Текст книги "Ящер [= Холодная кровь] [СИ]"

Автор книги: Анатолий Радов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

9

Хош

– И сколько их было?

– Да где-то с десяток. Так они потом за нами следом пошли, – Хлох хмыкнул. – А наутро пещеру где мы ночевали обнаружили. Хорошо мы костёр всю ночь жгли и почти в норме были.

– Так они и сюда за вами пёрлись?

– Да по-моему нет, – Хлох пожал плечами. – По крайней мере за весь день ничего подозрительного слышно не было. Тира-щер только напал. Так Хош ему гранатой башку разнёс на куски.

– Мощно, – Хиех, выпятив губы, закивал. – А насчёт теплокровов, что за вами шли, всё же надо будет доложить, – вынес он вердикт после трёх кивков и бросил недовольный взгляд на связного. – Ну что там?

– Выезжают. Через минут пять будут, – торопливо отрапортовал молодой погранец и принялся упаковывать станцию в чехол.

– Ладно, пошли навстречу, – Хиех похлопал меня по плечу, сделав при этом сочувствующую морду, и мы двинулись вниз по склону.

Хлох с Хиехом шли впереди, громко перетирая насчёт какого-то Хаулха, рядом с ними ползла змеюка, следом плёлся я, а молодняк чуть поотстал, на всякий случай прикрывая наше раздолбайское шествие. Когда склон почти закончился, послышался рёв приближающейся бронмашины, а вскоре появилась и она сама. Почти что наш «бэтэр» восьмидесятка, только чуть пониже. Он летел на приличной скорости по дороге, поднимая большое облако пыли, потом резко свернул вправо, отчего сидевшие на броне трое бойцов одновременно дёрнулись.

– Прут, – довольно проговорил Хиех и остановился. Я тоже. Но на приличном расстоянии от их сторожевого питона, не рискнув приблизиться. Как ни крути, а даже сам являясь чешуйчатой тварью, любви к змеям я как-то всё равно не испытывал. Пока мы стояли и ждали, когда «ящер» подъедет, я глупо размышлял над вопросом – а должен был? В смысле, воспылать любовью к змеям.

Бронмашина тормознула буквально в пяти метрах, обдав нас пылью и запахом отработанного топлива. Тут же открылся люк, который на наших «бэтэрах» именуется командирским, и оттуда принялась весьма проворно вылезать очередная рептилия. Через несколько секунд она уже спрыгнула с брони и принялась обниматься с Хлохом. Снова улыбки, возгласы, похлопывания по плечу – в общем, по ходу мы действительно неплохо оттарабанили здесь какое-то время.

Судя по красной нашивке на плече, новый наш сослуживец и друг был кем-то из офицеров. Какого ранга – это я уж не в курсе, но по аналогии что-то вроде капитана, а может и майор даже.

Гадать не стал. Потом как-нибудь на досуге проштудирую местный устав, а пока только одно желание – выспаться хорошенько под тёплым одеялом и переварить в долгом сне всё произошедшее со мной. С того момента, как я увидел пять буковок на морде пожарки и до закрытия глаз, лёжа в мягкой, удобной постели. Надеюсь, нас не потащат сразу же к какому-нибудь коменданту или особисту по поводу того, почему мы не приехали в заданное время, и где изволили шляться с секретной разработкой на руках.

– Хош, тво-ою яйцекла-адку. Дружище, – вслед за Хлохом, ящерка из «бэтэра» принялась выдавливать грязь и выбивать пыль с меня, умело маскируя всё это под дружеские объятия и похлопывания. У меня же сил на ответку не было, да и желания, если честно, поэтому я просто ждал, когда он нарадуется нашей встрече.

Хлох так же торопливо объяснил и этому бывшему сослуживцу насчёт моей полной амнезии, и на меня уставился ещё один сочувствующий взгляд. Хорошо, на этот раз не такой долгий и задумчивый.

– Ладно, загружайтесь. Хаулх там рвёт и мечет. Со вчерашнего вечера.

– Да Хиех уже предупредил, – невесело улыбнулся Хлох и принялся загружаться в открывшуюся боковую аппарель. Сначала они вдвоём с Хиехом просунули внутрь баул с термоброном, потом полез Хлох, потом туда скользнула змеюка и Хиех махнул мне, но я быстро замотал руками.

