Текст книги "Боец поневоле. Чужая война (СИ)"

Автор книги: Анатолий Маевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– А теперь, идите отдыхать.

Отдыхать не пришлось. Не успел Антон зайти в медпункт, как привезли раненого. Ранения были необычные – глубокие рваные раны по всему телу. Док, оперируя, вопросительно посмотрел на ассистирующего ему Знахаря.

– Волки порвали. Развелось их здесь много.

Раненый, несмотря, на большую кровопотерю, выжил. После операции его перенесли на свободную койку. Тут же подошли его сослуживцы и попытались забрать раненого.

– Куда? Кто разрешил войти? – возмутился Антон. – Оставьте его!

Бойцы замялись, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

– Док. Раненых всегда забирают в казарму – сказал осторожно Знахарь.

– Оставьте его здесь. Он нуждается в наблюдении и лечении. И впредь, выполняйте все мои распоряжения. Теперь я начальник медслужбы, и отвечаю за раненых

– Понятно, Док.

Так начались трудовые будни.

Поужинали тушенкой с галетами, запили кипятком. Знахарь постелил матрасы на полу, и они с Антоном улеглись спать. Ира заснула на свободной койке.

– Полный бомжатник – подумал, засыпая, Антон. – Нужно навести здесь порядок.

Утром в медпункт зашел Сенатор. Все давно уже были на ногах. Антон делал перевязку Жене, а Ира со Знахарем готовили еду.

– Проснулись, доктора? Позавтракаете, и Малыш отведет вас на склад, оденетесь и все такое. В 12.00 Док на инструктаж в контору Сокола. Я буду там.

По дороге на склад, встречавшиеся бойцы удивленно и с интересом рассматривали женщин. Малыш даже прикрикнул на молодого бойца, который остановился, удивленно и с нескрываемым интересом глядя на медсестер:

– Ну! Проходи! Это наши медики, не пялься так.

На складе кладовщик, взяв какую – то бумагу у Малыша, оценил взглядом размеры новичков и выдал обмундирование: камуфляжную форму, по две пары носков, маек, трусов, добротные армейские ботинки, и кепку. Затем, порывшись в большом шкафу, выдал алюминиевые котелки, ложки и кружки. Женя не выдержала и спросила:

– Вы что, не видите, что перед вами две женщины? Зачем нам мужские трусы?

Кладовщик просто остолбенел от такого вопроса.

– Ты что, начальник, девушек обижаешь? – серьезным тоном сказала Ира, – нам женские трусики положены, и бюстгальтеры и чулки. И гигиенические прокладки тоже.

Кладовщик быстро оправился:

– Что есть то и берите. Выменяете на толчке на то, что нужно вам.

– А платки носовые? – не отставала Женя

– Достали – проворчал кладовщик, доставая из сейфа стопку платков и, не ожидая следующих вопросов, выдал упаковку туалетной бумаги, несколько упаковок мыла и три пачки стирального порошка.

– Все – сказал он, – моющие и бумага на месяц.

– Подождите – миролюбиво сказал Антон. – Спасибо Вам большое. Но нам нужны еще подушки, одеяла и постельное белье.

– Постельное белье – возмутился кладовщик, – где я вам его возьму?

– Ну, подумайте, Вы же хозяин. Докторов нельзя обижать – довольный произведенным впечатлением, сказал Антон.

– Ну ладно, подождите – кладовщик, недовольно бурча под нос, направился к дальним заначкам своей товарной империи…

Чтобы перенести все обновки медиков, Малышу пришлось подозвать еще двух бойцов.

– Переодевайтесь – сказал Антон, вернувшись со всеми в медпункт. – Потом оборудуйте в соседнем блоке перевязочную, а эту комнату разгородите и обустройте жилой отсек, пять стационарных коек и приемную. Малыш, поможешь ребятам.

Антон быстро переоделся в новенький камуфляж и отправился в контору Сокола, куда его проводил боец из охраны.

Сокол расположился в небольшой комнатушке с забранными решетками окнами в ангаре, напротив главного входа в основной корпус базы. Стол, три стула, большой металлический сейф и карта Ромба на всю стену. Сенатор и Сокол одобрительно осмотрели Антона с головы до ног:

– О! Теперь ты на человека похож. Садись, Док. Проблемы, вырисовались какие – нибудь?

