Текст книги "Боец поневоле. Чужая война (СИ)"

Автор книги: Анатолий Маевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Теперь все изменилось: судьба вырвала Антона. Они остались вдвоем с Ирой.

В Женину жизнь вновь вернулся Саша Куницын. Вернулся через восемь лет. Любви и теплых чувств к нему уже давно не было, вернее они были занесены годами, неизвестностью и обидой. Было одно сострадание, и какое-то непонятное чувство долга. Был еще подсознательный укор и упрек: 'Почему ты меня бросил? Разве я тебе не давала все, что может дать любящая женщина?' Хотя она прекрасно понимала, что Саша пошел служить не только, и не столько за деньги, которых так не хватало молодой семье, ушел не только из-за авантюрного склада своего характера – он ушел потому, что ему стало скучно. Просто есть такой тип мужчин, которые не выносят однообразия и размеренности.

Но это все в прошлом. Сейчас Саше нужно помочь. Как? Женя не знала.

Когда вернулась Ира, они с ней посоветовались и решили сделать все от них зависящее, чтобы поставить Куницына быстрее на ноги, чтобы он сам смог позаботиться о себе. А там видно будет.

Сначала на перевязки к Куницыну ходил Знахарь, но через день Женя попросила его делать перевязки вместо него. Знахарь согласился – он относился к Жене с обожанием, хотя, как мог, скрывал это.

Когда Женя в первый раз зашла в изолятор на перевязку, Саша, увидев ее, Приподнялся на локте с болезненной улыбкой;

– Лапочка! Я ждал тебя.

Он всегда так называл ее. Прежде. В прошлой жизни. Не забыл за столько лет!

Женя быстрым движением приложила палец к губам: тише!

Сделала перевязку. Рана заживала хорошо. Саша за эти годы изменился – стал тяжелее и мощнее. На лице прибавилось морщин. Несколько шрамов, изменивших выражение лица. Взгляд жесткий. Голубые раньше глаза посветлели и стали стального оттенка. От него исходила сила и угроза. Это был другой человек. Того, прежнего Саши уже не было.

– Хорошо выглядишь, Лапочка! – он осторожно коснулся рукой щеки Жени.

– Спасибо, Саша! Руку опусти – мне нужно закрепить повязку.

– Женя! Уйти мне нужно. Помоги.

– Ты всегда уходишь.

– Убьют меня они. Знаю.

– Молчи! Все разузнаю. Для этого я здесь. Спи, набирайся сил.

– Спасибо, Лапочка! – глаза Саши наполнились тем, до боли знакомым, искристым теплом, которое грело ее много лет и заставляло быстрее биться ее сердце. Женя вздрогнула: все живо!

Ведь любила она его. Когда – то. Сейчас осталось тепло, которое вспыхнуло яркими воспоминаниями о счастье, о тех безумных днях и ночах, которые они проводили вместе, не отрываясь друг от друга.

Женя положила руку на лоб Саши, а затем легким, материнским движением стала гладить его по коротко стриженой голове. Хотелось плакать.

Саша взял руку Жени своими большими руками и прижал на мгновение к своим губам. Это поцелуй. Легкий и нежный. Это благодарность и память. И еще тепло души.

– Прости меня! – тихо сказал Саша.

– Бог простит, и я тебя прощаю. Спи, выздоравливай, мальчик мой.

Женя ушла. Глаза ее предательски блестели от слез, но охранник на выходе из изолятора ничего не заметил.

На следующий день, после перевязки, Саша взял Женю за руку и спросил:

– Что – то изменилось в тебе, Лапочка. Ты выглядишь очень хорошо, но как – то особенно.

– Я беременна, Саша – почему – то не задумываясь, сказала она.

Куницын не ответил ни слова, но с какой – то особой нежностью погладил Женю по плечу и по щеке.

Женщина замерла.

Саша приподнялся на локте, прижался к Жене и обнял ее.

Потом сказал;

– Я рад за тебя, Лапочка! Ты всегда хотела ребенка. Вот и пришло время.

Женя, вернувшись в свою комнату, уткнулась лицом в подушку и разревелась, как белуга. Потом, выплакавшись вдоволь, заснула, совершенно обессиленная.

Ей снились сны, до боли знакомые, цветные и яркие. А может, это были и не сны – память с любовью, до деталей и эмоций воскрешала картины прошлой жизни.