– На броне, – сказал сухо и полез на «Ящера». Ехать в непосредственной близости со змеюкой я пока ещё был морально не готов. – Воздухом подышу.

Хиех молча пожал плечами и исчез внутри бронмашины. За мной на броню поднялись двое из наряда, связной тоже шмыгнул внутрь, а командир вернулся на своё место. С лёгким скрежетом закрылась нижняя створка аппарели, потом захлопнулась верхняя, «бэтэр» резко дал задний ход и принялся разворачиваться почти на месте, словно танк. Я едва успел вцепиться в прожектор прикреплённый к башне, и здорово струхнул, когда тот как-то неправильно свернулся вбок и немного вниз. Тут же перекинув ладонь на ручку одного из люков, я стрельнул глазами по сторонам – не заметил ли кто, и когда понял, что на меня никто и не пялился, стал на всякий случай с невинным взглядом разглядывать гору, с которой мы совсем недавно спускались.

Дара

Спрыгнув с кузова, Дара неудачно приземлилась на правую ногу, отчего в лодыжке лезвием резанула боль. Но она даже не поморщилась, а только стала осторожней ставить её на землю, стараясь не усугубить вывих. Слишком тяжёлыми выдались испытания за последние сутки, отчего болевой порог видимо стал выше, адаптировавшись под суровую действительность.

Парень снова подхватил её и потянул в сторону одноэтажного серого здания, нелепо прилепленного к бетонному забору с протянутой поверху колючей проволокой.

Старшой вылез из кабины, накинул на плечо автомат и поспешил следом. У самого здания он уже нагнал их и к двери подоспел первым. Но дёрнув на себя ручку, едва не получил дверью в лицо. С той стороны её как раз резко распахивали.

– Господин литейнамус! – подобострастно вскрикнул он, резко сменив выражение лица, когда увидел на пороге высокого молодого парня в форме. – Вот мы вам, – он кивнул на пленницу, – Перебежчицу доставили.

Парень осмотрел свысока сначала обратившегося к нему, потом перевёл взгляд на Дару, и сделав шаг в сторону, молча указал внутрь здания. Старшой тут же ответил кивком, засуетился, помогая Лайшику побыстрей затащить хромающую пленницу на ступени, и через несколько секунд они втроём были уже в длинном сыроватом коридоре, пахнущем бумагой и кожей.

– Кройсе! – гаркнул за спинами литейнамус, захлопывая дверь, отчего на коридор тут же навалился полумрак, и запахи стали более резкими. – Бросай писанину!

Он прошёл вперёд, не пытаясь даже повести плечом, чтоб не задеть пришедших к нему. Впрочем, этого делать необходимости не было. Все трое так плотно вжались в стену, пропуская коменданта, что коридор не становился уже от их присутствия.

– Да, ваше верховство! – донёсся из глубины полумрака тонкий голос.

– Сделай первичный осмотр и дознание, – громко бросил литейнамус, и почесав висок, добавил. – Нет. Дознание я сам проведу. Кройсе, только осмотри! Кабинет прямо по коридору, – безразлично проговорил он, обернувшись и с прищуром посмотрев на всю троицу.

Старшой снова засуетился, потянув Дару вперёд, одновременно успевая кланяться молодому офицеру, а Лайшик лишь подталкивал её в спину и ещё прижал к стене, когда они проходили мимо коменданта.

Плотный низенький человечек, который оказался в кабинете, грузно вылез из-за стола, провёл беглый осмотр перебежчицы, ограничившись стандартным похлопыванием по одежде, и снова уселся на своё место. Покопавшись в толстой кожаной папке, он извлёк из неё чистый лист и что-то быстро написал на нём.

– Вот с этим вам к господину литейнамусу, – кисло проговорил он, подавая бумагу старшому.

– Прошу прощения, – застыл тот в полупоклоне, приняв лист. – А вознаграждение где нам можно получить?

– Это вам господин литейнамус объяснит.

– Благодарю, – старшой поправил на плече автомат, и выпрямившись, толкнул Дару в плечо. – Чего стоишь, сучка? Слышала, что господин фрийнамус сказал?

– А что он сказал? – искренне не понимая, выдавила из себя Дара.

