Текст книги "Сила веры (СИ)"

Автор книги: Анастасия Лик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

   Полководец окинул их ревнивым взором, остановив свой взгляд на руках друга, обнимающих Лину и её пальчиках, вцепившихся в мужское плечо.

   – Не долго, и в город не выходить, – совершенно неожиданно согласился он, и они благодарно улыбнулись ему.

   – Конечно брат.

   Максимилиан ещё раз взглянул на них, и ушёл.

   Тигран помог девушке встать с каменных ступеней и, развернувшись в обратную сторону, они пошли. Лина пыталась собраться с мыслями и как-то начать разговор, но она не знала, насколько Тигран был осведомлён о ней и каковы были рамки, за которые нельзя было выходить. Но ей было необходимо выговориться. Та давняя история очень тяготила, беспокоила. Нужно было её отпустить, но Лина могла это сделать, только рассказав её. Дурная привычка, привитая военным психологом.

   Они просто шли, не особо заботясь о направлении, Тигран молчал, давая Лине возможность начать разговор.

   – Ты же знаешь что я не отсюда?

   – Да малышка, я знаю, что ты из другого мира и тебя послала Афина.

   – Да уж... Когда ты это говоришь, это звучит как-то слишком. Мне даже самой страшно, – засмеялась она, и, помолчав немного, продолжила. – В том мире я тоже была солдатом. Не простым конечно, я прошла специальное обучение в военном лагере, суровое, жестокое и очень действенное. И из двадцати семи девочек выжило только шесть.

   Тигран молчал, за что Лина была ему очень благодарна. Он вообще был хорошим слушателем, именно то, что ей сейчас было нужно.

   – В том лагере я и познакомилась со своими подругами, вчетвером выжить было легче. Но уже после, когда обучение закончилось, нас разбросали по всему миру. Мы же работаем в одиночку, и даже в паре нам сражаться было нельзя.

   – Почему?

   – Потому что наша сила в том, что мы одни, а ещё мы можем убить друг друга в пылу сражения. Нечаянно конечно.

   Лина помолчала, собираясь с мыслями.

   – Но мы всё равно продолжали общаться, переписывались... Один месяц в году нам позволяли отдыхать от бесконечных сражений и заданий, и отдыхали мы всегда вместе. Развлекались, как могли развлекаться только профессиональные убийцы. Это было так смешно, – улыбка сама по себе расползлась на лице девушки, вспоминая их безрассудные забавы. – А незадолго, месяца за два, до моего появления в этом мире, нас отправили на задание, всех вместе. Я не знаю, чем думали наши начальники, они говорили, что убрать цель будет особенно сложно, что её усиленно охраняют и одной не справиться. И мы пошли. Вчетвером, – сказала Лина, а слёзы полились из глаз, и сдерживать их не было желания.

   – Да, задание оказалось действительно сложнее, чем обычно, но это не стоило их жизней! – произнесла она и ревела уже в голос, а Тигран гладил девушку по плечу, нежно прижимая к себе, давая возможность выплакаться.

   Ком в горле давил, не позволяя сказать хоть слово, но через пару минут Лина немного успокоилась и могла уже продолжать.

   – Всё сначала было в прядке, вошли, ликвидировали охрану, проникли внутрь. Пока мы не нарвались на небольшую группу солдат, и вступили с ними в бой. О боже, какая же это была ошибка! Мы не можем драться бок обок! Мы не могли сосредоточиться на сражении и старались прикрывать друг друга, отвлекаясь от противника. Каждая из нас думала не о враге перед собой, а о подруге рядом.

   Слёзы из глаз текли, не переставая, но истерики уже не было. Только боль в груди.

   – Первой убили Марго, она повернулась спиной к противнику, чтобы помочь мне, а после её смерти Машка и Инка потеряли над собой контроль и тоже были повержены. Там могла справиться любая из нас в одиночку! Тигр, их убили из-за неправильной оценки сил противника.

   Лина уже не могла идти дальше, а просто уткнулась лицом в грудь Тиграна и тихо плакала, позволяя накопившейся боли покинуть её.

