Текст книги "Куликовская битва"

Автор книги: Анатолий Кирпичников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Список боярских потерь содержится в Задонщине и Сказании о Мамаевом побоище и несомненно составлен по записям, произведенным на самом Куликовом поле. Он включает людей, находившихся в 20 из 40 (подсчет наш) собравшихся на битву ополчений. Список поэтому неполон (по-видимому, обобщен), но учитывает основные контингенты оказавшейся на Дону русской армии, в особенности ее московскую часть.

Данные о количестве обозначенных в списке бояр, новгородских посадников, литовских панов[312]312
  Подразумевается полоцкая, трубчевская, брянская дружины, а точнее – личные дворы братьев Ольгердовичей, с которыми они, видимо, не расставались и в случае переселения из города в город.


[Закрыть] в сравнении с неправдоподобно громадными цифрами источников о численности русского войска кажутся вполне «умеренными» и, видимо, не лишены достоверности. Здесь перечислены бояре московские, белозерские, коломенские, серпуховские, переяславльские, костромские владимирские, суздальские, муромские, ростовские, дмитровские, можайские, звенигородские, угличские, из Нижнего Новгорода, галичские, посадники из Великого Новгорода, литовские паны. В некоторых списках Сказания о Мамаевом побоище добавлены бояре ярославские и тверские[313]313
  В Задонщине упоминается 70 «бояринов рязанских», что, вероятно, является ошибкой, так как рязанцы участия в Куликовской битве не принимали.


[Закрыть]. Общее число жертв в разных источниках (и их редакциях) колеблется от 543 до 604. Если же иметь в виду составленный нами с учетом пропусков и дополнений и некоторого различия в цифрах сводный список потерь, то общее число составит от 697 до 873 человек. Привлекая же наиболее правдоподобные цифры, содержащиеся в Задонщине и основной редакции Сказания о Мамаевом побоище, мы получим общий итог, приближающийся к 800 человек.

В какой мере выведенное число отражает общее количество людей, погибших в битве? Из источников европейского средневековья явствует, что командира мелкой тактической единицы («копья») окружало несколько (три и более) человек. Один раз в Сказании о Мамаевом побоище упомянут такой отряд, состоящий из 10 воинов[314]314
  Повести…, с. 198.


[Закрыть]. Учитывая, что численность мелких тактических единиц была непостоянной, а в Куликовской битве больше обычной, можно допустить, – что павшие в 1380 г. военачальники руководили 5–8 тыс. бойцов. Названные цифры неравноценны общевойсковым потерям. Вряд ли во всех случаях будет точным утверждение о том, что смерть командира обязательно сопровождалась поголовным истреблением его свиты или тем более всего подразделения. Сопоставление вышедших из строя начальников и рядовых в нашем случае, думаю, не подчинено прямой зависимости. Из всего сказанного можно сделать следующие заключения. Судя по списку боярских потерь, они полностью или частично затронули не одну сотню мелких тактических единиц и тяжелейшим образом отразились на 20 главнейших контингентах сражавшейся на Куликовом поле русской армии. Далее, если верно соотношение 800 учтенных в списке «бояр» с 5–8 тыс. воинов, а непосредственно находившаяся на поле боя армия включала (как можно предположить) не менее 40 тыс. (с обозными 50–60 тыс.; см. с. 65–66) человек, то доля командирских потерь составляла пятую или восьмую часть всего ее «офицерского» состава.

Приведенные выше расчеты, разумеется, гипотетичны и могут, пожалуй, измениться в сторону более значительных цифр. Источники называют число убитых с русской стороны на Куликовом поле от 253 тыс. до 360 тыс. Цифры, что и говорить, фантастические и невероятно преувеличенные. Общее количество русских потерь, если доверять В. Н. Татищеву, – 20 тыс. человек, т. е. примерно треть всей армии. Некоторое подтверждение эти данные находят в том, что на поле боя 8 сентября 1380 г. погибла треть всех высших командиров. Каким бы ни было истинное число жертв Куликовского побоища, оно значительно сократило воинские силы страны. Летописец горестно записал: «Оскуде бо отнюдь вся земля Рускаа воеводами и слугами, и всеми воиньствы, и о сем велий страх бысть на всей земле Рустей»[315]315
  Никоновская летопись, т. 11, с. 69.


[Закрыть].

