Текст книги "Боец поневоле. Чужая война (СИ)"

Автор книги: Анатолий Маевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Офицер со мной – так же спокойно ответил Сокол.

– Понятно. Мы будем здесь общаться? – немец обвел взглядом пустой плац.

– Почему бы и нет? Давайте прогуляемся и поговорим заодно.

– Мы здесь как ходячие мишени, Вам не кажется?

– Боитесь, что подстрелят, полковник?

Немец сдержано улыбнулся и, промолчав немного, ответил:

– Полковник Эрих фон Эссен, господин майор.

– Мы с Вами знакомы. Заочно. По оперативным данным. Прошу Вас! – Сокол приглашающим жестом предложил пройтись. Немец, заложив руки за спину, двинулся неспешным прогулочным шагом. Его походка была упругой и сильной, что не вязалось со старым лицом фон Эссена. Сокол, заложив руки за бронежилет, пошел рядом. Перо с автоматом наизготовку, шел сзади, шагах в десяти. Переговорщики были прекрасно видны, и их, достаточно мирная прогулка, сняла напряжение у всех, кто за ними наблюдал на плацу.

– Так с чем Вы пожаловали, господин полковник? – помолчав немного, начал разговор Сокол.

– Я пришел договариваться с Вами, господин майор.

– Это я понял. Для начала скажите вашим людям, пусть отпустят моих бойцов. С оружием.

Фон Эссен кивнул в ответ, повернулся к своим людям, и сделал какой – то неопределенный жест рукой. Немцы подняли пленных спецназовцев на ноги, освободили им руки и отдали им отобранное у них оружие. Сокол махнул освобожденным бойцам рукой в направлении здания казармы. Спецназовцы двинулись в указанном направлении. Теперь уже люди фон Эссена сели на землю, но автоматы из рук не выпустили.

Майор проводил взглядом своих бойцов:

– Спасибо! Будем считать, что начало переговорам положено, господин фон Эссен. Как Вы понимаете, теперь Вы и ваши люди хорошо просматриваетесь в оптику прицелов.

– Конечно, господин Денисов. Но из тайги, ваши люди и мы с Вами тоже хорошо просматриваетесь.

Сокол улыбнулся:

– Тогда мы с Вами в равном положении, господин фон Эссен. Теперь к делу.

– Ну что – ж, к делу – согласился немец. – На объекте Шерри, как его у вас называют, находится наш летательный аппарат 'Хаунебу', известный больше под названием Летающий диск. Он выполнил возложенную на него миссию – отклонил траекторию астероида и предотвратил неизбежное разрушение Антактического Рейха. Моего Рейха. Операция по изменению траектории полета астероида должна была быть проведена незаметно для наземных исследовательских центров и спутников. Но при энергетическом контакте нашего аппарата с астероидом произошло непредвиденное разрушение части поверхности этого космического объекта – от него отделилось два крупных фрагмента. Один упал в Арктике в безлюдных местах, а второй направился в густозаселенный район России. Было принято решение сопровождать этот опасный фрагмент, чтобы отклонить его падение в максимально безопасную местность. Однако, практически все энергетические ресурсы нашего аппарата были исчерпаны, и он потерпел катастрофу здесь, в районе Ромба. Экипаж погиб, но сам аппарат остался практически неповрежденным. Он, вернее технологии, которые использованы при его создании, очень интересуют военных, в том числе и ваших. На базе этих технологий может быть создана новая авиация и космонавтика – а это уже решающий военный и политический козырь.

Фон Эссен замолчал, молча продолжая идти.

– Я слушаю Вас, полковник. Пока что, все, что Вы рассказали, мне известно – спокойно сказал Денисов.

– Не сомневаюсь, майор. У вас под носом, на вашей территории, западные специалисты создали лабораторию, целый подземный комплекс по изучению нашего летательного аппарата. Вам это тоже известно, как и известно то, что доступа к аппарату они до сих пор не получили, потому что гравитационное поле, защищающее аппарат, непреодолимо для современных исследовательских технологий.

Сокол кивнул в ответ.

