Текст книги "Редкий гость (СИ)"

Автор книги: Анатолий Дерягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

К настоящему времени колония Холта вышла на полное самообеспечение, разве что не могла строить межзвёздные транспорты. После всех усилий Лиги миров планету населяли чуть более четырёх миллионов человек, собранных вокруг столицы Аккрингтона, в экваториальной части архипелага Виктория и подле двух промышленных центров. Все города расположились в бассейне реки, пересекавшей континент с северо-востока на юго-запад, так что городок с простым и милым русскому сердцу названием Москва, где в кампусе университета Симпсона Прошина ждал – дождаться не мог профессор Джангулян, располагался между столицей – Аккрингтоном и портом Корк Си.

Но до этого предстояло преодолеть немыслимое расстояние между солнечными системами.

Станция Марс-Первый, неофициально именуемая Марспорт, висела на орбите Марса на расстоянии пятидесяти пяти миллионов километров от Земли. Громадный цилиндр технического отсека, целых два колеса жилых модулей почти два километра в диаметре каждый, Марспорт окружала дымка от регулярно работающих двигателей коррекции, закручивающих жилые отсеки и корректирующих орбиту станции. Здесь принимали грузы с Земли, отправлялись корабли на Марс и к газовым гигантам, проходили обслуживание межзвёздные корабли, готовясь отправиться в глубины космоса. Перевалочный пункт, настоящий город в космосе.

Их целью был межзвёздный транспорт.

«Восток» полностью выработал запас топлива. Набранная в точке перемены тяги скорость почти двадцать семь километров в секунду ко времени стыковки со станцией должна быть уменьшена до 8 км/с, скорости Марса-Первого, и где-то за полмиллиона километров до станции включилась лидарная установка Марспорта, разогревая рабочее тело лазерного ракетного двигателя на борту корабля.

– Внимание, всем занять свои места, – равнодушный голос речевого информатора разогнал пассажиров «Востока» по кубрикам. – Приготовиться к включению двигателя. Приём устойчивый. Начинаю отсчёт.

Тормозили ударно – два «же», если не больше. РИТА не объявляет, значения перегрузки известны только пилотам, вот и сиди гадай, то ли два «же» из тебя дыхание выдавливают, то ли все три. Но вот ушла тяжесть. Невесомость властно заявила свои права.

– Внимание, всем оставаться на местах, производится манёвр стыковки, – провозгласила РИТА.

«Восток» падал в пустоте. Его баки были пусты, последнее топливо выжжено тяжёлым светом. Видеодатчики с обшивки показывали проплывавший мимо гигантский цилиндр, залитый светом звёзды. Два колеса жилых отсеков неспешно наматывали круги в безвоздушном пространстве. Стыковочный узел: ТЭМ поджавший под брюшко жилого отсека энергоблок, орбитальные самолёты ждут подхода Красной планеты, блестящая иголка лихтера с МТ. Транспорт дальше, висит в пространстве словно Левиафан, дрейфующий по течению.

Магнитная ловушка стыковочного узла МТ захватила корабль, притянула к гибкому рукаву технического коридора:

– Внимание, всем оставаться на своих местах, производится формирование переходного отсека, – явственный толчок, слышны щелчки замков стыковочного узла, но это иллюзия, переходной отсек отделён от салона несколькими переборками, натянутые нервы перегружают воображение.

– Есть стыковка, приготовиться к открытию шлюза, – над притолокой (вместо обоев они, не сговариваясь, включили информационное табло) горят цифры, обозначающие давление и температуру.

Прошин открыл рот. Заложило уши.

– Шлюз открыт, давление, температура в норме, всем оставаться на своих местах, эвакуационная команда «Поллукс Виктори» доложить готовность.