   – Я ликвидировала цель и вернулась в штаб. Одна. И была готова убить их за этот просчёт. Я крайне плохо владела собой, была на грани нервного срыва и меня отправили в отпуск, успокоиться и привести себя в порядок. А потом Афина предложила развеяться и прогуляться в Грецию, сказала, что это путешествие пойдёт мне на пользу. Смешно...

   Но Лина не смеялась, и уже не плакала, а только стояла, уткнувшись носом в мужскую грудь, и позволяла Тиграну утешать себя. Его горячие и мягкие руки гладили её по голове, и это приносило невероятный покой и умиротворение.

   – Тигр, в этом мире ты стал мне братом, Юлиан хорошим другом, две замечательные подруги и любимый муж, у меня никогда такого не было, и даже не мечтала, и я за любого из вас отдам жизнь не задумываясь. Вы моя семья. Ты понимаешь меня? – спросила Лина и подняла глаза на Тиграна.

   – Да, я понимаю тебя, – тихо сказал он, бережно прижимая девушку к себе, прижимал как сестру, и она чувствовала его боль от её слёз.

   – Тигран, прости. Но ты единственный, кроме Максимилиана, с кем я могу поговорить открыто, не боясь сболтнуть лишнего.

   – Лина, ты не должна просить за это прощение. Хотя женские слёзы мне и доставляют некоторые неудобства, я согласен быть твоим братом, и ты можешь всегда рассчитывать на меня в любых ситуациях. Даже в таких.

   – Спасибо.

   Спустя четыре дня

   Утро давно наступило, и яркое солнце, льющееся в окно, было тому в подтверждение. Максимилиану уже не терпелось вставать и заняться государственными делами, но не имел никакой возможности сделать это.

   – Малыш, слезай, мне пора идти, – уже в сотый раз говорил он лежащей на нём девушке. Но Лина обхватила его ногами словно коала дерево и мягко тёрлась щекой о мужскую грудь.

   – Ну ещё чуть-чуть, тебе жалко что ли? – капризно сказала она, поцеловав место, на котором только что лежала, и полководец тихо зарычал от еле сдерживаемого желания.

   – Не жалко, но у меня военный совет, все уже собрались, и если ты не слезешь, я пойду вместе с тобой.

   Лина глубоко вздохнула, поняв, что Максимилиан вполне может привести эту странную угрозу в жизнь.

   – Что ты со мной сделал, полководец? Почему мне всё время тебя мало? – вздохнула Лина, последний раз поцеловала мужа и легла рядом, давая возможность ему подняться. На что Максимилиан только тихо рассмеялся.

   – Моя маленькая ненасытная Лина.

   Он встал и начал быстро одеваться, совет действительно уже должен был начаться, но скинуть с себя столь желанное тело он не мог. Лина тоже поднялась вслед за мужем и взяла в руку свои кинжалы, лежавшие рядом на столе.

   Максимилиан знал, о чём думает его жена. Она в очередной раз хотела сразиться с ним, и очень просила вчера об этом, а он отказался и вдобавок подтвердил свой запрет относительно тренировок с солдатами. Разумеется, она расстроилась, но ему было всё равно, он прекрасно видел её ещё не зажившие раны и, несмотря на беззаботное настроение, понимал каких трудов ей стоит сдерживать боль. Хотя со дня возвращения Лины из плена прошло уже пять дней, но о сражении даже речи быть не могло.

   Лина отложила кинжалы в сторону и потянулась за платьем.

   "Слава богам", – подумал полководец, а он уж было приготовился опять обсуждать свой запрет. Но несмотря ни на что, Максимилиан радовался, смотря на свою жену, она сильно изменилась с тех пор, как он первый раз увидел её. Конечно, Лина осталась такой же вспыльчивой и слегка неуравновешенной, но зато стала более послушной и практически перестала ему дерзить. Она всеми силами старалась быть ему достойной женой, и он ценил это.

   – Вечером я поеду на ученья, ты со мной?

   – У меня лекции с солдатами, – ответила она и виновато пожала плечами. – Но в следующий раз я поеду обязательно.

   – Хорошо. Не жди меня, ложись спать, я вернусь к рассвету, – сказал Максимилиан уже в дверях, и быстро ушёл.