Но есть то, чего вы не знаете, господин майор – продолжил немец, – специалисты Шерри недавно запустили оборудование, способное дистанционно разряжать источник защитного поля, и, по нашим данным, они смогут вскрыть 'Хаунебу' уже через 300 – 350 часов.

– Вы прессингуете ситуацию, полковник.

– Нет, это реальность, просто ваши спецслужбы недостаточно информированы, либо намеренно дезинформированы. Через две недели 'Хаунебу' будет вскрыт. Для меня и моей команды, это тоже неожиданно, и поэтому планы постепенного проникновения в лабораторию уже неактуальны. Необходимо действовать быстро. Для вас тоже недопустимо упущение на Запад военных технологий будущего, поэтому задачи у нас где – то близки.

– Полковник, если Вы так хорошо осведомлены, почему Вы не захватили лабораторию до сих пор.

– У нас нет сил для этого – Шерри предельно защищен. Все подступы к району его расположения защищаются специальной системой обороны, центром управления которой является подземный центр – бункер, по вашей классификации, называемый 'Объект Локон'. С этого объекта ведется работа по захвату и зомбированию населения Ромба, с целью постоянной дестабилизации положения на территориях Ромба и созданию пятой колонны в рядах всех группировок, способных по команде, одномоментно, дезорганизовать все действующие местные силовые и властные структуры. Практически, сейчас ситуацию в Ромбе контролирую специалисты 'Локона'. Мало того, зомбированные адепты 'Локона' уже проникли за пределы Сферы и усиленно внедряются в ваше общество вне пределов Ромба. Вам это известно, вернее, уже известно, благодаря случайным находкам хорошо известного Вам доктора Рыбальского. Для общепринятой войсковой операции по захвату Локона и Шерри потребуется минимум бригада войск специального назначения и массированная воздушная и наземная огневая поддержка. Таких возможностей нет ни вас, ни, тем более у нас. Нужно что – то предпринимать – время уже идет на часы. Вот и вся информация. Думайте, майор. Со штабом ГРУ у Вас все – равно связи нет, и не будет, до появления ближайшего окна в Сфере.

Сокол молчал, обдумывая, услышанную от фон Эссена информацию. Немец не торопил с ответом, монотонно вышагивая рядом.

– Проверить Вашу информацию у меня нет возможности – начал Сокол, – штурмовать Локон и Шерри все – равно придется. Давайте будем более откровенны: сколько у Вас людей, полковник?

– Пятнадцать, включая меня.

Сокол оглянулся: возле КПП сидело четверо немцев – значит, остальные, возможно, рассредоточены вокруг базы и пасут его в оптику прицелов. Неприятно. Хотя, это может быть и блеф. Конечно, зачистить территорию вокруг базы будет непросто, учитывая, как легко немцы сняли заслон спецназовцев. Ну да ладно – это потом. Что же нужно немцу сейчас? Пробиться в русский бункер? Ликвидировать 'Радугу'? Или действительно, соединить силы для совместной операции? Сейчас мы его пощупаем:

– Господин полковник! Вы прекрасно понимаете, что у меня нет оснований верить Вам. И доверять тем – более. Но давайте выясним еще кое – что. Скажите, почему спецы Шерри больше года не могут снять защиту с вашего аппарата, а утверждаете, Вы сможете сами снять ее?

– По первой части Вашей фразы, господин майор: мы не верим оба друг другу и не доверяем тоже, только ситуация требует совместных усилий для выполнения вашей и нашей боевой задачи. По второй части: получить доступ к 'Хуанебу' можно только после вхождения в защитное поле 'Хуанебу' человека со специальным волновым ключом.

– И он у вас есть?

– Да, майор, есть. Волновой ключ – это я.

Сокол удивленно поднял глаза на немца.

– В альфа– ритм моего мозга прошит волновой ключ к 'Хуанебу' – спокойно ответил фон Эссен.

– И Вас, теперь, как я понимаю, мы все должны хранить как зеницу ока.

– Да, майор. Вы правильно понимаете.

Денисов молча шагал, заложив руки за спину.

– Да, еще, господин майор – для повышения доверия наших отношений. Вы ищете доктора Рыбальского и его спутника, некого господина Седокова, бывшего бойца Серых Призраков. Мы знаем, где они.

– И где – же они?