Обращаясь вновь к характеристике Куликовской битвы, скажем о возвращении победителей. Нагруженная обозом с ранеными и сильно поредевшая русская армия 14 сентября, в день воздвижения креста, перешла Дон и 21 сентября прибыла в Коломну. 1 октября войскам была устроена торжественная встреча в Москве. Обратный путь, включая остановки в Коломне и Коломенском, занял около 11 дней, как и путь к Дону. Роспуск отрядов по домам происходил по мере приближения к Москве. По пути домой на некоторые из них нападали рязанцы и литовцы. Дмитрий Иванович хотел уже было послать рать на Олега Рязанского, но тот оставил свою столицу, а рязанские бояре приняли московских наместников. Едва ускакавший с Донского побоища Мамай стал собирать «остаточную рать», чтобы «изгоном» вновь идти на Русскую землю, но сокрушенный ханом Тохтамышем бежал в Кафу, где и был убит.

Так закончилась продолжавшаяся почти два месяца Куликовская эпопея. Летописец оценил ее в следующих, исполненных глубокого смысла словах: «Князь же великий Дмитрий Иванович с прочими князи русскыми и с воеводами, и с бояры, и с велможами, и со остаточными плъки русскыми, став на костех, благодари бога и похвали похвалами дружину свою, нже крепко бишася с инопленникы и твердо за нь брашася, и мужьски храброваша, и дръзнуша по бозе за веру христианьскую, и возвратися оттуда (с Куликова поля. – А. К.) на Москву, в свою отчину, с победою великою, одоле ратным, победив врагы своя»[316]316
  Симеоновская летопись. – ПСРЛ, СПб., 1913, т. 18, с. 130.


[Закрыть].

Историческое значение битвы

Битва на Куликовом поле необычна по результатам и последствиям. Некоторые из этих последствий имели временный характер; другие по своему воздействию оказались обширными и длительными; третьи, сразу назовем их морально-патриотическими, живы и сегодня. Куликовская битва явила собой крутой перелом в исторических судьбах русских земель, всколыхнула широкие общественные слои, вызвала подъем национального самосознания. Куликовская эпопея оказалась выдающейся по своему народно-освободительному характеру. Она открыла новый период русской истории, когда весь народ поднялся к решительной и открытой борьбе против поработителей.

Исход Куликовской битвы оказал глубокое воздействие на политическое, общественное и культурное развитие страны. Возник новый преобразующий фактор – фактор победы, который способствовал освобождению Руси от монголо-татарского ига, ускорил преодоление феодальной раздробленности и создание единого общерусского государства. Недаром год битвы послужил для летописцев и древних книжников новой вехой отсчета исторических событий[317]317
  Слово о полку Игореве и памятники Куликовского цикла. М.; Л, 1966, с. 550.


[Закрыть]. Каким бы сложным и трудным ни показалось развитие Руси в XV в., оно во многом происходило под влиянием военного успеха, достигнутого в 1380 г.

На Куликовом поле была одержана военная победа и во всем блеске продемонстрированы достижения русского военного дела[318]318
  Ср.: Разин Е. А. История военного искусства. М., 1957, т. 2, с. 288–291.


[Закрыть]. Это прежде всего касалось сбора и организации единого сплоченного войска. В событиях 1380 г. общерусская федеративная армия обнаружила свою жизнестойкость и боеспособность. Такая армия могла решать задачи государственного масштаба. Опережавшее политическое объединение русских земель создание общерусского войска со всей очевидностью показало, что победа в генеральном сражении может быть достигнута только объединенными усилиями всех частей Руси.

Война 1380 г. основывалась на применении русскими наступательной стратегии, связанной с последовательным упреждением действий противника, и концентрировании сил на главном направлении удара для завязки генерального сражения. Такой подход к военным операциям был новостью XIV в., он опрокидывал укоренившиеся представления о военной слабости «русского улуса», его безысходной подчиненности Золотой Орде Доктрина извечного военного превосходства монголо-татар над их соседями исповедывалась и Мамаем. В результате ордынское командование допустило недооценку боеспособности и мобильности русских сил, что повлекло серию роковых просчетов и ошибок. Ордынцам было навязано тактически невыгодное для них место сражения. В отношении службы охранения, разведки, выделения общего и частного резервов русские превзошли своего противника.

Действия воинов Дмитрия Донского отличались сплоченностью, упорством, убежденностью в правоте своего дела. Во главе тактических подразделений были поставлены умелые, опытные командиры. Большое значение придавалось моральному фактору. Войско было воодушевлено идеями борьбы за спасение Родины. Оно не дрогнуло в критический момент сражения. Здесь с небывалой силой проявился массовый героизм и простых людей, и их командиров. Не случайно Куликовская битва воспета в веках как пример общенародного подвига.