   Лина глубоко вздохнула, повернулась опять к столу, на котором лежали её кинжалы, и взяла их в руку. Ну как же Максимилиан не понимает, ей нужна психологическая разрядка, а спарринг с ним это лучшее что есть. Раны уже начали затягиваться, на ней вообще всё очень быстро заживает, да и боль была вполне терпимой, и даже тренировки можно было бы проводить с солдатами. Но он упёртый как баран!

   Она надела традиционный греческий хитон, кое-как задрапировав непослушные складки, тонкий пояс, закрепила сзади своё оружие и накинула белый плащ на плечи. На самом деле ей тоже пора было идти, они сегодня с Алкменой и Валерием решили сходить в театр, а после театра Лина хотела пройтись по пристани. Тигран сказал, что Агатон сейчас в Афинах, и она рассчитывала застать его в порту.

   Она всегда с теплотой вспоминала того здоровяка, на корабле которого они с полководцем плыли в Византий. Он был удивительно позитивным человеком, весёлым, и так искренне радовался историям, рассказанным на борту его корабля. Но с тех пор они больше ни разу не виделись.

   – Лина, я тебя уже заждалась! – возмущённо воскликнула Алкмена, увидев заходящую к ней в сад девушку.

   – Прости дорогая, но из постели Максимилиана просто невозможно вылезти, – засмеялась она, и подошла обнять подругу. – Ты уже позавтракала?

   – Нет, мы ждали тебя.

   – Мы?

   – Я и Дианта. Мне бы конечно хотелось позавтракать с Валерием, но он на военном совете, а это на долго.

   Лина улыбнулась, это было удивительно, Алкмена и Дианта очень сдружились, пока она была в персидском плену, и сейчас они часто вместе проводили время. И капризную принцессу ничуть не смущало то, что Дианта была гораздо ниже её по статусу.

   – А я всю гадала, куда моя служанка запропастилась, думала она с мужем, а оказывается, вы тут меня ждёте, – рассмеялась Лина и удобно расположилась в широком шезлонге.

   Алкмена тут же смутилась и виновато опустила глаза. Она совсем забыла, что Дианта не только её подруга, но и служанка Лины, и сейчас ей нужна было помощь и в том, чтобы одеться, и в купальне тоже. Конечно, она этого не признавала, но Дианта говорила, что у неё на спине ужасные раны, и она не представляет, как вообще с такими можно ходить. Но Алкмена не стала расспрашивать об этом, Лина неоднократно давала понять, что эта тема ей неприятна.

   – Прости, я больше не буду забирать твою служанку...

   – Алкмена, дорогая, я шучу. Я не беспомощный ребёнок и сама могу справиться. Где Дианта кстати?

   – Пошла за завтраком, сейчас уже скоро вернётся.

   – Она уже не обижается на меня за свою свадьбу?

   – Нет, конечно, как она может на тебя обижаться, – засмеялась Алкмена и с упрёком посмотрела на подругу. Лина всё переживала, что не присутствовала на свадьбе Дианты и Юлиана. Ей очень хотелось поздравить их, но Максимилиан запретил, сказав, что жене царя не место на таких мероприятиях, и подарил молодожёнам хороший дом, чтобы Лина не расстраивалась из-за его запрета.

   – Ой, а если Валерий на совете, он не сможет с нами пойти в театр, – сказала Лина, вдруг осознавая, что им нужно было уже скоро выезжать, а совет только недавно начался. Накануне она спросила у принцессы, как греки обычно развлекаются, и она рассказала про театр, и оказалось, что у неё и брата даже есть своя ложа.

   – Да, жаль, но ладно, пойдём с Диантой. Она наверно обрадуется.

   – Чему я обрадуюсь?

   Обсуждаемая девушка появилась с подносом в дверях и недоверчиво посмотрела на подруг.

   – Мы в театр собрались и у нас есть одно почётное место, как раз для тебя. Пойдёшь с нами? – спросила Лина и с надеждой посмотрела на Дианту, опасаясь отказа.