– Да не то, чтобы проблемы, но есть определенные моменты. Служебного плана. Во – первых: практически нечем работать – хирургических инструментов очень мало, стерилизовать их как положено негде. Очень мало перевязочных средств и медикаментов. Нет, ни хирургического стола, ни необходимого освещения.

– Док! Сколько мы можем принять раненных?

– Не более пяти тяжелораненых в сутки.

– Плохо. Нам нужно быть готовым к приему до двадцати – тридцати. Здесь, на базе "Юг". Кроме того, смотри Док – Сенатор подошел к карте Ромба и ткнул пальцем в какую – то точку, – вот наша основная база – "Север", в шестидесяти километрах от нас, недалеко от поселка Озерный, там наши основные силы. Медслужбы там нет вообще, хотя там сейчас поспокойнее, чем здесь. Пока. Нужно что – то предпринимать. Какие у тебя будут предложения, Док?

– Нужно оснаститься инструментами, медикаментами и укомплектоваться медиками.

– С Большой земли мы не получим в обозримом будущем ни врачей ни оборудование. Медикаменты и перевязочные можем покупать у местных оптовых торгашей.

– Понятно. Тогда нужно раздобыть хотя бы малый операционный комплект. Армейский. Там есть все необходимое для развертывания операционного блока и нескольких перевязочных.

– Где его можно достать?

– Не знаю. У военных, на складах гражданской обороны, наверное.

– Ладно, подумаем. А комплект этот большой?

– В ваш "Урал " влезет.

Сокол присвистнул от удивления.

– Хорошо, с этим понятно. Медиков сумеете подготовить быстро?

– На уровне санинструкторов в течение месяца.

– Что еще, Док вырисовалось?

– Извините, но полная антисанитария может убить бойцов больше, чем все ваши враги. Вчера оперировали раненного – он весь грязный, запревший и, извините, завшивленный. Я думаю, что в таком же состоянии весь личный состав. А помыться у вас, как я понимаю, негде. О питании я вообще не говорю. А условия жизни? Бомжатник, какой – то.

– Док, обижаешь

– И не думаю. Вы спросили – я ответил.

Воцарилось молчание.

– Хорошо, подготовь свои конкретные предложения, на завтра в штаб к 10.00. Сделаем, что сможем – сказал Сенатор.

– Да, кстати: нам бы свои личные вещи найти. А то сгрузили их в одну кучу с вашим грузом – напомнил Антон.

– Найдем, Док. Вот сейчас и сходим – но вдруг Сокол весь напрягся и глаза его зло сузились. – Ты помни, Док – на базе есть кроты – ты почувствовал это на своей шкуре при высадке. Так что все, о чем мы говорим, что ты делаешь и к чему готовишься – не афишируй особенно, не болтай лишнего. Дольше проживешь. Да и в поселок без присмотра один не ходи – скажи мне, и я дам тебе пару бойцов в сопровождение.

– Понял, Сокол

– Ну, вот и молодец, Док. А теперь пойдем, вещички ваши поищем.

До конца дня раненные не поступали, и Антону с со своим маленьким коллективом удалось полностью обустроиться: в новом помещении оборудовали операционную, а старое помещение разгородили ящиками (как оказалось с патронами и гранатами) на несколько отсеков – отсек для медсестер, отсек для Дока и Знахаря, приемная и пять коек для маленького стационара.

Ночью доставили двух тяжелораненых бойцов. Один из них, несмотря на все усилия медиков, к утру умер. Ромб требовал все новых и новых жертв.

Командир базы "Юг" полковник Дорохов, распорядился в максимально сжатые сроки реализовать предложения Антона по улучшению санитарного состояния базы и содержания личного состава.

Вся база стояла на ушах. За три неполных недели была построены баня, прачечная, дезкамера для вещей и обмундирования, столовая, организована работа пищеблока и парикмахерской, отремонтированы туалеты. Все это создано было, конечно, в приспособленных помещениях из подручных средств, но все работало исправно.