Успех сражения 1380 г. был достигнут благодаря использованию международных по распространению, технически передовых военных средств. Это вооружение не оказалось бы столь эффективным, если бы не соответствовало глубоким традициям местного оружейного мастерства, вековому умению владеть разнообразными средствами ближнего боя.

Война 1380 г. обогатила стратегический и тактический опыт прежде всего самих победителей. Уроки сражения на Дону не были забыты и повлияли на дальнейшее развитие военного искусства как русских, так и их соседей. Стремление разбить противника по частям, использование крупных сил в одном месте, созыв ратей по городам и областям, комплектование полков несколькими отдельными отрядами – «стягами», определенное построение этих подразделений, марши-мобилизации, применение конницы совместно с пехотой, тщательная оценка обстановки и подготовка боя, глубокая разведка, охранение войска с помощью передовых отрядов, выделение резервов, создание лично преданных полководцу тяжеловооруженных соединений, воспитание у бойцов стойкости и дисциплины, знание неприятельских приемов боя и его арсенала – все это было известно и до Куликовской битвы, но в ней отточено, преобразовано и удержалось в последующем полковождении.

Победа на Куликовом поле впервые после поражения в битве на Калке (1223 г.) нанесла тяжелый удар по самому грозному врагу Руси, она вернула народу веру в свои силы и вдохновила его на дальнейшую борьбу за свободу и независимость. На берегах Дона была разгромлена крупнейшая, существовавшая более 15 лет в качестве государственного образования западноволжская татарская орда[319]319
  Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды. Саранск, 1960, с. 136.


[Закрыть]. Поражение агрессора свидетельствовало о возросшей мощи русского оружия. Русские отряды в 1380 г. оказались сильнее своего самого опасного противника, ибо смогли одолеть его в открытом генеральном сражении. На Куликовом поле был окончательно развеян миф о непобедимости ордынской конной армии.

В результате Куликовской битвы на «повестку дня» был поставлен вопрос о полной ликвидации монголо-татарского ига. Многие поколения русских людей мечтали и надеялись, что дождутся своего освобождения. Однако только в эпоху Дмитрия Донского эти ожидания стали сбываться. Освобождение от татарской неволи казалось тогда уже делом ближайшего будущего. Недаром в своем духовном завещании 1389 г. князь Дмитрий Иванович, обращаясь к наследникам, с надеждой писал: «Переменит бог Орду, дети мои не имут давати выхода в Орду, и который сын мой возмет дань на своем уделе, то тому и есть»[320]320
  ДДГ, № 12, с. 36.


[Закрыть].

Разгром Мамаевой орды, однако, не привел к немедленному и полному свержению монголо-татарского гнета. В тот период у Руси для этого еще не хватило сил. Борьба потребовала большего времени и напряжения, чем можно было предположить. Пройдет еще столетие, прежде чем навсегда будет свергнуто ненавистное чужеземное господство. Куликовская битва, таким образом, ознаменовала начало грядущего освобождения страны.

В 1382 г. хану Тохтамышу, собравшему общеордынское войско, удалось захватить и сжечь Москву. Русь не была готова к новому отпору. Слишком дорогой ценой досталась Куликовская победа, унесшая цвет русского воинства. Среди князей, узнавших о новом походе татар, возникло «неединачество и неимоверьство»[321]321
  Никоновская летопись. – ПСРЛ, СПб., 1897, т. 11, с. 72.


[Закрыть]. Они не смогли созвать достаточного войска и уклонились от генерального сражения. О скромной численности их отрядов можно судить по тому, что пришедший на Волок князь Владимир Андреевич Серпуховский собрал 8 тыс. конных и пеших, а у Дмитрия Ивановича, укрывшегося в Костроме, оказалось только 2 тыс. воинов[322]322
  Татищев В. Н. История Российская. М.; Л., 1965, т. 5, с. 152, ср. с. 156.


[Закрыть].

«Тохтамышево пленение» побудило историков обратить внимание на отрицательные для Руси последствия Куликовской битвы. Были даже высказаны мнения о том, что это была «одна из тех побед, что близко граничат с поражением», что это военное событие привело к временному ослаблению великокняжеской власти[323]323
  Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., 1880, т. 3, с. 340; Пресняков А. Е. Образование Великорусского государства. Пг., 1918, с. 329.