Вот они идут с Сашей летом с пляжа. Истома. Теплое солнце, заходящее за верхушки деревьев. Рука Саши скользнула по крепкой попке Жени и слегка сжала ее.

– Масик! Не балуйся! Люди сзади увидят.

– Они далеко. Да и пусть видят – и Сашина рука обвила легкий стан Жени.

Вот они собираются в гости к друзьям на день рождения. Тонкое, короткое, темно – синее платье вызывающе обтягивает красивое и сильное тело Жени.

– Лапочка!

– Что, Масик?

Саша целует ее в затылок, а его руки нежно и настойчиво ласкают ее упругие груди. Соски мгновенно набухают. Женя кладет свои руки на руки Саши и плотно прижимает их себе. Еще! Еще! Ласкай меня!

– Лапочка!

– Что, любимый?

– Сними трусики. Иди без них. – Губы и язык Саши щекочут шею женщины.

– Сумасшедший – звучит ласково и игриво Женин голос, – Ведь увидят все.

– Пусть смотрят! Такая ведь красота!

Женя сняла трусики. Легким и элегантным движением перешагнула через них в туфлях на высоченных шпильках. Женщину охватывало возбуждение – неумолимо, как лесной пожар. А умелые и жаждущие наслаждений руки мужчины, не отрываясь, жадно скользят по телу Жени. Легкий укус за мочку уха. Половина тела покрывается сладкой изморозью.

– Хочу тебя! – горячо и возбужденно шепчет мужчина.

– Ты сумасшедший! – бессильно и ласково шепчет женщина, опускаясь на колени на пол. А платье ее взлетает вверх под нетерпеливыми руками Саши, задержавшись на мгновение на тугих грудях женщины.

Женя застонала во сне. Проснулась. Рядом сидит Ира и держит ее за руку.

– Тебе плохо? – неподдельная тревога и забота в Иринином голосе, – Ты разговаривала во сне и плакала.

Женя отрицательно мотнула головой. Дорогая моя! Если бы знала, как мне было хорошо! Не хочу просыпаться! Хочу назад!

Но нет, реальность неизбежна. А прошлое остается только в воспоминаниях. Порой, таких сладких!

Хорошо, что рядом есть подруга. Чудо мое верное!

Женя обняла Иру и заплакала. Через минуту, откуда – то снизу, из живота, подкатил комок. Затошнило. Так и должно быть – новая жизнь заявляла о себе уже в полный голос.

Через пару дней они с Ирой решили посоветоваться с Якутом по поводу Куницына.

– Вы что, свихнулись, девочки?! Под трибунал захотели? Вам что, мужиков нормальных не хватает на базе? – взорвался Якут.

Поругался, но к вечеру разузнал ситуацию по пленному:

– Пленного вашего лечат, потому что хотят его поменять на нашего лейтенанта с 'Севера', захваченного Волками.

Женя немного успокоилась.

Потом Иру внезапно отправили на Большую землю.

Прощаясь, Ира сказала Жене;

– Я вернусь за тобой. И за Антоном. А пока тебя прикроет Якут. Береги себя и ребенка – ведь я же буду крестной, правда? Женя, вытирая слезы, кивнула головой в ответ.

И Ира уехала. И Женя осталась одна. Якут виделся с Женей урывками, якобы случайно встречался с ней в казарме или на улице. Бросал несколько фраз и уходил. Он явно боялся, чтобы его видели с ней. Женя перешла в негласный ранг прокаженных. Боялась и Женя – Якут оставался единственным человеком, на помощь которого она могла сейчас рассчитывать.

Прошло время. Куницын совсем поправился, и его перевели на гауптвахту. Женя уже не могла больше с ним видеться. На базе что – то стало происходить – провели почти полную ротацию личного состава базы, бойцов отправили частично на 'Север', частично разбросали по дальним гарнизонам. Лютовал комендантский взвод – бросали на губу за малейшую провинность. Якут практически не появлялся.

Однажды вечером, когда Женя поднималась к себе в комнату после работы на кухне, на лестничной площадке ей встретился Якут, медленно, вразвалочку, спускавшийся вниз, навстречу ей. Женя заметила что-то необычное в движениях Якута и в выражении его лица – это было скрываемое напряжение. Якут подошел к Жене и перегородил ей широко расставленными руками дорогу.