   – Но мне с вами нельзя, вы же будете сидеть в царской ложе, – сказала она, а Лина недовольно поморщилась. С замужеством этих "не положено" стало невыносимо много, и это ужасно её расстраивало. Хорошо, что Максимилиан ещё сквозь пальцы смотрел на её странную дружбу с солдатом и служанкой.

   – Ой, да ладно! – воскликнула Алкмена. – Это наша ложа, и мы кого хотим, того туда и приводим. А мы хотим тебя.

   – Тогда я, конечно, буду рада. Только мне нужно сказать мужу, что меня не будет, а то я обещала прийти к нему после обеда.

   – Алкмена, а ты будешь не против, если Юлиан присоединится к нашей компании девочек? – спросила Лина. Дианту принцесса полюбила, а вот как она относилась к её мужу, ей было неизвестно.

   – Конечно, пускай присоединяется. Только давайте поторопимся, а то позавтракать не успеем.

   Уже через час их компания вышла из дворца, а Дианта ужасно смущалась и отказывалась предлагать мужу идти с ними в театр.

   – Ох, ну ладно, я схожу, – произнесла Лина, решив спасти свою служанку, а то действительно они могли опоздать на начало спектакля. – Где он? В казарме?

   – Да, только не заставляй его.

   – Дианта, успокойся, я же не изверг, – улыбнулась она девушке и побежала в дальнюю казарму. Влетела туда как ветер, и, конечно же, перепугала всех солдат, которые там были. Они спрыгивали со своих лежанок, но Юлиан быстро понял, что девушка пришла к нему, и сразу же пошёл к ней мимо склонившихся солдат.

   – Лина, что случилось? – очень тихо спросил он, явно прикидывая, стоит ему нервничать или подождать с этим.

   – Ничего, – немного смущённо ответила она. – Мы с девочками в театр собрались, я пришла предложить присоединиться к нам, если хочешь, конечно.

   – И поэтому ты всех тут перепугала? – засмеялся Юлиан.

   – Ой, нет, конечно, просто мы уже опаздываем. Ну так чего? Идёшь? Твоя жена с нами.

   – Мне точно можно с вами?

   – Ой, Юлиан, ты-то хоть не начинай, мне и Дианты достаточно, – взмолилась Лина.

   – Хорошо, – ответил он и широко улыбнулся. – Я с удовольствием схожу с вами, обожаю театр.

   – Пошли тогда скорей. Ты готов?

   – Да.

   Лина схватила за руку Юлиана, быстро вышла из казармы, и они чуть ли не бегом пошли к воротам, где их уже ждали сидевшие на лошадях Дианта и Алкмена.

   – Ой, вы и мою Снежинку привели, – обрадовалась она, садясь на свою белую лошадку, подаренную ей мужем в день свадьбы.

   – Конечно, Максимилиан будет недоволен, если узнает, что ты ездишь на простой лошади, – сказала Алкмена и недовольно посмотрела на замершего солдата. – Юлиан, давай быстрей поехали уже.

   Он тут же опомнился, резво вскочил на скакуна, и они все выехали из дворцовых ворот.

   На самом деле ехать было не так уж и далеко, но Алкмена отказывалась куда-либо перемещаться своими ногами, а после того как Максимилиан внедрил использование сёдел повсеместно, так принцесса даже для преодоления короткого расстояния садилась на лошадь. Так что до театра они добрались довольно быстро, и до начала спектакля оставалось ещё время.

   Здание театра находилось на склоне холма, недалеко от Акрополя, на котором стоял дворец, только назвать это сооружение зданием было бы неправильно, он был, как будто вырублен в этом самом холме и производил невероятное впечатление.

   Он совсем не был похож на такой театр, к какому привыкла Лина. В центре была прямоугольная сцена и здание за ней. Пространство для зрителей поднималось полукругом из центра наверх, а в зрительном зале было отдельное огороженное место для тех, кто мог заплатить за вход, с каменными скамейками и подушками на них, и бесплатные стоячие места для простолюдинов.

   Юлиан недоверчиво косился на Лину, когда они проходили в царскую ложу, но молчал, чему девушка была несказанно рада. Слушать очередные причитания, про то, что эти места не для них, она не хотела.