Бойцы базы, свободные от боевого дежурства спали теперь в нормальных постелях, три раза в день ели горячую пищу, два раза в неделю купались в организованном порядке и переодевались в чистое белье. Были налажены и другие бытовые мелочи. Поставленная задача была выполнена.

Затем Антон, по приказу полковника, провел медосмотр личного состава базы. Как ни странно, при медосмотре присутствовал Сокол – он стоял рядом с Антоном и заносил краткие записи в личные дела. Во время осмотра Антон обратил внимание на татуировку в виде ромба на правом предплечье у нескольких бойцов – это были явно не новички, многочисленные шрамы, крепко сбитые тела, и какой – то жесткий, напряженный взгляд. Может Антону и показалось, но от этих бойцов исходила какая – то скрытая угроза и неприязнь.

Раненных поступало немного меньше, чем раньше – полковник сократил число рейдов и зачисток: бойцы были задействованы на работах на базе.

За время службы Антон узнал из общения с офицерами и бойцами немало информации о Ромбе, и о том, что здесь происходит.

Узнал о постоянном силовом противоборстве за полный контроль над территорией Ромба между Региональной Армией, группировкой "Возрождение" и казачеством атамана Громова, о секретных алмазных копях, о старателях – одиночках, о торговцах и секретных караванах с товарами с Большой Земли, и о многих деталях новой жизни, которая кипела вокруг.

Это был новый мир, другой мир – жестокий и жесткий, порой наивный и окутанный ореолом романтики. Значительная часть населения Ромба состояла из самоселов – людей, бежавших с Большой Земли в силу каких – то обстоятельств. Эти люди восстанавливали брошенные дома и целые деревни, обрабатывали землю, занимались земледелием, охотой и рыбной ловлей, защищали свои общины от налетчиков. Другие обитатели отчужденной территории, объединившись в различные вооруженные формирования, воевали друг с другом за контроль над алмазными копями, землями, мостами и дорогами, за наведение порядка на свой лад. Были просто бандиты, грабившие добытчиков алмазов и мародерствующие в некоторых районах.

Основным источником финансирования всего, что происходило в Ромбе, была все – таки добыча алмазов. Они добывались в глухих горных распадках и сбывались торговцам, которые быстро наладили бизнес в Ромбе, создав сеть торговых точек – Факторий. В факториях можно было продать, купить и выменять все необходимое: продукты, одежду, лекарства, инструменты, топливо, семена и даже домашних животных. Торговцы наладили вполне законные отношения с федеральными властями, добившись разрешения на торговлю на отчужденной территории. Большая часть добытых в Ромбе алмазов попадала в руки торговцев, и те сдавали их в приграничные государственные приемные пункты, выручая вполне серьезные деньги. Конечно, часть алмазов уходила на Большую землю и контрабандным путем. Теми же тайными тропами в Ромб попадало оружие, боеприпасы, новые самоселы, и, самая главная ценность – женщины, которых было на этих землях слишком мало.

Второй реальностью жизни в Ромбе была война. Постоянная война между различными группировками, которая в последнее время все чаще обострялась без видимой на то причины, будто кто – то обильно сеял зерна вражды между людьми.

Вообще, по мнению Антона, служба в Ромбе обещала быть непростой. Но нужно было выжить этот год, год работы по контракту. Нужно было набраться терпения и адаптироваться к новой жизни. Но не ассимилироваться. Антон разъяснил Жене и Ире эти принципиальные задачи выживания, когда они, однажды, после ужина сидя за столом, стали расспрашивать Антона о том, что он узнал о жизни в Ромбе, общаясь по службе с начальством:

– Адаптироваться – значит приспособиться к новым условиям жизни, а ассимилироваться – значит полностью раствориться, слиться, стать одним из местных обитателей, и, в результате, потерять все виды своего прежнего я, стать другим. А значит, погибнуть рано или поздно. Или остаться здесь навсегда. На что Ира сказала:

– Антон Владимирович! Мы с Женей не все поняли из сказанного Вами. Но мы хотим выжить, и вернуться домой, поэтому будем ориентироваться на Вас.

