Текст книги "Отдел Химер"

Автор книги: Анатолий Бурак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 23

Наступило неожиданное потепление, совсем не свойственное ноябрю. После холодов, предшествующих зиме, случайные ласковые деньки казались щедрым незаслуженным подарком и приятно радовали. С Москвы-реки тем не менее дул прохладный ветерок, и, подняв воротник, я ускорил шаг. Вообще-то очень хотелось взлететь и проделать хотя бы часть пути в столь любимом охотничьем режиме, но, памятуя настоятельный совет старика не светиться понапрасну, старательно изображал «нормального».

Как обычно, несмотря на сумерки, на улицах города царила деловитая суета. Народ с угрюмым видом спешил по своим делам, и мне не составило никакого труда затеряться в толпе – я чувствовал себя почти так, как полгода назад, обыкновенным, простым человеком. Произошедшие метаморфозы заставили меня заново учиться имитировать характерные для людей нормы поведения, манеры и даже жестикуляцию. Именно к этому пришлось приспосабливаться в первую очередь. В сочетании с немного загримированной внешностью такие тренировки позволяли мне сойти за студента или за преуспевающего молодого бизнесмена. Если бы я дал себе труд подстричься, то вполне мог стать похожим на начинающего государственного чиновника, делавшего первые шаги по карьерной лестнице.

Даже с учетом смены температуры я одет не совсем по погоде. Но тем не менее совсем не мерзну, так как изменения в организме почти полностью перестроили метаболизм.

Не очень большой книжный магазинчик с томами, пользующимися спросом, располагался в районе Китайского проезда. Детективы, фантастическое чтиво и сказки для взрослых в жанре «Властелина Колец».

Открыв дверь, я вошел внутрь. Ненадолго, на несколько секунд, остановился, делая вид, что даю глазам привыкнуть к смене освещения. Девушка, скучающая за прилавком, была в курсе и, кивнув в знак приветствия, чуть отодвинулась, предоставляя мне возможность пройти в подсобку.

Несколько человек бродили вдоль стеллажей, разглядывая обложки. Некоторые, раскрыв книги, читали. Приподняв брови, я вопросительно взглянул на продавщицу, и она еле заметно пожала плечами. Не торопясь, взял с полки книгу в ярком переплете и, пролистав, поставив обратно. Затем втиснулся за прилавок и отворил дверь с надписью «Служебное помещение».

Я попал в коридор, пол которого выложен коричневым кафелем. Дверь слева вела в бутафорский офис. То есть в случае необходимости в нем иногда работали, но поскольку основные события происходили не здесь, он заслужил такой пренебрежительный эпитет. Я же открыл ту, которая находилась справа, и оказался в захламленном складском помещении. Пол здесь тоже кафельный, и, дойдя до нужной точки, я достал из кармана дистанционный пульт, висевший на связке с ключами и больше походивший на брелок.

Двухметровый квадрат вместе со мной двинулся вниз. Опустившись на три метра, я сошел с лифта, и так же бесшумно плита встала в первоначальное положение, закрыв потайной ход. Если вы думаете, что всё так просто, то глубоко ошибаетесь. Даже располагая дистанционником и заняв мое место, кто-то другой вряд ли смог бы проникнуть туда, куда попал я. Ибо невидимые сканеры всесторонне исследовали посетителя и, лишь распознав своего, давали добро на включение сервомоторов. Рост, вес, цвет глаз, а также изображение сетчатки и многое, многое другое.

Я встал перед еще одной дверью и, приложив руку к сенсору, затаил дыхание. Ибо, если наверху, выявив чужака, система просто не включила бы лифт, то здесь, в подвале, мгновенно приводились в действие адские устройства, последствия работы которых поистине ужасны.

Хотя как-то же удается Старику являться каждый раз в новом обличье! И, что самое интересное, система безопасности с завидным постоянством признает его за своего.