Размен посадочными местами, как они хотели в самом начале пути, не задался, по какому случаю Рута нервничала, опасаясь конкуренции со стороны молоденькой медсестры, направлявшейся на Галилео. Нервничал и Иван Прошин, опасаясь смазливенького оператора, чей путь лежал аж на Ляонин, соответственно провести на «Поллукс Виктори» чубарому красавчику предстояло на полгода дольше, чем Светлане. Теперь Рута рвалась в бой, стремясь захомутать благоверного в уютное семейное гнёздышко, Прошин готовился прорываться к Светлане…

Оператор был хорош собой, умён и, кажется, играл на гитаре не хуже Якова, поэтому, едва только четвёртому кубрику дали зелёный свет, Алтай с Сашей смогли насладиться зрелищем толкотни, устроенной их соседями около дверного проёма (насколько могут устроить толкотню два человека). Прошин, торопливо попрощавшись (в последний момент опомнился), вслед за девушкой проследовал по коридору в шлюзовую камеру.

Проём шлюза с отваленной круглой дверью, загораживала эвакуационная команда: двое в скафандрах с переносным терминалом. Зелёный свет на браслете, металлический голос старшего:

– Добро пожаловать на «Поллукс Виктори», Иван Владимирович.

– Здравствуйте, спасибо, – отозвался Прошин.

Коридор – уже МТ. Атриум. Просторное помещение метров пятьдесят в диаметре и пару десятков метров в высоту связывало туннели жилого отсека и рубки управления со стыковочным узлом пилотируемых космических аппаратов. Сюда выходил транспортный коридор, по которому выкатывалась лёгкая техника, под самым потолком красным горели маркеры туннелей, ведущих к реактору и вычислительному центру МТ. Вышедших из переходной камеры шлюза встречали три человека, волей-неволей притягивающих всеобщее внимание: ещё бы вряд ли кто-то сумел так запросто пройти мимо Капитана МТ, пассажирского Помощника и Начальника медицинской службы транспорта.

Трое мужчин смотрели на собиравшихся подле них толпу, словно желая сказать: «Подойдите на один шаг ближе ко мне!» Белоснежные комбинезоны с нашивками красным у Доктора и золотым у Капитана с Помощником, свёрнутые маски, гарнитура коммуникаторов, перчатки у пояса – даже парящие в невесомости, они олицетворяли абсолютную власть. Если забыть властные взгляды, короткие жесты, обращавшие на себя внимание присутствующих, портреты руководства межзвёздного транспорта выглядели бы так.

Начальник медицинской службы высокий, сухопарый мужчина на вид тридцати – тридцати пяти лет с отросшим ёжиком совершенно седых волос, правильными чертами лица и голубыми глазами казался старше, когда принимался двигать желваками на скулах. В руках он держал планшет и постоянно поглядывал то на экран устройства, то на пассажиров, иногда водя пальцами по сенсорному экрану.

Пассажирский помощник ростом несколько ниже Доктора, в белом же комбинезоне расшитом золотом просто разглядывал подопечных и прищур его узких глаз придавал Помощнику сходство с Буддой. «Китаец или японец? – подумал Иван. – Японец скорее».

Капитан являл собой контраст с подчинёнными. Румяные щёки, нос пуговкой, спортивный животик под тканью комбинезона, ручки, ножки – Колобок, Колобок, я тебя съем…

В глазах сталь. Легированная.

Рута тем временем подплыла к Толику, взяла мужа под руку, победно оглядываясь по сторонам, хотя угроза её семейному счастью осталась на «Востоке», вместе с пассажирами, отправлявшимися на Марс и к газовым гигантам. Прошин вертел головой. Он не видел Светланы среди собравшихся, а когда увидел, упал духом: девушка появилась из шлюзового коридора вслед за чернявым красавцем, галантно подавшим руку девушке при выходе. Иван отвернулся и не заметил, как Светлана направилась к нему.

– Привет, – Светлана опять не успела затормозить: – Ой, мамочки!..

Прошин схватил девушку.

– Поймал! Не отпущу ведь… – он подмигнул оператору.

– Вот и правильно, – Светлана провела рукой по волосам. – Это Костя. Костя, это Иван, мы летим вместе.

Костя как мог приветливо улыбнулся и протянул руку:

– Будем знакомы, – рукопожатие у него оказалось железным – с досады, наверное.

– Мы сейчас каюты забронируем? – спросила Светлана.

– Нет, – ответил Иван, морщась и растирая кисть, – сейчас брифинг. Капитан, Помощник и Доктор нам сказки расскажут, потом пойдём к терминалам. Вон они, у трапов.