– Сейчас они в поселке Приозерск, на территории коммунаров. Работают, зарабатывают деньги на дорогу дальше.

– Вы хорошо осведомлены, господин полковник.

– Служба у меня такая, господин майор.

– Ну что – ж, мы проверим Вашу информацию. Если окажется точной, мы будем готовы к планированию совместной операции. А пока располагайтесь со своими людьми в этом здании казармы на поверхности базы. Питание мы будем доставлять три раза в день. С немецкой точностью. Вы сможете прикрыть дальние подходы к базе, вместо моих бойцов?

– Конечно, господин майор.

– Располагайтесь, господин подполковник. Одеяла и матрасы вам доставят в течение часа. Сколько нужно?

Немец улыбнулся:

– Где – то десять, где – то пятнадцать.

– Конкретнее.

– Десять. Остальные будут на внешней охране.

– Хорошо.

Сокол убрал заслон из казармы и выставил его в подвале, возле входа в бункер. Немцев обеспечили матрасами и одеялами. Дали даже подушки. Обед им доставили ровно к часу дня. На пятнадцать человек.

Рыбак, по приказу Сокола связался с ближайшим к поселку Приозерск, блокпостом российских войск и передал приказ немедленно получить оперативную информацию о возможном пребывании в поселке Рыбальского и Седокова. Через два часа эта информация была подтверждена.

Сокол вызвал Пантеру, Перо и командира спецназовцев.

– Товарищи офицеры! Нашелся Рыбальский и Седоков. В поселке Приозерск – майор ткнул пальцем в карту. – Сергей! выдели четырех крепких и опытных бойцов для этого рейда и сопровождения Пера и Пантеры. Выходите через два часа. Через 12 часов прибыть к Приозерску. Задача: найти, убедить и вывести Дока с Седоковым в тайгу к группе прикрытия, затем таким же скрытным маршем вернуться назад. Если объектами будет оказано сопротивление – уничтожить обоих, но это – в крайнем случае. Приступайте. Рекомендую поесть и поспать.

– Есть, товарищ майор!

Через два часа спецгруппа, выйдя через запасный подземный выход в стороне от базы, нырнула в тайгу, уже покрывающуюся вечерними сумерками.

Глава 14

Ночь. Бежать, чтобы выжить

После того, как Куцый ушел в тайгу, Антон с Седоковым двинулись в путь по направлению к поселку Звездный. До него было всего километров пятнадцать по карте, но до вечера пройти такое расстояние по тайге, пробираясь через бурелом и овраги, да еще и с тяжелыми рюкзаками было просто нереально. Шли часа три. Устали.

– Седоков! – сказал Антон, присев отдохнуть на ствол упавшей сосны, – Не успеем до темноты дойти.

Седоков присел рядом, положив винтовку на колени: – Да, похоже, не успеем.

– Давай пройдем еще пару часов и будем ночлег готовить.

– Будем идти, Док. Нужно дойти до темноты хотя бы до озера. Я знаю эти места. Не нравится мне здесь.

– Чего это вдруг?

– Не знаю. Просто не нравится мне здесь.

– Что значит – не нравится? Что за фигня? – Антон с раздражением сплюнул.

– Осторожнее со словами, Док – спокойно ответил Седоков, – Я много воевал в своей жизни и поэтому научился прислушиваться к себе. Называй это интуицией, опытом – чем хочешь, но я точно знаю, что нужно двигать быстрее из этих мест.

– Да ладно. Идти, так идти.

Седоков пошел вперед, не оглядываясь. Шли долго, молча, не останавливаясь. Хотелось есть, усталость свинцовым грузом давила на плечи. Начали сгущаться сумерки. Наконец, впереди, среди сосен заблестела водная гладь озера.

– Успели – сказал с облегчением, остановившийся передохнуть Седоков, – теперь пройдем немного дальше по берегу, поближе к Звездному, к пограничной заставе красных – там будет безопаснее.

Антон не успел ничего ответить, как вдруг, где – то совсем близко, сзади, в таежной глуши, там, откуда они с Седоковым только что пришли, вспыхнула ожесточенная перестрелка. Бойцы не сговариваясь, завалились на густой ковер, мягкого и пахнущего влагой мха. Молча приготовили к бою оружие. Стрельба приближалась, то, стихая, то вспыхивая с новой силой.