– Поговори мне ещё, – тут же зло оскалился старшой. – Что застыл, Лайшик? Веди её. Много лет вам, – он снова обратился к хозяину кабинета. – И детишкам вашим здоровья.

– У меня их нету, – так же кисло проговорил фрийнамус и напряжённо постучал ручкой по столу.

– Прошу прощения, – смутился старшой и спиной к двери покинул кабинет вслед за остальными.

Они преодолели половину коридора и вошли в более просторный кабинет. Молодой офицер сидел на столешнице, глядя в окно. Он даже не обернулся в сторону вошедших. Странно, мелькнуло в голове Дары, ведёт себя как заносчивый мальчишка. Выхватить бы сейчас автомат у этого Лайшика и уложить всех их в лужи собственной крови.

– Дура, тут же целый гарнизон рядом, – вяло протянул внутренний голос.

– Да знаю я, – мысленно согласилась Дара, не в силах перечить.

А сил и действительно почти не оставалось. С последнего приёма пищи прошло уже больше суток и её начинало понемногу «вести». Плюс ко всему постоянная тошнота, и не только от голода, а ещё и от боли, которую приходилось каждую секунду проглатывать, стискивая зубы.

– Болью сыт не будешь, – глупо пошутил внутренний голос и добавил через секунду с издёвкой. – И маяками-передатчиками тоже.

– Не смешно, – отмахнулась от него Дара. Думать о том, что говорить с самой собой это нехороший признак, она не решилась. Кто его знает, до чего весь этот ужас способен довести её мозг. Господи, помоги мне всё перенести.

– Значит, перебежчица? – спросил комендант, не отрывая взгляда от окна.

На какое-то время в кабинете повисла тишина, так как нельзя было понять, к кому он обратился. Но старшой, наконец-то, собрался с духом и ответил, нервно проведя ладонью по лбу.

– Она самая, господин офицер. В лесу была. Голая.

– Голая? – удивился комендант и на этот раз обернулся. – А почему голая?

Он уставился на пленницу, и старшой предусмотрительно промолчал.

– На меня напали и ограбили, – тяжело проговорила Дара и облизнула сухие губы. В едва заживших ранках при каждом слове нещадно кололо. Но дело было не в боли. Она просто не хотела, чтобы из ранок начала сочиться кровь.

– Кто напал?

– Находники.

– А с чего вы решили, что она перебежчица? – литейнамус перевёл взгляд на старшого. – Может, её действительно просто ограбили?

– Прошу прощения, господин офицер, – старшой снова провёл дрожащей ладонью по лбу, – Но что ей было делать в лесу? Да и не знают её у нас. Чужая она, – он осторожно сделал три шажка и протянул лист бумаги, – Это вот господин фрийнамус вам сказал отдать.

– Ты откуда? – комендант взял лист, не взглянув на него, положил на стол и оценивающе осмотрел Дару. Та невольно вздрогнула, угадав в его глазах слишком знакомый ей огонёк. Господи, почему ты не сделал меня уродливой? Я уже устала опасаться каждого мужского взгляда.

– Из Майтена, – тяжело выдавила Дара, припомнив название одного из городков теплокровных, который ей показывал Тор.

– Хм. И какой же попутный ветер занёс тебя на этот участок Рубежки?

Дара попыталась что-то сочинить, но то ли от усталости, то ли от моральной подавленности, мозг совсем не хотел соображать. Поэтому, выругав себя за то, что не продумала всё заранее, она промолчала и уставилась в пол.

– Я же вам говорил, господин офицер, – тут же радостно отреагировал старшой, успевший отойти назад и застыть в подобострастной позе. – Перебежчица она. Вон и зеньки в пол прячет. У-у, сучка, – он распрямился и делано замахнулся, но бить не стал, побоявшись при офицере.

– Ладно. У меня через десять минут совещание… – комендант поднял руку и бросил взгляд на наручные часы. – Через семь уже. Кройсе! – неожиданно проорал он так, что и старшой, и Лайшик, и Дара вздрогнули. Следом повисла тишина, и висела в течение секунд тридцати, пока грузный фрийнамус не доковылял из своего кабинета к кабинету начальника.

– Вызови патруль, пусть сопроводят пленную в камеру, – отдал комендант приказ. – Всё. Все свободны.

На лице старшого тут же появилось недоумение.

– Прошу прощения, господин литейнамус, а как же вознаграждение.