– Ты чего, Якут? – удивленно остановилась Женя.

Якут одним движением сгреб ее в охапку, прижал спиной к стене и стал лапать своими ручищами.

– Пусти! Сейчас буду кричать! – стала вырываться Женя.

Якут прижался лицом к ее уху:

– Сопротивляйся и слушай внимательно! За мной следят. Меня уже отстранили от командования взводом. На базе происходит какая – то непонятка. Сенатора и Малыша вчера арестовали. Мужика твоего менять не будут – вчера нашего пленного лейта грохнули Волки при попытке к бегству. Наши ребята договорились, что завтра силой заберут твоего наемника с губы, и повесят, в отместку. И они сделают это, по – любому. Бежать вам нужно. Вечером к тебе зайдет Знахарь, скажет, что тебе делать. Все! – Якут отпустил Женю, и громко выдав пару сальных солдафонских шуточек, загрохотал ботинками вниз по лестнице.

Вечером в комнатушку к Жене пришел Знахарь и принес большой мешок с простынями – ей в последнее время часто поручали штопать операционное белье. А потом относить его в прачечную.

– Женя! Приказ от Якута. Соберитесь сегодня. Вещей – одна сумка. Завтра с утра отнесите этот мешок с бельем к прачечной. Охрана не обратит на Вас внимание. Сумку спрячьте среди простыней. Подъедет патрульный Уазик, в 6 – 30, прямо к порогу прачечной. Дверь откроется – сразу залезайте с мешком в машину. Поняли? – немного волнуясь, выпалил Знахарь.

Ночь Женя практически не спала. Было страшно, и терзали сомнения. Бежать и подвергнуть себя смертельной опасности. Или остаться, затаиться и ждать. Чего ждать? Даже Куницын сможет бежать, за нее возьмутся сразу. А это закончится плохо для нее. А как Якут? Как Знахарь? Что они задумали? За организацию побега, если раскроют – расстреляют без разговоров. Под утро, вся издергавшись от этих мыслей, Женя окунулась в забытье. Снился Антон, его внимательный и строгий взгляд. Он гладил ее по голове, осторожно и ласково – как ребенка.

Зазвенел будильник. Женя мгновенно проснулась. Сомнений не было – ухожу! Была собранность и решимость.

Вышла из здания казармы с мешком на плече. В простынях завернута сумка с вещами. Если сейчас остановят и обыщут – все, конец! Но охрана не обратила на нее никакого внимания. Это был уже хороший знак. Неспешно дошла до хоздвора и свернула к прачечной. Было темно и холодно. Поставила мешок на высокий порог прачечной и стала ждать. Смена приходит к 7-00. В 7-10 начинают прием белья. Даже если кто – то наблюдает сейчас за ней – она ничего особенного не делает, просто стоит и ждет прихода смены. Так она приносила белье по утрам уже недели три. Сначала было унизительно и обидно выполнять этот приказ нового начальника медслужбы, но потом привыкла. Она, опытная медсестра – анестезистка, штопала простыни и носила их в прачечную. Иногда делала перевязки, когда приказывали. В операционный блок ее больше не вызывали – была новая бригада в полном комплекте.

Стоя на холодном промозглом ветру, Женя слышала, как стучит ее сердце. Машины не было. На часах – 6-35. Следующие пять минут тянутся вечность.

6-40, машины нет. Женя судорожно сглотнула комок слюны – начало подташнивать.

6 – 50. Машины нет. Что – то не так. Нужно сумку с вещами как – то забрать из мешка – сейчас придет смена и белье придется сдать. И возвращаться обратно.

Вдруг, где – то рядом, заурчал двигатель приближающейся машины, мелькнул свет от фар и из – за угла выехал патрульный Уазик. Наконец – то! Сердце у Жени, казалось, сейчас выскочит из груди.

Машина притормозила рядом, открылась боковая дверь, и Женя вместе с мешком рванулась вовнутрь. Чьи – то сильные руки, помогли ей и не дали упасть, когда машина рванулась вперед. Женя села на боковое сидение и осмотрелась: напротив сидит боец, автомат на руках. Из – под каски блеснули глаза. Присмотрелась – Саша Куницын! Он пересел к ней на сидение:

– Женя! Ложись быстро на пол! Сейчас будем проезжать КПП базы. Если начнется стрельба – лежи и не поднимай голову!

