Текст книги "Оранжевый туман"

Автор книги: Анатолий Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Что стало с проводкой и лампочкой – одному богу известно. И радио, как я уже сказал, жаль. Вот.

В комнату, поджав хвост и испуганно озираясь, вошел Гест. Я потрепал его по загривку. – Брат, ты мне не объяснишь, что это было? Что с электросистемой, а? И где наш паразит? – Он жив. Наверное, он вылетел, пока ты тушил здесь все. Электросистема полностью разрушена… – Поэтому он ею и не воспользовался. Понятно. А куда он полетел, ты мне сказать не можешь? – Я могу предположить. Без груза он отсюда не уйдет, а лучше всего он себя чувствует на пустыре – там геопатогенная зона. После того как он съел электроэнергию целого города, он силен, как никогда. Ваша шестерка им не по зубам, они это уже поняли. Но Вампир и его команда найдут новую жертву, это я могу сказать точно. Я вскочил и побежал вниз по лестнице. Надо предупредить всех остальных, один я там ничего серьезного сделать не смогу, только бы успеть! Мама, которая ходила по комнате, охала и ахала, а я ее не замечал, закричала, чтобы я немедленно возвращался, но я не слушал. Отец, пока я сидел взаперти, ходил куда-то в город и вернуться не успел. Поэтому больше мне никто не мешал, и я беспрепятственно выскочил на улицу. Но как собрать всех шестерых? У Димы, Наташи и Кати наверняка такие же проблемы, как и у меня, а Макс с Олей, Гест сказал, вообще в милиции! В любом случае быть на пустыре мне необходимо. На бегу я спросил у Геста: – Что делать? Как всех наших вытащить сюда? – С Олей и Максом я свяжусь легко, но вот как быть с остальными – не знаю. – Давай сделаем так: ты связываешься с Олей и Максом, а потом бежишь к остальным – знаешь, где они живут? – Знаю. – И вызываешь их, как собаки в кино. Знаешь? – Понятно. – Беги. И мы разбежались в разные стороны. ОЛЯ ПОЛУНИНА – У него нож!!! – завопила я не своим голосом и потащила Макса в сторону. Я была уверена, что милиционер мне поверит, и поэтому даже не подумала о том, чтобы защититься. – Да что она говорит? – ухмыляясь, пожимал плечами отец, а сам подбирался все ближе к нам. – Какой нож, с чего ты взяла? К нам во двор вышел еще один участковый, посмотреть на этот цирк. – Да, у него нож, – спокойно сказал Макс, отодвигая меня за спину. – Не доставайте его, – говорил он уже отцу, – и все обойдется. Зачем вам лишние неприятности? Отец ничего не ответил. Он не ожидал, что его раскроют, но по глазам участковых он видел, что они нам не верят, и продолжал так же ухмыляться и подбираться все ближе и ближе. – Он у вас в кармане брюк, в правом, – продолжал, сглотнув, Макс, – не нужно его доставать. Видите, мне никто не верит, и, если вы его не будете доставать, вас не обвинят в незаконном хранении… Он не успел договорить. Один из милиционеров со словами «чем черт не шутит, я проверю» двинулся к отцу, и он, видя, что это последний подходящий момент, с ревом выхватил из правого кармана брюк нож с выкидным лезвием и кинулся на Макса. У милиционеров отвисли челюсти. Я обхватила голову руками и завизжала. – Оля, Оля, это я, Гест! Вампир собирается захватить новую жертву, скорее на пустырь! – Гест, мой отец сейчас убьет Макса! – Оля, все в порядке! – это был уже Макс. Я открыла глаза и увидела, что отца повалили на пол и надевают на него наручники. У Макса на руке около локтя осталась неглубокая царапина. Однако она кровоточила. Я хотела перевязать ее носовым платком, но Макс сказал, что не надо. – Наконец-то, – вздохнул один из участковых, – хоть поножовщина, а то майор уже думает, что мы тут загораем в рабочее время! – Кстати, можно поставить вопрос о лишении родительских прав! – добавил второй. – Нет, это уже перебор получится, смотри: авария в электросети – раз, поножовщина, никуда не денешься, – два, а тебе еще