[Закрыть]. Думается, что такие заключения даны излишне жестко и не учитывают всей сложности создавшейся обстановки, в том числе и ряда факторов, вступивших в действие после 1380 г.

Нет спора о том, что нашествие Тохтамыша на Москву затормозило дело объединения страны и оживило сепаратизм некоторых соперничающих с великим князем местных правителей[324]324
  Подробнее см.: Черепнин Л. В. Образование Русского централизованного государства в XIV–XV веках. М., 1960, с. 647–652.


[Закрыть]. Однако и после похода-реванша 1382 г. в самой Орде стали относиться к Москве более осторожно и осмотрительно. Легитимные права Дмитрия Ивановича на великое княжение были признаны как неоспоримые. Не претендентам из Твери и Нижнего Новгорода, а победителю Мамая достался в конце 1382 г. ярлык на великое владимирское княжение. В 1389 г. Дмитрий Иванович передал великое княжение сыну Василию как свою «отчину» уже без санкции ордынского хана.

В Куликовской битве было серьезно подорвано долговременное военное могущество ордынцев. Грабительский поход Тохтамыша на практически беззащитную тогда страну не может заслонить того факта, что Куликовская битва в отношении людских ресурсов на какое-то время ослабила не только победителей, но и побежденных. Именно это обстоятельство способствовало тотальному разгрому Золотой Орды в 1391–1395 гг. Тимуром[325]325
   Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. М.; Л., 1950, с. 374.


[Закрыть] и ускорило ее окончательный распад на несколько отдельных образований. Воспоминание об исходе Куликовской битвы было, видимо, свежо в 1395 г., когда, громя Тохтамыша, Тимур вторгся в пределы Рязанской земли и захватил г. Елец. Далее замышлялся поход на Москву.

Создавшаяся ситуация чем-то напоминала времена Куликовской битвы. Не знавшая поражений армия среднеазиатского завоевателя 15 дней в нерешительности стояла у Дона. Очевидно, рассказы о разгроме Мамая пугали Тимура[326]326
  Там же, с. 370.


[Закрыть]. Узнав, что великий князь Василий Дмитриевич подошел к Коломне и занял берег Оки, победитель ордынцев отказался от дальнейших наступательных операций и повернул свое войско на юг, хотя и обладал в тот период огромным численным перевесом.

Менее всего Тимур считал себя союзником Москвы. Между тем его успешные боевые действия объективно были на пользу Руси. По невольному стечению обстоятельств последовавшие друг за другом разгромы ордынцев в 1380 г. Дмитрием Донским и в 1391–1395 гг. Тимуром положили конец великодержавию Золотой Орды и низвели эту державу на уровень второстепенных[327]327
  Там же, с. 373. – Характерно, что с 1390 до 1408 г. князь Василий Дмитриевич не ездил в Орду и не платил дани. Только после нашествия Едигея выплаты были возобновлены, и в 1412 г. пришлось поехать в Орду.


[Закрыть].

Успех войны 1380 г. усилил влияние Москвы в украинских и белорусских землях, находившихся в то время под властью Литвы. Для православных горожан и духовенства этого государства Дмитрий Донской олицетворял программу консолидации русских земель[328]328
  Греков И. Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды. М., 1975, с. 137.


[Закрыть] и их воссоединения в древних незабытых границах. После Куликовской победы московское правительство потребовало от Литвы возвращения Витебского, Полоцкого и Киевского княжеств[329]329
  Соловьев А. В. Автор «Задонщины» и его политические идеи. – ТОДРЛ, М.; Л., 1958, т. 14, с. 186.


[Закрыть]. По остроумной догадке А. В. Соловьева, у Дмитрия Донского имелся план осторожного, постепенного освобождения недавно захваченных Литвой русских областей путем договоров о вассалитете (по образцу таких же «докончаний» с Тверью и Рязанью)[330]330
  Там же, с. 187.


[Закрыть]. В 1384 г. великому князю удалось заключить с руководителями Литвы договор, предусматривающий зависимость литовских князей от Москвы и их союзное объединение против Тохтамышевой орды[331]331
  Там же, с. 187; Греков И. Б. Указ. соч., с. 174.


[Закрыть]. В дальнейшем, однако, названные дипломатические достижения не были реализованы, что надолго задержало освобождение западнорусских земель. Эту задачу разрешит после полного свержения татарского ига лишь единое Русское государство.