Антон невесело рассмеялся:

– Домой? А кто вас ждет там? Семьи? Дети? Сказочные принцы с кучей денег? Или сладкая жизнь?

– Да ну Вас, Антон Владимирович, не пугайте. У нас все хорошее еще впереди – серьезно, и даже с некоторой обидой в голосе, ответила Ира.

Два месяца сидения на базе, не выходя за периметр бетонных стен ограждения, начали уже изрядно надоедать своим однообразием. Женя и Ира стали приставать к Антону:

– Антон Владимирович! Выведите нас в город. Засиделись мы в четырех стенах. Нам нужно хоть как – то менять картинку. Все бойцы ходят в увольнение, а мы – как заключенные.

Антон сходил к Сенатору и отпросился с медсестрами в город на воскресный день. Сенатор был не в восторге от этой затеи, но деваться некуда – отпустил. Выдал из сейфа деньги – российскими рублями по пять тысяч на каждого и отправил Антона в оружейку, для получения оружия.

– Док! Ушами пусть барышни не хлопают, а ты смотри в оба – народ всякий есть в городе, и, тем более, на рынке. В одиночку никуда не заходить и держать друг друга всегда в поле зрения. Оружие возьми. Дам я вам и трех бойцов для прикрытия.

– Это похоже на поход на вражескую территорию – удивился Антон.

– А то! Народ со всего Ромба собирается, бывает всякое. Если начнется стрельба в городе, пробивайтесь к комендатуре – там наши, прикроют. Да, еще: получи на складе наши региональные шевроны, и пришейте их на рукава. Они охладят особо любопытных и наглых. Идите, готовьтесь. К десяти будет идти машина с патрулем в город, с ней и поедете.

Антон получил для себя и Иры по АКСУ, по два магазина к ним и шевроны. Оружие для Жени он не брал – все равно она им не умела пользоваться.

Женщины пришили шевроны на форму себе и доктору, собрались к выходу в город: подкрасились, привели в порядок прически, выгладили форму. Они выглядели, даже в военной форме, даже в армейских ботинках, просто шикарно и очень даже привлекательно. Сенатор, зайдя за медиками, даже присвистнул от удивления, увидев женщин в полной боевой раскраске:

– Ну, Док, не зевай, а то уведут барышень! За таких много дадут.

– Это как, много дадут? – взвилась Женя, а Ира решительно застегнула разгрузочный жилет с магазинами к АКСУ – минутой раньше она сказала Антону, что не наденет на себя это безобразное изделие.

– Денег много дают за таких красоток. А то вы не знали, что женщины у нас в Ромбе в тотальном дефиците. Так что смотрите, держитесь возле Дока. Я серьезно – напутствовал в дорогу Сенатор.

Медики с тремя патрульными доехали до центра небольшого городка минут за пятнадцать. Антон обратил внимание, что сопровождающие их бойцы были вооружены и снаряжены по максимуму – как для боевой операции: каски, бронежилеты, забитыми гранатами, и магазинами к автоматам. В руках автоматы, с установленными подствольными гранатометами. Приклады сложены. Серьезные ребята.

Пока ехали к городку, бойцы украдкой поглядывали на женщин. Те, естественно, делали вид, что не замечали этих взглядов, оживленно беседуя между собой. Антон улыбнулся в такт своим мыслям: внимание мужчин делает с женщинами просто чудеса – голос у них становиться звонче, глаза блестят, даже осанка меняется. Со стороны это хорошо заметно.

Проехали блокпост регионалов у въезда в поселок. На проржавевшем, раскачивающемся на ветру указателе просматривалась надпись: ' пгт. Дольное'.

На улицах было достаточно много людей – практически все мужчины, одеты разношерстно, и в большинстве своем, вооружены. Патрули с шевронами Региональной армии были на каждом шагу. Изредка проезжали машины, в основном грузовые ' Газели'. Сам поселок был полуразрушен – многие дома стояли с выбитыми окнами, вывороченными оконными рамами и дверями. Со столбов свисали обрывки проводов. Кучи мусора, в которых рылись стаи полудиких собак, дополняли довольно грустную картину. Щебет Жени и Иры при виде это разрухи разом смолк.