Комендант медленно повернул к нему лицо.

– Какое вознаграждение? – непонимающе спросил он. – Пока не ясно, является ли пленённая вами перебежчицей или нет. Вы вот что. Приезжайте через два дня, когда мы определим её статус, тогда и поговорим о вознаграждении.

Старшой покорно склонил голову, пытаясь скрыть мелькнувшее в глазах недовольство, а Дара напротив испытала странную радость. Ну хоть в одном у этих уродов не срослось. Хотя, дело было не только в этом. У неё вдруг появилась надежда, что мучения скоро закончатся. Нужно только доказать, что она не перебежчица.

– И как ты это собираешься сделать? – снова проявился внутренний голос. – Ты собираешься им рассказать, что прилетела на Алхош с Арконида в нейтрал-коконе? Или может поведаешь этим невеждам о том, что всё что происходит на этой планете только эксперимент Высших?

– Я не знаю, – безмолвно вздохнула Дара.

10

Хош

В метрах десяти от КПП «Ящер» резко затормозил и пару раз «клюнул носом». Да блин, водила ещё тот лихач. Створка ворот, представляющая собой толстый стальной лист, начала медленно отъезжать в сторону, и пока открылся проход, достаточный для того, чтобы прошла бронмашина, водила успел вдоволь набаловаться перегазовкой.

Появившийся из-за створки погранец в полной экипировке, сделал отмашку рукой, и «бэтэр» вновь бешено сорвался с места, словно собираясь идти на взлёт. А внутри меня неожиданно всё напряглось. Но не из-за очередного рывка, а потому что я вдруг подумал о том, как мне придётся дальше. Судя по всему – намного тяжелее, чем до этого. Валять дурака перед одним аборигеном дело несложное, а вот придуриваться перед несколькими сразу… В конце концов, я театральных училищ не заканчивал и Станиславский от меня далёк так же, как Альфа Центавра. Впрочем, насчёт последнего я не уверен. Хрен его знает, может этот их Рох и есть та самая пресловутая Альфа? Хотя нет, там вроде двойная звезда…

«Ящер» проскочил ворота и метров через десять остановился. Я спрыгнул с брони, неторопливо осмотрелся. Обычная военчасть. Двухэтажная серого цвета казарма, боксы транспортного парка, плац, несколько домиков, по всей видимости, где живут офицеры, и куча прочих служебных помещений. Через пару минут «бэтэр» покатил в сторону боксов, оставив на асфальтовой дорожке семерых погранцов. Хиех отдал приказ рядовым дожидаться нас на плацу, и мы втроём потащились к серому зданию.

– Хош, не помнишь? – спросил Хиех, на ходу обернувшись ко мне, и указав рукой на приличную выбоину в стене казармы между этажами. Лямка баула с термоброном от его движения поползла с плеча, и он, подпрыгнув, вернул её на место.

– Теплокровы? – предположил я.

– А кто ж? – удивился Хиех, а Хлох грустно хмыкнул. Видать, он серьёзно сожалеет о моей потерянной памяти.

– И из чего? – я стал рассматривать выбоину.

– «Гранатобой ПГ-14». Есть у них такая штучка.

– И часто бывают нападения на заставу? – спросил я. Так, на всякий случай. Мне ж теперь походу придётся здесь пробыть какое-то время, если меня, конечно, не отправят в какой-нибудь их госпиталь. Хотя, это вряд ли. Ранений у меня нет. Шишка на голове только, да маленькая дырочка в ноге. А потеря памяти… ну так на это мне, скорее всего, просто скажут – учи матчасть, дорогой. Ну и что, что по второму кругу? Таблица умножения тоже не с одного раза запоминается.

Мы оставили за спинами плац, прошли по узенькой дорожке по краям которой росли красиво подстриженные кусты, свернули влево и, наконец, подошвы наших ботинок застучали по бетонным ступеням у входа в казарму. Стоявший возле двери часовой вытянулся по струнке и отдал честь, поправив при этом висевший на плече винтарь.