Я вошел в совершенно темное помещение, и дверь за мной сама собой закрылась. Моментально сфокусировавшись, зрительные рецепторы настроились на инфракрасный диапазон, и я различил, что кроме меня здесь находятся еще двое.

– Свет зажечь? – насмешливо поинтересовалась Майя.

Я отмахнулся:

– Да на что он мне. Или, боже упаси, ты решила сменить прическу?

– Так, голубки. – Старик решительно хлопнул ладонью по столу. – Дома будете в любви объясняться.

Как всегда, находясь в теле донора, он не давал себе труда следить за тембром, и голос был подобен звуку, издаваемому напильником, когда им ведут по стеклу. Интересно, как это воспринимают непосвященные?

Майя заткнулась, и Старик, подойдя ко мне, пожал руку.

– С днем рождения, Игорь.

– Спасибо!

Он протянул банковскую карточку:

– Это подарок. – И, жестом остановив готовый сорваться с моих губ поток благодарностей, пригласил садиться.

Я опустился в одно из кресел и приготовился внимать. Вообще-то виделись мы со Стариком довольно часто. Он мог в любое время ночи подойти и, произнеся одну из своих фирменных фразочек, дать понять, что это именно он. В это же – суперсекретное – местечко нас с Майей вызывали лишь тогда, когда происходило что-то особенное, поскольку явка оборудована генераторами частоты или так называемыми глушилками, делающими невозможным доступ в этот контур пространства ни для кого из Химер.

Старик же, будучи самым что ни на есть настоящим призраком, мог проникать в зоны действия глушилок, лишь овладев телом заранее выбранного донора.

Не подумайте, что я морочу вам голову, рассказывая сюжет какого-нибудь бредового опуса, коими торгует служащий ширмой магазин. Существование Химер, равно как и людей, ставших гемоглобинозависимыми и с трудом переносящих солнечную радиацию, является фактом. Причем доказанным и – что самое главное – учтенным «старшими товарищами».

В тот день, когда мы вернулись из Испании, на нас наехали власти. Майя – умница моя – на этот случай имела черный ход. Но, если бы не Старик, вряд ли мы дожили бы до следующей ночи. Захватив тело командира омоновцев, он пресек попытку преследования, дав нам шанс…

– Как настроение? – поинтересовалось начальство.

– Боевое! – хором ответили мы.

– Вот и прекрасно. Кстати, Игорь, позавчера ты сработал слишком грубо. Сколько раз говорено: ни у кого не должно возникнуть ни малейших сомнений в том, что вы обыкновенные люди. Терпение, терпение и еще раз терпение. А ты что? Ворвался, подобно Бэтмену, и, положив семь человек, испарился.

– Так поздно уже было, – принялся оправдываться я. – До рассвета всего ничего, и устраивать спектакль, имитируя правдоподобность бандитских разборок, просто не оставалось времени.

– Это ты не мне объяснишь. – Начальство нахмурилось. – Конвент грозится ужесточить контроль и сократить квоту на вмешательство до одной-двух акций в год. И то если под угрозой жизнь исторических личностей.

– Кто же определяет, что они исторические? – буркнул я.

– Аналитики, дорогой мой. Огромные институты прогнозируют развитие событий, учитывая даже самые незначительные вероятности.

– Будет вам, Асмодей, – заступилась за меня Майя. – Ну как может ликвидация группировки отморозков повлиять на ход истории?

– Сама акция принципиального значения не имеет. И я совершенно с вами согласен, что город станет только чище без всякой мрази. Но то, что подобные случаи с завидной периодичностью имеют место, не может не вызвать тревогу у тех, кто пытается контролировать деятельность Отдела.

– В таком случае, пусть предупреждают загодя. А то позвонили в последний момент. Ох-ах, нестандартная ситуация. Ребята, выручайте! – позволил себе разозлиться я.