– А если в каюте несколько человек? – спросила девушка.

– Нет… ну, то есть, насколько я знаю – каюты, как правило, двухместные. Межкосмос любит отправлять в далёкие путешествия семейные пары или когда люди заранее решают поселиться вместе.

– Как мы с тобой?

– Ну да, – Прошин не смог сдержать довольную улыбку. – Всё, слушай.

– Прошу внимания, – слова Капитана эхом затрепетали под сводом помещения. – Команда Межзвёздного Транспорта «Поллукс Виктори» приветствует вас на борту.

Раздались аплодисменты.

– Меня зовут Алексей Жуйков, я Капитан корабля, – дождавшись, пока стихнут хлопки, продолжал Капитан, – я отвечаю за каждого поступившего на борт пассажира и обязуюсь доставить каждого из вас к звёздам – целым и невредимым. Если, по милости Божией, наше путешествие пройдёт спокойно, мы увидимся только, когда я буду провожать вас возле Холта, Мурома и Ляонина. В любом другом случае вы можете отправить вопрос или записаться на приём через мессенджер. Вопросы к Капитану есть?

Аплодисменты.

– Хорошо, говорит Йосихиро Маэда, Помощник Капитана по пассажирской части.

– Благодарю, Капитан. Здравствуйте, – Помощник коротко кивнул. – «Поллукс Виктори» завершает обслуживание. Корабль принял запасы топлива, продовольствия, завод газовых смесей протестирован и сдан в эксплуатацию, гидропонная станция номер один полностью заполнена белковой культурой, гидропонная станция номер два приступила к выращиванию овощей и зелени. Меню будет разнообразным.

По толпе прокатились смешки. Маэда бровью не повёл.

– Техническая служба «Марса» проверяет вычислительный центр и заканчивает обслуживание батарей охлаждения. Все работы займут у техников ещё десять дней и в эти десять дней мы должны уложиться с тренировками.

– Тренировками? – удивлению Светланы не было предела.

– Тихо! – Прошин сжал ладонь девушки. – Слушай.

– За ближайшие десять дней, как я уже сказал, мы должны будем провести тренировки по безопасности, а именно: вы должны научиться за кратчайшее время добираться до спасательного корабля и занимать своё место, вы должны знать свои действия во время пожара на борту, действия в случае пробоя сети и замыкания на корпус, а также вы должны знать порядок действий в случае разгерметизации жилого модуля и систему оповещения экипажа о неполадках на борту.

Маэда перевёл дух.

– Каждому пассажиру по итогам учений выставляется оценка и, пока все не получат «отлично», к следующему этапу учений мы не перейдём.

– А если кто-то не справится – не полетим? – крикнул кто-то.

– «Двоечник» будет отправлен на Марспорт и, далее, на Землю, – ровно ответил Помощник.

– И всё? – спросила Светлана Прошина.

– Всё, – ответил Иван. – Конец карьеры.

– Жёстко, – покачала головой девушка.

– У меня всё, – сказал Помощник. – Вопросы будут?

– Когда приступаем к тренировкам? – спросил кто-то.

– Выберите каюты, позавтракаем, час личного времени и начинаем, – ответил Маэда.

– А на «Востоке» вечер был, – выкрикнула Рута.

– Да? – Маэда поднял брови и посмотрел на доктора. – Хорошо, два часа личного времени. Ещё вопросы. Нет? Удачи нам всем, Доктор, прошу.

– Спасибо. Медицинская служба «Поллукс Виктори» приветствует вновь прибывших, – сказал Доктор. – На МТ развёрнут медицинский комплекс последнего поколения, позволяющий проводить полную диагностику организма и при необходимости проводить операции высокой сложности. Сейчас производится доукомплектование склада медикаментов, диагностический центр готов к приёму пациентов. Прошу всех, кто чувствует недомогание и нуждается в какой-либо медицинской помощи обратиться в медпункт. Напоминаю, сокрытие заболевания на борту корабля влечёт за собой уголовную ответственность, поэтому, если вы плохо себя чувствуете, прошу, обращайтесь. Записаться на приём к специалистам во время полёта можно через мессенджер. Вопросы будут?.. Хорошо, у меня всё.

