Текст книги "Ришелье"

Автор книги: Анатолий Левандовский

1613 Анкр (Кончино Кончини, маркиз д’), †1617.

1615 Сувре (Жиль де), † 1626.

1615 Рокелор (Антуан де), † 1625.

1616 Ля Шатр (Луи де), † 1630.

1616 Темин (Понс де Лозьер, маркиз де), † 1627.

1616 Монтиньи (Франсуа де ля Гранж, синьор де), † 1617.

1617 Витри (Николя де л’Опиталь, маркиз де), † 1644.

1619 Праслен (Шарль де Шуазей, маркиз де), †1626.

1619 Сен-Жеран (Жан-Франсуа де ля Гиш, синьор де), † 1632.

1619 Шолн (Оноре д’Альбер, герцог де), † 1649.

1629 Обетерр (Франсуа д’Эспарбе де Люссан, виконт де), † 1628.

1621 Креки (Шарль де Бланшфор де), принц де Пуа, герцог де Ледигьер, † 1638.

1622 Шатильон (Гаспар де Колиньи, граф де), герцог де Колиньи, † 1646.

1622 Ла Форс (Жак Номпар де Гомон, герцог де), † 1652.

1622 Бассомпьер (Франсуа де), † 1646.

1625 Шомбер (Анри де), граф де Нантей, † 1632.

1626 Эстре (Франсуа Аннибаль, герцог д’), † 1670.

1626 Орнано (Жан-Батист де), герцог де Монтлор, 11 626.

1627 Сен-Люк (Тимолеон д’Эпине, маркиз де), † 1644.

1629 Марильяк (Луи де), † 1632.

1630 Монморанси (Анри, герцог де), † 1632.

1630 Туара (Жан дю Келар де), маркиз де Сен-Бонне, † 1636.

1631 Эффиа (Антуан Куафье де Рюзе, маркиз де), † 1632.

1632 Брезе (Урбан де Майе, маркиз де), † 1650.

1643 Сюлли (Максимильен де Бетюн, герцог де), † 1641.

1637 Шомбер (Шарль де), герцог д’Альвен, † 1656.

1639 Ла Мейлере (Шарль де Ля Порт, герцог де), † 1644.

1641 Грамон (Антуан, герцог де), † 1678.

1642 Гебриан (Жан-Батист де Бюд, граф де), † 1643.

1642 Ла Мотт-Уданкур (Филипп де), герцог де Кардонн, † 1657.

1643 Л’Опиталь (Франсуа де), сеньор дю Аллье, граф де Росне, † 1660.

Вот эти имена, и ни одно из них не умрет, Как это прекрасно!

Эдмон Ростан

1634

Арбо дю Поршер (Франсуа), † 1640.

Бальзак (Жан-Луи Ге де), † 1654.

Барден (Пьер), † 1637.

Бодуан (Жан), † 1650.

Буаробер (Франсуа Ле Метель, аббат де), † 1662.

Буасса (Пьер де), † 1662.

Бурзе (аббат Амабль де), † 1672.

Шаплен (Жан), † 1674.

Кольте (Гильом), † 1659.

Коломби (Франсуа де Ковиньи де), † 1648.

Конрар (Валентен), постоянный секретарь в 1635 г., † 1675.

Кюро де ля Шамбр (Марен), † 1669.

Демаре де Сен-Сорлен (Жан), † 1676.

Фаре (Николя), † 1646.

Годо (Антуан), † 1672.

Гомбо (Жан-Оже [де]), † 1660.

Гомбервиль (Марен Ле Руа де), † 1674.

Абер (Филипп), † 1637.

Абер де Серизи (Жермен), † 1654.

Абер де Монфор (Анри-Луи), † 1679.

Э дю Шатле (Поль), † 1636.

Л’Этуаль де Соссе (Клод Тезан де), † 1652.

Маллевиль (Клод де), † 1647.

Менар (Франсуа), † 1646.

Мезирьяк (Клод-Гаспар Баше де), † 1638.

Поршер, см. также Арбо.