Я хотел было козырнуть в ответ, и даже поднял руку, но решил этого не делать. Ну, во-первых, Хлох и Хиех даже не обратили на часового внимания, а во-вторых, всё равно моя голова была непокрыта. Внутрь мы ввалились с ужасным грохотом. Хиех, входивший последним, зацепился баулом за дверной косяк, со всей злости хлопнул дверью и громко выругался. Тут же эхом ему прозвучал крик в глубине помещения, следом второй. По аналогии я понял, что это дневальные кричат что-то вроде нашего – «смирно» или «дежурный по роте».

Но дожидаться появления дежурного по роте, или кто у них тут, судя по всему, Хиех не собирался, и мы напрямую ломанули по лестнице на второй этаж.

– Так, – начал объяснять Хиех. – Хаулх вроде с утра сегодня поспокойней был. Ну, по сравнению со вчерашним, – он улыбнулся. – А вчера орал раненым тира-щером. Ему из штаба комендатуры звонили несколько раз.

– Ладно, разберёмся, – прервал его Хлох. – Только перестань накручивать. Мы и так морально перенапряглись пока сюда дошли через этот щеров лес. Ты тира-щера в двух метрах от себя давно видел?

– Что так близко был? – удивился Хиех, выпятив нижнюю губу.

– Да чуть ботинок с ноги не стянул.

– Да ладно, – Хиех на секунду удивлённо замолк, а потом тихо рассмеялся.

Мы поднялись на второй этаж и зашагали по коридору к кабинету в самом дальнем углу, проигнорировав очередного часового.

– Ну, всё, поехали, – шёпотом проговорил Хиех, когда мы приблизились к двери. – Так, я первый.

Хаулх оказался довольно крупным представителем хорхов. Едва мы вошли, он поднялся из-за стола и уставился на нас немигающим холодным взглядом. Мы выстроились в шеренгу и вытянулись во фрунт, почти одновременно отдав честь. В этот раз я донёс пальцы до виска, несмотря на то, что был без головного убора. Тем более, Хлоха такая ситуация по всей видимости не смущала. Он тоже довольно уверенно козырнул, хотя на его голове не было даже самой завалящейся бейсболки. А я в чужую армию со своим уставом лезть не собирался. Если у них нет подобной фишки, то и нечего насчёт неё париться.

– Ну и где вы гуляли, мальчики? – спокойным тоном поинтересовался начальник заставы, остановив взгляд на Хлохе.

– В лесу, верхнер старший майхал, – отчеканил Хлох фразу, которую я, если говорить честно, понял едва ли наполовину.

– И что этому послужило? – верхнер старший майхал слегка наклонил голову вбок.

– Колонна попала в засаду и была обстреляна предположительно гранатобоями серии Р-22, – начал рапортовать Хлох, – Боевая техника в количестве трёх «Шхур», а так же радиостанция были выведены из строя в первую минуту боя. Потери личного состава восемь бойцов спецкоманды сопровождения «Т-6». Потери со стороны противника приблизительно пятеро убитыми, один раненый. Ну, а мы с Хошем, – он кивнул в мою сторону, – Выжили и доставили вверенный нам груз.

– Щер! – ругнулся старший майхал, потом ударил кулаком по столешнице и покрутил головой. – Говорил же им, штабным шкурам, что здесь в последнее время не так чисто, как раньше. А они мне – разведы всё хорошо проверили, каждый кустик обсмотрели… Тьфу.

Он нервно дёрнул плечом, и выйдя из-за стола, приблизился к Хлоху, который приосанился ещё сильней, хотя казалось дальше было уже некуда.

– Вольно, сынки, – по-отечески проговорил начальник погранзаставы, бросив взгляд на меня и похлопав Хлоха по плечу. – Спасибо, что справились с поставленной перед вами боевой задачей.

Дара

Минут через десять появился патруль. Ей развязали руки и взамен защёлкнули на запястьях кольца стальных наручников. Поселковые давно покинули кабинет, пряча за безразличными масками разочарование и злобу. Этот Лайшик, наверное, уже пожалел, что не залез в меня, подумала Дара. Хотя, кристалл больше интересовал старшого, а не его. Но это теперь не имеет значения. Нужно думать, что говорить на дознании, которое, слава богу, благодаря какому-то совещанию переносилось на неопределённое время.

– Отконвоируйте пока в камеру, – бросил комендант двум рослым патрульным. – А после совещания я сам к вам зайду. Заберу её на дознание.

Он снова оценивающе оглядел пленницу, и на его губах мелькнула лукавая улыбочка.