– Прошу по очереди подходить к терминалам, выбирайте каюты, если возникнут вопросы, пожалуйста, ко мне, – Капитан и Доктор ушли, Маэда остался в атриуме.

– А бывает так, что люди скрывают болезни? – спросила Светлана прежде, чем они двинулись к терминалам.

– Да вроде бывает, – пожал плечами Иван. – Я ведь не летал на МТ, только слышал. За перелёт ведь зарплата полагается, за каждый день.

– Да? – Светлана подняла брови.

– А ты хотела… Это деньги и немаленькие. Пошли выберем каюту. Ты со мной? – Иван старался, чтобы голос звучал ровно, хотя внутренне весь сжался.

– С тобой, – улыбнулась Светлана.

Техники кое-как справились за две недели. Запустили вращение жилого модуля, в каютах появилось тяготение, и пассажирский Помощник заставил повторить тренировки при силе тяжести в две трети от земной. Перед самым стартом выбрали Стюарта – самого опытного из пассажиров, ответственного за связь пассажиров с командой. Действо превратилось в карнавал с угощением, столовую украсили гирляндами, женщины, подвинув кухонных роботов, наготовили кучу всего вкусного с самыми экзотическими приправами; действо посетили Капитан и Маэда, пришли ребята из технической службы и, среди всеобщего веселья, Стюартом единогласно выбрали Александра Иванова, именитого планетолога, летевшего на Океан. Сразу после действа шустрые буксиры-туеры отвели транспорт от Марса-Первого и отправили гигантский корабль падать примерно в сторону Девы 61 – как только службы слежения Солнечной системы убедятся в безопасности курса корабля и получат множество подтверждений своим запросам, Марс-1 снимет ограничения с вычислительного центра корабля, реактор выйдет на расчётную мощность, и Капитан отдаст команду включить установку привода деформации пространства.

…Каюта пассажира на МТ разделена жилую часть и капсулу безопасности. За сутки до старта Стюарт потребовал от каждой каюты отчёта о готовности: это значит, что в жилой зоне всё должно быть разложено по местам, а пассажиры занять ложементы в капсуле безопасности и выходить по своим делам только с разрешения Старшего. Сидеть так пришлось двадцать часов, пока шли крайние проверки, бесконечные отчёты – рутина, понятная и интересная только для посвящённых.

Объявили готовность.

– Внимание, – автоинформатора здесь не было, все объявления делал заместитель пассажирского Помощника, вживую, – приготовиться к включению привода деформации.

Разогнать такую махину до скорости света не хватило бы целой Вселенной, поэтому привод включался, едва только МТ «Поллукс Виктори» ложился на курс.

– Стюарту провести перекличку, – на плазменном экране, вмонтированном в стену каюты, появилось лицо Стюарта.

– Ребята, готовы? – спросил Иванов.

– Готовы, Александр Валерьевич, – отозвался Прошин.

– Готовы, – сказала Светлана.

– Молодцы, – Александр улыбнулся, – всё, ждём, сидите, не вставайте.

Изображение погасло. Потянулись минуты ожидания.

– Начинаю отсчёт, приготовится… Три. Два. Один. Реактор: работа устойчивая, температура в норме, запуск установки привода деформации… Есть запуск, начинаем разгон. Работа привода устойчивая, пассажирам оставаться на своих местах, команде приступить к выполнению обязанностей согласно расписанию…

– И всё? – Светлана недоверчиво посмотрела на Прошина.

– А чего ты хотела?

– Ни перегрузок, ни… ничего?

– Ну да, – Прошин пожал плечами. – Мы висим в пузыре неподвижного пространства, а мимо нас уже, наверное, Плутон летит. Хотя где он там…

– Так быстро?

– Да скорее медленно. Даже на такой скорости год до Холта переть, а до Мурома так и все полтора – два.

– То есть, мы можем хоть в соседнюю Галактику податься?

– Ну… был такой проект, – замялся Иван, – у нас кто-то диплом по нему писал. Топлива не хватит, вот в чём дело.