Куликовская битва явилась крупнейшей освободительной битвой европейского средневековья. «И Европа, и Азия очутились перед совершившимся событием и поставлены были в необходимость серьезно считаться с новым фактом мирового значения»[332]332
  Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Указ соч., с. 243.


[Закрыть]. По словам Задонщины, весть о битве дошла до Устюга, за Волгу, до чехов и ляхов, а слава русской военной победы «шибла» к Ургенчу (Орначу), Кафе, Железным Воротам (может быть, не на Кавказе, а на Дунае), Тырнову, Царьграду, Риму[333]333
  Моисеева Г. Н. К датировке Задонщины. – ТОДРЛ, Л., 1979, т. 34, с. 224 (рис.).


[Закрыть].

Особое значение побоище на Дону имело для стран Черноморского бассейна и Балканского полуострова, боровшихся с османской агрессией. Успешное выступление Руси против «неверных» вдохновляло славянские народы Южной и Центральной Европы в борьбе с турецкими и немецкими захватчиками[334]334
  Тихомиров М. Н. Куликовская битва. – В кн.: Повести о Куликовской битве. М., 1959, с. 375; Соловьев А. В. Епифаний Премудрый как автор «Слова о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русьскаго». – ТОДРЛ, Л., 1961, т. 17, с. 103 cл.


[Закрыть]. Недаром Куликовская битва воспета в сербском народном эпосе, где она вплетается в тему борьбы славянства с османским игом[335]335
  Пашуто В. Т. «И въскипе земля Руская…». – Ист. СССР, 1980, № 4, с. 89.


[Закрыть]. Сербские народные песни о героях-мучениках, погибших в 1389 г. на Косовом поле (в результате этой кровопролитной битвы Сербия признала себя вассалом султана), очень напоминают некоторые произведения Куликовского цикла[336]336
  Cр.: Флоринский Т. В память пятисотлетия Косовской битвы. – Унив. изв., 1889, XXIX, ноябрь, № 11, с. 73–100.


[Закрыть].

Как военный успех русских над татарами отметили Куликовскую битву немецкие хронисты и писатели. Из вестия о ней проникли на Запад необычайно быстро. Их, возможно, распространили на съезде в Любеке в 1381 г. побывавшие на Руси ганзейские купцы[337]337
  Бегунов Ю. К. Об исторической основе «Сказания о Мамаевом побоище». – В кн.: Слово о полку Игореве и памятники Куликовского никла. М.; Л., 1966, с. 507–509.


[Закрыть].

Опыт Куликовской битвы прямо или косвенно был использован польско-литовско-русским войском при разгроме сил Тевтонского ордена при Грюнвальде в 1410 г. В отношении наступательной стратегии, операции по упреждению действий противника, использования в критический момент боя резервов, применения пехоты и конницы, навязывания неприятелю выбранного места сражения, привлечения городских и областных ополчений, состоящих из шляхты, мещан и холопов, роли морального фактора Грюнвальдская эпопея поразительно напоминает Куликовскую[338]338
  Ср.: Kaczynski S. М. Wielka wojna z zakonem krzyzackim w latach 1409–1411. Warszawa, 1966, p. 371.


[Закрыть].

Куликовская битва, по меткому выражению М. И. Карамзина, «еще не прекратила бедствий России, но доказала возрождение сил ее»[339]339
  Карамзин М. П. История государства Российского. СПб., 1836, т. 5, с. 70.


[Закрыть]. Победа на Дону, несмотря на все последующие неудачи и отступления, резко укрепила авторитет Москвы как общерусского военного и политического лидера. Примечателен следующий факт. 1 ноября 1380 г., т. е. сразу после битвы, в Москве состоялся съезд князей, смысл которого раскрыт в труде В. Н. Татищева: «Вся князи рустии сославшеся межи собою, учиниша межи собою любовь и закляшася всип друг под другом ничего не искати, татаром не клеветати и на Русь не наводити, и асче на кого будет беда от татар, всем заедин стояти»[340]340
  Татищев В. Н. История Российская, с. 151; ср.: Никоновская летопись, с. 69. – Высказано мнение, что съезд князей состоялся не в 1380, а в 1381 г. (Греков И. Б. Указ. соч., с. 148).


[Закрыть]. На этом съезде было, как видим, подтверждено и узаконено то федеративное сообщество, которое московское правительство в интересах борьбы с внешней опасностью успешно укрепляло в 1360–1370 гг. Этот порядок, обеспечивавший широкое единение сил, получил отныне новое общерусское признание.

