Текст книги "Оранжевый туман"

Автор книги: Анатолий Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Так что ж ты молчал! – взвился Макс. Да его можно было понять: нервы-то на пределе.

– Только сейчас вспомнил. Да я и не думал, что это важно. – Это важно, – заверил меня Макс и подошел к старушке. Он небрежно облокотился на допотопный деревянный забор и начал беседовать. Чтобы расположить к себе, порассуждал о сортах яблок, так что старушка ничего не поняла, но Макса сразу зауважала. А потом он вроде между прочим так спрашивает: —Здесь, случайно, ученый из города комнату нигде не снимает? – Да кой там комнату! – тут же нашла что рассказать бабулька. – Еньти-то, из области, плотять хорошо, во-он тот дом Надя, суседка моя, целиком сдала! Старушка говорила таким пронзительным голосом – поди, чтобы себя слышать, – что передавать нам ничего не потребовалось. – А вдруг окажется, что уфологи тут совсем ни при чем? – мрачно, да еще и ни к селу ни к городу выдал Дима. – Ты что, тоже в ясновидцы подался? – усмехнулась Катя. – Я не ясновидец, я реально смотрю на вещи, – так же мрачно заявил Дима. – Он пессимист, – вступилась Наташа. – Пессимист – это информированный оптимист, – отстраненно сказал Макс. Мы пришли. Неожиданно высокий, крепкий дом, непохожий на те, что стояли вокруг. Слуховое окно на чердаке забито досками аккуратно, окна в ставнях, дверь заперта, забор новый, высокий, железная сетка. Только надписи «Под напряжением» тут не хватает. Калитку в заборе мы нашли не сразу, она вначале показалась мне забитым досками куском сетки. Мы рассмотрели ее со всех сторон, но не нашли на ней обычного замка. При более тщательном рассмотрении я заметил потайной. Вообще найти замок несложно, если есть просвет между дверью и косяком. Но звонка там точно не было. Я достал из кармана отвертку и вопросительно посмотрел на Макса. Он покачал головой. – Нет. Наташ, сначала ты проверь дом. – В центре стоит блок. – Отлично. Давай, Игорь. Я нашел крохотную щель – замочную скважину, поковырялся в ней отверткой, и калитка, колеблясь, отошла от косяка. Мы вошли. Гест ощетинился и глухо зарычал. – В чем дело? – Я не пойду туда. – Почему? – У меня нет оружия против них. – А у нас есть? – У вас есть. У тебя. Низкотемпературная плазма может блокировать их оружие, это лучшая защита. – Макс, что такое «низкотемпературная плазма»? – Обычное пламя, огонь. – Так легко? Гест, чего же ты боишься, раз все так просто! Я же с тобой! Гест шагнул за калитку, но все время держался около меня, никуда не отходя дальше чем на шаг. Только мы вошли во двор, как откуда-то подул резкий ветер. Гест прижался к моим ногам, Дима с Наташей чуть не бросились обратно, Макс ничего не замечал, шел себе дальше. Вдруг кто-то нас окликнул: – Эй, шпана, чего вам тут надо? – Мы ищем уфолога! – смело крикнул я, забыв, что у нас переговоры всегда ведет Макс. – И для этого вы взломали дверь? – прохладно, насмешливо как-то спросили нас. – Так звонка же нет! – опять ляпнул я. – А раз нет, то, значит, гостей тут не ожидается, катитесь отсюда. Наташа с Димой с удовольствием так и сделали бы, но их остановил Макс. – Почему вы нас прогоняете, даже не узнав, зачем мы пришли? Молчание. И тут мы наконец увидели, с кем разговариваем. Из-за угла дома вышел человек, действительно похожий на уфолога, какими я их себе представляю. Щуплый такой, с длинными волосами, в очках. – Вы держите у себя нашу подругу, так? – не смутившись, сказал ему Макс. – Давайте вы выпустите ее и таким образом избавите себя от больших неприятностей. – Каких? – флегматично спросил уфолог. – Насильственное удержание людей преследуется по закону, вы не знали? Макс совсем сорвался с катушек. – Незаконное проникновение на чужую территорию тоже преследуется по закону, – равнодушно парировал длинноволосый, – так что катитесь отсюда, у меня в доме есть телефон, а милиция совсем недалеко. Мне лично показалось, что парень просто-напросто тянет время. Гест ощерился и попятился, потянув за собой меня: я крепко держал его за ошейник. – Это не человек, – прошептал он мне, продолжая пятиться. Так я и знал. – Макс! – крикнул я. – Чего с ним долго разговоры разговаривать! Я хотел еще много чего сказать, но понимал, что времени нет. Макс совершенно потерял бдительность, пустившись в беседу. А я видел, что по улице к нам идет странного, даже не городского вида человек, и знал, что времени у нас нету совсем. Я ухватил Геста покрепче, шепнул ему: «Не бойся» – и бросился прямо на уфолога. – Эй, на помощь! – запоздало закричал он. – Люди! Я выбросил вперед правую руку, и на уфологе загорелась одежда. – Он пока безопасен, скорее в дом, искать подвал! Мы нашли дверь, но она оказалась наглухо заперта. – Эй, Макс, что делать? Я, понятно, попросил разрешения высадить ее совсем. Но тут подоспела Катя. – Дай, я! – азартно крикнула она, вдохнула побольше воздуха – и дверь, подняв коричневые клубы пыли, упала в комнату! Мы ворвались внутрь, а я успел оглянуться и увидел, как человек, который шел по дороге, распахивает калитку. Именно его ждал уфолог, голову даю на отсечение! – Макс, времени нету совсем, ищи подвал! – Все ищем, откуда я-то знаю, где именно он должен быть! А почему нет времени?.. Он не договорил. Гест страшно взвыл, рванулся куда-то, перед моими глазами взорвалась оранжевая вспышка, ничего вокруг не осветив, потом она погасла, и погасло вообще все, ничего не было видно, пустота… ГЛАВА

VIII

Плен и чужой мир ОЛЯ ПОЛУНИНА Я уже потеряла счет времени, когда почувствовала, что что-то происходит. Темнота и тишина вдруг сменились тем оранжевым туманом и голосами. Но теперь я ощущала враждебность всего вокруг. Все было как в трансе. Меня подняло вверх, как на лифте, а потом вытолкнуло в какое-то другое место, как бы в другую комнату. Но я знала, что нахожусь еще в том пространстве, где не могу ничего пред^ принять, не могу даже нормально шевелиться. Туман раздвинулся и образовал подобие стен. Я подняла голову и увидела ребят. Их тоже втолкнули сюда, как и меня. Я лежала на холодном, словно бы туманном полу. Не могу сказать, из чего он был сделан. Макс искал свои очки, Катя уже вскочила на ноги и носилась по комнате, ощупывая стены, будто надеялась найти дверь. Дима и Наташа сидели на полу, испуганно оглядываясь, а Игорь лежал ничком, сжимая в руке ошейник. – Макс! – Оля! Я выбросил вперед правую руку, и на уфологе загорелась одежда. Он наконец нашел свои очки, подбежал ко мне, помог встать. Я подумала: если он здесь, то все хорошо. Можно больше ничего не бояться. И у него было такое лицо, будто теперь уж все позади, остается только толкнуть дверь и выйти отсюда. Мне опять вспомнилось то красивое стихотворение. Макс всегда знал, о чем я думаю. – Так как там дальше у Гумилева? – Оно довольно длинное, я точно не помню его целиком. Там было еще такое: Как конквистадор в панцире железном, Я вышел в путь и весело иду… – Впрочем, это, кажется, из другого стихотворения. – Гест! – позвал Игорь, потихоньку поднимаясь. – Тут творится неизвестно что, а они стихи читают, – проворчал он. Увидел ошейник и сел, тупо глядя на него. – А где Гест? – спросил он так, будто все остальное в порядке, только вот собака у него сбежала. – Наверное, в одиночной камере, – ответил Макс. – Есть предположения насчет того, где мы? – Внутри блока, – сказала Наташа, – я чувствую первые два его экранирующих слоя, но, скорее всего, их больше. Это грандиозный блок на астральном уровне, но что это на материальном уровне, я не знаю. – Хоть что-то, – развел руками Дима, – это тот самый Колокол, о котором говорил Гест. Жаль, что его тут нет. А мы сами не знаем свойств этого Колокола. То отдыхая в радостном саду, То наклоняясь к пропастям и безднам… Макс не был слишком озабочен тем, что происходит вокруг. И мне тоже так захотелось: закроешь глаза, подумаешь о приятном, и все плохое исчезнет само собой. – И что же теперь делать? – обиженно протянула Наташа. На стихи ей было наплевать! – Хороший вопрос. Как его уничтожить, мы знаем… – рассудительно сказал Дима. – Ты, может, и знаешь, а я не знаю! – тут же вставила свое слово Катя. – Понимаешь, посадить нас сюда – все равно что запереть здесь АЭС. Наша энергия при направленном воздействии на стенки Колокола разорвет его моментально, – все-таки вернулся к реальности Макс. – А мне так хотелось дослушать хотя бы про конквистадора! – Так чего ты сомневаешься?! – Я не знаю, что будет потом. И где сейчас находится Колокол. Есть вариант, что, разрушив его, мы провалимся прямо в космическое пространство. – Макс говорил так серьезно, что становилось совсем страшно. Когда о том же самом говорил Дима, такой щуплый и не умеющий казаться серьезным, то хотелось сказать ему: «Да брось ты!» А когда что-нибудь плохое предсказывал Макс, опасность становилась очень близкой и ощутимой. И теперь про это космическое пространство… Интересно, как это – падать в открытом космосе? И можно ли вообще там падать? Про себя я подумала то же самое. Мне казалось, что меня поднимает вверх. Макс посмотрел на часы. У него на руке были отличные дорогие механические часы. Сейчас он смотрел на них с таким интересом, что мне стало не по себе. – Есть еще у кого-нибудь часы? – спросил он наконец. Они оказались еще у Кати и Димы. – Есть, но мои почему-то стоят, – сказал наш медиум. – И мои! – В том-то и дело, – задумчиво произнес Макс. – Мои показывают точное московское время и не ломались уже двадцать лет – они перешли ко мне по наследству. Здесь явно что-то не то. – Ладно, ну их к богу в рай, – не выдержала Катя, – мы тут так и будем сиднем сидеть или всетаки попробуем вылезти?! – Катя, это риск, – серьезно взглянул на нее Макс, – большой риск. – Ну и пусть! – уперлась Катя. – Мне плевать! – Действительно, ерунда какая-то! – поддержал ее Игорь. – Что мы теряем? Может, если мы не разломаем тут все, нам вообще крышка?! – Человек имеет право на свободу! Неотчуждаемое! – с отчаянием в голосе крикнул Дима. – Давайте выбираться! – подхватила Наташа. – Оля, а ты как считаешь? – повернулся ко мне Макс. – Я тоже так думаю, – ответила я. – Мне тоже приходит в голову только такой план действий, – подумав, сказал наконец Макс. – Но, поскольку это связано с риском, я не считал себя вправе навязывать вам свое мнение. – Ну, хорош размазывать! Выбираемся? – спросила Катя. – Конечно. – А как? – Слушайте внимательно. В этой энергетическом конструкции есть свои токи античастиц. Я прислушалась и почувствовала, как по периметру «комнаты» ходит нечто вроде волны, сгустка этого враждебного тумана. И все это тоже ощутили. – Значит, так, – начал командовать Макс, – концентрируйте энергию. Мы взялись за руки. – Ловите поток энергии в блоке, следите за ним. Все его чувствуют? (пропуск текста) волну оранжевого тумана, которая ходила вокруг нас, как акула, кругами, и они, кажется, постепенно сокращались. Макс взял меня за плечо – подключился. Волна оранжевого тумана подступает все ближе и ближе. Макс вытянул вперед свободную руку, и я почувствовала, что энергия, накопившаяся в нас, в долю секунды перешла на нее. Волна подкатилась совсем близко. Вот она прямо напротив его указательного пальца… Вдруг из оранжевой волна превратилась в голубую и понеслась дальше. На стенах заиграли цветные искорки, и Наташа крикнула: – Они становятся тоньше! На секунду я испугалась: вот сейчас произойдет что-то страшное и исправить уже ничего будет нельзя. Я бы согласилась просидеть еще не знаю сколько в темноте и тишине, тем более – в комнате с туманными стенами, только чтобы ничего не происходило! Под ногами пол стал вначале ватным, потом – как тонкая полиэтиленовая пленка, и наконец опоры не осталось. Я закричала… ИГОРЬ КВАСЦОВ Лично я был уверен, что все у нас получится. Да и вообще мне ничего не страшно. Меня разве что волновало, где сейчас Гест… Неожиданно пол под нами провалился, и я невольно вспомнил, как Макс говорил, что мы запросто можем ухнуться в космическое пространство. Я еще подумал, что оттуда падать на Землю будет больновато. И я думал, что лететь до нее тоже еще долго. Но почему тогда я не чувствую ни холода, ни ветра, ни чего-нибудь подобного? Конечно, мне еще не приходилось лететь в безвоздушном пространстве, и я не знаю, какие при этом бывают ощущения… Я открыл глаза. Вижу: я стою на полу в доме, рядом – Макс, Димка, Катя недоуменно, как, наверное, и я, озираются. Оля все никак глаза открыть не решится: стоит и тихонечко так скулит, как будто ей к зубному надо, а страшно. – Макс, ты что-нибудь понимаешь? – Я не думал, что все будет так просто. Оля, не бойся, все уже позади! Это он ее успокоить пытается. – Да все чудесно, чего ты! – подключилась Катя. – Можно и уходить отсюда, лично мне здесь уже надоело! – Э-э, а Гест? Где он? – Да, рановато собрались, – послышалось за нашими спинами. Мы все, ясное дело, оглянулись. Перед нами стоял уфолог, одетый просто отлично, будто я его и не поджигал никогда, и улыбался! – Ты прав, парень! – нахальным голосом сказала ему Катя. – Мы тут еще немного погуляем, а вот ты выкатишься отсюда в момент! Она, разумеется, собиралась его, как то ведро с водой, по плавной дуге – ив окно, но ничего не произошло. Уфолог как ни в чем не бывало стоял и смотрел на нас, улыбаясь. – Ничего не выйдет, – ответил он, – придется вам гулять тут в моей компании. – Макс, что происходит? Мы выдохлись, пока ломали блок? – обиженно спросил Дима. – Нет, теперь все значительно интереснее. Макс прислонился к стене и обвел нас грустным взглядом. Мне это не понравилось. Я сразу стал ждать какой-нибудь гадости. – Теперь на нас стоят отдельные, персональные блоки, – пояснил Макс. – Какой умный экземпляр, – с интересом взглянул на него наш тюремщик, – просто украшение! – В каком это смысле?! – набросилась на него Катя. – Вначале мы планировали ограничиться одним экземпляром, но раз уж вы все пожелали составить ей компанию… Ради бога, как говорят у вас. Чем больше, тем лучше! – Сам ты экземпляр!!! Я тебя и без телекинеза в окно выкину!!! – не на шутку разозлилась Катя. – Во-первых, – не обиделся тюремщик, – здесь нет окон, есть только их иллюзия. Во-вторых, даже сбежать тебе не удастся. Мы уже выходим за пределы Солнечной системы. Тут мне стало нехорошо, и я сел на пол. – То есть вы нас похитили? – удивился, нисколько на первый взгляд не огорчившись, Макс, – Зачем? Мне всегда были интересны случаи похищения людей представителями инопланетной цивилизации с точки зрения мотивации. – Все просто. Для зоопарка. – Столько возни всего лишь для зоопарка? – Конечно! Зрелище – главная вещь в жизни. За это лучше всего платят. – А какая у вас финансовая система? – поинтересовался Макс так, словно это сейчас было самым важным. – Очень простая. Вы, конечно, понимаете, что то, что вы видите, – голограмма. Моя сущность – энергоплазменная субстанция, раз уж мы перешли на сложную терминологию. И основная валюта у нас – энергия, то есть жизнь. Закончится энергия – закончится жизнь. Богач тем и отличается от бедняка, что живет вечно.

– Очень интересно. И за то, что вы будете показывать нас, вам будут платить энергией?

– Вы действительно очень умный экземпляр. Будет интересовать что-то еще – вызывайте. «Уфолог» подмигнул нам и исчез. – Э-э, погоди! – крикнул я. – А где Гест? – Понятия не имею, – ответил голос без изображения, и на том разговор закончился. Мы все сбились в кучку в середине комнаты, боязливо оглядываясь вокруг. – А может, он нас надул? – с надеждой спросила Катя у Макса. – Погляди в окно! В окно поглядели все. Там было темно, но фонарь, висевший над окном, выхватывал из темноты несколько грядок с поздними цветами. – Конечно, надул! – неуверенно продолжала Катя. – Он думает, фонарями нам помигал – и мы уже поверили, что мы черт знает где, в другой галактике! – Нет, то, что за окном, – трехмерная стереоиллюзия, – с мрачной убежденностью заявил Макс. Катя поджала губы, встала и принялась открывать окно. – Ты что делаешь?! – испуганно закричал на нее Дима. – Там же космос! Катя ничего не ответила и продолжала бороться с ветхими рамами. Я встал и помог ей. Когда мы распахнули створки, я ожидал почувствовать ночной ветер или хотя бы прилив свежего воздуха – душновато было. Но ничего такого не случилось. Я протянул руку в окно и наткнулся на сопротивление, как будто застывший кисель трогаешь. Картинке за окном это ничуть не повредило. – Вот видите, – устало проговорил Макс. – Что же делать? – испугалась наконец и Катя. – Наконец-то до тебя дошло! – нашел время съязвить и я. – Спокойнее, – сказал Макс так, что стало ясно: мы мешаем ему думать. Естественно, мы тут же замолчали. Наконец он оторвался от своих размышлений и громко произнес, повернувшись к лестнице на «второй этаж»: – Господин… гм… Уфолог! Я не знаю, как вас называть… – Энерговампир. Это, как говорят у вас, прозвище. Что вам еще интересно? – Не могли бы вы выставить свою голограмму, нам так было бы привычнее. Энерговампир появился. – Ну? – Расскажите, пожалуйста, о тех ваших… земляках, что ли, которые изучали наших собак! – А, эти… Вампир сделал пренебрежительно-скучающее лицо. – Это выродки. Как бы сказали у вас, опасные мечтатели. Они хотят найти способ зафиксировать жизненную энергию, сделать ее стабильной, слабоотчуждаемой, как у земных форм жизни. Они не понимают, что тогда весь наш миропорядок разрушится, наступит хаос, и неизвестно, когда еще мы придем к новой системе расчета! – И в жизни с новыми правилами вы не сможете снова найти себя? Вампир нахмурился, ничего не ответил. – Или вы боитесь, что в конце концов умрете так же, как те, у кого обычно отнимали энергию? – Юноша, – голос тюремщика стал садиться, как у радио в дождь, – я живу дальше, чем вы можете себе представить. Моя жизнь ценнее жизней тех, у кого я ее покупаю. Последнее слово он выделил. Я подумал: вот сейчас он зарычит и кинется на нас. Он очень разозлился. – И жизнь Геста дешевле вашей? – спокойно продолжал выспрашивать Макс. – Тот, кого вы так называете, – главный в шайке бестолковых мечтателей и самый старший, у него самого уже почти не осталось своей энергии. Я знаю его давно. Вначале я думал, что он собрал всех убогоньких и ненормальных в нашем приличном обществе и стал среди них главным, чтобы вытягивать их энергию. Тогда я подумал: «Да, он умен и поступает правильно, с ним можно сотрудничать», но он оказался обыкновенным сумасшедшим! Он истратил свою энергию на такую ерунду, как помощь другим. Никогда не брал чужую энергию, его время уже на исходе, но он оставил после себя страшную заразу: свои идеи. Если он или кто-то из его шайки доведет идею до конца и создаст то облучение, которое сделает нас подобными вам… Вампир не считал, что сболтнул лишнего. Конечно, он-то думал, что мы застряли тут, пока наша собственная энергия не сядет. Но я думал по-другому. Может, Макс устроил этот допрос ради собственного любопытства, но лично мне казалось, что он что-то придумал. – И вы забрали у Геста остаток его энергии? – допытывался Макс. – Можно было бы сделать и так, но я не вижу в этом толка. Он все-таки далеко не глуп, и мне интересно поболтать с ним на философские темы, пока я держу его на безопасном расстоянии от общества. Макс задумался. – По-моему, вы, молодой человек, похожи на него. Но не беспокойтесь, ваши энергетические потоки не так-то легко воспринимать нам. На ваше биополе будут любоваться, а уловить ваши мысли никто не сможет. То, что вы думаете, открыто только для специально обученных, то есть для меня. – Разве в вашем мире есть достаточно материальное пространство, чтобы содержать там нас всех? – спросил Макс. – Как видите, даже здесь, в походных, так сказать, условиях, вы себя неплохо чувствуете… – Здесь душно, – тихо сказала Оля. Макс нахмурился. Нам всем было не по себе в этом спертом воздухе, и он понял, что нашим девчонкам труднее всего. – А что там за условия? – предчувствуя плохое, полюбопытствовал я. – Приблизительно как здесь, даже просторнее. Еды есть на целый год. – А потом как? – похолодел я. Энерговампир пожал плечами. – Потом земляне все равно выйдут из моды. Я снова сел на пол. – И вы отправите нас назад? – с наивной надеждой спросила Наташа. – Топлива слишком много нужно, – поморщился Вампир, – да и неизвестно, сколько вам удастся прожить в неволе. Существа с других планет обычно выдерживают не больше двух лет даже при стойкой моде на них и в прекрасных условиях… Я лег на пол. – Бывает, не выдерживают даже перевозки, – безжалостно подытожил тюремщик и спросил бесцветным голосом: – Еще что-нибудь интересует? – Спасибо, ничего, – процедил Макс. Энерговампир буркнул что-то вроде «ну, как хотите» и пропал, словно изображение в телевизоре, который выключили. Мы все были в, ступоре. Во всяком случае, я – точно. – Один год… – бормотал Макс. Будто, если он смог бы прожить там два года, ему от этого было бы легче! – Только один год… – Макс, я хочу домой, – очень по-детски вдруг заныла Оля. – Макс, а что они с нами сделают?.. – Подожди, – оборвал ее Макс. – Вампир! Вампир, ты где? – Я же спрашивал: больше ничего не интересует?! Вы уж сначала подумайте, о чем будете спрашивать, а потом вызывайте, чтобы мне не мотаться туда-сюда! – Извините, только сейчас пришло в голову. Год – это слишком мало. – А что я могу? Возвращаться и пополнять запасы? Зачем? – Пригодится. Я хочу заключить с вами сделку. – Очень любопытно, – скривился Энерговампир, – вам тут заняться нечем, что ли? – Конечно! А вы не допускаете, что нам тоже хочется пожить подольше? – Возможно, но меня это мало интересует. – Зато меня – очень. У нас на Земле есть залежи того, что интересует вас, – вашей энергии. Так на так. Вы наберете для нас еды и кислорода еще на год, а я показываю вам, как набрать энергию. – Самое интересное, что ты не врешь. Хотя от землян этого можно было бы ожидать. – Ну что, идет? – Хорошо. Пожалуй, я согласен. Кстати, вы отлично владеете собой. Я не могу прочитать, где находятся ваши залежи. Иначе я бы, может, и не стал выполнять свою часть договора, – с уважением в голосе сказал Вампир. – Но при этом вы уверены, что я не вру? – И не пытайтесь воспользоваться посадкой, чтобы сбежать, – повернулся Вампир ко мне. Все ясно. Читает все, что я думаю, как открытую книгу. Как это все-таки досаждает! Вампир мелькнул перед глазами, как изображение в барахлящем мониторе. – Мы возвращаемся. Сделаем так: мы вам показываем ваш рацион на требуемое время, вы мысленно указываете нам, как найти то, что интересует нас. Устраивает? – Вполне. У меня начала болеть голова. Я спросил, как наши тюремщики считают, не нужно ли иногда проветривать помещение. На что наш космический паразит ответил: мол, по заведенному порядку – раз в одни земные сутки. Часы у всех стояли, но я и так догадывался, что первые сутки закончатся еще ой как не скоро. Катя растянулась на полу, подложив руки под голову, и мечтательно уставилась вверх. – Жаль, что этот Вампир не имеет совсем никакого тела. Вот я бы его расстреляла с большим удовольствием. – Надо же, я так и не получу паспорт, – огорченно говорил самому себе Дима. – Даже если мне исполнится шестнадцать лет. – А ты еще не получил паспорт? Его же с четырнадцати Теперь выдают, – удивился Макс. – А мне еще не выдали. Мы вот так бестолково болтали, когда вдруг проявился Вампир. – Пошли, – сказал он деловито. И мы вышли за дверь. До меня дошло – мы снова на Земле. Тут мне пришла в голову счастливая мысль насчет огня. Я сосредоточился… ГЛАВА IX Битва ОЛЯ ПОЛУНИНА Я с самого начала знала, что у них не получится задержать нас. Я видела, как мы бежим куда-то по холму за городом. Мне было страшно, но то, что мы бежим по земле, мне в тот момент было важнее всего. Когда Макс вышел, я поняла, что что-то происходит. Я инстинктивно отбежала в дальний угол и услышала в голове мощный звук взрыва. Игорь! Это наверняка он. Точно – пламя, целый вихрь, заполнил всю комнату. ИГОРЬ КВАСЦОВ Мы падали совсем недолго и почти не больно – там и полуметра-то не было. Правда, я этого почемуто не ожидал и приземлился очень неудобно. Но чувствую – земля. И сразу как-то легче стало на душе. Упал я прямо самым чувствительным местом на жесткую борозду. Ага, пустырь… Открываю глаза, ничего не могу понять. Свет такой, будто я из чулана вылез во двор ярким солнечным днем, в самый полдень. Сразу же закрыл лицо руками, а сам думаю: когда мы вошли в тот дом, был же вечер. Неужели ночь прошла? Часы у всех встали. Что-то там вполне могло быть нечисто. – Макс, Катя, вы где там все? – кричу. – Не ори ты так, я тебя прекрасно слышу, – огрызнулась откуда-то сверху Катя. – Не открывайте глаза, это может быть опасно! – скомандовал, как всегда, Макс. – Оля, ты что-нибудь видишь? – Вижу! А у самой голос такой, как будто ей очень страшно. Это обычно замечаешь. – Они нас уничтожат… Вот так новости! А я-то думал, обошлось! – А Геста нигде не видишь? Я все о своем! Ошейник до сих пор в руке держу. – Игорь, Игорь, останови их, ты же можешь, скорее!.. Вообще-то я спрашивал, где Гест. – Как? Я же не вижу ничего! Вот тут мне стало жутко: сейчас нас всех, как слепых котят… – Спокойно, Игорь, – это опять Макс, – слышишь, где я? Правее на шаг, только не трясись, хладнокровнее! Щас, хладнокровнее! Промахнусь – я не виноват! Пытаюсь сосредоточиться как могу и ничего не чувствую. Выложился, когда блок громили. Целиком. Мимо меня что-то пронеслось. Наверное, на войне так рядом с тобой свистят пули. – Они нападают, что же ты, Игорь?! Да что я? Ничего не могу, хоть плачь. И вдруг где-то совсем рядом заскулил Гест. Неужели в него попали?! Да я сейчас одной отверткой всю их инопланетную братию по винтику разберу, никуда не денутся! Я их собственным фонариком с пустырем сравняю, я их!.. – Хорошо, Игорь, получается! Нормально, попал, теперь поджигай бузину, мы там спрячемся! Как, попал? Тем лучше. Фонарик жалко, отец за него голову оторвал бы. Меня схватила за руку вроде бы Оля и потащила куда-то в сторону. Потом я почувствовал запах паленых листьев и приоткрыл один глаз. Пламя казалось не очень ярким, зато все другое вокруг горело нестерпимо. Прежде чем опять зажмуриться, я увидел на фоне яркого-яркого света мечущиеся оранжевые точки и в стороне – что-то черное. Наверное, это был Гест. И тут, здорово меня слушаясь, пламя стало разрастаться, превратилось в сплошную стену, и я отгородил ею Геста от оранжевых точек. – Замыкай купол!!! – орал не своим голосом Макс, и я выполнил приказ. Все получалось легко и просто, будто так и надо. Я понял – мне помогают все. Хорошо все-таки, когда мы все вместе! – А теперь – уходим! В какую-то секунду я остался один, ведь мне надо было еще забрать Геста. Я сорвался с места и побежал в противоположную сторону. Впереди замаячило черное пятно – Гест. Я схватил его, взвалил на плечо и побежал обратно, согнувшись под его тяжестью. – Игорь, где ты?! – испуганно кричала мне откуда-то издалека Катя. Хорошо, что она мне крикнула, иначе я мог бы не найти дорогу назад. Я почти ничего не видел, так старался зажмуриться и не смотреть на этот яркий свет. Мне было страшно, что я испорчу себе глаза. И вдруг свет погас, и я оказался в черной-черной темноте. Но я побежал дальше в гору. Тут-то я и почувствовал как следует, какие эти четырехмесячные доги тяжеленные. На верхушке холма я просто свалился с ног и валялся так, пока со света не стал видеть хоть что-то вокруг. – Игорь! Игорь, ты чего? – строго спросила Катя, наклонившись надо мной. Я издал неопределенный звук, мол, сама не видишь, что ли? Рядом появился Макс. – Игорь, что с тобой? Я приподнялся на руках и поглядел вокруг. Перед глазами все немного расплывалось, кожа на лице чесалась и зудела, как будто я целый день провалялся на пляже. – Гест… – сказал я таким жалобным голосом, словно собирался вот-вот отдать богу душу, как моя бабка говорила. – Он жив-здоров, и дог твой тоже, и Оранжевый. Я сел на землю и обернулся в сторону пустыря. Такого зрелища я еще никогда не видел: весь пустырь накрыл сплошной пульсирующий купол, на который было больно смотреть. По нему пробегали синие и оранжевые струйки тока, он весь был как живой. Макс мне и посоветовал не смотреть туда. Теперь и я заметил, что у всех наших глаза были красные, будто обожженные. – Макс, что там происходит? – посмотрев туда же, спросила Катя. Мне тоже это было интересно, хотя я и догадывался, в чем тут дело. – Похоже, ты почти целиком разнес их энергетические барьеры. Просто потрясающе. Пойдем, это может сдетонировать в любой момент! Я не очень-то понял, почему это должно сдетонировать, но послушался. Но когда встал на ноги, я обнаружил, что еле держусь на них. Ноги были как ватные, и вообще мне хотелось лечь и наплевать с высокой колокольни на все эти взрывы. Хоть с самолетов меня обстреливай! – Пошли, чего ты! – сердито крикнула мне Катя. Ох, чего она не говорит спокойно, обязательно надо терзать мои несчастные невезучие уши. Каждое слово отдавалось в голове так, как это бывает, когда у тебя высокая температура. – Игорь, – позвал Макс обеспокоенно, – идем, постарайся, надо только перебраться на ту сторону холма. Гест в это время неуверенно, как новорожденный, встал на лапы и зашагал ко мне. – Игорь, – звучал в голове его голос, – спасибо, спасибо большое. Тут я понял, что мной занялась Катя. Меня будто кто схватил за шиворот и потащил вперед. Я едва Тут я понял, что мной занялась Катя, Меня будто кто схватил за шиворот и потащил вперед. Я едва касался кроссовками земли. касался кроссовками земли. Это было унизительно. Девчонка все-таки! – Прекрати, я сам! – сказал я. – Ну и пожалуйста, – надулась Катя. И я тут же ткнулся носом в землю. Поаккуратнее нельзя было?! Но я гордо так встал и поплелся следом за Гестом и Максом. Макс на слишком крутых подъемах подавал мне руку. Ладно, это я еще переживу. Сзади что-то будто давило. Я и сам стал понимать, что все это вот-вот рванет. И разозлился же Вампир, когда мы прорвались! Может, это он сейчас от злости лопнет? Но пока я понимал только то, что вот перевалим за холм и можно будет упасть, ни о чем больше не думать. – Еле ползете! Может, все-таки помочь? – крикнула из-за холма Катя.

Тут я взобрался на гребень, увидел внизу зеленую комариную массу леса, сразу перестал волноваться и упал вниз.

ОЛЯ ПОЛУНИНА Я чувствовала, что дрожу вся. Я быстрее всех взобралась на холм, скатилась вниз и засела в лощинке, словно там можно было ничего не бояться. Так страшно мне не было даже тогда, когда у отца бывала белая горячка. А это, скажу я вам… Я очень боялась за Игоря, который еле волочил ноги и выглядел совсем плохо, боялась за Макса, который тащил его на холм тоже из последних сил и, я знаю, ни за что бы не бросил. Но выйти из лощины я не могла – духу не хватало. Когда мы продирались сквозь бузину, я изодрала об какие-то коряги свои штаны и ноги до колен. А теперь я сидела в этой лощине, и мне было холодно и больно, и я тихонечко заплакала. Скорее бы все кончилось. Но на то, чтобы выглянуть, меня все же хватило. Я высунулась и увидела на фоне звездного неба Макса. Он появился первым, потом показался Игорь. Он улыбался как ненормальный. Я думаю, ему было хуже, чем всем нам, он, считай, один построил тот огромный купол над пустырем. У него и лицо, и руки были исцарапаны. Игорь посмотрел вокруг, улыбнулся шире и упал. А потом в небо взлетел столб света: оранжевый пополам с синим. Гест заскулил и прижался ко мне. Он тоже спрятался. Ему было так же страшно, как и мне. Свет окрасил все небо так, что казалось, оно вот-вот упадет. Я никогда не видела фейерверка, но, думаю, это похоже. Только фейерверку люди радуются, а тут… Я подумала, как это все выглядит из города. Наверное, все решили, что какой-нибудь праздник. Правда, у нас по праздникам не бывает таких вещей. Но большинство людей, наверное, вообще ничего не скажут. У нас мало на что обращают внимание. Свет стал гаснуть. Я все ждала, что произойдет что-то ужасное. Но небо стало снова нормального черного цвета, и ничего не произошло. Я осмелилась вылезти из своего овражка. Только тут я заметила, как же я перепачкалась! Вся с ног до головы в комках земли, в листьях. Мы все столпились вокруг Игорька. Он приподнялся, все еще улыбаясь. Глаза у него были красные, с припухшими веками, да и все мы выглядели не лучше. – Оля, ты не посмотришь, что случилось с Вампиром и другими? Они где-то поблизости? Я снова присела на землю и прикрыла побаливающие глаза рукой. Я искала и не могла найти. Только поняла, что сейчас будет гроза. Я взобралась на холм и посмотрела вдаль. С северо-запада шли плотные темные пятна облаков. Они как будто хотели завернуться над нами в воронку. Над городом они подкрашивались снизу коричневым, и в них поблескивали зарницы^ Стал накрапывать дождик, рядом со мной оказался Макс. – Почему их нигде нет? – спросила я его. Он поглядел вдаль и снял очки, потому что капли дождя начали заливать стекла. Вдалеке блеснула молния. Макс протер очки носовым платком и сказал: – Горячая плазма – молния – совсем не изучена. Шаровые молнии тоже остаются белым пятном в физике… Я не знаю, что случилось с ними… ИГОРЬ КВАСЦОВ Я чувствовал себя приблизительно так, как будто меня запрягли и неделю на мне пахали. Потихоньку я начал приходить в себя. Все мы были такие же усталые, грязные, измотанные. Хорошо, что глаза стали заметно проходить, а то я испугался, что еще и зрение ни за что потеряю. Естественно, мы решили разойтись покалю домам, а уж утро вечера мудренее. Хорошо, я не забыл сказать Оле, что ее отец не в духе и домой ей лучше пока не возвращаться. – Спрячешься у меня, – тут же предложил ей Макс. Я подумывал, не спрятаться ли у него и мне. Кто знает, какой сюрприз ждет меня дома. И тем не менее мужественно отправился к себе. Было два часа ночи. Так поздно я еще никогда не возвращался. Но сейчас мне было на это наплевать. И Гест, бедняга, вымотался. Домой мы шли молча. Я даже и не предполагал, что смогу столько пройти, думал, рухну без задних ног прямо на дороге. И уговаривал себя: ну же, парень, два шага, а потом я тебе обещаю, повалишься спать хоть в лужу! А в итоге делал еще два шага, а потом еще, а после еще целых три и сам удивился, когда преодолел всю дистанцию, а там было километра два! Я отпер калитку своим ключом и вошел. Было темно и так тихо, что я испугался: неужели дома никого нет? Я подошел к дому и заметил, что на кухне горит свет. Я подумал, все, крышка. Отец меня ждет, сейчас головомойку устроит. А я так спать хочу. Обычно, когда я опаздывал домой или прогуливал уроки и об этом узнавали, я заранее придумывал, что буду говорить. Так не очень страшно возвращаться: знаешь, что отвечать. Тут я не придумал ничего достойного. Что ж, скажу все как есть: мол, похитили нас инопланетяне, а мы их подорвали на пустыре. Пусть будет что будет. Правда все равно обнаружится! Я отпер дверь своим ключом и осторожно заглянул внутрь. Гест тоже просунул голову в дверной проем. В прихожей было темно. Я подумал, что все еще может обойтись, и осторожно прошел мимо двери кухни к лестнице наверх. Пусть лучше скандал будет завтра, когда я высплюсь! Я не убегаю от трудностей, но есть же предел человеческим возможностям! – Игорь, – ледяным голосом позвали меня из кухни. Все оказалось значительно хуже, чем я ожидал. На кухне сидели отец и мама. У отца лицо было суровое, у мамы – трагическое. Лучше бы я погостил в инопланетном зоопарке! ОЛЯ ПОЛУНИНА Я проснулась, как обычно, рано утром. Погода была плохая, и радио сломалось. Совершенно не хотело включаться. Я принялась готовить завтрак. Макс еще спал у себя в комнате. Только я поставила сковородку на плиту, как кто-то позвонил в дверь. Я не знала, открывать или нет. Посмотрела в «глазок». На лестничной площадке стоял милиционер. – Вам кого? – спросила я через дверь. – Здесь живет Максим Крейц? – спросил милиционер таким тоном, будто он приходит сюда каждое утро и спрашивает Макса. – Да, его позвать? – Желательно, – сказал милиционер с презрением. Мне даже показалось, он меня узнал. Он один раз приходил к моему отцу. Пришлось разбудить Макса. Мы сели на кухне втроем. Я поставила чай. – Ты тут один живешь? – резко перешел на «ты» милиционер. – С дедом, – не моргнув глазом ответил Макс. – И где он? – Уехал ненадолго. – Так-так-так… Значит, так. Дело в том, что вчера около полуночи на пустыре наблюдалась вспышка света неизвестного происхождения, – начал выдавать по памяти протокол милиционер, – и около того же времени гражданка Савченко заметила тебя идущим в город со стороны пустыря. Странно, почему тетя Даша «около полуночи» взялась наблюдать за теми, кто ходит по улицам? – Ты там был? – Простите, я могу задать вам вопрос? – Задавай. В голосе милиционера мне послышалось раздражение. Наши старожилы не любят «больно умных», которые разговаривают вежливо и правильно, а не как все. – Почему вас это интересует? Разве вспышки неизвестного происхождения находятся в компетенции милиции? Я думаю, Макс зря так сказал. Он, конечно, из большого города, и наши люди ему кажутся простоватыми, поэтому он может над ними подтрунивать, иронизировать, как он сам говорит, но с милиционером так делать, наверное, не стоило… – В «компетенции» милиции находится все! – оборвал его милиционер. – Из-за тебя весь город без света остался, а ты мне про «компетенцию»! Он сердито отхлебнул чаю. – И вы считаете, это как-то взаимосвязано? – пропустил Макс его слова мимо ушей. – Ты там был или нет?! – стукнул чашечкой о стол милиционер. – Да, я там был. – Один? Макс взглянул на меня вопросительно. – Я там тоже была, – тут же сказала я. – Очень хорошо. Больше там никого не было? Я не знала, что говорить. И тогда Макс ответил: – Не уверен. – Так-так-так… По-хорошему не получается. Придется идти в отделение. Милиционер посмотрел на нас выжидающе: что получится. Макс мило ему улыбнулся: в отделение так в отделение. Я вышла в другую комнату и достала из кармана передатчик для разговора с Гестом. «У нас милиция, выпытывают насчет пустыря, что у тебя?» «Почти то же самое, – усмехнувшись, ответил Гест, – мы с Игорем под домашним арестом». «У нас спрашивали, не было ли на пустыре кого-нибудь с нами. О вас говорить?» «Лучше не надо, Игорю и так не больно-то повезло… Если родители узнают, что им еще и милиция интересуется…» «Я тоже об этом подумала». – Эй, как тебя там, Оля, да? – крикнул с кухни милиционер. «Извини, тут…» «Да, я понял, счастливо!» – Да? – я вошла на кухню. – А ты почему не дома? – с подозрением посмотрел на меня милиционер. – У Оли проблемы, ее бьет отец, – сказал за меня Макс и так выделил последние слова, что мне стало ясно: в том, что творится у меня дома, он упрекает милиционера. В представлении Макса это его забота. А у нас к подобным вещам так привыкли, что никто уж и внимания не обращает, считают, так и надо… – Этот отец торчит в отделении с самого полшестого и требует, чтобы мы вернули его дочь! – И что же вы обязаны делать? Следить, чтобы все дети сидели по домам своих родителей или чтобы им ничего в их собственном доме не угрожало?! Вот это Макс выдал совсем зря. Нашей милиции такого просто не понять. Через пятнадцать минут мы были в отделении. Я увидела своего отца и спряталась за Макса. – Это и есть твой отец? – спросил меня Макс, еле сдерживая улыбку. Действительно, моего отца нельзя назвать очень сильным и представительным. Он немного пониже меня и выглядит старше своих лет. Увидев меня, отец грязно выругался и заорал, чтобы я шла домой и что он еще поговорит со мной о моем «ухажере». Макс стал серьезным и вежливо, обратившись к отцу по имени и отчеству (к нему никто так не обращается), потребовал, чтобы тот не смел больше меня обижать. – А я тебе говорю, ты пойдешь домой! – И отец больно схватил меня за руку. – Погоди, – вмешался милиционер, – из-за них в целом городе электричества нету! Сперва разберемся, а уж потом забирай ее куда хочешь! – Она домой не вернется! – кричал, бледнея, Макс. Отец орал ругательства на весь город и не хотел выпускать мою руку. Я заплакала. Вдруг Макс поправил на носу очки, размахнулся и ударил его со всей силы в челюсть. От неожиданности отец выпустил меня и, не удержавшись, упал. Я, все еще плача, бросилась к Максу, умоляя его не бить отца. Я очень боялась за Макса. А отец поднялся, не отряхиваясь, и я ясно прочитала в его мыслях: нож. У него в кармане нож. ГЛАВА X Собраться вместе! ИГОРЬ КВАСЦОВ Ну и досталось же мне вчера! Конечно, было обидно, но лично я своих предков понимаю, я действительно не совсем хорошо поступил. Но это ж от меня не зависело! Меня опять отругали за вранье, а я же не врал! Если б я сказал, что всю ночь играл на компьютере у Макса или что я попробовал пива, мне бы поверили! Сказали бы: «Свинья ты, больше так никогда не делай». И все. Ну, отлупили бы слегка, чтоб запомнилось, ничего особенного. Мамка плакала, говорила, растили младшего, чтоб в институт поступил, а он по ночам шляется неизвестно где, да еще врет – не краснеет! Я сидел в своей комнате с Гестом, и он грустно на меня смотрел. Жалко, он не может подтвердить, что я говорю правду! – Игорь, не огорчайся, у меня есть хорошая новость. Хочешь, расскажу? – Давай, – уныло согласился я. Хоть у кого-то что-то хорошее происходит! – Я только что понял, каким образом ваша энергия закрепляется за личностью. То есть как уберечь нас от Вампиров. – Ты что-то такое рассказывал. В смысле, это то, зачем ты летел на Землю? – Ну да! – Так это ж классно! Гест подал мне лапу, и я ее пожал. Я был рад за него, но за себя не очень. Я подумал, что теперь он сможет спокойно уехать с нашей планеты, и я, наверное, буду очень скучать по нему, хотя мой дог останется у меня. И как я буду по-идиотски выглядеть, когда по привычке попытаюсь с ним поговорить. Я принялся думать об этом и совершенно расслабился. Вдруг Гест вскочил и ощетинился. – Что случилось? И тут, когда я меньше всего этого ожидал, откуда-то, как мне почудилось, прямо из розетки выскочил оранжевый шарик размером с футбольный мяч. Я зажмурился: глаза-то все болели! – Думал, отделался?! – застучал в голове голос. А голова тоже болела. Я стал судорожно соображать. Конечно, я знал, как от него защититься, но спалить собственный дом мне как-то не улыбалось. – Помогите! – заорал я во всю глотку и хотел сигануть в окно. Несмотря на то, что второй этаж. Дверь была на замке. А вот окно – открыто. Если я вылезу быстрее, чем он успеет что-то со мной сделать, то в огороде я смогу плеваться огнем сколько угодно. Эх, досадно, что я один! Вокруг меня появился слабый туман, готовый вот-вот замкнуться. Опять ловишь?! Как же ты мне надоел! У меня не оставалось выбора. Я собрался с силами, притянул Геста за ошейник и окружил себя пламенем. Жалко, конечно, но что же мне оставалось? Деревянное покрытие потолка занялось моментально. Ничего. Будет время, починю потом. Но гасить надо как можно скорее. И тут мою бедную голову посетила идея. Ну и обрадовался же я! Крикнув Гесту: «За мной!» – я подбежал к двери, поднатужился и высадил ее совсем, с петель. Надеюсь, родители меня поймут. И вообще, я же все починю. Ненормальным галопом я пробежался по лестнице, ворвался в кухню и схватил висевший там на стене огнетушитель. Мама завизжала. Сначала: «Как ты посмел выйти?!», потом, когда увидела, зачем я вышел: «Сынок, родной, что случилось?!» – Ничего, – говорю, – не случилось, пришельцы мою комнату подожгли. Зря я и это сказал! Мамка кинулась за мной так быстро, как только смогла. По счастью, она у меня не худышка и подниматься по лестницам ей тяжеловато. Из моей комнаты вовсю валил дым, и навстречу мне из двери метнулся оранжевый шар. Я среагировал моментально: включил огнетушитель, и шар с шипением унесло обратно. Горел весь потолок и стена у окна. Во двор валил жирный черный дым. Хорошо еще, что у меня в комнате нет пластмассы, а то мы все задохнулись бы. Гесту я велел оставаться внизу и мамке крикнул, чтоб уходила отсюда. Но она углядела Оранжевого, и, пока я из последних сил ворочал тяжеленный огнетушитель, поливая потолок и стены, выспрашивала у меня, что это за «желтенькая штучка» летала в моей комнате. Тут уж у меня хватило ума не поминать пришельцев. Кстати, и версия неплохая, почему все загорелось! – Шаровая молния! – крикнул я ей и полил розетку. Лампочка, висевшая у меня под потолком, звонко взорвалась, разнеся заодно и стеклянный абажур, который, по странной случайности, был еще цел. По проводке вдоль стен пошли голубоватые искорки, я напугался и выбежал из комнаты. Мамка была уже внизу. К счастью, она не терпит запаха горелого. С грохотом разлетелся включенный в сеть приемник, который я в свое время с таким трудом собрал, и все стихло. Я снова вбежал в комнату и продолжил щедрой рукой поливать все вокруг. Сам я давно был в невесть откуда взявшейся пене. Огонь сменился отвратительным дымом, я закрыл лицо рукавом майки. Дым скоро унесло в окно – с этим мне повезло, иначе пришлось бы совсем туго. Но зато теперь все соседи в курсе, что у меня был пожар. Я залил тлеющие обои там, где они были еще сухими, и с чувством выполненного долга присел на кровать. Сверху меня осыпал жирный пепел. Ну и видок был теперь у моей комнаты! Учебники, которые я только на той неделе получил, теперь нуждались как минимум в просушке. Их было жальче всего – казенные все-таки! Балки потолка только обгорели. Побелить – пара пустяков. Вот обои придется новые покупать – это серьезно. Мать только-только из области вернулась, меня отец туда не отпустит и сам, естественно, не поедет. А у нас хороших не купить.