лишение родительских прав начать – не многовато? Давай в следующем квартале… Ты посмотри, а ножик-то неплохой достал! Нас повели в кабинет. По дороге я мысленно сообщила Максу, что мне сказал Гест. «Засекай время, через десять минут мы отсюда выйдем». – «Десять минут много». – «Хорошо, пусть будет пять». Мне стало интересно, что это за план. И надо ли мне что-то делать. «Самое главное – если Оранжевые концентрируются на пустыре, то к сети они не подключены и электричество восстанавливается. Остальное в наших руках». Участковый со скучающим выражением лица уселся напротив нас. Рядом сел учитель из соседней школы – с несовершеннолетними так положено. – Начнем с начала. Вы были вчера ночью на пустыре. Что вы там делали? – Простите, тут немного темно. Включите, пожалуйста, свет, Участковый автоматически дернул за шнур допотопной настольной лампы. Лампа подмигнула нам и принялась светить. Сперва милиционер воспринял это как должное, а потом с удивлением на нее уставился. Лицо Макса было предельно сосредоточенным. – Мы рыбачили на реке и возвращались уже поздно ночью, – сказал он странным голосом. – Карась сейчас хорошо клюет, – рассеянно согласился участковый. – А что не в ночь? Родители не велят? Макс сделал неопределенный жест. – Да, так насчет пустыря, – попытался собраться с мыслями милиционер, – вы там были? Что вы там видели? – На пустыре в бузине хорошо червей копать, там земля мягкая. – Это верно. – Но ночью не видно ничего, кто же ночью будет копать червяков? – Да никакой дурак не будет! – Потом мы вернулись домой, посмотрели телевизор… Участковый было забеспокоился, но потом взглянул на мирно светящую лампочку и снова впал в состояние полудремы. – Кстати, я давно собирался к вам зайти по одному вопросу… – Да? – Павла Сергеевича необходимо лишить родительских прав. – Мы этот вопрос рассмотрим. Только, – участковый сладко зевнул, – Оля, тебе четырнадцать есть? Вот, ребенок должен написать заявление. – Отлично, она зайдет завтра. Сегодня дождь будет, клев хороший. Мы собирались на пустырь червей накопать, пока не вечер. – Да, конечно. На живца, на живца очень хорошо клюет, у меня позавчера на живца сомище на тридцать килограммов взял! Мы с Максом вежливо дослушали про сома и про то, как его печь на углях, а также о том, как в юности наш участковый совершил противоправное действие – вытащил сома из чужого, садка, – попрощались и ушли. – Семь минут, – сказала я Максу. – Мне было интересно, как запекать сома на углях. ГЛАВА XI Последняя попытка ИГОРЬ КВАСЦОВ Сижу я себе в бузине, наблюдаю за обстановкой. Начался дождь, но я все равно сидел, никуда не уходил, только тихо ругался, что не захватил зонтик. Оранжевые летали где-то поблизости, но мне не показывались. Боятся! Значит, уважают. Это мой отец всегда так говорит. Наших никого нет и нет. С Гестом не разговариваю, чтоб оранжевые паразиты его не вычислили. Он-то против них никакой силы не имеет! Дождик ненадолго прекратился. Я успел промокнуть до нитки и замерз. Сижу и думаю: вот бы никто сюда не зашел, пока мы все вместе не соберемся. Десять минут так просидел, потом мне стало скучно. Виноват, тут я отвлекся. Начал придумывать, где бы раздобыть деталей для Нового приемника. Ладно, разберу магнитофон, все равно на нем слушать нечего. Хотя нет. Жалко магнитофон. Может, у мужа тети Даши будет что-нибудь подходящее? Главное – транзисторы… Тут меня кто-то окликнул. Я сразу вскочил, штаны отряхнул, лицо сделал умное. Потому что окликнул меня наш участковый. Он один раз заходил к моему бате в долг брать. С тех пор я его и знаю, по другим случаям, слава богу, не встречались. – Ты чего тут делаешь? – спрашивает. – Друзей жду, – отвечаю. – А-а, червяков копать будете! Я тоже вот. Дежурство кончилось, а в августе хорошо клюет, надо пользоваться! Действительно, у