Ближе к центру поселка стало заметно чище на улицах, а некоторые дома были хорошо отремонтированы. Стали попадаться и вывески над небольшими магазинчиками: ' Продукты', 'Гастроном', ' Хозмаг', 'Фермер', и т. п.

Проехали двухэтажный особняк, окруженный высоким деревянным забором с колючей проволокой поверху. Над открытыми воротами во внутренний двор висела большая черно – белая вывеска: ' Фактория. Продаем, скупаем, меняем все и всем'. Возле ворот переминаются с ноги на ногу, лениво затягиваясь сигаретами, человек пять мужчин в добротных камуфляжных костюмах и черно – белыми повязками на рукавах. В руках АКМы. Видимо охрана.

Наконец подъехали к комендатуре, расположенной в центре поселка, в отремонтированном здании поселковой администрации. Возле входа в комендатуру расположилась баррикада из мешков с песком, с выглядывающем из бойницы стволом крупнокалиберного пулемета. Вооруженный до зубов наряд регионалов прохаживался по периметру здания. На крыше – несколько больших антенн дальней связи и большой черно – желтый флаг Региональной Армии, лениво шевелившийся на ветру. В центре площади высилась виселица, окруженная зеваками, на которой раскачивались тела трех казненных.

Медики и патрульные выгрузились из машины возле входа в комендатуру. Антон старался не смотреть в сторону виселицы – антураж реальности был не из веселых.

– О! Глянь – ка! – оживились патрульные. – Мародеров новых развесили!

Медиков оставили возле входа, пока патрульные пошли отметить документы к дежурному офицеру. Женщины пугливо сбились за спиной у Антона, читающего объявления на большой доске на стене комендатуры. Первым бросился в глаза большой типографский плакат: ' Вступай в ряды Региональной Армии! Достойное содержание, достойная служба, достойная боевая подготовка. Ты защитишь мирную жизнь нашего региона и обеспечишь себе достойное будущее!'. Убедительно. Дальше: ' Приказ военного коменданта пгт. Дольное? 107.

Все мародеры, задержанные на месте преступления, уничтожаются без суда и следствия!' Это заметно.

Дальше висели небольшие частные объявления типа ' Куплю, продам, поменяю'. Из них внимание Антона привлекло объявление: ' Продам телевизор, плеер и большую подборку фильмов. Долгими зимними вечерами Вам не будет скучно! Всего пятнадцать тысяч рублей! Ручная электрическая динамомашина завода 'Коммунар', в подарок!'. Дальше другие объявления: ' Официальный пункт приема алмазов и полудрагоценных камней при комендатуре пгт. Дольное. Гарантируем полную безопасность, высокие закупочные цены. Выдаем талоны на покупку товаров и продуктов по льготным ценам в гарнизонном универмаге.' А вот еще, очень интересное: ' Желающим официально переправиться на Большую землю! Запись на собеседование с комендантом по вторникам и четвергам с 9.00 до 12.00'

– Вы, Док, не смотрите туда – сказал старший патрульный, уже вернувшийся из комендатуры. – Переправка стоит тридцать тысяч рублей и без всяких гарантий. Идемте лучше на толчок, у нас есть три часа до отправки машины обратно на базу.

– А что, народ действительно находит алмазы? – спросил Антон у патрульных, когда весь маленький отряд двинулся по улице.

– Находят. В горах. И шахты есть. Большинство этих шахточек держат Кресты.

– Это еще кто?

– Это бандитский клан. Жесткие ребята. Сами никуда не лезут, но и на свои территории не пускают никого. И наши делали рейды в их районы, и казаки, и Возрожденцы. Всех отбили Кресты. Вооружены они до зубов, и воюют хорошо. Даже мародеры не суются на их территорию.

– Так что, Кресты монополию держат на добычу алмазов?

– Да нет, много старателей по горам ходит. Артели целые с охраной, да и одиночек полно. А Кресты контролируют только часть территорий. Прямо на границе с Темными землями. Цены на камни за зиму упали сильно, когда Купол накрыл земли Ромба – вывоза на Большую землю не было, и денег, соответственно тоже не было. Тяжелую зиму пережили. Даже еды, на нашей базе иногда не было. Ходили в тайгу на охоту. Ничего, выжили.