   Лина радостно уселась посередине между Алкменой и Юлианом, подхватив их за локти, и начала ждать начала представления. Да, на этих местах они действительно были как на ладони, и на них не смотрел разве что ленивый, но как только прозвучали первые аккорды музыки и запел хор, все тут же повернули головы в сторону сцены.

   Сегодня яркие маски рассказывали зрителям странную историю про греческого философа и солдата, и про то, как они спорили о смысле жизни. Лина не поняла из этой постановки ровным счётом ничего, уж больно мудрёный был сюжет, но эстетическое удовольствие всё равно получила огромное. Всё действие сопровождали удивительно красивый хор и танцоры в удивительных пышных костюмах.

   Когда пьеса закончилась, и зрители потянулись к выходу, совершенно неожиданно на сцену вышел человек без маски и прямиком направился к царской ложе. Лина сразу поняла, что он идёт к ней, нахмурилась и не сводила глаз за приближающимся. Ей даже стало интересно, что ему было нужно. Мужчина средних лет, с чёрными волосами, щедро посеребрённых сединой, и одет он был в как-то хитро задрапированный вокруг голого тела кусок ткани.

   Из краткой лекции Дианты про греческие традиционные одежды Лина помнила, что это называлось гиматием, но это было вроде как верхней одеждой... или всё же нет?

   Мужчина подошёл к Лине совсем близко и низко поклонился.

   – Госпожа, вам понравилась моя пьеса? – тихо спросил он, и девушка внутренне скривилась. Это видимо был драматург. Обижать его совсем не хотелось, но и врать она тоже не желала.

   – Вам ответить честно?

   Мужчина заметно напрягся, но кивнул.

   – Нет, мне не понравилось. Смысл этой пьесы для меня остался непонятным.

   – Спасибо госпожа, ваше мнение очень важно для меня, – произнёс он, опять поклонился и ушёл.

   – И что это было? – повернулась Лина к своим сопровождающим. Они смотрели на неё с явным упрёком, а Дианта так вообще рот открыла от возмущения.

   – Похоже, что ты только что погубила карьеру этого господина, – недовольно скривила носик Алкмена. – Ты действительно ничего не поняла? Это была очень хорошая постановка. И этот драматург весьма талантлив.

   – Да? – удивилась Лина, и, судя по лицам Дианты и Юлиана, они были полностью согласны с принцессой. И ей стало ужасно грустно... из-за своей безграмотности, она фактически погубила человека. И что его дёрнуло спросить её мнения?

   Глубоко вздохнув, она поднялась с мягкой подушки, решив исправить ситуацию.

   – Юлиан, пошли со мной, найдём этого господина.

   Они спустились вниз на сцену, и, пройдя площадку, направились к зданию за ней, в котором и скрылся драматург. Зашли в маленькую дверку, и Лина поняла, что они пришли вовремя. Господин, которого она чуть было, не погубила, стоял в окружении большой группы мужчин, низко опустив голову, и смерено слушал их оскорбления.

   – Прекратить! – громко сказала Лина и все тут же подпрыгнули от неожиданности, и через секунду уже опустились на колени.

   – Как тебя зовут? – спросила она, подходя к драматургу, ужасно бледному и грустному.

   – Диокл госпожа, – тихо сказал он, не поднимая головы.

   – Встань Диокл.

   Лина старалась говорить спокойно, но то, что она тут увидела, странным образом взволновало её. Даже если эта постановка действительно была неудачна, такое отношение к человеку было недопустимым.

   – И вы все тоже встаньте, – махнула она рукой на остальных, и мужчины поднялись, но испуганно сжались, боясь даже взглянуть на жену царя. – Диокл, вы зря спросили моего мнения, к сожалению, я только недавно познакомилась с греческим театром и не могу по достоинству оценить вашу работу. Я незаслуженно обидела вас, но мои друзья со мной не согласились, сказав, что ваша пьеса прекрасна.

   Мужчина поднял полные надежды глаза. Он уже успел распрощаться не только с карьерой, но и с жизнью, так как без театра он не видел смысла продолжать оставаться на этом свете.

   – А это я так понимаю ваши судьи?

   – Да.