В свете провозглашенного на съезде единства антиордынских действий становится понятной загадочная фраза, записанная в Слове о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича: «Ты (великий князь. – А. К.) столп нечестья раздрушил, еси в Руской земли, и не примеси себе к безумным странам на крестианьскую погибель»[341]341
  Ср.: Салмина М. А. «Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русьскаго». – ТОДРЛ, М.; Л., 1970, т. 25, с. 102–103.


[Закрыть]. «Столпом нечестья» иносказательно обозначен сепаратный сговор с врагом, приглашение ему вмешаться во внутренние дела страны. Этот старый порок «наводить паганые» осуждался со времен Киевской державы, но в 1380 г. такое осуждение сопровождалось союзной клятвой и поэтому проведено, пожалуй, наиболее последовательно.

Куликовская победа укрепила престиж и влияние ее главного организатора – Дмитрия Донского, которого стали именовать в документах князем великим «всея Русии»,[342]342
  Соловьев А. В. Автор «Задонщины»…, с. 196.


[Закрыть] «царем русским». События 1380 г. как бы соединили порванную связь времен между Московской и Киевской Русью. В исторических воспоминаниях ожили образы собирателей и охранителей земли. В Задонщине и Слове о житии князь Дмитрий Иванович был сравнен с великими основателями Руси Владимиром Киевским и Ярославом Мудрым. Такое сопоставление подчеркивало единство русской истории, политическую преемственность ее наиболее выдающихся династов и сопровождалось многозначительными словами: «Стреляй, князь великий, но всем землям»[343]343
  Повести о Куликовской битве. М., 1959, с. 16.


[Закрыть].

Со времен Куликовской битвы окончательно утвердился во внутрикняжеских отношениях, по выражению С. М. Соловьева, «новый порядок вещей»[344]344
  Соловьев С. М. Указ. соч., с. 340.


[Закрыть]. Великий князь выступал по отношению к членам федерации – независимым соседям и удельным властителям – как признанный глава Русской земли – брат старейший. Окружавшие его как сюзерена «братья молодшие» оказались на положении подручных князей. Эта система феодально-иерархического соподчинения сложилась с помощью, как упоминалось выше, двусторонних вассальных договоров еще в предкуликовскую пору. Последующие события ее более укрепили. Таким путем создавалось крепнущее политическое и военное единство русских земель.

В процессе единения частей Руси послекуликовские годы характеризовались переходом московского правительства от борьбы с правителями других княжеств за великокняжеский стол к подчинению их своей власти[345]345
  Черепнин Л. В. Указ. соч., с. 660.


[Закрыть]. Несмотря на временное оживление в начале 80-х гг. XIV в. сепаратистских тенденций, правители Рязани и Твери признали себя по отношению к великому князю «молодшими братьями». Москве удалось порвать связи Рязани и Твери с Литвой и в конце концов привести их к признанию великокняжеской власти. Усилилась зависимость от великорусского политического центра и Нижегородского княжества[346]346
  Пресняков А. Е. Указ. соч., с. 323–324; ДДГ, № 10, с. 29–30. – После 1382 г. союз Москвы и Нижнего Новгорода распался, но в 1392 г. Суздальско-Нижегородское княжество утратило свою независимость.


[Закрыть]. В итоге главные политические соперники Москвы постепенно сходили с исторической сцены.

Потери 1380 г. и поражение 1382 г., казалось бы, непоправимым образом должны были нарушить механизм сбора общерусской армии. Однако уже в 1386 г. Дмитрию Донскому удалось привлечь для похода на Новгород Великий внушительное число участников – 29 ратей. Свои отряды выставили крупнейшие города Северо-Восточной Руси[347]347
  Приводим список ратей: коломенская, звенигородская, можайская, «волоческая», ржевская, серпуховская, боровская, дмитровская, переяславльская, владимирская, юрьевская, муромская, мещерская, стародубская, суздальская, городецкая, нижегородская, костромская, угличская, ростовская, ярославская, модожская, галичская, бежецкая, белозерская, вологодская, устюжская, новоторжская, московская (Вологодско-Пермская летопись. – ПСРЛ, М., 1959, т. 26, с. 153–154).


[Закрыть]. 24 из них знакомы нам по Куликовской битве. Мобилизация 1386 г. не достигла уровня 1380 г., но с очевидностью свидетельствовала о воссоздании в кратчайший по тому времени срок – четыре года – боеспособного федеративного войска.

Куликовская битва явилась результатом величайшего подъема общенародных сил средневековой Руси. Она не только выявила мужество и стойкость народа, но и сплотила его вокруг идеи единства всей Русской земли. Ободряя воинов, Дмитрий Донской говорил им на Куликовом поле: «Вси бо есмы от мала и до велика братиа едини… род и племя едино, едино крещение, едина вера христианская»[348]348
  Никоновская летопись, с. 58.


[Закрыть].

Призыв к национальному единению страны родился отнюдь не на Куликовом поле. Исторически он не забывался с момента возникновения Древнерусского государства, и новый интерес к нему пробудился в предкуликовское время. В этот же период ширится духовное обновление Руси, что нашло отражение в искусстве, литературе, архитектуре. Культурный подъем страны выдвинул таких знаменовавших собой художественное становление нации людей, как художники Феофан Грек, Андрей Рублев, Даниил Черный, писатель Епифаний Премудрый[349]349
  Тихомиров М. Н. Андрей Рублев и его эпоха. – ВИ, 1961, № 1, с. 3 cл.; Вагнер Г. К. О некоторых чертах старого и нового в московской архитектуре эпохи Андрея Рублева. – В кн.: Культура средневековой Руси. Л., 1974, с. 119 cл.


[Закрыть]. Война 1380 г. не остановила наметившегося ранее подъема монументального строительства, что всегда точно отражало восстановление экономики, распространение инженерных знаний, появление выполнявших правительственные заказы мастеров каменного дела. В 80–90-х гг. XIV в. в северорусских областях становится обычным сооружение каменных крепостей. В Москве, Коломне, Серпухове и других городах Великороссии строятся каменные храмы. Эти постройки, «освещая освободительную борьбу, напоминали языком камня, что настало время решительной схватки „за землю Русскую, за веру христианскую“ против „безбожных агарян“»[350]350
  Воронин Н. Н. Андрей Рублев и его время (к 600-летию художника). – Ист. СССР, 1960, № 4, с. 55–56.


[Закрыть]. В области литературы национальный подъем отмечен созданием обширных московских летописных сводов. Повышается интерес к произведениям домонгольской письменности и былинному эпосу. Образы киевского князя Владимира Святославича и защитников Русской земли от половцев символизировали борьбу страны за независимость и единство. В подражание Слову о полку Игореве создается Задонщина, в которой поражение на р. Калке обернулось победой на Куликовом поле. Стремление к духовному обогащению породило переводы с греческого и южнославянских языков. Характерно, что «ни в это, ни в предшествующее время ненависть к чужеземному игу как таковому никогда не переходила в русской литературе в чувство расового или национального превосходства над любым из народов, входивших в государственное объединение Золотой Орды»[351]351
  Лихачев Д. С. Куликовская битва в истории русской культуры. – В кн.: Памятники Отечества. М., 1979, кн. 4, с. 256.


[Закрыть].

Веротерпимость и отсутствие расовой исключительности вообще были присущи русскому обществу эпохи зрелого средневековья. Иноземное порабощение духовно не ожесточило парод, что в сравнительном плане представляет своеобразный исторический феномен. Летописцы и книжники не один раз призывали к борьбе с неприятелем, сокрушались о «русских сынах», что шли «на острые копья», высмеивали заносчивых воителей, но они ни разу не призвали к уничтожению и гибели враждующих с Русью стран и их народов. Русским людям Куликовская победа не принесла ни пяди чужой земли, не поработила никакого народа или государства. Это судьбоносное свершение утвердило право народа-победителя на жизнь и самостоятельное развитие. Именно поэтому Куликовскую битву поколения людей вспоминали без чувства шовинизма, с преклонением и гордостью за великий подвиг, выпавший на долю их мужественных предков.