него с собой были и совок, и палочка, и консервная банка. – Не очень тут хорошее место, – говорю, – мы тут червяков копать не будем, мы только встретимся и в пойму пойдем, вот там червяки так червяки! А сам на него смотрю, и так и хочется сказать: да уходите вы отсюда, пока не поздно. Но участковый ничего не заметил. – В пойме комаров по самое здрасьте, а тут и земля после дождика мягкая, и комаров всех сдувает. Потом тебя с отцом на уху приглашу! «Какая уха, – думаю, – вам бы ноги отсюда уносить побыстрее». Вижу, оранжевые засуетились. Ведь знают, что я один ничего с ними сделать не могу! А участковый и не думает скоро отсюда уходить. Сидит, втыкает совок в землю, пошевелит им, палочкой выползающих дождевых червячков собирает. Я ради него решил постом пожертвовать. Говорю: – Давайте я вам покажу такое место в пойме, где червяков даже выманивать не надо. А он не реагирует: сидит, копается, только мычит что-то в ответ. А я вижу – они сейчас Колокол накидывать будут. Что делать? Я огляделся – своих не видно нигде. Эх, была не была! Когда непросохшие кусты вспыхнули, участковый сначала не понял, в чем дело, а потом побросал всех своих червей, схватил меня за руку и побежал к пойме, куда я ему, собственно, и советовал идти. Когда милиционер обернулся и увидел четыре шаровые молнии, летящие за нами на невиданной скорости, он сделал непростительную глупость: бросился на землю, закрыв голову руками. – Вставайте! – кричу я ему, – Бежим! А он мне: – Ложись, ненормальный! И тут я увидел, как по холму вприпрыжку к нам бежит Катя, а за ней только начали спускаться с холма Макс и Оля. – Быстрее!!! – ору им что есть сил и запаливаю вокруг всю жухлую травку. Участковый вскочил, схватил меня за плечи и пригнул к земле. А сам шипит на меня: – Тебе что, жить надоело?! Я собрал всю силу воли в кулак и говорю ему очень серьезно, эдак по-взрослому, как герои в кино: – Я знаю, что делаю. Пустите. Он от неожиданности меня и выпустил. Я встал в полный рост, и тут как раз один из Оранжевых набросился на меня, целился прямо в лицо. По-моему, это был главный, Вампир. Я плюнул в него огнем, но тут же подоспели ещё двое и принялись сооружать вокруг меня Колокол, но я вырвался, едва не задев кого-то из них. – Кать, убери куда-нибудь подальше участкового, только быстрее!!! – Тебе и подальше, и быстрее! – уперла руки в боки Катя, но в тот же миг лежавший ничком милиционер оторвался от земли и полетел по воздуху вверх, за холм. Заметив, что происходит нечто странное, он приоткрыл глаза, увидел обгоревшую траву далеко под собой, задрыгал ногами и пронзительно завопил. Я никогда и не думал, что старший сержант милиции на сороковом году жизни может так вопить. – Тихо! Не дергайтесь, мне же вас тащить труднее! – крикнула ему Катя, и участковый, как ни странно, успокоился. Наверное, начал вспоминать, где живет его знакомый психиатр. Когда подбежали Макс и Оля, я почувствовал прилив энергии. И отбросил всех осаждавших меня оранжевых паразитов метров на десять. – Макс, с этими ребятами надо покончить раз и навсегда, они мне надоели хуже тараканов! – Тараканы пережили динозавров и людей переживут, не волнуйся! А с этими, пожалуй, надо что-то делать. – Как их уничтожить? Разве Гест тебе ничего подходящего не посоветовал? – Оранжевые погибают, только когда заканчивается их энергия. Энергию они выкачивают с помощью специального оружия, которого нет у Геста, – он и его община нарочно отказались от его использования. – Эх, хоть один-то экземпляр могли бы оставить! – с досады я промазал по одному паразиту, и он выпустил в меня оранжевый луч, но я успел отскочить. – Макс, с ними надо начать переговоры, – тихонько сказала Оля, – иначе так будет продолжаться до бесконечности. – Это опасно! – как всегда, заволновался Макс. Но она только