   – Господа, если честно, вам понравилась постановка Диокла? – строго спросила Лина и посмотрела на оробевших мужчин.

   – Мне она показалась неплохой, – немного помолчав, сказал один из них.

   – Да, весьма недурна, – сказал другой и все оставшиеся судьи начали соглашаться с тем, что пьеса в целом была хорошей и им понравилась.

   – Вот и замечательно, – улыбнулась она драматургу. – И Диокл, в следующий раз, когда я приду на вашу постановку, не стоит спрашивать моего мнения, в отношении театра оно непостоянно, и очень зависит от настроения. Удачи вам.

   – Спасибо госпожа, – засветился мужчина и низко поклонился.

   Лина с Юлианом вышли обратно на сцену, и она с облегчением вздохнула. Театр уже был пуст, и только в царской ложе сидели две женских фигуры, ожидающие их.

   – Юлиан, а почему вообще этого драматурга судили?

   – Лина, сейчас же проходит праздник "Дионисий", и это что-то вроде театральных состязаний.

   – Да? Как интересно, – удивлённо округлила глаза она. – И как это проходит?

   – В состязании принимают участие три автора, они ранее прошли серьёзный конкурс, и их выбрали как самых талантливых. Сейчас проходят трагические постановки, от каждого участника по три пьесы. Следующим будут комедийные состязания, там требуется только одна пьеса.

   – И их судят? Как на спортивных соревнованиях? А по каким критериям?

   – На спортивные соревнования это совсем не похоже, – скривился Юлиан, но продолжил терпеливо рассказывать. – Ведь поэт составляет не только текст, но и музыкальную и балетную части драмы, он же и режиссер и может быть даже актером, если захочет, конечно. Поэтому оценивается всё это в целом. Но я не большой специалист в этом вопросе.

   – Лина, вы где там пропали? – закричала Алкмена со своего места, и всем своим видом показывала, что она устала ждать.

   – Идём, дорогая, – помахала ей в ответ Лина и повернулась к другу. – Юлиан, ты ведь сегодня весь день свободен?

   – Да.

   – Мне неудобно просить тебя, ты наверно хотел провести время с Диантой...

   – Лина, ты жена царя и можешь приказать мне всё что хочешь, и я что угодно сделаю для тебя, – сказал он и выпрямился, показывая всю свою готовность, и Лине стало от этого противно. Жена царя?

   – Я думала мы друзья, Юлиан. Можешь быть свободен, я тебя не потревожу, – ответила она, резко развернулась и направилась к Алкмене, стоящей в царской ложе в гордом одиночестве.

   – Пошли дорогая, а куда Дианта подевалась?

   – Она уже внизу, мы не думали, что вы так задержитесь, – пожаловалась принцесса и покосилась на мрачного Юлиана за спиной подруги. – У вас всё в порядке?

   – Да, драматург был вырван из злобных лап судей и спасён. Пошли, – сказала Лина, подхватила принцессу под локоть, и они вышли из театра.

   Дианта стояла у лошадей и уже нетерпеливо топала ножкой, но как только её взгляд упал на мужа, она тут же изменилась в лице. И эта смена настроения не скрылась от глаз Лины, но она заставила себя отвернуться от неё и Юлиана, знала, что он расстроен, и не желала это видеть. Как он мог сказать такое? "Я всё что угодно сделаю для тебя, потому что ты жена царя". Тьфу!

   – Езжайте во дворец, а я ещё прогуляюсь, – сказала она, села на свою лошадь и улыбнулась подругам.

   – А ты куда собралась? Может, я тоже хочу, – капризно сказала Алкмена и совсем по-детски скривила губы.

   – Дорогая, я думаю, ты не оценишь причала с кораблями, там много солдат и торговцев, и вообще ужасная суматоха.

   – Ой, да. Мы тогда действительно поедем, – согласно кивнула она и помахала подруге рукой, а Лина развернула свою лошадь и поскакала к морю.

   Выехав на главную дорогу, выложенную жёлтыми камнями, она заметила краем глаза за спиной Юлиана и внутренне зарычала. "Он таки решил поехать со мной... Ну, ну..."