Женя послушно легла на пол. Рядом с ней лежали двое связанных солдат с кляпами во рту. Женя, лежа вплотную к одному из них, невольно посмотрела в его глаза. Даже в темноте она увидела в них, даже вернее, почувствовала, страх и ненависть.

Приготовилась к худшему, когда машина остановилась возле КПП, не заглушая двигатели.

Женя услышала щелчок затвора автомата, который был в руках у Куницына. Секунды превратились в года. Страх и надежда!

Но все прошло спокойно. Машина беспрепятственно выехала с базы. Подняться самой у Жени уже не было сил. Куницын помог ей встать, и посадил рядом с собой.

– Стрелять умеешь?

– Нет.

– Ладно, слушай. Скоро доедем до Дольного. Машину могут досматривать. Одень сейчас каску и бронежилет. Возьми в руки автомат и сиди в углу молча. Ты – патрульный. Поняла?

– Да, поняла.

– Умница!

– Саша! Почему мы прямо сейчас в тайгу не уйдем?

– Я не смогу идти долго. А ты – как ребенок. Нас догонят в два счета. Укроемся в Дольном, у моих друзей. А там уйдем при первой возможности.

Женя надела бронежилет, каску и села с автоматом в руках к окошку, отделяющему салон от кабины водителя. За рулем был Якут. Рядом с ним сидел Знахарь в каске и в бронежилете. Ехали молча. Вскоре, в сизом мареве осеннего рассвета, на дороге им встретилась колонна БТРов и крытых грузовиков. Колонна шла к базе. Уазик притормозил и съехал на обочину, пропуская колонну. Женя, почему – то, посмотрела на часы: было 7-35. Сегодня 24 сентября – День рождения Иры. И поздравить ее даже нет возможности.

Когда колонна скрылась из виду, из машины вытащили захваченных патрульных и развязали их. Якут и Куницын стояли с автоматами наизготовку.

– Ну, что вояки! Двигайте обратно. Пешочком. Оружия не дам – неласково сказал Якут, держа палец на спусковом крючке.

– Ты что творишь, Якут?! – спросил с вызовом один из солдат, выплевывая выбитый зуб.

– Много будешь знать, салага, быстрее сдохнешь – ответил Якут. – Идите, пока я добрый.

– Куда мы пойдем? – спросил другой солдат, постарше возрастом, – Под трибунал? Ты же знаешь, что с нами сделают.

– Да мне наплевать, куда вы пойдете. Валите отсюда!

– Якут! Ты мужик серьезный и авторитетный. Если ты так сделал, значит, ты знаешь зачем. Возьми меня с собой, пригожусь – ведь ты меня знаешь – сказал пожилой боец.

– Ладно, Потапыч, годится! Знахарь, отдай ему оружие.

Тот боец, что помоложе, злобно поблескивая глазами, подумав немного, отозвался:

– А я сам по себе. Пистолет хоть отдайте.

– На! – Якут швырнул в кусты пистолет, – Поищешь. Но смотри – лишнего не болтай. Узнаю, если что не так, то из – под земли достану.

Патрульный молча зашагал к кустам, втянув голову в плечи – наверное, ждал выстрела в спину.

КПП в Дольном прошли без досмотра, остановившись всего на пару минут. Якута здесь, видимо, хорошо знали. Потом машина покружила по городу и остановилась на окраине, заехав в подворотню разрушенного дома. Выгрузились из машины.

Якут подошел к Жене:

– Ну что, сестренка! Дальше сами доберетесь. Что обещал Пантере – я выполнил.

Женя обняла его:

– Спасибо, Якут! Спасибо тебе за все!

– Да ладно, Женя! Береги себя!

Подошел Знахарь. Они обнялись с Женей.

– Прощай, Знахарь! Ты хороший человек! И доктор из тебя выйдет отличный. Спасибо за все!

– Не прощаюсь, Женя. Может, свидимся, и работать снова вместе будем. – Знахарь еще раз обнял Женю.

– Эй, наемник! – обратился Якут к Куницыну. – Сваливайте отсюда побыстрее, и залягте понадежнее. Скоро в Дольном будет жарко. Женю береги!

Куницын кивнул, забрасывая автомат на ремне за спину.

– Все! Пошли! – скомандовал Якут. И трое бойцов исчезли среди развалин.