Поршер (Оноре Ложье де), † 1653.

Ракан (Оноре де Бюэй де), † 1670.

Сент-Аман (Антуан Жерар де), † 1661.

Серизе (Жак де), † 1654.

Сервьен (Абель), † 1659.

Силон (Жан де), † 1667.

Сирмон (Жан), † 1649.

Вожеля (Клод Фавр, сеньор де), † 1650.

Вуатюр (Венсан), † 1648.

1635

Ботрю де Серран (Гильом) † 1665.

Шамбон (Даниэль Э дю Шатде, аббат де), † 1671.

Гранье (Ожер [де] Молеон де), исключен в 1636 г., † после 1652.

Сегье (Пьер), Протектор в 1643 г., † 1672.

1636

Баро (Бальтазар), † 1650.

Жири (Луи), † 1666.

1637

Бурбон Младший (Николя), † 1644.

Перро д’Абланкур (Николя), † 1664.

1639

Эспри (аббат Жак), † 1678.

Ла Мотт Ле Вайе (Франсуа Ле Вайе де Ла Мотт), «французский Плутарх», † 1672.

Пьезак (Даниэль Жини де), † 1662.

1640

Патрю (Оливье), † 1681.

Ни Декарт, ни Ферма, ни Гассенди, ни Карден Ле Бре, ни отец Мерсенн, «секретарь ученой Европы», ни Пьереск, ни Ротру (которому, однако, покровительствовал Ришелье) не вошли в списки «бессмертных». Пьер Корнель был принят в Академию только в 1647 году.

1585

9 сентября:Рождение в Париже Армана Жана дю Плесси де Ришелье.

1586

5 мая:Крещение в церкви Сент-Эсташ.

1607

17 апреля:В Риме посвящен в епископы кардиналом Живри.

29 октября:Становится бакалавром богословия.

31 октября:Принят в качестве бакалавра в Сорбонну.

1608

25 декабря:Ришелье принимает должность епископа Люсонского в кафедральном соборе города Люсона. (Он останется епископом до 1623 г.)

1615

24 января:Духовенство избирает епископа Люсонского, чтобы «сделать внушение» в заключительной речи на собрании Генеральных штатов.

23 февраля:Торжественная речь, посвященная королеве-матери, делает Ришелье знаменитым.

1 ноября:Епископ Люсонский становится духовником юной королевы Анны Австрийской.

1616

25 ноября:Епископ Люсонский входит в Королевский Совет.

30 ноября 1616 – 24 апреля 1617:Ришелье – государственный секретарь по поручению.

1617

29 апреля:Смерть маршала д’Анкра (Кончини), прерывающая восхождение епископа Люсонского.

19 мая:Он становится главой Совета и хранителем печати королевы-матери.

1622

29 августа и 2 сентября:Епископ Люсонский избран провизором Сорбонны.

5 сентября:Получение кардинальского сана.

1623

9 сентября:Ришелье продает свою должность духовника королевы.

1624

24 апреля:Людовик XIII вводит нового кардинала в Совет.

13 августа:Ля Вьевиль впадает в немилость, Ришелье становится номинальным главой Совета и фактическим главным министром (но без официального занятия этой должности).

1626

20 мая:Король разрешает кардиналу иметь личную гвардию, насчитывающую 12 капитанов (sic)и четыре всадника.

Октябрь:Король делает Ришелье гроссмейстером, главой и сюринтендантом военно-морского и торгового флота Франции.

22 октября:Людовик XIII назначает Ришелье губернатором Гавра.

1627

4 февраля:Король назначает Ришелье губернатором Бруажа.

15 марта:Он дарует ему «вход, решающий голос и мнение» в парламенте с «правом заседать рядом с пэрами».

1628

4 февраля:Ришелье становится генерал-лейтенантом королевской армии в Пуату, Сентонже, Ангумуа и Они.

1629

21 ноября:Приказом Людовика XIII Ришелье назначен главным министром государства.

24 декабря:Кардинал назначен заместителем короля во главе итальянской армии.