Речь шла об одной из операций МВД, в которых нам с Майей то и дело приходилось принимать посильное участие. По словам Старика, подобные мероприятия носили скорее шефский характер. Что-то у них наверху не ладилось, большие дяди не могли договориться, и сотрудники Отдела, коими мы с Майей являемся уже полгода, иногда откомандировывались в качестве пехотинцев.

– Ладно, – подобрел Асмодей. – Внушение я вам сделал, так что можно переходить к основному блюду. Аналитики Отдела, опираясь на исследования зарубежного энтузиаста, пришли к выводу, что жизни одного из наших соотечественников угрожает опасность. Личность отнюдь не мирового масштаба, но тем не менее решено взять его под опеку.

– Скажите уж сразу, что нагружаете нас затем, чтоб по улицам не шатались, – вякнул я. – О каком попечении может идти речь, коль мы зверушки исключительно ночные?

– С завтрашнего дня уже нет. – Старик покачал головой. – Как показали исследования, при соблюдении элементарных мер безопасности гемоглобинозависимые вполне могут адаптироваться к дневному образу жизни. И к тому же зимой дни значительно короче.

– Чур, я дежурю ночью! – сразу же подала голос Майя.

Ну конечно. Как же иначе. Я понуро кивнул, представив тягомотину работы бодигардом и полусонное состояние, скорее близкое к обмороку, которое придется испытывать в ближайшее время.

Старик тем временем включил комп и, вставив диск, жестом подозвал нас к монитору. На экране возник подопечный. Мужик как мужик. Лет сорока, в очках и с приличной лысиной. Собственно, непосредственная работа клиента на оборонку трогала нас мало, и ничто не угрожало бы его правильной жизни, если бы не дурацкое хобби. Он, видите ли, живо интересовался проблемами контакта. Уфолог хренов. Взаимодействием с противоположным полом лучше бы занимался. А то, судя по материалам, полгода за одной из своих коллег ухаживает, а до постели дело так и не дошло. Интеллигент, блин.

Так вот, речь о том, что за последние двадцать лет при совершенно загадочных обстоятельствах погибла масса народу. Объединяло этих людей то, что все они были учеными, работавшими над секретным космическим проектом, способным защитить Землю от инопланетного вторжения.

В октябре тысяча девятьсот восемьдесят шестого года в Бристоле мужчина в элегантном костюме аккуратно привязал конец веревки к дереву, сделал на другом конце петлю, накинул ее на шею и резко рванул машину с места. Смерть наступила мгновенно. Полиция, прибывшая на происшествие, нашла в бумажнике погибшего документы на имя профессора Аршада Шарифа. Газеты написали о самоубийстве. И никого, похоже, не заинтересовал странный факт, что профессор Шариф, решивший покончить с собой, зачем-то проехал для этого чуть ли не двести километров от своего дома в Лондоне до Бристоля.

Между тем буквально через несколько дней еще один лондонский профессор Вимал Дазибай проделал тот же путь, чтобы броситься вниз головой с Бристольского моста. Настораживающее совпадение, особенно если учесть, что эти ученые работали над одной и той же темой – разрабатывали электронное оружие для английской правительственной программы, аналогичной «Звездным войнам» в США. И еще одна любопытная деталь – и Шариф, и Дазибай интересовались НЛО…

Известный американский писатель Сидни Шелдон, решивший провести самостоятельное расследование, выяснил, что самоубийства Шарифа и Дазибая были не единственными. Загадочный мор напал на английских специалистов, занимавшихся проблемой НЛО и звездного оружия.

Январь 1987 года. Автар Синг-Гида пропал без вести, объявлен умершим.

Февраль 1987 года. Питер Пиппел задавлен в гараже своей же машиной.

Март 1987 года. Дэвид Сэндс покончил с собой, направив машину на большой скорости в здание кафе.

Апрель 1987 года. Марк Визнар – повесился.

Апрель 1987 года. Стюарт Гудинг – убит.