– Ну, ты даешь, Леня! – тихо сказал Антон, – ты реально, что – то чувствуешь. Или ведешь меня в какую – то задницу.

– Ш – ш– ш! – приложил указательный палец к губам Седоков и показал глазами куда – то вправо. Антон присмотрелся в этом направлении и увидел, в стремительно сгущающихся сумерках, среди стволов сосен группу вооруженных людей, бегущих в сторону звуков боя.

– Мародеры налетели на караван – шепотом сказал Седоков, – а это их второй отряд, чистильщики. Если караванщики не отобьются, то их всех вырежут. Нам нужно быстро валить отсюда. Мародеры не оставляют ни пленных, ни свидетелей.

Антон первый поднялся, и, пригнувшись, побежал к озеру. Сзади его догнал Седоков.

– Стой! Куда тебя несет? На берегу мы будем видны, как на ладони. Сюда! – и Седоков побежал к завалу из упавших старых сосен. Здесь, в переплетении, огромных стволов, бойцы отдышались и прислушались. Перестрелка стремительно приближалась к ним.

– Во, попали! – выругался Леня, – они прорываются к озеру и идут прямо на нас. Бросаем рюкзаки и уходим!

– Погоди, сейчас глянем – Антон достал из рюкзака свой бинокль, включил режим ночного видения и осмотрелся: в направлении их убежища, бежала группа людей, отстреливаясь на ходу.

– Не успеем уйти. Все равно нас уже заметят – сказал Седоков, доставая запасные магазины к своей винтовке – Сколько их?

– Человек десять – двенадцать. Тянут с собой нескольких раненных. С ними две женщины, обе без оружия.

– Приготовься к бою, заляг поудобнее, – может и не заметят нас сразу. Посмотрим по ситуации. Если что, валим всех, кто приближается.

Развязка наступила внезапно: откуда – то справа, из темноты, по бегущим, практически в упор, ударил залп автоматных очередей. Оставшиеся в живых, залегли, заняли круговую оборону и стали ожесточенно отстреливаться. Бой вспыхнул метрах в пятидесяти от укрытия Антона и Седокова.

– Уходим! – крикнул Леня, выбираясь из своего гнезда, – Валим, пока они заняты друг другом. Бросай рюкзак!

Едва Антон выбрался из бурелома вслед за Седоковым, как увидел мелькающие впереди тени, – кто – то отрезал их от озера. В ту же секунду застучали автоматы и воздух наполнился свистом пуль. Антон не задумываясь, на ходу открыл огонь короткими очередями, по вспышкам выстрелов. Винтовка Седокова с характерным хлопаньем выстрела, слышна была где – то рядом. Вдруг она смолкла.

– Док! Прикрой сзади! Прорываемся! – это Седоков вдруг вскочил на ноги практически перед Антоном, в одной руке у него сверкнул в отблесках вспышек нож, а в другой руке у него был пистолет. Док выпустил наугад в сторону уже невидимого в темноте противника длинную очередь и рванулся вслед за Седоковым, который был похож на огромного паука с широко расставленными лапами. Через несколько мгновений завязалась рукопашная схватка в полной темноте.

Ночной бой имеет одну особенность, которая неизбежна, которая позволяет выжить в этих условиях: сначала стреляй и бей, потом думай.

Антон стрелял по всему, что двигалось вокруг, бил прикладом и столом автомата, бил ногами. Бил сам, и получал удары, откуда – то из темноты. А когда автомат выбили из рук, схватили сзади за горло – он укусил невидимого противника за руку, изо всех сил. Дальше опять борьба удары со всех сторон. И вот опять автомат в руках – очередь вокруг, ругань удары, стрельба где – под ухом. Вскоре автомат снова выбили из рук.

Антон бил, получал удары, падал, вставал, но упорно двигался в сторону озера, туда, где ему казалось, была свобода, или жизнь.

Где был Седоков, Антон не знал, да и думать об этом некогда было. Краем уха он услышал, что за спиной стрельба вспыхнула с новой силой – в бой вступили несколько десятков автоматов и ручных пулеметов.

– Еще кто – то ввязался в бой – мелькнула мысль у Антона, и в ту же секунду он получил жесткий удар в живот – это был нож, но 'Ямайка' выдержала удар – клинок скользнул по бронежилету и застрял в камуфляже. Антон ударил кулакам в лицо врага – тот отшатнулся, занося руку с ножом для нового удара. Антон пнул его со всей силы ногой в пах и нырнул в спасительную темноту. На бегу обернулся – никто за ним не гнался.

Пробежал немного, остановился передохнуть.

– Ленька! Ленька! – тихо позвал он, не надеясь на ответ.

– Я здесь, Док – внезапно рядом раздался громкий шепот Седокова, – валим отсюда, вроде вырвались. Они побежали, спотыкаясь о пни и ветки бурелома. Бежали, шли, опять бежали в темноту, подальше от звуков боя. Бежали сколько могли, потом упали на мягкий мох. Воздух раскаленным ножом резал легкие. Отдышались и некоторое время лежали молча, приходя в себя.

– Ты как, Док?

– Нормально, только все потерял. Нож только остался.

– У меня тоже только пистолет. Ладно, главное – что вырвались из мясорубки. Вставай, нужно уходить побыстрее, и подальше отсюда.

– Пошли – Антон двинулся за Седоковым, ощупывая на ходу липкое от крови лицо. К счастью, кроме разбитой губы, все было цело. Только правое ухо, разбухшее от удара, отдавало болью при каждом шаге.

Шли наугад почти всю ночь и только под утро, совершенно обессиленные, бойцы заползли под корни поваленной огромной сосны и забылись в тревожном сне.

Антону снилась Женя, потом Ира. Потом Сокол. Так, бытовые сны, ни о чем. Потом приснилась покойная жена. Она была в легком летнем платье, золотистые волосы красиво собраны на затылке, теплый взгляд голубых глаз. Она легонечко потрепала Антона по щеке: – Антоша! Проснись! А – у! Просыпайся, лежебока! К тебе пришли.

Антон открыл глаза, мгновенно возвращаясь в реальность: в нескольких шагах стояли вооруженные люди в форменных камуфляжах с красными повязками на левых рукавах. На поводке они держали огромную черную овчарку. Стволы их винтовок недружелюбно смотрели черными глазницами на Антона и спящего рядом с ним Седокова.

– Ленька! – тихо позвал Антон, не делая резких движений и не сводя глаз с белых клыков овчарки, оскаленных в злобном рычании.

Седоков проснулся и стал шарить руками вокруг себя – пистолета уже не было.

– Не суетись, залетный – негромко и спокойно сказал один из незнакомцев, – ствол твой забрали уже, так что поднимайтесь, соколики, руки на затылок и двигайтесь за нами. Разберемся, кто вы такие. Что есть в карманах, лучше сами сейчас отдайте, только неспешно, не дергайтесь, а то пулю схлопочите.

Делать было нечего – пришлось подчиниться. Антон выбросил свой нож, удостоверение Региональной армии и письмо дочери – больше у него ничего не было. Седоков стоял, держа руки на затылке, пока его обыскивали. У него так ничего и не нашли.

– Вперед, пошли! – скомандовал начальник наряда, – Руки за спину! Предупреждаю – при попытке к бегству стреляем без предупреждения. Пошли!

Когда Седоков, шедший впереди Антона, попытался повернуться к нему и что – то сказать, один из конвоиров ткнул его стволом винтовки под ребра:

– Иди, пошевеливайся! Наговоришься еще вдоволь. В особом отделе.

Глава 15

Поселок Звездный

Шли недолго – не больше получаса и вскоре наряд с пленными вышел на окраину небольшого поселка. Прошли мимо хорошо укрепленного стационарного блокпоста, возле которого на металлическом столбе был укреплен щит с надписью ' пос. Звездный'. Над щитом висел небольшой красный флаг. Затем пленных провели по широкой, чистой, и, наверное, единственной в поселке улице, к центральной площади, к большому деревянному двухэтажному дому, огороженному высоким забором из некрашеных досок. На крыше сонно шевелился красный флаг. У входа – дежурный боец в бронежилете и с красной повязкой на рукаве. Вооружен французской винтовкой Famas – Антон стрелял из такой на стрельбище у регионалов. Такие же винтовки были и у всех бойцов наряда, задержавшего Антона с Седоковым.

– Ну! Заходи, давай! – конвоир подтолкнул прикладом Антона, замешкавшегося при входе, потому что отвлекся на чтение вывески: ' Комиссариат обороны Коммунарской республики. Комендатура пограничного округа' Рядом была вывеска немного меньших размеров: ' Совет народных депутатов пгт. Звездное'

Пленных провели по сквозному коридору через дом, на внутренний двор – довольно большой, огороженный со всех сторон высоким забором. Во дворе стояло несколько бараков. В самом дальнем углу двора виднелась наблюдательная вышка с часовым.

Арестованных завели в одно из помещений барака: комнатушка, двухэтажные нары человек на шесть, стол, несколько стульев, рукомойник, выносная параша, буржуйка, небольшая кучка дров. Окно зарешечено.

– Заходите, залетные! Приведите себя в порядок. Через час вас заберут на допрос. Двери с грохотом захлопнулись.

– Леня! Куда мы попали? – спросил Антон, присаживаясь на скрипучий стул.

– К коммунарам – сказал Седоков, растягиваясь на нарах. – Думаю, все будет нормально, не повесят, по крайней мере. Могут срок дать, но не замочат, уж точно.

– Ну и на том спасибо – буркнул Антон, снимая грязную и мокрую куртку: куртка, камуфляж, нижнее белье были пропороты ножом, а сама 'Ямайка' только слегка разодрана скользнувшим в сторону лезвием. На животе, в области удара был большой багровый кровоподтек.

– Чудом пронесло – подумал Антон, одеваясь обратно – такая вот ерунда игрушечная, а жизнь спасла.

– Эй, Док! Ты бы умылся, а то видок у тебя тот еще – прокомментировал Седоков.

Антон ничего не ответил, но внимательно осмотрел свое лицо в куске зеркала, прикрепленного скотчем прямо к стене над рукомойником: на него смотрел какой – то чужой человек с трехдневной щетиной, ввалившимися щеками и рассеченной губой. Все лицо в засохшей крови. Правое ухо неестественно большое и синее.

– Красавец – пробормотал Антон, смывая запекшуюся кровь. Седоков тем временем почистил его куртку, стряхивая комки грязи и мха, потом занялся своей одеждой.

– Спасибо, Леня – Антон привел себя в порядок, насколько это было возможно, оделся и тоже лег на нары. Тело приятно заныло от расслабления.

– Ты, Док, на допросе скажи, что встретил меня в тайге, вместе пробивались к границам Ромба. Так будет лучше для тебя и для меня.

– Хорошо – подумав немного, ответил Антон, – Так будет лучше. Ты сам то не болтай лишнего.

– Понятное дело. Я прошел много допросов. Знаю, что и как.

Седоков тоже прилег на нары. Оба замолчали, то ли отдыхая, то ли внутренне готовясь к предстоящему допросу. Было не болтовни. Как дальше сложится судьба, никто из них не знал.

Когда дверь открылась, Антон, успевший уже задремать, рывком приподнялся на локте.

– Рыбальский Антон, или как там тебя – на выход!

Взгляд, которым они обменялись с Седоковым, был ободряющим и сосредоточенным. Конвоиры завели руки Антона за спину и одели наручники.

– Пошел!

– Все по – новой, Антоша – подумал, сжав зубы доктор. – Фиг вы меня сломаете, уроды! Не таких, как вы видал!

– Фамилия, имя, отчество. Год и место рождения? – сел писать протокол оперуполномоченный – средних лет мужчина в гражданском.

– У вас же мое удостоверение на столе, гражданин начальник – спокойно ответил Антон.

– Отвечайте на вопросы – холодно блеснул глазами опер.

Антон назвался.

– А как в тайге оказались?

– Дезертировал, вроде как. Пробиваюсь к границам.

Опер продолжал задавать вопросы, делая пометки в протоколе. Антон рассказал, в общем то правдивую историю, упустив информацию с чипами, Серыми Призраками, Седоковым, и о настоящей причине дезертирства. Опер вел себя вежливо, спокойно и без особого интереса к Антону. Это успокаивало. Хотя наручники так и не сняли. Закончив допрос, опер вызвал конвойного, и Антона отправили обратно, в барак. Забрали Седокова.

Через минут сорок Леню привели обратно. Когда двери за конвойными закрылись, Антон с Седоковым обсудили результаты своих допросов. Оказалось, что допросы велись без особого пристрастия, и выяснялась только возможность их, с Седоковым причастности к налету мародеров на караван. Выяснилось, что охраняли караван коммунары, а мародеры перехватили их буквально в нескольких километрах от погранзаставы Звездного. В бою был истреблены почти все караванщики и охрана, но в последний момент подоспели погранцы из Звездного, и отбили остатки каравана, захватив несколько пленных мародеров. Антона с Седоковым утром замел милицейский патруль, который прочесывал окрестности. Вообщем, попали они под чужую разборку. Бывает. Лишнего, вроде на допросе не сболтнули, так что вполне могут тянуть под простых таежных бомжей. Жалко, только удостоверение Региональной Армии у Антона изъяли – так можно было вообще отвертеться баснями.

Через полчаса за Антоном и Седоковым опять пришли вооруженные конвоиры:

– С вещами, на выход! Руки за спину, пошли!

Наручники уже не надевали.

Завели опять в комендатуру, поднялись на второй этаж, посадили на стулья перед дверью с красивой табличкой ' Народный суд'. Минут через десять из суда, вооруженные конвойные вывели с заломленными за спину руками трех мужчин с изрядно битыми лицами, одетых в гражданское. Один из них кричал:

– Я никого не убивал. Это они меня заставили! Я требую пересмотра дела!

Конвойный молча ударил кричащего человека кулаком в лицо, а один из осужденных обернулся и громко сказал: ' Заткнись, гнида, и сдохни, как мужик'.

Антон с Седоковым переглянулись.

– Заходите! Не задерживайтесь! – прикрикнули конвойные и завели их в зал суда.

В большой комнате, за столом, на фоне красного флага, сидело три человека в гражданском, один из них опер, который допрашивал Антона.

– Граждане Рыбальский Антон и Иванов Петр! Разобрав материалы вашего дела, суд не нашел вашей вины в разбойном нападении на торговый караван, произошедший вчера ночью в окрестностях поселка Звездный. Вы освобождаетесь в зале суда.

Антон с Седоковым переглянулись – это все?

Опер поднялся из – за стола: – Зайдите сейчас ко мне в кабинет за документами.

Спустя несколько минут, усадив оправданных на стулья в своем кабинете, опер начал разговор:

– Итак, граждане дезертиры, вы свободны. Можете сейчас возвращаться в тайгу и идти дальше своей дорогой, а можете остаться у нас. Работа есть для всех, жилье, зарплата – все как положено.

– Без оружия и еды, без снаряжения? – немного помолчав, ответил Седоков, – в тайге без этого не выживешь.

– Так купите в Военторге у нас все необходимое.

– Так, это – денег нет.

– Ну, так заработайте. Может понравиться, так и останетесь – чего вам скитаться по тайге, а нам рабочие руки нужны.

– Хорошо, гражданин начальник, я остаюсь – уверено сказал Антон, – Поработаю, а там видно будет.

Седоков заерзал на стуле:

– Ладно, и я попробую.

– Ну, вот и молодцы! – спокойным, без тени эмоций голосом, ответил опер, – Сейчас и бумаги оформим.

На улице раздались громкие крики и ругань.

Опер встал, подошел к окну, постоял некоторое время, засунув руки в карманы, наблюдая за чем – то, происходящим на улице. Затем вернулся на свое место и как бы невзначай сказал:

– Это приговор мародерам привели в исполнение. Закон есть закон. А теперь давайте оформлять документы.

Опер сделал снимки Антона и Леонида цифровой камерой и попросил подождать в коридоре, закрыл за собой двери на ключ и куда – то ушел.

– Что скажешь, Док? Может, свалим сейчас – нас никто не охраняет – спросил Седоков.

– Куда мы уйдем? До первого патруля? Не дергайся, у них наверняка есть какая – то больница, где я смогу убрать из твоей башки чип. А потом и уйти можно.

– Ты прав, Док. Остаемся.

Через некоторое время вернулся опер и пригласил их обратно в кабинет. Антон почувствовал другой, заинтересованный взгляд опера на себе. Только на долю секунды.

– Ну что, грустите, бойцы? Вот ваши пропуска. Они действительны десять дней на всей территории Коммунарской республики. Только не забывайте ежедневно регистрироваться утром и вечером, в ближайшем райотделе милиции. Пропустите регистрацию – задержат за нарушение паспортного режима. А это грозит месяцем принудительных работ, так что смотрите.

Антон взял в руки пластиковую карточку пропуска: все солидно, фотография, синяя печать, герб в виде перекрещенных серпа и молота на фоне развевающегося красного флага.

– Надо же – подумал Антон, – все, оказывается, у них есть – и электричество, и компьютеры, и ламинаторы. И винтовочки французские. Серьезные товарищи – с ними лучше не шутить.

– Можно вопрос, гражданин начальник? – спросил Антон, пряча в карман пропуск.

Опер кивнул головой.

– Я видел, ваши бойцы вооружены винтовками французскими. Чудно как – то.

– Какая Вам разница, Рыбальский. Кстати, вот Ваше служебное удостоверение. Может, пригодится еще. Вот вам еще, как новоприбывшим, талоны на бесплатное питание на три дня в любой столовой на нашей территории, бесплатные талоны на пиво и сигареты. Также вот ваши билеты на рейс до нашей столицы – города Приозерск. Отправка сегодня в 16.00. Настоятельно советую поехать туда – там у нас большая больница, может и с работой в ней для Вас, доктор, сложится. До Приозерска вас будет сопровождать наш сотрудник прокуратуры. Вот это – направления на собеседование в Комиссариат внутренних дел, в отдел трудоустройства и миграции.

– Мы еще под арестом?

– Нет, что вы. Он в командировку, а заодно будет вашим гидом. По прибытии в Приозерск, зайдите в Комиссариат и зарегистрируйтесь. Удачи, вам!

Антон с Леонидом вышли на улицу. Возле комендатуры, в углу небольшой площади стояла виселица, на которой раскачивались тела только что казненных мародеров. Вокруг стояла небольшая толпа зевак.

– М – м -да! – задумчиво произнес Седоков, проходя мимо места казни, и с интересом рассматривая детали неприятного зрелища, – Слышишь, Док, а ведь и мы могли бы здесь болтаться, если бы что – то пошло бы не так. Я вижу, у них тут расправа быстрая.

– Да, уж – буркнул Антон, – язык придержи. Идем, лучше пива попьем – до рейса осталось два часа.

– Ну, пойдем, идея просто отличная. Хотя и поесть было бы совсем неплохо.

Пока нашли столовую, обошли половину поселка. Четыре раза их останавливали вооруженные милицейские патрули, но, проверив пропуска, отпускали. Поели в столовой неплохо, хотя пришлось отстоять в очереди – время было обеднее. Борщ с мясом был особенно хорош, на второе – котлета с пшеничной кашей, салат из капусты, а на третье – компот из ягод.

– Слушай, мне понравилось – нормально кормят здесь. Жизнь налаживается – довольно проурчал Леонид.

– Ну вот, а то – пойдем в тайгу, пойдем туда, пойдем сюда. Вот видишь – на самом деле человеку не так и много нужно. Но ты не расслабляйся, парень, нам двигать нужно в Приозерск – тебе из башки железку пора выковырять, а то, не ровен час, дружки твои подключатся к твоим мозгам, так ты меня и завалишь сразу.

– Да ладно, не гони ты, пойдем лучше пива попьем.

Расспросили у очередного патруля, где находится поселковый магазин. Как они поняли уже – у коммунаров вся торговля была только государственная, а факториалов отсюда давно уже вытеснили.

По дороге обратили внимание, что дома в поселке все целые и жилые, аккуратно отремонтированы. Несколько раз Артема со спутником обгоняли конные отряды, вооруженных до зубов людей в черно – серых милицейских камуфляжах. На рукавах красные повязки.