   Но на главной дороге, по которой ехала Лина, было слишком многолюдно, все расступались перед женой царя и склоняли голову в знак почтения, и сейчас здесь устраивать разборки с непослушным солдатом было бы неразумно. Поэтому она, молча, доехала до пристани, решив на него не обращать внимания. Огляделась и поняла, что кораблей тут слишком много и найти нужный ей будет довольно затруднительно. Афинский порт был одним из самых больших, на причале которого собрались и военные корабли, и транспортные, и торговые. И последних тут было особенно много.

   Повертев головой, Лина направилась к ближайшему военному судну, стоящему прямо у неё перед носом. Его капитана она увидела сразу, и решила не разговаривать с простыми солдатами, а обратиться к главному, раз уж он оказался рядом.

   Мужчина понял, что жена царя направляюсь к нему, и, стараясь не показать своего удивления, быстро сошёл на берег и низко поклонился. – Госпожа?

   – Я ищу Агатона, вы знаете, где он?

   – Его триера стоит дальше, – ответил он, показывая рукой направо. – Но где он сам я не знаю.

   Лина благодарно кивнула ему и направила лошадь в указанном направлении.

   Широко улыбающегося здоровяка она увидела издалека, он стоял прямо на дороге, скрестив руки на груди, и ждал её.

   Агатон уже давно заметил появление Лины, царскую жену было трудно не заметить, она как белый светлячок влетела в тёмную комнату и осветила всё вокруг собой. Он догадался, что она ищет его и был рад видеть снова эту странную женщину, которую очень хорошо помнил в объятьях Максимилиана.

   – Лина! – громко засмеялся он и помог спуститься девушке с лошади.

   – Здравствуйте Агатон, – поздоровалась она и тепло обняла мужчину, тихо шепнув на ухо: – спину не трогайте, руки оторву.

   – Я рад видеть тебя. Или как мне теперь обращаться, моя госпожа? – произнёс он, и его улыбка стала ещё шире, а казалось, дальше уже было некуда.

   – Вы можете называть меня как хотите, хоть гетерой.

   – Лина, как можно! – возмутился Агатон и перевёл взгляд на мужчину за спиной девушки, которого она усиленно игнорировала. – Ты с сопровождением?

   – Юлиан, я же сказала, что ты можешь быть свободен, – холодно сказала она, повернувшись к нему, как будто только что его заметила.

   – Я решил тебя сопровождать.

   – Ты решил? Юлиан, ты ослушался меня, – очень тихо, но грозно произнесла Лина, а Юлиан даже виду не подал, как стоял столбом, так и продолжал стоять, чётко намериваясь исправить свою оплошность.

   – Лина, познакомь меня со своим другом, – ухмыльнулся Агатон, с интересом наблюдая за этой сценой.

   Хотя он и был моряком, который почти всю жизнь провёл на военном корабле, но в женских причудах разбирался довольно хорошо. И то, что для Лины этот мужчина был не простым солдатом, он заметил сразу. А Лина нахохлилась, и недовольно отвернулась от них, всем своим видом показывая, что не собирается обсуждать своего сопровождающего.

   – Юлиан, – протянул он руку Агатону и улыбнулся, очень надеясь, что этот генерал, а это был он без сомнения, не накажет его за столь пренебрежительный тон. Но тот похоже был не против подобного отношения.

   – И чего она так на тебя взъелась, Юлиан?

   – Я, не подумав, сказал кое-что, и она усомнилась в моей дружбе.

   – Ааа, бывает.

   – Мальчики, я вам не мешаю? Может, я пойду тогда? – спросила девушка и гневно смотрела на беззаботно разговаривающих мужчин.

   – Лина я сказал совсем не то, о чём думал, прости, – произнёс Юлиан и виновато опустил глаза.

   Она грустно вздохнула, конечно, ей и самой было известно, что он не имел в виду ничего плохого. Но сейчас ей и без того было тяжело в новой роли царской жены, и она всеми силами пыталась с друзьями общаться как и прежде, да и плен выбил её из колеи, а произнесённые слова были как ножом по сердцу.

   – Хорошо, – примирительно коснулась рукой его плеча Лина. – Юлиан, это Агатон, хотя вы уже сами познакомились, так что я вас представлять друг другу не буду.