Антон с сослуживцами прошли главную площадь поселка, свернули возле почты на улицу, запруженную машинами, повозками, всадниками и разношерстной, оживленно гудящей массой мужчин с оружием, мешками, рюкзаками и даже хрюкающими поросятами на плечах. Маленький отряд влился в этот веселый поток.

По дороге на толчок, который почему– то назывался Семеновским, патрульные остановились у захудалого вида питейного заведения с ностальгическим названием 'Рюмочная'.

– Док! Как насчет водочки с бутербродиком? По чуть – чуть?

– Давайте. И нам принесите. Денег сколько надо?

– Обижаешь, Док! Угощаем. Вы же наши ангелы – хранители. Заходите, не бойтесь. Это и так один из лучших баров в городе.

Женя улыбнулась в ответ, а Ира недовольно нахмурила брови.

Сначала в рюмочную зашел один из патрульных и вскоре вышел:

– Все нормально, заходите.

Антон с медсестрами и двумя патрульными зашли в бар, а третий боец остался снаружи, закурив сигарету и передвинув автомат на ремне из – за спины чуть вперед, под руку.

В рюмочной было темновато – свет с улицы едва пробивался сквозь грязные стекла окон. Сизый табачный дым висел под низким потолком, а несколько коптящих керосиновых ламп освещали только прилавок, который трудно было и назвать барной стойкой. За круглыми столиками гудели, курили, пили, закусывали, смеялись десятка три посетителей. Как они умещались на таком маленьком пространстве, оставалось только догадываться.

Антон с компанией подошли к прилавку.

– Бутылку водки – сказал старший патрульный, вынырнувшему из полумрака подсобки буфетчику.

– Какой водочки, товарищ начальник?

– Тамбовский волк тебе товарищ, водку дай, да получше. Казенка коммунарская есть?

– Не вопрос, начальник. Триста рубликов.

– Ты чего, сдурел! На прошлой неделе было двести пятьдесят.

– Так коммунары сцепились с мародерами по – крупному, вот и поставки прекратились. Дефицит теперь на казенку. Не хотите, возьмите нашу – всего сто пятьдесят рублей.

– Да ну тебя! Давай казенку, упырь. Гляди только – дашь паленую, башку отстрелю. Да и мяса дай, и хлеба.

– Может сразу бутербродиков накрутить девушкам? – услужливо засуетился буфетчик, доставая из – под прилавка бутылку водки и стаканы.

– Сам нарежу, пошевеливайся. Стаканов пять штук дай.

– Залог за стаканчики по двадцать рублей. И за мясо с хлебушком – еще триста.

Старший патрульный отсчитал буфетчику деньги и наклонился к нему:

– Ваня! Ты что – то не нравишься мне сегодня. Суетливый, какой – то. Загадочный.

– Да нет, начальник. Я в порядке. Работы много с утра, забегался.

Патрульный внезапно схватил буфетчика за ухо и отвел его в тень, в самый угол прилавка, что – то говоря ему.

– Так, господа! – Второй патрульный забрал с прилавка водку и подошел к ближайшему столику, за которым выпивали трое мужчин, по – видимому, работяг или фермеров – судя по их замызганным ватникам, небритым лицам и полному отсутствию оружия.

– Мужики! Приземлиться дайте служивым людям – особенно не церемонясь, заявил патрульный, ставя на середину стола бутылку с водкой.

– Да идем мы уже, идем – пробормотали мужчины, допивая залпом содержимое своих стаканов и во все глаза рассматривая женщин – медичек. Роботяги отошли, а регионалы расположились вокруг стола. Подошел старший патрульный, принес на тарелке большой кусок жареного мяса и буханку хлеба. Следом подбежал буфетчик со стаканами.

– Вот так и живем – сказал старший, нарезая горячее мясо острым, как бритва штык – ножом. – Берите, доктора, угощайтесь. Мясо хорошее, свежее – станичники с утра привезли. Водочку разливайте.