Апрель 1987 года. Дэвид Гринхалг – упал с моста

Апрель 1987 года. Шани Уоренн – утопился.

Май 1987 года. Майкл Бейкер – погиб в автокатастрофе.

Всего, по данным Шелдона, за короткий промежуток времени в мир иной вслед за Шарифом и Дазибаем последовало более двадцати их коллег. Если точнее – двадцать три человека.

Сами понимаете, считать это простым совпадением невозможно. И коль скоро уж и на Западе, и у нас пришли к однозначным выводам, то на этот счет стали выдвигаться самые невероятные гипотезы. В том числе и о недружелюбных зеленых человечках.

С какого боку здесь Конвент, мне толком так и не объяснили. Но, подозреваю, что руководство Отдела желало сохранить интерес к проблеме в тайне как можно дольше. Во всяком случае, наше с Майей вступление в неосязаемые и призрачные ряды держалось в секрете. И хотя Старик сделал нам новые документы и помог обзавестись жильем, де-юре мы оставались вне закона. Майя по-прежнему числилась в розыске. Я же проходил по делу как неизвестный соучастник. Фоторобот, правда, имелся, но не более.

Анекдотическая ситуация. Объявленные в розыск за особо тяжкое преступление и находящиеся в бегах, мы по приказу Асмодея то и дело сотрудничали с доблестными органами правопорядка. Прямо по Бабелю, однако: «Никто не знает, где кончается Беня и где начинается полиция». Хотя частенько, если даже не всегда и везде, неформальные объединения были профильтрованы агентами полиции настолько, что это дало Честертону повод для написания великолепного романа «Человек, который был Четвергом», где в один прекрасный день выясняется, что вся верхушка некоего условного тайного общества состоит из полицейских чинов. И, соответственно, наоборот.

Полгода назад, лежа с проломленной головой на пыльном техэтаже, я думал, что это финиш. Да так оно и было в какой-то мере. То, к чему в последний год я стремился всей душой, наконец произошло. Немножко, конечно, не так, как мечталось мне и, надеюсь, моей милой принцессе. Но тут уж ничего не поделаешь, как гласит народная мудрость: «Человек предполагает, а Бог располагает». Во всяком случае, всё могло закончиться гораздо хуже.

Пережив клиническую смерть и вновь почувствовав, что дышу, я ощутил прилив сил и страшный, всепожирающий голод. И – удивительное обострение чувств. Техэтаж, углы которого недавно терялись во мраке, вдруг показался мне залитым ярчайшим светом, резавшим глаза. Сквозь плиту перекрытия я стал различать голоса людей, просыпающихся в квартирах под нами. Звуки, издаваемые первыми автомобилями, разрывали барабанные перепонки так, что, казалось, я сойду с ума.

– Терпи, Игорек. – Майя нежно гладила меня по голове. – Терпи, мой хороший.

Скользнув взглядом по ее хрупкой фигурке, я вдруг почувствовал прилив нежности, и если бы не всё более разгоравшийся аппетит…

В углу послышался слабый шорох, прозвучавший для меня подобно набату. Но Майя оказалась быстрее и, метнувшись подобно молнии, вернулась, держа в руках две тушки. Часть моего «я», составляющая человеческую сущность, передернулась от отвращения, но, подобно проснувшемуся утром алкоголику, которого от одного вида рюмки выворачивает наизнанку и в то же время больше жизни жаждущего похмелиться, я схватил трепыхающееся тельце и впился зубами в нежную плоть.

Удивительно, но нас никто не преследовал. Оказалось, что Старик, «зомбировавший» старшего группы, приказал свернуть операцию, и омоновцы отбыли восвояси. Вскоре на чердаке появился он сам, и, должен вам сказать, это было еще то зрелище. Занимаемое им пространство колыхалось, словно в горячем мареве, смутно очерчивая человеческие контуры. Выше меня на целую голову, по сравнению с Майей он казался просто огромным. И мы явственно ощущали подспудный страх, подобный тому, что испытывают нормальные люди, подвергаясь действию инфразвука.

