Текст книги "Огонёк"

Автор книги: Анастасия Жолен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Слишком хорошо Фая представляла его подобный монолог и с горечью осознавала: все именно так и есть. Зря она себя утешала, полагая, что от более решительного проявления любви Артура удерживали лишь обстоятельства, складывавшиеся не в их пользу – сначала он был ее преподавателем, затем старшим по статусу коллегой. На самом деле все намного проще и очевиднее: она в него влюблена, а он в нее нет. Да, парень питает к ней особенную привязанность и более теплые чувства, чем к другим своим приятельницам, но упрекать его в том, что тот планирует жить в Лондоне и оставляет ее в Питере, у нее оснований нет. Они – не пара.

* * *

Казалось бы, за прошедшие два года Фая привыкла к страданиям по своей неразделенной любви, к тому, что каждый раз расстается с Артуром без воображаемых ею объятий и поцелуев, в одиночестве возвращается домой к бабушке, и события последних несколько часов в этом смысле ничего не изменили. Однако до вчерашнего вечера она лелеяла себя надеждами, ожидая того самого дня, когда все случится и все изменится. Сегодня все случилось, но ничего не изменилось, и обломки разрушенных надежд ее буквально раздавили. Даже работа утратила смысл и не приносила никакой радости. Если раньше, когда он находился в офисе, Фая использовала любой повод для встреч с ним, то сейчас, наоборот, стала их избегать. Она с нетерпением ждала отпуск, чтобы самолет, суета с последующими душевными посиделками с близкими в Улан-Удэ хоть немного ее отвлекли и взбодрили.

Говорят, что на традиционные бурятские свадьбы принято звать всех родственников, друзей и просто соседей целыми деревнями. Не всегда это правда, но Аюна и Баир пригласили почти четыреста гостей. После церемонии каждому хотелось лично поздравить жениха и невесту, сфотографироваться с ними, а потому в тот день Фае удалось потолковать с разрывающейся между дядюшек и тетушек подругой только утром, когда той делала прическу пришедшая на дом мастерица из салона красоты.

– Спасибо, моя хорошая, что ты здесь! Ну-ка, из Питера прилететь, да так быстро все вопросы с отпусками-билетами решить, это вам не хурма-мухтар! – оживленно щебетала под плойкой взволнованная Аюна.

– Ты меня, конечно, огорошила приглашением всего за три недели до, но у меня и мысли не возникло пропустить такое событие, – сердечно заверила ее Фая.

– Да, блин, мы сами в шоке! Пошли в июне к шаману, а он нам говорит, мол, если хотим жениться, то нужно в текущем году: потом два года неблагоприятными для нас будут, чтобы семью начинать». Ну а мне не хотелось, считай, три года пережидать. Осенью тоже ни то ни се свадьбу гулять, вот и решили – лучше уж на скорую руку, но этим летом. Хотя пипец я задолбалась с подготовкой! До сих пор очково, что там говорить… Надеюсь, духи предков помогут, чтобы все нормально прошло!

С детства знакомая с местными порядками и верованиями, Фая нисколько не удивилась аргументам Аюны и, улыбаясь исключительно ее не изменившейся с юношеских лет манере говорить, сказала: «Не переживай, вы все отлично успели организовать, так что праздник ваш пройдет на ура! Платье у тебя супер, и ты – самая красивая!»

Та довольной улыбкой ответила на комплименты и, поколебавшись, спросила: «Как поиски твоего идеального платья? Все померила? Знаешь, к какому вернуться?»

Фая догадалась, что подруга намекала на их давнишний спор о том, стоит ли выходить замуж за своего первого парня или следует поднабраться жизненного, любовного опыта, чтобы распознать достойного жениха, но рассказывать про Артура ей вовсе не хотелось. «Померила парочку, не подошли», отшутилась она. «Ничего страшного, у вас там магазин большой, что-нибудь да подберешь!», так же иносказательно, поспешила подбодрить невеста. Пожалуй, все же не с самым искренним оптимизмом.