отмахнулась. Ладно, раз так решено, то что я могу поделать? Оля отошла в сторону, и Оранжевые собрались над ней, делая Колокол. Я присел на траву. По холму спускались Димка с Наташей. Если что, я ситуацию проконтролирую, но все равно не понравилась мне эта затея… ОЛЯ ПОЛУНИНА В Колоколе сидеть было неуютно. Казалось, что весь другой мир пропал. Макс рассказывал о матросах какой-то ядерной подводной лодки, которые во время плавания не знали, существует ли еще кто-нибудь на земле, кроме них. У меня теперь было такое же ощущение. – Я тебя слушаю, – сказал Вампир. – Наши силы равны: мы не дадим вам забрать отсюда никого, вы не будете давать нам покоя. Не лучше ли разойтись по-хорошему, пока Макс не придумал, каким образом вас можно уничтожить? – Девочка, это угроза? – Нет, предложение мирного договора. – Значит, вы в этом заинтересованы. – Не меньше, чем вы. – Да, но у нас есть еще один козырь. – Какой? – Это не секрет. Якорь вашего друга-альтруиста. Он поскупился на более новое и практичное оборудование, за что и поплатился. Мы-то давно научились закрепляться на планете без помощи подобных материальных устройств. Вампир решил похвастаться. – И как вы распорядитесь своим козырем? – Давайте вернемся к натуральному обмену. Мы вам – якорь, вы нам – экземпляр для зоопарка. Хотя бы того человека в нелепой форменной одежде. Идет? – Это невозможно. – Тогда продолжим наше знакомство. Твой друг больно швыряется холодной плазмой, но еще пока не подошли наши ассистенты… – Хорошо, пусть будет натуральный обмен, только вы оставите в покое всю нашу планету. – Да более того! Мы не пропустим к ней никого из наших, чтобы ни в коем случае у конкурентов не появился такой же экземпляр, как у нас! – Хорошо. Экземпляром буду я. – Странно. Ну, да в вашем мире много странного. Нас устраивают такие условия. Я сообщу их вашему Максу, и мы произведем обмен. Не думаю, что бы вам удалось нас надуть. Голос пропал. ИГОРЬ КВАСЦОВ Мы ждали. Долго. Вдруг Макс насторожился. Наверное, они вышли с ним на связь. Катя – ей, кажется, тоже стало скучно – подошла ко мне. – По-моему, эти Оранжевые вконец обнаглпли. Мы их загнали в провода… – Они сами туда спрятались. – Без разницы. Теперь ты их гоняешь по пустырю, как футбольные мячики, а они все права качают?! – Думаешь, я от этого в восторге? Мне это тоже не нравится. Но лично я думаю, что Макс с ними благополучно договорится. Макс, ты что? Я было решил, что они смухлевали и сумели что– то сделать с Максом, потому что у него лицо вдруг так изменилось, что мне очень не по себе стало. – Ребята, – сказал он, – якорь у них. – Ну и что теперь? – попытался я его подбодрить. Это, конечно, плохая новость, но не надо из этого такую трагедию делать. – Оля согласилась взамен якоря уйти к ним. До меня сказанное дошло не сразу. Но когда дошло, у меня физиономия, наверное, тоже вытянулась. От ставшего непрозрачным купола, который накрыл Олю, отделился один Оранжевый, подлетел к нам с Гестом и уронил на землю маленький теплый шар. Гест обнюхал его и лег рядом, благодарно глядя на меня. – Все будет хорошо, – сказал он, – я обещаю. – Прости, брат, что не верю. Каким образом? ОЛЯ ПОЛУНИНА Колокол сгустился. Я подумала, что теперь мне придется привыкать к этим постоянно окружающим меня стенкам. Макс рассказывал, что есть такая болезнь – клаустрофобия, когда человек боится маленького закрытого помещения. Мне сейчас тоже стало страшно. Но скорее оттого, что я добровольно улетаю неизвестно куда. Мне вспомнилось то стихотворение, которое, казалось, так давно читал мне Макс. Про коней и кольцо. Мне захотелось плакать. Где-то зазвучали голоса, но я не обращала на них внимания, пока один из них не сказал что-то обо мне. И тогда я стала прислушиваться.

– …И зачем вам это? – спросил голос. Я узнала Геста. Он разговаривал с Вампиром!