Асмодей стоял над нами, и, не зная, что предпринять, мы невольно съежились, подобно двум зверькам, загнанным в угол. Да в сущности так оно и было. Впоследствии Майя призналась, что впервые за прошедший год почувствовала настоящий ужас. Ибо как мы, превосходящие на порядок простых смертных, смотрели на них чуть свысока, так и Старик возвышался над нами подобно всаднику Апокалипсиса.

ГЛАВА 24

Закончив инструктаж и сообщив, где будет стоять передвижной наблюдательный пункт, напичканный всевозможной техникой, Асмодей пожал нам с Майей руки и кивнул, давая понять, что мы свободны. Обнявшись, мы опять встали на плиту и через несколько минут вышли из магазина.

– Завтракал? – поинтересовалась Майя

– Угу.

Она вздохнула:

– А я еще нет.

– Так что, поохотимся?

Майя отрицательно покачала головой:

– Ты же знаешь, Дедушка за это голову оторвет. – Затрудняюсь сказать, почему к Асмодею приклеились «партийные клички». Но иначе как Старик или Дедушка мы его не называли. Чаще же просто – Асмодей.

Постояв над нами несколько минут, он отлучился, а вернувшись, сообщил, что квартира свободна. Через дыру, проломленную Майей во время бегства, мы втиснулись в спальню, но задерживаться Старик не дал и приказал скрыться у соседей. Словно по волшебству дверь распахнулась, и к списку наших грехов прибавилось несанкционированное проникновение в чужое жилище.

– Хозяева приходят с работы в пять вечера, – рокочущим голосом, идущим из пустоты, сообщил Асмодей. – Так что можете пока привести себя в порядок и отдохнуть.

Мы снова приняли душ, на этот раз вдвоем. Ощупав голову я обнаружил, что от раны не осталось и следа, и лишь спекшаяся в волосах кровь напоминала о пережитом.

– Кто это? – шепотом спросил я Майю, держа ее в объятиях.

– Не знаю. – Она фыркнула, обдав брызгами. – Да и какая сейчас разница?

Я неуверенно пожал плечами, ибо для меня важно иметь хотя бы минимальное представление о происходящем. Спрашивать же едва заметные колеблющиеся очертания было как-то неловко.

– Во всяком случае, раз это не убило нас сразу, значит, всё не так уж плохо, – принялся рассуждать я. Но Майя, обняв за шею, закрыла мне рот поцелуем.

– Хорошо, плохо… Ты жив, а это главное.

Что да – то да. Всё произошло так быстро, что я до сих пор не могу поверить, что какое-то время находился за чертой. Не укладывалось в голове, и всё тут. С момента встречи с Майей и практически мгновенного осознания того факта, что люблю ее, я часто воображал, как всё произойдет. Порой же, устав ждать, был готов разорвать отношения, сев в первый попавшийся поезд и навсегда вычеркнув эту необычную девчонку из своей жизни.

Но тогда, стоя под тугими струями и обнимая хрупкое тело, способное тем не менее выдержать нагрузки, не снившиеся ни одному из простых смертных, я чувствовал себя почти счастливым. Всё было плохо, даже, скорее, просто ужасно. На нас наехали власти, и мы потеряли практически всё – с таким трудом приобретенное жилье, счета в банке и работу, дающую какой-никакой, а доход. Будущее растворялось в тумане неизвестности, а мы любили друг друга в ванной самовольно занятой квартиры.

Спасшее нас существо появилось часа в четыре. Обнявшись, мы спали прямо на полу, и Старик осторожно потряс меня за плечо.

– Пора. Буди девушку, и спускайтесь вниз.

Не задавая лишних вопросов, я растолкал Майю.

– Уже? – Она сладко потянулась.

– Уже.