Допросы гостей на ту же тему вымотали Фаю куда больше. Их общие с Аюной подружки по школе, двору или конькобежной секции, с большинством из которых Фае с тех самых времен не доводилось видеться, какие-то тетки, чьи имена и степень родственных связей с молодоженами, она либо забыла, либо никогда не знала – все они непременно норовили поинтересоваться, удачно ли сложилась личная жизнь их в прошлом землячки, а ныне гостьи из Санкт-Петербурга. Узнав, что та не просто не замужем, но у нее и мужчины-то постоянного нет, начинали пространные экзистенциальные рассуждения, сводившиеся к тому, что ей давно пора бы определяться, чай не студентка уже, иначе, того и гляди, до старой девы принца прождет. Поначалу Фая отбивалась, насколько могла, вежливо, – напоминала свой возраст, добавляя, что в двадцать четыре года все еще позволительно не отчаиваться и не бросаться под венец с первым встречным. Пару раз не хватило терпения и она огрызнулась, в более грубой форме давая понять, что предпочитает всю жизнь платить слесарям за мужскую работу в своей квартире и вообще никогда не иметь детей, чем жить с кем попало, только чтобы замужем. В конце концов поняла, что для нее будет менее эмоционально затратным, если вообще ничего не объяснять, а просто кивать головой, соглашаясь, что все-то в ее жизни действительно плохо, и как можно скорее менять предмет беседы.

На свадьбе Кати подобных наставлений Фае никто не давал, и ей, наконец, удалось поделиться с вернувшимися в Петербург подругами своими переживаниями из-за Артура.

– Вот козел! – безапелляционно прокомментировала Леся. – Нечего удивляться, у меня к этому парню всегда были вопросы.

Фая робко попыталась за него заступиться:

– Лесь, а какие по большому счету могут быть к нему претензии? Он мне ничего не обещал, решение остаться у него я приняла сама, на что иду, знала. Во всяком случае могла догадаться, что романтического продолжения на следующий день не последует, если до того дня ни о какой романтики речь и не шла.

– Не оправдывай его и не взваливай всю ответственность на себя! Как ты говоришь, он «мог догадаться» о твоих чувствах, но плотоядно наплевал на них. Как козел. Порядочный мужик при добром к тебе отношении не потащил бы в постель, а давно и другим образом дал понять, что парой вам не быть.

– Я меньше Лесенки рассчитываю на мужскую порядочность в таких ситуациях, но в остальном согласна, – вступила в разговор Эльвира. – Фай, ты, главное, себя ни в чем не кори, не стыди, в депрессию не загоняй. Случилось – и ладно, благополучно осталось в прошлом. Уезжает – хорошо, быстрее его забудешь. Мы тебе другого парнишу подыщем!

Фая отвела взгляд в сторону. Сама она в последние дни склонялась к тому, что еще не все потеряно: возможно, Артур, заранее зная о своем переезде в Лондон на достаточно долгий срок, просто не хотел связывать ее отношениями и обещаниями, но, когда он вернется, у них все может получиться. Ведь не ошибалась же она все это время в своих ощущениях! Разумеется, она значит для него больше, чем просто добрая приятельница и коллега! Видя, насколько Леся с Эльвирой уверены в бесперспективности ее влюбленности, но не желая ни соглашаться с ними, ни делиться своими предположениями, чтобы убедить в обратном, Фая махнула рукой, дескать «я в порядке, не волнуйтесь», и попросила:

– Расскажите лучше о себе. Лесь, мы ведь первый раз встретились после твоего возвращения из Индии. Голова кругом не идет? Что дальше планируешь делать?

– Дальше, девочки, я на три-четыре месяца останусь в России: в Красноярск к родителям слетаю, в Питере улажу кое-какие бумажно-визовые вопросы… Потом дождусь, когда с той стороны подготовят все документы, и поеду работать на Красный крест. В Нигерию. Вот такие планы.

Эльвира присвистнула, Фая удивилась меньше. По телефону Леся рассказывала о новых знакомых из Красного Креста, сетуя на то, что загорелась идеей там работать, но, как выяснилось, в этой организации немало бюрократических сложностей, требований и одного лишь энтузиазма помогать людям может оказаться недостаточно для трудоустройства. Так что неожиданностью ее новости для Фаи не стали, она лишь в очередной раз почувствовала приятное щекотание гордости за своих друзей и широко улыбнулась Лесе, выражая в своей улыбке поддержку и восхищение.

