355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анатолий Уткин » Американская империя » Текст книги (страница 4)
Американская империя
  • Текст добавлен: 13 сентября 2016, 17:16

Текст книги "Американская империя"


Автор книги: Анатолий Уткин


Жанр:

   

Публицистика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Развивая прежние постулаты, стратегическая мысль руководства вооруженных сил США продолжила движение в уже обозначенном направлении. К концу десятилетия в Пентагоне был создан базирующийся на прежних идеях документ под названием «Совместное видение мира – 2000», который ставит перед Соединенными Штатами грандиозную цель: «Сохранить способность победить быстро и самым убедительным образом в ряде происходящих синхронно операций, или, другими словами, сохранить доминирование по всему спектру».

В начале третьего тысячелетия американская военная и политическая элита ставит перед собой задачу «достичь такого уровня абсолютного доминирования, когда Соединенные Штаты превзойдут всех противников уже одним лишь внушением ужаса перед американской мощью, делая тем самым непосредственное ведение войны ненужным. Доминирование, предусматриваемое «Совместным видением – 2010», предполагает овладение могушеством, не виданным еще в истории человечества». Особое внимание в указанном документе сконцентрировано на угрозах, создаваемых глобализацией (американские военные говорят о них как об «асимметричных угрозах»), – терроризм, преступность, религиозный фанатизм, амбициозные политики тиранического типа, вожди анархии, возжелавшие власти и влияния ученые. Достижение доминирования в американском планировании не исключает даже угрозу использования оружия массового поражения.

В аналитической мысли гегемонистских реалистов указанные пентагоновские документы рассматриваются как программная ориентация курса США.

Вот как формулирует цели США в мире один из ведущих «практикующих» американских политологов, советница обоих Бушей (и специалист по России), идеолог республиканской администрации Дж. Буша-мл. К. Райс:

– обеспечить Америке способность военными средствами предотвратить любой силовой конфликт, сделать американскую мощь готовой сражаться за свои интересы в том случае, если сдерживание не сработает;

– расширить возможности экономического роста посредством снятия тарифных барьеров, распространения свободной торговли и стабилизации международной валютной системы;

– гарантировать прочные и тесные взаимоотношения с союзниками, которые разделяют американские ценности и готовы разделить экономическое бремя в достижении этих ценностей;

– сфокусировать американскую энергию на достижении выгодных всеобъемлющих отношений с крупными мировыми силами, особенно с Россией и Китаем, которые могут участвовать в определении характера будущего мирового политического расклада;

– решительно противодействовать государствам-париям и враждебным странам, представляющим растущую угрозу с точки зрения терроризма и вооружения средствами массового поражения.

К. Райс полагает, что «военная готовность займет в будущем центральное место. Американские технологические преимущества должны быть использованы для построения сил, более легких в перемещениях и более смертоносных по своей огневой мощи, более мобильных и гибких, способных наносить удары точно и с большого расстояния».

Приверженцы гегемонистского реализма вынуждены признать, что в конечном счете многочисленные недовольные в мировом сообществе могут восстать против гегемона и – как учит история – лишить их мирового пьедестала. Но этот тяжелый миг следует отнести как можно далее в будущее, сколь бы дорогой ни была цена этого. Несколько десятков миллиардов долларов увеличенного военного бюджета – относительно малая цена за безопасность и преобладание.

Никто в администрации президентов Клинтона и Буша-мл. не дезавуировал столь грандиозные цели. В то же время конкурирующая республиканская партия в этом отношении разделяет убеждения демократических соперников. Республиканцы Р. Каган и У. Кристол: «Целью американской внешней политики является сохранение гегемонии так долго в будущем, насколько это возможно». Овладевшие в 2001 г. Белым домом республиканцы сделали своим кредо именно эти идейные постулаты, ставшие наиболее релевантными после террористической атаки против Нью-Йорка и Вашингтона в сентябре 2001 г. Самый влиятельный американский внешнеполитический журнал «Форин афферс» задает читателям весной 2002 г. риторический вопрос: «Можно ли говорить о США как о неимпериалистической сверхдержаве?» И сам же отвечает: «Война с терроризмом фокусирует внимание на впавших в хаос государствах, предоставивших убежище нигилистическим отщепенцам – от Судана и Афганистана до Сьерра-Леоне и Сомали. Когда возникают такие угрозы, у великих держав имеется готовое оружие: империализм».

2. Умеренный реализм. Немалое число тех, кто в американской политической элите причисляет себя к реалистам, смущены прямым фактическим призывом править миром в условиях единовластной мировой гегемонии. Их не устраивает излишняя прямолинейность, их шокирует беспардонное самоутверждение, их пугает реакция других стран на неприкрытую мировую претензию. Подобная неосмотрительность, полагают реалисты – критики открытого гегемонизма, ослабит позиции США скорее всего. Реализм вовсе не равен прямолинейному движению собственным курсом. Требуется более тонкий подход.

Такие представители клинтоновского министерства обороны, как У. Перри, Дж. Най, А. Картер, призывали не забывать сути оборонных усилий Соединенных Штатов – защита Североамериканского континента (1) и Североатлантического региона (2). Им полностью вторит пришедшая к власти в 2001 г. «жесткая тройка» республиканцев: вице-президент Чейни, министр обороны Рамсфелд и его заместитель Вулфовиц. Уход с центра на периферию, перенесение центра приложения усилий на дальние страны – в ущерб подлинно значимым – отвлечет критически важные ресурсы, завяжет Америку на решение второстепенных задач, подорвет моральные и физические ресурсы. Поэтому при выработке стратегии очень важно отделить первостепенные угрозы (и задачи) от второстепенных – действуя лишь таким образом, США могут сохранить необходимые им жизненные силы. Группой теоретиков и политиков, которых мы называем умеренные реалисты, выделяются три категории угроз:

– непосредственно угрозы американскому будущему. В указанном смысле речь может идти о грядущем вызове Китая, о «веймарском» синдроме России, о распространении оружия массового поражения в направлении «государств-париев»;

– региональные войны, прежде всего в Юго-Восточной и Северо-Восточной Азии – от Ирака до Северной Кореи;

– важные международные проблемы, не затрагивающие собственно американских интересов (конфликты типа афганского, косовского; Босния, Руанда, Сомали, Гаити, Сьерра-Леоне).

Умеренные реалисты не верят в то, что в будущем рациональный и приемлемый для большинства мир возникнет благодаря распространению гуманитарных идеалов, принятию мировым сообществом общих ценностей, общего символа веры. В мире будущего по-прежнему будут править интересы, стремление к безопасности, правильная или ложная оценка ситуации. Мир будет оставаться местом разрешения споров, столкновения взаимоисключающих курсов, стремления вынести на внешнюю арену внутренние конфликты. В этой ситуации с точки зрения национальных интересов Америки было бы глубоко ошибочно становиться защитником мирового статус-кво, было бы неверно концентрироваться на конфликтах третьей категории – бесконечных локальных спорах с одновременным ослаблением интереса к проблемам первой группы. Умеренные реалисты указывают на строгую необходимость:

– обращения к внешнему миру, исходя из очередности приоритетов. В качестве иллюстрации можно указать, что представители этой школы поддерживали применение американской военной силы в Персидском заливе (ведь речь шла о стратегическом сырье), но не в необжитом Афганистане, Косове или забытой богом Сьерра-Леоне.

– Необходимой видится им выработка шкалы мер невоенного характера в разрешении неизбежных международных проблем. Экономическая помощь, вовлечение в торговый оборот, предоставление части американского рынка видятся им столь же эффективными средствами манипуляции потенциальными партнерами, как и прямое силовое воздействие.

– Очень важное положение этой школы заключается в признании ошибочности сугубо односторонней политики – в этом случае потенциал США подвергнется ненужному напряжению. Американский шериф не должен быть одиночкой. Вместо проповедей среди неверующих, утверждает Р. Хаас из Бруклинского института, Соединенные Штаты должны привлекать для поддержки своей политики союзников и нейтралов, создавать широкую коалицию своих помощников во всем мире, схожую с альянсом времен «холодной войны».

Умеренные реалисты призывают отставить безоглядность и действовать исходя из шкалы собственных ценностей. У Соединенных Штатов в этом случае есть все шансы сохранить и внутренние силы, и главенствующее положение в мире. «Если оставаться в пределах взглядов школы, „реальполитик“, – пишет Э. Эбрамс, – просто невероятно представить себе будущее, в котором своими мощными дипломатическими усилиями Америка не смогла бы собрать силы в поддержку действий, которые она считает необходимыми для себя. Более того, наше военное доминирование делает любую международную интервенцию, осуществляемую вопреки нам, очень трудной и даже практически невозможной».

Это влиятельная школа со старой традицией, и ее влияние в будущем скорее всего будет весьма ощутимым.

З.Гегемонистский либерализм. Это направление включает в себя либералов, которые не хотели бы ассоциироваться с теориями жесткого реализма и силового удержания мирового баланса. Холодная, строго себялюбивая отстраненность во внешней политике для них неприемлема. Откровенная битва за эгоистически определенные национальные интересы им претит, равно как и циничный выбор важных и неважных регионов. Но гегемонистские либералы признают, что мир несовершенен, что на пути США могут встретиться опасные угрозы и, владея непревзойденной американской мощью, следует высоко держать знамя либеральных принципов и воспротивиться посягательствам на них преступных, безответственных режимов.

Америка могуча как никогда, она расходует на военные нужды на 20% больше всех своих европейских и азиатских партнеров и союзников, вместе взятых. Если Соединенные Штаты не будут дисциплинировать мир, тогда зачем они расходуют так много средств на военные нужды? И нетрудно представить, как быстро упадет авторитет Америки, если она не будет наказывать буянов.

При этом не следует преувеличивать тягот лидерства. Либералы этого направления признают сложные реалии современной жизни, но верят в способность Америки справиться с этими проблемами без одиозного насилия. В конечном счете кто может бросить вызов Америке? Китай с его 19 стратегическими ядерными боеголовками и техникой уровня 50-х годов? Теряющая свою мощь Россия, чье военное производство ныне составляет менее 15% от уровня 1991 года? КНДР, Иран, Ирак, Сирия, Куба, чей совокупный военный бюджет не составляет и 2% американского, чья экономика в руинах, чей жизненный уровень падает?

Издатель журнала «Ньюсуик» М. Элиот отмечает: «Прежнее определение национального интереса не указывает на то, за что стоило бы сражаться сейчас по той причине, что в современном мире не существует подлинной угрозы развитым демократиям. Какие бы войны ни вела Америка в XXI веке, можно с определенностью сказать, что ни одна из них не будет напоминать Вторую мировую войну. Но многие грядущие войны будут напоминать косовский конфликт». Поэтому не следует драматизировать события и воспринимать каждое несогласное с американским выступление за угрозу национальному существованию страны. А следует градуировать угрозы демократии и свободному рынку, следует помимо страшного ядерного меча иметь достаточно гибкие конвенциональные рычаги, с тем чтобы не завышать планку очередного конфликта.

Рассуждая в том же духе, заместитель главного редактора журнала «Уорлд полиси джорнэл» Д. Риефф предлагает использовать военное превосходство Америки не для жесткого утверждения гегемонии (так остро воспринимаемой Китаем, Россией, Японией, Германией), а для наведения порядка в нецивилизованных углах, вроде Руанды и Сьерра-Леоне. Америка должна помогать там, где менее мощные державы отстают, где она может показать пример гуманного поведения, более цивилизованного морального стандарта. «Америка – это взрослый, оказавшийся на школьной игровой площадке, где жестокие подростки избивают беззащитных детей. Не имеет ли взрослый морального обязательства остановить злоупотребление силой?»

Сторонники этой точки зрения уверены, что устаревшие ооновские запреты можно нарушать ради торжества действенного гуманизма и мирового порядка. И Америка наступившего века будет проводником этих принципов. Силой, если понадобится.

Данное направление обрело значительный вес среди американских либералов, среди влиятельных политиков, связанных с международным бизнесом классом менеджеров, среди влиятельных журналистов, в среде политологов, стремящихся избежать выхода Америки на ненужную прямолинейность и агрессивность.

4. Новые либеральные интернационалисты. Они более осторожны в отношении способов реализации либерального гегемонизма. Их теоретические построения базируются на тезисе, что демократические государства значительно реже вступают в конфликты между собой, чем автократические и нелиберальные государства (особенно активен в отстаивании этого тезиса американец М. Дойл). Отсюда задача Соединенных Штатов: посредством свободной торговли и открытого рынка способствовать формированию среднего класса, который является движущей силой демократических преобразований. США должны не озираться в поисках возможного соперника, а укреплять в мире идеологию, автоматически делающую Америку лидером.

Как пишет Ф. Бергстен, «Соединенные Штаты должны либо приспособиться к новым условиям, либо вести длительные арьергардные действия, все более дорогостоящие и бессмысленные – подобные тем, которые осуществляла Британия на протяжении десятилетий после того, как их лидерство было поколеблено».

В воззрениях сторонников этого подхода слышны отголоски движения за вильсоновскую Лигу Наций и рузвельтовских мечтаний об ООН как ответе на насилие в мире, которое, с точки зрения либеральных националистов, уже не может никому принести позитивных результатов. Процесс глобализации делает войны бессмысленными и уж никак не прибыльными для все большего числа стран. «В начавшийся после окончания „холодной войны“ период, – пишет Ч.-У. Мейнс, – завоевания не могут принести с собой обогащения; напротив, они влекут за собой лишь огромные расходы. И нельзя заставить завоеванные народы согласиться со своей участью – они будут сражаться вплоть до своего освобождения… Германия, например, не стала бы богаче и влиятельнее, если бы снова попыталась захватить часть территории своих соседей».

Сторонники либерального мирового порядка полагают, что новые угрозы безопасности в мире являются общими для всего земного населения. Свободная мировая торговля будет благом для всех. И напротив: загрязнение атмосферы или всеобщее потепление климата будут общей бедой.

Обращаясь к проблеме гегемонии, сторонники либерального мирового порядка предпочли бы, чтобы США увеличивали не свой военный бюджет, а помощь нуждающимся, финансирование международного сотрудничества и охраны окружающей среды, помощь входящим в мировой рынок странам. Либеральные интернационалисты считают, что Америка морально обязана взять на себя ответственность за мировой порядок. В США это видится многими как осуществление национальной судьбы, как продолжение моральных обязательств нации. Как страна, более других заинтересованная в сохранении статус-кво, Америка всегда выиграет от введения и укрепления общих правил игры, общих сдерживающих механизмов. Успешное международное сотрудничество по правилам, а не самостоятельное плавание в бурном море меняющейся мировой политики могло бы обеспечить долговременность особого положения Америки в мире.

Такие теоретики, как Ч. Капчен из Совета по международным отношениям, утверждают, что в высших интересах Америки было бы заранее приготовиться к спуску с вершины. Было бы гораздо мудрее и безопаснее идти впереди «кривой линии истории», заранее создавая более безопасную комбинацию международных сил, чем однажды найти себя неспособным ответить на новые вызовы мировой эволюции. «Возникающая новая система потребует для своего создания еще одно или два десятилетия. Но курс Вашингтона может уже сейчас стать определяющим обстоятельством – возникнет ли многополярная система мирно или ворвется с соперничеством, которое так часто приводило в прошлом к войнам великих держав».

Обобщая рассмотрение четырех вышеуказанных направлений, следует отметить, что во всем спектре американских идеологических направлений происходит заметный отход от символа веры предшествующего поколения – безусловного уважения международных установлений и законов. Еще совсем недавно, в 1986 году, совершенно революционно и почти маргинально звучали мысли Ч. Краутхаммера о том, что «уважение суверенитета не является моральным императивом» и что «существуют ценности, ради достижения которых возможно ограничение суверенитета отдельных стран». После Косова и натовских доктринальных изменений эти мысли уже не смотрятся еретически революционными. «Сегодня мысли Краутхаммера, – пишет американский исследователь Ф. Закария, – кажутся самоочевидными, почти банальными». Такая «революция в мышлении» не может не породить внешний отклик.

То, к какому выводу пришла Америка в результате этих дебатов, обострившихся после актов террора сентября 2001 г., будет одним из самых важных обстоятельств, определяющих наступающий век. Скорее всего, на вопрос о форме, пределах и функциях гегемонии не будет дан кристально ясный ответ. Но большинство человечества на себе ощутит этот ответ. И трудно представить себе, что по зрелому размышлению Америка отвернется от мира. Реалистичнее предположить противоположное. Большинство американских идеологов соглашаются в том, что «в грядущие десятилетия соблазн и видимая полезность американского вмешательства в международные дела окажутся неукротимыми… Если теория гуманитарного вмешательства является продуктом двадцатого века, то уникальные обстоятельства начала двадцать первого века дадут многочисленные основания для практического приложения этих теорий».

М. Олбрайт так определила свое видение американской стратегии в мире: «Мы должны быть больше, чем просто мировая аудитория, больше, чем просто действующие лица, мы должны быть творцами мировой истории нашего времени. Американская мощь будет задействована для того, чтобы решающим образом воздействовать на пятьдесят процентов истории и законов нашего времени». Американскому избирателю дали понять, что уход коммунизма в историю, всеобщее торжество рыночных отношений и идей демократического устройства вовсе не означают окончание глобальной вахты США – напротив, новое время знаменует собои фантастические возможности для единственной сверхдержавы, обещает ей исторический бросок в будущее.

Хорошей иллюстрацией служит назначение открытого сторонника пренебрежения мировым сообществом – Дж. Болтона ответственным (в официальной должности заместителя государственного секретаря) за выработку политики в области контроля над вооружениями и разоружением. Даже сдержанные комментаторы заявили, что «лису назначили стеречь курятник». Болтон немедленно приступил к односторонним действиям, круша всю систему международных соглашений.

3. КОМПОНЕНТЫ ГЕГЕМОНИИ

Господствующее государство будет стремиться связать более слабые и второстепенные страны набором правил и организаций – запирая их в рамки определенного им поведения, – но при этом само останется свободным от пут, свободным от институциональных ограничений и обязательств.

Дж. Айкенбери, «После победы», 2000

Сомнений в американских возможностях не испытывает никто. Даже самые хладнокровные среди американских идеологов приходят к выводу, что «Соединенные Штаты занимают позицию превосходства – первые среди неравных – практически во всех сферах, включая военную, экономическую и дипломатическую. Ни одна страна не может сравниться с США во всех сферах могущества, и лишь некоторые страны могут конкурировать хотя бы в одной сфере».

Становление Американской империи все больше видится не как проблема физических возможностей, а как вопрос национальной психологии. Вопрос заключается не в том, сможет ли Америка нести «глобальное бремя», а захочет ли она его нести. Это бремя тяжело и весьма весомо, но и возможности американские колоссальны. Пресловутое имперское перенапряжение если и наступит, то не скоро. Мир Кеннеди и Джонсона – мир Вьетнама требовал от США военных расходов, доходивших до 9 процентов национального валового продукта. Рост военных расходов при президенте Рейгане довел бюджет Пентагона до 6 процентов американского ВНП. В 2000 г. эти расходы равнялись 3 процентам колоссального американского ВНП, а военные расходы президента Дж. Буша-мл. грозят довести военные расходы Америки до 4 процентов ВНП (до 379 или даже до 476 млрд. долл.). И это не создает для американской экономики невыносимого напряжения. Основанием однополюсного мира имперской гегемонии являются «три кита» – экономическое доминирование; военная сила; культурная привлекательность.

Экономика

У США в начале третьего тысячелетия не только самая мощная, но и самая эффективная экономика мира. Начавшийся в 1992 г. десятилетний подъем закрепил лидирующее положение американской экономики в мировом взаимообмене, в мировых финансовых учреждениях, в осуществлении международной экономической помощи. Между 1990 и 2001 годами американская экономика выросла на 27%, тогда как западноевропейская – на 15%, а японская – лишь на 9%. Доля США в мировом валовом продукте (составляющем в 2002 г. 31, 4 трлн. долл.) увеличилась между 1996 и 2002 годами с 25, 9 до 31, 2%. На пороге нового века уровень безработицы упал до фантастически низких 4%. Не будем заблуждаться, говорит президент одной из крупнейших коммуникационных компаний мира англичанин М. Соррел, «мир не глобализируется, он американизируется. Во многих отраслях индустрии на Соединенные Штаты приходится почти 50% мирового рынка. Что еще более важно, более половины всей деловой активности контролируется – или находится под влиянием – Соединенных Штатов. В области рекламы и маркетинга эта доля доходит до 2/3. В сфере инвестиций доминируют огромные американские компании: Меррил Линч, Морган Стенли Дин Уиттер, Голдмен Сакс, Соломон Смит Барни и Дж.-П. Морган». Индустриальная и финансовая активность мировой экономики в той или иной степени находится под воздействием этих гигантов американского делового мира.

Абсолютная и относительная мощь Америки достигла невиданных высот, о чем свидетельствует таблица 1.

Таблица 1. ВВП ведущих стран мира в 2002 г. в трлн. долл.


Источник: The World in 2003. London. TheEconomistPublications,pp.93 – 99.

США более чем вдвое превосходят в экономической сфере своего ближайшего конкурента Японию. Одна только отдельно взятая экономика штата Калифорния равна по валовому показателю Франции или Британии.

Никто не использует лучше других охватившую мир глобализацию. Именно в США идет более трети мировых прямых иностранных инвестиций. Между 1991 и 2003 годами общий объем мировых инвестиций составил 7 трлн. долл.; из них на американскую экономику пришлось более 20 процентов – американская экономика оказалась самой привлекательной для инвестирования (на идущий на втором месте Китай приходится 7 процентов инвестиций). На исследования и разработки в США идут суммы, превосходящие подобные расходы у семи других богатейших стран, взятых вместе.

Еще в 1990 г. опасения в отношении зарубежной конкуренции испытывали 41% американских производителей, а в начале следующего столетия страх почти исчез – лишь 10% опрошенных выразили свои тревоги. Страх в отношении объединенной Европы и неудержимой Японии ослаб. Теперь 85% лидеров американского бизнеса приветствуют европейскую конкуренцию. Годовой доход в расчете на каждого американца составил 38 тыс. долл. Американский бюджетный профицит в 2002 фин. г. составил более 100 млрд. долл.

Экономика Соединенных Штатов оставила далеко позади потенциальных соперников, и ныне, спустя более полувека после окончания Второй мировой войны, ее превосходство над поверженными тогда Германией и Японией убедительнее, чем когда бы то ни было. Восстановившие свою мощь страны не смогли приблизиться к показателям Америки, о чем свидетельствует таблица 2.

Таблица 2. Степень доминирования.

Соотношение валового внутреннего продукта гегемона и ближайших конкурентов (гегемон =100).


Источник: «Economist», June 29July 5 2002. A Survey of America's World Role, p. 8.

И американский гигант не останавливает своего движения. В 1980 году на научные исследования и разработки на Западе в целом расходовались 240 млрд. долл., из которых на долю министерства обороны США приходилось 40 млрд. долл. В 2000 фин. году расходы на исследования и разработки стран Запада составили 360 млрд. долл., и доля США в них составила 180 млрд. долл.. В 2002 г. из общей суммы мировых расходов на исследования и разработки в 652, 7 млрд. долл. на США приходились 40, 6 процента. Величайшая экономика мира является основным источником мирового технического прогресса – на США приходится 35, 8% мировых расходов на производство новых технологий. Америка инвестирует в высокотехнологичные области больше, чем вся Европа, взятая вместе. Общие американские расходы на исследования и внедрение равны совокупным расходам богатейших стран мира – остальных стран «большой семерки». (А «семерка» расходует на эти цели 90% общемировых расходов на исследования и разработки. На занимающую второе место Японию приходится 17, 6%, на Германию – 6, 6, Британию – 5, 7, Францию – 5, 1, Китай – 1, 6). И эти расходы дают весомые результаты: не менее половины новых технологий мира создается в начале XXI века в Америке (что детально показывает Совет по конкурентоспособности – аналитический центр американской индустрии, расположенный в Вашингтоне.