Наклонившись и поцеловав ее в шею, я рывком встал на ноги. Давал знать о себе голод, но, поскольку положение было и без того неясным, я решил потерпеть.

Заняв чье-то тело, Асмодей подогнал к подъезду машину, и, закрывшись от солнца, мы юркнули в салон.

– Куда едем? – Сдерживаться далее оказалось не в моих силах.

– Хочу познакомить вас кое с кем.

– А вы спросили, хотим ли мы этого? – вскинулся было я.

– Помолчи, умник, – прервал мои потуги отстоять самостоятельность Старик. – Только недоумки считают, что существуют в абсолютном вакууме. Вы же живете в стране с достаточно сильной централизованной властью. – Я огорченно вздохнул, а он, повернувшись, посмотрел на меня долгим взглядом. – Нет, пожалуйста, я вас не держу. Можете идти на все четыре стороны. Но, попав в поле зрения сильных мира сего, вы волей-неволей вынуждены примкнуть к кому-то, если не столь же сильному, то, по крайней мере, имеющему минимальную инфраструктуру и располагающему возможностью сделать новые документы. То есть либо работаете на организацию, которую представляю я, либо будете поставлены перед необходимостью просить защиты у теперешнего работодателя. Конечно, если хотите жить как люди, – поправился он. – Ведь при желании можно существовать и на положении нелегалов. Но это создаст некоторые… мм… неудобства, как вам, так и мне.

Да уж… Проблема легализации, чтоб ее. О том, чтобы проводить дни, скрываясь по чердакам и подвалам, не могло быть и речи. Да и обращаться за помощью к Папе не очень хотелось. Слишком независимо мы себя вели в последнее время, чтобы у него не возникло желания отыграться.

Можно, конечно, уехать в другой город и попытаться начать всё сначала, но, ограниченные ночным образом жизни, связанные по рукам и ногам гемоглобиновой зависимостью, мы рисковали выродиться в карикатурных киношных вампиров, спящих в гробах и пахнущих мертвечиной. И, если честно, просто не хотелось повторяться. Майя жила подобной жизнью уже год, и по тяжелым вздохам, то и дело вырывающимся из ее груди, я делал вывод, что такое положение вещей ей не очень нравится.

В конце концов, несмотря на случившееся, мы по-прежнему оставались людьми, во всяком случае, сапиенсами, чей удел не останавливаться на достигнутом и уж ни в коем случае не поворачивать вспять…

Немного смущало, что нигде не упоминалось о работе таких, как мы, на любую организацию. Но ведь и жизнь не стоит на месте. Она ежедневно, ежесекундно идет вперед, и одновременно всё на свете устаревает. Мало ли существовало у древних хороших придумок? Кареты, Евклидова геометрия, парусные суда. И всё же рано или поздно им на смену пришли новые, более современные изобретения. В том числе и в сфере человеческих взаимоотношений.

Мы еще не въехали в этот чистенький поселок, а удивление так и запросилось наружу. Остановив машину и велев нам выметаться, Асмодей привел донора в чувство, и автомобиль скрылся за поворотом. Мы миновали забор и через арку вступили на территорию. Одно– и двухэтажные здания, стоящие прямо в сосновом бору, занимали огромное пространство. Еле заметно мерцая впереди, Старик указывал путь, и, никем не остановленные, мы поднялись на второй этаж и вошли в кабинет.

Чья-то сущность с гораздо более мощной аурой занимала часть помещения. По-видимому, какое-то время шел обмен репликами в неслышном для нас диапазоне. Мы тихо сидели, и минут через пятнадцать хозяин кабинета вдруг испарился. Старик же, создав звуковые колебания, произнес:.

– Поздравляю, молодые люди. Вы приняты с испытательным сроком.

«Прощай, свобода», – понуро переглянувшись, одновременно подумали мы с Майей.

– Но-но мне! – повысил голос вербовщик. – Отставить похоронный вид.

И окинув нас грозным, как мне показалось, взглядом, он приказал следовать за собой.