– Уходим! – сказал Куницын, забирая автомат и сумку у Жени.

– Куда мы сейчас?

– К моим друзьям. Иди рядом со мной, Лапочка. И расслабься. Улыбайся. Если нас тормознут патрули, то сразу отходи в сторону. Выброси сейчас каску. И бронежилет.

Они двинулись по улице. Жене было спокойно рядом с Сашей – он знал, что делает. И знал, наверняка, как быть им дальше.

Прошли несколько кварталов, не встретив патрулей. Было как – то непривычно безлюдно на улицах, несмотря на наступивший день.

Вдруг утренняя тишина взорвалась – в городе почти одновременно вспыхнула стрельба в разных районах, раздался грохот взрывов. Куницын сразу метнулся в подворотню, передергивая на ходу затвор автомата.

– Что это? Нас ищут? – крикнула Женя, бросаясь за ним.

– Нет. Это что – то посерьезнее. Якут не зря предупреждал.

Стали уходить дворами, какими – то переулками и пустырями. Куницын видимо хорошо знал город.

Вскоре за ними увязалась группа вооруженных людей в гражданском, человек шесть – восемь:

– Стоять! Бросай оружие!

Куницын остановился, дернул Женю за руку и пихнул ее за кучу битого кирпича, а сам завалился на землю и открыл беглый огонь по преследователям. Потом метнул гранату, и еще одну. Пока оседала пыль от взрывов, Куницын крикнул Жене:

– Беги быстрее вон к тому дому, и спрячься в подъезде. Я догоню тебя. Быстрее!!!

Женя в ту же секунду поднялась на ноги и изо всех сил побежала туда, куда приказал Саша.

Куницын перекатился за груду железобетонных балок и залег там, ожидая врагов. Женя тем временем заскочила в подъезд. Она так быстро еще никогда не бегала в жизни! Сзади, на пустыре, завязалась перестрелка. Короткая и ожесточенная. Потом стрельба стихла.

Женя, прижавшись спиной к стене, осторожно выглянула из подъезда: к дому тяжело шел Саша, опираясь на ствол автомата и держась рукой за живот. Врагов не было. Женя выбежала навстречу и помогла Куницыну дойти до подъезда. Она видела, как по куртке, под рукой Саши, зажимавшей живот, расползается кровавое пятно.

– В подвал! Давай, детка! – скомандовал Куницын, бледный, как полотно. Но в подъезде он потерял сознание и сполз на пол. Женя повернула его на спину и осмотрела – в левой половине живота была большая рана. Женя похолодела – это конец. Без срочной операции Саше не выжить. Счет шел на минуты. Женя сняла с Куницына разгрузку с автоматными магазинами, сняла куртку, задрала ему рубашку и наложила повязку из индивидуального пакета. Все. Женя без сил опустилась на пол, положила голову мужа себе на колени и стала гладить его по голове. Саша тихо умирал. Ну, вот и свиделись, Масик! Ненадолго. И ты опять уходишь. На душе было пусто. Не было ни сил, ни цели. Не было ничего.

Вдруг Женя услышала где – то недалеко, за домом шум двигателей. Она поднялась, положила Сашу на его куртку и потянула раненного прямо по земле. Туда, где были люди. Все равно кто. Может, помогут. Это было женское решение – чисто женское решение.

Женя вытащила раненного на улицу, по которой двигалась военная техника и группы военных с желтыми повязками на рукавах.

– Помогите! Кто – нибудь! – закричала Женя, – Ну кто нибудь, помогите! Ведь вы же люди!!

Подошли солдаты:

– Чего кричишь?

– Муж мой ранен! Его нужно в больницу отправить! Помогите!

– Сейчас – молодой солдат стал снимать автомат с плеча.

– А ну, постой! – остановил его, видимо старший группы, – я видел этого мужика раньше. Точно! Он из Волков. Они в долгу не останутся за своего раненного.

Солдаты обступили Женю с лежащим Куницыным. По рации старший группы вызвал ближайшее подразделение Волков. Буквально через пару минут подъехал БТР с наемниками на броне. Они сразу признали Куницына, и осторожно погрузили его в БТР. Женю с ним не взяли:

– Ты кто такая?

– Я жена его. Я медсестра. Операционная. Я могу помочь.

– Не положено! У нас есть кому заниматься раненными.