   – Лина, ты лучше скажи, что у тебя произошло, я слышал ужасные слухи, – спросил Агатон, беря девушку под локоть, и отвёл с центра дороги. – И выглядишь ты, мягко говоря, помятой.

   – Ну а чего рассказывать, я в плену у персов была. Убила Ордана и убежала... Только это обсуждать нельзя.

   Мужчины округлили глаза от удивления.

   – Так это правда? И это там ты получила те раны? – спросил Юлиан.

   – Какие раны? – тут же подал голос Агатон и вспомнил, как она просила не трогать спину, и задохнулся от ужаса. – Лина! Тебя били...

   – Хватит! Я не желаю это обсуждать, – рявкнула она так, что все вокруг начали оборачиваться. – Агатон, я пришла не для этого.

   – Дорогая, только не говори, что тебе не терпится рассказать мне историю про Геракла, – громко засмеялся он. – Я с удовольствием послушаю.

   – Нет, к сожалению, у меня и времени то нет, скоро лекции с солдатами, а я ещё хотела в одно место заехать. Тигран сказал, что вы сейчас в Афинах, вот я и захотела повидаться.

   – Лина, ты потрясающая женщина, полководцу очень повезло, – сказал Агатон и осторожно обнял девушку огромными и очень тёплыми руками. – Береги себя.

   – Агатон, вы, когда в следующий раз будете в Афинах, найдите время зайти ко мне. Я с удовольствием расскажу вам те истории. Вы самый лучший слушатель, который у меня когда-либо был.

   – А танцевать будем?

   – Если Максимилиан разрешит, то будем, – засмеялась Лина, вспомнив, как она развлекала солдат на корабле, а полководец потом ужасно разозлился. – Всего доброго, Агатон.

   Юлиан помог Лине сесть на лошадь, запрыгнул сам, и, покинув пределы порта, они выехали на главную дорогу, выложенную гладкими отполированными камнями цвета солнца.

   – Лина, мне, правда, жаль, что так получилось. Наша дружба мне очень дорога, просто иногда я не понимаю. Ты так много сделала для меня, для нас с Диантой. Я простой солдат, а ты...

   – Юлиан, помнишь, как мы познакомились? – прервала его Лина.

   Он кивнул, не понимая, к чему она клонит.

   – Тогда, когда мы первый раз встретились, у тебя было больше прав, чем у меня. Я была никем, понимаешь? Ни солдатом, ни наложницей, у меня вообще не было никакого статуса. И тогда, под Митавой, когда твой отряд был в плену, ты увидел меня, непонятную женщину в форме лекаря, всю грязную и в крови, в римской плаще, почему поверил мне? Почему слушался моих приказов?

   – Я не знаю.

   – Вот и я не знаю, но ты дорог мне как друг, и мне очень обидно было слышать от тебя...

   – Прости, я, правда, думал совсем не то, что сказал.

   Юлиан поднял глаза на девушку и не знал, что ещё сказать, чтобы загладить свою вину. Он очень хорошо помнил ту ночь, как она пришла к ним. Прав был тот солдат, которого они навещали, она явилась как богиня, и спасла их. А сейчас она жена Максимилиана, но почти не изменилась с тех пор, и осталась такой же открытой и доброй.

   – Всё в порядке, Юлиан... Давай поторопимся, у меня скоро лекция с солдатами. Ой, совсем забыла, – вдруг вспомнила она. – Кириан сейчас у себя в кузнице?

   – Да, конечно.

   – Давай быстро заглянем к нему, на минуту.

   – Конечно, – кивнул Юлиан, и они припустили коней быстрее.

   Через десять минут Лина с Юлианом уже входили в кузницу его отца. Кириан весь грязный и мокрый от пота без устали работал молотом по наковальне, не обращая внимания на гостей.

   – Отец, – окликнул его Юлиан.

   – Здравствуй сын, – не поднимая головы, сказал он. – Подай мне клещи, те, что поменьше.

   Юлиан потянулся за спину девушки, к столу, но Лина его опередила, взяла нужный инструмент и протянула его кузнецу.