Первым нашим совместным делом стало участие в операции по экстрадиции из страны «ближнего зарубежья» одного шибко ретивого товарища. Выходец из южной республики, в свое время хорошенько торганувший оружием, он перебрался от греха подальше на историческую родину. И, заделавшись депутатом парламента, чувствовал себя более чем уверенно. Фигура государственного масштаба, так сказать. Собственно, брать за известное место в таких случаях полагается сразу, но, сами понимаете, число рук в соответствующих ведомствах ограничено. К тому же политическую ситуацию учитывать приходится.

В общем, через два дня, отведенных нам Стариком на адаптацию и прихождение в себя, он зашел в гости. Мы спали, обнявшись, и, едва разлепив глаза, первое, что увидели, было наше ненаглядное начальство. Столь лестным эпитетом награждаю Асмодея потому, что стоило мне или Майе перейти в «нормальный» режим, и он пропадал. То есть исчезал совершенно. Но, как правило, такому убогому состоянию мы предпочитали естественные для ночных зверей чувства.

– Отвернитесь, – потянувшись, словно кошка, потребовала Майя.

– Пяти минут хватит? – деловито осведомился Старик.

Я кивнул, отвечая за обоих, и он, пройдя сквозь стену, исчез в соседней комнате.

По-видимому, жилье было служебным, так как после визита на базу Отдела Асмодей привез нас сюда и, ничего не объясняя, просто сказал: «Живите. Такие мелочи, как оплата квартиры и коммунальных услуг, не должны вас беспокоить».

– Au revoir, беспечные деньки. – Майя притворно грустно вздохнула.

Я лишь пожал плечами, давая понять, что, несмотря на статус мужчины, в данной ситуации совершенно бессилен.

– Как ты думаешь, зачем мы ему? – поинтересовалась Майя.

– Подожди уж. Сказал же, через пять минут.

– Да я не в этом смысле. – Обнажив клыки, она улыбнулась. – Я имею, зачем мы ему вообще?

– Ну-у, недаром же еще Козьма Прутков писал: «И при железной дороге лучше сохранять двуколку». То есть телегу. Тогда уж точно доедешь, – напустив на себя умный вид, принялся разглагольствовать я.

– Да иди ты! – отмахнулась моя принцесса и скрылась в ванной.

– Особняк охраняется, – начал инструктаж Старик. – Кроме того, по периметру натянута проволока, через которую пропущен электрический ток. И, само собой, видеокамеры. Но это, – он усмехнулся, – для вас не помеха.

Я сдержанно кивнул, а Майя пренебрежительно фыркнула.

– Через сорок минут отправляется рейс в Тайланд. – Он взглянул на журнальный столик, на котором лежали паспорта и билеты. – Пролетая над интересующим нас местом, вам придется покинуть борт самостоятельно. – Он извлек откуда-то иллюзорный лист бумаги, на котором хотя и стилизованно, но тем не менее вполне отчетливо был изображен самолет. – Пройдете в багажный отсек, находящийся в хвосте, и, открыв вот здесь, – он ткнул пальцем в схему, – выберетесь наружу.

Я поперхнулся, так как начало продвижения по служебной лестнице впечатляло. «Мы в вас верим, дорогие товарищи, ибо для настоящих Химер нет ничего невозможного». Если с самого начала перед нами ставили подобные задачи, то что предстоит в дальнейшем?

– Не вижу энтуазизму на юных лицах, – рокочущим голосом протянул Старик.

Шутник хренов.

Я сгреб со стола паспорта и билеты и угрюмо кивнул.

– Положим, добраться мы добрались. А что потом?

– В четыре утра в сорока километрах от берега вас будет ждать прогулочный теплоход. Помощник капитана в курсе, и, едва ступив на палубу – выполнив задание, естественно, – считайте миссию завершенной.

Этой простой фразой он обрубил все концы, и я отчетливо услышал, как за ненадобностью трещат в огне мосты через Рубикон.