– Возьмите меня с ним!

– Ну, ты что, не поняла – не положено! Выживет – найдем и сообщим. Можем подвезти, если тебе по дороге.

Женя оглянулась – вокруг была солдаты, и они явно были настроены недружелюбно. Решение было принято мгновенно:

– Я с вами, до средней школы

– Давай, красотка, залезай! Подвезем – крепкие руки подхватили Женю и усадили на броню. БТР двинулся, обдав оставшихся на улице солдат клубом вонючего дыма.

Проехали немного, на перекрестке объехали горящую БМП, свернули на боковую улочку, и остановились, не глуша двигатели.

– Слезай, красотка, приехали. Школа там, в конце улицы. Дуй быстрее, а то прихватит тебя тут кто – нибудь – рада не будешь.

Женя спрыгнула с бронетранспортера, больно ударившись ногой об огромное колесо. И вот уже БТР, пыхнув дымом, исчез за поворотом, увозя Сашу Куницына, увозя надежду и все, что у нее осталось от прошлой жизни.

Женя, как в тумане, пошла вдоль улицы. Вот он! Женщина наконец увидела вывеску на невзрачном доме: салон красоты 'Силуэт'. Тут же Женя заметила, что впереди, от перекрестка к ней двигается группа вооруженных людей. Женя постучала в закрытые, оббитые железом двери. Обратила внимание: окна в салоне были закрыты массивными ставнями, тоже оббитыми железом. В салоне никто не отзывался. Женя замолотила в двери руками и ногами.

– Кто там? – раздался голос за дверью. Женский голос.

– Откройте! Я от Нормы!

Дверь приоткрылась, и в лоб Жени уперся ствол пистолета.

– Я от Нормы! – почти крикнула Женя.

– Давай, заходи – женщина втащила Женю внутрь салона, выглянула на улицу и захлопнула тяжелые двери.

– Я от Нормы! Я от Нормы! – теряя сознание, шептала Женя.

– Хорошо, милочка, хорошо. Все в порядке. Мы позаботимся о тебе – послышался Жене далекий женский голос, и она провалилась в спасительную липкую черноту.

Глава 22

Радуга в горящем городе

Сводный разведотряд спецгруппы 'Радуга', вложившись в приказное время, к утру прибыл к окраине Приозерска. Силы у бойцов после ночного марша были на исходе. Нос нашел место для базы – в густом кустарнике, на околице Приозерска, граничащей с тайгой. Выставил часовых и приказал всем свободным бойцам спать. Ира отключилась сразу, обняв свою винтовку.

Когда Иру растолкали бойцы через пару часов отдыха, она не сразу поняла, где она, и что с ней.

– Пантера! Нос зовет к себе.

Ира подползла к Носу, который залег в ложбинке среди густой травы, с биноклем в руках.

Из укрытия хорошо просматривалась окраина города.

– Пантера! Мы идем с тобой в город. Вдвоем. Найдем Рыбальского с Седоковым, и выведем их сюда, на базу. Задача понятна?

– Да.

– Еще момент: мы будем косить под коммунарский патруль, если нас остановят для проверки – молчи, говорить буду только я. Если будет силовая развязка – прикрывай мне спину и бей на поражение. Винтовку оставь, возьми только пистолет. Глушитель установи. Проверь рацию. Если останешься одна – задачу дальше выполняй самостоятельно. Понятно?

– Да, товарищ капитан.

– Иди, готовься. Выдвигаемся через пятнадцать минут.

– Есть!

Выйти по плану не удалось – по рации отозвался часовой:

– Внимание! Со стороны леса к нам идут двое. Вооружены.

Ира подползла к другой стороне базы и осмотрелась в оптику прицела винтовки: со стороны тайги в сторону базы 'Радуги' двигались двое вооруженных людей в камуфляжах. На левых руках – желтые повязки. Бойцы были отлично вооружены и экипированы – это были явно не мародеры. Непрошенные гости передвигались осторожно, прячась за кустарник и переползая открытые участки.

– Неелов! Саранцев! Убрать гостей. Тихо, без стрельбы. – Прозвучал в наушнике гарнитуры голос Носа.

Двое бойцов, оставив автоматы, поползли в густой траве навстречу пришельцам.

– Пантера! Страхуй их!

– Есть!