1630

12 декабря:Он становится губернатором Они, Ла-Рошели и острова Ре.

1631

Август:Министр-кардинал становится герцогом и пэром (де Ришелье).

16 сентября:Король назначает его губернатором Бретани.

1633

14 мая:Ришелье становится рыцарем ордена Святого Духа.

1634

Июль:Кардинал-герцог Ришелье становится герцогом де Фронсак.

1641

11 февраля:Племянница Ришелье Клер Клеманс де Майе сочетается браком с герцогом Энгиенским, будущим Великим Конде, принцем крови.

1642

4 декабря:В Париже, в Пале-Кардиналь, умирает Арман Жан дю Плесси.

Венецианский дипломат Джованни Батиста Нани скажет, что он вновь объединил Францию, помог Италии, поразил империю, разделил Англию, ослабил Испанию, а также что он был инструментом, избранным Небом для преобразования Европы.

Ришелье избирают своей мишенью рифмоплеты – осторожно на протяжении его опасного для них правления, безудержно с момента его смерти. Их скверные, хотя и окрашенные неподдельным чувством, стишки источают – от имени знати, буржуазии и народа – язвительность, гнев и злобу. Разумеется, они не являются единственными выразителями общего мнения – у кардинала сохранилось несколько защитников, например, Буаробер и Скюдери, – но анализ нанесенного ему ущерба весьма поучителен, так же как разнообразие и страстность обвинений.

В алфавитном порядкеРишелье именуется: атеистом (sic), безбожником, вором, то демоном, то дьяволом – его часто связывают с адом. Еще он животное, злодей, змей, извращенец, кровожадный колдун, кровосмеситель (к этому мы еще вернемся). Лгун, мошенник, нечестивец и отступник. П: палач (на него возлагают всю ответственность за казнь Шале, Бутвиля, Монморанси и Сен-Мара). С: стяжатель и скупец. Т: Тиран, У: узурпатор (власти? суверенитета?). И напоследок: убийца, царек, чудовище и шарлатан.

О жестоких антономазах:Данные ему эпитеты и прозвища не всегда имеют отношение к истории или мифологии. Используются также некоторые риторические приемы. И тогда кардинал становится ad libitum (на выбор)тираном Дионисием, Тиберием, Иродом или Гелиогабалом.

Плеяда убийственных перифраз:На фоне десятков выражений и пересекающихся, запутанных перифраз выделяется несколько излюбленных тем: честолюбие, злоба, тирания, вольность мыслей и нравов и, наконец, «демоническая чудовищность».

1. Необузданное честолюбие.Странная мешанина превращает Ришелье в «хитрого кардинала», «великого обманщика», «опасного фаворита» и «злокозненного слугу». То он «придворный кумир» (sic),то «очередной золотой телец» (sic).Он также «король без королевства», «парижский папа» (любопытное обвинение) и «галльский император», а также «мировой честолюбец»…

2. Злодей.«Великий вор», «народная чума», «отец всех налогов», министр-кардинал именуется любезно «Мэтр Коготь». «Когтем, —пишет Фюретьер, – называют злых людей, использующих свою власть, дабы грабить и мучить других». Помимо Когтя он еще Лицемер и Папаша Юбю.

3. Жестокий тиран.Ришелье называют «спесивым царьком» и «небывалым палачом», «жестоким филистером», «князем войны». «Бич Земли» (sic),он является также «смутьяном рода человеческого». Воплощение безграничного деспотизма, этого министра, «насаждающего несправедливость и железную волю», именуют «тираном своего господина», «тираном французов», «тираном Франции», «великим неподражаемым тираном» и даже «тираном, превосходящим всех тиранов»!

4. Недостойный служитель Божий.Всемогущий министр Людовика XIII кажется полной противоположностью своему коллеге Берюлю или Винценту де Полю. «Исповедник без веры», «варварский священник», «священник без посвящения», «священник без требника» или еще: «епископ без посоха», «политик без веры», «безбожный кардинал», а иногда «великий враг Господа»!

5. Развратник.Интимная жизнь кардинала оставалась за семью печатями, и писаки, за неимением фактов, их изобретали. Такова абсурдная и постоянно повторяющаяся история любовных отношений между Ришелье и его племянницей. Вот подобный пример в стишках под названием «Визит к мадам Комбале»:

 
Бонжур, мадам консьержка,
Вы, кумушка, очень добры,
Муж оставил вас девственницей,
А дядюшка сделал мамашей.
 

Вот еще один катрен, написанный уже после смерти Ришелье:

 
Не стоит удивляться,
Что бедная герцогиня плачет,
Ведь она потеряла одновременно
И отца, и дядю, и супруга.
 

6. Чудовище.В стихах нам изображают, как святой Петр отказывается впустить Ришелье в рай:

 
Иди к Плутону, там бряцай своим оружием,
Мой зам ок закрыт для тебя.
 

Разумеется, на небесах не могли бы принять «столь дерзкое чудовище», «чудовище отвратительное», «этого гнилозадого министра», «самого бесчеловечного из людей»…

7.  Пособник Сатаны.Вероятно, существуют чудовища, внушающие жалость. Но Арман Ришелье не таков, он сочтен чудовищем сатанинским, «демоном среди людей», «вселенским демоном» (sic),«адским министром», «достойным представителем Люцифера», «сыном Люцифера». Он также безрогий Сатана, «князь ада».

Подобные вирши служат эпитафиями и другим деятелям Великого века – Мазарини, Кольберу, Людовику XIV; но нигде вы не найдете столько ядовитой враждебности и злобы.

Сонеты и эпиграммы

 
Здесь покоится самый знаменитый из французских министров,
Самый счастливый из смертных, коего рождало Небо,
Самый могущественный человек, которого некогда боялись,
И вечный пример того, каким следует быть.
 
 
Он начал побеждать, едва появившись на свет,
Его великим подвигам всегда сопутствовала слава;
Он полностью владел разумом своего господина,
Но его господин благодаря ему стал владыкой королей.
 
 
Его предприятия окрасили наши нивы кровью еретиков,
Заставили побледнеть от ужаса полумесяц Востока,
Разожгли огнем войны холодные сердца северян.
 
 
Чтобы узнать еще больше о жизни столь великого человека,
Отправляйся за этим в Мадрид и Рим,
Ибо, если бы я решился рассказать все, мне бы не поверили.
 

* * *

 
Я жил бесподобно и царил несравненно.
Повсюду восторгались моими добродетелями и пороками;
Мои замыслы, сравнимые с моими свершениями,
Заставляют сомневаться, кем я был – правителем или вассалом.
 
 
За что бы я ни брался, хорошо ли это было или плохо,
Я всегда находил верных помощников,
И Небо, и Ад столь мне благоприятствовали,
Что неизвестно, кто из них назначил меня кардиналом.
 
 
Я посадил на царство сына, я прогнал мать,
И если бы прожил еще, устранил бы и брата,
Желая единолично управлять государством.
 
 
Всякий был потрясен, чувствуя мою власть,
Чтобы укротить Испанию, я разрушил Францию:
Судите сами, был ли я ангелом или демоном.
 

* * *

 
Государственный министр, по двум надуманным причинам
Бесконечной войной заложив основы,
А своими бескрайними амбициями добавив,
Разорил огнем наши плодородные нивы.
 
 
В этих бедствиях, плодах его неустанных забот,
Виновны те, кого он поставил у кормила власти,
Он развратил духовенство, завладел судами,
Захватил сокровища самых сильных городов.
 
 
Чтобы облагодетельствовать своих, он лишил привилегий
И мать правителя, и принцев крови,
Он разоружил своего короля, заставил сослать его брата,
 
 
И вот, наконец, он издох.
Теперь, зная о том зле, которое он совершил,
Возблагодарим же Бога, поддерживающего скипетр наших королей.
 

* * *

 
Если бы ты мог, Арман, невзирая на сжимающий тебя свинец,
Поднять свое августейшее чело и бросить из-под земли
Свой благородный, подобный молнии взор,
Страшнее тех молний, которые посылает Небо,
 
 
Ты бы заставил побледнеть земных выродков,
Осыпающих тебя несправедливыми обвинениями,
Ты бы заставил покраснеть неблагодарных злопыхателей,
Превративших без тебя все несчастья в войну.
 
 
Но нет, покойся с миром, таково последнее усилие
Воли, умершей с твоей смертью.
Твоя память сияет, несмотря на клевету,
 
 
И Франция, и Испания своими вялыми умами
Смогут верно оценить твою добродетель:
Одна – взвесив твою славу, другая – свое облегчение.
 

Жан ДЕМЛРЕ де СЕН-СУРЛЕН,

Член Французской Академии

* * *

 
При добродушном короле амбициозный, коварный,
Жадный, наглый, предательский, неблагодарный,
                                                                 кровожадный священник,
За счет Франции утолил свой гнев,
И все находилось под ярмом этого наглеца.
 
 
Боясь, что помешают его гнусным замыслам,
Отнимут его богатства, он изгнал королеву-мать,
Разоружил своего короля, заставил сослать его брата,
Вопреки соблюдению земных и небесных законов;
 
 
Тюремщик знати, пожиратель всех князей,
Вымогатель последнего добра из провинций,
Желающий при этом, чтобы его любили во имя Ришелье.
 
 
Вот деяния этого отвратительного чудовища,
Чье имя навсегда останется пугающим,
Поскольку он, наконец, умер, так и не пожелав поверить в Бога.
 

* * *

 
Скончался Ришелье, французский гений.
О, горе для грядущих поколений!
Но
От нас дождаться слез и пеней
Ему вовек не суждено.
 

Сезар БЛО, барон де Шовиньи

* * *

 
Ты подчинил монарху Ла-Рошель,
Форт, ересью грозивший нам досель,
И против новых козней принял меры:
Сорбонну сделал фортом нашей веры.
 

Ля ЖИРОДЬЕР

* * *

 
На смерть кардинала Ришелье, которая наступила
от острого геморроя
Тяжело заболев, Ришелье догадался,
Что не зря Сатана к изголовью подкрался,
Что он душу его день и ночь стережет.
И тогда кардинал как ни в чем не бывало
Сунул судно в постель, и душа кардинала
Отлетела тайком через задний проход [157]157
  Пер. эпиграмм В. Е. Васильева.


[Закрыть].
 

* * *

 
Сей муж, нас грабивший помалу и помногу,
Принес французам уйму бед.
Теперь он душу отдал Богу,
Но взял ли Бог ее – вестей покуда нет.
 

Вступивший в управление делами ради славы своего дома и еще более ради славы Франции, человек, более великий своим умом и добродетелями, чем званием и состоянием; всегда используемый и всегда стоящий выше своих занятий, способный управлять настоящим и предвидеть будущее, обеспечивать хорошие события и исправлять плохие; разносторонний в своих планах, мудрый в советах, справедливый в выборе, счастливый в выполнении задуманного, одним словом, полный тех великолепных даров, что Господь дает некоторым душам, кои создает, чтобы главенствовать над другими и приводить в движение те пружины, которые Его провидение использует, чтобы возвышать и ослаблять, согласно Его вечным законам, фортуну королей и королевств.