Оказавшись в салоне самолета, мы переглянулись и прыснули.

– Дела-а! —протянула Майя.

– Угум, – хрюкнул я. – На тайной службе Ее Величества.

Полтора часа полета провели в бездумном листании журналов. Большинство пассажиров, будучи нормальными, преспокойно спали, и только мы то и дело поглядывали на часы, боясь прозевать. Не то что бы это было смертельно, но, как говорится, ночь коротка. Наконец тягостное ожидание подошло к концу, и сначала Майя, а затем я прошли к двери, ведущей в багажный отсек. Возня с отмычками заняла не более тридцати секунд, и мы, тихонько прикрыв за собой дверь, сфокусировали ночное зрение. Пальцами открутив болты, я ножом подковырнул замок и установил крышку на место. Надеюсь, автоматика сработает как надо и, едва мы покинем самолет, люк багажного отделения встанет на место. А даже если и нет, разгерметизации салона всё равно не произойдет и жизни пассажиров ничего не угрожает.

Воздушный поток оказался столь силен, что я воспринял его словно удар. Даже не пытаясь бороться, отдался на волю инерции, постепенно снижаясь и одновременно пытаясь сориентироваться. Невдалеке кувыркалась Майя, и, слегка притормозив, я пристроился рядом.

– Красиво.

– Еще бы, – согласилась она. И голосом маленькой девочки протянула: – Игоре-е-ок, миленький. Ну давай немножко поохотимся… А то когда еще в такие первозданные места попадем.

– Боец перед схваткой должен быть злым и голодным, – стараясь подражать инфернальному голосу Асмодея, пробасил я. – И потом мы же не знаем… Вдруг придется кого-то… – Я сделал многозначительную паузу.

– Как же, размечтался, – насмешливо пискнула Майя. – Забыл разве, что начальство сказало?

Я вздохнул не очень радостно, ибо на сей счет Старик высказался категорично: при проведении операций количество следов – минимально. И уж ни в коем случае ничто не должно наталкивать на мысль о любой необычности.

– Ладно уж, согласен.

В принципе моего одобрения как такового на то или иное действие не требовалось. И, если уж быть честным, то лидерство в нашем тандеме бесспорно принадлежало Майе. Однако, будучи женщиной не только красивой, но и умной, она с первого дня повернула дело так, что последнее слово оставалось за мной. И, прекрасно осознавая комичность ситуации, я тем не менее получал от этого факта искреннее удовольствие.

В инфракрасном диапазоне горные обитатели были как на ладони. Приглядевшись, я поймал небольшого зверька, чем-то похожего на лису, только какого-то неопределенного цвета. Принцесса же, будучи женщиной экстравагантной, решила полакомиться змеей.

– Ничего ты не понимаешь. – В ответ на мой взгляд она лукаво улыбнулась. – Из всех представителей фауны только пресмыкающиеся могут сравниться с нами в реакции. По крайней мере, такого удовольствия, как сегодня, я не получала очень давно.

На успокоение инстинктов ушло около пятнадцати минут, и, демонстративно похлопав по запястью, я поднял глаза к небу.

– У-у, зануда, – поддразнила меня Майя, и мы снова взмыли вверх.

Десантируясь, промахнулись километров на пятьдесят и, спеша наверстать упущенное, мчались с максимальной скоростью. Ветер свистел в ушах, и было не до разговоров. Вскоре на западе блеснула луна, отражаемая морской поверхностью, и, дотронувшись до моего плеча, Майя указала на огромную виллу, расположенную на одной из террас.

Не тратя времени на разведку, спикировали во двор и – как и велел Старик, не пролив ни капли крови, – придушили собак и приблизились к домику охранников. Четырех человек, двое из которых были вооружены автоматами, обезвредили как-то походя и, сковав наручниками, висевшими у них же на поясах, влетели в чердачное окно особняка.