– Хватит, ты мне изрядно надоел. Пока мы в этом агрессивном мире, я тебе ничего не сделаю, но когда мы окажемся вне сферы влияния того парня, который водил тебя на поводке, лучше мне не попадайся, ясно? – Ты не ответил на вопрос. Что ты будешь делать с пшеницей? Если ты собираешься получать от этого прибыль, то я должен тебя разочаровать. Твоя энергия прочно закреплена за тобой, и больше ты ничего не сможешь получить для себя. Ты в неоправданно хорошем положении. У тебя еще много энергии, которую ты успел наворовать у других. Голоса смолкли, послышалось что-то похожее на движение, и потом довольный Гест сказал: – Как, убеждаешься? – Ты ненормальный. Ты не понимаешь, что натворил. Если ты проделаешь тот же фокус в нашем мире, все погрузится в анархию! Да и тебе, тебе самому с этого никакой выгоды. Ведь теперь ты точно умрешь, причем очень скоро. – Этого я не боюсь. Зато теперь ты будешь учиться жить по моим правилам. – Ошибаешься. Это ты научился жить по моим правилам. Ты обманул меня. Ты получил свой якорь бесплатно. Так что не думай, что ты меня переиграл. Успехов. Что-то упало на Колокол, и он обесцветился. Исчез. Я стояла на пустыре, озираясь вокруг, еще не очень веря, что так легко отделалась. Я так устала! Первым ко мне бросился Макс. – Как ты? – спрашивал он, как обычно, а я не знала точно, как я, и вообще не хотела ничего понимать. Я знала, что все закончилось. И больше ничего. – Оля, мне давно следовало бы сказать тебе это… – Да?.. Что? ГЛАВА

XII

Прощай, Гест! Здравствуй, Гест! ИГОРЬ КВАСЦОВ Гест оказался молодцом! Надул всех этих паразитов космических легко и просто! Оказывается, пока они разговоры с Олей разговаривали, он со своими ребятами обстрелял их из своего нового оружия, до которого сегодня утром додумался, и ничего они теперь ни с кем сделать не могут! Я огляделся кругом. Оранжевые шарики пропали, только чувствовалось, что Гест и его приятели все еще здесь. Из-за холма выглянул участковый. Он, наверное, так и не понял, что тут было. Но трава на пустыре еще тлела, лично я бы догадался, что мне все это не почудилось. К Оле с Максом я подходить не стал. Они стояли чуть поодаль от нас и как бы разговаривали друг с другом. Молча. Я не стал им мешать. Присел на корточки перед Гестом и спросил у него, может, он у нас еще погостит. Я, конечно, понимаю, что ему тоже домой хочется, но все-таки было очень жаль его отпускать. Он сказал: – Ничего не поделаешь. Но у тебя остается твой Гест. Я буду скучать по вам обоим. У нас течение времени не совсем такое, как у вас, поэтому, если я вернусь по своим меркам скоро, у вас пройдет слишком много времени. Я в курсе про космос, что там время как бы ускоряется и, если слетать в какую-нибудь паршивую ближнюю галактику, вернуться можно лет через сто, а то и больше. Это я сам в каком-то журнале прочитал. – Не грусти, – сказал Гест, – хочешь, я сделаю тебе небольшой подарок? Ты сможешь лечить раны, это очень полезная вещь в вашем материальном мире. – Давай! А как я это смогу делать? – Слушай внимательно. Вот у Макса на руке царапина. Видишь? Я встал, присмотрелся: действительно, как будто по руке садовым ножом задели. Интересно, где это он так? – А теперь закрой глаза и представь его руку снова здоровой. Только подойди поближе, так тебе будет удобнее. Тут и Макс заметил, что я на него уставился, и взглянул на меня: мол, что случилось? – Кто это тебя так порезал? – кивнул я на его локоть. Я поближе рассмотрел – совсем свежая царапина, даже кровь еще не подсохла. – Пустяк, – ответил Макс небрежно, как крутой герой какой-нибудь в фильме. Я зажмурился и представил, что царапины нет. Это оказалось очень легко сделать и намного приятнее, чем черенки у лопат подпаливать. Катя, хотя и стояла далеко, тут же съязвила, что я крови боюсь. Да что она вообще понимает! Приоткрываю один глаз – вроде бы не вижу царапины. Открываю глаза совсем: нету ее! Пропала! Макс вытаращился, смотрит на руку и ничего не понимает, Оля тоже ему через плечо заглядывает. – Игорь, ты это давно умеешь? – выдохнул наконец Макс. – Меня Гест только что научил, – говорю. – Это же потрясающее умение! – А я знаю! Я оглянулся: – Спасибо, Гест! Классная штука! Жаль, мне отдариться нечем… Мне для него ничего не жалко, но не думаю, что мой любимый гаечный ключ мог бы ему на его планете пригодиться. – Ты мне уже давно сделал главный подарок: без тебя я бы ни за что не открыл оружие против Вампира. – А как я тебе в этом помог? – Ты не мешал. – ??? – Чтобы изучить твоего пса как следует, мне нужно было жить, как он, практически в его теле. Ты позволил мне это. Ты подружился со мной, хотя из-за нас всех собак в городе чуть не истребили. Боюсь, я не совсем понятно объясняю… – Ничего. Я все понимаю. – Вот в этом-то и дело. Ну, прощай, береги Геста. Он отличный пес. Не скучайте без нас. Теплые оранжевые шарики собрались все вместе над нами и закружились по небу над пустырем. Наверное, это их ритуал прощания. Они мигали, объединялись в круг и снова рассыпались, а потом вытянулись в цепочку и стали по спирали подниматься вверх, становясь потихоньку все меньше и меньше. Это было даже красивее, чем авиашоу, которое я видел однажды в области. Нам было очень грустно, а Оля вдруг бесшумно заплакала. Я вообще не люблю, когда плачут, но особенно когда так. Это больно уж по-взрослому. Когда у человека на душе совсем мерзко и надеяться не на кого. А Макс ее обнял и заладил свое про то, что все будет тип-топ. Лично я думаю, что он все-таки защитит ее от дяди Паши. Мы все стояли, задрав головы вверх, и участковый, который к тому времени спустился с холма, тоже стоял, задрав голову так, что фуражка слетела. И Гест, который был теперь просто Гест, сидел, смотрел в небо и поскуливал. Я вынул из кармана поводок и прицепил его к ошейнику. Участковый же рядом, еще опомнится и отругает, что большая собака без намордника и без поводка бегает. Оранжевые сделали круг почета и исчезли в облаках. Когда мы поняли, что больше глядеть в небо бесполезно, мы все присели на бревно в бузине – помолчать. К нам тогда подошел участковый. Выглядел он как-то неважно. Строго на нас посмотрев, он сказал, чтобы ни о каких происшествиях на участке мы не распространялись, неуверенно одернул воротничок и направился было к пойме, но потом развернулся и пошел обратно, в город. – Михал Иваныч, вы фуражку забыли! – крикнул я ему, поднимая фуражку с земли. – Спасибо, – покосился он на меня, потянулся за своим головным убором, как будто не хотел подходить ко мне слишком близко, и, только взяв фуражку в руки, бросился от нас бегом. – А ваши червяки? – крикнул вслед ему Макс. Но участковый уже ничего не ответил. После этого я его еще долго не мог встретить в городе. Мы разошлись по домам. Макс тогда еще сказал, что теперь нам всем будет проще, потому что в школе можно видеться гораздо чаще. Я вспомнил про школу, и мне стало тоскливо. До следующих-то каникул еще жить и жить. А потом было первое сентября. Нам тогда не повезло: отца Оли отпустили, потому что все участковые, забравшие его, дружно поехали в город лечиться, а у Макса и царапины на руке не оказалось, чтобы доказать, что дядя Паша на него с ножом кидался. Отец так до сих пор и не знает, как относиться ко всему происшедшему. Да и никто в городе не знает. У нас все дружно обвинили во всем Макса: как-де он приехал к нам, так все пошло наперекосяк. У нас вообще не очень любят тех, кто из области приезжает. И никто в этом не сомневается, даже моя мама. Ну ничего, осенью брат из армии вернется, я ему все расскажу, он-то мне поверит. Мы с ним всегда ладили. Оля поселилась у Кати, ее родители вообще спокойные люди. Я к ним заходил часто. Они понимают, как Оле тяжело с ее родителями, и хорошо к ней относятся, ее отца не пускают, а он постоянно ходит в милицию жаловаться. Учебники я после пены из огнетушителя высушил, но они все так пожелтели и покоробились, что даже утюгом не удалось разгладить. Ну, думаю, влетит мне по первое число! А когда я Юрию Германовичу рассказал, что у меня в комнате был пожар и оттого библиотечное имущество испортилось, он на меня так странно посмотрел… Н-да, хорошо, что сейчас не Средние века, а то сожгли бы нас всех без разговоров… Потом пошли дожди, а я нигде не достал деталей для нового приемника. На третью неделю учебы приехал из армии в отпуск брат. Он в области, в тамошней части служит. Я ему рассказал, как все тут у нас было, а он и слушать меня не захотел. Говорит, дуреешь от безделья. Вот в армию бы тебя! Сидел у себя, играл с Гестом и думал, что в мире того Геста теперь не без нашей помощи вроде все как следует, все на месте, а вот как бы теперь свой собственный мир в порядок привести… А Макс сказал, что если я так думаю, то хоть что– то, да станет лучше. То, что зависит лично от меня. Возвращение Попрыгунчика Глава I Появление – Ну вот, иду я, значит по Меловому, а он – навстречу. Здоро-о-вый, черт! Глазищи – во! горят, как мартен! Ноги – во! Я обалдел. И прыгает, зараза, как кенгуру. Я думал, щас на меня ка-ак вскочит! Все, разумею, кранты мне! – Дядя Паша был явно встревожен. – Я, это самое, монтировку достаю, а он – прыг, значит, и на семнадцатый дом, прямо на крышу – и все, нету. Точно тебе говорю! – Ну да, ты еще скажи, черти полетели, – недоверчиво произнесла баба Галя, соседка дяди Паши. – Опять бельмы залил, вот тебе и мерещится всякое! Иди домой. Дядя Паша обиделся: – Ты что, не веришь? Ну, карга старая! Да я собственными глазами его видел. Прям как тебя сейчас! Этот разговор я подслушал, когда шел к Максу поиграть на компьютере. Накануне всю ночь шел снег, и убрать его не успели. Поэтому идти было довольно трудно, так что я сильно опаздывал. Макс у нас интеллектуал. Мы познакомились с ним летом, во время отработки в школе. Тогда и образовалась вся наша компания: Игорь Квасцов, Катька Северова, Оля Полунина, Макс Крейц, Наташка Гурова и я – Дмитрий Грановский. И мы не просто хорошие друзья. Мы – коллеги. Каждый из нас обладает такими способностями, которых нет у обычного человека. Например, Макс может мысли угадывать у кого хочешь, а Катя вещи двигает одним только взглядом. Телекинез называется. Оля – ясновидящая, а Игорек может любую деревяшку поджечь лишь с помощью желания. Наташа видит настоящие вещие сны, ну, а я – самый обыкновенный медиум. В тот день Маргарита Павловна, наша химичка, влепила мне пару только за то, что я перепутал метиловый спирт с этиловым. Я ж не знал, что метанол – яд. В школьных правилах даже для медиумов не бывает исключений. Теперь приходится учить. Надо ведь исправлять! Так что настроение у меня сначала было так себе, несмотря на то что погода в тот день стояла превосходная, а вечером на ясном морозном небе сияли яркие звезды. И вот, подходя к дому Макса, я подумал, что дядя Паша подкинул мне классную идею. Нет, конечно, в его бредни про кенгуру с горящими глазами я, естественно, не поверил. Просто можно ребят немного разыграть. Только бы Макс не догадался, что я прикалываюсь… НАТАША ГУРОВА Мама уже давно отпускает меня тусоваться у Макса дома. Раньше она говорила: «Смотри, Наташа, избегай незнакомых компаний!» Теперь она знает многих из моих новых друзей. Кроме того, я хорошо учусь и домой возвращаюсь вовремя, так что почему бы не погулять немного? Тем более что умный, вежливый Макс ей нравится. Накануне дед привез Максу компакт-диск «NBA‘2000», а сам вновь уехал по каким-то делам. В их семье такое – обычное дело. Макс постоянно живет дома один и давно уже самостоятелен. Поэтому мы всегда собираемся вечерами у него, чтобы поиграть на компьютере. Он никогда не жадничает, дает посидеть за монитором всем желающим и, если у кого-то что-либо в игре не получается, всегда помогает. Мы уже собрались (оставалось прийти только Диме), и Макс показывал нам возможности игры. – Кто будет первый? – спросил он. Первыми, конечно, хотели быть все, но уступили девочкам. Я села за монитор и ощутила себя на настоящей баскетбольной площадке. Не все удавалось сразу, и вначале я проигрывала, однако вскоре освоилась и сравняла счет. И тут – бац: темнота! Полная. – Ну вот, придется потом компьютер тестировать. Как бы глюков не было, – печально произнес Макс. – Надеюсь, это не оранжевые человечки прилетели, – подал голос Игорь. – Может, я зажгу огонь? – Не надо, – сказал Макс, – знаю я твой огонь. Учти, у меня огнетушителя нет. – Да ладно, я пошутил. Жаль только, что фонарик дома остался. – А зачем нам фонарик? Все равно не страшно, – сказала Оля. Подумаешь, мне тоже не было страшно, но я же не говорю об этом всем. Да разве можно чего-то бояться в такой компании? Мы ведь с любой нечистью справимся. С нашими-то способностями. Хозяин дома встал, подошел к окну и произнес: – О-па, в соседних домах тоже света нет. Как бы опять на нас не подумали. Наверно > на подстанции сбой произошел. Это, видимо, надолго. – Что делать будем? – спросила Катя. – Анекдоты рассказывать или страшилки? А может, в жмурки поиграем? Все переглянулись, хотя, конечно, никто друг друга не увидел в темноте, и пожали плечами. Во всяком случае, я. – Нет, давайте я вам лучше историю расскажу, – предложил Макс. – Страшную? – поинтересовалась Катя. – Сейчас самое время. – Да уж не очень-то веселую, – заверил ее Макс. – Надеюсь, у всех нервы крепкие. История ведь не вымышленная, а реальная. Вот это да! Интересно, о чем она? – Ух ты! Ты нас прям-таки заинтриговал, – с любопытством произнесла Катя. – Ну, валяй! – Давным-давно, – начал Макс, – а именно в 1898 году в городе Лондоне жил-был мальчик по имени Кристофер. Друзья и родители всегда звали его просто Крис, и это его вполне устраивало. Как и все нормальные дети того времени, Крис ходил в школу, в предпоследний класс. Семья была обеспеченная (отец мальчика Рональд являлся совладельцем большого ресторана в Сохо – одном из районов города), поэтому юноша готовился уже к учебе в Оксфордском университете. Однако размеренная жизнь семейства однажды была нарушена. Дело в том, что в Лондоне в те годы орудовала банда Черного Сэма. На ее счету были десятки дерзких и отчаянных ограблений домов самых богатых и влиятельных людей города. И ничто не могло спасти имущество хозяина от похищения: ни хитроумные замки, придуманные лучшими инженерами Англии и Германии, ни своры злобных собак, ни даже охранники. В банде Черного Сэма были инженеры не хуже, преступникам из этой шайки удавалось прикармливать даже самых преданных хозяину псов… – Наверно, собаки глупые тогда были. Моего Геста так бы не надули, – перебил рассказчика Игорь. – Так вот, в те годы в Европе уже давно вошло в быт электрическое освещение как на улицах городов, так и в домах. У банды Черного Сэма имелся один излюбленный прием: перед тем как пробраться в усадьбу к какому-либо богачу, они обычным топором перерубали провода, ведущие к дому, и все погружалось в полнейший мрак. Ведь свои операции они проводили уже ближе к ночи, когда хозяева готовились ко сну. – Ой, а сейчас тоже свет отключили! – испугалась я. – Не бойтесь, банды Черного Сэма давно уже нет на свете, – улыбнулся Макс. – Так что нам бояться нечего. Ну, ладно, я продолжу, если, конечно, вам интересно. – Конечно, интересно! Давай дальше! – хором заговорили мы все. – Никакие полицейские облавы не были страшны Черному Сэму. Он всегда выходил сухим из воды. Он мог, что называется, «лечь на дно», и долгие месяцы о нем ничего не было слышно. А затем Черный Сэм внезапно появлялся там, где его вовсе не ждали. Никто никогда его не видел: ведь он старался не оставлять свидетелей. А свидетелями были практически все, кто находился в доме. Его люди были настоящие головорезы и убивали всех, кто попадется под руку, а затем выносили добро. Собственно говоря, оттого, что он грабил в полной темноте, его и прозвали Черным Сэмом.