Межзвёздный транспорт «Поллукс Виктори» летел в пространстве со скоростью намного превышающей скорость света. Энергия, выделенная при этом, свет человеческих сердец, заставляла объект размером с небольшую комету светиться подобно звезде и, как знать, может, этот свет, чистое пламя, отразившись от поверхности планеты через миллиарды и миллиарды лет, вновь позовёт людей к иным мирам под свет новых звёзд.

Всё прах – дело твоё живёт в Вечности.

Поначалу Прошин и Светлана вообще не выходили из каюты. Занятые друг другом, молодые люди не обращали внимание больше ни на что и иногда подносы с пищей отправлялись на раздатку нетронутыми, а иногда автоповар получал двойной заказ. Нельзя сказать, что отсутствие двух пассажиров в кают-компании прошло незамеченным, но, в общем, прочие пассажиры и руководство транспорта отнеслись к происходящему с юмором и пониманием, перебросившись только парой фраз навроде: «Эх, молодо-зелено…» – или: «Да, были и мы молодыми…» – да таких парочек, уединившихся в каютах, нашлось не две и не три даже, а сколько – то был секрет, охраняемый сторожевым комплексом МТ и репутацией Капитана. Звонил Стюарт. Спрашивал самочувствие, сообщал самые последние новости – Иван и Светлана делали вид, будто их интересует красивый вид на Альфу Центавра или успехи сборной на Олимпиаде.

Впрочем, долго так продолжаться, конечно же, не могло.

«Виктория» везла множество полезных вещей. На пилонах между жилой секцией и реактором под многослойной бронёй контейнеров покоился целый производственный комплекс для Ляонина и флотилия орбитальных самолётов туда же; на Океан везли три транспортно-энергетических модуля и реактор для орбитальной станции; целый контейнер занимала всякая мелочь вроде компьютерных сетей со всей периферией, медицинских комплексов, полевых и стационарных, но самое главное и самое ценное находилось в жилом отсеке МТ: люди. Ни у одного человека на Земле не было таких денег, чтобы оплатить место в каюте межзвёздного транспорта; человек, отправившийся к звёздам, обладал уникальными знаниями и способностью, а значит мог улучшить жизнь миллионов людей руководя целой отраслью медицины, как Светлана Деревягина, наладив энергоснабжение орбитальных сооружений, как Александр Иванов или принеся новое знание о внеземной цивилизации, как Иван Прошин. Пассажиры МТ не сидели без дела. Кают-компанию постоянно занимали под симпозиумы, проводимые светилами медицины или уникальными специалистами в области астротехники, сама собой сложилась рок-группа и квартет, игравший классические произведения, ставил пьесы любительский театр. Приятным дополнением к этому служила библиотека МТ, хранившая миллионы томов специальной и художественной литературы да бездонная бочка аудио и видеофайлов.

Прошин учил английский. Один из языков межпланетного общения в обязательном порядке входил в курс лекций Института, но на Холте сложился собственный диалект – боль сердечная для человека, способного чисто воспроизводить кокни. Тягал железо под руководством видео тренера. Проходил медицинские процедуры: адаптация к условиям планеты, диета (после обжираловки первых дней кашки да компотики принимались как манна небесная) и массаж – ну просто захотелось. Прослушал пару лекций Иванова и Фридкина, главы дипломатического корпуса федерального образования Океан. Впрочем, всяким там умностям Иван предпочитал компанию Светланы, имея на свой счёт вполне понятные карьерные перспективы, за-ради которых надо только смотаться в приполярные районы обжитой людьми планеты да составить отписку поумнее о найденной дырке от бублика, в чём Иван не сомневался ни капли.

Ещё был Сокэ Адзума. Господин Адзума, первый старший советник посольства федерального образования Океан, маленький сухонькой японец, приближавшийся к возрасту, когда в космос уже не пускают, редко посещал лекции, часто – концерты классики, сам лекций не читал, а тренировал желающих в переоборудованном под додзё уголке тренажёрного зала и при пониженной силе тяжести творил такие чудеса, что собиравшиеся ценители восточных мордобойств дружно ахали. Прошин заинтересовался. В Институте он занимался рукопашным боем, регалий не приобрёл, посещая занятия эпизодически – подобное времяпрепровождение начальство не приветствовало, ибо приобретённая по собственной горячности травма могла навсегда закрыть студенту дорогу в космос. Здесь же – пожалуйста. Нашёлся спарринг-партнёр: Никита Зайчиков, студент Института на год старше Прошина, они даже пересекались на занятиях, любитель помахать руками-ногами, увешанный регалиями с соревнований, чёрным поясом подпоясанный (ещё и везучий – ни одной серьёзной травмы). Сэнсей Адзума преподавал, Никита с Иваном старательно пинали друг друга…