Та сбивчиво продолжала:

– Я, конечно, не первая впечатленная Индией, но мне там действительно расширили сознание, и что-то вроде комплекса появилось перед странами, где все совсем плохо. В смысле масштабов нищеты и количества беспомощных инвалидов, детей, страдающих от голода, войны… Когда узнаешь об этом чуть больше, чем привык видеть и не замечать – цифры в газетах, попрошаек в метро, сложно не задуматься, насколько ты вправе жить хорошо, исключительно для себя, если в одном с тобой мире по-настоящему страдают люди, ребятишки, нисколько не виноватые в своей куда более несчастной, чем у тебя, судьбе. Я задумалась и для себя решила не мириться с тем, что в мире так много денег тратится на всякую хрень, в то время как от их недостатка мучаются, умирают огромное количество больных и голодных… Согласиться с до такой степени плохим мироустройством не могу.

– Погоди, погоди, – нетерпеливо перебила ее Эльвира. – Ты намерена на постоянной основе, не просто в качестве временной стажировки или волонтерства, заниматься благотворительностью? И не в России, так?

– Сегодня у меня есть возможность поработать на Красный Крест, упускать ее не хотелось бы. Начну с этого, дальше посмотрим…

Леся закусила губу, словно обдумывала следующую мысль, и через некоторое время произнесла:

– По поводу России как раз собиралась с вами поговорить. До отъезда мне хотелось бы кое-что сделать для одного интерната для детей с нарушением зрения. Я недавно общалась с заведующей и, как поняла, одна из проблем в том, что пожертвования в виде денег очень часто не доходят до тех, кому они предназначаются – либо тратятся на всякие хозяйственные нужды, либо просто на них находятся другие желающие. Надежда Михайловна, та самая заведующая, считает более эффективным просить тех, кто хотел бы им помочь, не переводы делать на счета, а приезжать непосредственно к детям с подарками. Лучше, конечно, покупать что-то полезное, у них много чего недостает из специальных приспособлений для слабовидящих: очки, книги по азбуке Брайаля, наборы тактильных букв… Знаете, такие в виде точек, которые на ощупь распознавать удобно? Поскольку вы работаете в успешных компаниях, где и прибыли хорошие, и у сотрудников зарплаты, полагаю, позволяют время от времени не жадничать, хотела попросить вас связать меня с бухгалтерами, администраторами, через которых можно было бы организовывать сбор средств для этого интерната. Потом о каждой копейке отчитаюсь: все закуплю, увезу детишкам и фотографии сделаю. Если кто-то из ваших коллег захочет вместе со мной поехать – пожалуйста: пусть сами все вручат, почувствуют, что дело хорошее сделали. С ребятами поиграют, им внимания и простого общения с другими людьми, не нянечками, тоже не хватает… Ну как, попробуете разузнать среди своих? Есть ведь шанс, что откликнутся?

– Лесь, конечно, без проблем, – живо пообещала Эльвира. – Свяжу тебя с менеджером по персоналу и секретарем одного нашего партнера, в своем роде активиста по гуманитарным вопросам. Они тебя сориентируют, что и как.

Фая вместо ответа выразительно кивнула, давая понять, что тоже готова выполнить просьбу Леси, и произнесла:

– Слушаю тебя, и так стыдно. Я никогда не рассказывала, но ведь мне учебу в универе оплатила квазигосударственная контора, где работал мой дальний-предальний родственник. Из средств, предусмотренных в их бюджете на благотворительность.

Леся грустно и вместе с тем понимающе улыбнулась, а затем без эмоций, словно очевидную вещь, сказала:

– Ты должна вернуть эти деньги какому-нибудь детскому дому или фонду помощи.

– Что? – растерявшись, прыснула Фая. – Лесь, да это же какие годы-то были! Не на меня, так по-другому бы слили эту расходную строку кому-нибудь в карман.

– Вот этого никто не знает. Можешь, конечно, с учетом твоей семейной ситуации, считать оплату обучения благотворительностью. Да и принять ее в шестнадцать простительно – не было еще у нас тогда ни денег, ни мозгов. Зато сейчас-то они есть. Я понимаю, сумма не маленькая, и не принуждаю брать кредит, ехать с сумкой деньжищ долг отдавать, но ты ведь можешь ежемесячно делать не слишком обременительные для тебя пожертвования, пока не покроешь стоимость обучения.

