бы не генерал с Кусеневым, он непременно рухнул бы на пол, но они его вовремя подхватили и положили на диван. Срочно вызвали "скорую помощь". Придя в себя, председатель горисполкома прошептал, что на Лехе одежда с его покойного сына. Скоро прибыл врач, больному сделали укол и забрали в больницу.

Как же вел себя Леха? А он, как ни в чем не бывало, молча топтался на месте и пялил на всех глаза, принимая самые разные позы. Словом, вел себя так, будто все, что происходило вокруг, его нисколько не касалось.

Генерал, усадив Леху перед собой, спросил, как и для чего он все это делал? Леха не понимал, что от него хотят, крутил головой и таращил глаза.

– Расскажи, Алексей, как ты разрывал могилы и что потом делал? – спросил Кусенев.

Леха громко хмыкнул, отчего нижняя челюсть отвисла еще больше, и стал взахлеб рассказывать, как разрывал могилы, как доставал оттуда гробы, вытаскивал из них покойников и что с ними делал.

– А куда делись милиционеры? – спросил Леху генерал. Ему уже доложили, что оба сотрудника милиции просто сбежали со своего поста, что по данному факту проводится служебное расследование, а один из милиционеров даже подал рапорт об увольнении.

Леха громко рассмеялся. Он путанно объяснил, как сбитым из досок крестом и гуканьем напугал милиционеров. Видел, как они побежали к выходу, как один милиционер от страха прыгнул на спину другому и тот потащил его на себе. Когда же они убежали, Леха преспокойно раскопал могилу, потом достал гроб, раздел покойника и, взяв его одежду, ушел.

У генерала возникли сомнения, что Леха в одиночку не мог все сделать сам на кладбище. Было решено провести следственный эксперимент. На кладбище провели имитацию захоронения: вырыли могилу и зарыли в нее пустой гроб. Лехе предложили показать, как он работал. В течение часа Леха раскопал могилу и достал гроб. Удивился, что гроб оказался пустым. Все сомнения теперь отпали: да, это он совершал противозаконные действия на кладбище.

Началась дальнейшая проверка показаний Лехи. Было установлено, что его преступления во многом были спровоцированы работницами ателье "Снежинка", где он бесцельно торчал целыми днями. Да, он дебил, но ведь все его органы, кроме головы, работали вполне нормально. Молодые женщины часто приставали к нему с расспросами: когда будет жениться и выросла ли у него "женилка"? А некоторые даже поглаживали рукой по Лехиным брюкам, смеясь и возбуждая его. Были случаи, когда таким образом его доводили до оргазма. Женские шалости Лехе понравились: он, довольный, гоготал и стал к ним приглядываться. Умершая при родах часто заступалась за Леху, просила подруг не возбуждать его. Она в это время уже была беременна. Как-то Леха по своей наивности спросил, а почему у нее такой большой живот? Женщина ответила, что там маленький ребеночек, которого она скоро родит. "А зачем она его туда запрятала? Что, съела, да? Женщине пришлось объяснять дебилу, как рождаются детки. Позже, увидев ее в гробу, Леха плакал, а ночью, взяв лопату, пошел на кладбище и раскопал могилу...

Леху, как позже узнал Кусенев, отправили на лечение в спецбольницу.

Изучил Кусенев и материал о дорожно-транспортном происшествии, разобраться с которым, собственно, и приехал. Столкновение машин произошло по вине водителя начальника УВД, но это уже никому не было нужно. Главное, что он оперативно помог разобраться в случаях, взбудораживших население города. На память о той поездке у Кусенева хранится приемник "Этюд", который ему подарил на прощание начальник УВД.

– Тут есть для тебя один «свежачок», спустись быстренько ко мне, – сказал по телефону начальник отдела Батищев.

"Спуститься" – значит зайти в приемную начальника УВД, где шеф в этот день принимал по графику граждан. Следователи об этом приеме знали и были, что называется, "на "стреме". Кусеневу уже не первый звонок от него выдан.

Приемная располагалась на первом этаже "серого" дома. Спускаясь по лестнице, Кусенев тихонько напевал мелодию прицепившейся с утра песенки, а сам размышлял о "свежачке". Чтобы это могло быть? "Скорее всего, какое-нибудь очередное дорожно-транспортное происшествие: автодорожные только мне отписывает", – думал он.

Начальник отдела встретил хмуро, да это и понятно, – народу в коридоре не протолкнуться и у каждого свои проблемы.

– Значит так, – сказал он, оторвавшись от беседы с очередным посетителем. – Есть интересное дело, связанное с машиной, но не автодорожное, нет, совсем другое. Там, – показал рукой на дверь, – сидят отец с сыном, выслушай их и возьмись раскрутить. Ясно?

Пожав плечами, Кусенев повернулся к двери.

– Постой-постой, не спеши, они уже обращались в Советский отдел, так что дело оттуда затребуй, поизучай, а вечером доложи.

Выйдя от шефа и окинув взглядом посетителей, Кусенев спросил:

– Кто тут по машине?

Поднялись двое мужчин: старый и молодой.

"Они и есть", – вздохнул Кусенев, и, кивнув им, сказал:

– Пошли со мной.

Повернулся и пошел по длинному коридору к лифту.

В кабинете прочитал заявление, потом послушал отдельно отца и сына. И вот что они рассказали.

Живут оба в Сомово, а работают в Воронеже. Два дня назад шли с работы домой и у края дороги увидели новенькие "Жигули" шестой модели без номерных знаков. Оба – насторожились. У отца была старенькая "двойка", которая, кстати, стояла совсем неподалеку, и купить "шестерку" было их давней мечтой. А в те годы купить машину было совсем не просто, чаще покупали с рук, причем много переплачивая. В салоне "шестерки" сидел молодой, полноватый кавказец. Отец, его звали Николаем Сергеевичем, просто ради любопытства спросил у хозяина машины, почему она без номеров и не продает ли он ее? В ответ услышал, что да, вынужден продать, так как возникли проблемы, и что скоро должны подойти покупатели.

– Да вот, – почесал парень голову, – почему-то задерживаются, а я спешу, ждать некогда. – Кавказец явно волновался. Выйдя из машины, коротко рассказал, что произошло.

...Он привез товар, джинсовые костюмы, а местные "крутые" потребовали заплатить проценты. Но таких денег у него не нашлось, вот и забрали товар подчистую. Теперь не вернут, пока не рассчитается. А машину сам недавно купил, продавать и не собирался.

Отец с сыном переглянулись: надо же какая фортуна подвалила! Нет, только не упустить. В общем, решились покупать, а чтобы кто не перехватил, пригласили кавказца к себе в Сомово. Обговорили перед этим о цене, она всех устраивала. А кавказец, подумали, пусть у них переночует, чтобы завтра никого не искать, а сразу – в магазин и оформлять. Отец поехал впереди на своей "двойке", а сын с кавказцем на "шестерке".

– Ну, как идот? – спросил продавец, улыбаясь, и несколько коверкая слова.

– Кла-ссно! – громко воскликнул Сергей (так звали сына).

Похлопав рукой по панели, кавказец похвастался:

– Это лошад, сыкакун и вам повезло. – Поглядел на Сергея: Водыть можешь?

– Да, отец научил.

– Садысь за руль.

Сергей ушам не поверил: сесть за руль и подкатить к дому на новехонькой "шестерке"! В груди сладко заныло.

Кавказец остановил машину, быстро пересели и поехали за город.

Обе машины поставили во дворе. Потом сели ужинать и знакомиться поближе. Продавец машины назвался Михаилом, а по фамилии – Микоян.

– Но я не тот, не блызкий родыч, да, не родыч, просто фамилия! – смеялся он и смеялись все. Николай Сергеевич с сыном сожалели, что Михаил так влип с джинсовыми костюмами. Даже предложили обратиться в милицию, но Михаил не согласился: только хуже будет. Выяснилось, что Михаил, как и Сергей, воевал в Афгане, что пока не женат, но осенью женится; живет с мамой и младшим братишкой, а отец умер. Еще сказал, что работает таксистом. Долго в тот вечер не спали в частном доме поселка Сомово, а разговорам не было конца-края.

И утро радостное, многообещающее!

Сергей вышел во двор полюбоваться на теперь уже почти свою машину. Мать позвала на завтрак, а то смотрел бы и смотрел. Радуется и отец, переживает лишь Михаил, что лишается такой красавицы. Но ничего, говорит, рассчитается с "крутыми", продаст удачно куртки и купит другую. После завтрака Михаил попросил у Николая Сергеевича денег, чтобы рассчитаться за куртки. Он готов дать любую расписку. Николая Сергеевича уговаривать не надо – согласен, а остаток доплатит потом, как только получит документы на машину.

Михаил сел писать расписку, в которой указал, сколько денег получил в порядке предоплаты за машину, указал также ее марку, номера движка и кузова. Получив деньги, отдал расписку Николаю Сергеевичу.

Комиссионный магазин был в Юго-Западном микрорайоне Воронежа. Вышли, сели, поехали. Впереди задымил (все никак кольца не поменяет) на старенькой "двойке" отец, а Михаил, повздыхав, отдал ключи Сергею.

– На, ежжай, машина тывоя!

Сергей с радостью сел за руль и стал догонять отца. При подъезде к комиссионному магазину, напротив двенадцатиэтажки, Михаил попросил Сергея остановиться. Сказал, что пойдет рассчитываться, а заодно заберет куртки. Успокоил – много времени это не займет. Остановился и ехавший впереди отец. Сдав машину назад, крикнул:

– В чем дело?

– Сыкажи, пуст занымает очеред, а ми подыедем.

Сергей так и сделал. Как только отец отъехал, Михаил вышел из машины и поспешил к подъезду. Минут через десять, когда Сергей уже начал волноваться, он появился на балконе между этажами и радостно крикнул:

– Все в порадке, помаги тавар забырать.

Сергей обрадовался, что, наконец-то, Михаил рассчитался. Быстро закрыл машину и бегом к подъезду. Услышал как Михаил крикнул вдогонку, чтобы закрыл получше.

"Хороший парень, – подумал Сергей, – даже об этом напомнил".

Вызвать лифт никак не удавалось, видно, не работал. А может, Михаил грузит свои сумки и сейчас сам спустится? – подумал Сергей, решая: идти пешком или подождать. Но лифт молчал, и он стал подниматься по лестничному пролету. Поднимаясь, никак не мог вспомнить, с какого же этажа Михаил подал ему сигнал. Так и не вспомнил. Добрался до самого верхнего, но Михаила там не было. Куда подевался? А оказывается, между этажами есть еще один спуск-подъем и возможно, он по нему спустился. Нажал на кнопку лифта, но тот не вызывался. "Не работает", – подумал Сергей расстроенно и чуть не бегом стал спускаться вниз. В душе появилась тревога. Выбежав из подъезда, Михаила не увидел, и – о-о, ужас, – машины не было тоже. Только теперь дошло, что у Михаила был дубликат ключей. Бросился к комиссионному, благо, он совсем рядом: в душе еще теплилась надежда, что Михаил решил над ним подшутить. Но там его тоже не было. Рассказал отцу все, как было. Тот схватился за седую голову: поняли, что нарвались на мошенника и что их элементарно "кинули".

Стали лихорадочно думать, что же делать? Пришли заявлять в отдел милиции: просили, умоляли дежурного побыстрей задержать машину без номеров. По всем постам ГАИ был срочно объявлен план перехвата, но все без толку. На другой день пришли на прием в УВД...

Отец с сыном, отвернувшись друг от друга, тяжело вздыхали. Да и было отчего переживать – так довериться мошеннику! Ломал голову и Кусенев: хорош "свежачок", давно таким делом на занимался. С чего же начать? Перед тем как отпустить потерпевших, с их участием в ЭКО был составлен фоторобот Микояна. Затем Кусенев позвонил в отдел милиции, куда отец с сыном обращались за помощью. Узнал, что по данному факту уже возбуждено уголовное дело. Сославшись на указание начальника следственного отдела, попросил материалы дела передать для расследования ему. А те и рады – через пару часов дело было у Кусенева. В общем, принял к своему производству.

...Положил на стол пока что единственную зацепку – расписку таинственного кавказца с громкой фамилией – Микоян. Мысль в этот раз пришла не сразу, но все-таки пришла. Кусенев подумал, что на заводе-изготовителе по номерам двигателя и кузова можно не только установить, когда изготовлен данный автомобиль, но когда и куда он продан.

Ехать в Тольятти? Можно, но.... Вспомнил, что в городе, где выпускают "Жигули", работает Вячеслав Фролов, который раньше был следователем УВД. Кусенев его хорошо знал. Разыскал координаты и написал письмо с просьбой установить – куда автомобиль был отправлен. Ответа долго не было. Кусенев уже не рассчитывал его получить, но ответ все же пришел. Фролов извинился за задержку, которая от него не зависела. Дело в том, что Микоян то ли умышленно, то ли по невнимательности, но перепутал при написании расписки цифры в номерах кузова и движка, что затруднило поиск. Но тем не менее, Фролов установил, что данный автомобиль был продан жителю Кисловодска: указал его фамилию и адрес места жительства.

Получив у начальника отдела разрешение на командировку, Кусенев в тот же день вылетел самолетом на Минеральные воды. К вечеру добрался до Кисловодска. Смысла идти в милицию не было – уж лучше утром. А пока решил устроиться в гостинице, затем поглядеть на город и попить знаменитой минеральной воды. В киоске купил фирменную плоскую кружку, набрал из источника воды, но она была теплой, со специфическим привкусом, и Кусеневу на понравилась. Потолкавшись на центральной улице среди поправлявших свое здоровье, вернулся в гостиницу.

"Интересно, как сложится завтрашний день, – думал он. – Ведь может и так случиться, что покупателя в Кисловодске не окажется. Все может быть".

Но нет, слава Богу, покупатель "Жигулей" проживал по прежнему адресу и оказался военнослужащим одной из близлежащих воинских частей; вся разница лишь в том, что когда он покупал машину, то был майором, а теперь – подполковник. Вояка удивился, что его персоной заинтересовались в милиции, но еще больше удивился, узнав, в связи с чем вызвали.