Ира просмотрела опушку тайги – нет ли хвостов за гостями. Все было тихо. Перевела винтовку на пришельцев. В оптику было видно даже выражение их лиц. Бойцы были в бронежилетах под разгрузками: нужно целиться в голову.

Вдруг незнакомцы, как то разом исчезли, даже не взмахнув руками.

Минут через десять вернулись бойцы и притащили с собой тела убитых и их оружие. Трупы обыскали. Нос просмотрел найденные документы:

– Это Возрожденцы. Их разведка. Что они здесь делают? Узнаем. Закопайте трупы и меняем базу.

Вскоре разведгруппа скрытно перебралась в развалины каких – то сараев, густо заросшие кустарником. Бойцы заняли круговую оборону и максимально замаскировали свои позиции.

Нос кратко поставил боевую задачу:

– Ждать, не обнаруживать себя ни при каких условиях. Если мы с Пантерой не возвращаемся к 18.00, скрытно возвращаться в бункер. Старший группы – лейтенант Федосеев. Сверим часы!

Ира передала свою винтовку одному из бойцов:

– Береги ее!

– Буду беречь, Пантера. Как верность тебе – ответил боец.

Бойцы сдержанно заулыбались. Пантера фыркнула – она никак не могла привыкнуть к грубоватым для женского уха, шуточкам бойцов.

Немного погодя, Нос с Пантерой выбрались из укрытия, и поползли к домам на окраине города, прячась в высокой траве. Доползли незамеченными до какого – то деревянного сарая, привели себя в порядок, обтряхнув камуфляжи от травы и земли. Нос достал из кобуры свой Стечкин, дослал патрон и спрятал пистолет под разгрузку. Автомат на длинном ремне Нос разместил под правой рукой. Ира, глядя на него, отстегнула страховочные ремешки на карманах с метательными ножами у себя за воротником, приготовила к бою свой пистолет. Потом Нос достал из кармана красные повязки, одну из них отдал Ире:

– Одень на левый рукав.

Бойцы вышли на улицу. Патруль, как патруль. Несколько прохожих, встретившиеся им на улице не обратили на них никакого внимания.

Нос уверенно шел по городу, как будто всю жизнь прожил здесь – видно, хорошо запомнил карту.

До больницы оставалось буквально пару кварталов, когда бойцов 'Радуги' остановил патруль из троих вооруженных автоматами бойцов с белыми повязками на обоих рукавах:

– Стоять! Кто такие?

Нос остановился и мгновенно вскинул автомат. Пантера с пистолетом в руке скользнула за спину Носа, прикрывая его.

Патрульные рассыпались по сторонам, передергивая затворы автоматов

– Мы патруль Временного правительства Приозерска. Опустите оружие и следуйте за нами.

– Что еще за временное правительство? – спросил Нос, не опуская автомат, и затягивая время для оценки ситуации.

– Сейчас узнаешь. Оружие опусти! – с угрозой заявил один из патрульных.

Тут, из – за угла дома вышло еще трое вооруженных бойцов с белыми повязками на рукавах, и сразу взяли на прицел Носа и Пантеру. Ситуация мгновенно изменилась – шесть автоматов в упор, против двух бойцов. Силы были неравны.

– Идите за нами, в комендатуру. Оружие опустите – сказал, по – видимому, старший из патруля.

Нос опустил автомат и сдвинул его под правую руку, мельком взглянул на Иру, и двинулся вперед. Ира демонстративно положила пистолет в кобуру, и пошла вслед за своим командиром. Патрульные окружили спецназовцев плотным кольцом.

Задержанных завели во двор какого – то жилого одноэтажного дома. Ира почувствовала, каким – то шестым чувством, смертельную опасность, которая витала в этом месте. Заворачивая за угол, Ира успела заметить краем глаза, босые ноги лежащего в густых кустах человека, небрежно забросанного ветками. Ира напряглась от приступа ужаса, но тут же расслабилась, готовясь к схватке.

Задержанных завели во внутренний двор усадьбы: на земле, возле глухой стены дома лежали трупы пяти или шести солдат с красными повязками на рукавах. Руки их были связаны за спиной, шеи перерезаны, отчего головы убитых, как – то неестественно были повернуты, плавая в собственной крови. Глаза у убитых были открыты.

Рядом, покуривая, стояли несколько бойцов с желтыми повязками. Эти бойцы оскалились в хищной улыбке, увидев новую партию задержанных. Ира от ужаса чуть не потеряла сознание – фактор страха и безысходности сработал безотказно.