Фаю подмывало пошутить над наивным, довольно абсурдным предложением подруги вернуть так называемый долг, о котором уже никто никогда бы не вспомнил, однако убежденность Леси ее смутила. Поколебавшись, она не нашла аргументов возразить и неожиданно для себя сделала еще одно признание.

– Леська, а ведь это еще не все! Будучи школьницей, я воровала аудиокассеты у одной продавщицы за прилавком на рынке. Порядочно украла. Ей ты тоже мне предложишь должок вернуть?

– Конечно. При случае обязательно верни, – ответила та все с той понимающей улыбкой, видимо, памятуя свои школьные годы в Красноярске и настроения друзей-подростков шальных 90-х.

В ее ровном голосе не прозвучало упрека, только спокойная уверенность в собственных словах, однако, заметив на лице подруг скептичную усмешку, Леся принялась горячо убеждать: «Да, Фая, блин, не смейся! Когда полетишь в следующий раз в Улан-Удэ, найди эту торговку – там, не как здесь, мало что с годами меняется, она, вполне возможно, до сих пор на том же самом рынке пятки трет, – и отдай ты ей ее копейки! Даже с учетом сегодняшних цен для тебя это гроши. Не нужно жалеть денег на чистую совесть! И карму. И бабу эту, бедолагу, порадуешь, да хоть немного поможешь. Разве плохо?».

«Вот вам, пожалуйста, Лесенка во всей красе!» – подумала Фая, на этот раз стараясь скрыть улыбку. Ей уже доводилось размышлять, насколько по-разному она воспринимала Катю, Эльвиру и Лесю.

Первую с некоторых пор считала даже не просто лучшей подругой, а вроде своей близняшки, что дана ей давно и навсегда. Перестало иметь значение, часто ли они проводили время вместе и много ли теперь у них общих интересов – чувство родственной, независимой от всех этих объективностей связи только крепло. Случалось повздорить, но обе знали, что ненадолго и не важно, кто первый уступит. Как у сестер: обижайся не обижайся, злись не злись, все равно любишь, простишь, и никуда вам друг от друга не деться.

Вторая, пусть и с менее покладистым характером, тоже была своей в доску. Фая интуитивно чувствовала, что разойдись они с Эльвирой во взглядах по важному вопросу, договориться было бы не просто, но так уж выходило, что думали они едва ли не всегда одинаково. Шла ли речь о фильмах, книгах, знакомых, конфликтах, политике или других оценочных и спорных категориях, ситуациях, персонажах, точки зрения у них непременно сходились. Мечты, приоритеты, принципы, слабости тоже имели много общего. Пожалуй, именно с ней требовалось меньше всего слов для взаимопонимания, а те, что требовались, каждый раз легко находились.

Отношение к Лесе описать сложнее. По трудно формулируемым причинам, скорее, по ощущениям, она представлялась Фае вылепленной похожим на них троих образом, но из другого теста, и тут сложно подыскать более подходящую метафору.

Фая не часто откровенничала с ней, точнее, не так часто, как Кате с Эльвирой, рассказывала об Артуре, чтобы излить душу и полегчало. Катя в силу своей природной деликатности умела донести то, что думала, очень мягко, не задев готовых лопнуть струн ее любовных мук. Эльвира, лучше других понимающая, почему он ей так нравится, давала понять, что на месте Фаи вела бы себя точно так же, допускала такие же, по большому счету нестрашные ошибки и чаще всего поддерживала во всех ее сомнениях. Иначе говоря, обе находили те самые нужные успокаивающие слова, пусть и далеко не всегда обнадеживающие. Леся же выражений не выбирала, рубила свою правду-матку, слышать которую Фая не слишком-то хотела, однако легко прощала подруге ее неосторожную бестактность за другую уникальную, любопытную и по-настоящему ценную черту. Резкая на словцо, Леся порой изрекала такие ругательства, как сумели бы далеко не все матерые бандюганы, но при этом могла вот так просто, с непоколебимой убежденностью в сердце рассуждать о совести и карме, горевать о раненых, голодающих где-то далеко детях и, сбиваясь от эмоций, рассказывать про паллиативную помощь, со всей искренностью переживая из-за того, что ее ничтожно мало в России.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Огонёк"