– Опять та же проблемка, – тут же с неуместной весёлостью брякнул внутренний голос.

– Заткнись, – мысленно бросила ему Дара, обрадованная выпавшими ей минутами спокойствия. Пусть это совещание длится целый день, с надеждой пожелала она и поплелась вслед за одним из конвоиров.

На улице она бросила победный взгляд на уезжающий грузовик, который, громко тарахтя, пытался развернуться на неширокой бетонной дорожке. Что же, хотя бы эти теперь не причинят ей боли и унижения.

– Не останавливаться! – раздался за спиной злой окрик, и она, вздрогнув, ускорила темп, который совсем незаметно для себя сбавила, глядя на неловкие маневры расхристанного «тарантаса», доставившего её сюда. – Останавливаться нельзя, – уже спокойней добавил идущий сзади конвоир.

Они миновали пост, где первый конвоир показал часовому пропуск – клочок бумаги с печатью, выданный комендантом, и направились к длинному одноэтажному бараку. Постройка выглядела довольно плачевно и удручающе: выщербленные и покосившиеся стены непонятного размытого дождями цвета, проржавевшие решётки на окнах с разбитыми стёклами, нелепая зелёная дверь. Настроение у Дары, при виде такого пренебрежения к условиям для арестантов, пропало, и она несколько раз тяжело сглотнула слюну. Восточная башня замка Арьяка, где она провела два месяца в ожидании суда, и та выглядела не так страшно.

Внутренний вид барака не отличался от наружного. Только вдобавок здесь ещё стоял спёртый, тяжёлый дух, от которого Дару вновь начало тошнить. Она стиснула зубы и, как обычно в таких ситуациях, стала вспоминать родной дом и дворик. Во дворе всегда пахло сеном, парным молоком, суховатым запахом дерева от двух сложенных у амбара поленниц. А в душные июльские ночи было просто не продохнуть от аромата фиалок, так обожаемых её мамой. Именно поэтому эти щедро благоухающие цветы и были рассажены маленькими островками по всему дворику.

Они подошли к двум охранникам, которые сидели за массивным деревянным столом и с азартом играли в какую-то игру. На столешнице лежал прямоугольник из картона замысловато расчерченный синими и красными линиями, а на нём с десяток чёрных шайбочек. Один из охранников передвинул ближайшую от себя шайбочку чуть вправо, и подавшись вперёд, взял у конвоира протянутый пропуск. Несколько секунд без всякого интереса рассматривал его, потом кивнул и с неохотой поднялся.

– Сайк, как там твоя жена? Родила уже? – спросил второй охранник, поглядев на одного из конвоиров. Тот заулыбался и кивнул.

– Мальчик. Четыре кило.

– Поздравляю, – бросил охранник и тут же отвлёкся на только что передвинутую шайбочку, при этом задумчиво нахмурившись.

Поднявшийся охранник двинулся впереди их тройки, отчего темп передвижения тут же ускорился. Было понятно, что ему не терпится вернуться к игре, тем более, судя по крепко задумавшемуся напарнику, последний его ход был удачным.

Они быстро дошли до двери-решётки, и охранник вставил большой ключ в замок, который предварительно выбрал из внушительной связки. Раздался громкий щелчок, он потянул задвижку, и уже через пару секунд решётка со скрипом открылась.

– Во вторую, – сухо бросил он конвоирам, и процессия снова двинулась вперёд.

Судя по железным дверям, камер в бараке было всего три, несмотря на то, что снаружи он выглядел очень длинным. Видимо остальная часть – это какие-то служебные помещения, подумала Дара, стоя, упёршись лицом в стену и широко расставив ноги.

– Ты что, думаешь как отсюда сбежать? – с издёвкой поинтересовался внутренний голос.

– Я думаю, когда ты уже заткнёшься, – с той же интонацией ответила Дара.

Охранник открыл маленькое окошечко на двери камеры, заглянул внутрь, и снова закрыл его. Потом не преминул тщательно облапать арестантку. Его жёсткие ладони хорошенько прошлись по её телу несколько раз вверх-вниз, отчего Дара невольно сжалась в пружину. Наконец, очередной осмотр был закончен, и довольно выдохнув, охранник открыл массивную железную дверь. С Дары сняли наручники и не очень элегантно втолкнули внутрь камеры.