Все выпили и стали закусывать. Второй патрульный сразу вышел на улицу и сменил товарища, прикрывавшего вход в бар. Ели молча. Было вкусно.

– Нужно побыстрее сегодня обернуться на толчке. Час на все. – Сказал старший, вгрызаясь крепкими зубами в мясо.

– А что так? – поитересовался Антон.

Старший наклонился над столом, понизив голос:

– Волков заметили с утра в городе. Этот гаденыш буфетчик сказал – он все свежие новости и слухи знает. Готовится что – то. Так что не задерживайтесь на толчке.

– Какие еще волки? – вставила вопрос Женя. Глаза ее блестели в полумраке.

– Да тише ты! – шикнул старший. – Это клан так называется Волки. Это наемники. Там где они появляются – жди провокаций со стрельбой.

Антон переглянулся с медсестрами:

– Слышали, девочки? По – быстрому.

На улице, после прокуренного полумрака рюмочной, свежий осенний ветер ворвался в легкие, наполняя радостью и желанием дышать полной грудью. Приятное чувство сытости и легкого опьянения придавало силы и уверенности. Жизнь налаживается!

Женщины весело разговаривали друг с другом, шли за старшим патрульным, который как ледокол рассекал толпу. За ними шел Антон с двумя другими бойцами. Минут через пятнадцать ходьбы среди шумной толпы, регионалы свернули за угол полуразрушенного дома и оказались на Семеновском толчке – большой площади, забитой людьми, палатками, машинами и товарами.

– Семеновский толчок – один из самых больших в Ромбе. Это вроде как нейтральная территория, сюда все съезжаются по воскресным дням – повернулся к медикам старший патрульный, стараясь перекричать шум. – Так что не зевайте и держите ухо востро – здесь всякое бывает.

Антон понимающе кивнул в ответ головой. Женщины, по – видимому, пропустили совет мимо ушей – их уже охватила лихорадка Шопинга.

Толчок. Базар. Сотни людей. Мелькание лиц. Говор, смех, ругань, сигналы машин, ржание лошадей, громкая музыка. Целый океан жизни!

Барышни шли по рядам с товарами. Антон с патрульными были постоянно возле них, отвлекаясь иногда по своим интересам.

Продавалось на толчке все: от оружия до овощей. Продавцы и покупатели торговались весело, громко, долго и с азартом. Аура базара заводила и поднимала настроение.

Ира купила себе кожаные перчатки без пальцев. Сразу их надела и повертела в руках свой автомат.

– Удобно как! – улыбнулась она.

Вскоре Ира и Женя зависли возле большого прилавка с женскими товарами: белье, одежда, косметика и масса других совершенно необходимых для женщин предметов. Были возле прилавка и другие покупатели – женщины. Трое. Одеты они были очень хорошо, со вкусом. В гражданском, разумеется. Эти женщины были молоды, красивы и очень независимы. Рядом с ними, отгораживая собой от толпы, топтались рослые парни, в военной форме Советской армии образца 80 – х годов. На левых рукавах их шинелей были нашиты сине – красные треугольные шевроны. В руках автоматы АК -74. Под просторными шинелями угадывались бронежилеты с разгрузками, набитыми оружием.

– Станичники – буркнул один из патрульных. – Казаки атамана Громова пожаловали. Со своими барышнями.

В его голосе Антон уловил нотки зависти.

Ира с Женей, казалось, купят весь товар на женском прилавке – по крайней мере, их сумки уже были набиты доверху. Продавщицы – крепко сбитые женщины, лет сорока, в камуфляжных куртках подзадоривали покупательниц:

– Берите, девушки, берите! У нас лучший женский товар на рынке. Если чего – то нет, заказывайте, подвезем через две недели.

Одна из продавщиц, наклонилась к Жене, как – бы помогая выбирать белье:

– Девочки! Я вижу, вы с базы регионалов. Как вам там? Не обижают служивые?

– Да нормально все. Пока – ответила Женя, рассматривая этикетки, и не глядя на продавщицу.

– Если обижать будут или какие проблемы возникнут, подходите в салон ' Силует' в районе средней школы. Администратору скажите, что вы от Нормы – вас примут и помогут.