Войны 1380 и 1382 гг., временно ослабив страну, не прекратили ее поступательного развития. Возрождение Руси оттеняет могучая фигура передового деятеля своей эпохи, талантливого полководца и умелого строителя общерусского государства Дмитрия Ивановича, после Куликовской победы прозванного Донским. Не считаясь с кастовыми предрассудками, великий князь в решающий момент правления обратился к помощи широких народных масс и собрал общенародное войско. В качестве главнокомандующего Дмитрий Иванович считался с традицией, тщательно оценивал обстановку; одновременно он был чужд шаблону и выступил как творец новой военной наступательной доктрины. Глава Руси, человек недюжинного ума и неукротимой воинской отваги, был мудрецом в одежде воина. Он понимал насущные задачи страны, ценил не только звон оружия, но и мирные дни. Чувствуя достаточную силу, князь Дмитрий тем не менее предлагал мир Мамаю, а во время похода к Дону, отдал войску приказ не разорять Рязанскую землю, считался с мнением политических соперников, избегал ненужного кровопролития и казней. Итог его усилий, превративших Русь в подчиненное единой воле государственное сообщество земель и княжений, был осознан не далекими потомками, а уже современниками и выражен в следующих справедливых словах: «Противным страшен бых в бранех и поганыа низложих божиею помощью, враги покорих, княжение укрепих, и мир и тишину земли створих»[352]352
  Новгородская 4-я летопись. – ПСРЛ, Л., 1925, 2-е изд т. 4, вып. 2, с. 357.


[Закрыть].

В 1980 г. Куликовской битве исполнилось 600 лет. Это событие священно для русской истории, оно незабываемо и принадлежит вечности. Куликовская эпопея воскрешает великую историческую истину о том, что, несмотря ни на какие страдания и террор, невозможно сломить народ, поднявшийся к борьбе за свое освобождение. Недаром в трудное для нашей страны время – осенью 1941 г. – Дмитрий Донской был назван в числе великих предков, которые своим мужественным примером вдохновляли воинов в Великой Отечественной войне. В этой войне как частица огромного целого напомнили о себе и жители окрестностей Куликова поля. Из ушедших на фронт мужчин д. Монастырщины не вернулся почти никто, и из 600 домов деревни уцелело лишь 150[353]353
  Крупин В. Здравствуй, поле Куликово. – Правда, 1979, 25 окт.


[Закрыть]. Герои Куликовской битвы как бы передали своим потомкам эстафету мужества. Образы защитников Родины всегда будут звать к подвигу и напоминать о том, какой ценой нашему народу приходилось отстаивать мир и независимость.

Уместно вспомнить, что 600-летие Куликовской битвы совпало с 500-летием еще одного памятного события – окончательного свержения в октябре – ноябре 1480 г. монголо-татарского ига. В тот год хан Большой орды Ахмат в ответ на прекращение Иваном III выплаты дани предпринял большой поход на Москву. 8 октября татарская конница была встречена у впадения р. Угры в р. Оку сыном великого князя Иваном Ивановичем и братом Андреем Васильевичем Меньшим. Четыре дня продолжалась перестрелка ратей, стоявших по обоим берегам реки: «И многих побиша татар стрелами и пищалями, и отбиша их от брега»[354]354
  Московский летописный свод конца XV в. – ПСРЛ, М.; Л., 1949, т. 25, с. 328.


[Закрыть]. Данный эпизод знаменателен еще и тем, что представляет первый, зафиксированный летописью массовый случай применения огнестрельного оружия в своеобразном полевом бою. Татары были вынуждены отойти от реки. Тем временем русское войско пополнялось новыми подкреплениями. «Стояние» на Угре окончилось 11 ноября отступлением, почти бегством татарской орды. В бессильной злобе Ахмат послал Ивану III ярлык с угрозой нового похода: «А минет сердце зимы 90 дней, и яз опять на тебя буду, а пить ти у меня вода мутная»[355]355
  Базилевич К. В. Внешняя политика Русского централизованного государства. М., 1952, с. 165.


[Закрыть]. Обещанное не сбылось. Орда уже не могла военным путем сломить единую Русь. Да и сам автор ярлыка вскоре погиб в придонских степях. Так завершилось великое дело освобождения страны, начало которому было положено 8 сентября 1380 г. на Куликовом поле: «И тогда великая наша Русская земля освободися от ярма и покорения бусурманского, и начат обновлятися, яко от зимы, и на тихую весну прелагатися»[356]356
  Казанская история. М.; Л., 1954, с. 57.


[Закрыть].

По поводу «стояния» на Угре летописец записал следующие, полные глубокого смысла слова: «О храбрии, мужествении сынове Русстии! Подщитеся съхранити свое Отчьство, Русскую землю, от поганых, не пощадите своих голов, да не узрять очи ваши пленения и грабления святым церквам и домом вашим, и убиение чад ваших, и поругания женам и дщерям вашим»[357]357
  Львовская летопись. – ПСРЛ, СПб., 1910, т. 20, 1-я пол., с. 347.


[Закрыть]. Таков отмечающий крупнейшее освободительное событие завет русской истории, обращенной к грядущим поколениям.