– Стоять! – скомандовали конвоиры. – Положили оружие на землю. Не спешно, и без глупостей.

Нос медленно снял с плеча автомат и положил его на землю. Наклоняясь, он оглянулся на Иру. В глазах Носа не было страха – была ненависть и готовность к броску, как у хищника перед схваткой.

Ира, так же медленно, положила на землю свой пистолет.

– Ну, вот, теперь и поговорим – пробасил один из патрульных, отбрасывая ногой в сторону оружие задержанных. Патрульные вокруг рассмеялись. В этот момент, Нос вдруг выхватил из – под разгрузки свой Стечкин, и открыл стрельбу, качая маятник. Выстрел за выстрелом. Пули – в лица врагов. Он застал их врасплох – гогочущих от легкой победы и предвкушения расправы. Все произошло мгновенно – несколько бойцов буквально отлетели с размозженными головами, под ударами страшной убойной силы Стечкина.

Ира, отработанным движением выхватила из – за воротника нож, и, развернувшись, полоснула наотмашь ножом по горлу патрульного, который стоял у нее за спиной. Еще мгновение, и Ира, резко пригнувшись, нырнула под падающего врага и всадила нож коротким движением снизу – вверх, в пах другого бойца. Вокруг вспыхнула беспорядочная стрельба – это оставшиеся в живых патрульные, начали стрелять. Но это их уже не спасло – Нос хладнокровно расстрелял их в упор. Потом добил в голову раненных Пантерой врагов.

– Уходим! – Нос подхватил свой автомат и нырнул в кусты. Ира – за ним, подобрав вражеский автомат. Спецназовцы продирались сквозь густые заросли.

– Мятежники при поддержке Возрожденцев захватили город. Мы знали о подготовке мятежа, но они нас опередили – крикнул на бегу Нос. В подтверждение его слов, где – то в городе прогремел мощный взрыв, а затем вспыхнула ожесточенная стрельба.

Нос и Пантера выбежали на улицу.

– Назад! – крикнул Нос, пригибаясь и отбрасывая Пантеру обратно в кусты. Над головами спецназовцев защелкали пули, сбивая листья и мелкие ветки. Нос с Пантерой, уходя из – под огня, побежали огородами и дворами. Нос стрелял одиночными, на поражение по всем вооруженным людям, попадавшимся на пути. Пантера неслась за ним, отстреливая всех, кто пытался увязаться за ними в погоню.

Вскоре, спецназовцы, воспользовавшись беспорядками в городе, охваченном мятежом, добрались до больницы, вокруг которой шел ожесточенный бой между охраной больничного комплекса и мятежниками.

Уже через 10 минут Нос узнал, что Рыбальского нет в больнице – у него выходной день, а адрес его проживания такой – то.

– Пантера! Разделяемся – я в город, буду искать объекты там, а ты жди их здесь. Не суйся под пули – твоя задача дождаться Рыбальского с Седоковым, если они появятся здесь. Меня не жди. Если они появятся, и ты их уговоришь – вызывай по рации вертушку. Коды операции ты знаешь. Если все пойдет не так – грохни их, выбирайся сама и двигайся к бункеру. Ясно?

– Ясно, товарищ капитан!

– Выполнять! – и Нос метнулся обратно в город, в дым, ожесточенную стрельбу и неизвестность.

Ира осталась на передовой, перебегая от укрытия к укрытию, вела прицельный огонь по мятежникам.

Бой был очень упорный и ожесточенный, с большими потерями с обеих сторон. К полудню, на территорию больницы прорвались два БТРа с пограничниками Республики, которые усилили редеющие ряды защитников. Когда ситуация стала совсем критической, к защитникам присоединился персонал больницы, и те из больных и раненных, которые могли носить оружие. Они подобрали оружие убитых и заняли вторую линию обороны, прикрывая отход обескровленных сил гарнизона. Медсестры баррикадировали окна первых этажей.

Несколько раз Возрожденцы и мятежники пытались прорвать оборону коммунаров при поддержке танков, но танки были подбиты и атаки захлебнулись.

Пантеру пули обходили, но один раз ее засыпало обломками баррикады, разрушенной прямым попаданием снаряда из танка. Иру откопали бойцы: