Текст книги "Вопль впередсмотрящего"

Автор книги: Анатолий Гаврилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Автобус остановился и пошёл дальше.

На горизонте появилось судно.

* * *

Туман. Туман – опасность для судов. Нужно подавать звуковые сигналы. Миша хочет отправиться в кругосветное путешествие на ведре. Он не шутит. Нужно что-то делать.

* * *

Нужно что-то делать.

Окружность была описана около треугольника, а теперь она вписана.

Поражение Афин.

Возвышение Македонии.

* * *

Несмотря на рекомендательные письма, Гоголь не может в Петербурге найти себе подходящего места службы.

Гусей крикливых караван тянулся к югу.

Крикливых – определение, кричали громко – обстоятельство.

Прилетели долгожданные ласточки и снегири.

– Так ли это? – спрашивает ЧБП.

– Не так ли, но так ли, – отвечает Миша.

– Увы, на разные забавы я много жизни погубил, – грустно говорит ЧБП.

– Не знаю, – отвечает Миша, – в данный момент мне нужно освоить молоток В. Д. Гаврилова с четырёхгранной линзой и пустотелостью рукоятки, в которой вмещается 0,25 л водки.

* * *

Волнение нулевое. Давление в пределах обычного. Температура нормальная. Импульс проходит нормально.

* * *

Светская жизнь требует больших расходов.

Соль, сахар, уксус.

Приятно отдохнуть в компании хороших друзей.

Входят двое бандитской наружности.

Они кого-то ищут, они спрашивают, где живёт Миша.

Я не знаю, где он живёт.

Ночная гроза и дождь.

В Греции 300 солнечных дней в году.

Снотворность азалептина усиливается алкоголем.

Миша спрашивает, не ищут ли его бандиты.

– Не знаю.

– Но они же у тебя спрашивали мой адрес?

– Я сказал, что не знаю, но вряд ли они станут искать из-за лыж.

– Каких лыж?

– Ты же собирался покупать лыжи?

– Я их уже купил, но…

Но… но… но…

Лыжи и снег – что ещё нужно?

Дело в том, говорит Миша, что дело не в лыжах.

– А что?

– Дело серьёзное.

– Я помогу тебе.

– Ты не сможешь помочь мне.

– Почему?

– Говорить об этом преждевременно.

* * *

Дни идут и куда-то уходят.

Дни проходят и падают за сараем.

Осенью всё живое готовится к зиме.

У нас 15 миллионов инвалидов.

Аня и Наташа ищут клиентов на вокзале с помощью клофелина.

Изысканный Лоуренс был из шахтерской семьи.

Анастас Святодух деньги взял, а уголь не везёт.

Облачно, дождь.

Облачно, снег.

Не всё ещё убрано с полей.

С грузом жома, шрота и жмыха вышли на рассвете.

Погода нормальная.

Капитан стоит на мостике и смотрит в бинокль.

Иногда он из фляжки делает пару глотков.

На полу валяется опрокинутый стул.

Марля, драп, креп.

* * *

На стене висит картина с изображением зимнего леса работы Сары-Юрьева.

В Германии в театр ходят чаще, чем в Италии.

Николаю Ивановичу удалось сыграть на разнице цен и получить маржу.

Вера Ивановна хочет купить козу.

Рожь уже сжата, виноград ещё висит.

Птицы уже не поют.

Не поёт уже и Семён Степанович, так как парализован, чего никто не ожидал.

* * *

Жом, жмых, шрот.

Вышли на рассвете, но вернулись из-за сильного волнения.

* * *

Облачно, дождь, мокрые ботинки.

Ветер улёгся.

Бор загрязнён примесью борида магния.

С грузом бора-борида магния отчалили от десятого причала, но вернулись по техническим причинам.

Мимо окна пробежал кабан Юрия Ивановича Колодяжного и скрылся в речных камышах.

* * *

Тарелка с цветочками, скелет селёдки.

Постное масло.

Биение коренных шеек, износ кулачков.

Здесь важен творческий подход.

Продаётся сервант тёмной полировки на ножках.

* * *

Дальний свет, ближний свет.

Скорость поршня в цилиндре.

Осевое смещение.

В данном случае сопротивление воздуха в расчёт не принимается.

Анонимный звонок угрожающего характера.

Полковнику юстиции инкриминируется взяточничество.

Директор завода ходит по цехам, некоторых избивает.

На секретной военной базе выведен гигантский питон для стецопераций.

Астров жалуется на жизнь, Войницкий зевает, Толстой собирается на охоту, к нему за советом, что делать, приходит избитый директором завода фрезеровщик.

Утром в отдельных районах туман.

Ветер переменных направлений, возможны осадки.

Пришёл Миша, прогулялись.

Он по-прежнему бредит одиночным кругосветным путешествием.

– Одиночным?

– Да.

– На ведре по морям и океанам?

– Я пошутил тогда.

– На чём же?

– Я заказал яхту на шведской верфи.

– Ты снова шутишь?

– Нет.

– А деньги?

– Мой старший брат занимается драгоценными камнями.

– И…

– Он оплачивает проект и постройку судна.

– А я?

– А я отдам тебе свои лыжи, и ты будешь ходить на лыжах по холмам и оврагам. Шучу. Мы вместе совершим кругосветное путешествие. Готовься.

* * *

– Бриз?

– Ветер.

– Он…

– Он…

– Он дует…

– Он дует с моря на сушу.

– Когда?

– Ночью.

– Нет, днём. А ночью?

– А ночью… ночью он дует с суши на море.

– Бора?

– Бора… бора – это…

– Ну?

– Например, сирокко.

– Я не об этом спрашиваю.

– Бора?

– Бора… бора, бора, бора…

– Ты ещё не готов. Готовься.

* * *

Треугольный парус имеет переднюю, заднюю и нижнюю шкаторины, которые для прочности обшиваются ликтросом.

Поперёк паруса идут ряды люверсов, через которые при взятии рифов пропускаются риф-штерты.

У стакселя и кливера чаще всего линуются только передняя шкаторина и углы, у спинакера – все шкаторины.

* * *

Древний Восток и европейское Средневековье.

Концепция романтической иронии.

Критический пафос и результаты.

Гармония, дисгармония.

Внешнее, внутреннее, духовное, чувственное.

Виктор Иванович лежит под забором, не может дойти домой.

Помочь дойти ему домой, где ему не рады.

Примирение противоположностей.

Вечные колебания между чем-то и чем-то.

Бора – сильный холодный порывистый ветер, дующий с прибрежных гор в сторону моря.

Для ускорения высыхания краски можно использовать сиккатив.

Лёгкий туман, лёгкий озноб.

* * *

В шесть часов вечера «Принцесса Алиса» берёт на борт ещё пассажиров.

Перегруз при минимуме спасательных средств.

Левин хочет сделать предложение Китти Щербацкой, младшей сестре Долли, жены Степана Аркадьевича, который изменяет ей с француженкой-гувернанткой.

Тракторная бригада вспахала 0,5 поля и остановись из-за отсутствия топлива.

Сердцевину окружает ядро – наиболее прочная часть дерева.

Снаружи дерево покрыто корой.

В сентябре школьники идут в школу.

Школьники – подлежащее, идут – сказуемое.

Чтобы найти делимое, надо частное умножить на делитель.

Испанский галион «Сан-Диего» под командованием компетентного Антонио де Морги идёт на дно в филиппинских водах, погибают 350 человек. Де Морга первым покидает гибнущее судно, плот с капитаном толкает перед собой к берегу его секретарь, Морга спасается, позже он напишет мемуары о своём героическом поведении.

Вечер. Предложение нераспространённое.

Осенний вечер. Предложение распространённое.

– Испанский галион.

– «Сан-Диего».

– Дерево.

– Сердцевина.

– Ядро дерева.

– Кора дерева.

– Школьники.

– Идут.

– Идут в школу.

– Левин.

– Хочет сделать предложение Китти Щербацкой.

– Антонио де Морга.

– Погубил людей.

– И пишет.

– И пишет героические мемуары.

– Ветер.

– Ветер относительно судна.

– Оверштаг.

– Приводимся круче к ветру.

– Фордевинд – уваливаемся под ветер.

– Готовься.

– Готовлюсь.

– Судно уже строится.

– Понятно. А что это у тебя фонарь под глазом?

– Получил. Как видишь.

– Сам напросился?

– Да. Попросил закурить и тут же получил.

– И теперь твой левый глаз курит.

– Ничего страшного.

– Кто?

– Кто-то из них.

– Было темно?

– Сумерки.

– Упал?

 – Да.

– Ногами били?

– Да.

– Но не сильно.

– Не сильно. Им что-то помешало.

– Я с ними разберусь.

– Не смеши меня. Они изуродуют тебя.

– Посмотрим.

* * *

Пасмурно, прохладно.

Двор усыпан листьями.

На отопительный сезон требуется истопник на твёрдом топливе.

Кот сидит на подоконнике и смотрит в окно.

Василий Фёдорович подтягивается на перекладине для выбивания ковров.

Сары-Юрьев с мольбертом идёт к обрыву рисовать море.

Слышен крик журавлей, улетающих вдаль.

Воздух свеж и прохладен.

Судно из Италии швартуется к первому причалу.

В порт идут составы с антрацитом.

Антрацит на снегу или снег на антраците – как угодно.

С Новым годом.

Вы не спите?

* * *

До Нового года ещё далеко.

Напитки и закуски, костюмы и танцы.

Опасаясь…

Чего-то опасаясь.

Дорога вдоль почему-то ещё не убранной кукурузы.

Причудливый наклон плоскостей пейзажа.

И лира Орфея отворяет врата ада.

В данный момент он в замечательном расположении духа.

Диалектика этического, эстетического и религиозного.

Противоречивость и непоследовательность.

Кажется, ему не хватает страсти, кажется, он прячет свою душу.

Ничего в угоду предрассудкам, деспотизму и фанатизму.

Искусство, говорит он, пошло угодничает и постыдно отрекается от идеала.

Он берёт деньги в комоде под бельём, идёт к Наминасу и проигрывает.

Он играет в долг и проигрывает.

Киргиз отводит его в сторону и говорит, что долг – не шутка, прощать никто не станет, ты понимаешь.

– Ты понимаешь?

– Да.

– Правильно понимаешь?

– Да.

– Вот и хорошо.

– Вот и хорошо.

– Ты, кажется, не понимаешь?

– Понимаю.

– Что же тогда тут выделываешься?

– Ни в коем случае.

– Ты меня знаешь?

– Кто ж тебя не знает.

– Значит, понятно.

– Понятней не бывает.

* * *

– Алё, Стокгольм?

– Да.

– С кем имею честь говорить?

– Вы имеете честь говорить с директором судостроительной компании «Гольфстрим».

– Я заказывал вашей фирме судно.

– Оно уже строится.

Отбой. Строится. Всё в порядке, хотя какие-то сомнения остаются. Посмотрим.

* * *

Иногда необходимо жертвовать частностями.

Он против самодовлеющей виртуозности.

Не всякий общественный строй способствует расцвету искусств.

Низменные цели парализуют движение к высшему.

Он пытается убежать в прошлое и терпит поражение.

Двор усыпан виноградной листвой и разбитыми гроздьями «изабеллы».

Красная «Нива» во дворе забрызгана виноградным соком.

Барахлит карбюратор.

Нужно смотреть.

* * *

Облачно, с прояснениями.

Агамемнон – аргосский царь, предводитель греков в Троянской войне.

1622 год стал критическим для Испании. Молодой король Филипп IV унаследовал обширную, но уже теряющую влияние империю.

Анна и Вронский встречаются в доме двоюродной сестры Вронского княгини Бетси Тверской.

Она хочет уйти от него, но пока не решается.

Роль любовницы ей противна.

К утру сильный норд-ост сорвал паруса, сломал мачты и руль и погнал судно на рифы.

При сложении дробей с одинаковыми знаменателями надо сложить их числители, а знаменатель оставить прежним.

Вычитание – аналогично.

В слове «море» два слога, четыре буквы, четыре звука.

Ночью Индийский океан светится.

То go to sea – Стать моряком.

On deck – На палубе.

То drop anchor – Бросить якорь.

К заходу солнца небо заволокло тучами, задул порывистый норд-ост, видимость ухудшилась, шторм усилился.

* * *

Почвы тёмно-каштановые и солончаковые.

Полынь, кермек, грудница шерстистая.

Холмы, овраги, камни, пещеры.

Караган, типчак, тёрн.

Песок, камни, вода.

Какая-то женщина.

Автобус развернулся у магазина, немного постоял и двинулся в обратный путь.

Состав с глыбами антрацита на тихом ходу идёт в порт, останавливается, некоторое время стоит.

Можно успеть сбросить несколько сверкающих глыб на землю, но… но чьи-то шаги за спиной.

Это человек в белом плаще.

– Антрацит – уголь хороший, – говорит он несколько отстранённо, немного холодно.

– Хороший, – говорю я. – Горит хорошо, почти без золы.

– Что ты медлишь? Может, тебе помочь?

– Плащ у вас белый, а уголь – чёрный.

– Ничего. Так что? Начинаем?

– А вдруг охрана?

– Я тебе говорю – её здесь сейчас нет.

– И не появится?

– Нет.

– Где же она?

– Её здесь нет, и она не появится.

– И я…

– И ты успеешь сбросить несколько кусков антрацита, дома разобьёшь их, растопишь печь, придут родители домой, а дома тепло и уютно, и они обрадуются, что у них растёт такой замечательный сын. Так что ж ты медлишь?

– Я вас не знаю, не знаю, кто вы, не понимаю…

Тем временем состав снова пришёл в движение и ушёл в створ порта.

– Антрацит на снегу, или снег на антраците – как угодно. С Новым годом вас. Вы не спите? – процитировал вдруг незнакомец в белом плаще моё подростковое стихотворение и медленно, заложив руки в карманы своего плаща, пошёл в сторону Слободки, и я пошёл за ним, но не свернул в свой переулок, а продолжал идти за ним.

Он все так же медленно шёл по широкой центральной улице, и тут я увидел, что из переулка выходят наши слободские головорезы и направляются сначала в сторону вокзала, но потом, о чём-то переговорив между собой, идут за незнакомцем в белом плаще, и я что-то крикнул, вернее хотел крикнуть об опасности, но так слабо, что никто не оглянулся, они уже настигали его, он оглянулся, остановился…

– И тут ты проснулся, – сказал Миша.

– Это не сон, Миша.

– Ладно, что же было дальше?

– Дальше они подходят к нему и о чём-то с ним говорят, а потом уходят в сторону вокзала.

– А он?

– Он пошёл дальше, а я пошёл домой.

– М-да… ладно, оставим, в конце концов… в конце концов… да… в конце…

– Кончается венцом.

– Винцом?

– Как хочешь.

– Так вот он – и венец, и винцо, – он достал из сумки бутылку вина и поставил на стол.

– Стантавирино, – сказал он. – 1812 год. Коллекционное.

– Изготовлено…

– Именно. Но дело не в этом. Я звонил в Стокгольм, судно уже строится, так что нужно готовиться.

– Каким образом?

– И теоретически, и практически. Теоретически – всевозможная литература, практически – на пустыре.

– На пустыре?

– Я, конечно, могу договориться в яхт-клубе, где нам преподадут основные уроки, но плевать я на это хотел. Надевай плащ и – за мной.

– Куда?

– На пустырь. Сейчас вечер, то что нужно.

– А вино?

– Вино, море и паруса несовместимы. Вино – потом. Пойдём.

Я надел плащ, он тоже был в плаще, и мы пошли на пустырь перед оврагом, где стали отрабатывать основные приёмы управления яхтой на краю оврага с расстёгнутыми плащами.

Ветер был довольно сильный, нас то сносило в овраг, то уносило в поля, но мы умело применяли и фордевинд, и оверштаг, и тому подобное.

* * *

Вполне уместны вопросы, и мы готовы ответить, но лучше пока без вопросов.

Небо ровное, чистое, только над пустырём какой-то тёмный пузырь.

Рванули гранит в гранитных карьерах, рванули известняк в известковых карьерах, вскрикнули куры, задребезжали стёкла в окнах, завыли собаки, перекрестились старухи.

Гамсун своим учителем считает Достоевского.

Малер говорит, что искусству контрапункта нужно учиться у Достоевского.

В творчестве Генрика Ибсена явственно проступают черты символизма.

Витализм.

В годы фашистской оккупации Гамсун запятнал себя коллаборационизмом.

Норвегия его морально осудила.

Сухой склон холма на склоне сухого дня.

Инверсионный след реактивного самолёта в сухом небе.

Мы с Ниной сидим на склоне холма.

– Холодно, пусто, страшно, – говорит она.

– Холодец, капуста, красное, – отзываюсь я.

– Какой холодец? Ты бредишь? Вокруг меня холодно, пусто, страшно, – отвечает она. А отчего бы ей не захватить с собой на склон холма холодец, капусту и красное вино?

– Ты репетируешь «Чайку» Чехова? Ты действительно хочешь уехать в Москву?

– Да.

– В Москве тебе может стать ещё холоднее, пуще и страшнее.

Вдруг из зарослей выходит человек в белом плаще, останавливается, бормочет, опускается на колени, что-то бормочет.

– Сумасшедший, – говорит Нина.

– Он не сумасшедший, – отвечаю я.

– Это мы сумасшедшие?

– Мы – обыкновенные.

– А он?

– Не знаю.

Он раздевается донага и ползёт к вершине холма.

* * *

Это было в те годы.

Это тогда.

Тогда, тогда.

Совершенно нелепо, как это происходит.

В этой связи хотелось бы отметить, что…

Я склонен думать, что…

* * *

Оставим это.

Оно нас не трогает.

Вот доска, вот рубанок.

Сейчас сделаем что-нибудь в стиле барокко.

Сверкнула молния, прогремел гром.

Рассмотрим галогены.

Галогены – это газы.

Рассмотрим кусты и деревья.

Рассмотрим Землю.

Женщина в синем плаще уводит меня домой.

* * *

Любой отрезок имеет длину, большую нуля.

Какова бы ни была прямая, существуют точки, принадлежащие этой прямой, и точки, которые ей не принадлежат.

Дана геометрическая фигура.

Нужно что-то доказать.

Допустим…

Допустим, допустим, допустим.

Например, винт газовой задвижки.

А в это время…

Например…

Да, но если…

И в то же время… и в то же время ветер рвёт в клочья спинакер… и в то же время вместо фордевинд – оверштаг… и в то же время Анна бесится от того, что её муж совершенно спокоен и не убивает её, но…

Но не убивает её, чтобы прекратить всю эту галиматью…

«Анна, Анна!» – поёт Валерий Ободзинский, поёт надрывно… какую Анну он имеет в виду?.. Анна, Анна… да, но нужно доказать, что в равнобедренном треугольнике на склоне дня, на склоне холма… когда эскадрилья Су-24 под командованием генерала Сухарто летит бомбить Мариуполь…

За что? Мы ведь поставили вам и уголь, и… жмых, и шрот, и… слябы…

Но.

No.

И Д. в порыве ярости убивает N. И растворяет его тело в азотной кислоте…

И… и… и вот ещё что…

Входит человек в белом плаще, что-то говорит, после чего наступает долгожданный сон.

* * *

Солнечно, тихо, прохладно. Двор и машины засыпаны виноградной листвой и забрызганы соком упавших гроздьев «изабеллы».

Пора снимать урожай. Часть будет продана, часть будет отправлена на выставку в Бургундию, часть будет отдана обездоленным, остальное пойдёт на вино.

Машина барахлит. Вчера опять притащили на буксире. Нужно смотреть. Порядок работы цилиндров 1—3—4—2.

Карбюратор эмульсионного типа, двухкамерный, с падающим потоком и системой отсоса картерных газов за дроссельную заслонку.

Отсоединил шланги, заткнул концы тряпками и снял карбюратор.

Входное отверстие тоже заткнул тряпкой.

Тряпки байковые, клетчатые, из рубашки, которую мне на день моего рождения подарила моя будущая жена, познакомился я с которой на вечеринке у Вити Арабаджи, младшего брата саксофониста в ресторане «Маяк».

Подул ветер, посыпались листья, ворона каркнула и перелетела с яблони на печную трубу.

Снял воздушный фильтр, отсоединил от рычага привода дроссельной заслонки тягу, возвратную пружину и трос привода воздушной заслонки.

Небывало большой урожай в этом году.

Часть винограда он продаст и купит 100 листов оцинкованного кровельного железа, две тонны угля, три куба дров…

– Жене шубу, сыну компьютер… а самый отборный виноград ты отправишь на международную ярмарку, в Жопу, – сказал человек в белом плаще, – за что получишь золотую медаль из говна. Всё грезишь?

– Здравствуйте, заходите, – сказал я.

– Как-нибудь в другой раз. Зимой. Когда твой виноград перебродит в золотистое говно.

Ушёл.

Что ж, иди. Иди, иди, режь правду-матку, пока не нарвёшься где-нибудь. Иди, иди!

Вдруг он вернулся и сказал:

– Извини. Я не хотел тебя обидеть. Продолжай мечтать и грезить, но не об этом.

– О чём же?

Он снял свой неизменный белый плащ, и тут я увидел, что это мой друг Миша в чёрном костюме, в белой сорочке, с бабочкой.

– О Миша, не узнал я тебя! – вскричал я, подходя к калитке, чтобы обнять своего лучшего друга, но…

Нет, это был не Миша, это был кто-то другой, я его не знал, и он спросил, где тут живёт Киргиз, я сказал, он пошёл по улице, но тут же вернулся, и я увидел, что это не кто иной, как соседка Нина, которая позавчера уехала в Москву.

Красное вино, холодец, капуста.

Она была в белом плаще, в чёрных колготках, курила, смотрела не то с любовью, не то с презрением.

– Пойдём на холм, – сказала она.

– Зачем?

– Просто так. Нет, не нужно, глупости всё это, – и тут же превратилась в Киргиза, и он спросил, когда я отдам долг.

– Вот продам виноград и отдам.

– Мне нужно сейчас.

– Сейчас у меня нет денег.

– Тогда прощайся с жизнью.

И я увидел в его руке нож…

И тут налетел смерч, и всё вокруг исчезло, а потом я снова стал заниматься карбюратором.

Подул ветер, упала и разбилась ещё одна гроздь «изабеллы», и из неё выскочил серенький паучок, он заметался, бросился было к калитке, но тут же вернулся и спрятался в карбюраторе, в первичной камере, и я направил туда струю сжатого воздуха, и он заметался и по оси дроссельной заслонки перебежал во вторичную камеру, и я направил туда сжатый воздух, и он вылетел оттуда и на огромной скорости влип в крупную гроздь, теперь уже навсегда, что, верно, придаст будущему вину неповторимый вкус и запах, что будет отмечено и здесь, и там, во Франции, и тут я увидел на заборе ворону, жадно глядящую на детали моего карбюратора, и я сбил её с забора струёй сжатого воздуха, и тут подъехала милицейская машина, и они стали задавать мне вопросы по поводу Человека в Белом Плаще, и я понял, что сейчас они станут надувать меня сжатым воздухом, и мне было больно и страшно.

* * *

– Своего наибольшего могущества Вавилонское Царство достигло при царе Хаммурапи, – сказал Иван Федорович и подошёл к окну, откуда открывался вид на железнодорожный вокзал, рыбоконсервный комбинат, порт и море. – Хаммурапи, – повторил он, глядя в окно. – Записали? Завтра буду спрашивать, а сейчас свободны, но не совсем. Мне нужно вскопать огород. Никого не принуждаю. Только желающие.

Жил он недалеко от школы, на спуске к морю.

Он сказал, что и как, и мы стали работать, а он ушёл в дом.

Наступили осенние сумерки.

– Довольно, – сказал он и пригласил нас в дом.

Там уже стоял стол с напитками и закусками.

Мы приступили. Через некоторое время он вышел к столу и стал играть на баяне и петь, преимущественно морская тема.

Появилась его жена, Вера Сергеевна.

Она тоже вышла и подпевала мужу.

Они пели так слаженно и проникновенно, что многие заплакали.

Кто-то из наших стал просто рыдать, и его вынесли на свежий воздух.

* * *

Пасмурно, прохладно.

Фредерик Тейлор в начале XX века потратил пять месяцев для определения лучшего способа работы с лопатой.

Франц Кафка панически боялся воды и всё никак не мог научиться плавать, чем раздражал своего отца.

Оден начинает как прямой подражатель Элиота, а к концу приходит к коллажу.

В Ракетных войсках стратегического назначения застрелился начальник штаба.

Если тело скользит по поверхности другого тела, то на движущееся тело действует сила трения.

Ветер гонит по улице опавшие листья.

Входят двое в длинных чёрных плащах. Под плащами угадываются стволы. Они кого-то ищут.

Я не знаю того, кого они ищут. Уходят.

Толь, рубероид, битум.

Гвозди, молоток, дерево, верёвка, земля.

Вареники с творогом.

Луга ещё зеленеют.

Древние греки пасут на древних пастбищах древний домашний скот.

Лев Николаевич собирается на охоту. Воздух свеж и прохладен.

Старт космического корабля отложен на неопределённое время.

* * *

– Штиль!

– Ветра нет.

– Полное отсутствие ветра.

– Полное отсутствие ветра.

– Дым.

– Стелется.

– Ветер тихий.

– Ветер тихий.

– Дым слегка…

– Что?

– Слегка уже поднимается вверх.

– Ветер лёгкий.

– Его движение ощущается лицом.

– Камыш при лёгком ветре.

– Шелестит.

– Ветер слабый.

– Колеблются листья.

– Колеблются листья и…

– Колеблются листья и сучья.

– Сучья какие?

– Сучьи.

– Не отвлекайся. Какие сучья колеблются при слабом ветре?

– При слабом ветре колеблются слабые сучья.

– Мелкие.

– Мелкие.

– При слабом ветре колеблются листья и мелкие сучья.

– При слабом ветре колеблются листья и мелкие сучья. А если их нет?

– Не отвлекайся. Теперь ветер умеренный.

– Теперь ветер уверенный.

– Не уверенный, а умеренный. Что?

– Что?

– Что колеблется при умеренном ветре?

Что может, то и колеблется. Как Нина: ехать ей в Москву, не ехать. Колеблется.

– При умеренном ветре колеблются тонкие ветви деревьев. Такой ветер подымает пыль и клочки бумаги.

– И женские платья.

– Про женские платья расскажешь потом, а сейчас ответь на вопрос.

– При умеренном ветре колеблются тонкие ветви деревьев.

– Что еще?

– Такой ветер подымает пыль и клочки бумаги со стихотворением ветер, ветер на всём белом свете, не стоит на ногах человек…

– В угол!

– Есть в угол! На колени?

– Да!

– На уголь?

– Да!

– Но у нас нет угля!

Ладно, хватит паясничать. В Стокгольме для нас строится судно, а мы тут дурака валяем! Ветер свежий!

– Ветер свежий!

– Что при свежем ветре?!

– Сучья колеблются!

– Они колебались и при слабом ветре, а сейчас ветер свежий! Ну?!

– Если при слабом ветре колебались мелкие сучья, то при свежем колеблются уже крупные.

– Большие.

– Да, большие.

– А волны?

– Поднимаются. Поднимаются! Всё выше и выше! Все и выше и уже достигают неба, и летят уже по небу и дома, и деревья, и цистерны, и обломки самых надёжных судов, и люди, и животные, и…

* * *

Пасмурно, тихо, прохладно.

Входит человек в белом плаще.

Его имя Борис Петрович.

– Можно у тебя немного полежать?

– Пожалуйста.

– Подустал я, честно говоря.

– Есть будете?

– А что есть есть?

– Картошка в мундирах, селёдка, перец, баклажаны, орехи…

– Самогон есть?

– Где-то есть, но нужно поискать.

– Он в шифоньере, под тряпьём.

Порылся, нашёл, сказал, что он у нас не очень хорошего качества.

– Ничего, – ответил он. – А ты пьёшь?

– Нет, почти нет, разве только сухое вино.

– Красное, белое?

– И то и другое.

– Родители на работе?

– Да.

– Как у тебя с ними?

– Всяко бывает.

– А в целом?

– Что вы имеете в виду?

– Они тебя любят?

– Думаю, да.

– А ты их?

– Думаю, да.

– А остальных?

– Кого вы имеете в виду?

– Жителей города, соседей, родственников.

– В целом… как бы сказать…

– Ты любишь свой город?

– Да.

– А Слободку, где проживаешь?

– Не очень.

– Почему?

– Из-за агрессивности.

– Понятно. Что с девушками?

– Они то есть, то их нет.

– Друзья есть?

– Да.

– Кто?

– Когда-то их было много, сейчас остались Миша, Коля и Федя.

– Враги есть?

– Конкретно нет, но случаются.

– Долг Киргизу отдал?

– Нет.

– Почему?

– У меня нет денег.

– Он может тебя убить?

– Не знаю.

– Зачем ты играешь в карты?

– Не знаю.

– Тянет?

– Да.

– Непреодолимо?

– Да.

– Что Нина?

– Ей хочется в Москву.

– Она играет роль Нины Заречной в пьесе Чехова «Чайка»?

– Да, в народном театре завода «Азовсталь».

– А ты готовишься с Мишей в кругосветное путешествие на судне, которое строится в Стокгольме?

– Да.

– Уголь привезли?

– Пока ещё нет.

– Но ведь скоро зима.

– Святодух обещал привезти, но пока не везёт.

– Он и не привезёт. Или привезёт?

– Не знаю.

– Что отец? Почему он не привезёт уголь?

– Его нет.

– То есть?

– Он ушёл к другой женщине.

– Почему?

– Не знаю.

– Он вернётся?

– Не знаю.

– Что мать?

– Она по ночам плачет.

– Машину отремонтировал?

– Пока ещё нет.

– Машина отца?

– Да.

– Виноград ещё не убран?

– Пока ещё нет.

– А ведь скоро зима.

– Да.

– Самогон у вас не такой уж и плохой. Ладно, полежу я.

Он лёг на пол, укрылся плащом, уснул.

Я вышел в сарай за остатками дров, чтобы хоть немного протопить печь, – его уже не было.

* * *

Его уже не было.

Буря небо мглою кроет.

В поле – зябь, в море – зыбь.

Перекати-поле катятся по степи.

С наступлением темноты «Санта-Мария» теряет фок, грот и штурвал.

Учитель Медведенко Семён Семёнович влюблён в Машу, та – в Треплева, тот – в Нину Заречную.

Александр Адуев полон романтических иллюзий по поводу государственной службы, его дядя, Пётр Иванович, говорит, что не нужно обольщаться.

При сложении отрицательных чисел сумма ставится со знаком минус.

Земледелие, скотоводство и ремёсла Древнего Китая.

Уголь – продукт гниения растений.

Коренная смычка якорной цепи крепится к жвака-галсу посредством глаголь-гака.

Для проверки углов заточки свёрл, зубил и резцов существуют шаблоны.

Турист из полиэтилена может сварить паяльником или утюгом накидку-колокол, что защитит его от дождя.

Территория Греции покрыта скалистыми горами.

У нас гор нет, т. е. там, где я живу.

Например, Каменные Могилы в юго-восточной части Приазовской возвышенности, а также Корсак-Могила, Токмак-Могила, Бальмак-Могила, Кусунгур-Могила.

* * *

Ранняя весна, холодный ветер, грёзы, мотоцикл.

– А не съездить ли нам на Каменные Могилы? – предложил Миша.

– Ты знаешь, у меня ангина.

– Там всё пройдёт. Там и не такое проходит. Поехали. Валька Пилипас не могла забеременеть, поехала туда и там и родила.

– Ну, это твои элоквенции.

– Садись, поехали.

И мы поехали.

* * *

Поставил чашку с солёной водой на некоторое время в тёплое место.

Англичане – народ, составляющий основное население Великобритании.

Они живут на острове.

Изучать язык можно в любом возрасте.

Зима второй год была весьма холодной.

Как тут не вспомнить про отмороженное левое ухо.

В то воскресенье мы куда-то пошли.

Агент ФБР внедряется в чикагскую мафию.

Самолёт падает в океан.

К судну пристаёт шлюпка с пиратами.

Су-24, Сухарто, сухари.

Огни тянутся вдоль берега и отражаются в воде.

Посёлок Кирпичный на дне карьера бывшего кирпичного завода.

Капитан стоит на мостике и смотрит в бинокль.

Болезнь бери-бери.

Уточнить.

Пассажиры веселятся на верхней палубе.

Вино мускатное, с медалями.

Ткань голубая, холодная.

Камни, песок, тишина.

Полоумное одиночество.

* * *

Охотник застрелил волка.

Рыболов поймал щуку.

Из сарая слышалось хрюканье свиньи.

При исполнении служебных обязанностей взаимное обращение членов экипажа судна должно быть официальным.

Володя гуляет по саду, наслаждаясь прекрасной погодой.

И видит за забором красивую девушку.

Он испытывает волнение.

Девушку зовут Зина.

Ему – шестнадцать, ей – двадцать один.

К каждому фотоаппарату при покупке прилагается инструкция.

Не применяйте усилий к ещё не изученному фотоаппарату.

Галионы с грузом вина, тканей и ртути берут курс к берегам Вест-Индии.

Командует флотом Лопе Диас де Армендарис, маркиз Кадератта.

Внезапно за забором появляется молодой гусар Беловзоров.

Он целует у Зины ручку.

Володе это неприятно, и он уходит домой.

* * *

Встретил Зину. На днях она познакомилась с водителем грузовика. Он принёс ей пять килограммов перловки, два десятка яиц, три лимона и пять четырёхцветных шариковых ручек.

Кто его знает, как оно дальше пойдет.

Ветер северо-западный.

Из четырёх тысяч тонн опиумного мака получается три с половиной тонны героина.

Днём возможны осадки.

Пролежав в земле свыше 60 лет, авиабомба не утратила своей разрушительной силы.

На Марсе обнаружены молекулы воды.

Допинг-тест показал наличие в организме спортсменки нандролона.

* * *

В середине второго тысячелетия до н. э. в Индию с северо-запада проникают племена кочевников-ариев.

При умножении двух чисел с разными знаками ставится знак минус.

Осина хорошо обрабатывается, не коробится, не трескается.

Начинающим туристам рекомендуется с помощью литературы и карт составить подробное описание предстоящего похода.

При заточке зубила следует периодически погружать его в воду, иначе произойдёт отпуск закалки.

Пасмурно, прохладно.

Светочувствительной основой фотоплёнки и фотобумаги является бромистое, хлористое и йодистое серебро.

Древесина ели по своим характеристикам схожа с древесиной сосны.

– Ездили? – спрашивает Борис Павлович.

– Да.

– Что там?

– Там когда-то произошла битва русских дружин князя Всеволода…

– Мстислава…

– Да, Мстислава Родионовича…

– Романовича…

– Да, Романовича, и вот, значит…

– Там было холодно, ветрено, тебя знобит – выпей вот это.

Он достал из кармана плаща какой-то порошок, я выпил, спал сутки и проснулся совершенно здоровым.

* * *

День сегодня туманный. Кто оценит в тумане мой новый белый плащ?

Белый плащ мне подарил человек в белом плаще, т. е. Борис Петрович, т. е. человек, которого я не знаю, т. е. знаю, но не настолько, чтобы…