Кардинал Ришелье имел благородное происхождение. Искры его заслуг вспыхнули еще в юности: он проявил себя в Сорбонне; в добрый час заметили, что в уме он имел силу и живость. Обычно он принимал правильные решения. Он был человеком слова, и даже большой интерес не позволял ему от этого слова отказываться; и в этом случае он ничего не забывал, чтобы соблюсти видимость доброй веры. Он не был либералом, но давал больше, чем обещал, и оказывал благодеяния. Он любил славу больше, чем это позволяла ему мораль; но следует отметить, что он злоупотреблял ею лишь соразмерно тем заслугам, которые он стяжал ввиду избытка честолюбия. У него не было ни ума, ни сердца, когда опасность миновала; он не имел ни того, ни другого до нее; можно сказать, что он предвидел опасности заранее благодаря своей прозорливости, чтобы преодолеть их благодаря своей твердости. Он был добрым другом; он даже желал быть другом народа; но, хотя он обладал учтивостью, достойным внешним видом и многими другими достоинствами, у него никогда не было того задушевного, что важно более всего другого. Благодаря своей власти и пышному величию он уничижал личное величие короля; но он с таким достоинством исполнял обязанности по управлению королевством, что не надо быть мудрецом, чтобы не понять того добра и зла, что он свершил. Он ясно различал границы между злом и худшим злом, между добром и лучшим добром, что является великим качеством для министра. Его слишком легко раздражали мелочи, заслонявшие важные вещи; но этот недостаток, происходящий из возвышенности ума, всегда связан со светом, его дополняющим. Он был достаточно религиозен для этого мира. Он исходил из добра или здравого смысла всякий раз, когда интересы приводили его ко злу, но, совершая зло, он прекрасно это осознавал. Он использовал государство для своих целей; но никогда министр не имел больше прилежания, заставляя понимать, что он работает на будущее. Наконец, следует признать, что все его пороки были прославляемы фортуной, поскольку они были пороками, служившими добродетели.

Кардинал де РЕЦ. Мемуары

Франсуа, герцог де Ларошфуко, будучи фрондером еще до Фронды и хорошо относившийся к Ришелье, вспоминает о его смерти (1642) и пишет следующее:

«Радость, которую, должно быть, испытали его враги, видя, что его так поносят, сменилась через некоторое время пониманием того, что эта потеря оказалась весьма убыточной для государства и что, поскольку он решил изменить его устройство столькими способами, он единственный мог бы успешно им управлять, если бы его правление и его жизнь имели более долгую продолжительность. Никто кроме него не осознавал до сего момента всю мощь королевства и не сумел поместить ее целиком в руки правителя. Суровость его правления была подтверждена большим кровопролитием, французская знать была усмирена, народ – обременен налогами; но взятие Ла-Рошели, поражение партии гугенотов, поражение Австрийского дома, подлинное величие его замыслов, такая искусность в их выполнении должны заглушить обычную злопамятность и воздать его памяти похвалы, которых она, безусловно, заслуживает».

Ларошфуко. Мемуары

КОРНЕЛЬ

Правда ли, что Ваше Преосвященство ревновало к моим сочинениям?

РИШЕЛЬЕ

Почему бы мне этого не делать? Какой-нибудь скудоумный министр мог бы быть достаточно ослеплен своей властью, чтобы презирать Ваши таланты; я же сознавал ценность гения и ревновал к славе, в которой не участвовала Фортуна. Разве я в этом виноват?

КОРНЕЛЬ

Эта зависть делала честь Корнелю и не должна была повредить репутации его покровителя; ибо Вы достойны были им быть, и Вы были вознаграждены, как министр, тем же самым гением, к которому Вы ревновали как поэт.Единственное, что меня удивляло, что Ваше Преосвященство дарило своим покровительством недостойных писателей.

РИШЕЛЬЕ

Я пришел в плохое время, мой дорогой Корнель; во время моего правления было мало достойных людей, я же хотел побудить людей работать, покровительствуя всем искусствам; правда, я недостаточно выделял Вас: в этом я достоин порицания.

КОРНЕЛЬ

Мало сознаться в этом, Ваше Преосвященство. Ведь я обладал некоторым гением, но я не был придворным; я имел тот негибкий ум, которым столь часто награждал своих героев. Как и они, я имел стойкую добродетель, негибкий ум, слишком зажатый в рамках моего искусства; неудивительно, что великий министр, привыкший к почтению и лести самых могущественных лиц государства, пренебрег человеком с моим характером.

РИШЕЛЬЕ

Прибавьте, что мне было неизвестно все, что доступно Вам. Мой ум, возможно, был зажат, как и Ваш, в рамках своего таланта; у Вас не было придворного ума, мой же ум был недостаточен для занятий литературой.