После одной из тренировок молодые люди вышли в кают-компанию. Светился потолок, оттеняя белый глянец стен и мебели. Музыкальный автомат наигрывал мелодию, специально сочинённую, чтобы ненавязчиво звучать из невидимых динамиков, другой автомат выдал витаминные коктейли по индивидуальному рецепту для каждого.

– На дежурство? – спросил Прошин.

– Нет, отдыхаю, – Никита направился к компании, следившей за шахматной партией.

Играли первый секретарь посольства Мурома Илья Чен и Александр Иванов, Стюарт. Сэнсей Адзума уже сидел подле них, благожелательно разглядывая окружающее из-под полуопущенных век; здесь же были Толик, Рута, Костя Синяев (тот самый чубарый) и Раб Агнихотри, физик-ядерщик, летевший на Океан.

– Вот они, гвардейцы, – сказал Костя, с удовольствием разглядывая ладных парней, приглядывавших себе кресла поближе к игрокам.

– Красавчики, – улыбнулась Рута. – А где Света?

– А… ну… лекцию, наверное, читает, – замялся Иван. – Нас вот, господин Адзума только отпустил.

Первый старший советник тонко улыбнулся девушке.

– Понятно. А я уж думала, вы поссорились, – сказала Рута.

– Как поссорятся, так и помирятся – дело молодое, – сказал Агнихотри.

– Молодое, молодое, молодо-зелёное, – пробормотал Илья Чен, увлечённый партией.

Игра заканчивалась. Слева и справа от доски стояли павшие в бесплодных атаках бойцы, на доске белый ферзь и тура гоняли чёрного короля вокруг двух пешек на h6 – g7, чёрные ферзь и ладья, неспособные причинить вред белому королю, прикрывшемуся тремя пешками на противоположном углу доски, в бессильном цейтноте наблюдали за пляской Смерти, бессильно замерла на e3 чёрная пешка, так и не ставшая вторым ферзём. Наконец, белые отдали ладью, заблокировав чёрного короля меж двух пешек, белый ферзь пошёл в кинжальную атаку и Стюарт поднял руки:

– Сдаюсь, коллега. Отличная игра.

– Спасибо, – игроки пожали руки. – Ещё?

– Нет, пожалуй, – Иванов потёр переносицу, зажмурил глаза, – разве кто вместо меня поднимет перчатку…

Желающих не нашлось – первый секретарь Чен играл мастерски и, кроме Иванова, с ним на равных сыграть мог разве что Капитан – но такая партия обещала состояться нескоро.

– Кто там, кстати, молодо-зелено? – спросил Иванов. – А, молодёжь… Добрый вечер.

– Здравствуйте, – отозвался Прошин.

– Здрасьте, – сказал Никита.

– Вы, молодой человек, из команды? – спросил Никиту Иванов. – А вы… э-э… Иван, да… Вы летите на Холтвистл?

– Да, – хором ответили Никита с Иваном.

– А кто с вами на Холт? Та девушка – ваша жена?

– Нет, – замялся Иван. – Я… один вроде бы… Светлана летит на Муром.

– О, – сказал Чен, – это наш главный педиатр, я так понимаю.

– Да вроде того, – всё так же неуверенно сказал Иван.

– А как это вы один? – спросил Илья. – Ради одного пассажира отключать привод деформации… не слишком ли…

Прошин пожал плечами. Он с самого начала считал, что вся эта затея «слишком», но кто его послушает?..

– Что там на Холте? – спросил Иванов.

– Профессор Джангулян собрался в экспедицию по рэнитам, – ответил Прошин. – Я пойду замом.

Чен и Иванов переглянулись.

– Не узнаю Олега, – пробормотал Илья. – Ну да ладно, послал – не зря, значит. Джангуляну привет передавайте…

Прошин кивнул.