Более 40% мировых инвестиций в компьютерную технологию приходится на американские компании – более 220 млрд. долл. Соотношение числа компьютеров к работающим в США в пять раз выше, чем в Европе и Японии. Это дает американскому бизнесу внушительное превосходство над конкурентами. Компании «Интел», IBM и «Моторола» производят существенно важные компоненты собственно компьютерной техники. В то же время «Майкрософт», «Оракл» и «Нетскейп» обеспечивают главные мировые программы, и все они основаны в Америке, где располагаются их штаб-квартиры. Экспорт «Виндоуз» и «Лотус 1, 2, 3» постоянно растет. Основанный министерством обороны США Интернет стал глобальным феноменом, но большинство включенных в Интернет 15 000 телевизионных сетей базируются в Соединенных Штатах.

США расходуют вдвое больше средств на душу населения на информационно-технологические нужды, чем западноевропейские фирмы. Более 90 процентов сайтов в Интернете являются американскими. Американские компании являются главными поставщиками «кремниевых мозгов». В стране находится 40% общего числа компьютеров в мире. Наличие наиболее эффективного экономического организма, организационные, технические и идеологические инновации (более трети мировых патентов), совершенство индустриальной организации, доминирование в мировой валютной системе, главенствующие позиции в мировой торговле, обладание самыми мощными ТНК, возможность оказывать массированную экономическую и гуманитарную помощь внешнему миру – все это позволило Америке установить первенство в основных отраслях современной экономики. Университеты США и американский бизнес легко абсорбируют в американскую экономику талантливых иностранцев – как когда-то Римская империя.

Фактом является то, что все сторонники расширения мировой торговли, снятия барьеров, расширения экономического поля деятельности, так или иначе, входят под мантию американской технологии, американской промышленности и торговли. Сень американского орла – залог приобщения к самому богатому и софистичному рынку мира. В этом гигантский фактор американского могущества. Торговля и финансы сплачивают то, что быстро становится имперским доменом. При этом существенно следующее благоприятствующее Америке обстоятельство: там, где она нарушает каноны свободной торговли – скажем, в области поощрения своего сельского хозяйства, защиты текстильной промышленности, сталеплавильной отрасли, их главные конкуренты – западноевропейцы нарушают правила либерализма сами, и это как бы нейтрализует активную американскую торгово-промышленную самозащиту. На этой основе трудно предвидеть формирование некоего антиамериканского альянса.

Еще более жестко, чем прежде, проявил себя тот факт, что производительные силы современного мира принадлежат крупным компаниям-производителям, тем многонациональным корпорациям (МНК), полем деятельности которых является вся наша планета. В современном мире насчитывается около двух тысяч МНК, которые распространяют свою деятельность на шесть или более стран. Среди них пятьсот крупнейших имеют совокупный продукт в 21, 9 трлн. долл. (61 процент мирового валового продукта). Они контролируют капиталы в 35, 6 трлн. долл. Их ежегодные доходы равняются 810 млрд. долл. в год. На этих пятистах многонациональных компаниях заняты 84, 5 млн. человек. 93 процента их штаб-квартир расположены в США, Западной Европе и Японии. Среди 50 самых больших МНК двадцать семь – американского происхождения.

Предоставим слово «Нью-Йорк таймс»: «Только одно можно сказать об альтернативах – они не работают. К этому выводу пришли даже те люди, которые живут в условиях отрицательных последствий глобализации. С поражением коммунизма в Европе, в Советском Союзе и в Китае – с крушением всех стен, которые защищали эти системы, эти народы, испытывающие жестокую судьбу в результате дарвиновской брутальности свободнорыночного капитализма, не выработали цельной идеологической альтернативы. Когда встает вопрос, какая система сегодня является наиболее эффективной в подъеме жизненных стандартов, исторические дебаты прекращаются. Ответом является: капитализм свободного рынка. Другие системы могут более эффективно распределять и делить, но ни одна не может больше производить… Или экономика свободного рынка, или Северная Корея».

В практическом плане глобализация означает прежде всего уменьшение барьеров между различными экономиками, что способствует торговому взаимообмену. Еще три десятилетия назад торговля давала Соединенным Штатам примерно 10% их валового национального продукта – а к новому тысячелетию эта цифра перевалила за тридцать процентов.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю