Текст книги "Боец поневоле. Чужая война (СИ)"

Автор книги: Анатолий Маевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

К концу дня в городе, в нескольких местах одновременно, завязались вооруженные стычки патрулей регионалов с группами налетчиков, которые попытались захватить комендатуру и почту. Атаки были отбиты, но зачистка города продолжалась до утра. На базу 'Юг' поступило двенадцать тяжелораненых бойцов. По слухам, убитых регионалов было человек десять. Контроль над городом стоил дорого.

Жизнь, со всеми ее яркими проявлениями и маленькими радостями пробивалась в Ромбе, как весенние цветы. Жене было около тридцати лет. Она была действительно красивой женщиной. Ее выразительные глаза оливково – зеленоватого цвета, чувственные губы, красивые, один в один зубы радовали взгляд. Но больше всего привлекала внимание улыбка Жени – открытая, радостная и очень красивая. Руки ее были особо хороши: длинные утонченные пальцы, маленькая ладошка и нежные запястья – эти руки каждый раз привлекали внимание Антона, когда Женя ассистировала ему на операциях и когда они ужинали всем своим маленьким коллективом, если получалось собраться вместе. А еще у нее был легкий, веселый и незлобивый нрав.

Взгляд Жени, брошенный на доктора из – под маски во время операции, или просто во время нечастого общения, будил у Антона легкие и приятные воспоминания прошлой жизни – спокойной и счастливой.

Доктор узнал из личного дела, что Женя была незамужней, не имела ни детей, ни родственников.

Годы, проведенные в заключении, отложили еле уловимую печать страдания на лице Жени, но в последнее время все чаще и чаще слышался ее веселый смех. Женя нравилась Антону, и, хотя он старался не показывать этого, ему было тепло и уютно, когда она была рядом. Симпатии, как он понимал, были взаимными.

И все– таки Женя оказалась более решительной, чем Антон. Однажды днем, когда Пантера и Знахарь были заняты на складе медикаментов, Антон сидел за столом дежурного врача и сверял по документам сроки годности препаратов, подошла Женя:

– Антон Владимирович! У меня живот болит.

– А – а, сейчас. Я занят, Женя.

– Доктор, посмотрите, может аппендицит. Болит ведь.

– Ладно, ложись, давай посмотрю

– Я на общий смотровой стол не лягу, мне неприятно здесь. Идемте в нашу с Ирой комнату.

– Ну, идем – Антон недоуменно передернул плечами.

Они зашли в комнатушку медсестер, зашторенную со всех сторон маскировочной сеткой и простынями. Женя стала раздеваться, а Антон осмотрелся – он никогда не заглядывал в блок к барышням: чисто, скромно, по – спартански просто, но чувствуется уют, созданный женскими руками.

– Доктор! Я готова.

– Да, Женя – Антон повернулся к ней и онемел: Женя стояла обнаженная, в одних ажурных черных трусиках. Смелый взгляд, красивые груди с напряженными сосками, мягкие линии живота и бедер, подчеркнутая полумраком белизна кожи.

– Ух, ты! – искренне восхитился Антон. – Хороша! Ладно, ложись, давай свой живот.

– Антон Владимирович! Это все, что вы можете мне сказать? – засмеялась Женя.

– Ложись, Лиса, ложись – улыбнулся в ответ Антон. – Неужели ты думаешь, что можешь чем – то удивить старого доктора?

– Я думаю, да – с достоинством ответила Женя.

– Ну, удивила, удивила – быстро сдался Антон, – Ложись.

Женя вытянулась на своей койке.

Доктор осмотрел живот Жени.

– Солнце мое! Все нормально. Немного воспален правый яичник. Я думаю, ты немного переохладилась.

– Конечно, при такой жизни будут болеть и яичники, и все остальное – блеснула зубами в полумраке Женя.

Антон тоже улыбнулся:

– Ох, и лиса!

Женя встала на койке на колени и стала расстегивать на Антоне камуфляж. Молча и решительно. Антон и не сопротивлялся – он понимал, что женщине в таком состоянии, лучше не перечить.

Его руки коснулись Жениной груди. Женщина замерла и закрыла глаза. Антон стал гладить эти роскошные упругие груди, слегка сжимая набухающие соски. Женя задрожала той невидимой дрожью, которую нельзя спрятать, и которая так заводит мужчин. Легкий стон сорвался с ее внезапно пересохших губ, стан ее выгнулся, подставляя груди под ласки мужских рук. Одной рукой Антон стал медленно ласкать спину Жени, соскальзывая на поясницу и округлые ягодицы, едва прикрытые легкой тканью трусиков. Женщина глубоко вздохнула, выпрямилась на коленях и нежно обняла Антона за плечи. Ее груди приблизились вплотную к лицу мужчины, дразня своими возбужденными сосками. Антон осторожно взял губами розовую башню соска и стал нежно ее ласкать, то слегка прижимая зубами, то подталкивая языком. Все Женино естество отозвалось жаркими волнами возбуждения на каждое это движение. Женщина застонала и плотно прижала голову Антона к своей набухшей от ласк и желания груди.

Потом был поцелуй в губы, долгий жаркий, со сладкой борьбой языков. Руки Антона жадно ласкали Женю, которая, то прижималась плотно к мужчине, то отстранялась, давая волю его рукам ласкать ее изнемогающее от желания роскошное тело. Руки Жени летали по Антону жадными прикосновениями, то по спине, то по плечам, то по груди и животу.

Сколько прошло времени в этих нежных и изнуряющих от нарастающего, как лавина желания? Минута, час – кто знает? И вот уже женщина лежит на спине, лаская свои груди. Кожа на ее красивых бедрах нервно вздрагивают, живот бурно движется в такт дыханию, глаза полузакрыты, язык часто – часто облизывает пунцовые от поцелуев губы. Антон, раздеваясь, любовался обнаженной роскошью женщины, которая томилась в ожидании наслаждений. Это было прекрасно!

Потом было соединение двух разгоряченных страстью тел; переплетение рук и ног; ладони женщины, судорожно сжимающие простынь; горячий шепот мужчины; быстрый стон женщины, еще и еще; взгляд в упор, глаза в глаза, в расширенные и бездонные от возбуждения зрачки; искусанные губы. Было все. Долго и сладко.

А потом была сладкая истома, было нежное и горячее от бесконечных объятий тело женщины, ее руки, нежно и с благодарностью гладившие голову мужчины, сладко и беспомощно посапывающего у нее на плече. Был покой, удовлетворение и тихая радость…

В самый разгар сладостной дремы, простыня, закрывавшая вход в комнатку вдруг отдернулась, и зашла Ира. Она, увидев своих обнаженных коллег, просто остолбенела, и замерла с открытым ртом, так и не сказав то, чем хотела поделиться. Женя спокойно улыбнулась Ире, даже не пытаясь прикрыть наготу себя и Антона, и приложила палец к губам. Ира понимающе кивнула и вышла, аккуратно задернув за собой простыню.

С этого времени установилась какая – то незримая внутренняя связь между Женей и Антоном. Эта связь не афишировалась, но взгляды, брошенные ими друг на друга, говорили о взаимном желании. Жизнь Антона и Жени наполнилась новым содержанием, теплом и страстью, с трудом сдерживаемой перед другими. Внешне заметно ничего не было. Одна Ира видела все. Антон вскоре понял, что Пантера в курсе их с Женей связи. Иногда, взгляды их всех троих пересекались, и это было гораздо чаще, чем в этом была служебная необходимость. Женя, как женщина видела и чувствовала, что Ире нравится доктор. Она чувствовала в Ире потенциальную соперницу, но вскоре все изменилось.

Как-то раз ночью, после тяжелой и неудачной операции, когда у всей операционной бригады тряслись руки от усталости и нервного перенапряжения, Женя и Ира уложили спать, изрядно выпивших Антона и Знахаря в их блоке. Потом пошли спать в свою комнатушку. Ира разрыдалась от усталости, от разочарования и жалости к себе. Женя присела к ней на койку, и стала гладить Иру по голове, по руке, приговаривая что-то нежное. Ира, всхлипывая, прижала к себе руку Жени. Женя наклонилась и поцеловала ее в лоб, поцеловала легко и ласково. Ира обняла подругу и прильнула к ней:

– Полежи возле меня, прошу тебя!

Женя скользнула под одеяло и прижалась к Ире с желанием защитить и согреть свою подругу. Они крепко обнялись, их руки и ноги переплелись, стараясь, как можно плотнее и ближе прижаться друг к другу.

Женя долго не могла заснуть, гладя спину и плечи Иры, провожая ее в спасительный сон. Ей было спокойно и легко, как в детстве.

Глава 2.

СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ. ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ

Однажды ночью, в медчасть привезли тяжелораненого лейтенанта. Когда Антон оперировал его, собирая по кусочкам раздробленные кости предплечья, он, ковыряясь среди обрывков сосудов и мышц, увидел и извлек пинцетом странный пластиковый предмет, похожий на карточку – чип, которую вставляют в мобильные телефоны. Антон сначала хотел выбросить находку, но потом передумал и отложил в сторону. После операции Антон обратил внимание на татуировку в виде ромба на предплечье у этого раненного.

– Странно – подумал Антон. – Очень странно. Что это за чип такой в руке у него был?

Утром он отдал находку Сенатору. Тот забрал чип и спросил:

– Никому не говорил?

– Нет

– Тогда забудь об этом. Пока.

Вечером Антона вызвали в штаб. Полковник Дорохов отдал приказ:

– Док. Назначьте старшего по медчасти вместо себя. Завтра утром Вы идете в рейд со спецгруппой. Нужно отобрать и вывезти медоборудование

– Есть!

Антон вышел от Дорохова с приподнятым настроением: будоражащее кровь предвкушение каких – то перемен, какого – то движения, заполнило его.

Подняли ночью. Полусонный Антон дождался своей очереди в оружейную. Ему выдали тяжелый армейский бронежилет, каску, автомат АК – 74 и три снаряженных патронами магазина к нему, пистолет ПМ с двумя обоймами, финский нож, видавший виды фонарь и два запасных аккумулятора к нему, универсальную аптечку, пять упаковок саморазогревающихся дневных рационов питания, ранец десантника РД – 54, алюминиевую флягу и цинковую коробку с патронами к автомату. Антон, нагруженный как верблюд отошел от окошка оружейной.

– Ей, Док! – подошел Сенатор в полной боевой выкладке. – Давай, помогу. Зайдем ко мне.

Зашли в крошечный кабинет Сенатора. Там уже сидел Сокол, вооруженный до зубов.

– Вот тебе личный подарок – Сенатор вытащил из сумки и протянул Антону подрубашечный бронежилет. – Одевай при нас. 'Ямайка' – легкий и очень серьезный броник. Удержит и нож, и пистолетную пулю. Спасибо скажешь.

– Мне же выдали один, армейский

– И его оденешь тоже. А этот под камуфляж. И каску не снимать. Ты слишком дорого стоишь. Кстати, ты стрелять хоть умеешь из автомата?

– Ходил же на занятия и на стрельбы по вторникам. Вроде как получается.

– М-да-а! Ты Док, тот еще боец – протянул разочарованно Сенатор. – Ты хоть не высовывайся, если стрельба будет. Ну а теперь – к делу: наша группа выдвигается в район военного городка в окрестностях Саульска. Там тебе нужно подобрать комплекты оснащения для двух наших медсанчастей. Нам тоже нужно забрать боеприпасы. Будем прорываться по вражеской территории, через Возрожденцев. Возможно с боями. Не высовывайся без нужды и не суйся, куда не нужно. За тобой присмотрит лейтенант Леня Грач – это его основное задание – сохранить тебя. Все, что происходит в рейде служебная тайна. Понятно?

– Понятно, Сенатор

– Теперь одевайся и выходим.

Когда Антон оделся, он выглядел довольно нелепо. Каска все время сползала на глаза, пока Сенатор не перетянул ремни на ней.

– Ладно, Док – засмеялись Сенатор и Сокол – теперь ты хоть видеть будешь, куда идешь…

Возле ' Урала' построились полтора десятка бойцов, увешанные оружием и снаряжением, как новогодние елки. За ' Уралом', в десяти метрах урчал двигателем ' Камаз', с включенными подфарниками.

– По машинам!

К Антону подошел боец:

– Я Грач. Давайте свой рюкзак. Садитесь в 'Камаз'

Антон никогда прежде не видел Грача. Машины 'Камаза' на их базе тоже не было.

– Наверно с 'Севера' – догадался Антон.

Расселись на лавках вдоль бортов. Грач рядом. Напротив – пятеро бойцов с 'Юга'. Один из них сержант Якут, которого Антон почему – то недолюбливал, – просто так, без видимой причины, хотя встречаться им приходилось по служебной необходимости всего несколько раз. Двигатели заурчали, и машины на малом ходу вышли с базы в объятия ночного Ромба.

Ехали молча. Долго. В затентованном кузове было темно и душно.

На рассвете грузовики выбрались из тайги, свернули с асфальтной дороги на грунтовку, вьющуюся среди холмов с перелесками.

Только машины спустились в ложбину, как выстрел из гранатомета разнес кабину 'Урала'. Выжившие бойцы выпрыгивали из кузова горящей машины и попадали под плотный автоматный огонь невидимого в предрассветной мгле противника.

"Камаз", шедший сзади подорванного 'Урала', взревев двигателем резко увеличил скорость, обошел горящую машину, и, рванувшись по извилистой дороге вверх, и, вырвавшись из опасной ложбины, резко остановился.

– Пошли! Пошли! Быстрее! – скомандовал Грач, толкая в спину замешкавшихся от неожиданности солдат. Бойцы в считанные минуты покинули машину и залегли полукругом, открыв прицельный огонь по вспышкам выстрелов вражеских автоматов.

"Камаз" рванулся дальше по дороге, уходя от огня противника.

Антон вместе с другими бойцами выпрыгнул из кузова, и, отбежав в сторону от машины метров на двадцать, завалился за небольшой валун.

Полулежа, он стал готовить к бою свой автомат. Страха не было. Было удивительно спокойное чувство собранности.

Антон осторожно высунулся из – за своего укрытия и осмотрелся – несколько неподвижных тел регионалов лежали внизу, на склоне, возле полыхающего 'Урала'. Короткие кинжальные автоматные очереди били из густых зарослей кустарника, метрах в ста. За холмом, судя по звукам, шел бой – выжившие бойцы с 'Урала' схлестнулась, по – видимому, с превосходящими силами противника.

Бойцы с 'Камаза', прикрывая огнем друг друга, короткими перебежками стали продвигаться к засаде врага.

Антон остался один. Вдруг сзади него загремели близкие выстрелы. Антон оглянулся и увидел метрах в тридцати от своего укрытия несколько вражеских бойцов в масхалатах, которые, пригнувшись, бежали в его направлении, на ходу ведя огонь в спину уходящим вниз, в ложбину, регионалам.

Антон похолодел, во рту мгновенно пересохло – еще рывок и враги наткнутся прямо на него. Бежать поздно, да и некуда – вокруг открытое пространство, убьют сразу.

Антон осторожно переместился за камнем, укрываясь от приближающихся врагов, и, какими – то ставшими вдруг деревянными руками, прицелился, и открыл огонь по нападавшим, короткими очередями, по два – три выстрела – как учили на базе 'Юг'.

Вражеские бойцы в ответ сразу залегли, и открыли просто ураганный огонь по позиции Антона. Пули засвистели над головой.

– Вот, б…дь – Антон выкатился из – за своего мелкого укрытия, и, прикрываясь холмом, быстро пополз на четвереньках к большому поваленному дереву. Перевалился через него – и, не целясь, выпустил длинную очередь в сторону противника. В ответ раздался крик и ругань – попал, видно. Высунувшись над стволом дерева, он выпустил последние патроны из магазина длинной очередью в приближающихся врагов, заставив их залечь. При этом Антон успел заметить, что ему удалось уложить одного вражеского бойца – тот нелепо взмахнул руками и повалился на бок. Пуля ударила Антона рикошетом по каске, слегка оглушила, но он успел – таки снова спрятаться за дерево. Потными от страха руками он снял и отбросил пустой рожок с автомата, нащупал запасной магазин в разгрузке, вытащил его и, с нескольких попыток, вставил, наконец, магазин в автомат. Передернул затвор. Все! Готово. Руки до боли сжали оружие, как единственную надежду выжить в эти минуты.

Вдруг где – то рядом, вспыхнула ожесточенная стрельба. Антон высунулся, было из – за дерева, чтобы осмотреться, но тут на него набросился кто – то сзади и повалил на спину. Автомат вылетел из рук Антона. Мелькнуло лицо в маске и лезвие клинка перед лицом.

– Ну, все! – успел подумать Антон, – конец мне! Но изловчился, перехватил вооруженную ножом руку врага и ударил растопыренными пальцами ему в лицо, целясь в глаза. Враг взвыл и на мгновение ослабил хватку. Антон двинул ему кулаком свободной руки в челюсть, еще и еще. Противник оказался крепок и держал удары, поэтому опять навалился на Антона, и стал продавливать его сопротивление, направляя нож в шею, незащищенную бронежилетом.

Вдруг раздался выстрел, и враг сразу обмяк. Док спихнул с себя в сторону убитого и сел на колени – рядом стоял Грач с пистолетом в руке:

– Живой?

– Да, вроде бы. Спасибо тебе!

– Да ладно. Поднимайся, уходим.

Док поднял свой автомат

– Рюкзак хоть свой заберу – я успел выбросить его из машины.

– Давай! – Грач перезарядил свой автомат и, пригибаясь, побежал вслед за Антоном.

Рюкзак был на месте. Рядом с ложбинкой лежал раненный вражеский солдат. Он был еще жив и в сознании. Антон присел возле него – ранение в грудную клетку. Раненный задыхался и смотрел на Антона отрешенным взглядом, но без страха. Антон достал аптечку и начал накладывать повязку. Подошел Грач:

– Отойди. Я помогу ему – и передернул затвор автомата

– Отставить! – неожиданно для себя, со злостью, крикнул Антон.

Грач оторопел:

– Ты чего?

– Это раненный. Не трогай его.

– Ты спятил, Док! – опустил автомат Грач. – Куда мы его денем? Cвоих раненных, наверное, будет немало.

– Разберемся – буркнул Антон, продолжал работать сидя на коленях.

– Ладно, ковыряйся тут, а я пойду, помогу ребятам. Не подставляйся! – Грач вновь пригнулся, и побежал на звуки стрельбы.

Вскоре все закончилось. Поле боя осталось за регионалами, потерявшими в бою семерых бойцов убитыми и двух тяжело раненными. Противник, бросив своих пятерых убитых, отступил в тайгу.

Раненных бойцов перенесли к дороге, где Антон стал оказывать им помощь. Подошел Сенатор:

– Как они?

Антон покачал головой:

– Все крайне тяжелые. Их нужно доставить на базу и прооперировать.

– Знахарь и медички справится без тебя?

– Нет, однозначно. Это сложные операции.

Сенатор от злости сплюнул и выругался. Отошел в сторону с Соколом – советоваться.

Бойцы сносили в кучу трофейное оружие и снаряжение. Оружие убитых регионалов положили рядом со своими владельцами.

– Док! – вернулись Сенатор и Сокол, – Ситуация сложная. Засаду на нас устроили 'Волки'. Это наемники. Наш рейд заказали им Возрожденцы. Мы нашли их карты. Еще две серьезные засады ждут нас впереди. Наш маршрут им известен – я даже не удивляюсь этому. Подходы к армейским складам сейчас перекрыли Возрожденцы, но им на пятки наступают казаки Громова – нам только что передали данные радиоперехвата. Вообщем, завязалась канитель. Но оборудование со складов нужно успеть забрать – военные вышли на нас по открытой связи и предупредили, что склады они не удержат. Они получили приказ оставить склады и взорвать их, если успеют, конечно. У нас остались сутки на все. Больше вояки не продержатся. Мы сейчас эвакуируемся на базу. Тебе нужен этот пленный? Ты тратишь на него время.

В ответ Антон молча задрал рукав комбинезона наемника и показал офицерам правую руку раненого врага – на предплечье была татуировка Ромб.

– Ясно, Док. Сделай все, чтобы довезти раненных живыми.

Вскоре вернулся "Камаз", чудом избежавший подрыва в засаде. Через минут сорок подъехал БТР с базы. С подкреплением прибыла и Ира. Она была в бронежилете и с автоматом за спиной. На голове у нее нелепо болталась каска. Вдвоем с Артемом они быстро подготовили раненых к транспортировке. Бойцы загрузили раненых в кузов 'Урала', рядом положили тела убитых соратников и собранное оружие. Конвой тронулся в обратный путь. Тела убитых наемников остались лежать на поле боя.

Ира, трясясь на бортовом сидении, высмотрела в куче трофейного оружия снайперскую винтовку СВД, вытащила ее и положила себе на колени. Сенатор молча кивнул в ответ на ее вопросительный взгляд. А солнце уже взошло над холмами, рассеивая ночной туман. Начинался новый день в Ромбе.

Через три часа после возвращения на базу раненные были прооперированы. Удачно. После операции, пленному, пока он был еще под наркозом, Антон, уже зная, что нужно искать, нащупал на руке у раненого под татуировкой 'Ромб', плотное образование, аккуратно вскрыл кожу и достал пинцетом пластиковый чип. Такой же, как и первый, случайно найденный недавно при операции. Чип забрал Сокол.

– Неплохо, Док. Полчаса на отдых и сборы. Ни с кем не общаться.

– Есть!

– Возьмешь с собой Пантеру и собери все необходимое. Будет жарко.

– Понял.

Через полчаса на дороге перед базой сел вертолет без опознавательных знаков.

Восемь бойцов спецназа регионалов, Сокол, Грач, Антон и Пантера за считанные минуты загрузились. Все были налегке – без рюкзаков, только оружие и боеприпасы. Вертолет оторвался от земли, и, сделав крутой разворот, резко набрал высоту.

Через минут двадцать полета, пошли на снижение.

– Приготовились! – крикнул один из летчиков в открытую дверь.

Но ту же секунду по борту застучали пули. Взорвался и рассыпался один иллюминатор от прямого попадания. Раздался оглушительный взрыв где – под брюхом вертолета и его резко бросило в сторону. Антон не удержался и упал на пол салона, а рядом повалилось несколько бойцов. В салоне запахло гарью, и потянулся едкий белый дым.

– Может, сядет – с надеждой подумал Антон.

Тряхнуло еще раз и вертолет, закружившись вокруг собственной оси, стал резко снижаться. Благо были низко над землей – буквально несколько метров. Вертолет жестко приземлился, но не взорвался. Двигатели отключились. Экипаж и бойцы не пострадали, не считая ушибов.

Все выбрались наружу под плотным по огнем противника. Антон быстро сориентировался откуда ведется огонь, и потянул Пантеру за вертолет – здесь было относительно безопасно и можно было осмотреться. Регионалы залегли, рассыпавшись полукругом вокруг вертолета, и открыли беглый огонь по противнику, наступавшему короткими перебежками снизу от шоссе метрах в ста пятидесяти. Их было много – больше сорока бойцов. Пантера посмотрела в прицел оптики своей СВД на атакующих:

– Ого, серьезные ребята – вооружены до зубов.

– Какая разница! – ответил Антон. – Уходим быстрее! Наши, вон, отступают куда – то…

– Док! Пантера! Целы? – подкатился к медикам Грач

– Нормально.

– Уходим к армейским складам. Попарно, я начинаю прикрывать – Грач залег за шасси вертолета и открыл прицельный огонь по наступающему противнику.

Медики побежали, пригнувшись, вслед за отступающими товарищами. Пробежав метров сорок, Антон с Ирой залегли, и открыли огонь по противнику. Грач вскочил и пригнувшись, помчался по склону вверх, к медикам, петляя, как заяц. Пробежав за Антона, он залег и открыл огонь одиночными. Антон и Пантера снова вскочили и побежали дальше, что было сил.

Вдруг упал боец, который бежал впереди. Антон присел возле него. Пантера, прикрывая своего доктора села на правую ногу, вытянув левую, устроилась очень удобно и, тщательно целясь, открыла огонь по противнику. Антон осмотрел раненого – пуля прошила навылет бедро бойца.

– Идти сможешь?

– Не знаю. Оставь меня. Я прикрою.

Антон оглянулся – Возрожденцы залегли – видно были потери. Вокруг свистели пули. Пантера, тщательно целясь неспешно стреляла по врагам из своей СВД-шки. Даже не пытаясь залечь.

Антон подхватил бойца за эвакуационную стропу на разгрузке и за шиворот:

– Вставай!

Спецназовец собрал все силы, поднялся. Антон подхватил его под плечо, и они двинулись вперед. Подбежали еще два бойца и подхватили раненного.

– Пантера! – крикнул Антон

– Иду, Док! – Пантера, прекратила стрельбу и подбежала к Антону, на ходу меняя магазин на своей винтовке.

Бежали молча, не оглядываясь.

– Ты где так научилась воевать? – спросил Антон, когда они опять залегли, открывая огонь прикрытия.

– Да так, в страйкбол много играла когда – то. Пришлось пострелять – сосредоточенно целясь, ответила Пантера.

С вышек армейских складов ударили пулеметы по Возрожденцам, и те вынуждены были снова залечь, едва поднявшись.

Вспыхнула ожесточенная стрельба возле КПП складов – там группа возрожденцев попыталась пробиться к воротам базы. Эту атаку военные отбили прежде, чем спецназовцы – регионалы добрались до КПП складов. Когда все спецназовцы собрались за периметром на территории базы, оказалось, что один их боец так и не добежал – Грач сказал, что он видел, как Якут упал и не двигался больше – он прикрывал отход основной группы.

Майор Пархоменко, командир базы подошел к прибывшим бойцам:

– Через час прибудет первая группа транспортных вертолетов. Возрожденцы сжимают кольцо осады. У нас в строю осталось около сорока бойцов. Периметр базы слишком большой и мы не сдержим противника, поэтому нужно помочь. Медики у вас есть? Наш убит.

Сокол кивнул:

– Не вопрос, майор. Грач, возьми четырех бойцов, поступаешь в распоряжение майора.

– Есть!

– Док. Идем на склады – отберешь то, что нам нужно. Пантера! Окажи помощь раненым солдатам.

Ира посмотрела на Антона. Тот кивнул в ответ, и Пантера, закинув за спину свою СВД, пошла за солдатом в сторону двухэтажного дома, по – видимому зданию казармы.

Майор отправил Грача с бойцами на КПП и те сразу же ввязались в бой – Возрожденцы опять пошли в атаку.

Майор, Сокол, Антон с тремя бойцами – регионалами сели в подкативший обшарпанный Уазик и поехали в складам, расположенным в больших ангарах. Перед входом в складские помещения несколько солдат возились с катушками проводов, тянущихся внутрь складов.

– Все взорвем на хрен! – сказал майор, – поэтому забирайте все, что вам нужно.

Уазик въехал в раскрытые ворота ангара и, петляя по закоулкам подъехал к целой стене ящиков, различных размеров – от обычных до огромных.

– Приехали. Это медицинские склады – сказал майор.

– Док! Ты знаешь, что нужно забрать – быстро проговорил Сокол, покидая машину.

– Какой объем можно выбрать?

– Три – четыре тонны, объем грузовика – сказал майор – вывозите частями Уазиком на площадку за складами – Сокол, пойдем со мной.

Антон, не теряя времени, стал осматривать ящики. Благо, что опись содержимого, с армейской точностью и педантичностью, было нанесена на боковые поверхности ящиков и упаковок. Антон с бойцами работали, как заводные, и через час, на импровизированной посадочной площадке лежала целая гора ящиков – не на один грузовик, а на целых три.

– Жадный ты какой – хмыкнул Сокол, подъехавший на армейском 'Урале', доверху забитом ящиками с оружием и боеприпасами.

– Все нужное, Сокол. Ничего лишнего.

Вокруг шел бой. То там, то здесь вспыхивала ожесточенная перестрелка.

Подвезли раненных и выгрузили возле ящиков – их было около десяти человек, все тяжелые – Антон мгновенно оценил обстановку. Пантера приехала вместе с ними.

– Док, Пантера! За мной – крикнул Сокол с подножки Уазика, – Тут все без нас погрузят. Медики забрались в машину. Антон оглянулся – от площадки вверх взметнулся в небо шлейф оранжевого дыма сигнальной шашки.

– Док! Майор, командир базы, убит. Грач убит, и еще двое наших. Нужно сдержать Возрожденцев, пока наши все не погрузят в вертолеты – перекрикивая шум двигателя машины, крикнул Сокол.

Уазик затормозил возле двухэтажной казармы. Здесь несколько солдат поспешно делали баррикаду из мешков с песком

– Наша оборона на КПП уже почти сдохла, – сделал вводную Сокол. – Нам нужно закрепиться здесь и удерживать мост сколько сможем. Пантера, отправь еще двух раненных на площадку, и сама дуй с ними. Док, занимай оборону!

Антон, понял, что после того, как он скомплектовал оборудование, к нему принципиально изменилось отношение – его уже не берегут. Даже больше – выставили на бойню. Ну что – ж, значит, повоюем еще немного, а там видно будет. Антон расположился за баррикадой, нашел место поудобнее, положил возле себя заряженные магазины, проверил свой автомат, воткнул нож в мешок рядом с собой и закрыл газа, отдыхая. Все, приплыли, Дон Педро! Было спокойно и отрешенно.

Заурчал двигатель Уазика, увозя раненых. Тут же издалека послышался рокот двигателей приближающихся вертолетов.

Антон устал и прекрасно понимал, что это конец.

– Хорошо, хоть Ира успеет уйти – подумал доктор, – молодая еще.

Вдруг кто – то плюхнулся рядом. Это была Пантера. В глазах озорные огоньки.

– Ты почему вернулась?

– Подумала, что буду скучать по Вам, Док.

– Ну и скучай себе на здоровье! Бегом к вертушкам!

– Не успею уже – смотрите!

Антон выглянул из – за мешков. Вражеские солдаты уже бежали к мосту от КПП. Антон оглянулся – на баррикаде остался он, Пантера и еще четверо солдат – остальные уехали последней ходкой Уазика. Из ремонтного цеха, пригибаясь под пулями, к баррикаде подбежал Сокол и занял позицию рядом с Антоном:

– Что, не ждали? – засмеялся он своим ехидным смехом. – К бою!

Антон искренне обрадовался появлению Сокола.

Возрожденцы, не встречая сопротивления, быстро приближались.

– Огонь! – закричал Сокол. И последний заслон базы дружно открыл стрельбу по наступающему врагу.

А вертолеты уже были на месте – один большой транспортник заходил на посадку, второй завис за бетонным забором в нескольких метрах над землей. Вертолет огневой поддержки закружился над базой, отсекая огнем наступающую с запада группу врагов, которые хотели, видимо, пробиться через выбитую гранатометами брешь в стене и захватить посадочную площадку.

Антон стрелял короткими очередями. Рядом, высунув ствол винтовки в щель между мешками, вела огонь Пантера. Сокол щедро поливал пулями врагов из своего автомата. Возрожденцы, потеряв пятерых бойцов, отступили. Один вражеский боец попытался залезть на сторожевую вышку возле ворот, но Пантера сняла его с одного выстрела. Заслон потерял в этой стычке двух солдат убитыми.

Минут десять царило затишье. Антон сменил магазин в своем автомате и поправил каску. Пантера подобрала 'Абакан' убитого солдата и положила рядом с собой. Сокол, прислонившись спиной к мешкам, молча курил, глядя куда – то в небо.

Наконец первый транспортник, по-видимому, загрузившись, взлетел, а на его место заходил на посадку второй борт.

Вдруг, где – то неподалеку, в тылу наступающих Возрожденцев вспыхнула ожесточенная стрельба.

– Седьмой! Я Гродно! Что там, у желтых? – вышел по рации в эфир Сокол

– Гродно! Я Седьмой. Вижу бой желтых с казаками. У казаков три коробочки и минометы.

– Седьмой! Я Гродно. Поддержи огнем казаков. Конец связи.

– Седьмой – Гродно! Понял, выполняю. Конец связи.

Антон увидел, как боевой вертолет, развернувшись, ушел от удерживаемой позиции над проломом в заборе и направился в сторону приближающегося боя. Через минуту из – под его небольших крыльев потянулись дымовые шлейфы запущенных ракет.

– Что там такое Сокол? – спросил Антон.

– Наш пи…ц на сегодня отменяется – подтянулись станичники атамана Громова и ударили в спину желтым.

– Каким желтым?

– Ну, Возрожденцам, если так хочешь – они носят желтые повязки.

– А казакам что нужно?

– Да то же, что и всем – забрать склады. Но они хоть нас не перемочат при этом.

– Чего так?

– Да мы с ними в Договоре о ненападении.

– Точно?

– Ну да, открытых столкновений у нас между собой не было уже больше года.