Текст книги "Сила веры (СИ)"

Автор книги: Анастасия Лик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

   – А как скоро подкрепление придёт? – спросила Лина, словно прочла мысли македонского генерала.

   Он повернул голову и посмотрел на Лину. Интересно, как это она смогла так точно посчитать их? Ведь персы были далеко... Хотя смотря на неё не скажешь, что её это беспокоит. Лина, как ни всём небывало, лёгким движением руки сняла с себя плащ генерала, протянула его солдату, с просьбой отнести в шатёр.

   Тот изумлённо замер, не решаясь взять его из рук жены царя.

   Арон не смог сдержать изумлённую улыбку, неужели она не знает, что вручив ему пращ, она назначает его генералом? Суда по её недоумённому виду – не знает.

   – Нам нужно продержаться некоторое время, – прочистив горло, ответил генерал и, забрав плащ из её рук, отдал солдату. – А зачем ты слезла с лошади? – вдруг спросил он, замечая, что девушка не собирается сражаться верхом. Она быстро вытащила из-за спины странные ножи с удлинённым лезвием и встала чуть в стороне от выстроившихся солдат, прямо на границе лагеря, уже готовая к бою.

   – Я предпочитаю сражаться на ногах. Ко мне близко не подходить, убью ненароком. И Арон, на это сражение я в вашем подчинении, командуйте.

   Генерал открыл рот, не зная, что сказать на это. Но мысли его прервал появившейся из-за холма довольно большой отряд Ификла. По всей видимости, он тоже решил добраться сюда как можно скорее, а основная армия идёт следом. Вот только в его подчинении больше конных и колесниц.

   "Отлично" – думал он, осматривая их.

   Но радоваться было рано, персидская армия была уже близко. Они явно не ожидали встретить тут кого-либо, но увидев размеры встречающей их армии, прибавили ходу, желая поскорее разделаться с ними. А Ификл, быстро оценив обстановку, уже на ходу принялся строить колесницы в боевой порядок и, увидев сигнал Арона, отправил их в бой.

   Лина нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Она была намерена оставаться в лагере, как приказал Максимилиан, но судя по выдвинувшимся солдатам, сражение обещает сместиться вперёд, а это было скверным.

   – Опять буду стоять в стороне и смотреть, как дура, – бубнила она себе под нос. Но всё равно, была намерена оставаться в лагере. Полководец и без того будет в гневе, а так у неё будет хоть какое-то оправдание...

   Персидская армия даже не удосужилась толком построиться. Разумеется, они видели, что македонцев было мало, и их преимущество было очевидным, вот и полезли как орава неотёсанных мужиков. Но Арон и Ификл достойно встретили сильный натиск противника. Они быстро поделили поле боя между собой и организованно, стараясь не растягивать линю фронта, сражались с врагом. Но македонская и персидская армии очень быстро смешались, и отличить врага можно было лишь по ярким одеждам.

   – Эй! Генерал! – крикнула Лина на персидском языке, увидев недалеко от себя персидского главнокомандующего, и улыбнулась, когда увидела, что он повернулся в её сторону.

   – Не смей называть меня плебейскими титулами, – зарычал перс, разворачивая коня к наглой женщине. – Я хазарапатиш!

   – Ой, да мне всё одно, патиш ты там, или не патиш, – пренебрежительно махнула рукой она и подняла глаза на подъехавшего мужчину. – Ну ты так и будешь на лошади сидеть? Или уважишь жену Максимилиана и примешь бой как настоящий мужчина?

   Перс гневно зарычал, спрыгивая со своего скакуна, и тут же бросился в атаку, желая убить ту, из-за которой их империя лишилась царя.

   Лина сама себе усмехнулась. Из первых же секунд боя стало ясно, что этот вояка даже рядом не стоял со своим правителем. И через мгновение ей в голову пришла безумная идея. "А почему бы и нет?" – подумала она, и резко увернувшись от очередного удара, оказалась за спиной, резко схватила его за волосы и приставила клинок к горлу. Перс замер.

   – Неужели ты думал, что лучше Ордана? – тихо спросила она и вдруг оглушительно закричала на персидском языке – Всем стоять! Прекратить сражение!

   Все, как один повернули голову в её сторону. Лина усмехнулась. Конечно, требовать сложить оружие, иначе их генерал, точнее хазарапатиш, умрёт – глупо. Там ещё достаточно главнокомандующих... Но её задумка была в другом. Пока преимущество персидской армии было слишком очевидно, а нужно было потянуть время...

   Лина помедлила секунду, замахнулась и вогнала кинжал в сердце своего пленника. Предсмертный крик перса разнёсся по полю боя. Все ошарашено смотрели на женщину, брезгливо отбросившую от себя уже мёртвого мужчину.

   – О боги, она ненормальная, – тихо произнёс Ификл, и с ним согласились многие.

   – Кто ещё хочет умереть от моей руки? – громко спросила Лина.

   И в ту же секунду персы бросились в сторону македонского лагеря, где стояла дерзкая женщина, совсем забыв о том, что кроме неё на поле боя есть другие противники. Конечно, не все устремились к ней, а лишь те, кто услышали её слова, но и этих было достаточно.

   Лина довольно улыбнулась. Главное теперь, чтобы македонцы умело воспользовались ситуацией. Последний раз вздохнув, она встала в боевую стойку, готовая к встрече с противником.

   Арон от изумления открыл рот, смотря, как Лина просто стояла и ждала, когда к ней приблизятся враги. "Валерий нас всех убьёт..." Но как только первый перс приблизился к ней, она словно ожила, превратившись смертоносный смерч, в котором разглядеть что-либо, было невозможно. Её движения были молниеносны, точны и удивительно красивы.

   "Интересно, а почему Максимилиан не разрешает ей выходить на поле боя? Одна эта женщина стоит тысячи солдат..." Хотя ответ на этот вопрос был известен. Да, Лина сильным и жестоким воином, но она так же была и женой царя, и как говорят, полководец в ней души не чаял. Да... смотря на то безумство, что творилось вокруг неё, он начал понимать тех, кто боготворил эту женщину, также как и Максимилиана, и поверил в то, что она убила персидского царя.

   Лина полностью отдалась своим инстинктам, понимая, что в той каше, что была вокруг доверять глазам и ушам – значит умереть. Нет. Её руки сами знали, что нужно было делать, а тело жило своей жизнью. И в груди было лишь одно чувство – месть. Никогда Лина не испытывала подобного, никогда не задумывалась о том, что бы отомстить, и даже вернувшись из персидского плена, не было никаких чувств, кроме радости от встречи с мужем.

   А сейчас... сейчас она вспомнила всё. Каждый удар хлыстом, пробивающий до самого сердца, каждый удар персидского царя... Лине вдруг стало ужасно жаль те золотые кудряшки, отрезанные Орданом, и те слова, что он произнёс, казались обидными. И вспомнила она, как персидский генерал проник к ним в спальню с мужем, желая убить его во сне. Вся ненависть, вся боль вдруг вырвались наружу.

   Удар, ещё удар. Она даже не смотрела, кого разил её кинжал. Враги все, кто был рядом. Чужие клинки глухо сталкивались с её оружием, и, смешиваясь с предсмертными криками, отзывались эхом в голове.

   Опять удар и опять кровь, много крови. Главное не останавливаться и уходить от тех, кто сзади. Противники хоть и слабы, но их много... очень много.

   – Шшш... тихо малыш, всё хорошо, – вдруг услышала Лина через черноту, и поняла, что уже не сражается. За спиной широкая мужская грудь и знакомое дыхание.

   – Максим? – осипшим голосом спросила она.

   – Я милая, – ответил Максимилиан, но продолжал прижимать жену к себе, не до конца уверенный, что она пришла в себя.

   Когда сражение уже близилось к концу, пришло известие, что к лагерю подошла не большая персидская армия, то самое подкрепление, о котором им было известно, но вот только ждали они его совсем с другой стороны. Но возмутило Максимилиана не это, а то, что Валерий знал о нападении с самого начала, вот только почему-то умолчал об этом.

   Почему македонец это сделал, полководец решил выяснить потом, и едва узнал о происшествии, понёсся к лагерю. Но увидел он там совсем не то, что рассчитывал. Нет, конечно, сражение было, это факт. Уже угасающее и окинув взором поле боя, можно было увидеть лишь несколько пока ещё пылающих очагов, но в целом всё уже закончилось. Но кроме этого, словно ураган, по полю боя носилась Лина, и убивала всех на своём пути, а македонские солдаты шарахались от неё, как от огня.

   Максимилиан тут же направился к ней.

   – Осторожней, – вдруг услышал он за спиной. Обернулся и увидел генерала Валерия.

   – Ты думаешь, я не смогу справиться со своей женой? – произнёс полководец таким тоном, что мог бы заморозить море. Тот поспешил отойти от разгневанного царя. Действительно, кто он такой, чтобы говорить ему подобное?

   Максимилиан быстро соскочил с коня и побежал к Лине, на ходу вытаскивая меч. И едва он приблизился к ней, девушка бросилась на него, как фурия. Но он не был настроен играть с ней. Отбив несколько яростных ударов, полководец уличил удачный момент и, резко схватив жену за руку, прижал спиной к себе.

   – Шшш... тихо малыш, всё хорошо, – тут же сказал он, чувствуя, что ещё мгновение и эта женщина вырвется из его объятий.

   – Максим?

   – Я милая, – нежно прошептал он, чувствуя, как под рукой поднимается и опускается её грудь. – Как ты?

   Но вместо ответа Лина мягко коснулась руки мужа и убрала её со своего горла.

   – Я... я потеряла контроль над собой, – спустя некоторое время произнесла она. – Надеюсь я никого из своих не убила?

   – Не знаю, – усмехнулся Максимилиан. – Но выглядишь ты отвратительно.

   – Что? – тут же возмутилась Лина, убирая мужские руки с шеи, и посмотрела на свой залитый кровью врага хитон, руки, в которых всё ещё сжинала кинжалы. – Да, наверно ты прав. Максим, прости... я... я не хотела.

   – Всё в порядке малыш, – ответил он и с усилием вытащил из рук жены её кинжалы. – Пошли, тебе нужно помыться.

   Спустя полчаса Максимилиан сидел в своём шатре и смывал с тела Лины кровь и поражался тому, что на ней не было ран. Не считая нескольких мелких порезов, она цела.

   – Дай я сама, – вдруг сказала она, и потянулась к мылу.

   – Нет.

   – Максим, пожалуйста, что ты со мной как с маленькой? То, что я чуть-чуть потеряла контроль над собой, это не значит, что я немощна.

   – Лина, что за бред? Я это делаю не для того, чтобы оскорбить тебя.

   – Может, тогда лучше пойдём в море искупаемся?

   – Вода ледяная, милая... хватит пререкаться, давай закончим с этим поскорее и пойдём на совет. Там наверно уже все собрались.

   – Ой, Максимилиан, только не говори, что мне тоже нужно туда идти, – испугалась она.

   – Это не обсуждается.

   Лина грустно вздохнула и позволила мужу закончить начатое. Но у неё совсем не было желания обсуждать и прошедший бой, и то сражение, в котором она участвовала. И плюс ко всему ей было ужасно неловко из-за того, что не справилась с эмоциями, позволив им завладеть собой, да ещё и при македонских генералах, которые наверняка будут всем рассказывать, что жена Максимилиана ненормальная.

   – Максим, прости меня... я опозорила тебя, – тихо произнесла Лина, когда с водными процедурами было закончено, и Максимилиан достал из сундука чистый хитон для жены.

   – Ты никогда не опозоришь меня, и я больше не желаю слышать от тебя подобное, – строго произнёс он, коснулся подбородка жены, поднимая её голову. – Никогда, ты поняла меня?

   – Да, – тихо пискнула она. – Я в самом деле выгляжу ужасно?

   – Уже нет, – засмеялся он. – Что на тебя нашло?

   – Не знаю. Я никогда до этого не желала крови врага. Это всегда было заданием, не более, а тут... Персов было очень много, а нам было нужно время, чтобы подошли основные войска, и я, чтобы потянуть время, на глазах у солдат убила их хазарапатиша. Думала, что это их взволнует. А потом... что-то произошло... Знаешь, наверно мне не стоит участвовать в массовых сражениях, я в них теряю себя. Забываюсь.

   – Пошли милая, послушаем, что скажут македонцы. И что скажет Валерий, – ответил Максимилиан и потянул Лину за руку, предлагая подняться.

   – Валерия? Он же с тобой был.

   – Да, но он скрыл от меня информацию о происшествии, рассказав о ней лишь в конце.

   – Полководец, у него были на то причины, – улыбнулась она и погладила мужа по плечу, когда увидела его нахмуренные брови. – У вас был тяжёлый бой, ответственный, а ты в нём ключевая фигура. Но узнав о том нападении, ты бы если не бросился к нам на выручку, то начал бы волноваться.

   Максимилиан откинул полог палатки, предлагая выйти.

   – А у нас всё было под контролем, – продолжи Лина, берясь за руку мужа. – Армии Ификла и Арона были на подходе... да и персы эти были какими-то вялыми, неорганизованными.

   Максимилиан не стал ничего отвечать, а лишь крепче прижал к себе жену.

   В большом штабном шатре, разместившемся в самом центре лагеря, собрались все македонские генералы и Валерий, и все ждали, когда появится греческий царь.

   – Так она что же? Знает персидский язык? – очень тихо спросил один из генералов.

   – Похоже на то... и знает она его слишком хорошо. Не похоже чтобы она его выучила, – отвечал второй.

   – Но и на греческом Лина говорит свободно, но она ведь не гречанка, это очевидно.

   – Да она вообще странная женщина, видели как она сражалась? – спросил Арон, все генералы, кроме Ификла замотали головами. – В неё словно вселился демон...

   – Хватит! – рявкнул Валерий, чувствуя, что разговор пошёл не в ту сторону. Вообще-то он старался не вмешиваться в разговоры своих генералов, чтобы они не боялись высказываться своё мнение, и они цени это, но сейчас был совсем другой случай.

   – Я знаю Лину достаточно хорошо и могу с уверенностью сказать, что она обыкновенная женщина. Конечно кроме того она сильный и умелый воин, но не более. И я попрошу вас уважать её, – очень строго произнёс он строго, но вдруг полог палатки откинулся, впуская Максимилиана с женой, и он поспешил закрыть рот.

   По каменному лицу полководца ничего нельзя было сказать, но македонец знал, что он им крайне недоволен. Намеренно утаить информацию, поставить под удар его любимую жену... да, пожалуй, за это он мог убить. Конечно правителя Македонии он убивать не станет, но последствия могут быть непредсказуемыми.

   Они молча прошли вперёд и сели за стол. Все притихли.

   – Валерий, – вдруг сказал он. – Я завтра уже отбываю обратно в Афины... нужно готовиться в поход во Фракию...

   – Я тоже, – поспешил сказать македонец, и Максимилиан поднял на него изумлённый взгляд, требуя объяснить причину этого поступка. – Ирос знает что делать и справится тут без меня, а в Пелле у меня дела и... и Алкмена беременна, – добавил Валерий совсем тихо, не желая показывать, что его так сильно волнует судьба жены, что он готов покинуть поле боя.

   – Правда?! – тут же закричала Лина, вскакивая со своего места, и подбежала к македонцу. – Поздравляю! Какой ты быстрый, молодец!

   – Лина, сядь, – приказал Максимилиан, смотря на ошарашенные взгляды генералов. Да, подобное поведение, пусть и жены царя, было крайне возмутительным.

   – Ой, Валерий, извини... – она мягко провела рукой по его плечу и вернулась на своё место. Вот только улыбку, как не старалась, убрать с лица не получалось.

   – Я очень рада за вас.

   Валерий благодарно кивнул, а Лина, заметив, как у мужа едва заметно дрогнула губа, незаметно под столом положила ему на корено руку.

   Максимилиан тут же сжал её маленькую ладошку. Его сестра беременна, у них с Валерием будет малыш... а у него нет. Никогда у него не будет наследника. Лина, его Лина бесплодна. Он посмотрел на свою жену, которую любил больше жизни и увидел слёзы в её глазах. Она думала о том же, и наверняка винила себя в этом.

   Уже несколько раз Лина заводила эту тему, говоря, что ему нужен наследник и предлагала зачать его с той самой девушкой, что была выбрана ему в жёны до её появления... но Максимилиан даже слушать это не хотел. Он убьёт любого, кто притронется к его жене, и понимал, на что Лина готова была пойти ради него. Но нет, он не желал делать ей больно.

   – Хорошо, – кивнул Максимилиан, отбрасывая не к месту возникшие мысли, и повернулся к Иросу, генералу Валерия. – Тебе известно, что следует делать?

   – Да, – кивнул тот, прекрасно понимая, о чём спрашивает полководец. Искушение пойди дальше в Азию, было слишком велико, но сейчас было не время.

   – Так, ладно... об этом мы позже поговорим, – отстранённо произнёс полководец. – Арон, рассказывай, что произошло здесь.

   Лина грустно вздохнула. Македонский генерал принялся сухо пересказывать, как он узнал о приближении армии, какие действия им были предприняты, какая тактика боя была выбрана... рассказал всё о действиях Лины, а Максимилиан просто слушал, удивляясь столь подробному отчёту. К подобному он не привык, его генералы рассказывали только суть, опуская мелкие детали. Ничего лишнего. Но судя по выражению лица Валерия, для него такой подход к делу был привычен.

   Максимилиан сам себе усмехнулся. Надо же, а македонец оказывается требовательный военоначальник. А таким откровенным оказался не только Арон, но и все остальные македонские генералы, рассказывавшие свои мысли относительно прошедшего сражения.

   – Лина, можешь идти, – сказал он, когда заметил, что она сидит за столом едва не засыпая. Да и взял он её на этот совет лишь с одной мыслью – чтобы она рассказала свою точку зрения, и как ей виделось это странное нападение, но Лина всё время просидела с отрешённым видом лица, слово её это вовсе не касается.

   – Идти? – глупо переспросила она, и добавила уже совсем тихо, только для ушей мужа. – А... а можно я останусь?

   Максимилиану стоило больших усилий не выдать своего изумления.

   – Зачем? – спросил он так же тихо. – Я же вижу, что ты устала. Иди, ложись спать.

   – Я не хочу одна спать... мне страшно... Я мешаю тебе?

   – Нет, милая, ты мне не мешаешь, – прошептал он ей на ухо, заметив как все, кто сидел за столом напрягли слух, желая услышать хоть слово.

   Максимилиан, как ни в чём небывало повернулся к присутствующим и кивнул, предлагая продолжить совет.

   На следующий день

   – Как же холодно... – ворчала Лина и прижалась к мужу ещё плотнее. – Почему ты такой тёплый? Тебе разве не холодно?

   – Холодно, но не настолько... с тобой всё в порядке? Ещё вчера ты разгуливала в одном тонком хитоне и тебя не волновали ни ветер, ни дождь.

   – Наверно просто устала и спать хочется. Ничего страшного, на корабле посплю. А куда кстати Агатон со своими кораблями девались? Я их не видела, – спросила она, наконец-то поднимаясь с груди Максимилиана, и поспешила одеться.

   – А что им делать тут? Они патрулировали берег.

   – Домой хочется, – вздохнула Лина в ответ, укуталась в тёплый плащ и посмотрела на мужа, который всё ещё лежал в постели и даже не скрывал своего наслаждения от зрелища. – Ну поехали скорей уже.

   – Не терпится? – засмеялся он в ответ. – Сейчас попрощаемся с Валерием и поедем. Вчера мы всё решили и оставаться тут дольше чем надо я не хочу.

   Лина недовольно сморщилась. Да, вчера действительно они седели, обсуждая все возможные дела, очень долго. И только под утро, когда Максимилиан был полностью уверен в оставляемых тут генералах, отправился спать. А сегодня, едва солнце показалось из-за горизонта, нужно было отправляться в Афины.

   Максимилиан оделся в мгновение ока и, подхватив жену под локоть, вышел из шатра. Валерий нетерпеливо мерил шагами лагерь, ему уже не терпелось отправиться в путь и удостовериться что с Алкменой всё в порядке, а то, что на вчерашнем совете полководец спокойно отреагировал на его желание уехать, удивило его. Да и то, что он даже не заикнулся об утаённой информации о нападении на лагерь, было странно.

   – Агатон! – закричала Лина, заметив вдалеке знакомую фигуру, и помахала ему.

   – О боги, Лина, какая ты шумная, – вздохнул Валерий.

   – Ой, прости, я тебя не заметила, – смущённо ответила она, понимая, что действительно видела перед собой лишь корабль, качающийся на волнах, и всеми мыслями уже была дома.

   – Тебе следует быть более внимательной... – пробубнил Максимилиан и осёкся, заметив недоумённый взгляд жены. Она тоже поняла двусмысленность этой фразы.

   – Что ты имеешь в виду?

   – Ничего, пошли.

   – Валерий, ты знаешь о чём говорит мой муж? – спросила Лина на этот раз у македонца, уверившись, что что-то от неё скрывают. Тот отвёл взгляд, не желая говорить.

   – Ну? – настаивала она.

   – Ты вчера в пылу сражения серьёзно ранила македонского главнокомандующего и убила пятерых солдат, – очень недовольно ответил Максимилиан.

   Его это происшествие очень волновало. На поле боя убить солдат дружественной армии было скверным... А они всего лишь хотели сказать ей, что сражение выиграно.

   – Убила?.. – повторила Лина, чувствуя, что ей становится дурно. – Валерий... прости.

   – Я не хочу обсуждать это, – ответил он. Говорить "ничего страшного" или "со всяким бывает" он не стал.

   Лина закрыла лицо руками, не зная что делать. Это было ужасно. Она резко развернулась, и побежала в глубь лагеря.

   – Лина! – крикнул Максимилиан и устремился вслед за женой. – Стой!

   Но она его не слушала, а неслась к низким серым палаткам, в которых узнала полевой лазарет. Влетела туда как ветер, сбив с ног лекаря и перепугав остальных, и начала озираться по сторонам.

   – Главнокомандующий... тот, которого я ранила, где он? – произнесла она, хватая ближайшего лекаря за руку.

   – Я покажу, – дрожащим голосом ответил тот и повёл девушку прямо, и, пройдя немного вглубь шатра, показал на раненого молодого мужчину с перебинтованной грудной клеткой.

   Лина, не чувствуя под ногами пола, подошла к нему, и как только мужчина поднял глаза и увидел кто к нему пришёл, сжался от страха.

   – Пожалуйста, не бойтесь меня, – дрожащим голосом произнесла она, подходя ближе и опускаясь перед лежанкой на колени.

   Мужчина нервно сглотнул.

   – Я... я ранила вас. Простите меня, я не хотела.

   Лина протянула руку и коснулась перебинтованного тела кончиками пальцев, и почувствовала, как слёзы потекли из глаз.

   – Госпожа... – прокряхтел мужчина, смотря на руки девушки, в которых она совсем недавно сжимала смертоносное оружие. Красивые руки, с длинными нежными пальчиками. Они небыли руками воина... И сама Лина казалась такой нежной, испуганной. Но поспешил закрыть рот, увидев греческого царя за её спиной.

   – Лина! Встань! – рявкнул он так, что у всех окружающих заложило уши.

   Лина тут же поднялась с колен, но в сторону мужа так и не повернулась, продолжая смотреть на раненого перед собой.

   – Как вас зовут?

   – Иор, госпожа.

   – Иор, простите меня, если сможете... – сказала она и замолчала, чувствуя, что слёзы душат её, мешая говорить. Но глубоко вздохнув, Лина уже могла продолжить.

   – Если вам или вашей семье что-то понадобится... и те солдаты... боже мой, какой кошмар, – вдруг разрыдалась она и уткнулась в грудь мужу. А он крепко прижал её к себе и нежно погладил по спине, чувствуя, как у неё начинается истерика.

   – Максимилиан, я убила их, – сквозь слёзы шептала она. – И это были не враги... а простые солдаты. А я... я в каждом видела персидского солдата что держал плеть... в каждом видела Ордана, его глаза. И Валерий... он сердится на меня?

   – Да, – ответил Максимилиан, смотря в заплаканные глаза жены. Видеть её слёзы было очень тяжело, но здесь было слишком много народу, а за спиной он чувствовал македонца, и все они смотрели на них. Нет, показывать свою слабость он был не намерен.

   – Я готова понести наказание за это.

   – Вернёмся в Афины и обсудим это, – холодно произнёс полководец, и требовательно потянул жену за руку, но он прекрасно знал, что никогда не сможет наказать Лину, ни за этот проступок, ни за какой другой.