– Понятно. А вы кто?

– Мы Матроны. Слышали о женской общине на севере Ромба?

– Нет, не слышали.

– Неважно. Мы не даем женщин в обиду. Запомни: салон 'Силует'.

– Ну, хорошо, запомню – Женя оглянулась, ища глазами Антона и патрульных. Вот они, в двух шагах, разговаривают о чем – то.

Наконец, Ира и Женя отошли от женского прилавка, потратив все свои деньги, но очень довольные.

– Ну что, уходим? – спросил Антон.

– Можно было бы еще прогуляться, посмотреть.

– Давайте, барышни потихоньку к выходу двигаться – сказал старший патрульный.

Антон остановился возле старика, разложившего на расстеленной прямо на земле мешковине, несколько десятков книг.

– Что интересует, служивый? – спросил старик.

– Да так, смотрю вот. А ну, отец, дай-ка мне вон ту книгу – Антон показал на замызганный том Александра Грина.

– Хорошая книга, интересная. Бери, не пожалеешь.

– Ну, давай. – Антон рассчитался.

Старик взял деньги, и Антон обратил внимание на его руки – чистые и ухоженные. Антон взглянул на лицо старика: обыкновенное морщинистое лицо, давно не стриженая борода, но из под густых нависших бровей блеснул жесткий ясный взгляд голубых глаз. Антон даже вздрогнул от неожиданности. Бывает.

Старик закашлялся:

– Мало кто книги сейчас покупает. Ты вроде как на служивого и не похож.

– А почему не похож?

– Не знаю. Не похож, и все тут.

Антон отошел в сторону, чувствуя на себе взгляд странного старика.

Прошли немного дальше. Внезапно перед Антоном вынырнул из толпы небольшой мужчина нерусской национальности:

– Дорогой! Дело есть.

– Какое еще дело? – напрягся Антон.

– Слушай, дорогой, продай свою женщину. Деньги хорошие дам.

– Ты чего? Охренел, что – ли!

– Не злись дорогой! Не пожалеешь. Дам тридцать тысяч. Зачем тебе две женщины? Продай одну.

Антон передернул плечами, молча отвернулся от назойливого покупателя и двинулся дальше. Но нет – тот нахально схватил Антона за рукав:

– Не торопись, дорогой. Продай по – хорошему. Ты один здесь. Можешь и не прийти сегодня домой. И женщины твои тоже.

– А ну отпусти! – разозлился Антон, выдергивая руку.

– Не уйдешь с базара сегодня живой – торговец живым товаром красноречиво провел рукой поперек горла.

Антон не успел ответить, как из – за его спины вынырнул старший патрульный, и коротким ударом приклада автомата свалил торговца на землю, и стал бить его сапогами, жестоко и не выбирая места. Толпа вокруг сразу расступилась и смолкла.

Вдруг второй патрульный выхватил пистолет и упер его ствол в лоб, какому – то мужчине, стоявшему рядом с происходящим:

– И не думай! Башку отстрелю!

Из руки этого мужчины на землю с глухим стуком на землю упал длинный нож. Патрульный коротким и жестким ударом рукояткой пистолета в лицо отправил этого мужчину на землю.

Старший патрульный еще несколько раз пнул со всей силы лежащего уже без движения торговца и, передернув затвор автомата, набросился на толпу:

– А ну, расходись! Живо!

Зеваки стали нехотя расходиться – никому не хотелось связываться с патрульными.

– Теперь уходим, быстро! – скомандовал старший своей группе.

Шли быстро. Автоматы в руках, сняты с предохранителей. Женя несла обе сумки, а Ира прикрывала группу сзади. Свернули за угол, пробежали по переулку с полуразрушенными домами, пересекли полупустой перекресток, прошли еще один переулок и вышли на улочку, ведущую к главной площади города, к комендатуре.

Через полчаса Уазик увозил группу на базу. Женщины сидели молча, прижимая к себе сумки. Патрульные громко разговаривали и смеялись, обсуждая поход на толчок. Но Антон услышал в их голосах нотки облегчения. А в памяти всплыли голубые глаза странного старика.