– Да пора слетать уже к этим рэнитам, – сказал Агнихотри. – Всё черепки ищут…

– Рэн вне досягаемости современных кораблей, – сказал на это Иванов. – Чтобы лететь к ним, необходим своего рода аэродром подскока, полностью оборудованный для снабжения экспедиции. Иван, ваши ребята делали проект?

– Нет, – ответил Прошин, – в Челябинске дело было. Челябинский филиал в сотрудничестве с ДВГУ и Токийским университетом.

– Ну и что решили?

– Дорого обойдётся, – Иван пожал плечами.

– Дорого да – но кислородные миры, освоенные Рэн, нам бы очень пригодились, – заметил Костя.

– А что нам эти рэниты, когда Марс под боком, – провозгласив это, Никита победно оглядел собравшихся.

– Вам, молодой человек, – сухо сказал Иванов, – как члену экипажа межзвёздного транспорта, должно быть известно, что Марс имеет очень нестабильную орбиту. Все проекты колонизации заканчиваются на том, что возле Бога войны должно вращаться тело хотя бы в четверть массы самой планеты. Тут тебе сразу и атмосфера, и магнитное поле, только сначала надо воткнуть Фобос с Деймосом в поверхность Марса, а потом привезти из пояса Оорта достаточных размеров каменюку.

– Ну, можно Фобос с Деймосом связать как станцию, вращающуюся вокруг центра масс, – встрял Прошин. – У нас Грицанюк такой проект делала.

– Да, можно, – кивнул Иванов. – По стоимости примерно то же самое.

– То есть, к Эдему нам лететь дешевле, чем освоить Марс, – сказала Рута. – Не понимаю.

– Ну, это же романтика, – улыбнулся Иванов. – Вы не помните, а мы наизусть учили динозавров Мурома и Океана. Полный компьютер этих фотографий, фильмов про новые миры, начальство Колоний знали по именам, они ходили по школам, приносили камешки с Холта, один раз принесли жабробрюха с Ляонина, в контейнере таком, герметичном, естественно, – я час стоял, не мог наглядеться на это чудо.

Иванов и Чен заулыбались, погружённые в воспоминания.

– Новые миры – это интересно, под это инвесторы охотно выделяют деньги, народ расхватывает акции Межкосмоса, от добровольцев отбоя нет… А Марс – это рутина, – сказал Чен. – Хотя ваши что-то темнят с Эдемом – то есть планета, то нет.

Иванов пожал плечами:

– Я сам не понимаю. Сначала трубили, что вот она, надежда человечества, кислородный мир с богатейшими запасами ресурсов. Потом вдруг замолчали и Бланкар куда-то пропал. Теперь опять подняли тему и собирают ресурсы для Колонии, восстанавливают тренировочные лагеря, готовят Платформу. Не понимаю.

– Так, может, и правда – Марс? – спросил Чен.

– Марс не загрузит производственные мощности как новая колония, – сказал Иванов. – Как побочный проект – да, может быть, но в том и штука, что новая колония перетянет на себя всё, что есть в Солнечной системе.

– Не видать нам яблочек, – вздохнул Толик, разрядив обстановку.

Игроки собрали фигуры, собравшиеся мало-помалу разошлись по своим делам и, хоть ни с кем из присутствовавших Прошин больше не виделся, этот разговор на борту «Виктории» лёг ему на душу.

Долго ли коротко, а время, как-то по-особенному медлительное в начале пути, внезапно зачастило часами, оставшимися до расставания: «Виктория» подошла к точке выключения привода. Обзорные экраны залил белый свет – аннигилировали частицы, принесённые транспортом под пузырём варпа, кусочек пространства из Солнечной системы осваивался в новых границах и, словно из пламени исполинской кузницы на свет Божий появилось веретенообразное тело. Покрытая теплоизлучающими элементами композитная броня корпуса «Поллукс Виктори» поблёскивала в лучах звезды; корабль слегка покачивался из стороны в сторону: гироскопы и коррекционные двигатели стабилизировали угловой момент корпуса, неизбежный спутник всех кораблей с пассажирским отсеком. Тепловые радиаторы вокруг пакета дюз делали корабль похожим на кашалота – огромное млекопитающее на мелководье звёздного океана…

– Мы больше не увидимся? – Светлана смотрела на Прошина.

Иван спрятал глаза.

– Света…

Молчание.

– Свет, я… Да что за блин! – Иван вскочил с ложемента и тут же взвыла сигнализация.

– Иван Прошин, немедленно вернитесь на место, пристегните ремни! Иван Прошин…

– Да-да, вот он я, – Прошин плюхнулся на сиденье, щёлкнул замками.

Сигнализация заткнулась. Иван и Светлана смотрели друг на друга.

– Света, нельзя по-другому. Работа такая… Я… – Иван мотнул головой. – Прости меня.

– Всё хорошо, – девушка отвернулась, закусив губу. – Я знала, что так будет. Мы знали, правда ведь?

– Да…

– Иван Прошин, эвакуационная команда ожидает вас в стыковочном узле, – снова раздался голос из динамиков.

Прошин посмотрел на Светлану.

– Иди, – сказала девушка. – Я буду помнить. Поцелуй меня.

– Иван Прошин, эвакуационная команда ожидает вас в стыковочном узле, – повторил голос из динамиков.

Прошин обернулся. Светлана улыбнулась – трогательно и беспомощно и Прошин вышел из каюты, чувствуя, что там, в полумраке капсулы безопасности, осталось его сердце.

До стыковочного узла Иван добрался на автомате. Его состояние не осталось незамеченным и старший эвакуационной команды, прежде чем запеленать Прошина сначала в скафандр, а потом в ложемент пассажирского отсека лихтера из флотилии МТ, снял маску.

– Парень, всё хорошо?

Прошин поднял глаза:

– Да, нормально.

– Не выглядишь ты нормально. Что произошло? – голос старшего отяжелел металлом.

– С девушкой попрощался, – ответил Иван.

– Так.

– Справлюсь.

Старший внимательно посмотрел ему в глаза. Прошин тряхнул головой:

– Справлюсь, точно.

– Вот, уже лучше, – маска вернулась на место. – Одеваемся, ребят.

Рутина: проверка систем, самочувствие космонавта, снова проверка, снова самочувствие… наконец, планетарная секция дала добро и лихтер, до того бывший единым целым с громадой корабля, разорвал узы, казавшиеся столь прочными. Словно два обитателя безбрежного Океана, Левифан и маленькая рыбка какое-то время следовали бок о бок, но вот их пути разошлись, а затем в пространстве вспыхнула одна звёздочка…

Процессор межзвёздного транспорта активировал привод деформации пространства, загруженный в нейронную сеть лихтера, и тот одним скачком покрыл огромное расстояние до цели.

…другая…

«Поллукс Виктори» включил собственную установку привода и набрал скорость, направляясь к следующему освоенному людьми миру.

Огромный корабль нёсся сквозь пространство, ощупывая путь перед собой лазерными лучами лидарных батарей. За много дней до отключения привода деформации лидары МТ нащупали сигнал станции связи Холта – слабую попытку сказать слово человеческое среди зловещего шипения чёрных дыр и бормотания квазаров. Сигнал пришёл с задержкой: никакое общение невозможно, когда на твоё приветствие ответ придёт, в лучшем случае на следующие сутки и сам сигнал служил лишь вознаграждением, венцом титанического труда множества людей, позволившего человечеству познать и освоить новые миры.

«Виктория» продвигалась к цели, задержка связи уменьшалась до момента, когда стало возможным поддерживать связный разговор. Тогда, кроме приветствий, обычного радиообмена и неуставного балагурства, на вычислительный центр корабля стали поступать пакеты данных, содержавших… процессор «Виктории» с оперативной памятью в десять петабайт мог обработать данные целой планетной системы, поэтому список одних только названий переданных папок с файлами мог бы выглядеть как увесистая книга. Ни грузов, ни пассажиров планета не отправляла и Капитан, переспросивший, не возникла ли необходимость в торможении МТ и услышавший отрицательный ответ, ничуть не удивился и не насторожился, ибо с полным на то правом считал, что, приняв почту на сервер транспорта, сделал огромное дело, связав Холт с прочей Ойкуменой.